Северные сказки

Северные сказки

Бурятские сказки

Сын бедняка и жестокий хан

Было это во владениях злого, жестокого, бессердечного хана.

Жил в тех местах не старый еще бедняк с сыном. Хан его притеснял, заставлял работать даром, кормил впроголодь. Бедняк не мог придумать, как избавиться от кабалы. Однажды он собрался в лес и взял с собой сына. Шли они и разговаривали.

– Соседи завидуют моему уму и ловкости, – говорил отец. – Я могу из сорочьего гнезда яйцо утащить – и сорока не заметит. А вот хана мне не провести…

Сын показал отцу на дерево – на самой макушке было сорочье гнездо.

– Попробуйте достаньте яйцо, чтобы сорока не увидела.

Отец подошел к дереву, обхватил его ногами в унтах и полез. Сын усмехнулся, вытащил нож, быстро срезал с отцовских унтов подошвы. Отец достал из гнезда сорочье яйцо, спустился вниз и ахнул: унты-то оказались без подошв!

– Ну и сын! – рассмеялся бедняк. – Ты, пожалуй, можешь хана перехитрить.

Рассказал он соседям про ловкость сына, и пошла молва о том, что сын бедняка очень умный и хитрый.

Скоро хан призвал ловкого паренька к себе во дворец.

– Слышал я, – грозным голосом сказал хан, – что ты умен да хитер. Так ли это?

– Так, светлейший хан, – смело ответил сын бедняка.

– Ха-ха-ха! – раскатисто засмеялся хан. – Ха-ха-ха! Ты просто хвастун!

От хохота жирное брюхо у хана колыхалось, щеки тряслись, а глаза были красные, злые.

– Вот я тебя испытаю. Слушай: в домике, во дворе у меня, стоит ручная мельница. Сумеешь унести ее сегодня ночью, чтобы никто не видел, – твоя будет. Не сумеешь – голову с плеч сниму. Понял?

– Понял, – спокойно ответил сын бедняка. – Попробую.

Вечером хан спустил с цепей девяносто четыре злые собаки, приказал двум баторам[1] всю ночь беспрерывно вертеть ручную мельницу. Потом призвал придворного палача и велел ему наточить топор.

– Ха-ха-ха! – смеялся хан, укладываясь спать. – Посмотрим, кто кого перехитрит!

Ночью паренек пробрался на ханский двор, увидел собак, баторов и вернулся домой. Голыми руками мельницу не добудешь!

Дома он набрал полный мешок костей, взял большую чашку саламата и снова пошел на ханский двор. Дал по косточке всем девяносто четырем собакам и, пока они дрались из-за костей, стал пробираться дальше. Чашку с саламатом поставил у дверей дома, где стояла ручная мельница, а сам спрятался.

Вот один батор захотел выйти на улицу – отдохнуть. Он наказал второму, чтобы тот не отлучался от мельницы.

– Вернусь-ты отдохнешь, – сказал он. Батор вышел во двор и увидел у дверей большую чашку саламата.

– О добрый, заботливый хан-отец! – проговорил обрадованный батор. – Позаботился о нас, приготовил угощение!

Он съел весь саламат, облизал чашку, вернулся к товарищу и все рассказал ему.

– А мне ты оставил саламата? – спросил тот.

– Нет, весь съел…

Второй батор рассердился, стал ругаться, полез драться. Баторы сцепились, выкатились на улицу. Хитрому пареньку того и надо было. Пробрался он в дом, схватил мельницу и убежал.

Когда рано утром хан пришел посмотреть, на месте ли мельница, баторы еще дрались.

– Стойте! – властно крикнул хан. – В чем дело?

– Да вот, – стал объяснять один батор, показывая на другого, – он съел весь саламат, который вы принесли…

– Какой саламат? – заревел хан диким голосом. – Где мельница?

А мельницы не было.Нечего делать, вернулся хан домой.

