Клятва верности

«Возможно, у меня будет от тебя ребенок, а ты собираешься рисковать!»

Ханна возмущенно насупилась, но, вспомнив, что и сама не лежит сейчас в мягкой постели, едва не рассмеялась.

«А что, если его убьют? Не дай Бог! В конце концов, отомстить Сайрусу и Пейшенс – мой долг и моя задача. А значит, я должна действовать, а не подглядывать за мужем, собирающимся на войну. Я давала клятву перед лицом сестер, клялась погибшим родителям отомстить, и я должна исполнить обещание. Я отомщу своим врагам и вернусь к сестрам, на Дикий Запад. Такова моя судьба».

Теперь Ханна понимала, что так долго удерживало ее от решительных действий. Как только с ее делом будет покончено, придется покинуть Слейда, единственного мужчину, которого она любит. Именно поэтому она так долго оттягивала момент расплаты.

Перед глазами возникли лица сестер.

«Прости, Слейд. Моя любовь к тебе заслонила от меня все самое важное. Я позабыла о Джейси и Глории, я позволила Уилтон-Хьюмсам оборвать жизнь нескольких невинных людей. Пора сомнений прошла. Я должна действовать, чтобы мстить по законам Дикого Запада».

Девушка снова зашарила руками по стальным прутьям изгороди. На фоне темного неба хорошо просматривалась крыша Клостер-Пойнта. Эсмеральда ткнулась носом Ханне в ладонь и чихнула.

– Нам надо туда. – Девушка показала на соседний дом, хотя и сомневалась, что собака ее поймет.

– Эсмеральда! – раздалось где-то позади кустов, и Ханна застыла в ужасе.

Сквозь ветви она разглядела фигуру Хаммондса, приближающегося к ней со стороны особняка. Наверняка старику было очень холодно в пижаме и вытертом пальто, поэтому он ковылял довольно быстро.

Ханна обернулась к собаке.

– Иди же, тебя зовут. Ну! Иди, глупая! – зашептала она, подпихивая Эсмеральду под зад. Мастиф радостно вильнул хвостом, но не шелохнулся.

– Эсмеральда, да где же тебя носит? – Голос дворецкого стал ближе.

Сейчас или никогда!

Ханна прижалась к ограде и начала протискиваться между прутьями. Какая-то ветка едва не выколола ей глаз. Девушка извивалась, пытаясь очутиться по другую сторону забора, но все тщетно.

Как раз в тот момент, когда она чуть не заплакала от отчаяния, за оградой раздался шелест и появилась Эсмеральда с торжествующим видом. Она усердно виляла всем задом.

– Боже, да как тебе удалось? – прошептала Ханна и замолчала, услышав хруст гравия под ногами Хаммондса.

Эсмеральда не только крупнее Оливии, но и крупнее Ханны, однако с легкостью пробралась на территорию Клостер-Пойнта.

Быть может, собака нашла какой-то лаз?

Ханна отказалась от попытки протиснуться между прутьями и быстро зашарила руками по земле, двигаясь вдоль изгороди.

– Эсмеральда, собачка, да где же ты? – Казалось, голос дворецкого прозвучал прямо над ухом Ханны.

Вот же он! Какая удача!

Рука утонула в ледяных прелых листьях, юркнув в пустоту.

Ханна торжествующе улыбнулась, плюхнулась на живот и начала подлезать под забор, в неглубокий лаз, поросший по краям бурой травой. Близость Хаммондса придала девушке сил поэтому уже через несколько секунд она стояла по другую сторону изгороди и отряхивала штаны.

Эсмеральда глухо гавкнула, выражая радость от встречи.

– Эсми, малышка! – взволнованно воскликнул дворецкий. – Ты там, в кустах? – Похоже, Хаммондс мялся на дорожке, опасаясь продираться через заросли в поисках собаки.

Эсмеральда галопом понеслась прочь, к темнеющему массиву особняка, который высился горой посреди луга. Ханне оставалось лишь вздохнуть и припуститься за ней.

