7000 километров неожиданностей

Елена Сергеева

7000 километров неожиданностей

Жизнь вносит коррективы в наши планы,

И неожиданности входят в нашу дверь.

И то, что было столько дней желанно

Вдруг под сомненье ставится теперь…

1 глава. Кира

– Капо-Ватикано считается самым красивым местом во всей Калабрии, – восторженно повторяю информацию, от которой Ника, думаю, уже тошнит, но я не могу сдержаться. Меня прет от восторга, что послезавтра, мы закинем вещи в багажник машины и отправимся в новое путешествие навстречу приключениям и жаркой Италии. Только я, мой любимый парень и наш незаменимый Мини Купер.

– Да, малышка, – произносит он, снисходительно улыбаясь. – Не отвлекайся.

– Я слежу за доро́гой, – отрезаю и снова начинаю свою нескончаемую песню. – Ты помнишь, что помимо частного пляжа отеля в пешей доступности будет легендарный Гроттичелле?

– Да, Кира. Обязательно сходим туда.

Начинаю тормозить перед светофором, чтобы воспользоваться этой минутой и, выплескивая свои эмоции, иметь возможность не просто слышать ответы Никиты, но и наслаждаться зеркальной реакцией в его глазах. Идея о путешествии исходила от моего парня, и холодными зимними вечерами мы вместе долго обсуждали и планировали предстоящий маршрут.

– Не останавливайся, – командует он, почувствовав мои намерения.

– Сейчас будет желтый.

– Еще зеленый. Успеешь.

– Нет, – выдыхаю упрямо и давлю на педаль тормоза.

В тот момент, когда я почти останавливаю машину, раздается глухой удар, и Мини выбрасывает на несколько метров вперед на разметку пешеходного перехода.

Сердце уходит в пятки, и я от страха до побелевших костяшек, вцепляюсь в руль, будто боясь, что меня, пристегнутую ремнем безопасности, выкинет из машины.

Секунды стучат в ушах, аккомпанимируемые участившимся пульсом, а я начинаю шумно всасывать воздух, анализируя: руки и ноги целы, ничего не болит. Осознав это, тут же поворачиваюсь, желая убедиться, что и с Никитой все в порядке.

Он смотрит на дорогу через заднее стекло и хмурится, а меня накрывает осознание всего ужаса случившегося.

Я не просто устроила ДТП, а поставила под вопрос предстоящее путешествие.

Вылетаю из машины, чтобы оценить степень ущерба, хотя отдаю себе отчет: даже с незначительным дефектом автомобиль не пройдет границу, а восстановить повреждения за сутки нереально.

– Ненормальная! Кто тормозит на зеленый! – вопит мужчина, выпрыгнувший вслед за мной из Дэу Нексии, снесшей задний бампер.

Навалившийся стресс, осознание крушения планов, крики постороннего человека и, как итог, слезы, что сами собой без спроса начинают катиться из глаз.

– Эй, полегче. Выбирай слова, – гремит Никита, незаметно подошедший сзади, но мне не становится лучше от его поддержки. Я осознаю: во всем виновато мое баранье упрямство. Надо было слушать своего парня, ведь опыт подсказывает: в девяносто случаев из ста Ник прав.

Он сгребает меня в охапку и, целуя в волосы, пытается успокоить.

– Тише, малышка, все живы, все здоровы.

Отрываю заплаканное лицо от его груди, и с отчаяньем пищу:

– Как мы теперь поедем?

Никита вытирает большими пальцами мои мокрые щеки и уверенно произносит:

– Я все решу.

Зачарованно смотрю в глаза самого замечательного парня на свете и чувствую: мне становится лучше уже оттого, что он не разводит руками и не говорит: «Ты сама виновата. Ничего не поделаешь».

И я верю ему, потому что по-другому быть не может. Он никогда не подводил меня.

Хожу по комнате из угла в угол и мысленно воплю: это какое-то проклятье! Почему каждый раз, когда я собираюсь путешествовать, случается что-то, что мешает осуществиться задуманному? И если в первый раз неприятности вывалились в неожиданное знакомство с Никитой, то что должно случиться на этот раз?

Улавливаю звук открывшейся двери и лечу в коридор.

– Ее можно сделать?

– Можно, но не так быстро, – устало отвечает парень, и я ощущаю, что ниточка надежды, державшая меня на плаву, рвется.

– И что теперь? – бормочу, утопая в своих страхах.

