bannerbanner
Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный
Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечныйполная версия

Полная версия

Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
6 из 24

– Ты кому и что доказывал?

– Я хотел убедиться, что она не могла этого сделать сама – под каким-то влиянием …

– Надо проверить на расстоянии … Хотя вряд ли дальность отличается от мысленного общения … Но если так пойдет дальше, то … секс на расстоянии!? Не думал?

– Подумали.

– Я тоже подумаю. А пока вижу следующие задачи. Первая – а нельзя ли установить подобный контакт с обычным человеком?

– Думаю.

– Вторая – а если ты выстрелишь? Ну, ты понял – дойдет ли орудие и совершит те же действия, что на визуальной дистанции … Вариант – при таком телекинетическом сексуальном контакте может ли забеременеть партнерша? Не смейся, это же страшно интересно!

– Непорочное зачатие.

– Не совсем, но … Третье – видишь ли ты текст в руках своего партнера, можешь ли прочесть, и должен ли видеть этот текст твой партнер …

– И чего вас в разведку не взяли …

– Главное – твой партнер – обычный неподготовленный человек … Подумай, как это сделать …

– Этот партнер может выполнять активную и пассивную роль … Ведь он может и не знать о контакте, или воспринимать это как свои мечты, грезы, сон. Так?

– Так, Толя, так … Освободись хоть немного от своих дел и займись этим – это намного важнее всего прочего.

– Но знаем-то об этом толком только мы двое …


ЭКСПЕРИМЕНТ с ТОНЕЙ

– Тонечка, мне надо провести кое-какие эксперименты – можно попросить тебя помочь мне?

– Конечно, Толенька. Что надо делать?

– Это связано с мысленными контактами, но в реальном масштабе времени. То есть без всякого обращения к твоей памяти и информационному полю твоего сознания – только то, что происходит сейчас.

– Толенька, я же тебе разрешила раз и навсегда читать мои мысли и что там еще есть у меня в голове! И нечего … целовать … затыкать … мне … рот …

– Значит, целовать не надо? Совсем … не … надо …

– Так мы много с тобой наработаем … Ну, прямо, как маленькие!

– Ничего себе маленькие – у нас Гриша скоро вот так целоваться будет!

– Только не с кем ему – если только с Аришкой Михеичевой, так она маловата еще для этого … Ладно, давай о деле.

– Первый опыт мы с тобой поставим так – ты будешь сидеть и думать обо мне, а я попытаюсь установить с тобой мысленный контакт. Твоя задача на первый раз – постараться не отвлекаться и все. Ты сиди здесь и закрой глаза, а я пойду в другую комнату.

Тоня уселась поудобнее и закрыла глаза.

«Интересно, что будет дальше? Как это мысленный контакт?» – подумала она и вдруг почувствовала, как Толина рука легонько погладила ее по щеке. Она даже открыла от неожиданности глаза – никого в комнате не было. Но рука не исчезала, и это была его рука – уж его-то руку она не могла спутать ни с чем!

Потом он взял ее руку и поцеловал, и Тоня совершенно отчетливо ощутила его губы. Ей захотелось забраться с ногами на диван и она сбросила туфли и подняла ноги, поджала их поудобнее. Затем у нее ужасно зачесалась коленка и она ее почесала.

На диване было так уютно, Толя держал ее за руку и делать ничего не хотелось. Нет, ей захотелось взять со стола книгу и открыть почему-то на сто двадцать восьмой странице – она встала, взяла книгу и стала листать.

Но читать не хотелось и она, даже не посмотрев на страницу, отложила книгу в сторону. Ремешок часов вдруг стал тесным и Тоня расстегнула ремешок и часы вдруг куда-то делись – только что были и вдруг их не стало.

Тоня резко вскочила и тут вошел Толя с ее часами в руке.

– Это … это как? Как ты это сделал?

– Посмотри текст в книге – сверху сто двадцать восьмой страницы. «Еще сложнее работать с пропорциональными шрифтами при подготовке таблиц. Необходимо добиться, чтобы не только колонки начинались в нужном месте таблицы, но и чтобы цифры в этих колонках также были выровнены.» Что за книга?

– Да это Гриша читает про компьютеры. Все правильно, там так и написано.

– Что ты чувствовала?

– Ты гладил меня по щеке, брал меня за руку, целовал руку. Это было так реально, что я открывала глаза – но тебя не было. Потом мне захотелось подобрать ноги, потом зачесалась коленка, потом надо было взять книгу, открыть, но не читать. И потом часы – я только расстегнула ремешок, а часы исчезли. Как это, Толя?