Утром паренек пришел во дворец, принес ручную мельницу.

– Хан-отец, вот ваша мельница, – насмешливо сказал он.

– Ну, погоди же! – свирепо проговорил хан. – Я тебя проучу. Слушай: если сегодня ночью ты сумеешь увести с моего двора трех лучших иноходцев, они станут твоими. Если не уведешь, отрублю тебе голову. Понял?

– Попробую, – поклонился хану сын бедняка. Вечером хан запер трех лучших иноходцев в амбар, поставил двух караульных. Позвал палача и велел ему наточить топор, а сам лег спать.

Хитрый паренек надел ханский халат и ночью отправился к караульным.

– Ну, что? – спросил он караульных хриплым ханским голосом. – Не приходил еще этот парень?

– Нет, хан-отец, не приходил, – ответили те. – Будьте спокойны, он нас не проведет.

– Глядите, он хитрый, – предупредил паренек. – Не прозевайте коней…

Через некоторое время он пришел еще раз и принес караульным большую бутыль молочной водки.

– Замерзли, наверно, давно стоите. Выпейте по чашечке – согреетесь.

– Спасибо, хан-отец, за вашу заботу, – закланялись караульные, – очень холодно на улице.

Паренек налил им по чашке, поставил бутыль у стены амбара и строго сказал:

– Водка будет стоять вот здесь. Больше не пейте, захмелеете.

Только он отошел, караульные налили себе еще по чашечке.

Скоро паренек в ханском халате снова вернулся к амбару.

– Не появлялся этот хитрец? – спросил он хриплым голосом. – Теперь уж, наверное, не придет. Побоялся. Разрешаю вам еще по одной чашке водки.

– Да будет по-вашему, хан-отец! – весело отозвались караульные и быстро выпили по чашке водки.

– Холодно станет – еще по одной можете, но не больше, – сказал паренек и ушел.

Едва он скрылся в темноте, караульные бросились к бутыли. Напились здорово и завалились спать. Хитрый паренек подкрался к ним, вытащил ключ, отпер замок, вскочил на иноходца, двух других взял за поводья и ускакал домой.

Утром хан пришел к амбару и остолбенел: амбар открыт, коней нет, пьяные караульные валяются на земле, возле стены.

Рассвирепевший хан растолкал их и грозно спросил:

– Где кони?

Но караульные начали оправдываться, будто хан сам всю ночь поил их водкой. Махнул на них хан рукой и отправился во дворец. Придя во дворец, приказал он, чтобы к нему немедленно привели того хитрого парня.

– Я такого бесчестия не потерплю! – гневно закричал на него хан. – Ты меня опозорить задумал? Ну, нет… Вот тебе еще одна задача: стащи сегодня ночью соболью шубу моей жены. Сумеешь – шуба твоя будет. Попадешься – голову отрублю, юрту спалю, последнего барана у твоего отца отберу.

Паренек молча кивнул: ладно, мол, постараюсь.

Вечером хан приказал жене надеть соболью шубу и ложиться спать в комнате на самом верхнем этаже дворца.

– Да смотри, чтобы этот парень шубу с тебя не снял, – сердито предупредил хан жену. А сам сел у окна спальни с луком и стрелами наготове.

Ночью парень подошел ко дворцу, все высмотрел, обдумал и отправился на кладбище. Выкопал из могилы покойника, которого в этот день похоронили, и притащил его к ханскому дворцу. Взвалил его себе на плечи, долез по стене до спальни, где спала ханша, и прислонил к окну так, будто живой человек в спальню заглядывает. Хан увидел, закричал от радости, натянул тетиву лука и выстрелил. Человек за окном взмахнул руками и полетел вниз. Наконец-то я от него избавился! – подумал довольный хан. – Нужно поскорее его закопать, пока опять что-нибудь не случилось. Разбудил хан слуг, вместе с ними поднял убитого и остался посмотреть, чтобы его получше закопали.

