Наездники

«Правда мило?» сказала Хелен миссис Макулай.

Джейк посмотрел на прохладные горы с покрытыми снегом вершинами за стадионом и огромное количество, глядящих на него лиц, спокойно надел шляпу и подождал, пока толпа успокоится.

Постепенно выкрики затихли до возбужденно шума, напоминающего шипение масла на сковородке. Джейк дотронулся до флага Великобритании на ткани седла, потом до пижмы в нагрудном кармане. На этот раз Смелый застыл как каменный. Он слышал толпу во всем ее шуме и торжестве, и это не повредило ему.

«Тупой эксгибиционист,» сказал Руперт Людвигу.

«Жаль, что никто не прошел чисто,» сказал Дадли Диплок.

Наконец все затихло, за исключением щелканья фотокамер и пчелиного жужжания огромной стотысячной толпы, пытающейся вести себя тихо. Джейк пустил Смелого легким галлопом. И конь, и всадник выглядели очень бодрыми. Все происходило так, как будто они прыгали на показательном круге. Когда они успешно прошли два первых препятствия, а потом и третье, а потом весело перемахнули через воду, толпа поняла, что Смелый получает удовольствие от прыжков и принялась подбадривать его, топать и апплодировать.

«Я им на самом деле нравлюсь,» казалось, говорил Смелый, подбирая ноги и просто таки на полном скаку перелетая через хот дог, беспечно взмахнув хвостом.

«Эту изгородь я в прошлый раз возненавидел,» сказал он, глядя в сторону изгороди. «На этот раз она тебе нравится, прислушайся к апплодисментам,» сказал Джейк, когда Смелый ласточкой пролетел над ней.

«Он немного медлит,» сказала Фэн, сидя рядом с Мэлисом на краю трибуны для наездников.

«Да,» ответил Мэлис, «но какой круг, чистая поэзия. Давай, Джей.»

И Джейк, как будто услышав их, ускорил темп, вихрем пронесшись над комбинацией. Теперь остался последний дуплет.

«Я не могу на это смотреть,» сказала Фэн. Обхватив голову руками, она ждала отвратительного стука падающих брусьев. Она услышала тяжелое дыхание, долгое молчание, восторженный визг сидящей справа Хелен, а потом громогласный рев апплодисментов.

«Он смог, единственный прошел чисто,» закричал Мэлис, подбрасывая в воздух свою панаму. Она упала и была затоптана, прежде чем он успел хотя бы подумать о том, чтобы снова поднять ее.

Пока велся подсчет, толпа затаила дыхание. Джейк взглянул на часы. Он полностью уложился во время. Даже если нигериец пройдет чисто, он получит бронзу. Уронив поводья на шею Смелого, он в двойном приветствии воздел обе руки к небесам и поехал вдоль коридора из радостно приветствующих его зрителей, широко ухмыляясь.

«Чертовски великолепно,» завопила Фэн, по его щекам текли слезы, а когда она обняла Мэлиса, его мокрое лицо тоже блестело под ярким солнцем.

«Это самый удивительный поворот, прямо как в книгах,» тараторил в комментаторской кабине Дадли Диплок, «никто даже и не думал, что цыган Джейк сможет так возвыситься. В этом есть что-то от чуда.»

«Пойдемте поздравим его,» произнесли одновременно Мэлис и Фэн, но Хелен опередила их обоих. Перепрыгнув через передний ряд, она выбежала из трибуны и бросилась вниз по ступенькам навтречу Джейку, ее рыжие волосы развевались.

«О, дорогой, дорогой, дорогой,» проговорила она, хватая его за руку.

Джейк посмотрел на нее. Его лицо вновь приобрело нормальный цвет, он был поразительно счастлив и как никогда раньше красив, все попытки казаться невозмутимым исчезли.

«Мы добились этого,» произнес он недоверчиво. «Мы действительно добились этого,» и в эйфории победы он нагнулся и поцеловал ее, а она прильнув к нему поцеловала его в ответ.