* * *

Слейд развернул на столе карту Вудбридж-Понда.

– Значит, так. Я разделил вас на несколько смен, что позволит следить за домом и его обитателями круглые сутки. Темпл, Харди, Бекинс и я заступаем на смену, остальные могут отправляться спать до семи утра. Надеюсь, все будет в порядке.

Охранники закивали.

– Эсмеральда! – раздалось снаружи домика. – Вот непоседа!

Мужчины тотчас потянулись за оружием.

– Это Хаммондс, дворецкий. Он выгуливает собаку по имени Эсмеральда. Здоровенный такой мастиф, в темноте можно спутать с теленком. – Слейд усмехнулся, довольный тем, как настороженно отреагировали охранники на неожиданный звук. – Те, кто не дежурит, могут идти спать. С Хаммондсом я разберусь.

Мужчины покинули домик: кто-то шел отдыхать, остальные собирались делать обход территории. Слейд остался один, и тотчас его плечи поникли.

«Я обещал Оливии, что ее мать будет в безопасности. Я обещал ей защиту в обмен на сотрудничество и не сдержал обещания. Теперь всякий раз, как я стану давать обещание, передо мной будет вставать ее лицо, бледное, беспомощное, с огромными от горя глазами. Проклятый Сайрус! Проклятая Пейшенс! Больше никто не падет от вашей руки. Я позабочусь, чтобы наказать вас за ваши злодеяния».

Перед мысленным взором возникло лицо Ханны, взволнованное, нежное – такое, каким оно предстало сегодняшним вечером.

«Моя жена носит моего ребенка! Разве я мог предположить, что такая новость почти собьет меня с ног, лишит дара речи, что я почувствую себя самым счастливым мужчиной на свете?

А если бы экипаж задавил Ханну? Если бы она погибла под копытами лошадей? Как я пережил бы страшную утрату?»

Слейд тихо вышел из домика и направился к пруду.

Он понимал, что наемные охранники тоже чувствуют вину за произошедшее. Предательство Джонса бросило тень и на их репутацию, а потому они старались изо всех сил реабилитироваться. Изменник Джонс погиб от их рук, и, возможно, вполне справедливо.

– Мистер Гаррет! Сэр! – раздался за спиной голос Хаммондса.

Слейд резко обернулся, отругав себя за рассеянность. Он даже не слышал шагов дворецкого! Хорош же из него охранник!

– Я здесь, Хаммондс, в чем дело? Эсмеральда еще не набегалась? Полагаю, она успела тебя загонять.

– О да, сэр. Прошу меня извинить, но я считаю Эсмеральду ужасно избалованной собакой. – Даже в темноте ощущалось смущение дворецкого собственной откровенностью.

– И ты совершенно прав. – Слейд оглядел дворецкого, отметив, как зябко тот ежится, и его сердце дрогнуло от жалости. – Да ты совсем продрог! Где же носит глупую собаку?

– Понимаете, сэр, в последний раз я видел Эсмеральду за оградой.

– За оградой? – Слейд еще не успел осознать новость, как сердце его уже взволнованно забилось. – Ты говоришь о Клостер-Пойнте? А ты не ошибаешься?

– Сложно сказать, мистер Гаррет. Мои глаза уже не так остры, как когда-то. Я поделился своими наблюдениями с Бекинсом. Он осмотрел ограду и пролез в кусты, но Эсмеральды там не оказалось.

– Ясно.

Слейд задумался. Он понимал, что собака слишком крупна, чтобы пролезть между прутьев ограды, однако какое-то шестое чувство не давало ему просто отмахнуться от рассказа дворецкого.

Но тогда каким образом Эсмеральда могла попасть на территорию Клостер-Пойнта?

Слейд застонал и хлопнул себя ладонью по лбу.

– Она же могла прорыть лаз! Вот хитрая бестия!

Итак, Эсмеральда оказалась на территории Уилтонов. Что с того? Побегает немного, проголодается и вернется домой, разве нет?

– Отправляйся спать, Хаммондс, – посоветовал Слейд дворецкому. – Я сам поищу нашу проказницу.

