Пленительные мечты

– Трудно вообразить себе, что вы лишь во вторую очередь женщина, мэм, но я никогда не ставлю под сомнение слова, произнесенные леди, – промолвил великан, а затем, взглянув на Слейта, добавил: – Увидимся в «Гнезде канюка». До встречи!

– До встречи! Я обязательно помогу тебе, если это будет в моих силах. Ты не раз выручал меня, и я это не забыл.

Тор кивнул и направился назад в столовую. Рейвен была удивлена, увидев, как легко и грациозно движется этот великан. Теперь она жалела, что была резка с ним. Повернувшись к Слейту, Рейвен заметила, что он нахмурился.

– В чем дело? – спросила она, когда они снова начали подниматься по лестнице.

– Ты только что видела человека, который никогда не просит о помощи. И если он все же обратился ко мне за поддержкой, значит, находится в большой беде. Мы должны помочь ему.

– Слейт, ты знаешь, что самое важное сейчас – найти Тайми.

– Помочь старому другу важнее.

– Нет, на свете нет ничего важнее семьи и долга перед родными.

– Похоже, сейчас мы начнем бодаться, Рейвен. Знаешь, Тор не раз выручал меня и на ранчо отца, и на дорогах во время перегона скота.

– Хорошо, я понимаю тебя, но не будем заранее принимать никаких решений. Скоро мы снова встретимся с твоим другом, узнаем, в чем дело, и тогда уже будем действовать смотря по обстоятельствам. Возможно, его проблемы можно легко уладить.

– Я нутром чую, что у Тора серьезные неприятности, и мне это не нравится. Я ни за что не брошу его в беде.

Рейвен поняла, что может потерять Слейта. Его прошлое, долг перед старой дружбой, представления о мужской чести могут оказаться сильнее его любви к ней. Слейт не оставит Тора Гуннарсона в беде ни за что на свете, даже если ему будет грозить смерть, даже во имя любви к Рейвен и ради их будущей семейной жизни. Он готов всем пожертвовать ради этого незнакомого ей человека, с которым когда-то жил бок о бок, деля горе и радости. И этот период времени Рейвен и Слейту уже никогда не прожить вместе, она может узнать о нем лишь из его воспоминаний и рассказов. Тор Гуннарсон был для него тем, чем являлись кайова для Рейвен, – родней.

Сможет ли их взаимная любовь преодолеть все преграды, побороть силы, которые пытаются разлучить их? Они оба попали в водоворот событий, который захватил их, и были решительно настроены идти до конца по предначертанному им пути, невзирая на последствия своего упорства. Рейвен охватила дрожь, она боялась за будущее. Добравшись до площадки второго этажа, она вцепилась в руку Слейта.

Взглянув на нее, он увидел на ее лице выражение тревоги и отвел Рейвен в спальню. Там он осторожно взял у нее седельные сумки и положил их на стул с кожаной спинкой, стоявший у кровати. Затем обнял Рейвен и долго стоял так, прижимая ее к своей груди.

– Я люблю тебя, Рейвен, и всегда буду любить.

– Меня тревожит вовсе не мысль о том, что ты меня разлюбил.

– Знаю. И я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь сейчас, но ничем не могу тебе помочь, как ты ничем не могла помочь мне, когда решила отправиться на Индейскую территорию. Тор – часть моего прошлого, точно так же как кайова являются частью твоего. Я не могу отказать ему в помощи, как ты не могла отказать народу своей матери.

– Но как же быть с поисками Тайми?

– Если в этом возникнет необходимость, мы можем на время разлучиться, и каждый займется своим расследованием.

У Рейвен сжалось сердце, ей стало трудно дышать, и она что было сил вцепилась в Слейта. Слезы навернулись у нее на глаза.

– Я не хочу расставаться с тобой.

– Черт возьми, Рейвен! Я тоже не хочу этого.

