Тайны правителей Вастенхолда

Всего этого наследник не знал, и знать не мог. Он просто подозревал, что положение его куда выше, чем сын мелкопоместных дворян, скончавшихся от эпидемии. Уже по тому, как основательно занялись его образованием, можно было подозревать куда более высокое положение. Потому появление настоящего отца удивило, но не шокировало, как можно было рассчитывать. Даниель выслушал историю своего рождения, с удивлением принял тот факт, что именно ему предстоит наследовать правителю, а потом с ужасом выслушал, чему предстоит учиться и в каких темпах. Работа в министерстве культуры, народного просвещения, призрения осталась позади, но этого хватило, чтобы загрустить. Потом министерство торговли с его взятками, перевесами, недочетами и прочими способами положить в карман больше, а в казну меньше.

Казалось, это никогда не закончится, но, неожиданно, его перевели в военное министерство, а потом грянула война. Последние дни в министерстве внешних сношений показались юноше сказкой. Никто не юлил, не обманывал, но воровал. Зато, из-за обострившегося положения, здание было похоже на гудящий улей. Переговоры, депеши, обсуждения, приказы, ноты, возражения… А потом работа над мирным договором, чтобы в один прекрасный день два корабля сошлись среди моря.

– Не понимаю, зачем все это было нужно, – вздохнул он, выбираясь из ванны. – Неужели отцу мало территорий. В таком случае, разумнее было бы сосредоточить внимание на горных княжествах. Нам нужно больше железа и угля, а эти ресурсы можно получить только в горах. Но отцу непременно надо было оттяпать кусок земли, отделенный от его владений морем. То ли это их вечное противостояние с Камрусом, то ли я перестаю его понимать.

– Милорд, – услышал он женский голос, – ваш ужин.

Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел в комнату. Молоденькая девушка расставляла на столе тарелки.

– Добрый вечер, Магда, – улыбнулся он ей. – Ты скучала без меня.

– Милорд, – девушка смутилась, чуть не уронила вилку, но успела подхватить и положила рядом с тарелкой. – Да, милорд.

– Тогда иди сюда, – он поманил ее к себе.

Не успела служанка приблизиться, как он резко притянул ее к себе и поцеловал. Жестко, словно ставя свою метку. Одной рукой распустил шнуровку на платье, обнажая грудь. Это прикосновение вызвало стон. Большего юноше не требовалось, и он принялся жадно целовать податливые губы и ласкать пышные груди. Наигравшись, он развернул ее и толкнул на кровать. Она не сопротивлялась. Только скинула туфли, чтобы потом не отвлекаться на это.

Даниелю не потребовалось много времени, чтобы сбросить полотенце и оказаться рядом с девушкой. Быстро задрал подол платья, под которым ничего не было. Он шлепнул ее по упругой попке. Не сильно, но почти сразу место шлепка зарозовело. Магда только застонала, разгоряченная грубоватыми ласками. Но от мужчин своего положения она не знала и таких.

Других приглашений ее любовнику не требовалось. Он рывком вошел в нее и принялся быстро двигаться. Девушка прогнулась на постели. Одной рукой подобравшись к лону, принялась ласкать себя, понимая, что хозяин не будет ждать, пока она кончит. Прикосновения пальцев и проникновение члена быстро сделали свое дело. Она забилась так, что Даниелю пришлось крепче сжать ее попку. Но почти сразу он сам достиг пика наслаждения.

– Можешь идти, – распорядился он, подходя к двери в ванную.

Магда поправила платье, потом поклонилась.

– Да, милорд.

Девушка не обижалась. Было бы глупо обижаться на того, кто много выше тебя по положению. Это она согласилась стать его даже не любовницей, Магда не могла подобрать верного слова, чтобы назвать свое положение. Точнее те, что находила, не отличались приятным восприятием. У нее был выбор. И она его сделала. Возможно, кто-то скажет, что продалась за дорогие подарки. Что с того. Пусть те, кто так считает, завидует молча. Сейчас господину надо было сбросить накопившееся за время плавания напряжение. В иные ночи он был куда нежнее, его пальцы находили все точки, прикосновения к которым распаляли желание еще больше. А на следующий день она получала или несколько золотых монет или какое-нибудь украшение.