На трибуне наездников, захваченная толпой, Фэн встретилась глазами с миссис Макулай.

«Ваш родственник,» обвиняюще сказала миссис Макулай.

«Да,» таким же тоном ответила Фэн. «Муж моей сестры.»

Справа она увидела бросившегося Джейку и Хелен Руперт, побелевшего от ярости. К счастью, в этот момент Сара, заливаясь от радости потоками слез, и остальные британские конюхи столпились вокруг Джейка и Смелого. Тотчас же к ним присоединился Вишбоун и американская и немецкая команды, все похлопывали его по спине и осыпали поздравлениями. Появился Конт Гай с огромной бутылкой «Криг».

Теперь все казалось восхитительным. Джейк был ужасно рад видеть, как счастлив Мэлис, и как прыгает Фэн, он одновременно обрадовался и опечалился, услышав, что бедный нигериец, выступавший последним, не смог совладать с напряжением и закончил с двадцатью ошибками, а это означало, что Джейк получит серебро, а Вишбоун – бронзу.

Куда бы он не обернулся, везде были фотографы и люди, стремившиеся похлопать Смелого.

«Не понимаю, почему он никого не ударит,» ликовала Сара. «Теперь, став медалистов, он, наверное, исправился.»

Препятствия убрали, а огромная лошадь-тяжеловоз притащила пьедестал почета. Все вместе, Мери Джо, Джейк и Вишбоун, сопросождаемые своими конюхами, выехали на арену. Саре, благодаря ее привлекательности и красно-бело-синим волосам, достались особо громкие приветствия. Затем конюхи взяли лошадей и наездники взошли на пьедестал. Джейк с трудом сдерживался от смеха, когда нелепой походкой на широко расставленных негнущихся ногах вышли девушки, несущие коробки с розетками, как знамена.

Он наклонил голову, когда жена президента надевала ему на шею серебрянную медаль, и тотчас же дотронулся до нее, проверяя настоящая ли она. Удивляясь поисходящему, он подумал, что, наверное, получит разрыв сердца. Ничуть не стесняясь, Мери Джо заплакала, когда на флагштоках подняли три флага, а оркестр заиграл американский гимн. У Вишбоуна не оказалось носового платка и ему пришлось высморкать красный и испещренный жилками нос в полу рубашки.

«Отлично проделано,» говорил принц Филлип, пожимая им всем, а особенно Джейку, руки. «Единственный чисто пройденный круг,» добавил он. «Вы, должно быть, очень гордитесь.»

«Благодарю вас, сир.»

Джейк был так ошеломлен собственными чувствами, что радостно вернулся бы к Смелому, которого так украсили розетками, что он с трудом мог что-либо видеть. Он хотел побыть с ним после церемонии, но его потащили на пресс-конференцию. К этому времени, когда корреспонденты закончили с Мери Джо, Джейк принял уже по меньшей мере полторы бутылки шампанского.

«Жаль, что вы не выиграли золото, Джейк,» сказал корреспондент «Лос Анжелес Таймс».

«Честно говоря, я чертовски рад получить серебро. Цыгане всегда просят посеребрить ручку. Так что это самая подходящая для меня медаль.» Все рассмеялись.

«Все таки,» продолжал он, глядя на лес фотокамер, блокнотов и магнитофонов, «жаль что Дино Ферранди пришлось выбыть, а то Мери Джо и мне пришлось бы переместиться на ступеньку ниже.»

«Как вы думаете, что помогло вам так высоко подняться?» спросил корреспондент «Дейли Телеграф».

«У меня была хорошая поддержка,» сказал Джейк, и, продолжив, поблагодарил всех, начиная со своей семьи и заканчивая Мэлисом, сестрами и докторами в Мотклиффе.

«Каковы ваши планы на будущее?» спросил корреспондент «Нью Йорк Таймс».

«Позвоню жене, а потом пойду напьюсь.»