– Вот этого я сам пока не понимаю – как это я предметы … телетранспортирую. А все остальное я тебе внушал.

– Но я так явственно ощущала твои руки… Неужели это возможно?

– Думаю, так явственно получилось потому, что ты на меня настроена. Как радиоприемник.

– Ты мысленно установил контакт со мной и я почувствовала твою руку … А если я так попробую – ты почувствуешь? Давай попробуем?

– Вряд ли. Давай. Я тоже буду думать о тебе.

Свиридов вышел. Тоня сосредоточилась и попробовала представить себе, что она берет его руку и прикладывает к своему лицу, прижимает ее и гладит. Она поднесла руку к своему лицу. Ей даже на миг показалось, что она чувствует его руку, но это было не так и она сделала движение, будто щиплет эту несуществующую руку.

Вошел Свиридов.

– У меня не получается.

– Неправда, получается. Я чувствовал, что ты хочешь приложить мою руку к своему лицу, к щеке. Я ощущал твою руку, правда, очень слабо. А потом ты зачем-то захотела ущипнуть меня! Так?

– Точно! Но я тебя не чувствовала.

– Это же страшно интересно! Значит, какие-то основы у тебя есть, надо только попробовать развить их. Потренироваться. Помнишь, ведь тогда я тебя «услышал» – когда тебя пытались захватить …

– Давай попробуем еще. Попробуй еще что-нибудь со мной сделать.

Свиридов вновь вышел, а Тоня вытянулась на диване. И почти мгновенно раздался ее смех.

– Толя, не надо! Толя, мне щекотно! Толя, что ты делаешь!

Его рука щекотала ей подошву ноги, она попыталась отбиться, стала дергать ногами, но одна его рука ухватила ее за лодыжку, а другая прошлась по подошве.

– Ну, Толенька, ну, пожалуйста!

Ее ногу отпустили и в комнату вошел Свиридов.

– Изверг ты … Совсем защекотал. Но как ты мог держать мою ногу, если тебя здесь не было?

– Сам не знаю. Но сил пришлось приложить немало …

Тут произошло совсем непонятное. Тоня видела его перед собой, видела его руки – и одновременно чувствовала, как он взял ее за руки и помог встать с дивана.

– Ну и тяжела же ты! – сказал Свиридов. – Реально, а не мысленно поднять тебя куда легче!

– Толенька, я ничего не понимаю … – растерянно сказала Тоня.

И она почувствовала, как его пальцы осторожно кладут ей в нагрудный карман кофточки бумажку. Тоня опустила глаза – в кармане лежала сложенная записка, но ведь он даже не протянул к ней руки! Она развернула бумажку – и на ее глазах на чистой бумаге стали появляться слова «Милая Тонечка, я так тебя люблю!»

Она подняла глаза – на лбу Свиридова собирались крупные капли пота.

– Это не так просто делать …


СМЕРТЬ НЕФЕДОВА

– Здравия желаю, товарищи генералы!

– Здравствуй, Свиридов. Доложи обстановку.

– Идет плановая подготовка к вводу в строй установок с литерами 100А, 100Б и 100В. Производятся монтажные работы, продолжается комплектация оборудования. Техническая документация по блокам 100А и 100Б подготовлена, производится тренировка персонала.

– А что это за установки? – проявил интерес генерал Нефедов.

– А это Свиридов реконструирует комплексную установку с базовыми излучателями. Но вас, Сергей Юрьевич, интересует заключенный Шипук, не так ли?

– Да, Николай Константинович, я бы хотел допросить Шипука.

– Полковник Свиридов, мы можем увидеть заключенного?

– Так точно, товарищ генерал-полковник. Прикажете доставить?

– Я думаю, лучше навестить его там, где он содержится. Не так ли, Сергей Юрьевич? Заодно посмотрим, как содержатся заключенные.

– Согласен.

В микроавтобус вместе со Свиридовым, Сторнасом и Нефедовым втиснулись еще четверо массивных офицеров – двое сопровождали Сторнаса, а двое – Нефедова. За рулем машины сидел капитан Воложанин, а рядом с ним подвижной и веселый старший лейтенант Рыбачков.

Только когда машина остановилась на расчищенной площадке у дверей здания генерал Нефедов узнал его.

– Что за черт? Вы что, в здании интерната заключенных держите?