Еще раз убедившись, что стол накрыт по всем правилам, ее одежда в порядке, а следов быстрого секса не осталось, Магда покинула комнату. Надо будет выпить специальный отвар, чтобы не забеременеть. Она догадывалась, что на улице их с ребенком не бросят, найдут место в какой-нибудь усадьбе, выдадут за вдову, но ей самой не хотелось покидать столицу. А раз так, надо соблюдать определенную осторожность.

Когда Даниель снова вышел из ванной, на сей раз в мягких штанах и домашних шлепанцах, в комнате никого не было. Он улыбнулся, взял лежавшую на подушках рубаху, натянул ее и устроился за столом. Вечер определенно удался. Пусть он не знает, кто отправляет служанок в его комнату, но делает это удачно. Именно сегодня ему была нужна Магда. Еще была Анхен, но она шумнее и любит брать инициативу в свои руки. Это тоже хорошо, но не сейчас.

– Секс, вкусная еда, что еще нужно для счастья, – довольно произнес он, допивая бокал вина. – Разве что крепкий сон, но для этого еще рано. Значит, стоит заглянуть в кабинет, посмотреть корреспонденцию за то время, что я был в плавании. Возможно, там будет что-то важное.

***

Молоденькая девушка, сидела на кровати и перекладывала лежащие перед ней бумажные цветы с одного края столика на другой. Сидевшая на стуле у окна монахиня лишь изредка посматривала на подопечную. Можно было не бояться, что та вдруг решит встать и пойти куда-то. Пока ее не возьмут за руку и не поведут, она так и будет перекладывать предметы. А если их не будет, то все равно будет повторять одни и те же жесты. С цветами спокойнее.

– Вы говорите, что появились улучшения? – Беатрис осторожно погладила девушку по голове, потом села напротив монахини.

– Да, ваше высочество. Принцесса начала сама есть. Правда пока только хлеб, но мы надеемся, что постепенно она освоит ложку. Научилась же она сама ходить в туалет, пусть и приходится следить, чтобы вовремя отвести ее туда. И она сама может надеть ночную рубашку, если ее раздеть.

– Да, это очень большой прогресс, – вздохнула ее сестра. – А говорить она не пытается?

– Увы, – сиделка покачала головой. – Иногда вдруг она начинает издавать какие-то звуки, но мы не может отнести их к речи. Просто если у нее нет цветов или других предметов, она начинает или махать руками, или тянуть какую-нибудь букву. Хотя, ей очень нравятся большие службы, когда поет хор. Тогда она сидит спокойно, лишь изредка сгибает и разгибает пальцы. Мы даже просили матушку-настоятельницу дозволения присутствовать на репетициях. Сейчас она договаривается с регентом. Если все это пойдет принцессе Клаудии на пользу, мы будем только рады.

– Мы тоже, – Беатрис с тоской посмотрела на сестру. – Особенно мать. Она не показывает виду, но очень переживает за дочь.

– Понимаю, – вздохнула монахиня. – Не каждой женщине легко принять, что ее еще недавно полностью здоровая дочь вдруг становится такой.

Женщины обе посмотрели на младшую принцессу. До восьми лет она росла обычным ребенком. Веселая, подвижная, как все дети ее возраста. Любила играть и не любила учиться. Беда случилась, когда девочку оставили буквально на пару минут одну в классной комнате. Наставник закончил урок чуть раньше, а гувернантка не успела вернуться. Клаудия решила, что не хочет в солнечный день после урока иностранного языка учить математику, и решила сбежать. Вот только способ побега был выбран крайне неудачным. Девочка решила спуститься по стене, увитой диким виноградом. Сначала все шло неплохо, но в какой-то момент тонкие стебли не удержали вес ребенка, и она упала с высоты недостаточно большой, чтобы разбиться насмерть, но ощутимой. Тяжелых травм удалось избежать, но когда принцесса очнулась, то была уже другой. Она разом растеряла все навыки, и только перекладывала по постели карандаши, кукол или другие игрушки. Разговаривать она тоже перестала.

Какие только лекари, знахари, кудесники и шарлатаны не перебывали в ее комнатах. Королевская семья надеялась вылечить младшую дочь, но тщетно. Спустя два года было решено отправить девочку в один из монастырей неподалеку от столицы. К ней приставили монахинь, которые по очереди ухаживали за ребенком, занимались с ней. Клаудия снова стала ходить, научилась каким-то простым действиям. Но прежней, сказали семье, она никогда не станет.