Он выпустил ее из объятий и заходил по комнате, чувствуя, как его охватывает отчаяние. Подойдя к окну, Слейт выглянул на улицу, а затем снова повернулся лицом к Рейвен.

– Я отдам свою жизнь за Тора Гуннарсона, точно так же как я сделал бы это, чтобы спасти тебя. И ты теперь прекрасно знаешь, что я говорю правду.

– Разве я могу спокойно отнестись к твоему решению? Неприятности, с которыми столкнулся Тор, могут таить опасность. А вдруг тебя убьют?

– Черт возьми, а разве сейчас, занимаясь поисками Тайми, мы не подвергаем нашу жизнь смертельной опасности? Мы не играем в комнатные игры. На Западе игра идет по-крупному. Если ты проигрываешь, то теряешь все. Мои родные погибли. Их убил команчи Джек. Жертвой этого человека стали также твой отец и жених, но теперь это кажется тебе далеким и нереальным. Ты должна очнуться и взглянуть правде в глаза, прежде чем нас всех здесь отправят на тот свет!

Рейвен глубоко задумалась, ее глаза затуманились.

– Ты прав, – наконец медленно промолвила она. – События прошлого кажутся мне теперь нереальными. Я почему-то думала, что, как только отомщу за отца и жениха, как только раскрою дело о грабежах в поездах, как только ты и я начнем вместе руководить детективным агентством, сразу все наладится и жизнь станет прекрасной. Не будет больше ни страха, ни одиночества, ни необходимости постоянно бороться с противником. Какой я была глупой!

– Нет, – сказал Слейт и, снова приблизившись к Рейвен, приподнял ее лицо за подбородок и вгляделся в карие глаза. – Не глупой, а наивной. И доверчивой. Ты надеялась переделать мир, победить в нем зло, а затем остаток жизни провести в полной безопасности.

– Возможно, я просто боялась новых утрат. Я уже так много потеряла, что просто не пережила бы, если бы лишилась тебя, или агентства, или общения с дядей. Я кажусь тебе очень наивной, да?

– Вовсе нет. – Слейт крепко прижал Рейвен к груди, как будто старался согреть ее своим теплом и передать ей часть своей силы. – Ты отважная, добрая, сильная. Но этого недостаточно. Жизнь на Западе, да еще в условиях повышенной опасности, требует большего, Рейвен. Я знаю это по собственному опыту, который приобрел, работая на ранчо и служа в рядах рейнджеров. Если ты не вкладываешь в дело всю свою душу, если не готова постоянно рисковать своей жизнью, то можешь вообще потерять ее.

– Может быть, мне следует вернуться в Чикаго?

– Не в твоем характере сидеть за письменным столом или на диване и радоваться, что ты цела и невредима. По натуре ты – истинная жительница Дикого Запада, настоящая уроженка Техаса, если я в тебе не ошибся.

Освободившись из объятий Слейта, Рейвен подошла к окну и устремила взор на улицу. Постояв немного в задумчивости, она вновь обернулась к нему.

– Знаешь, Слейт, твой Тор Гуннарсон – страшный человек. А мамаша Райт и мамаша Пропер – страшные женщины, несмотря на то что они с виду приветливые толстушки, которые содержат пансионы в маленьких городках. Я начинаю верить в то, что они действительно убили своего мужа за измену. Да и кайова при всей любезности и учтивости, должно быть, подвержены вспышкам жестокости и гнева. Мне кажется, здесь, на Западе, люди внешне ведут себя благопристойно, но в любой момент, который заранее нельзя предугадать, могут впасть вдруг в неистовую ярость или их может охватить безудержная страсть. По-моему, я тоже постепенно начинаю походить на них. Что Запад делает с людьми, Слейт?