– Еще не все, сэр.

– Да?

– Могу поклясться, что с Эсмеральдой кто-то был.

Глава 19

– Что значит «кто-то был»? – Слейд почувствовал, как сердце забилось в бешеном ритме.

– Ну, возможно, собака просто бегала, но… но я уверен, что кто-то следовал за ней. Прямо за ней, сэр.

Теперь Слейд понял, что Хаммондсу не привиделось. Слишком много странных событий происходило в последние дни, чтобы не придать значения рассказу дворецкого. Выходит, кто-то проследовал за Эсмеральдой на территорию Уилтон-Хьюмсов. Факт малоприятный. Однако если бы кто-то, наоборот, проследовал за собакой из Клостер-Пойнта на территорию Вудбридж-Понда, было бы значительно хуже.

Но что за таинственный «кто-то»? Оливия? Да нет, после последних событий она боится выйти из дома. Тогда кто? Очередной предатель? Возможно ли?

– Хаммондс, а как выглядел тот человек, что следовал за мастифом?

– О, разве я мог разглядеть? Я могу описать только весьма общие детали. Но ведь и тут глаза могли меня подвести.

– Опиши человека как сможешь. Уверен, у тебя все еще острое зрение, Хаммондс, – подбодрил его Слейд.

– Мальчишка. Э… нет, скорее, юноша. Субтильный, в мешковатой одежде. Я бы подумал, что это худой молодой человек, вероятно, хрупкий и слабый. Однако за Эсмеральдой юноша припустил, как породистая гончая. Только я его и видел!

«Хрупкий, но стремительный юноша в мешковатой одежде? Руку даю на отсечение – проделки Ханны! Дьявол и вся преисподняя!»

– Что с вами, сэр? У вас такое странное лицо! Вам нехорошо?

– Боюсь, все очень плохо, Хаммондс.

Слейд задумался. От напряжения его челюсти ходили ходуном, словно он с ненавистью пережевывал собственные мрачные мысли.

Дворецкий не вмешивался, а лишь с тревогой вглядывался в лицо хозяина, кутаясь в пальто.

«Конечно, Ханна! Только она, моя упрямая жена! Я убью ее, как только найду. Убедившись, что она не пострадала от рук наших врагов, я придушу ее собственными руками! Упрямая, как бык. Нет, не как бык, как Изабель».

Слейд нахмурился, вспомнив о бабке.

– Скажи-ка, Хаммондс, – вдруг спросил он с подозрением, – кто разрешил выпустить собаку из дома? Помнится, я строго-настрого запретил выгуливать Эсмеральду перед сном. Пусть лучше бы сделала лужу в коридоре!

Хаммондс развел руками.

– Я помню, сэр. Но стоило вам выйти из дома, как миссис Гаррет, ваша бабушка, вытолкала меня за дверь вместе с собакой. Похоже, ее планы несколько… не совпадают с вашими.

– Несколько не совпадают с моими? – медленно и очень мрачно повторил Слейд.

Дворецкий на всякий случай отступил назад.

– Да, сэр. Увы. Я очень сожалею, сэр.

– Тогда какие же планы вынашивает моя бабка? – Ноздри Слейда угрожающе раздулись.

– Клянусь, она не ставила меня в известность, – залепетал Хаммондс.

«Очень хорошо. Случайным образом я узнаю, что стоит мне сделать шаг за порог, как мои домашние тотчас нарушают все мои запреты и делают глупость за глупостью, тем самым перечеркивая результаты всех моих усилий по обороне особняка. Господи, неужели я не хозяин в собственном доме? Похоже, что нет, ибо могу поклясться: Ханна Уилтон Лолес Гаррет и Изабель Гаррет точно не спят сейчас в своих уютных постелях».

– Вот мерзавки!

– Прошу прощения, сэр? – опешил Хаммондс.

Не ответив, Слейд прошагал мимо него. Дворецкий засеменил вслед за хозяином.

– Я могу показать, где видел собаку, – торопливо забормотал он.