Дадли пробился сквозь огромную толпу ожидающих на улице болельщиков. «Поздравляю, Джейк. Блестящее, блестящее выступление. В комментаторской кабине мы держим для вас свободную линию. Если вы позволите, нам бы хотелость транслировать по телевидению, как вы будете сообщать эту новость Тори.»

«Если позволите, нет,» сказал Джейк. «Кое-кто не так уж часто звонит своей жене, чтобы сказать, что он выиграл серебрянную медаль. Некоторые вещи следует делать частным образом.»

Войдя в комментаторскую кабину, он захлопнул дверь. «Я могу сделать частный звонок миссис Ловелл?» спросил он, поднимая трубку телефона.

«Конечно же, мистер Ловелл,» ответила телефонистка. «Поздравляю вас.» Его соединили невероятно быстро.

«О, Джеки, о, Джеки,» Тори и смеялась и плакала, так что он с трудом слышал ее. «Все так замечательно. Вы оба были великолепны. Соревнования смотрела вся деревня. Они выпили все до капли у нас дома и у себя, а теперь идет буйная вечеринка. Мы все так гордимся тобой.»

«Смелый был твоим воспитанником,» сказал Джейк. «Ты выбрала его для меня.»

«Он прыгал так блестяще, а как он кланялся, и вы одни прошли чисто. Поговори с детьми.»

«Сколько ты выиграл?» спросила Иза.

«Ты можешь повезти меня в Диснейленд?» сказала Даклис.

Джейк попросил снова передать трубку Тори. «Я скучаю по тебе,» сказал он. «Ты хочешь прилететь сюда на командные соревнования?»

«О, мне бы очень хотелось. А мы можем себе это позволить?»

«Думаю, что теперь да,» сказал Джейк.

«Кстати, Бойсон только что звонил,» вспомнила Тори. «Сказал, что ты уже выполнил свою часть соглашения, а теперь он будет выполнять свою. О, послушай, послушай, ты слышишь?» задыхаясь, произнесла она. «Они звонят в церковные колокола. О, Джеки, сейчас два часа ночи. И никто не спит. Люди поздравляют друг друга и танцуют на улицах, и пивная открыта, и звонят в колокола в твою честь, послушай.»

Телефон донес до Джейка слабый колокольный звон. Он был так расстроган, что не смог продолжать больше разговор. «Я позвоню завтра,» сказал он. «Я люблю тебя.»

«Я тоже люблю тебя,» сказала Тори.

«Все в порядке?» спросила Фэн, когда он вышел из кабины, вытирая глаза.

Он кивнул. «Совершенно изумительно. Там звонят в церковные колокола.»

Возможно, теперь наконец все будет в порядке, подумала Фэн.

59

Джейку предоставили полицейскую машину с сиреной, которая доставила его обратно в Олимпийскую Деревню.

– Прошу прощения, – сказал он, оказавшись у ворот и чувствуя себя немного не в своей тарелке из-за цепи безопасности. – Мне кажется, я заблудился.

– Все в порядке, мистер Ловелл, мы знаем кто вы, – ответствовал охранник. – Примите мои поздравления.

Остальные британские атлеты пребывали в состоянии эйфории.

– Отличная работа, – сказали Себастиан Коу и Дэйли Томпсон, похлопывая его по спине.

Тяжеловесы подняли его на плечи и потащили через всю деревню. Все жаждали налить ему выпивку. В маленькой комнатенке он переоделся для застолья и взглянул на себя в зеркало. Цепь безопасности была там, где он ее и разместил – на шее под рубашкой.

– Ты – Суперстар, – сказал он своему отражению, тыкая в него пальцем.

Он очень обрадовался, что палец и его отражение все время встречаются в одной точке, что значило, что он еще не очень надрался. Джейк страстно возжелал молча исчезнуть отсюда, найти Сару и Фен и с ними отпраздновать. У него не было никакого желания строить из себя пай-мальчика. Если бы Тори была здесь и разделила его триумф, он был бы просто на седьмом небе от счастья.