– Он выявляет человеческую сущность, Рейвен. Ты можешь приехать сюда, будучи защищенной всеми уловками, какие придумала цивилизация, и завоевывать симпатии людей своим юмором, учтивостью, общительностью, угощением, развлечениями, прячась за ними и не давая окружающим возможности разглядеть твое истинное лицо. И таким образом ты будешь чувствовать себя неуязвимой. Но в прерии жизнь слишком коротка, слишком сурова и слишком быстротечна. И это накладывает свой отпечаток на людей. Ты всегда можешь узнать жителя Запада по выражению глаз. Он смотрит на тебя приветливо и твердо, и в то же время в его взгляде ощущается суровость. Здесь некуда скрыться, спрятаться. И когда ты почувствуешь дух прерии, ты больше не будешь испытывать потребности скрываться и прятаться.

– Ты пугаешь меня, Слейт. Боюсь, мне не удастся выйти из этой передряги живой. Ни с тобой, ни без тебя. Мы могли бы вернуться в Сан-Антонио. Я предлагаю уехать прямо сейчас, немедленно. Давай забудем все, что происходит здесь, на Индейской территории. Мы могли бы пожениться и отправиться в свадебное путешествие.

– И как долго ты выдержишь? Нет, Рейвен, тебя замучат угрызения совести, ведь ты наделена достоинством и честью, которых хватило бы на двоих. Мы должны пройти все испытания, которые уготовила нам судьба. Давай постараемся не разлучаться, если это будет возможно. Но сейчас бессмысленно строить какие-нибудь планы. Во всяком случае, пока мы не поговорим с Тором.

– Зачем только мы встретили его!

– Это судьба, Рейвен. Индейцы свято верят в нее. Я полагаю, все мы, обитатели прерии, зависящие от сил, над которыми не властны, верим в судьбу. Я буду помогать тебе по мере возможности, и ты знаешь это. Но я не могу бросить в беде Тора Гуннарсона.

– Точно так же как я не могу отказать в своей помощи кайова.

– Совершенно верно. А теперь давай приведем себя в порядок, перекусим и отправимся на встречу с Тором. Может быть, выяснится, что все обстоит не так уж плохо.

– Может быть. Но я очень беспокоюсь за тебя, Слейт. Ты еще не окреп после укуса гремучей змеи. Тебе надо лежать в постели, а не идти на встречу с Тором и взваливать на себя решение его проблем. Я очень тревожусь и не могу ничего поделать с этим.

– Ты ничем не можешь мне помочь. Мне бывало и хуже, но я, в конце концов, вставал на ноги. Я сделаю то, что должен сделать, и давай забудем об этой проклятой змее.

Глава 16

Через час Слейт распахнул двустворчатую дверь салуна «Гнездо канюка». Пропустив Рейвен вперед, он вошел вслед за ней в длинное узкое помещение. У правой стены располагался бар, отгороженный от зала дубовой стойкой, вдоль которой шел медный поручень. У стойки стояли дюжина посетителей, в большинстве своем в пыльной одежде, и пили забористое виски. И хотя они хранили молчание, их глаза беспокойно бегали.

За столиками в зале сидели еще несколько завсегдатаев, которые пили и разговаривали. Но внимание почти всех присутствующих было приковано к игрокам, резавшимся в фараон. Они громко смеялись, чертыхались и были явно настроены играть до тех пор, пока у них есть деньги.

В дальнем углу сидел Тор Гуннарсон, на столике перед ним стояли три стакана и полупустая бутылка виски. Рейвен и Слейт сразу же направились к нему. Рейвен бросилось в глаза, что, даже как следует выпив, великан все еще выглядит очень встревоженным и озабоченным. Ей вдруг стало интересно, может ли такой верзила напиться, и если может, то сколько виски ему для этого потребуется.

– Тебе долго пришлось ждать нас? – спросил Слейт, выдвигая стул для Рейвен, и, когда она села, занял место напротив Тора, который налил всем виски.

– Достаточно долго для того, чтобы собраться с мыслями. Я полагал, что этой зимой устроил все наилучшим образом, но этот чертов объездчик Джоунс украл их прямо у меня из-под носа.