Он снимает обувь и зовет за собой.

– Пойдем на кухню.

Мне не нравится начало, но выбора все равно нет.

Послушно плетусь за ним.

Никита включает чайник и поворачивается.

– На Мини поехать не получится. Взять в аренду под наши даты – не вышло. Сезон.

Сникаю, ожидая, что сейчас он скажет: «Я сделал все что мог. Извини», но парень говорит:

– Я предложил Тохе присоединиться к нам на своей бэхе. Он дал добро.

Хлопаю ресницами, въезжая в сказанное.

Путешествие не отменяется?!

Это огромный плюс.

Но незапланированные изменения…

Вздыхаю. Конечно, не об этом я мечтала. Третий лишний – это всегда третий лишний. Но если разместить на чаше весов возможность путешествовать, пусть и с другом Никиты, и выкинуть на ветер деньги и свои многоэтажные планы, то, естественно, первый вариант перевешивает. К тому же Антон – нормальный парень.

– Хорошо, – бормочу в ответ.

У нас все равно нет другого варианта, а я так хочу поехать.

2 глава. Кира

Укладываю вещи, мурлыча себе под нос новую песню Асии, что звучит из динамиков колонки, пока музыку не обрывает мобильный.

Сердце замирает: мало ли что опять.

Как-то я стала слишком мнительной.

– Что случилось?

Никита усмехается.

– Откуда такой пессимизм?

– После вчерашней аварии жду новых неожиданностей. Не знаю, как до завтра дожить, – доверчиво признаюсь я.

– Не накручивай себя. К тому же до завтра ждать не придется.

– Что?

– Мы выезжаем сегодня. В три. Успеешь сложить вещи?

Плюхаюсь на кровать.

– Как сегодня? У нас бронь в Навинкай на завтра.

– Мать попросила Тоху заскочить к родственникам в Силламяэ. Так что придется немного скорректировать планы.

Мозг кипит, перелопачивая полученную и имеющуюся информацию.

– Надо срочно искать отель в… этом городе?

– Нет. Антон сказал: с ночевкой проблем не будет, – раздается из динамика.

– Как это понять? Забронировал гостиницу?

– Вроде как есть свободная квартира.

– Хорошо.

Отключив телефон, зависаю в своих мыслях.

После вчерашней аварии все как-то идет не так. Не скажу, что плохо, но иначе и мне, любящей определенность, не нравятся вмешательства обстоятельств.

Вздыхаю. Ладно – это не самый плохой расклад.

Смотрю на приближающийся к нам BMW X3 и чувствую легкое волнение. Вот оно долгожданное начало пути длиною в семь тысяч километров, которое нам предстоит проделать.

Никита берет чемоданы и направляется навстречу. Я семеню за ним.

Машина паркуется и, едва замолкает двигатель, дверь с правой стороны открывается, и с пассажирского сиденья вылезает рыжеволосая девица.

Растерянно хлопаю ресницами.

Это еще кто?

Пока я в прострации таращусь на незнакомку, та, улыбаясь от уха до уха, бросает «привет» и, не теряя времени зря, виснет на Никите.

Мой парень улыбается! А еще вместо того, чтобы оторвать от себя нахалку целует в щеку…

Пипец!

Как это понимать?!

Набираю в легкие воздуха. Спокойствие.

Внимание отвлекает вылезший из другой двери Антон, и я заставляю себя растянуть губы, которые совсем не хотят улыбаться.

– Привет, Кира, – здоровается парень и, подойдя, чмокает в щеку.

Пиявка, отлипнув от Никиты, тут же подходит к нам.

– Привет, – произносит она и смотрит оценивающе.

Тоже таращусь на нее.

Вроде как ничего особенного: простушка обыкновенная, но я уловила ее хищный взгляд, который девчонка кинула на Никиту, едва выйдя из машины. От такой можно ждать чего угодно.

– Милана, или Мила, – добродушно добавляет рыжая особа, пытаясь расположить к себе, но в глазах стоящей напротив девушки я читаю противоположные эмоции.

– Такое неподходящее имя, – бормочу себе под нос.

– Что?

– Попытаюсь запомнить, – бросаю с вызовом.

Она вскидывает подбородок, словно принимая его, но быстро теряет ко мне всякий интерес и виснет на Антоне.

Может у нее какая-то атрофия и потому стоять без посторонней помощи Милана не в состоянии, а я накручиваю себя из-за неожиданности, к которой не была готова?