Приняв решение не предавать своего огромного разочарования, Руперт появился на победных празднествах с нулевым настроением. Он так мечтал закончить скачки в сиянье славы, чинно двигаясь с золотой медалью от подиума в политику и далее в обьятия Аманды. Теперь же долгие месяцы тренировок и воздержания от спиртного пошли насмарку. И это не смотря на то, что Роки прыгал как блоха на сковородке. Руперт избил его после поражения. Но внутренний голос слабо шептал, что Роки здесь не причем.

Когда он вернулся из Лас Вегаса с порваным письмом Аманды в кармане, ему не следовало пол-ночи проводить в разговорах на вечеринке Сюзи. Ему ведь уже тридцать один, и ему нельзя себя вести как восемнадцатилетнему. Напоследок, часа в два ночи, он отправился в ванную комнату, где обнаружил Хэлен – она глубоко дышала, казалось, она спала. Сам Руперт – король похитителей кошек – спать не мог. Все лежал и думал об Аманде.

А сейчас все ждут, что он выйдет праздновать эту маленькую уродливую серебряную медальку для сопляков. Чего же ожидать от Мэлиса после такого финала.

– Такие вещи с лошадьми иногда происходят. Держи хвост пистолетом. Теперь мы должны побороться за командное золото. У тебя шесть дней, чтобы подготовить Роки. Сегодня же я хочу видеть тебя на параде в половине десятого вечера.

– Зачем это?

– Чтобы отпраздновать серебро Джейка.

– Но у меня уже назначено свидание, – холодно ответил Руперт. – Я пообещал Хэлен и ее матери отвезти их в Ма Мэйсон.

– Так мы же все туда собираемся.

– Блин, – перебил Руперт. – Едва ли можно было предположить, что олимпийский фонд скатится до такого.

– За это уже уплочено, – сказал Мэлис не без удовольствия. – Гарфилд Бойсон позвонил из Англии и разместил авансовые ставки.

Лицо Руперта преобрело то мертвое выражение, которое не сулило ничего хорошего. Гарфилд Бойсон уже добрался до Руперта, фактически он был единственным спонсором, с которым Руперта готовили работать. Если бы Бойсон поставил Руперта на следующие два года, то Руперт смог бы расслабиться и принимать участие в больших и престижных соревнованиях, постепенно все больше и больше времени уделяя политике. И что же? Джейк из-под самого носа уводит его, Руперта, спонсора.

– Мне кажется, тебе лучше не пить до окончания командных соревнований, – сказала Хэлен.

Руперт, с еще мокрыми после душа волосами, был уже одет в клетчатую рубашку и белые брюки. Он плеснул себе на четыре пальца виски.

– Воздержание не поможет мне чувствовать себя лучше, – проворчал Руперт, добавляя немного воды из графина. – Мне нужно выпить, чтобы как-то пережить этот чертовски хреновый вечер.

Хэлен со всех сил пыталась скрыть обуревавший ее восторг. Руперт поведал ей, что Бойсон этим вечером делает ставку. Это значило, что Джейк получит спонсора. Что в свою очередь значит, что ему придется оставить Тори и жениться на ней, Хэлен.

– Должно быть забавно, – сказала она. – Я еще никогда не была в Ма Мэйсон. Мама просто умирает в предвкушении. А я знаю, что Мэлису нравится мама.

– Действительно забавно, – сказал Руперт. – У него хороший военный опыт по управлению танками.

Хэлен стояла к Руперту спиной. Ее стройная правая рука согнулась за спиной и боролась с зиперным замком, в который попали ее длинные волосы.

– Дай я.