– Что именно он украл? – с интересом спросила Рейвен, наклоняясь вперед и не сводя глаз с Тора.

– Пастбища.

– А-а, – разочарованно промолвила Рейвен и откинулась на спинку стула.

Сделав глоток виски, она почувствовала, что огненная жидкость обожгла ей горло и желудок. Может быть, ей следует напиться, чтобы больше не испытывать тревоги при мысли о том, что скажет Тор Гуннарсон, или о том, что ее дядя может неожиданно умереть, если она не найдет Тай-ми? Рейвен залпом выпила содержимое стакана и чуть не задохнулась. На глазах у нее выступили слезы, а желудок свело судорогой.

Слейт бросил на нее тревожный взгляд, но, увидев, что она кивает ему с улыбкой, немного успокоился и снова повернулся к Тору.

– Начни свой рассказ с самого начала, старина.

Рейвен утратила способность отчетливо мыслить, но зато не ощущала больше грозящей ей опасности и не испытывала страха перед будущим. Налив себе еще стаканчик, она улыбнулась Слейту, поймав на себе его обеспокоенный взгляд. Пора было доказать ему, что она умеет пить наравне с лучшими парнями Запада. И Рейвен сделала еще один глоток. Странно, но на этот раз она уже не ощутила жжения в желудке. Потягивая виски, она взглянула на Тора, пытаясь сосредоточиться на том, о чем он говорил.

Пригладив густую бороду, Тор снова налил всем виски, махнул бармену, чтобы тот подал им еще бутылку, а затем начал свой рассказ.

– Жизнь меняется, Слейт, и не в лучшую сторону. Племена начинают заниматься бизнесом, и если вы хотите пройти по Индейской территории, будет лучше, если вы заплатите своего рода пошлину, иначе вы рискуете потерять свой скот, а может быть, даже и погонщиков. На этой земле множество пустующих пастбищ, которые как будто только того и ждут, чтобы на них выгнали стада.

– Так, значит, тебе не удается провести свой скот через владения индейцев?

– Индейские воины разбивают лагеря вдоль дорог, по которым гонят стада. Можно, конечно, попытаться схитрить, обойдя их кордоны, но это не в моем характере, я не хочу рисковать, подвергая опасности свой скот и погонщиков. Да и обманывать индейцев мне не хочется. Я мечтаю о том, чтобы спокойно перегонять стада в Канзас и откармливать скот в дороге. Тогда я смогу намного выгоднее продать его.

– Это верно, – согласился Слейт. – Но каким образом объездчик Джоунс сумел перейти тебе дорогу? Я думал, что он занимается только разведением лошадей.

– Черт его знает. Но прошлой зимой я был здесь и в разговоре с команчами узнал, что они собираются сдать пастбища в аренду. Я заинтересовался и уже хотел заключить с ними сделку, но тут появился Джоунс, который, по-видимому, уже давно водит с ними дружбу, и перешел мне дорогу. Естественно, команчи предпочли иметь дело со своим старым другом, а не со мной.

– И ты остался ни с чем.

– Именно так, черт возьми!

Тор открыл вторую бутылку и налил виски всем сидящим за столиком.

– Может быть, объездчику Джоунсу пастбища понадобились для проведения предстоящих скачек? – размышляла вслух Рейвен.

Теперь ей было весело и комфортно. Возможно, виски удастся сделать из нее настоящую жительницу Запада, если ничто другое не поможет ей освоиться здесь.

– Именно так он и сказал, – заметил Тор. – А команчи обожают скачки.

– Ты говорил по этому поводу с апачами и кайова? – спросил Слейт.

– Именно для переговоров с ними я и приехал сейчас на Индейскую территорию, но эти племена никак не могут прийти к определенному решению...

– Им не дает покоя исчезновение Тайми, – объяснила Рейвен.

– Это та кукла, на которую сейчас принимают ставки в «Позолоченной клетке» в Анадарко? – спросил Тор.

