Пылающие Дюзы – 3

Станцию Мэйн-1 мы покинули пять суток назад, и за это время я провел три долгие функциональные тренировки, включающие в себя изнурительные пробежки и стрельбы из любых положений. Для этого я с помощью изоленты и пары крепких слов собрал из лазерной указки, двигателя от игрушки, батарейки, динамика и крохотного электронного модуля необычную штуковину, что крепилась на макушке тренировочного шлема. Эта штука срабатывала случайным образом, в любое время посылая лазерную метку в ту или иную стену, иногда оповещая об этом писком динамика. Заметив метку, я тут же должен был поразить ее точным огнем. При этом метки были красными, желтыми и зелеными. Вражеские, неопознанные и дружественные… Так я учился не только метко стрелять, но и удерживаться от бездумной стрельбы по любому движущемуся объекту.

К моему боевому обучению подключилась и пара шустрых бытовых дронов, что могли двигаться, но не более этого – нехватка расходников и модулей. Эта парочка «обитала» в центральном коридоре, и их прямой обязанностью было оживать при моем появлении и делать все, чтобы сбить меня с ног. Двигались они действительно быстро, а формой напоминали поставленные стоймя алюминиевые пивные кеги. Возложенную на них подлую обязанность эти негодяи выполняли прекрасно, много раз сбивая меня с ног, ставя синяки и ушибы, заставляя позорно убираться ползком, теряя при этом оружие и прочие мелочи – которые эти гады толчками оттаскивали к своим зарядочным докам. А мне потом приходилось возвращаться и забирать хитростью и верткостью. Наводить на них оружие смысла не было – по нашей легенде они представляли собой бронированных калечащих ботов. Я даже имена им придумал: Бац и Дац. Реагировали они только на меня и в любое время суток – даже если я просто шел пообедать… Синяков только прибавлялось…

Помня о восстановлении, я не забыл обильно и правильно питаться, снабжая усталое тело всем необходимым. В свободные от тренировок дни я постоянно читал, поставив себе норму в сто пятьдесят страниц в день и не плутуя с размером шрифта. В перерывах помогал Косте с оранжереей и садом. Пока мы были в движении или на краткосрочных стоянках, проблем с энергией больше не было. Ее хватало на все наши нужды – в том числе на освещение и отопление оранжереи, что заняла собой не только всю бывшую кают-компанию, но и соседнее новосозданное помещение. Дроиды подняли стены, я помог с протягиванием проводки и установкой модулей жизнеобеспечения, загорелся яркий обычный свет и еще какие-то другие довольно дорогие лампы под потолком. На длинных столах выстроились в ряд разнокалиберные посудины. В некоторых была только вода, в других – земля, в третьих – смесь из камней, песка и глины, в четвертых – вовсе невообразимое месиво, а в пятых уже поднимались зеленые ростки. Снующий от стола к столу Костя походил на мистического колдуна, ловко обращающегося с многочисленными шлангами и пульверизаторами…

Дальше двух отсеков оранжерея пока разрастись не могла – наша зона гравитации не была обширной. Там, в центральном трюме, имелся свой гравиген, но я не стал ничего демонтировать – все осталось в сохранности и полной готовности к приему пассажиров. Поводом к этому послужила моя решимость всегда оставаться подготовленным к любой нештатной ситуации.

В остатки своего времени я занимал Вафамыча разговорами. И беседовали мы на столь разные темы, что их и не перечислить. Я интересовался всем, а старый механик не отставал от меня в своей любознательности. Часто к нашему разговору подключался Костя, и еще чаще – как минимум пару раз в день – мы сходились в шахматных поединках на вылет. Вылетал всегда я – к моей великой грусти.

Лео…

Лео всегда был рядом. Его голос давал о себе знать во время тренировок и чтения, корабельных работ и общения… Ровный поток предупреждений, наставлений, нравоучений и замечаний лился на мою голову с момента пробуждения и до отхода к краткому сну. Это уже стало восприниматься с привычной благодарностью, хотя порой Лео перегибал палку, начиная требовать немедленно перестать быть гроссом и начать вести спокойную торговую деятельность. Ведь теперь мы можем себе это позволить – мы получили первую прибыль.

Ну да…

После всех закупок на нашем главном счету лежало тринадцать тысяч девятьсот восемнадцать кредов.