А хитрый паренек, пока хан возился с покойником, пробрался во дворец, нарядился в ханский халат и в темноте разбудил ханшу.

– Убил я вора, – сказал он хриплым голосом. – Теперь можно спокойно уснуть. Ты-то как спала, жена?

Ханша заворочалась, завздыхала.

– Ты что охаешь? – спросил паренек ханшу, ну точь-в-точь как сам хан бы спросил.

– Жарко мне, ведь я в шубе лежу, чтобы тот хитрый ее не стащил.

– Можешь раздеться. Больше опасаться нечего.

Сняла ханша шубу и сразу уснула. Паренек схватил шубу – и в дверь.

Только он ушел, явился хан. Разбудил жену, спросил:

– Хорошо ли спала, жена? Ханша рассердилась:

– Да ты что, в самом деле? Только что разбудил меня и спрашивал, а теперь снова спать не даешь.

– Когда спрашивал? – удивился хан. – Я только что пришел.

– Не обманывай! – закричала ханша. – Ты был и шубу велел снять.

– Где шуба? – завопил хан, накидываясь на жену с кулаками. Но шуба исчезла.

Рано утром во дворец явился хитрый паренек. На нем была нарядная соболья шуба. Он остановился на пороге.

– Примите утренний привет, хан-отец, и вы, ханша-мать, – насмешливо проговорил он. – Как спалось, спокойная ли была ночь?

Хан сжал кулаки и бросился к парню.

– Уйди! – хрипло зарычал хан. – Голову с плеч снесу!

А хитрого парня уже и след простыл.

Медведь

Жил-был бедный посудник. С утра до ночи мастерил он деревянную утварь, этим и кормился.

Вот пошел он однажды на берег моря вырубить мягкую да гибкую ветку для обруча на туесок. увидел красную березу и уже топор над нею занес, как говорит береза человеческим голосом:

– Не губи меня, добрый человек! Не руби моих красных ветвей. Проси, что захочешь. Любое твое желание исполню.

– Будь по-твоему, – согласился посудник. – Только сделай меня купцом.

И дня не прошло, как разбогател вчерашний бедняк, купцом сделался. На подворье у него работников – не сосчитать, в амбарах разного товару видимо-невидимо, в тугой мошне денег полно. А сам бывший посудник по двору ходит, на слуг своих покрикивает. Но скоро надоела ему такая жизнь. Опять пошел бывший посудник к красной березе.

– Хочу быть царем! – говорит.

Оглянуться не успел, как сделалось вокруг него дивное царство. даже слуги в том царстве в бобровых шапках ходят, а богатые люди низко кланяются царю-батюшке. И никто не вспоминает, что был он когда-то бедным посудником. «Одна береза об этом знает», – думает новоиспеченный царь. А раз так, решил он срубить красную березу.

Сказано– сделано. Отправился царь в сопровождении своего войска на берег моря. Увидев красную березу, кинулись слуги с острыми топорами исполнять царское повеление. Но зашумела береза всеми ветвями, заговорила человеческим голосом:

– Оглянитесь а своего царя.

Оглянулись слуги и видят: царь превратился в медведя и пустился бежать в дремучий лес. Но разве убежишь от самого себя.

Вот почему буряты говорят, что медведь прежде был царем, а встретившись с глазу на глаз, обязательно обратятся к нему со словами: «Царь-человек, уступи дорогу!» – и медведь сворачивает, рассказывает таежный народ.

Аржа Боржи-хан и небесная дева Ухин

Один человек отправил сына на военную службу. Прошли годы. Вернулся со службы сын, но не один. Перед отцом стояли два похожих друг на друга как две капли воды парня. Оба наперебой кричали старику – я твой сын! – Нет, я твой сын!

