Пустые надежды

Иван Соколов

Пустые надежды

Глава 1

Деревню накрыл густой туман. Плотная серая стена опустилась на дорогу и погрузила Абеллайо во мглу. Осень на востоке Терениса всегда шла рука об руку с промозглыми рассветами и пронизывающим ветром, веющим с гор. Соловьиные трели сменились тишиной, и деревья начали окрашиваться в желтизну, готовясь к зиме.

Аластор поежился и резко вскочил с кровати, едва не врезавшись лицом в потолочную балку своей крошечной комнаты. Он поселился на втором этаже неказистого здания, построенного для проживания королевских служащих – это было бесплатно и более безопасно, чем жить в самой деревне. Однако за всё так или иначе нужно платить, так что Аластору пришлось расплачиваться своим комфортом. Комната продувалась всеми ветрами и была обставлена крайне скудно: жёсткая кровать с соломенным матрасом да качающийся стул, скрипящий натужно и жалобно, подобно старухе, которую юный Аластор регулярно встречал на торговой улице Лотера, просящей подаяние.

Скрепя сердце мужчина купил на свои деньги письменный столик, сколоченный из грубых, едва обтёсанных досок. Деревня стояла в бескрайнем лесу, но среди лесорубов, как это ни удивительно, не оказалось умелых плотников, а деревенские драли тройную цену за всё, что, хотя бы в теории, могло потребоваться незваным гостям из цивилизованного мира. Поминая добрым словом королеву, чиновников и предприимчивых жителей Абеллайо, Аластор регулярно вытаскивал из ладоней и пальцев занозы, но делать было нечего – он должен экономить, чтобы поскорее вернуться в Лотер.

Вставать на работу приходилось в полутьме, когда солнце ещё не показалось из-за могучей гряды Грохочущих гор. Такой распорядок дня не вызывал ничего, кроме апатии и упадка сил, однако такова была вся работа Аластора в этой проклятой деревне. Он крепился, улыбался несмотря ни на что, но силы подходили к концу.

«Я не должен жаловаться».

Поспешно накинув рабочие штаны и рубаху, Аластор бросил взгляд на письменный стол и выругался.

«Проклятье! Опять уснул, забыв затушить свечу».

Огарок укоризненно расплылся в подсвечнике, а несколько капель воска попали на стол и лежащую рядом с подсвечником книгу «Начала врачевания» под авторством Кораса Штерна. К счастью, книга почти не пострадала и её ещё можно будет продать какому-нибудь бродячему торговцу, если кто-то из их трудолюбивой братии заглянет в Абеллайо перед зимними холодами. Аластор аккуратно сковырнул застывший воск с уголка страницы и взял огниво, лежащее рядом со свечой. Шнурок уже порядком пообтрепался, но мужчина привычным движением накинул его на шею и убрал огниво под рубаху.

«Придется на перерыве заглянуть к Ребекке» – разочарованно заключил Аластор после проверки ящика рядом со столом. Увидев лишь пропитанную свиным жиром солому, мужчина окончательно убедился, что он в очередной раз из-за своей увлеченности прожёг последнюю свечу и остался без возможности читать.

Тягу к чтению Аластор проявил еще в детстве, а теперь книги оказались одной из немногих отдушин в беспросветной зелени дремучих лесов, окружавших деревню. Его мать, Кассандра, работала помощницей библиотекаря в столице Терениса. Там ее научили читать и привили любовь к книгам, которую она впоследствии передала своему единственному ребенку. Отец Аластора изо всех сил противился увлечению сына, но мальчик проявил неожиданное упорство, и оно вознаградилось.

Торговец книгами, в магазине которого частенько ошивался Аластор, отметил увлеченность мальчишки и впечатлился рвением к знаниям. Мужчина порекомендовал Аластора своему знакомому учителю, а тот поговорил с профессором Королевской Инженерной Школы о принятии мальчика из обыкновенной семьи в одну из учебных групп.

Сверр не оценил невероятную удачу, свалившуюся на сына, и едва не поставил крест на образовании мальчика. Только совместные усилия Кассандры и Аластора, подкреплённые абсолютной непригодностью к работе в торговой лавке отца, позволили мальчику ухватиться за редкий шанс. Доверчивый, добрый и честный, он подходил для торговли также хорошо, как телега подходит для плавания через бушующий океан. Зато в учёбе Аластор смог наконец проявить себя. Он уже грезил работой в Школе и даже почти уговорил одного из профессоров дать ему шанс в качестве помощника, но война перечеркнула все его честолюбивые планы.