Понятно, что на восстановление корабля уйдет в сотню раз больше, но в настоящее время мы накопили такое количество расходников, продуктов питания, воздуха и функционирующих дронов, что следующие три-четыре недели могли не приобретать ничего кроме топлива. Это удивляло и даже пугало – я настолько привык вечно жить на грани банкротства и страха удушья в космосе из-за безденежья, что не сумел сразу воспринять эту новую удивительную реальность. Старая команда успокоила меня, пообещав, что главные траты впереди и скоро балансирование на грани вернется… Смешно, но мне даже стало спокойней.

Насчет команды – ее членов не прибавилось. Те многообещающие парни после событий с кишечной инфекцией предпочли остаться на Мэйн-1. Насколько я знаю, им пообещали неплохую работу с хорошей зарплатой. Набрать хотя бы пару человек со станции не получилось по еще более простой причине – меня попросили этого не делать. Попросили дружески – это сделал административный служащий, пояснив, что станция сталкивается с нехваткой населения по причине его постоянной миграции на планету. Особенно это касалось совершеннолетних здоровых индивидуумов. Я вошел в их ситуацию и в свою очередь отказался от очередного вояжа к Торус-9 и Назарусу за следующей порцией «беженцев». Пока я к такому не готов – даже за деньги. Видя мое понимание, администратор искренне поблагодарила и подсластила пилюлю – за час до нашего отбытия к кораблю подкатилась малая грузовая платформа, доставившая небольшой ящик. Внутри оказались подарки – сто пятьдесят пачек куриной лапши, пятьдесят пачек острого удона, восемь литровых бутылок спирта, несколько комплектов утепленной одежды и свежий слоеный кремовый торт. А еще там было не меньше сотни детских рисунков и большое благодарственное письмо от всех беженцев, кто пережил этот адский полет…

Подарки были от администрации, послания от беженцев. Второе я забрал, а все первое – вместе с тортом – отправил прибывшим в свой новый дом, добавив от себя еще спиртного и съестного. Им это требовалось куда больше, чем нам. И не скрою – перечитывая письмо и разглядывая рисунки, я с огромным трудом сдерживал подступившие слезы.

Такой вот я сентиментальный гросс-убийца…

Но и без команды мы вполне справлялись, учитывая малый размер обитаемой зоны. На корабле продолжались рутинные работы по прокладке новой проводки и латанию многочисленных дыр в переборках, куда ставились листы обшивки. На внешней обшивке встало несколько купленных камер, а в машинном отделении заработали на полную мощность восстановленные освещение и обогрев. И да – все это функционировало только во время работы генераторов, а те в свою очередь давали энергию лишь во время работающих маршевых движков. Мечты о собственном реакторе продолжали отдаваться в наших сердцах острой болью…

До первого пункта назначения оставалось семнадцать часов лета…

6

– И ради этого человечество стремилось в космос?

Этот вполне резонный вопрос вырвался у меня и был риторическим. Я просто не смог промолчать, когда увидел воочию первую точку доставки – Ржаб. Увидеть-то я увидел, но попросту не смог понять, на что именно смотрю. На первый взгляд – тут что-то взорвалось, начало разлетаться, но почему-то застыло на месте как стоп-кадр.

Длинные металлические фермы соединяли между собой куски кораблей и целые баржи, прозрачные и стальные трубы шлюзов оббегали опутанные металлом и проводами космические булыжники, снабженные окнами различной формы. Кое-где торчали антенны, тянулось целое поле солнечных панелей, по которому ползали букашки дронов. Длинный хвост поочередно соединенных модулей уходил на полкилометра от основного скопления, отчего вся эта конструкция казалась светящимся гигантским головастиком. Или его скелетом…

На концах далеко отходящих в сторону самодельных шлюзов, несущих на себе следы многочисленных сварочных работ, замерло несколько небольших кораблей. Лео сумел опознать три самоходные баржи, два старинных буксира модели «Скарабей» и один челнок, что в далеком прошлом мог входить в планетарную атмосферу и совершать посадку.