Но едва начинаю думать о своей предвзятости, как та сладко щебечет:

– Никки, Тоша мало знает о предстоящей поездке. Расскажешь?

Кривлюсь, будто во рту вдруг стало невыносимо приторно. И, пока никто не видит, беззвучно передразниваю одними губами: «Никки».

– С этим тебе лучше обратиться к Кире, – улыбаясь посылает в нужном направлении Никита, но лицемерка, вскользь взглянув на меня, теряет весь интерес к заданному вопросу, и я опять становлюсь недоверчивой и ревнивой.

– Девочки и мальчики, рассаживаемся и в путь, – командует Антон.

Скрипя зубами, отправляюсь на заднее сиденье машины вслед за рыжей заразой.

Не о таком путешествии я мечтала.

Трасса Санкт-Петербург Ивангород, которую именуют Таллиннским шоссе, в хорошем состоянии. Мы быстро проходим порядка ста пятидесяти километров, только на окружной Кингисеппа, из-за ремонта дорожного полотна и организованного реверса, приходится постоять.

Всю дорогу, пялясь в окно, пытаюсь вытянуть себя за волосы, как Мюнхгаузен, из отвратительного настроения, в котором тону. Рисую в воображении крутые места, что мечтаю посетить, представляю наши с Никитой романтические прогулки, но… Первое «но» сидит рядом и, вцепившись во впередистоящее кресло, словно издеваясь надо мной, трется возле моего парня, то и дело вклиниваясь в разговор ребят. Второе «но»: Ник никак не реагирует на эти посягательства в его личное пространство и ведет себя будто все нормально.

Подъезжаем к пункту пропуска между Ивангородом и Нарвой и, на удивление, перед нами не более десяти машин.

Вечер, что ли?

Я готовилась к многочасовой пробке, о которой читала, а тут…

Нет, конечно, по сравнению с финской границей десять машин это не минутное дело, но, по крайней мере, не многочасовое.

Отштампованные паспорта, досмотренный внедорожник и мы покидаем пределы России.

Проехав по мосту через Нарову, мимо стен Нарвского замка, оказываемся в другом государстве.

Эстонские пограничники неулыбчивые, неразговорчивые, и, я уверена: не понимают приколов. С замиранием сердца слушаю, как Антон пытается шутить с людьми-роботами, и прошу всех святых, чтобы Никита засунул кляп в рот этому сумасшедшему.

– Везете запрещенные товары? – раздается с жутким акцентом очередной вопрос.

– А как же! Наркотики, оружие, ядовитые вещества.

– Отъедьте в сторону, – холодно произносит пограничник, указывая место, и до шута доходит вся тупизна его юмора.

– Командир, это была шутка, – пытается исправить ситуацию парень, но мужчина оглох и онемел.

Закатываю глаза.

Идиот.

С ничего нарвался на неприятности.

Потеряв два часа на углубленный досмотр машины, въезжаем на Петровскую площадь в Нарве.

Знаменитое здание-флакон, непримечательные пятиэтажные дома еще советской постройки… Этот город мало чем отличается от соседнего российского Ивангорода.

Следуя указаниям навигатора, мы продвигаемся по Таллинскому шоссе и, покидая приграничный город, едем в Силламяэ, находящийся в двадцати семи километрах от границы.

Озираюсь по сторонам: обшарпанная кирпичная пятиэтажка среди других подобных клонов, лавочки с бабушками…

Как-то все это напоминает декорацию советских фильмов, которые любит мама, и ощущение, что мы переместились в прошлое, накрыло и не покидает.

А еще никак не получается поверить, что это Евросоюз, поскольку все вокруг говорят по-русски.

Какая-то адова головоломка для мозга.

Скрипучая старая дверь, обшарпанная лестница… Мне, живущей в новостройке, это тоже дико.

Антон терпит объятья своей родственницы, передает какие-то вещи, ради которых мы изменили маршрут, и получает ключи от квартиры, где нам предстоит переночевать. Надеюсь, что она будет в более приличном доме, но, проехав улицу в сторону, картинка не меняется: аналогичные здания.

Несмотря на удручающий внешний вид дома на улице Ранна, жилплощадь радует свежестью ремонта, но ошарашивает наличием всего одной комнаты.

– Мы будем спать на кровати, – заявляет совсем немилая Мила, но Антон осекает ее:

– Пусть ребята на ней спят. Они гости.