– Показывай!

Наверняка Изабель, так же как и Ханна, по-своему решила разобраться с Уилтонами. Господи, что стар, что млад, ни капли мозгов в голове!

– Хаммондс, найди Бекинса, – велел Слейд, ныряя в кусты. – Скажи, что я отправился в Клостер-Пойнт. Пусть вместе с остальными усилит охрану дома. Я пойду один. Чехарда может оказаться ловушкой, поэтому дом нельзя оставлять без охраны. Ты понял меня?

– Да, сэр, я прекрасно понял. Я уже бегу к Бекинсу. Можете на меня рассчитывать.

Шаги дворецкого стихли. Слейд шарил ногой в прелой листве у самой ограды до тех пор, пока сапог не провалился в пустоту.

– Я так и знал! Вот вислоухая бестия!

Лаз достаточно широкий для Эсмеральды и тем более для хрупкой девушки, но уж никак не для него. Слейд с досадой выругался.

«Я точно убью их всех, когда найду! За что мне такое?»

Слейд с ненавистью оглядел прутья ограды. Они слишком толстые, чтобы согнуть их, и достаточно высокие, чтобы перелезть. Каждый прут венчали острая шишечка и несколько тонких шипов. Несчастного, чья нога или рука случайно соскользнула бы с ограды, ждала ужасная травма.

Слейд бессильно потряс прутья изгороди, затем пошел вдоль забора, надеясь найти прореху. Разумеется, все прутья стояли на месте.

И от кого только Уилтоны пытались отгородиться?

Слейд и сам знал ответ на вопрос.

«Они боялись моего отца. Пьяного, разъяренного отца, который однажды уже пробрался в чужой дом, чтобы напасть на беззащитную девушку. Девушку, которую, казалось бы, любил.

Неужели я так похож на отца? Ведь я точно так же, как и он, проник в спальню к девушке, жившей тогда в Клостер-Пойнте. Проник, чтобы смутить и запугать. И теперь мое сердце полно злобы. Я готов найти непослушную жену и наказать ее, даже любя всем сердцем. Неужели насилие в крови у каждого Гаррета?»

Застонав, Слейд прижался лбом к ледяным прутьям забора. Изо рта вырывались клубы пара.

«Смогу ли я когда-нибудь простить собственного отца? Кому, как не мне, понять, каково любить и бояться потерять любимую женщину? Страх утраты пробуждает в душе темные, незнакомые доселе эмоции, почти ненависть, почти жестокость».

Слейд угрюмо смотрел сквозь прутья ограды на темнеющий в отдалении особняк.

«Я сумею проникнуть в Клостер-Пойнт, и никакой забор не удержит меня. В отличие от отца я не желаю мучить любимую женщину. Я всем сердцем хочу ее спасти».

Взревев, Слейд сделал стремительный рывок вверх, ухватился за шишечки ограды и подтянулся. Не прошло и пары мгновений, как он уже беззвучно спрыгивал с ограды на жухлую траву Клостер-Пойнта. Начинающий клубиться у самой земли туман протестующе плеснулся в стороны от его ног.

Выхватив из кармана пистолет, Слейд быстро побежал к особняку. В одном из окон дома горел свет. Угловая гостиная Уилтон-Хьюмсов, догадался Слейд.

«Я убью Сайруса и его жену, если они хоть пальцем тронули моих близких. Только бы успеть вовремя!»

Слейд не заметил, как произнес про себя молитву. Он боялся опоздать. Он безумно боялся опоздать.

Глаза заслезились от порыва ледяного ветра. Слейд рысцой пересек лужайку, поднялся на небольшой пригорок и подобрался к освещенному окну. Свет лился наружу, высвечивая квадрат у стены. Словно по заказу, шторы оказались не задернуты.

Ступая теперь как можно тише, Слейд осторожно заглянул в окно, заранее зная, что увидит в комнате Ханну и Изабель, и опасаясь лишь, что его близкие уже мертвы.

Замерев у стены, Слейд прикинул, не выбить ли окно, ввалившись в комнату, но побоялся, что его действия могут ускорить ужасную развязку.