Руперт придвинулся ближе, откинул волосы и потянул узкий золотую «молнию» до затылка. Он посмотрел на ее отражение в зеркале, вдыхая запах Женщины, исходящий от ее теплого беспомощного свежевымытого стройного тела. На ней было шелковое платье цвета темного золота, длинное до самых лодыжек, облегающие каждый дюйм ее тела. Ее длинные волосы были приподняты на затылке двумя гребнями. На секунду его длинные пальцы коснулись ее талии, потом заскользили к бедрам. Он понял, что (абсолютно для Хэлен не типично) она не одела ни лифчик, ни даже нижнее белье. Почувствовав как она напряглась и отстранилась, Руперт предпринять наступление.

– Я еще не видел этого платья. Когда ты успела его приобрести?

– Столетие тому назад, по случаю. Оно мне просто понравилось.

– Не сомневаюсь. В нем ты великолепна. Даже слишком.

– Как тебя понимать? – приняла Хэлен оборонительную стойку. – Ма Мэйсон всегда набит кинозвездами. А ты всегда обвинял в меня в чрезмерной скромности.

– Только не сейчас, – Руперт кинул взгляд на часы. – И если мы хотим пропустить предобеденный коктейль, у нас есть время это осуществить, – и он принялся расстегивать «молнию».

– Нет, – Хэлен задохнулась и отпрянула от него, чуть не упав на косметический столик.

Бутылочки загремели по полу.

– Я уже напудрилась и намазалась и готова к выходу, – сказала она в попытке превратить все в шутку. – Кроме того, я обещала матери встретиться с ней в девять тридцать. Не можем же мы в самом деле оставить ее торчать одной в ресторане.

– А как она туда попадет? – поинтересовался Руперт. – На помеле, что ли?

Благодаря необыкновенной щедрости Бойсона, Ма Мэйсон достигал размеров огромного корабля. Стол британской команды покрывали серебряные тарелки и серебряные бокалы для нескончаемых бутылок великолепного Крага. Ваза в центре с белыми розами и лилиями в окружении серебристых листьев и серебряные фигурки коней по краям серебристобелой скатерти довершали картину.

Джейк был по прибытии встречен как герой. Ему чуть ли не века потребовались, чтобы пересечь ресторан. Окружающие стремились пожать ему руку и потрогать серебряную медаль, сверкающую в мерцании свечей. Целая группа английских актеров, которые засвидетельствовали победу Джейка этим вечером в Аркадии, теперь отпускали ему комплименты и предлагали ему сесть и выпить.

– Что это за люди? – спросил он у Фен, когда в конце концов добрался до стола британской команды.

– Я знаю только трех: Майкл Кейн, Сюзан Джордж и Роджер Мур, – ответила Фен.

– О, то-то ж я смотрю, знакомые лица.

В ту же минуту подошла красивая девушка и, прикоснувшись к его плечу, вручила ему меню и шариковую ручку.

– Не возражаете? – загадочно улыбнулась она.

– Ничуть, – сказал Руперт и взял ручку.

– А если я попрошу Джейка Ловелла дать мне автограф?

Джейк уже был достаточно наподдат. Он купался в эйфории. Одной половиной мозга он осознавал, что должен быть кавалером, но другая все ще переживала все перепетии скачек вплоть до подробностей преодоления каждого барьера.

Фен в свою очередь все удивлялась, как она может еще двигаться. Она была на ногах с четырех часов утра, все это время поддерживая Джейка и до сих пор молясь Дино, чтобы тот послал удачу. Она смотрела на лучащуюся счастьем Хэлен, одновременно обеспокоенная тем, что Руперт и Джейк надерутся до поросячьего визга. Ее все больше заполняло чувство надвигающегося ужасного рока.

– Можна мне сесть рядом с тобой и сможем ли мы завтра поехать в Диснейлэнд? – спросил Айвор.

В это время прибыли Сюзи и Олби Эриксон и присоединились к вечеринке.

– Дорогой, – сказала Сюзи и поцеловала Джейка в губы, – ты произвел настоящую сенсацию. Я не принимаю никаких извинений, так что не сопротивляйся моему авансу.

Фен стрельнула глазами в Хэлен. Та с нескрываемой ненавистью пожирала взглядом Сюзи.