Та поворачивается к нему, швыряет раздраженный взгляд не-слышал-что-я-сказала и дополняет с нажимом на местоимения:

– Ты хозяин. Тебе и выбирать.

– Бросьте ребята, мы поспим на диване. Правда, Кир? – пытаясь спасти ситуацию словами и улыбкой, тут же произносит Никита и глазами просит меня согласиться.

Киваю, даже не в состоянии растянуть губы, не оттого что будем спать на старом диване привет-спине, а от наглости девицы, с которой предстоит прожить бок о бок целый месяц.

– Я хочу есть, – тут же заявляет стерва и смотрит на своего парня взглядом вынь-да-положь.

Пипец!

И как он ее терпит?

Антон милый интеллигентный, а эта…

Меня передергивает.

Что же будет дальше?

Это только первый и даже нецелый день пути.

Может, надо набраться мужества и отказаться от поездки?

Нет!

Все наладится.

Мы не обязаны проводить все время вместе.

– Сейчас загуглим и узнаем, где у них нормальное кафе.

Нормальное кафе оказывается помещением больше похожим на столовую. Если бы к этой декорации прилагались люди в одежде а-ля семидесятые, то я бы подумала: пограничники – злые демоны и что-то подкрутили в машине, так что, въезжая в город, мы на самом деле въехали назад в прошлое.

Заглотив свой стейк, ловлю руку Никиты и нагло заявляю:

– Ребята, мы уединимся ненадолго.

И, смотря в глаза девчонки напротив, прибавляю:

– Хочется побыть вдвоем. Как и вам, конечно.

Антон улыбается, явно разделяя мое желание, но его рыжей подружке точно не нравится озвученная идея, чему я, собственно, невероятно рада. Все время с момента нашего знакомства так хотелось сделать что-нибудь, чтоб ее перекосило.

Никита поднимается за мной и, приобняв за талию, выводит на улицу.

– И с чего вдруг нам понадобилось уединиться? – хитро смотря на меня, уточняет он, но я вываливаю вместо ответа встречный вопрос:

– Лучше проводить время с Антоном и… этой?

На его губах появляется ухмылка.

– Милана не понравилась.

– А тебе понравилась? – бросаю с вызовом.

Пожимает плечами.

– Я был знаком с ней еще до поездки.

Пока я, растерявшись от неожиданной новости, пытаюсь принять этот неприятный факт, парень поворачивает к себе и произносит:

– Антону она должна нравиться, а не мне.

– А ты знал, что… эта шла приложением к Антону и машине?

Кивает.

Хмурюсь.

– И почему я об этом узнала только утром?

– Что-то изменилось бы?

Задумываюсь.

Вряд ли.

Моя идея фикс не позволила бы отступить от намеченного.

– Пойдем погуляем, – тяну Никиту за руку, отмахиваясь от всех неприятных мыслей. Не хочу больше говорить ни о Милане, ни о сегодняшнем испытании на прочность.

Он послушно дает себя увести, а я, оглядываясь по сторонам, бормочу:

– Может, здесь найдется что-то архитектурнее кирпичных пятиэтажек.

Город-призрак все-таки удивляет нас.

Двигаясь, ориентируясь на шпиль какого-то здания, мы выходим к парку, в котором располагается памятник «Мирный Атом», а напротив симпатичное здание желтого цвета с белыми колоннами в сталинском стиле. С этой возвышенности открывается восхитительный вид на благоустроенный бульвар, простирающийся до самого́ моря.

Идя мимо скамеечек, фонарей и цветущих клумб, кажется, что недавняя прогулка по улице Ранна была виде́нием.

В конце бульвара расположена беседка, в которой можно посидеть, созерцая бескрайнюю водную гладь, но мы идем прямиком к береговой линии.

Балтийское море особенно суровое из всех, что мне приходилось видеть. Вероятно, лицезря над собой вечно хмурое небо с бесчисленными оттенками серого, оно вобрало в себя его цвета и оттого часто кажется свинцовым.

Ощущаю, как тянет прохладой, и тело под тонкой футболкой начинает покрываться мурашками.

Никита прячет меня от ветра в объятьях, и я греюсь его теплом.

– Смотри – лебеди.

Устремляю глаза туда, куда указал парень, и, действительно, вижу несколько грациозных белых птиц, качающихся на графитовых волнах.

Молча наблюдаем за ними, и я тайно желаю, чтобы мы тоже, как эти красивые верные птицы, пронесли свои чувства сквозь всю жизнь.