В бормочущим хрипловатом эфире кто-то взахлеб читал просьбу-мантру не подходить слишком близко и дождаться прибытия уже высланных дронов. Что ж – вполне здравая просьба. С нашей новой массой лучше не приближаться к столь… нестабильным космическим объектам, как эта обжитая свалка космического мусора. Мы уже замедлялись, планируя остановиться в пятидесяти километрах. А Ржаб бы наблюдали через вполне годную картинку, передаваемую на экраны нашим новым достижением – восстановленным и пущенным вперед зондом. Серия «Любопытик 2079-М2». Впрочем, внутри семиметрового торпедообразного корпуса уже все неродное, но работающее. Добравшись до точки, зонд затормозил, как и положено, дал о себе знать местной диспетчерской, сообщил о своей принадлежности и о нашем скором прибытии, после чего принялся транслировать сигнал, заодно став посредником в сеансе связи и служа усиливающим звеном.

– Ржаб, слышу и понимаю вас отчетливо, – не выдержал я очередной чуть испуганной мантры с просьбой не приближаться слишком близко. – Мы уже останавливаемся. Ждем буксиры.

– Принято, – с изрядным облегчением ответили мне. – Добро пожаловать, капитан Градский. И спасибо, что согласились взять на себя доставку наших грузов – мы уж и не надеялись, честно говоря.

– Всегда рад помочь, – дипломатично ответил я, не став добавлять, что брал на борт лишь те грузы, что укладывались в мой маршрут и могли покрыть расход горючего на торможение и последующий разгон. – Мне сообщили, что я могу оставить у вас тридцать два контейнера для станции Даль-Руб. Все верно?

– Все верно! Наши соседи и добрые друзья, – подтвердили на той стороне, и я испытал огромное облегчение.

Эти контейнеры брать было опасно, но я польстился на предоплату. Откажись Ржаб принять на хранение чужой груз… и мне пришлось бы серьезно отклониться от маршрута.

– Люк открыт, капитан Градский?

– Створки переднего люка открыты, – подтвердил я, не став добавлять, что они и не закрываются вовсе.

– Получили вашу визитку. Ваши размеры впечатляют, капитан, – это замечание сделал уж другой голос, более сиплый и взрослый.

– Благодарю.

– Давно я не видел таких корпусов. Старый рудовоз из славных прошлых времен.

– Все верно.

– Градский – редкая фамилия.

– Кто знает, – рассмеялся я.

– И до нас донеслись слухи о действующем в этом секторе молодом решительном гроссе по имени Тимас Градский.

– Тимофей Градский, – поправил я. – Да, все верно – это я. Может и вы представитесь?

– Я Рик Солар. Старший инженер и по совместительству мэр этого скопления металлолома, что служит нам домом.

– Есть нужда в гроссе?

– Ни в коем случае. Уверяю – у нас смертников нет. Просто здоровое любопытство.

– Принято.

– Но есть просьба, мистер Градский.

– Слушаю…

– Если найдется чем поделиться из вашей медиа-библиотеки… фильмы, мультфильмы, книги… у нас немало всего, но вот из новенького нет ничего. Особенно нас здесь волнуют новые сезоны таких сериалов, как «Райская любовь», «Кровавый гросс», «Герои Фэкс» и «Детектив Плэнк Рэнар».

Лео хватило нескольких секунд, чтобы задать поиск и озвучить полученные результаты. Сверившись со строчками на экране, я улыбнулся:

– Все в наличии. Станционная сеть Мэйн-1 была щедра ко мне.

– Быть может, хотя бы толику этой щедрости – за небольшую плату с нашей стороны – вы проявите и к…

– Все бесплатно, – прервал я его. – Открывайте канал и ждите прихода файлов. Я скину все, что имею. Документалки надо?

– Вы еще спрашиваете? Конечно! Раньше мы посылали зонд к Мэйн-1, и он приносил все новенькое, но в последний раз наш стальной почтовый голубь не вернулся…

– Перехватили? Поломка?

– Кто ж знает… но никакого сигнала от его маяка мы так и не получили. Думается, его кто-то подобрал… в мире хватает ублюдков.

– Согласен. Канал связи открыт.

– Благодарим! Прием данных подтверждаю. И еще…

– Слушаю.

– У нас пропал корабль. Имя «Тату-Мама». Капитан Ник Фелис. Команда из пяти человек. Все они люди бывалые, глупостей не делают, в сомнительные дела не ввязываются. Отсюда и беспокойство. Они уходили на двухнедельный рейс, но прошло уже больше месяца.