– Что ж, я поеду, – Беатрис направилась к двери. Монахиня поднялась со стула и последовала за ней. – Я распоряжусь, чтобы мою сестру посетили портниха и сапожник. Пусть она живет в монастыре, но она не послушница, а больная, и ей не обязательно носить эти унылые платья. Возможно, обычная одежда пойдет ей на пользу. Обычные платья, из мягкой ткани, приятных глазу цветов.

– Разумеется, – согласилась сиделка. – Я не думаю, что настоятельница станет возражать.

Принцесса только кивнула. Она осторожно обняла сестру, поцеловала в макушку и вышла в коридор.

– Еще бы они были против, – прошептала девушка. – Обитель получает столько денег, что они вполне могут пойти на уступки. Если бы мы могли, то поместили бы малышку Кло в другое место, но только здесь ей гарантировано отсутствие лишнего внимания, покой и забота.

Каблучки туфелек застучали по каменному полу, который стоило бы прикрыть ковром. Но монахини не заботились о своем комфорте, стараясь внешне вести скромный образ жизни. Только келья их постоялицы была больше похожа на обычную комнату. Оставалось только догадываться, сколько золота скопилось в сундуках в подвале обители.

***

Митарис быстрым шагом прошел через длинную анфиладу залов. Придворные едва успевали склониться в поклоне перед неожиданно вернувшимся королем, а слуга, который должен был объявлять о его приближении, едва успевал следом, какие уж тот удары жезлом о пол.

Королева, узнав о возвращении супруга, поспешила навстречу.

– Мой венценосный супруг, – приветствовала она его, чуть присев в реверансе, на лестничной площадке. Хорошо не на ступенях, хотя, Марлене это не остановило бы от положенной встречи мужа. – Ваше возвращение оказалось столь шумным, что весь дворец только и делает, что гудит. И все равно я не успела встретить вас, как то подобает, в тронном зале.

– Пустяки, – отмахнулся правитель. – Нам с вами надо поговорить, моя дорогая. Это очень важно. Поэтому решайте, пройдем в мой кабинет или ваш будуар.

– Думаю, ко мне, – женщина взяла его под руку, потом повернулась к слуге, бежавшему следом. – Пусть нам подадут что-нибудь выпить, закуски, сами знаете, что надо. Объявлять о приближении короля уже нет смысла, люди в курсе.

Слуга смущенно поклонился и поспешил выполнять распоряжение. В этот раз он исполнил свои обязанности плохо. Но королева права, в жилой части в нем уже не нуждаются. Потому надо делать то, что поручили.

– Что произошло, Митарис, – поинтересовалась королева. – Вы отправились заключать мирный договор, и я думала, что все пройдет гладко. Но вы вернулись в таком настроении, будто завтра нас ждет новая война.

– Война, и правда, может начаться, – не стал спорить король, – но не с другими державами, а с нашими аристократами, которые решили, будто мне пора на покой. Или вы, моя дорогая, обладая огромным количеством шпионов, не слышали об этом.

– Пока я слышала не так много подробностей, – не стала отрицать очевидное Марлене. – Мои люди сообщили, что некоторые знатные семьи собираются в домах, где раньше ничего подобного не наблюдалось. Более того, из-за границы прибыли какие-то странные гости, что-то обсуждают с ними. Увы, подробности узнать пока не удалось.

– А что вы, моя дорогая, скажете, если узнаете, что одним из этих заграничных гостей является некий Норберт Энгель.

Марлене ахнула. Ей казалось, что она навсегда простилась с молодым послом, смогла вычеркнуть его из своей жизни, убедила себя, что ее ребенок – это ребенок мужа. И вот, когда все так хорошо складывается, жизнь преподносит новый удар.

– Но это еще ничего не значит, – она попыталась сделать вид, будто не происходит ничего страшного. – Мало ли зачем он здесь. Возможно, у него какие-то личные дела. Может, он решил заняться торговлей или производством.

– И потому общается со знатью, хотя встречи с нашими купцами или банкирами были бы логичнее, – хмыкнул Митарис.

Возразить было нечего.

Войдя в свои комнаты, королева упала на диван. Ее муж устроился возле жены в удобном кресле. Пока слуги расставляли на столе тарелки, бутылки, разливали чай, оба хранили молчание. Но едва за последним лакеем закрылась дверь, женщина испуганно посмотрела на мужа.