«Что, если к горлу Ханны прижато лезвие ножа? Или на Изабель наставлен пистолет? Мое неожиданное вторжение может подтолкнуть врагов к активным действиям. Проклятие! Неужели я лишь сегодня утром клял собственную медлительность и неспособность мгновенно принимать решение? И вот сейчас я снова топчусь на месте, опасаясь совершить ошибку! Подобная нерасторопность может стоить жизни любимой женщине и упрямице Изабель. Неужели мне мало того, что за последние месяцы погибло уже девять человек?»

Слейд подобрался поближе к окну и прислушался. Тишина стояла полная. Никаких криков, никаких подозрительных шумов.

Неужели он опоздал и все напрасно?

Быстро достав второй пистолет, Слейд взвел курки и, наклонившись, заглянул в комнату.

Чай. Изабель пьет чай с Сайрусом и Пейшенс!

Ошеломленный, Слейд сделал шаг вперед, оказавшись прямо у окна. Изабель, которая сидела лицом к стеклу, округлила глаза, увидев его с пистолетами наготове. Испугавшись, очевидно, что незадачливого внука заметят остальные, она быстрым движением локтя спихнула на пол чашку с чаем. Сайрус и Пейшенс дернулись, словно от удара, и уставились на ковер.

«Настал мой шанс! Я могу ворваться в комнату, застав врагов врасплох!»

И вдруг кто-то толкнул Слейда сзади. Совершенно неготовый к нападению, он повалился на землю и уткнулся лицом в холодную траву.

Кто-то огромный и очень тяжелый насел Слейду на спину, подминая под себя. Чтобы высвободиться, Слейд скатился с пригорка, пытаясь нанести нападавшему удар. Стрелять в подобной ситуации означало выдать себя. Незнакомец, словно огромный мешок, скатился с пригорка вместе с ним.

Скрипя зубами от натуги, Слейд выпустил из рук пистолеты и, выскочив из-под неприятеля, вцепился ему в… мохнатое горло.

– Эсмеральда! Черт тебя забери! – тихо выругался Слейд, нащупывая собачий ошейник. – Ты зачем меня повалила?

Мастиф весело потряс мохнатой головой.

Вот напасть! Как не вовремя Эсмеральде. приспичило поиграть.

– Эсми, дурища, не время для игр. Немедленно возьми себя в… в лапы!

Слейд поднялся и начал искать упавшие пистолеты, когда собака глухо зарычала. Шерсть на ее загривке встала дыбом.

Слейд с тревогой следил за поведением Эсмеральды. Ему еще не приходилось слышать от нее столь угрожающих звуков. Собака смотрела прямо на освещенное окно.

Неужели там что-то случилось? Или он напрасно наделяет Эсмеральду способностью рассуждать и делать выводы? Понимает ли животное, что ее хозяйкам грозит опасность?

Между тем собака сорвалась с места и исчезла за углом дома. Слейд растерянно приблизился к окну. Поймав взгляд Изабель – на сей раз старая леди не стала округлять глаза и ронять на пол чашку, – он жестом спросил, что происходит. Изабель сделала вид, что поправляет прическу, указав пальцем куда-то вправо от себя.

Слейд попытался разглядеть, на что она указывает, но, к сожалению, вид закрывал массивный сервант.

Сайруса в комнате он не заметил. Или тот попросту не попадал в поле его зрения.

Где, черт возьми, он может быть? Куда он ушел? И куда запропастилась Ханна?

Где-то в глубине дома раздался глухой крик. Голос казался женским, но вполне мог принадлежать и мужчине.

Понимая, что времени на раздумья нет, Слейд рванулся туда же, где некоторое время назад исчезла Эсмеральда. Завернув за угол, он едва не упал, наткнувшись на тушу собаки. Эсмеральда стояла, положив лапы на подоконник окна, в котором просматривалась комната, где сидели Изабель и Ханна. Глаза собаки напряженно следили за происходящим там. С нее слетела вся игривость и дурашливость, уши стояли напряженно, поза выражала ожидание. Она лишь коротко посмотрела на Слейда, словно спрашивая, почему он так долго не приходил.