– «Тату-Мама», – повторил я – Капитан Ник Фелис. Не приходилось слышать, сожалею. Что за корабль?

– Переделанная старая малая баржа. Двести тридцать метров чистой длины, большая более поздняя надстройка в центре. Надстройка достаточно смешная – толстый треугольный плавник. Поэтому наши прозвали старую калошу незаслуженно крутым имечком…

– Акула? – вырвалось у меня.

Как раз вчера удалось мне посмотреть часть древнейшего ужастика про суперхищника земных морских глубин. Похоже, землянам туго приходилось на море в двадцатом то веке…

– В точку. Прозвище Акула. Хотя там из акульего разве что плавник. Я никого не хочу заранее хоронить, но беспокойство большое. Сам понимаешь, капитан…

– Я поспрашиваю, – пообещал я. – И как только окажусь на ближайшей станции, доберусь до полицейского участка и сделаю заявление.

– Благодарим, капитан Градский! Благодарим!

– Было бы за что, – улыбнулся я в микрофон. – Кстати… я готов продать немного чистейшего льда. Или поменять на топливо…

– Хм-м-м… а есть что-нибудь из продовольствия? Только не ту слизь из пищевых пайков, что тоннами возят здешние редкие барыги. В черные дни и слизь жрать будешь, конечно, но…

– Кое-что найдется и из нормального продовольствия, – ответил я, выводя на экран планшета список наших съестных припасов, точно подсчитанных и каталогизированных. – Что скажете о лапше удон? И как насчет желания отведать почти настоящих рыбных консервов?

От Ржаба, растянувшейся на пару километров металлической и каменной сети, я отбыл через двенадцать часов. Дело разгрузки шло медленно, что и неудивительно, учитывая количество техники у здешних поселенцев.

Бывший рудовоз разгонялся мучительно медленно, но я спокойно улыбался, занимаясь рутинными делами. Мы успеваем с запасом, с гарантией попадая в то «окно», что было названо круизной компанией. Вскоре нас ждет встреча с еще одной легендой…

7

Знаменитый «Гранд Че». Он совсем близко…

Еще одна легенда старого космоса, рядом с которой мне посчастливилось оказаться. Первой легендой был «Блуждающий Шерлок», но после произошедших там событий у меня остался довольно сильный горький осадок, что изрядно подпортил впечатление. Так или иначе, но мне впору вешать памятные открытки с фотографиями увиденных воочию легенд на дверцу холодильника…

«Гранд Че» превосходил нас вчетверо по длине и вдвое по ширине. А про красоту обводов и говорить нечего – рядом с ним мы казались почернелым слитком дешевого металла.

Не сдержав эмоций, я отдал приказ Лео, и мы чуть промедлили с началом торможения, что позволило подплыть практически вплотную по космическим меркам. Мы остановились в семнадцати километрах – почти минимальная разрешенная дистанция для крупнотоннажных гражданских судов. К военным и полицейским без разрешения и особой причины не подойти ближе чем на сорок километров. К разведывательным федеральным судам не стоит подходить ближе шестидесяти км. И уж точно не стоит сканировать последние три типа кораблей, если только не хочешь нажить крупных неприятностей. Да, честно говоря, и подобные вот лайнеры не стоит беспокоить сканерами – к такому любой капитан отнесется с большим подозрением.

Усевшись поудобней, я кивнул, и Лео уже второй раз открыл канал связи. Первый раз мы общались час с небольшим назад, когда я оповестил лайнер о своем приближении и своих намерениях, заодно послав условленные одноразовые коды, что были переданы мне карликом-киборгом. В тот раз женский голос с арктическим и чуть усталым равнодушием подтвердил мое право подойти ближе, сообщил, что они сами обеспечат выгрузку контейнеров из моего трюма и последующую транспортировку. Удивительно, но со мной беседовал не ИскИн, что, несомненно, имелся на такого класса корабле, а вполне живой диспетчер. Сейчас откликнулся тот же голос:

– Борт «Леонардо», наблюдаем вас отчетливо. Видим открытые створки трюмного люка. Просьба активировать маячки нужных контейнеров. Как принято?

– Принято, мэм. Маячки активированы.

– Высылаю погрузочных дронов. После разгрузки вам придется дождаться проверки содержимого контейнеров на соответствие заказанному. Это займет достаточно много времени – у нас небольшая запарка. Надеемся на понимание.