– Никак нет, товарищ генерал. Интернат отсюда переведен. Теперь тут местная тюрьма – другого подходящего здания не нашлось. Прошу.

За дверью оказался пост охраны – автоматчики, решетчатая запертая дверь. Свиридов в журнале поименно записал всех приехавших и после этого они прошли в коридор. За Свиридовым последовал один Рыбачков.

– Где же камеры? Кто тут еще содержится? – спросил генерал Нефедов, оглядывая длинный пустынный коридор.

– Камеры дальше, за поворотом, товарищ генерал. Кроме бывшего начальника охраны Шипука тут сидят еще несколько мелких уголовников.

За поворотом открылся длинный и не менее пустынный коридор, но вдали уже просматривались проемы в стенах.

– Товарищ генерал-полковник! Считаю присутствие сопровождающих при допросе Шипука излишним.

– Согласен, полковник. Прошу остаться.

Рыбачков пригласил сопровождающих в нишу в стене – там стоял стол, стулья, на стене висел телефонный аппарат.

Генералы и Свиридов пошли дальше и свернули за угол, а потом повернули в просторную пустую нишу.

– Полковник Свиридов, оставьте нас одних.

– Слушаюсь, товарищ генерал-полковник.

Свиридов вышел из ниши и остановился за углом. Голоса отсюда были слышны, но слов разобрать было нельзя и Свиридов вошел в сознание Нефедова и через него присутствовал при разговоре.

Сторнас начал с простых вещей, но потом все больше и больше затрагивал то, о чем Нефедов вспоминать не хотел, и о чем – по мнению Нефедова – Сторнас знать не мог.

Свиридов следил за разговором невнимательно – содержание разговора его интересовало мало, а основное внимание уделил исследованию информации в памяти Нефедова. Да, там было много интересного.

Ну, что же – Сторнас довел Нефедова до нужной кондиции и тот готов выхватить оружие.

Свиридов с пистолетом наизготовку продвинулся из-за угла, и вовремя – Нефедов не очень ловко вытаскивал из заднего кармана брюк черный «Вальтер», направляя его ствол на Сторнаса …

Три выстрела прозвучали почти слитно. Первая пуля выбила кисть руки Нефедова вместе с пистолетом, вторая вошла ему в грудь, а третья – в голову.

Свиридов подошел – контрольный выстрел не требовался.

– Пошли, Свиридов. Ты узнал все, что было нужно?

– Так точно, Владимир Альбертович. Очень много любопытного.

Они вышли из ниши и пошли назад. Там, где они оставили сопровождающих, тоже все было в порядке – двое сопровождающих Нефедова лежали оглушенные.

– Старший лейтенант Рыбачков!

– Слушаю, командир!

– Сопроводите генерала и его офицеров в машину и отвезите в центр связи. Отвечаете за безопасность генерала.

– Есть сопроводить, отвезти в центр связи и обеспечить безопасность.

– Выполняйте. Владимир Альбертович, прошу вас, я скоро туда прибуду.

У выхода из здания уже не было охраны и один капитан Воложанин ждал его у двери.

– Всех людей вывели из здания? Проверено?

– Поименно, командир. Внутри здания остались заключенные уголовники, Шипук, Белков и Ишханов. Больше никого. У здания последняя машина. Охрана отведена в казарму.

– Поехали на пункт связи.

Машина отъехала от стелящегося по земле унылого серого здания метров на сто – по крайней мере, это было уже за огораживающей здание когда-то колючей проволокой.

Несколько выкрашенных белой краской машин слабо выделялись даже вблизи – в микроавтобусе сидел генерал Сторнас, от закрытого фургона в снег уходил белый кабель и ярко-красные телефонные провода.

Свиридов забрался в фургон.

– У меня все готово, командир! – старший лейтенант Колесов, которому высота фургона была явно маловата, снял наушники.

– Прозвонил все телефоны?

– Так точно, командир. Никого нет. Микрофоны дают звук только у камер, как обычно.

– Запись беседы генералов?

– Вот. – Колесов передал Свиридову кассету. – Запись была прекращена после выстрелов, как вы сказали.

– Готовься к подрыву.

Свиридов вышел из фургона, подошел к машине Сторнаса. Тот вышел из машины.

– Ну, что, Свиридов?

– Все готово к подрыву. Люди выведены. Какие будут приказания, Владимир Альбертович?

– Если все готово – тогда взрывай. Закрой эту страницу.