Королева Терениса неожиданно объявила войну соседнему королевству Медиолан и Аластора назначили на должность королевского служащего. Среди всех его знаний и умений бесстрастный и бездушный королевский распорядитель зацепился взглядом за деревообработку и участь юноши была решена одним легким росчерком гусиного пера, украшенного серебряной луной.

«Отправить на лесозаготовку в должности инженера» – короткая заметка, написанная аккуратным, каллиграфическим почерком. Заметка, способная лишить человека жизни, возвысить его над другими людьми или просто отправить в отдалённую деревню, где он обязан будет работать на благо короны.

Правящий дом Терениса отправлял королевских служащих работать в разные уголки страны, чтобы даже самые отдаленные поселения приносили государству пользу и не пытались выставить себя беднее, чем есть на самом деле.

Королевский служащий – не самая приятная должность: корона ждёт, что поселение отдаст долг перед государством, а люди и ведать не ведают, когда же это они успели так задолжать. И в эпицентре конфликта, между молотом и наковальней, находится герой, который разрешает все конфликты и становится богатым и облечённым властью.

Так, по крайней мере, рассказывали рекрутеры, набиравшие выпускников. Высокопарные фразы перемежались драматичными вздохами и многозначительным позвякиванием монет в тугих кошельках.

Со стороны могло показаться, что все соглашаются исключительно добровольно, но люди часто видят только то, что хотят видеть. Крепкие дубинки и гораздо более крепкие угрозы, высказанные с легкой усмешкой, привели в ряды королевских служащих не в пример больше людей, чем сладкие обещания. Также и Аластору сначала обещали стремительную и блестящую карьеру, а когда он отказался – пригрозили тюрьмой. Впечатлённый королевской щедростью мужчина согласился, в надежде что его отправят в один из крупных городов Терениса, где ему удастся неплохо заработать.

Однако, лучшие места оказались разобраны «правильными» людьми, имеющими рекомендации и высокопоставленных родственников, так что Аластор попал в отдалённую восточную деревню – Абеллайо. Теренис отчаянно нуждался в ресурсах для войны, и деревня быстро стала растущим центром лесозаготовки.

Впрочем, несговорчивое население и живущие в чаще коренные народы, которые не считали себя жителями Терениса, как могли препятствовали его развитию.

Очнувшись от размышлений, мужчина наскоро умылся ледяной водой, от которой кожа встопорщилась мурашками, а по мышцам пробежала волна дрожи. Ругая на чём свет стоит осеннюю погоду, Аластор перекусил холодным хлебом с сушеным мясом и кислым пивом из кувшина. Мерзкая еда отлично дополняла мерзкую погоду, создавая пренеприятнейший настрой на весь день.

Он не мог позволить себе роскошную еду, так что перебивался самыми дешёвыми перекусами. Аластор отработал обязательный срок и стремился как можно быстрее накопить достаточно денег, чтобы вернуться к матери. Он переживал, что отец не будет о ней заботиться, так что старался сэкономить на всём и уже скопил неплохую сумму.

«Ещё год, и денег будет достаточно, чтобы начать своё дело!»

Аластор спустился по лестнице, перескакивая через несколько ступенек, распахнул дверь наружу и сразу же захлопнул её, вздрогнув от пробирающей до костей сырости.

«Брр, ну и погода. Осень только наступила, а уже совершенно не хочется выходить из дома».

Впрочем, бригадир вряд ли примет это как достойный аргумент. Аластор снова открыл дверь, сокрушенно вздохнул и направился, хлюпая ботинками по осенней грязи, на лесопилку.

Густой лес вокруг постепенно сдавал позиции, отступая перед неотвратимым напором цивилизации. Вековые сосны и ели падали под аккомпанемент визга пил и цоканья топоров. Мир менялся и Аластор не согласился бы, что перемены были к лучшему.

Когда он приехал сюда, деревня утопала в бескрайнем зеленом океане лесов. Тогда в Абеллайо едва насчитывалось полтора десятка домов, и лесорубы только начинали осваиваться в деревне. Природа была уверена в своём превосходстве и лес активно наступал на крохотную деревушку, заставляя местных регулярно расчищать подлесок. Сейчас же деревня разрослась и уверенно теснила сумрачную лесную чащу.