Увидев двух женщин, Слейд почувствовал слабость в коленях. Горло словно сжала костлявая рука.

Он почти опоздал. И теперь у него нет ни единого шанса спасти обеих. Ему придется выбирать между Ханной и Изабель.

* * *

Сидя спиной к узкому окну, Ханна покрутила запястьями, привязанными к ручкам кресла. Сайрус завязал узлы довольно крепко!

Ханна попыталась потянуть руки на себя в надежде, что витые подлокотники кресла не так прочны и под резким рывком могут сломаться.

Запястья саднило, веревка нещадно врезалась в кожу. Закусив губу, Ханна продолжала попытки освободиться. Она уже некоторое время не слышала сопения Эсмеральды за спиной. Похоже, собака выскользнула из дома незамеченной, что давало слабую надежду на спасение.

Что, если Эсми приведет с собой охранников?

Но разве собака сможет рассказать, что ее хозяева в опасности? Стоило Ханне войти в темный особняк, как она наткнулась на Сайруса. Ее родственник, удивленный вторжением племянницы, быстро пришел в себя и проявил недюжинную силу, скрутив ей руки и ноги и стукнув по голове чем-то тяжелым. Для своих лет Сайрус оказался весьма крепким в драке.

Придя в себя, она обнаружила, что сидит в кресле, связанная и безоружная. В затылке пульсировало, и Ханна поморщилась. Похоже, Сайрус (или его жена) не удержался и стукнул ей по лицу, потому что губа тоже кровоточила, а во рту она чувствовала металлический привкус.

Сайрус сидел напротив Ханны, поигрывая ее собственным пистолетом.

– Можешь убить меня, подлец! – бросила она презрительно. – Только не думай, что еще одно преступление сойдет тебе с рук. Слейд придет за тобой и выпустит тебе кишки!

Сайрус замахнулся и влепил Ханне тяжелую пощечину. Голова Ханны запрокинулась, в глазах заплясали пестрые точки.

– Заткнись, отродье Лолеса! – прошипел Сайрус, ткнув дуло пистолета Ханне в ребра.

– Оставь ее, подлец! – воскликнула Изабель, сидевшая напротив. – Мой внук разберется с тобой! Вот увидишь, твои дни сочтены. И убери свои грязные лапы от моей внучки!

Сайрус обернулся к ней.

– Маленькая сучка отняла у нас все!

– Не смей ее так называть, жалкий трус! – В голосе Изабель зазвучала сталь. Она обернулась к Пейшенс, которая направила ей в грудь второй пистолет Ханны. – Что касается тебя, дорогуша, то лучше не маши передо мной оружием. Если ты думаешь, что оно заставит меня унижаться, то ты здорово ошиблась. – Изабель демонстративно подняла чашечку и сделала глоток чая.

– Взгляни на старуху, дорогой! – пропела Пейшенс, махнув пистолетом. – Уже труха сыплется, а все хорохорится! Как приятно будет убить ее из пистолета Ханны. – Она капризно взглянула на Сайруса. – Дорогой, почему ты позволяешь ей говорить со мной в таком тоне? Что ты за муж, в конце концов?

Сайрус неожиданно покраснел, и Ханна почувствовала злобное удовлетворение при мысли, что ее дядя прочно сидит у жены под каблуком. Он пересел в кресло поближе к Изабель и произнес таким тоном, каким говорит только трус с оружием в руке:

– Ты просто выжила из ума, Изабель! – Он наклонился вперед и вкрадчиво зашептал: – Я застал Ханну в своем кабинете. Она копалась в моих бумагах. Уверен, она хотела меня ограбить. Я имел полное право застрелить поганку! Внучка моего брата оказалась червивым яблочком.

– Какой бред! – искренне удивилась Изабель. – Надо же такое придумать!