И как не приглядывался к ним старик, не мог признать, кто же настоящий сын, а кто выдаёт себя за него. Взял тогда их старик, и пошёл к Аржа Боржи-хану, надеясь на ум и справедливость хана.

Хан не задумываясь, обещал узнать, кто из двух настоящий сын. И обратился к двойникам:

– Ну-ка, расскажите мне родословную своего отца. Кто из вас помнит имена деда, прадеда, пращуров? Первый перечислили имена предков до десятого колена. Второй знал имена только деда и прадеда.

Аржа Боржи-хан обьявил – старик, твой сын тот, кто помнит родословную в десяти коленах.

Старик поблагодарил хана и пошёл домой. От него не отставали оба парня. Тот, что не помнил родословной, горько плакал. Вскоре они поднялись на холм, а там сидела девушка. Она спросила:

– Кто вы такие? И почему этот парень плачет?

Старик рассказал:

– Отправил я нукером на службу одного сына, а вернулись двое. Я не смог узнать кто из них мой настоящий сын, пошёл к хану, и он мне помог.

– Что же ты плачешь? – Спросила девушка у парня.

Я, я его сын родной, а родословную не помню, так как много лет прослужил, забыл.

Девушка сказала:

– Я вам помогу, баабай, отличить кто из них ваш сын. И сказала парням:

– Отойдите подальше и бегите сюда. Кто первым добежит, должен запрыгнуть в мою глиняную бутыль, – девушка из-за спины вытащила маленькую бутыль. Кто в неё зайдет первым, тот и сын этого человека.

Парни отошли, и побежали назад. Парень, помнивший десять поколений, сразу опередил второго, и первым добежав до бутыли, залез в неё. Другой, прибежал запыхавшись, и не смог просунуть в горлышко даже руку. Девушка заткнула пробку и сказала:

– Это чёрт-шолмос. Он хотел стать вашим сыном, обманул и вас, и хана.

Старик и его сын стали горячо благодарить девушку, и побежали к хану.

Аржа Боржи-хан узнав, что его обманул шолмос, рассердился, и велел сжечь чёрта вместе с бутылью.

Хан решил узнать, что это за умная девушка, и послал за ней, но её уже не было. Тогда хан приказал раскопать холм. Из его вышел золотой трон с тридцатью двумя ступеньками. На каждой ступеньке стояло по два стражника из серебра.

Аржа Боржи решил усесться на трон, но когда он взошел на первую ступеньку, часовые ожили и стали толкать хана вниз. Незадачливый хан упал в грязь. Подойдя к лестнице сбоку, хан прочитал, что это трон Ухин-тэнгэри – небесной девы, повелительницы судеб. Сесть же на него может только тот, кто поднимаясь, расскажет на каждой ступеньке по одному улигеру – сказке каждому стражнику.

И взошедший на трон, станет повелителем Замби Туби – всей земли, а после смерти – небесным хатом в стране Ухин-тэнгэри.

Хан пошёл на трон, рассказывая улигеры. Ему надо было рассказать 64 улигера, а хан рассказав 63, не мог больше вспомнить. Тогда верхние стражники схватили его, и стали бить. Затем передали его стражникам на 31 ступеньке, и так далее. Каждый стражник бил бедного хана, и таким образом они спустили его по лестнице. После хан, от таких побоев и умер. А девушка та и была Ухин-тэнгэри – повелительница судеб. Редко она помогала людям, всё больше было от неё несчастий. Но всё-таки она одна из восточных злых тенгринов, от которой было хоть немного добра.

Галдан и Баир

В давние времена жили два брата. Они были молоды и не знали жизни. Один был кроткий тихоня, хотел жить советами людей и понемножку стать богатым. Он был старший и звали его Галдан. Младший был решителен, но неслух. Он хотел жить своим умом, и, если придется, жить богато, если не придется, жить так, чтобы его все почитали. Звали его Баир.

Захотели братья поучиться, как надо им жить. Галдан сказал:

– Давай поедем к ламам[2]. Они ближе всех к богам. Лучше всех знают как надо жить.