– Принято, – повторил я. – Как долго придется ждать?

На экране было видно, как от лайнера к нам устремился рой ярких искорок, тут же подсчитанных и пронумерованных Лео – к нам летело тридцать шесть дронов. Щелкнув, ожил интерком:

– Не больше двух часов после приема контейнеров на борт «Че».

– Ок. Мы подождем, – ответил я и, не удержавшись, спросил: – Есть ли у вас гостевой торговый сектор? Мы с командой были бы рады, пусть и ненадолго, оказаться на борту живой легенды…

На этот раз ответ пришел незамедлительно:

– Сожалею. В целях безопасности мы жестко ограничиваем присутствие посторонних на борту «Гранд Че».

– Что ж… разделяю вашу страсть к безопасности, – грустно улыбнулся я. – Ждем подтверждения получения доставки в полном объеме.

– Конечно. Хм… – в женском голосе проскользнула легкая напряженная нотка. – Корабельный ИскИн заметил некоторые погрешности в полученном с вашего корабля информационном пакете. Погрешности и неточности касаются как самого корабля, так и не предоставленного списка команды. В нем фигурируете только вы – капитан Тим Градский. Нет данных пилота, нет данных о типе ИскИна и…

– Я не предоставил этих данных и не собираюсь, – перебил я.

Причиной такой моей скрытности был Лео, настоявший на повышениях границ нашей приватности. Зачем кому-то знать количество членов команды и их данные? Зачем кому-то знать тип ИскИна и год его выпуска? Нет уж… Вот я и сократил изрядно пакет, перейдя все дозволенные для гражданских судов границы. Я словно пару важных страниц из паспорта вырвал. И, само собой, корабельный ИскИн это увидел…

– Капитан Градский… мы настаиваем на соблюдении всех установленных правил по обмену информационными пакетами данных.

– В данном случае эти правила меня не касаются, – спокойно ответил я, щелчком по пиктограмме отправляя по каналу связи свою фирменную визитку. – Я гросс. И я вправе скрыть все излишние, на мой взгляд, данные.

– О… – из голоса диспетчера бесследно исчезло сонное равнодушие.

– Если вы обладаете федеральной лицензией, что разрешает вам запрашивать у члена Лиги Гроссов закрытые им из-за далеко нелишней предосторожности личные данные, то…

– Нет необходимости, капитан Градский. Ваша принадлежность к гроссам и Лиге только что проверена по нашим обновленным базам данных и полностью подтверждена за одним исключением – в базах указан корабль куда меньшего тоннажа…

– Растем и обновляемся, – усмехнулся я. – Еще вопросы, «Гранд Че»?

– Никак нет. Благодарим за терпение…

На этом наше не слишком интересное общение закончилось. Через час все контейнеры оказались на борту круизного лайнера, а еще через два часа мне сообщили, что все в полном порядке, контракт успешно завершен без малейших нареканий. Спасибо за работу.

Оторвавшись от собирания очередного большого модуля, пахнущего горелой изоляцией и наполненного купленными старыми хардами, я ответно поблагодарил усталого диспетчера за оперативность, в то время как Лео уже дал маневровым движкам первый импульс, начиная разворачивать нас на новый курс.

– Хорошего пути, «Лео», – напутствовали нас напоследок.

– Вам желаем того же всей командой, «Гранд Че»! – ответил я.

На том конце грустно рассмеялись:

– Нам ждать еще одну доставку. В отличие от вас, они пунктуальностью не страдают…

– О… сожалею…

– Дело привычное. Удачи, «Лео». И попутных звездных ветров.

Я не стал портить своим неуклюжим ответом столь красивое напутствие и промолчал, но по моему лицу разлилась блаженная улыбка. О да… вот именно о таких вот крутых красивых фразочках я и мечтал в юности. Правда, в моих мечтах капитанский мостик выглядел получше, а еще там было больше многозначительно мигающих огоньков, но у нас еще все впереди…

8

Идущее встречным курсом судно приближалось молча. С момента обнаружения незнакомца проходила минута за минутой, а он продолжал молчать – как, впрочем, и мы. Чужой корабль был слишком далеко, чтобы мы могли разглядеть подробности через наши внешние камеры. Но тут и гадать нечего – это та самая опаздывающая доставка на лайнер. Мы автоматически отослали им штатное приветствие с названием и классом корабля. Ответа не получили, что в этом секторе неудивительно. Поизучав пару минут мерцающую точку на черном экране главного терминала рубки, я попросил у Лео, что вновь предстал в виде голограммы золотого дроида над соседним столом:

– Вызови их. Обменяемся приветствиями и все такое.