«Да уж, если так и дальше пойдет, нашим правнукам вообще леса не останется, будут сами себе деревья сажать…»

Размышления Аластора прервал гневный выкрик.

– Будьте прокляты, черти лохматые! – из-за пилорамного цеха доносился поток ругательств, а басовитый голос крайне разочарованного человека был хорошо знаком Аластору. – Чтоб вас блохи поели, шавки проклятые!

Эпитеты, доносящиеся из-за угла, становились всё более бранными, и Аластор даже немного развеселился, отдавая должное мастерству Герела в придумывании проклятий и ругательств.

– Герел, что у тебя опять случилось? – спросил он, поворачивая за угол.

Картину, представшую перед глазами, даже с большой натяжкой не получилось бы назвать веселой. Массивные двери цеха сняты с петель, пилорама раскурочена и, на первый взгляд, не подлежит ремонту, а повсюду вокруг валяются испорченные инструменты и разорванная рабочая одежда. Когда Аластор представлял себе очередной мерзкий день, он не ожидал, что судьба окажется настолько изобретательной.

– Что, черт возьми, случилось? И что это за запах? – Аластор отшатнулся, с трудом сдерживая рвотные позывы.

Из цеха пахло так, словно там держали свиней, и их хозяева были не слишком-то заботливыми.

– Эти барсучьи дети вскрыли ворота, устроили бедлам, да еще и размазали повсюду то ли звериное, то ли своё дерьмо! –яростно потрясал руками Герел, оглядывая место преступления.

Коренастый, совершенно лишенный растительности на голове, но в то же время обладающий удивительно волосатыми предплечьями бригадир поднял с земли пилу и, снова выругавшись, со злостью швырнул инструмент на землю.

– Они и пилу дерьмом обмазали! Ну, все! Я иду к этому бесполезному комиссару, пусть выделяет людей. Мы выловим всех разбойников, и я собственноручно сколочу для них виселицу. Нашлись тут защитнички лесов! – окончив пламенный монолог, Герел развернулся и направился в сторону деревни.

Бригадир шёл подскакивающим шагом, по которому знающие его люди могли определить, что лучше убраться с дороги подобру-поздорову, и Аластор не завидовал комиссару.

– Ах да, – Герел приостановился и, нахмурив кустистые брови, взглянул на Аластора. – Побудь пока за главного, организуй рабочих. Надо посмотреть и записать, что эти зеленые отбросы испортили на этот раз. Ну и, ясное дело, попытайся отремонтировать пилораму. Если мы опять сорвем из-за них сроки, я своими руками выловлю и придушу всех выродков!

– Я думаю, ты немного перегибаешь палку, – Аластор покачал головой и внимательно оглядел разгром, учиненный в цеху. Запчасти для пилорамы почти закончились, а пока королевская бюрократия направит к ним караван – настанет зима.

Кажется, диверсанты наконец достигли своей цели, но плата за успех может стать слишком высокой. Аластор решил немного сгладить углы, чтобы Герел не принялся вершить самосуд среди невиновных.

– Они, конечно, натворили дел, но убивать за такое – перебор. Их лучше на общественно полезные работы к нам притащить, вот это стало бы подспорьем. А от повешенных нам какая польза? Только вонять будут, да ворон привлекать.

– Это происходит уже не в первый раз! Тебе, как выпускнику Королевской школы, должно быть отлично известно, что наша лесопилка находится под королевским надзором. А наказание за диверсии на королевских владениях – смерть! – Герел подошел к Аластору и ткнул узловатым указательным пальцем ему в грудь. – Помяни мое слово, в следующий раз они подожгут дом, покалечат кого-нибудь из рабочих, а то и убьют. Вот тогда вы спохватитесь, но будет поздно!

Разъярённый бригадир провел пальцем по горлу и затянул воображаемую веревку, после чего развернулся и направился в деревню.

Небо просветлело, окрасившись в нежно-розовый оттенок. Туман начинал рассеиваться и к лесопилке потянулся тонкий ручеёк сонных работников. Они будут недовольны произошедшим. Каждая задержка означала потерю денег, а кроме денег ничто не могло удержать людей в такой глуши, как Абеллайо. Аластор и сам ощущал, как гнев плещется где-то в груди, но он умел держать его в узде. Также, как умел держать в узде все остальные чувства в угоду долгу.