– Давай поедем! – согласился Баир. – Дорога тоже жизни научит.

Поехали. Ехали день, ехали два, ехали три дня. На четвертый день увидели на дороге двух пожилых людей, которые играли в шахматы. Братья остановились возле них, стали смотреть. Галдан посмотрел немного и заторопил Баира.

– Надо ехать! Мы и так много времени потеряли.

– Я еще хочу посмотреть, – сказал Баир. – Может быть, в жизни пригодится. Ты поезжай. Я потом догоню.

Уехал Галдан, а Баир остался смотреть игру шахматистов.

Прошло три года. Братья ничего не знали друг одруге. Галдан окончил ученье. Узнал от лам как жить надо. Записал их советы в толстую книгу и поехал домой. Долго ехал, наконец доехал до того места, где брата оставил, и увидел, что два пожилых человека все еще играют в шахматы, а возле них сидит Баир.

Братья поздоровались, и Галдан спросил:

– Ты так три года и просидел?

– да, так и просидел, – ответил Баир. – Играть научился. Может быть, в жизни пригодится. – А ты где был?

– Я у святых лам жил. Все теперь знаю. Все законы узнал, чтобы спокойно жизнь прожить, и все записал в свою книгу. Поедем домой. Теперь я могу тебя научить.

– Пожалуй, поедем! – согласился баир.

И они поехали. Ехали, ехали и увидели у дороги юрту. Захотели отдохнуть и зашли в нее. А там сидел старик и старуха и плакали:

– О чем вы так горюете, добрые люди? – спросили братья.

– У нас большое горе, – ответил старик. – Хан каждое утро вызывает к себе из народа одного человека играть с ним в шахматы. Проигравшему голову рубит. До сих пор никто его не обыграл. Завтра должен идти наш сын. И наш сын умрет. Что делать?

И старики еще сильнее заплакали. Тогда Галдан раскрыл книгу и стал искать подходящий совет.

– Вот, – сказал он, – слушайте совет мудрых лам. Они говорят: «Только судьба знает, что ожидает человека. Человек не может изменить намеченное судьбой. Подчиняйся судьбе!» Так учат святые ламы. Вам, добрые люди, надо подчиниться.

– Не надо вам подчиняться, добрые люди! – сказал Баир. – Назовите имя вашего сына. Я за него пойду к хану.

Старик и старуха поблагодарили и отказались назвать своего сына.

– Мы не хотим, чтобы ты сгубил себя ради нас.

– А я и не собираюсь погибать! – успокоил их Баир.

Галдан стал его отговаривать:

– Не думаешь ли ты, что три года на шахматы смотря, великим шахматистом стал? Говорят тебе, нет человека, который хана может обыграть. Поедем домой.

– Пойду к хану и сыграю, – сказал Баир.

Узнал он у стариков имя сына и утром пошел к хану. Поздоровались. Хан усадил Баира за стол. Расставили шахматы. Хан спросил:

– Заклад знаешь?

– Знаю.

– С кем играть будешь, знаешь?

– Знаю.

– Про саблю золотую знаешь?

– Не знаю.

– Смотри, над тахтой висит. Видишь?

– Вижу.

– Волшебная сабля! Кто проиграет, сама тому голову рубит.

– хорошая сабля, – сказал Баир. – Неужели она осмелится ханскую голову рубить?

– Голову проигравшего, – поправил его хан. – Я никогда не проигрываю. Начинай!

Начали играть. Один делает ход, другой делает ход. Ходили, ходили. Черед хана ходить. Он уже хотел слона передвинуть, как увидел, что какой бы он ход ни сделал, мат получит. Посмотрел на волшебную саблю, а та покачивается, вот0вот с гвоздя соскочит. Стал он думать, как ему выиграть. три дня думал, ничего не выдумал. А сабля покачивается. Тогда хан сказал:

– Давай ничью делать?