– Ты думаешь, они догадались? Я никому ничего не говорила. Обо всем знали только ты, я, моя няня и лорд Гайер.

– Все может быть, – немного устало вздохнул как-то разом растерявший всю свою воинственность монарх, – все может быть. Беатрис слишком похожа на отца. Будь она хотя бы шатенкой, можно было бы еще что-то отрицать, указывать на моих или твоих родителей. Но она – блондинка. Да еще ее черты лица. Нет, любой, кто увидит их рядом, сразу поймет, от какой яблоньки укатилось это яблочко.

– И что нам теперь делать?

– Тебе ничего, – зло произнес Митарис. – Все, что могла, ты уже сделала. Теперь придется думать, как отвести опасность хотя бы от Клаудии.

– Но она же ребенок, – воскликнула Марлене. – К тому же больна. Она никогда не сможет управлять государством.

– Зато это прекрасно сможет делать ее муж, – рявкнул король. – Тех, кто рвется к власти, подобное никогда не останавливало. А я не хочу, чтобы мою дочь использовали как свиноматку только потому, что она не может постоять за себя.

– И что ты будешь делать? – королева повысила голос, – признаешь одну из своих девок, нагулянных на стороне. А ничего, что две из них уже замужем? Сколько там у тебя осталось, двое, трое, пятеро, десять? Сколько баб ты успел осчастливить, пока я пыталась родить тебе ребенка? Или ты скажешь, что я потеряла пятерых детей, двое из которых точно были мальчиками, потому что зря переживала из-за твоих измен? Да, я один раз оступилась, а сколько раз ты менял меня на очередную аристократическую прошмандовку? Думаешь, я ничего не знала? Я была в курсе, что из моей постели ты уходил к другой. Или приходил от них ко мне. А теперь ты пытаешься в чем-то упрекать меня? Так вот, ты не меньше меня, а может и больше виноват в том, что у тебя нет сына, а единственная законная наследница не способна управлять государством.

Высказав все мужу, она согнулась пополам, спрятала лицо в ладонях и подоле платья и тихо, как привыкла за эти годы, заплакала. Только редкое подрагивание спины выдавало женщину.

Митарис какое-то время стоял, пытаясь осознать услышанное, потом поднялся и сел рядом с женой. Некоторое время он словно собирался с духом, потом неуверенно обнял ее.

– Прости. Да, я виноват не меньше тебя. Но что толку возвращаться к прошлому теперь. Будем пытаться исправить все в настоящем. Постараемся обезопасить девочек от этих шакалов, а там уж как пойдет. Да, мне придется признать одного моего ребенка, но все это для того, чтобы ни Беатрис, ни, тем более, малышка Клаудия, не пострадали во всей этой истории.

Марлене всхлипнула, потом подняла голову и сквозь слезы посмотрела на мужа. Он как-то неуверенно скривился, потом снова прижал жену к себе. Так они и сидели, впервые за долгие годы поняв и, отчасти, простив друг друга. Митарис понимал, что пора прекращать отношения с фаворитками. Не то время, да и сил на все не хватает. Что думала его жена – оставалось загадкой, но можно было не сомневаться, больше она не удостоит вниманием ни одного мужчину, кроме мужа.

Глава 6

– Ваше высочество, – служанка проводила принцессу до комнаты, помогла переодеться, – как себя чувствует ваша сестра?

– Все так же, Хильда, – вздохнула Беатрис. – Все также. Каждые две недели я отправляюсь к ней в надежде, что наступило улучшение, что она начала говорить, перестала перекладывать эти дурацкие цветы. Мне даже не важно, что она меня не узнает. Но нет, каждый раз я вижу одно и то же. Распорядись, чтобы мне доставили от портнихи обрезки ткани.

– Продолжите шить? – поинтересовалась девушка, помогая госпоже переодеться.

– Разумеется, – принцесса осторожно промокнула платком слезы. – Буду шить эти цветы до тех пор, пока в них будет необходимость. Все-таки это моя сестра. И если я могу для нее хоть что-то сделать, буду делать это, пока в состоянии.

– Да, конечно, – согласилась Хильда, потом спохватилась. – Ваше высочество, пока вас не было, приезжал Райнер Хайдрих, спрашивал вас.