– Не смей так говорить! – взвизгнул Сайрус, брызжа слюной. – Кстати, Пейшенс и я приготовили для тебя сюрприз, дорогая Изабель. У нас есть доказательства, что твой внук виновен в нескольких убийствах. Когда ты поймешь, на что способен Слейд, ты сама примешь нашу помощь. Мы просто желаем защитить тебя и себя от сумасшедшего, помешавшегося на деньгах! Ты можешь стать следующей жертвой, Изабель. Ведь ты богата, а Слейд жаждет денег. Он даже женился на женщине, которую ненавидит, лишь бы получить все и сразу.

– Что вы несете! – возмутилась Ханна, рывком приподнимаясь в кресле. Веревки впились в запястья, в голове застучало. Если бы ручки проклятого кресла не выдержали, она смогла бы дотянуться до третьего пистолета, пристегнутого к внутренней стороне бедра, который не нашел Сайрус.

– Так ты думаешь, я заблуждаюсь? – Сайрус неожиданно улыбнулся улыбкой безумца, и Ханна отшатнулась. – Слейд обманул вас всех. Ты защищаешь мерзавца, убившего Кэтрин, твою мать.

– Не смей произносить имя моей матери! – выкрикнула Ханна.

– Мы знаем, что Слейд невиновен, – устало покачала головой Изабель. – Не понимаю, чего вы добиваетесь.

– Ты уверена, старушка? – засмеялся Сайрус, довольно потирая ладони. – Но ведь ты даже не видела наших доказательств. Мы не блефуем, поверь. Кстати, Ханна тоже под ударом. Как только в ней отпадет нужда, Слейд избавится от женушки. Вслед за вами настанет наша очередь. А с тех пор как Ханна навела на нас напраслину в присутствии гостей, от нас отвернулись все друзья. У нас нет ни цента, нас не принимают в достойных домах. И если что, общественность встанет на сторону твоего мерзавца, Слейда Гаррета. Нам всем грозит опасность.

– Да-да, – подхватила Пейшенс. – Мы нищие! Благодаря этой стерве, которая оставила нас без денег! – Она брезгливо скривилась. – Почему наследство принадлежит Кэтрин и Слейду? Разве это справедливо!

– Видишь, у нас нет иного выхода, кроме как избавиться от твоего внука, – снова заулыбался Сайрус. – Переходи на нашу сторону, Изабель, пока Слейд не придушил тебя в твоей собственной постели. Прости, что предупреждаем тебя в такой… грубой форме, но у нас нет иного выхода.

Изабель, чашка чая которой уже некоторое время назад замерла на полпути от стола ко рту, изумленно разглядывала Сайруса и Пейшенс.

– Да вы просто безумны. Вы сошли с ума! Глазки Сайруса маслено заблестели.

– Правда? А может, я просто умнее тебя? В любом случае я очень опасен, не так ли? Поэтому на твоем месте, Изабель, я бы не лез с комментариями, а хлебал бы чаек и поджидал появления юного Гаррета. Полагаю, он скоро будет здесь.

Изабель раздраженно бросила на пол салфетку.

– Какая чушь!

– Немедленно подними! – прошипела Пейшенс. – Подними, иначе я выпущу пулю в живот твоей дорогой Ханне! – Дуло пистолета угрожающе вздернулось.

– А с чего вы взяли, что Слейд должен явиться вслед за нами? – Изабель сделала невинное лицо. – Когда я уходила, мой внук спал. Следуя вашей инструкции, я никому не сказала о нашей встрече, поэтому Слейд пребывает в блаженном неведении относительно нашего местонахождения. Мой экипаж стоит у ворот Клостер-Пойнта, так что стук его колес никого в Вудбридж-Понде не разбудит.

– Ты уверена, что Седжвик все еще ждет тебя? – издевательски подмигнул ей Сайрус. – А если я скажу, что отправил твой экипаж домой с запиской для Слейда? Я велел твоему внуку появиться здесь в ближайшие полчаса. Иначе твоя кровь будет на его совести! Кстати, я пообещал ему Ханну в качестве награды, если он подоспеет вовремя.