– Нельзя, – вежливо отклонил Баир. – Ваша сабля тогда нам обоим головы срубит. А мне жалко станет, что из-за моей глупой головы ваша голова пропадет. Вы лучше подумайте, а я пока домой съезжу.

Так сказал Баир и ушел. А он сидел и думал. Долго он думал, так и умер, ничего не придумав. А народ всю жизнь почитал Баира за то, что многих спас он от смерти.

Два барана и лиса

Повздорили однажды два барана и начали бодаться. Увидела их пробегавшая мимо лиса, остановилась.

«Если эти двое не успокоятся, то поубивают друг друга. А значит, будет мне мясо на обед.», – подумала лиса и присела на обочине дороги. Сидит, ждет. Долго ждала, наконец не вытерпела.

«Сбегаю, – думает, – посмотрю, что они там не поделили». Подбежала поближе и увидела, как из пораненных бараньих рогов капает кровь на землю.

– А ведь здесь уже сейчас можно полакомиться! – обрадовалась лиса. И когда бараны разошлись на несколько шагов, чтобы с разбега ударить друг друга рогами, лиса успела подбежать и слизать свежую кровь с травы. Словчила лиса один раз, словчила в другой. А в третий раз не успела отскочить в сторону, схлестнулись бараньи рога и в лепешку раздавили лису. Так она бесславно и окончила свой век.

Девица Хонхинур

В глубокой долине, изрытой кочкарником, на берегу Золотого озера жила в незапамятные времена девица Хонхинур. И было у нее двадцать семь любимых погремушек.

Пришла однажды к девице хитрая лисица и говорит:

– Позвали меня на свадьбу к Хартаган-хану, а у меня, несчастной, даже погремушек нет. Не дашь ли мне двадцать семь своих, добрая девица Хонхинур?

– А я с чем останусь? – удивилась Хонхинур и не дала лисице погремушек.

Рассердилась лисица и говорит:

– Я ухожу, но через три дня вернусь, если ты и тогда не дашь мне своих погремушек, то я проглочу твое Золотое озеро и растопчу твою кочковатую землю!

Пригрозила и ушла.

Сидит девица Хонхинур, горько плачет. Летели два лебедя, услыхали девичий плач и спрашивают:

– Отчего ты, девица, плачешь?

– Да как же мне не горевать, как мне слез не лить, – пожаловалась Хонхинур. – Приходила ко мне лисица, просила двадцать семь погремушек, а я не дала. Тогда лисица пообещала вернуться через три дня и забрать погремушки. А если я не отдам их, она выпьет Золотое озеро и растопчет мою кочковатую землю.

Говорят два лебедя девице Хонхинур:

– Не печалься и не плачь! Если придет лисица просить двадцать семь погремушек, не отдавай ни одной. А если будет грозить, что проглотит озеро и растопчет землю, ты спроси: «Не оттого ли у тебя такой широкий рот, что тв когда-то уже пыталась проглотить озеро? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю?» Поднялись лебеди и улетели в соседнюю рощу.

А через три дня явилась лисица и говорит девице Хонхинур:

– Отдавай двадцать семь своих погремушек, а не то я проглочу Золотое озеро и растопчу кочковатую землю!

– Не получишь ты двадцать семь погремушек! – отвечает девица Хонхинур. Не оттого ли у тебя такой штрокий рот, что ты уже пыталась проглотить озеро, да не смогла? Не оттого ли у тебя нет копыт, что ты уже пыталась растоптать кочковатую землю, да все без толку?

Удивилась лисица.

– Кто тебя научил таким словам? – спрашивает.

– Сама додумалась, – отвечает девица Хонхинур.

– А пока ты думала, никто рядом не пробегал, никто мимо не пролетал? – не унимается лисица.

– Пролетали два лебедя, – проговорилась девица Хонхинур.