«День сегодня обещает быть насыщенным, главное не забыть зайти к Ребекке» – он повернулся к цеху, собираясь с силами перед началом работ.

Аластор сделал несколько шагов и зарождавшийся оптимизм мигом сдулся от запаха «подарков», оставленных защитниками леса.

«Может и правда стоит парочку повесить?» – он невесело усмехнулся и отрешённо направился в цех, чтобы начать ревизию повреждений, нанесенных диверсантами.

Аластор в чём-то понимал мотивацию Серых Полосок, так себя называли диверсанты, и в чем-то даже мог согласиться с ними.

Рабочих в Абеллайо никто не звал, деревня исправно платила десятину, и жители просто хотели покоя. Но удачное расположение неподалеку от реки и одновременно среди густого соснового леса сделало её лакомым куском для втянутого в кровопролитную войну Терениса. Пожелания коренных жителей в таких случаях совершенно не учитывались, и те могли только радоваться, что их самих не сделали подневольными работниками, или не вырезали под корень. Королева не знала жалости и относилась к своим подданным ненамного лучше, чем к врагам.

«Я ведь тоже причастен к изменениям в Абеллайо, пусть и не по своей воле, правильно ли все это?» – отрешённо размышлял Аластор, осматривая повреждения пилорамы. У него было очень плохое предчувствие, но ведь не все плохие предчувствия должны сбываться?

***

К обеду происшествие на лесопилке успело стать главной новостью деревни: кто-то в тихую посмеивался над работниками лесопилки, кто-то ругал дикарей-диверсантов на чем свет стоит, но находились и всерьез сочувствующие Серым полоскам. Они, правда, старались не выделяться, поэтому со стороны казалось будто их меньше, чем было на самом деле.

Аластор вышел из цеха и прокашлялся. Руководство бригадой рабочих оказалось для него непростой задачей: лесорубы постоянно спорили между собой и оспаривали каждое решение своего временного начальника. Грубые и неотёсанные мужчины со всех концов страны приехали на лесопилку, чтобы подзаработать, и не собирались считаться с мягкотелым юнцом – таким они считали Аластора.

«Такое чувство, что завтра я буду нем как рыба, хотя возможно это и к лучшему» – усмехнулся он, и, потирая саднящее от криков горло, поспешно двинулся к окраине деревни.

Дом Ребекки стоял на стороне Абеллайо, не претерпевшей значительных изменений после превращения деревни в важный пункт деревообработки Терениса. Небольшой одноэтажный домик, сложенный из толстых сосновых бревен и окруженный с двух сторон грядками с лечебными травами, быстро стал важной частью поселения. Недоверие и неприязнь оказались слабыми аргументами в споре с болезнями и ранениями, так что поток нуждающихся в помощи не иссякал, даже несмотря на то, что девушка брала за лечение немалые деньги.

Ребекка Вуд хорошо разбиралась в медицине и на удивление быстро вписалась в повседневную жизнь жителей, помогая решить их проблемы со здоровьем. Задорная и привлекательная молодая девушка, неизвестно каким ветром занесенная в это захолустье, надолго стала главной интригой для местных. Она хорошо хранила свои секреты, поэтому со временем деревенские перестали спрашивать её и обсуждать эту тему, хотя по бросаемым взглядам легко было понять, что их интерес не угас.

«Надеюсь, она не ушла в лес за травами и не работает с пациентом» – мелькнула в голове Аластора непрошенная мысль.

Ребекка не любила сидеть на месте, и застать ее дома было непростой задачей, так что Аластор рассчитывал поймать девушку во время обеда. Это выглядело не слишком вежливо, но отсутствие свеч не оставляло мужчине выбора.

Он не был поклонником местных видов досуга, которые в основном состояли в том, чтобы надраться до зелёных чертей и уснуть в ближайших заблёванных кустах. Так что чтение стало настоящим спасением для Аластора, а без свеч он мог лишь таращиться на книги в полной темноте, которая наступала практически сразу после окончания смены.

– О, Аластор, здравствуй. Ты ко мне? – Ребекка, широко улыбаясь, выглянула из окна и Аластор вздрогнул от неожиданности.