– Разумно, Тим. И полезно. Новые знакомства и расширение круга общения способствуют накоплению полезных связей и…

– Лео!

– Уже веду попытки связаться с ними на всех каналах связи, – чуть оскорбленно заметил ИскИн. – А ты пока можешь сконцентрироваться, наконец, на чтении незавершенной книги.

– Да прочту, прочту, – я досадливо поморщился, сознавая правоту электронного друга. – Сегодня все равно тренировки нет, а в планах только пара шахматных партий с нашими зубрами клеточных полей.

– Я все слышал, Тим, – донесся из динамика смешливый голос Вафамыча.

– Так это же комплимент… вынужденный… – рассмеялся я.

– Канал связи установлен, Тим, – доложил Лео и после щелчка в динамиках зазвучал вежливый мягкий голос:

– Слышим вас хорошо, «Леонардо». Что-то случилось? Или просто обмен вежливостями?

– Обмен вежливостями, – ответил я, стараясь говорить максимально любезно. – Я капитан Градский. Вольный торговец и курьер.

– Не слыхал…

– Мы из этого сектора, но надо признаться, что от родного порта приписки мы далеко забрались, – хмыкнул я. – Такая уж работа у курьера. Везу куда пошлют – лишь бы платили.

– Стало быть, ты в этих краях новичок.

– Впервые здесь, – ответил я чистую правду. – Прошли транзитом через Мэйн-1, выполнили пару доставок и теперь уходим дальше. А вы?

– Да мы с тобой собратья по несчастью, капитан Градский, – с тяжелым вздохом оповестил меня собеседник. – Я капитан Рон Клейсон, а наша лоханка зовется «Серебряным Карпом».

– Рад знакомству, капитан Клейсон. «Серебряный Карп»? Говорят, такое название к деньгам.

– Если бы! Но на топливо пока заработать удается. Вы от «Гранд Че»?

– Все верно. Разгрузились благополучно. Там ребята действуют оперативно, так что если вы туда…

– Так точно – прямиком туда. За доставку заплатили неплохо, но возникли проблемы с движком…

– Сочувствую. Возможно, нужна помощь?

– Все в порядке, кэп. Наш механик и мертвого оживит. Не первый раз.

– Что ж… удачи, капитан Клейсон. Может, однажды встретимся в портовом баре и выпьем по стаканчику.

– Заметано, капитан Градский! Хорошего пути!

– Взаимно!

Сеанс связи завершился. Полностью удовлетворенный, я откинулся на спинку старого кресла. Неплохо пообщались. Понятно, что большей частью это глупый треп, но все равно приятно. К тому же мне просто необходимо начинать подобные беседы – чтобы набивать руку или вернее язык в свободном легком общении.

Вскоре наши корабли поравнялись и разошлись на встречных курсах. Выслушав оповещение ИскИна, я погрузился в чтение. И успел прочесть почти семьдесят страниц откровенно скучной книги, прежде чем меня побеспокоил сокрушенно вздохнувший Лео. Голограмма золотого дроида огорченно поникла.

– Что такое?

– Я вытянул из наших камер – а это мои глаза, между прочим! – максимум на что они способны на таком расстоянии. И все это время я пытался улучшить изображение, но… почти безуспешно…

– И?

– И результат печальный, Тим. Нам нужны куда более современные устройства визуального наблюдения.

– Не в ближайшее время! – отрезал я.

– Да ты только посмотри на это грустное зрелище!

На экране возникло нечто размытое. Лео попытался сделать максимально четкую картинку идущего на удалении встречного корабля, но то, что у него получилось, не походило почти ни на что. Угадывался длинный и безликий темный корпус, «засвеченный» сзади, где располагались работающие двигатели. И все это на звездном чуть искаженном фоне.

– Однажды все будет, – пообещал я, «насладившись» этой картинкой. – Крутые камеры, крутые сканеры…