– Он что-нибудь передавал? – равнодушно спросила Беатрис. Сил на эмоции после посещения сестры не осталось. – На словах или записку?

– Нет, ваше высочество, – служанка покачала головой. – Просто развернулся и ушел. Даже не попрощался, как воспитанные люди делают.

– Ладно, Хильда, иди. Дальше я сама, – принцесса поправила домашнее платье, потом принялась распускать прическу. – Я сегодня не планирую выходить, пусть мне принесут чего-нибудь выпить.

Служанка молча поклонилась и покинула комнату. Беатрис закончила втаскивать шпильки, осторожно расчесала волосы, после чего перетянула их лентой. Как ни осторожны служанки, все равно во время причесывания не обходилось без рывков. А сейчас ей не хотелось подобных ощущений. Закончив с волосами, принцесса прошла в ванную, умылась, тщательно смывая утренний макияж. Ей не для кого быть красивой, она никого не хочет видеть. А чтобы лежать в кровати в обнимку с подушкой и бутылкой, макияж не нужен.

Когда она вышла, на столике возле окна стояло вино, пустой бокал, а рядом несколько тарелочек с закусками. Беатрис взяла бутылку и подошла к окну. К демонам пусть катятся все приличия, все правила поведения. Сегодня она будет вести себя так, как ей самой хочется. Если ей хочется пить из горла, она так и поступит. Сделав большой глоток, принцесса вернулась на кровать.

Бутылка закончилась неожиданно быстро. Оглядевшись, девушка подтянулась к спинке кровати и дернула за шнур.

– Пусть принесут еще. И сразу несколько, – она протянула пустую емкость появившейся служанке. На удивление голос ее звучал трезво. – Сегодня я хочу пить. Так и скажите экономке, или кто там каждую бутылку считает.

Служанка поклонилась и исчезла. Но почти сразу за дверью раздались голоса.

– Ваше величество, – донеслось до Беатрис, – сейчас не самое удачное время для общения с ее высочеством.

– А я не спрашиваю, удачное оно, или нет, – раздался голос короля. – Вот еще придумала, на отца у нее нет времени. Как прикажу ее выпороть…

– Ее высочество сегодня навещали принцессу Клаудию, – выступила в ее защиту Хильда. – Она всегда после визита к ней никого не хочет видеть, пьет, потом засыпает. А уже утром с ее высочеством можно общаться.

Повисла тишина, прислушиваться к которой принцесса не стала. Она перебралась с кровати на подоконник, отметив только, что в саду прогуливается большое количество придворных, пользуясь последними относительно теплыми денечками. Некоторые успели заметить наследницу и показывали ее своим спутникам. Но Беатрис было все равно. Какая разница, что эти люди думают о ней, о ее поведении. Если бы им стало известно о младшей принцессе, слухов по дворцу ходило бы великое множество, и большая их часть была бы достаточно неприятной.

***

– Петер, мне надо с вами поговорить, – Даниель жестом указал дворецкому на кабинет. Пропустив мужчину вперед, плотно закрыл дверь.

– Что-то случилось, милорд?

– Не то, чтобы случилось, – будущий наследник поморщился. – Я понимаю, что в этом доме все устроено с одобрения отца, что вы регулярно сообщаете ему обо всех моих действиях. Я даже не буду требовать прекратить эту слежку, потому что бесполезно. Но я хочу, чтобы вы сменили трех служанок: Магду, Анхен и Лизбет.

– Милорд? – удивление дворецкого не было наигранным. Он знал, что будущий наследник проводит с ними время определенным образом, и уже несколько раз с огромным трудом убеждал короля, что девушки в доме необходимы, иначе неизвестно, на кого молодой человек переключит свое внимание.

– Они становятся требовательными в ряде вопросов, – поморщился юноша. – Нет, я понимаю, что им хорошо со мной, особенно когда они получают скромное вознаграждение за то, что в иных домах считается само собой разумеющимся и входит в жалование. Но когда они начинают искать моего внимания, это начинает раздражать. Найдите на их место женщин постарше, желательно, семейных. И да, убедитесь, что наше с ним времяпровождение осталось без последствий. Думаю, вы понимаете, почему это будет неуместно.

– Да, милорд, – Петер с трудом поборол удивление. – Но вам будет нужен кто-то на замену. Во всяком случае, до тех пор, пока вы не женитесь. Кто-то без возможных претензий на роль матери вашего бастарда.