– Привет, Ребекка, как твои дела? – Ребекка не любила распространяться о своих делах, но Аластор всё равно каждый раз спрашивал. С целительницей было легко и весело, так что он пытался продлить эти проблески света во мраке рабочих будней.

– У меня все отлично. Сегодня я собрала целую корзину мозговиков. После того как они высушатся, будет отличное лекарство от головной боли, но ты ведь пришел не для того, чтобы узнать как у меня дела? – Каждый раз она заставляла его чувствовать себя неловко. На губах девушки играла насмешка и Аластор не мог понять, действительно ли её задевает то, что он обращается к ней только когда ему что-то нужно, или это просто его ощущение.

Он сдержал тяжелый вздох и ответил так, словно разговор шёл именно так, как ему хотелось:

– Да. Я хотел ещё кое-что узнать. У тебя остались свечи?

Ребекка исчезла из окна, но через мгновение дверь дома открылась, и девушка изобразила приглашающий жест, скорчив серьезную гримасу:

– Входите, обсудим ваш вопрос.

Её дом одновременно исполнял и роль торговой лавки, поэтому Ребекка пригласила Аластора через дверь для гостей. Она провела мужчину в комнату со стенами, завешанными лекарственными травами, где каждая горизонтальная поверхность была заставлена пузырьками всевозможных форм и размеров с лекарствами, ядами, и совершенно неизвестными Аластору жидкостями.

На полках можно было найти избавление от усталости, угли для разжигания огня желания и даже мучительную смерть – всё, что может потребовать притязательный клиент. Пыльные склянки притягивали взгляд. У Ребекки, казалось, были снадобья на все случаи жизни, и это было очередной странностью, слишком уж молодо выглядела девушка-целительница.

– Свечи, свечи, свечи, – она открыла один из шкафов, мурлыча себе под нос мелодичным голосом, и нагнулась, чтобы достать ящик со свечами.

Аластор отвел глаза, прогоняя из головы навязчивые мысли. Он уже давненько не был с женщиной. Абеллайо не предоставляла большого выбора, а приезжие проститутки здесь и так были слишком заняты обслуживанием лесорубов. К тому же посещение их определённо привело бы к необходимости просить помощи у Ребекки, а обратиться к ней по такому вопросу – Аластору не хватило бы духу.

Хозяйка лавки была старше него всего на несколько лет, а её внешность и фигура вызывали зависть всех немногочисленных женщин деревни, обеспечивая абсолютный успех у любого мужчины. Изящные, но в то же время весьма выдающиеся изгибы, угадывающиеся под одеждой, могли взволновать кого угодно. Ребекка правда этим не слишком-то пользовалась и для деревенских жителей это было ещё одной странностью в длинном списке.

Аластор слышал в Лотере о женщинах, которые руководили лавками без помощи мужа и совершенно не интересовались мужчинами. Однако приверженность Ребекки к отшельническому образу жизни в отдаленной деревне все же казалась ему необычной.

– Вот. Аж половина ящика, – опустив ящик со свечами на стол, она уперла руки в бока и взглянула на Аластора выразительными серыми глазами. – Сколько тебе нужно?

– Снабжение будет через неделю, так что трех мне хватит. Чем я могу отплатить?

Обычно Ребекка не брала с него оплату деньгами, ведь её позиция лучшего деревенского лекаря приносила достаточный доход. Девушке, казалось, приносило удовольствие каждый раз придумывать какие-нибудь задания для Аластора: будь то сбор редких и труднодоступных лекарственных трав или ловля диких животных ради меха и ингредиентов. Учитывая необходимость в экономии, мужчину такой расклад полностью устраивал.

– Даже не знаю… – Ребекка лукаво улыбнулась, а в её глазах сверкнули искры веселья.

Вдруг из окна послышались топот и прерывистое дыхание, после чего раздался лихорадочный стук в дверь, она распахнулась и перед Аластором и Ребеккой предстал запыхавшийся мальчишка-посыльный по имени Ривас Воробей.

– Здравствуйте, госпожа Ребекка… – Ривас запнулся, увидев Аластора, сидящего за столом. – И господин Аластор. Тут такое! Срочно нужна ваша помощь, госпожа Ребекка! Жуть, что случилось.