– Мы только что получили предупреждение о вероятном землетрясении, – бодро возвестил Олби.

«Ага, и оно произойдет прямо здесь за этим столом», – подумала Фен.

Официант притарабанил еще шампанского.

– За Джейка, – провозгласил тост Мэлис.

Все, кроме Руперта и Джейка, подняли свои серебряные бокалы.

– За Харди, – сказал Джейк, полурасплескав содержимое своей посуды.

Его взгляд пересек зал и полусфокусировался на Хэлен. Он поднял бокал и за нее и расплескал остальное.

«Ой, что будет», – подумала Фен.

– Воскресный тур будет таким же сложным? – спросила она у Руперта, чтобы отвлечь его внимание.

Руперт скосил на нее глаза и заметил ее бледность.

– Эй, с тобой все нормально, утена?

Фен кивнула.

– Мне так жаль Роки. У вас наверное чуть сердце не вырвалось из груди.

Руперт пожал плечами.

– Кто знает, кого я сегодня потерял больше.

– Билли, – сказала Фен. – Я его тоже упустила.

Пришла Ма Мэйсон со специальным меню и Фен принялась терпеливо объяснять его Айвору.

По ходу ужина злость Руперта приобрела ярковыраженную анти-американскую окраску, чтобы подразнить Хэелен и ее мать.

– Олимпиада превратилась в бардак, – говорил он. – В лабораторную войну между Востоком и Западом. У американцев лучшие медицинские препараты, лучшие компьютеры, лучшая психическая подготовка атлетов. Исчез сам дух любительского спорта.

Миссис Маколей обсуждала цены на недвижимость с Олби и квакала, словно перекормленая лягушка. Хэлен поигрывала куском кокиллы и умудрилась завязать спор с Мэлисом по поводу Джейка.

– Естественно, я разочарована, что Руп не получил медаль. Но если кто и мог ее выиграть, то это Джейк.

– Прекрасная сказка, – кивнул Мэлис. – Особенно, после такого чудовищного провала.

– Но вы же им довольны, ведь так?

Мэлис несколько натянуто улыбнулся.

– Он хитер и упрям, но нужно отдать ему должное. И он фантастический счастливчик.

– А не кукла ли Тори?

– Господи, нет, – резко возразил Мэлис. – Она действует на него успокаивающе. Должен признаться, я никогда не думал, что он способен взять серебро. Я думал, у него кишка тонка.

– Как оказалось, не тонка. И он вполне справился без нее, – сказала Хэлен, раскатывая от волнения свой кусок хлеба в шарики.

– Она все время помогала ему последние десять лет, – вежливо ответил Мэлис.

Диверсия случилась на противоположном конце стола. Джоан Коллинз подплыла и втиснулась в объятия Руперта.

– Хэлен, дорогуша, – Мэлис понизил голос. – Я знаю тебя достаточно долго, чтобы осмелиться дать тебе один совет. Не играй с огнем. По крайней мере – с Олимпийским. Притуши его. До следующих игр.

Хэлен покраснела от ярости.

– Не знаю, о чем вы говорите.

– Еще и как знаешь, – сказал Мэлис серьезно. – У меня было достаточно головной боли держать все в порядке, без того, чтобы позволить тебе разрушить корабль.

Джоан Коллинз, пышная в своих кружевах, пристроилась за столом.

– Привет, Джейк. Мы раньше не встречались. Какой был блеск. Я застряла на студии, но мы сподобились прорваться на вторую половину. Все британцы сходили с ума.

Она повернулась к Хэлен.

– Как дела, дорогая? – ее взгляд упал на золоченое платье. – Ух, ты. Я уже видела это платье. Вчера, в салоне Джорджо. Я справилась о цене. Тебе невероятно повезло с богатым мужем. Свистни, когда устанешь от него.

Хэлен окаменела.

– Думаю, она уже устала, – сказал Руперт и посмотрел на Хэлен, барабаня пальцами по столу. – О, эта старая вещица.