– Есть взрывать, товарищ генерал-полковник. – Свиридов козырнул, по уставному повернулся через левое плечо и зашагал к фургону, на ходу выключая диктофон.

– Готов?

– Готов, командир. Система к подрыву готова.

– Эта кнопка?

– Эта, командир.

– Тогда иди, подыши воздухом.

Колесов выбрался из фургона и прикрыл за собой дверь.

Свиридов смотрел на красную чуть выпуклую кнопку.

Потом положил на нее палец. И нажал ее.

И через неполную секунду несильно толкнуло фургон.

Свиридов вылез наружу – над тем местом, где до этого виднелась тоненькая полоска здания, клубился серый дым и оттуда донесся глубокий тяжелый вздох.

Все стояли и смотрели на облако, оно медленно оседало и таяло.

– Воложанин!

– Да, командир!

– Кабели смотать, все прибрать, уезжайте. Мы с генералом прогуляемся … на пепелище. Тщательный осмотр места взрыва приказываю провести через час.

– Есть, командир!

– Поехали, Владимир Альбертович, посмотрим?

– Поехали, Свиридов.

О недавнем присутствии здесь длинного приземистого здания напоминала только пыль и несколько вогнутая равнина из обломков бетона с торчащей арматурой. Они объехали по снежной целине вокруг всего бывшего здания – картина была совершенно одинаковой.

– Там ничего не загорится? Электропитание отключено?

– Да, Владимир Альбертович. Мы все-таки нашли замаскированные аварийные выходы. Правда, в них стояли подрывные устройства. Но до подстанции добрались. На момент взрыва вся система электроснабжения была обесточена.

– Ну, что ж … Прими благодарность от имени руководства за образцовое выполнение спецзадания.

– Служу …

– И правильно … Как с документацией?

– Практически все готово. Но придется внести кое-какие изменения и дополнения в связи с новой информацией от Нефедова.

– Узнал что-нибудь интересное?

– Кое-что об этом объекте и о работах, которые здесь проводили. Поэтому кое-что еще надо прояснить …

– Учти, в Москве он почистил архивы и вряд ли там теперь можно что-нибудь найти. А по линии наркотиков?

– Практически ничего нового. Все те же фамилии, пара новых – так, по мелочи.


ТРИ ЖЕРТВЫ НЕФЕДОВА

– Вот вам, товарищи генералы, бумаги, а я с вашего, Владимир Альбертович, разрешения отлучусь часа на два. Привезу кое-что новенькое.

– Как, Николай Константинович, отпустим его? Пока почитаем, пока сочиним радиограмму, Галочка нас покормить сводит? Как, Галочка, покормите?

– Так неужели же нет, товарищ генерал-полковник!

Свиридов встретил Дину в коридоре.

– Дайяна, срочно к молчаливым старушкам! Посмотри, чтобы нам не мешали!

Они быстрыми шагами пронеслись по коридорам, за Свиридовым развевались полы белого халата и голову его закрывала белая шапочка.

– Здесь Евдокия Ивановна Пчелинцева …

В светлой комнате на кровати лежала худая женщина неопределенного возраста с отсутствующим взглядом выцветших глаз.

– История болезни. Что при поступлении?

– Этого нет в карточке. Никаких сведений о причинах заболевания. Амнезия. Мне выйти?

– Нет, останься.

Свиридов присел на кровать к женщине, тронул ее за руку. Та очень медленно перевела взгляд на него и так же медленно отвела глаза.

– Евдокия Ивановна! – позвал Свиридов, но женщина не реагировала на голос. Он положил руку на ее лоб и вошел в ее сознание. И отшатнулся.

– Что? Что случилось? – Дина внимательно наблюдала за ним.

Жестом успокоив ее Свиридов вновь положил руку и вновь настроился на информационное поле лежащей.

– Дуся, Дуся, Евдокия, – ласково и певуче позвал он, – Евдокеюшка моя, просыпайся!

Женщина подняла руки и стала протирать глаза, потом повернулась к Свиридову, поглядела на него.

– Кто тут? Вы кто? – она говорила с трудом, слова выходили какие-то нескладные.

– Евдокия Ивановна, тут врачи, вот Дина Егоровна. – Свиридов показал на Утечкину и женщина живо перевела взгляд туда. – А меня зовут Анатолий Иванович …

– Дина Егоровна … Анатолий Иванович … – послушно повторила женщина. – Мне можно встать? Простите, я не одета …

– Вставайте. Дина Егоровна вам поможет …

Свиридов отошел от кровати, а женщина с помощью Дины спустила ноги и встала на пол. Ноги ее слушались плохо, но она дошла до стола и опустилась в кресло.