– Да, речь идет именно об этом предмете, – сердито сказала Рейвен, – и хочу вам заявить, что отныне вы тоже подозреваетесь в краже святыни кайова, как и многие другие вокруг нас.

– Рейвен! – возмущенно воскликнул Слейт.

– Вы назвали меня вором, мэм? – угрожающе спросил Тор тихим голосом.

Несмотря на опьянение, Рейвен все же заметила опасность и, поколебавшись, добавила, чтобы сгладить допущенную неловкость:

– Я только хотела сказать, что у вас были причины желать пропажи Тайми. Выбив кайова из колеи, вы могли бы заставить их сдать вам в аренду пастбища, принадлежащие племени.

– Рейвен, ты плохо знаешь Тора Гуннарсона, иначе тебе в голову не пришли бы такие мысли, – заявил Слейт. – Мне кажется, тебе надо извиниться.

– Если бы вы были мужчиной, я убил бы вас на месте за такое оскорбление, – спокойным тоном сказал Тор, буравя Рейвен своими крошечными серыми глазками.

– Я не стану извиняться. Все здесь, кроме меня и Слейта, находятся под подозрением, включая старых друзей и приятелей.

– Рейвен, ты пьяна, – сказал, наконец, Слейт раздраженным тоном.

– Я пью, как все на Западе. А что касается угроз Тора, то он не смог бы убить меня, потому что я всегда ношу с собой оружие. – Порывшись в сумочке, она достала «кольт» и с глухим стуком положила его на стол. – Вы оба не вооружены, а я с оружием, – с удовлетворением заявила она.

– Револьвер не остановил бы Тора, – сказал Слейт. – Ты просто не успела бы нажать на курок, если бы он бросился на тебя. Если бы Тор действительно захотел тебя убить, ты ничего не смогла бы сделать. Я прошу тебя извиниться перед ним, а потом мы продолжим обсуждение наших проблем.

– Я не буду просить у него прощения, – сказала Рейвен, вставая. – Это мое право. Я должна все ставить под сомнение, никому не доверять на слово. Это мой долг. И я не могу сделать исключение для старины Тора Гуннарсона.

Слейт тоже встал и положил ладонь ей на плечо.

– Сядь, Рейвен. Я принесу тебе кофе, а потом...

Она стряхнула его руку.

– Не опекай меня. Я сама могу позаботиться о себе. Я опытный профессионал в своем деле. Почему бы вам, парни, не остаться здесь вдвоем? Вы сможете предаться воспоминаниям о прошлом, а я вернусь в пансион.

– Перестань, Рейвен, – начал уговаривать ее Слейт. – Сядь и успокойся. Тебе надо протрезветь, иначе ты можешь еще кого-нибудь оскорбить. Местные парни не посмотрят на то, что ты леди, и расквитаются с тобой за нанесенную обиду.

– Если здешние мужчины – джентльмены, у меня не будет с ними проблем. А теперь убери свои руки, ковбой. Я хочу вернуться в свой номер.

– Рейвен, какого черта! Ни за что на свете я не отпущу тебя одну! Сядь, тебе говорят! Ты сведешь меня с ума!

– Ах так? Два взрослых парня из Техаса не могут справиться с одной маленькой женщиной? Да вы просто бычки несмышленые!

Лицо Слейта пошло красными пятнами.

– Ну хватит, с меня довольно! Я сейчас же отведу тебя в пансион и хорошенько проучу...

Тор начал хохотать, он смеялся все громче и громче, пока все его огромное тело не стало сотрясаться от хохота, а на глазах выступили слезы. Рейвен и Слейт с изумлением посмотрели на него. Головы всех присутствующих повернулись в их сторону. Но постепенно Тор утих.

– Сядьте оба, – велел он, все еще посмеиваясь, и налил всем виски. – Я уже давно так не хохотал. И такая разрядка пошла мне на пользу. Бычки? Отлично! Мужчинам нравится, когда их сравнивают с бычками.