Держась за руки, мы идем по берегу обратно и, найдя проход, возвращаемся в город к нужному дому.

Допиваю чай и ощущаю: клонит в сон.

– Пойдем спать. Завтра долгая дорога и ранний подъем.

Никита кивает и поднимается следом.

Стучу в комнату, чтобы случайно не оказаться свидетелем пикантной ситуации и, не услышав что-то типа «подожди», вхожу.

Антон, уткнувшись в подушку, сопит, а вот рыжая бесстыдница, разместившись поверх одеяла в сорочке, которая предназначена демонстрировать женские прелести, а не скрывать, делает вид, что пялится в телефон.

Уверена, вся эта демонстрация достоинств организована исключительно для моего парня.

Что задумала стерва?

Решила показать товар лицом?

Пытаюсь успокоить себя: Никита любит меня, но оборачиваясь к парню, вижу, как он оценивающе пробегается глазами по фигуре нахалки.

Дергаю его за руку, пытаясь привлечь внимание к своей персоне, и ловлю смеющийся взгляд. Вот только мне совсем не до смеха.

Пусть Ник прочитал на моем лице все оттенки раздражения, пусть разгадал, для чего был нужен отвлекающий маневр.

Мне все равно.

Мне не нравится, что он смотрит на особу, у которой грудь, того и гляди, вывалится наружу, а кружева подола едва прикрывают трусы.

Подхожу к дивану, собираясь расстелить приготовленное белье, и слышу:

– Давай тебе помогу.

С чего это вдруг?

Но едва она подходит и демонстративно наклоняется за простыней, все сразу становится на свои места.

Эта коза издевается надо мной?

Выдергиваю ткань из ее рук.

– Мы сами справимся.

Бросает взгляд на Никиту, видимо, желая услышать противоположное и, не получив слов поддержки, вскидывает подбородок и уходит.

Пузырюсь, булькаю, киплю так, что никакое самовнушение не помогает успокоиться. Тем более, в сравнении с моей миниатюрной комплекцией, пышущая округлостями девица кажется мне более привлекательной.

Никита стягивает футболку и тянется к ремню. Ловлю себя на мысли: зараза сейчас пялится на моего парня.

Оборачиваюсь.

Так и есть!

Смещаюсь, чтобы закрыть его собой и мысленно показываю нахалке кукиш.

Смотри на своего Антона!

Когда Никита прячется под одеялом, я стягиваю легинсы и в домашней футболке забираюсь к нему.

Специально, чтобы продемонстрировать этой обнаглевшей девице свои права на парня, жмусь к нему и целую в губы. Никита нежно отвечает мне, несмотря на то что, уверена, понимает: в данном случае это скорее собственническое заявление, чем потребность в прикосновении, а потом, приблизившись к моему уху, шепчет бесценные слова: «Люблю тебя».

Боже – это как обезболивающий укол с точным попаданием в очаг воспаления.

Кайф!

Успокаиваюсь, расслабляюсь и засыпаю.

3 глава. Никита

Открываю глаза и щурюсь от утреннего света, пробирающегося в щель между плохо зашторенных занавесок. Кира спит, уткнувшись в мое плечо, и я аккуратно, чтобы ее не разбудить, выбираюсь из кровати и направляюсь в ванную.

Включаю воду в ду́ше и оборачиваюсь на звук открывающейся двери.

– Ой, извини…

На пороге стоит Милана. Ее взгляд скользит по моему полуголому телу. Извинения в нем нет.

– Ничего страшного, – бросаю, бесстрастно смотря в глаза бесстыжей девчонки. Привычка, что это делать не нужно, накрепко засела в моей голове. Я всегда рад, когда ко мне присоединяется Кира.

Жду, что нарушительница спокойствия закроет дверь и исчезнет, но та не двигается с места и чего-то ждет.

Чего?

Не была бы Милана девушкой лучшего друга, я бы вел себя жестче, а так…

Я, конечно, не испытываю иллюзий, что все ее маневры относительно меня случайны. Слишком много времени с детства проводил в обществе ушлых девиц, но все-таки почему-то хочется верить: Милана просто дура, которая желает всем нравится, и до конца не понимает, что творит.

Подхожу к ней и, пристроив пальцы на ручку, даю понять: собираюсь закрыть дверь.

Жаркий взгляд, кончик языка, словно случайно облизывающий губы…

Рука-лицо.

И смешно, и горько.