– Разумеется, – кивнул наследник. – Разумеется, мне нужны будут женщины. И что-то мне подсказывает, что в ряде определенных заведений я найду то, что мне надо. А еще они будут здоровы и, что немаловажно, гарантировано не наградят меня парой-тройкой детишек.

Возражать было нечего. Действительно, в заведениях хозяйки строго следили как за здоровьем своих девочек, так и за тем, чтобы ни одна из них не забеременела от клиента. Хочешь свою семью, получи расчет и отправляйся на все стороны. Или если какой аристократишка решает, что отныне та или иная девочка будет только его, пусть забирает ее, селит в каком-нибудь домике, навещает там, но за последствия ответственность несут только они вдвоем.

– Хорошо, милорд, – дворецкий не без труда переварил последнюю информацию, – но что мне сказать вашему отцу?

– Так и скажите, что на сегодняшний день я пока не планирую обзаводиться детьми. А если он будет чем-то недоволен, я поговорю с ним лично. Сейчас я отправляюсь в министерство. Надеюсь, к моему возвращению, девушек здесь уже не будет.

Даниель вышел из кабинета, а потом и из особняка. Петер слышал, как по подъездной дорожке процокали конские копыта. В свое время он говорил королю, что рано или поздно юноша повзрослеет. Похоже, этот день настал. Вот только насколько далек путь от взросления до готовности стать королем, оставалось вопросом.

Выйдя из кабинета, дворецкий поспешил найти экономку. Именно она занималась всей женской прислугой за неимением в доме хозяйки.

– И где же я должна найти трех новых женщин за такое короткое время, – задумалась та, услышав распоряжение.

– Искать ты потом будешь, сейчас надо уволить указанных девушек, – поправил он ее. – Уж пару дней обойдемся, а потом найдем подходящую прислугу. И выплати каждой двойное жалование, чтобы меньше возмущались.

– Все равно будут, – покачала головой экономка, – когда их вещи досматривать начнут на наличие ложек и прочего столового серебра.

Дворецкий только покачал головой, после чего каждый отправился выполнять свою работу: одна сообщать девушкам об увольнении, второй составлять доклад Митарису о последних действиях его сына.

***

– Итак, вы решили, что сможете заставить Митариса отречься от престола, – новое собрание заговорщиков проходило в столице. На этот раз ограниченный круг заинтересованных людей собрался на территории одного из консульств. Молодой лорд Хайдрих поднялся и ходил по помещению, периодически пристально глядя на кого-либо из собравшихся. – Допустим, все получилось, как вы хотите, и он подписал это отречение. Что дальше? Действовать надо быстро, пока в город не вошли войска, расквартированные неподалеку от столицы, и армия не подавила мятеж, восстановив на троне настоящего правителя.

– После заключения мира в армии зреет недовольство монархом, – возразил один из дворян. – Люди считают, что он предал военных, подписав позорное соглашение. Мы не получили новых земель, не стали требовать денежной компенсации…

– Мы не получили войну на два, а то и три фронта, – поспешил поправить его Райнер. – Или вы думаете, мы бы смогли выстоять против совместных сил Дельменгорста, Вастилианы и Астизиры?

– В свое время слабые силы Дельменгорста смогли остановить нашу армию в горах, – напомнил ему лорд Бек. – Думаю, нам было бы по силам повторить этот маневр.

– В горах – да, а что делать с их объединенным флотом? – прищурился второй сын лорда Хайдриха. – Больше половины нашего побережья представляет собой удобные бухты, чтобы высаживать войска. И вы видели их флот? Вот вы, почтенный лорд Бек, или вы, маркиз, или вы, господин посол? Кто из вас имел возможность лицезреть, скажем, новейшие корабли Дельменгорста? Я видел их. Даже если мы выясним, где они решат причалить, даже если успеем подвести свои войска, у нас нет ни малейшего шанса. Их корабли покрыты броней, пробить которую из наших пушек сродни чуду. Я не знаю, как они двигаются, но явно не только под парусами. Это новые технологии, которые вы, почтенная знать, проморгали. А вот военные в курсе. Поэтому надеяться, что армия не простит Митарису мирный договор, по меньшей мере, наивно. Да они счастливы, что им удалось вернуться на родину.