– Я вовсе не собиралась забавлять вас, – сухо сказала Рейвен.

– Сядьте, – повторил Тор.

Рейвен села, немного протрезвев, и вдруг испугалась того, что наговорила здесь. Слейт тоже занял свое прежнее место и, хмуро взглянув на Рейвен, взял стакан с виски.

– Вы во многом правы, мисс, – сказал Тор. – Но я не единственный владелец ранчо, которому позарез нужны пастбища. Я не похищал Тайми, но существует множество людей, которые сделали бы это.

Рейвен кивнула, боясь снова заговорить. Ей никогда не приходило в голову, что существуют люди, которых невозможно остановить даже с помощью оружия. Однако она могла представить себе, что пуля не способна пробить толстую кожу Тора Гуннарсона.

– Ты имеешь в виду других владельцев ранчо? – спросил Слейт.

– Да. Мы все дышим в затылок друг другу. Никто не уступит, пока не получит в аренду пастбища.

– Где они остановились?

– Некоторые в пансионе мамаши Райт, другие за городом, у Чисхолмской дороги, третьи вблизи Форт-Силла. Вы, вероятно, их не заметили. Но они все съехались сюда, как голодные волки, почуявшие запах добычи, и все жаждут получить право выпаса скота на пастбищах индейцев.

– Не сомневаюсь, – согласился Слейт. – Думаю, ты уже догадался, что кайова наняли нас, поручив нам найти их Тайми.

– Я понял это из слов Рейвен, но ума не приложу, почему индейцы обратились именно к вам.

– Я могу рассеять ваше недоумение, – сказала Рейвен, тщательно подбирая слова. – Я – наполовину кайова, но воспитывалась в Чикаго, вдали от моей индейской родни. Шумиха, поднятая в прессе после успешного расследования нами грабежей на железной дороге, помогла кайова выяснить, где я живу, и они связались со мной. Мой народ попал в беду и попросил меня о помощи. И я, конечно же, согласилась сделать все возможное для своих родственников.

– Понимаю, – сказал Тор. – И Слейт согласился помогать вам.

– Да. Не знаю, что я делала бы без него.

Когда речь зашла о кайова, Рейвен совершенно протрезвела, и теперь ей было стыдно. Даже если она была права, ей не следовало выходить из себя.

– Я хочу извиниться перед вами, Тор, – сказала Рейвен. – Мне следовало быть осторожнее в выборе выражений. Но в последнее время я стала очень раздражительной, и все это из-за расследования, которое мы сейчас проводим. Мне очень хочется поскорее завершить его, но нам никак не удается сдвинуть дело с мертвой точки.

– Не нужно, Рейвен, не извиняйтесь. Речь идет о родных, и вы совершенно правы, подозревая незнакомцев. Но надо знать, в каких случаях все же можно доверять людям. Здесь, на этой земле, очень важно иметь друзей. Они могут спасти или предать вас, поэтому надо учиться разбираться в людях.

– Спасибо за совет. Я, конечно, новичок в этих краях, но быстро набираюсь опыта.

– Конечно, ведь Слейт – прекрасный учитель, – сказал Тор, махнув бармену, чтобы тот принес им еще одну бутылку виски.

– Как раз сейчас мы должны были отправиться в Галвестон, где собирались провести медовый месяц, – заметил Слейт. – Я очень хотел показать Рейвен залив.

– И, держу пари, заодно многое другое, – засмеялся Тор.

На щеках Рейвен заиграл румянец, который делал ее еще привлекательней. Ей казалось, что во время проведения последнего расследования она уже избавилась от досадной привычки краснеть и смущаться, но, похоже, это было не так. Чтобы скрыть свое замешательство, Рейвен снова сделала глоток виски, но тут же отодвинула стакан в сторону. Может быть, это и был самый популярный напиток на Западе, но ей он мало подходил.

– Недавно я пытался научить ее, как выжить на Западе, – сказал Слейт.