– Отойдешь?

Хлопает ресницами и, сообразив: я от нее хочу совсем не того, что она, резко разворачивается и уходит.

Неужели девица, действительно, ждала от меня чего-то другого?

Бред.

Вхожу в кухню и ловлю улыбку любимой девушки. Кира хлопочет у плиты, а на столе уже расставлены тарелочки с нарезанными колбасой, сыром, овощами, хлебом.

Подхожу и срываю поцелуй с желанных губ.

Если бы в любой момент нас не могли прервать, я бы уже усадил малышку на столешницу и, устроившись между ее ног, предлагал начать завтрак со сладкого.

Нехотя отрываюсь от Киры и плюхаюсь на стул.

Она ставит передо мной наполненную тарелку и начинает готовить яичницу себе.

– Доброе утро.

– Здорово, бро.

Антон садится рядом, и моя пчелка, вместе со своим «добрым утром», отдает ему свой завтрак.

– Это мне? – недоверчиво спрашивает парень, будто никогда в жизни не видел подобную заботу, и после ее кивка добавляет, улыбаясь от уха до уха: – Спасибо, Кира.

Девушка опять поворачивается к плите, но через несколько минут присоединяется к нам со своей тарелкой.

– Куда мы сегодня?

– Покидаем Эстонию, едем транзитом через Латвию и ночуем в Литве, практически на границе с Польшей, – выдает моя умница.

– Сколько по километражу?

– Семьсот сорок девять. Это самый большой переход, – произносит она, словно извиняясь за длительность предстоящего пути, что мы запланировали.

Антон улыбается и, хлопая меня по плечу, успокаивает:

– Сменный водитель есть, так что все норм.

В кухню входит Милана и, небрежно окинув нас взглядом, интересуется:

– Что на завтрак?

– То, что приготовишь, – отвечает моя маленькая стервочка, и я с трудом подавляю улыбку.

Рыжее недоразумение швыряет в нее убийственный взгляд и, фыркнув, демонстративно уходит из кухни.

Антон тут же устремляется за ней, оставив в тарелке недоеденную яичницу, а Кира закатывает глаза.

Притягиваю ее к себе.

Прорвемся.

От Силламяэ до границы с Латвией порядка семидесяти пяти километров скучной, однообразной дороги. Пялюсь на, исчезающую под колесами машины, серую ленту, пытаясь не уснуть, и иногда перебрасываюсь с Антоном короткими фразами. Все-таки сидя за рулем перемещаться в пространстве мне нравится больше.

Милана голодная и злая кемарит на заднем сиденье, а моя любопытная девочка глазеет по сторонам.

Спустя триста двадцать километров подъезжаем к Риге.

– Давайте заедем, – указывая пальцем на навигатор, заявляет проснувшаяся нарушительница спокойствия.

– Мы планировали пройти по объездной.

– Нам все равно надо поесть!

– В городе пробки. Потеряем много времени, а сегодня длинный переход, – спокойно объясняю ей.

– То есть есть не будем? – бросает наказание, что мы добровольно взяли с собой в дорогу.

– Поедим на заправке! – возмущенно вмешивается Кира.

– Серьезно?

– Да! Представляешь, там можно нормально поесть.

– Антон!

– Милая, ребята правы. Сейчас пройдем объездную и найдем что-нибудь приличное.

Вредина отворачивается к окну, и воздух в машине становится тяжелым от заполнившего негатива, исходящего от злюки.

Да, это не девчонка, а бомба замедленного действия.

Где-то возле объездной Каунаса Милану снова прорывает: «Я устала! Сколько можно ехать?! У меня уже все тело затекло! Какой идиот это придумал?»

Мужественно терплю ее нытье из-за безвыходности ситуации. Иначе бы остановил машину, высадил и пожелал бы найти другой удобный путь.

Антон, поначалу пытающийся успокоить свою бестию, притих, видимо, устал повторять одно и то же, а Кира, сцепив зубы, абстрагировалась и гасит свой негатив, разглядывая симпатичные картинки, мелькающие за окном.

Непростое испытание.

«Gazdų Vandens Malūnas» находим не с первого раза из-за отсутствия вывески и неточно указанной точки координат, но, поплутав, наконец, натыкаемся на гостевой дом.

Остановившись у ворот усадьбы, звоню хозяйке, чтобы нам открыли ворота.

Очень скоро появляется приветливая говорящая на русском женщина и пускает нас на территорию.