– А почему я ничего не помню? Что со мной?

– Вы совсем ничего не помните? А как вас зовут, помните?

– Нет, не помню … Доктор сказал, Евдокия Ивановна я … Это я?

Женщина начала волноваться и Свиридов положил ей руку на лоб.

– Евдокия Ивановна, не надо волноваться. Все в порядке, все хорошо, вы спокойны. Вы спокойны, память к вам вернется. Память вернется постепенно. Сперва вы вспомните, как вас лечили здесь в больнице, вспомните врачей и сестер. Потом вы вспомните свое детство, своих родителей, вспомните, как вы учились в школе. А пока поспите. Спите. Спите.

Женщина закрыла глаза и расслабилась и Свиридов с помощью Дины положил ее на кровать.

– Она проспит часа два. Потом разбудите, дайте поесть. Успокаивайте, память будет возвращаться постепенно. Самое опасное – возвращение памяти о работе в лаборатории Сергея Юрьевича Нефедова. Только в этом случае использовать медикаментозные препараты, в остальных – не нужно.

– Вам удалось разблокировать ее память?

– Это было самым простым. Труднее было затормозить процесс ее «вспоминания». Давайте другую.

– Сталина Валентиновна Лабунец, состояние практически такое же.

И эта женщина не реагировала ни на голос, ни на прикосновение.

– Дайяна, вызови главврача.

Пока Дины не было Свиридов прошелся по информационному полю Сталины, снял торможение, успокоил вскочившую женщину и не без труда усадил ее на кровать – несмотря на ужасающую худобу она энергично вырывалась, но Свиридову удалось ее успокоить и усыпить.

Главный врач был чрезвычайно взволнован.

– Что случилось, Анатолий Иванович? Дина Егоровна была так взволнована …

– Так вот, милейший, ваши пациентки начинают оживать. К ним постепенно будет возвращаться память. Они будут нервничать – это естественно, успокаивайте их, но постарайтесь не пользоваться медикаментозными препаратами. В крайнем случае – физиотерапия. Кто там у нас следующий?

– Тургумбаева Тилен Рыскуловна. На вид самая молодая их троих.

– Давайте займемся ей. А вы смотрите, смотрите.

Все повторилось и в этой палате, за исключением того, что пожилая с виду миниатюрная женщина заговорила на непонятном языке – но Свиридов заговорил с ней на ее языке, а через несколько минут она уже стала вставлять русские слова…

Усыпив ее Свиридов вышел в коридор.

– У них сейчас успокаивающий гипнотический сон. Меня интересует их появление здесь – с чем их доставили, анамнез и так далее …

– Видите ли, Анатолий Иванович, эту группу больных нам доставили после какой-то аварии. Но не в научном центре, их привезли другие люди, которых я больше не видел. Но потом все первичные материалы забрали … Причем из той группы четверо уже умерли – трое женщин и мужчина.

– Причины смерти?

– У мужчины – половое истощение. Совершенно явные признаки. Как будто, пардон, он целыми сутками не слезал с женщин.

– Материалы вскрытия?

– Да, это можно найти. У женщин воспаление придатков и гипофиза с последующим полным параличом. Данные вскрытия тоже должны быть.

– Подготовьте мне все материалы. Наблюдайте за этими пациентками. Дина Егоровна, проводите меня.

– Что это было, полковник? – тихо по-английски спросила Дина, когда они вошли в ее кабинет.

– У них была заблокирована память. Грубо, наспех, по шарлатански. Их использовали при специальных исследованиях, использовали, как подопытных мышей или свинок … Видимо, те, кто уже умер, испытывали те же муки, что и эти женщины … К сожалению – или к счастью? – я не могу тебе дать даже на минутку почувствовать то, что они чувствовали постоянно. Помнишь поездку в бывший интернат? Так они оттуда. Они это чувствовали несколько лет. Вот когда они начнут вспоминать это, то будет не так просто избавить их от этого ужаса … Я пока даже представить себе не могу, как это сделать!

– Вы все сможете, полковник, сэр! Вы все сможете. У вас в руках – сила бога, вы посланник бога …

– Брось, Дайяна, какой я посланник бога! Я слабый человек …

– Я вижу, что вы чем-то сегодня сильно озабочены, огорчены, удручены … Вы – слабый человек, но вы посланник бога … Я говорю вполне серьезно. То, что вы сейчас сделали – это не гипноз, это много больше.