– Да, многому придется учиться, – согласился Тор и залпом выпил стаканчик виски. – Не кажется ли вам, что мы действуем неправильно?

– Что ты имеешь в виду? – спросил Слейт.

– Мне необходимо получить в аренду пастбища, принадлежащие кайова и апачам, а вам нужно найти Тайми. Почему бы нам не действовать вместе, помогая друг другу достичь цели?

– Каким это образом? – подозрительно спросила Рейвен.

– Я знаю всех владельцев ранчо в округе и могу проникнуть в их лагеря или послать туда надежного человека, чтобы он навел нужные справки. Если вы сами отправитесь туда, с вами обойдутся очень любезно, но вам вряд ли удастся что-нибудь разузнать. Я смогу выяснить, знают ли владельцы ранчо что-нибудь о Тайми. А вы, может быть, сумеете убедить кайова сдать мне в аренду несколько пастбищ.

– Я поговорю с теми кайова, которых знаю, если это, конечно, поможет, – сказала Рейвен. – Но я ничего не обещаю, так как решение все равно останется за ними.

– Спасибо, – поблагодарил Тор. – Они послушают вас, ведь в ваших жилах течет индейская кровь. Скажите им, что я – человек слова. Если мы заключим сделку и выкурим трубку мира, я сдержу все данные обещания. Надеюсь, кайова понимают, что, если они откажутся сдавать свои пастбища в аренду, у них начнутся большие неприятности.

– Думаю, они это понимают, – сказал Слейт. – Им необходимо принять окончательное решение, так, как это сделали команчи.

– Хорошо, – продолжал Тор. – Я хотел спросить тебя, Слейт, справляется ли со своей работой Босс Тейлор.

– Он отличный парень, Тор. Спасибо тебе за то, что ты в свое время рекомендовал мне его.

– Я считал, что он будет тебе полезен. Кстати, ты говорил, что сейчас вы оба руководите детективным агентством, которое расположено за пределами Сан-Антонио. Но кто возглавляет его сейчас, пока вы в отъезде?

– Маргарита, – сказал Слейт.

– Это та самая малютка, которую я видел на вашем ранчо? – одобрительным тоном промолвил Тор. – Да, она наверняка справится с этой работой. Твой брат многому научил ее, и она умеет быть довольно жесткой, когда этого требует обстановка.

– Мы пропали бы без ее помощи, – заметила Рейвен. – Недавно мы получили телеграмму от Маргариты, она сообщает нам, что дела в агентстве идут нормально и что ей помогает Слим Джонсон.

– Рад слышать, что Слим снова получил работу. Смерть Молли подкосила его, потеря жены может сломать человека. Если бы я нашел себе рыжеволосую красавицу, которая согласилась бы жить со мной, то построил бы для нее самое красивое ранчо в Техасе.

– А что случилось с Дарси? – поинтересовался Слейт.

– Она уехала в Калифорнию с каким-то говорливым парнем с Востока, – мрачно сказал Тор.

– Она была настоящей красавицей.

– Не буду спорить с тобой, но она бросила меня. – Тор опрокинул еще один стаканчик виски. – Конечно, я мог бы найти себе другую женщину... Крупную, высокую, с такими рыжими волосами, которые способны воспламенить все вокруг. Но я застрял на Индейской территории, где рыжеволосых еще меньше, чем в каком-либо другом районе страны. А я люблю только рыжих баб.

Рейвен видела, что Тор страдает от одиночества. Несмотря на грубоватую внешность, в глубине души он, по-видимому, был очень сентиментальным. Рыжеволосые женщины? Вряд ли ему удастся утолить жажду своего сердца здесь, на Индейской территории. И тут Рейвен вспомнила Сэмми Джо из «Позолоченной клетки». Эта женщина по всем статьям подошла бы ему. И если существовал на свете мужчина, который был создан для Сэмми, то этим мужчиной, несомненно, являлся Тор Гуннарсон.