– Заткнитесь, ради всего святого, – сказала Фен. – Оно ей идет.

Сюзи, неистово флиртовавшая с Джейком, поднялась и отправилась в уборную. Миссис Маколей немедля заняла ее место. Джейку показалось, что он уже на пятом уровне. Ее красное лицо, казалось, имело на пару глаз больше – прямл посреди лба. Он должно быть совершенно скотски пьян. Миссис Маколей принялась расспрашивать его о Тори, детях, ферме и лошадях и абсолютно не реагировала на то, что Джейк уже в кусках и зовет ее, почему-то, миссис Кэмпбелл-Блэк. Для нее вдруг стало интересно, правда ли то, что женитьба Джейка на много счастливее, нежели у Хэлен, которая вышла замуж за того монстра, который обхаевает Америку.

– Телевизионное освещение крайне однобоко, – разлагольствовал Руперт. – Американцы ни хрена не знают, что в мире деется.

Хэлен с беспомощным видом явила свой взор Мэлису.

– Не находите ли вы Лос Анджелес обворожительным? – спросила она. – Такая замечательная смесь порядка и хаоса.

– Не мели ерунды, – вскричал Руперт.

Мэлис нахмурился.

– Разве так разговаривают с дамой? – взбеленилась миссис Маколей.

– А кто вам сказал, что она – дама, – парировал Руперт. – Уж точно не ее родители.

Миссис Маколей поднялась на ноги.

– Ни секунды не останусь, чтобы выслушивать всякие гадости.

– Почему же вы тогда не уходите? – спросил Руперт.

Только увещевания Мэлиса, оправдания Хэлен и появившееся на столе мороженное, заставили миссис Маколей остаться.

Руперт вернулся к своим атакам на американскую команду:

– Они все роботы. И Мэри Джо – робот. Кэрол Кеннеди – робот. Дино Ферранти…

– Он не робот, – вскричала Фен.

– Симпатизируешь ему, да? И моя дорогая женушка тоже симпатизирует. Она действительно дорогая. Вы то хоть честно заработали, что имеете. А она – паразит.

– А я и не знал, что Хэлен из Парижа, – удивленно сказал Айвор.

Все рассмеялись, что несколько облегчило обстановку.

– Завтра в Голливуд Боул отличный концерт, – обратилась Хэлен к Мэлису. – И завтра же там постановка «Гамлета» на русском. Меятаю пойти туда.

– Вычеркни меня из списка, – сказал Руперт. – Почему бы им не поставить «Черную красавицу» на урду? Это единственное подобающее занятие для Голливуд Боул.

Фен еле сдержалась, чтобы не захохотать.

– А в Риалто показывают очень неприличное кино, – сказала Сюзи, обнаружив, что ее место занято, но не желая выходить из партии. – Почему бы нам завтра вечером туда не отправиться?

– Моя жена в сексе человек не заинтересованный, – грубо сказал Руперт.

Джейк на какое-то время уставился на Руперта. Его глаза сузились, а рука поигрывала ножиком для разрезания торта.

– Я этому не удивляюсь, – сказал он. – Быть замужем за тебя…

Руперт вскинулся. Над столом нависла тяжелая напряженная пауза. Фен попыталась сменить тему:

– Завтра я и Айвор отправляемся в Дом Кинозвезд. Хотим взглянуть на могилу Рудольфа Валентино и…

Руперт прервал ее, положив ладонь на ее руку.

– Постой, дорогая, – мягко молвил он. – Сейчас говорит Джейк.

– Почему ты не даешь ей возможность сменить пластинку? – спросил Джейк.

– Какую пластинку? Может пластинку в сломанной челюсти?

Еще одна кошмарная пауза.

– И весь этот сыр-бор только лишь из-за того, что ты скакал сегодня, словно дрессированное шимпанзе, – сказал Джейк. – И просрал все шансы выиграть скачки на лучшей в своем классе лошади?

Он весь подобрался, будто леопард перед прыжком.