– Вот в этом ты права – это намного больше. Но это меня ничуть не успокаивает. Я много могу – но имею ли я право на это?

Дина подошла к Свиридову сзади, положила ладони ему на виски и стала легонько поглаживать.

– Полковник … Сэр, вы устали, у вас был трудный день … Доверьтесь богу, он направит и выведет вас на правильный путь, на верную дорогу. В ваших руках – судьбы людей, и вы вершите их волею господа. Ваше беспокойство так естественно – вас все время будут преследовать сомнения в правильности ваших решений, а ведь это решения, ниспосланные вам господом …

– Все это прекрасно, Дайяна, можно себя этим успокаивать – но кто дал мне право решать судьбу людей? С этими женщинами более или менее понятно – я, возможно, спас их от смерти. От скорой смерти, но не от смерти вообще. А какова будет их жизнь до этой смерти? Чем они порадуются? Как будут жить? Может быть, человечнее их умертвить? Смерть – величайшее благо … Отпускающее грехи не только тому, кто умирает, но и тем, кто так или иначе связан с ним? Скажешь – гордыня? Вопросы богу задаю?

– Я этого не знаю. Нет, скорее больная совесть очень доброго человека, ищущего путь к божественному совершенству. Никакой гордыни … Гордыня – это над богом, это спор с богом. Снимите бремя с души, исповедуйтесь, полковник, сэр …

– Ну, Дайяна, ты даешь!

– Да, конечно, я несколько размечталась … Но знали бы вы, как это облегчает душу, когда исповедуешься и получаешь отпущение грехов … Мне этого не хватает уже столько лет …

– Я приму у тебя исповедь … Прочту пару молитв по латыни …

– А я приду к вам на исповедь! И буду исповедоваться как у вас говорят на полном серьезе! Вы – можете принять и отпустить мои грехи, я знаю. Вам стало полегче?

– Спасибо, Дайяна. Все в порядке. Я завтра заеду посмотреть наших пациенток. До завтра. Кстати, почему я тебя не видел в бассейне?

– До свидания, полковник, сэр. – и она добавила на русском языке. – До свидания, Анатолий Иванович. А в бассейне я еще не была …


ПОЛИНА МАССИРУЕТ СВИРИДОВА

Полина с Мальчиком вышли в приемную из кабинета Шабалдина навстречу Свиридову.

– Пошли, дядя Толя. – Мальчик взял Свиридова за руку и повел в кабинет.

– Товарищ командующий! – встала из-за своего стола Суковицина, – Генерал Сторнас просил сообщить, когда вы приедете.

– Ну и сообщи ему, что дядя Толя будет через пятнадцать минут, – ответил Суковициной Мальчик и повел Свиридова в комнату отдыха.

– Он освободится через пятнадцать минут, – подтвердила Полина, проходя за ними и закрывая дверь.

– Давай, раздевайся. Давай, давай – до пояса и ложись.

Полина стала помогать ему раздеваться.

– И чего удумали? – Свиридов послушно раздевался и мысленно пытался понять, что происходит, но мысли путались. Полина подвела его к дивану и уложила лицом вниз.

– Расслабься, я тебя помассирую.

Она уселась на него верхом и ее мягкие теплые руки коснулись его шеи. Стало тепло, хорошо, спокойно. Мальчик закатился куда-то в угол, уютно устроился там, но Свиридов чувствовал его присутствие.

– Спокойно, спокойно … Тебе тепло и хорошо … Все мышцы расслаблены … Дина массировала тебя немножко не так … постеснялась, наверное …

– Откуда знаешь? – как-то лениво спросил Свиридов.

– Олежка узнал. И вообще – лежал бы ты тихо и не думал бы ни о чем. Олежка – он многое может … А ты прав, Толя, ты прав … Тебе не в чем себя упрекнуть … Ты поступил правильно … И с этими бедными женщинами ты поступил правильно …

– Мальчик и это узнал …

– Ты не должен этого бояться – Олежка и я никогда не вмешаемся, если это не будет угрожать тебе … или кому-то из наших близких … Просто сейчас тебе нужно снять это напряжение …

Мягкие руки Полины, так ласково обрабатывающие его шею, переместились на позвоночник и превратились в твердые безжалостные крючки – Свиридов застонал.

На страницу:
6 из 24