– И куда же они скрылись? – все допытывается лисица.

– В соседнюю рощу улетели, – отвечает Хонхинур.

Пошла лисица искать лебедей. Всю рощу обегала, каждый кустик и дерево обнюхала. Наконец нашла она лебедей в сосновом дупле. Поймала их лисица и давай трепать, приговаривая:

– Зачем вы научили девицу Хонхинур уму-разуму, зачем лишили меня двадцати семи погремушек?!

– Не бей нас, лисица! – взмолились лебеди, – Лучше проси, что хочешь. Все сделаем.

– Отвезите меня за море! – говорит лисица.

Взяла она в рот земли еловую палку, закусила ее покрепче, подхватили лебеди своими калеными клювами эту палку с обоих концов и понесли лисицу за море. Вот уже стали к другому берегу подлетать. Увидали люди двух лебедей, несущих лисицу на палке, стали удивляться, гадать стали.

– Чего лисице на том берегу не хватило? – друг у друга спрашивают.

– Двадцати семи погремушек! – закричала она, разжав зубы, и полетела в воду.

Еле-еле выбралась лисица на песчаную отмель. Отряхнулась она, проводила взглядом улетевших лебедей и только тогда поняла, что не вернуться ей больше на другой берег моря, не видать ей двадцати семи погремушек.

Девица Шурэлдэхэн

В давние-предавние времена жила на свете девица Шурэлдэхэн. еяла она рис да просо, этим и кормилась. Единственным богатством в доме бедной девицы были коралловые бусы, которые завещала ей покойная матушка.

Однажды приходит к Шурэлдэхэн незнакомая девушка с другого конца улуса[3] и говорит:

– Приглашена я в гости к Хартагай-хану, а у меня никаких украшений нет. Одолжи мне свои коралловые бусы.

И Шурэлдэхэн дала поносить незнакомой девушке свои кораллы.

Минул месяц, за ним – другой, а незнакомая девушка все не возвращается. Ждала ее, ждала Шурэлдэхэн, не могла дождаться и залилась горючими слезами: жалко девице матушкиного подарка. В это время заходит к ней соседский батрак и спрашивает:

– Отчего ты горько плачешь?

Отвечает девица Шурэлдэхэн:

– Как же мне не плакать? Отдала я незнакомой девушке матушкин подарок – коралловые бумы, а она их третий месяц не возвращает.

– Если я принесу бусы, что ты мне дашь, чем отблагодаришь? – спрашивает батрак.

– Дам тебе отборного риса да просо, – отвечает девица.

Отправился батрак в другой конец улуса искать незнакомую девушку. Идет он, все высматривая да вынюхивая. И вот как-то раз, заглянув в цель одной юрты, увидел батрак молодую невестку, которая выделывала кожу, а на правой стороне юрты заметил он висевшие на столбе коралловые бусы девицы Шурэлдэхэн.

Дернул батрак дверь, оказалась она запертой. Постучался – никто не открывает. Тогда он взобрался на юрту, просунул голову в дымоход и крикнул:

– Отопри дверь, хозяйка!

– Откуда ты взялся, червь земной, батрак несчастный? Прочь с глаз моих! – отвечает ему невестка.

– Если ты не отопрешь дверь, то я залезу на трубу и стану песни петь! – пригрозил батрак.

– Лучше тебе плакать, чем песни петь, – сказала, как отрезала, невестка и снова принялась за шкуры.

Тогда батрак залез на печную трубу, уселся и запел:

Если женщина красива,Добродушна да игрива,То коса у ней блестит.

А косички у молодки – Лиходейки да уродки – Бычьим хвостиком висит.

Рассердилась невестка на такую песню, выскочила из юрты и полезла на крышу, чтобы побить батрака кожемялкой. А веселый парень только этого и ждал: спустился он через дымоход в юрту, забрал бусы, висевшие на столбе, и был таков.