Раскрасневшийся от быстрого бега, мальчишка хватал ртом воздух и воодушевленно махал руками, одновременно пытаясь восстановить дыхание. Его волосы взъерошились и намокли от пота, так что мальчик действительно напоминал мокрого воробья.

– Ривас, говори конкретно! Что случилось? Куда идти? – Ребекка поднялась и за несколько движений собрала медицинскую сумку. Несколько склянок, хирургический набор и две плотных катушки белых бинтов – всё, что необходимо, чтобы оказать первую помощь в условиях глухой деревни.

– Генри попал в ловушку! Вся нога продырявлена, кровищщи море! – Ривас активно жестикулировал, живописно демонстрируя как из ноги хлещет кровь и как кричит попавший в ловушку работник. Зубы мальчишки стучали из-за ужаса, смешанного с возбуждением от осознания серьёзности момента. – На второй площадке! Почти у цеха, который сегодня поломали Полоски.

Аластор выругался и проследовал вместе с Ребеккой вслед за Ривасом.

«Значит Полоскам не хватило просто запугивания, и они решили перейти к действиям».

По пути к пострадавшему мужчина несколько раз споткнулся и едва не покатился кубарем, все его мысли сосредоточились на размышлениях о возможных катастрофических последствиях поступка Серых Полосок. Герел и так был крайне недоволен утренним происшествием, а теперь он будет в ярости, как и остальные лесорубы. В чём бы ни состоял план диверсантов, он приведёт к насилию.

Спустя несколько минут спешного бега стали слышны гомон толпы рабочих и слабые стоны раненого. Ребекка без лишних слов растолкала сопереживающих и склонилась над Генри. Лицо мужчины перекосилось от боли и цветом походило на березу, под которой он и попал в западню. Аластор попытался прикинуть, где еще диверсанты могли расставить ловушки, но при взгляде на ногу пострадавшего, лишние мысли сразу же улетучились из его головы.

Конструкция ловушки, в которую Генри не повезло попасть, оказалась простейшей – неглубокая яма да заточенные колья, вбитые в её дно и стенки – но от этого не менее эффективной.

Умело спрятанная от чужих глаз ловушка нашла свою жертву: колья пронзили ступню и вспороли ногу Генри. Так бы он и умер, истекая кровью среди бесстрастных деревьев, но, к счастью, неподалеку оказался Ривас Воробей.

Поначалу мальчик испугался ужасных криков, но, поборов свой страх, всё же отважился подойти. Ривас мигом сообразил, что счет времени идет на минуты, и отправился за лучшим лекарем деревни.

– Отлично, – сухо прокомментировала ситуацию Ребекка, бегло оглядев ногу Генри. – Бедренная артерия не задета, так что он, скорее всего, не умрёт прямо здесь. Вероятно, он даже сможет ходить.

Генри лишь устало застонал, услышав резюме от доктора, а со стороны рабочих раздалось недовольное роптание.

– Может мы начнем? – Аластор положил руку на плечо Ребекки, которая замерла, сосредоточив взгляд на изуродованной ноге Генри.

– Да, конечно. В первую очередь нужно сбить колья с противоположной стороны ямы, чтобы достать его ногу и обеспечить доступ ко всем ранам, – она повернулась к рабочим и махнула рукой. – Что стоим? Ну-ка, те, кто с инструментом, сюда быстро! Помогите своему другу, сбивайте колья вниз.

Толпа зашевелилась: кто-то отступился, а несколько человек, вооруженных разнообразным инструментом, подбежали и начали в спешке сбивать колья. Мужчины из-за волнения работали неаккуратно, и Ребекка недовольно нахмурилась.

– Землю сильно не разбрасывайте, только заражения мне не хватало, – грозно прикрикнула она. – Пила у кого-нибудь с собой есть?

Генри приоткрыл глаза, простонал что-то неразборчивое и потерял сознание.

– Ты хочешь отпилить ему ногу? Мне придется помогать с ампутацией здесь? – склянки в собранной Ребеккой сумке громко звякнули, выдав нарастающее волнение Аластора.

– Человек может ноги лишиться или даже умереть, а ты переживаешь как бы во время операции в обморок не грохнуться? – Ребекка сухо усмехнулась. – Да нет, она мне дома понадобится, поэтому решила заранее спросить, чтобы потом не разыскивать.

Лесорубы закончили с ловушкой и девушка, отвлекшись от изучения ноги, повернулась к Аластору.