Полночный гость

Джош выскочил из хижины на двор. Отвлекшись от мыслей, Стивен заметил, что Мэг все еще держит раскрытый футляр на коленях.

– Что такое? – спросил он в ответ на ее пристальный взгляд.

– Как ты думаешь, кто этот... твой враг, который приказал тебя схватить и отдать вербовщикам?

– Если б я только знал!

– А кто получил бы самую большую выгоду от твоего исчезновения или смерти?

Стивен помрачнел. Этот вопрос переворачивал ему душу, но вот уже много месяцев подряд Стивен был вынужден вновь и вновь к нему возвращаться.

Он поднялся, прошел к двери, которую Джош оставил открытой. Устремил взгляд в ночную темноту, расцвеченную золотистыми огоньками светлячков.

– Кто после тебя унаследует ферму? – настойчиво повторила Мэг.

– Мой брат. Джордж. Но он никак не может за всем этим стоять.

– У вас были хорошие отношения? Вы дружили?

– Очень. Мы были по-настоящему близки, что нечасто встречается между братьями. И неразлучны – до тех пор, пока я не уехал учиться в Итон.

Мэг закрыла футляр с флейтой и присела у кожаного чемоданчика.

– А Джордж не может за что-нибудь держать на тебя зло?

Стивен припомнил гневное письмо, которое получил от брата в Париже, во время своего злополучного путешествия на континент. Джордж не пытался скрыть своего возмущения тем, что Стивен переложил управление Уингейт-Холлом на плечи Рейчел.

«...Рейчел нужно выходить в свет, появляться на лондонских приемах. Только там она может встретить достойного кандидата на ее руку.

А благодаря тебе она вынуждена жить в провинции и исполнять твои обязанности!»

Слово «твои» Джордж подчеркнул трижды. Конечно, брат был совершенно прав. Стивен, размышляя над письмом, поклялся исправить несправедливость по отношению к Рейчел. Ее первый выход в свет должен был состояться несколько лет назад! Стивен решил, что в следующем же году, с открытием светского сезона, Рейчел переедет в Лондон.

Теперь уж тот сезон остался в прошлом. Господи, неужели его сестричка по-прежнему ведет хозяйство Уингейт-Холла, а все радости жизни проходят стороной.

– Прости меня, Рейчел! Прости! – шепнул он, как будто ветерок, неожиданной прохладой обласкавший сейчас его лицо, мог подхватить эти слова и унести их через бескрайний океан в пустоши родного Йоркшира.

Стивен все бы отдал, лишь бы его маленькая сестричка, его дорогая Рейчел нашла свое счастье.

– Ты уверен, что это не Джордж организовал похищение? – негромко переспросила Мэган.

Нет, черт бы все побрал! Как это ни ужасно, уверенности у Стивена не было никакой. Но даже если бы Джордж и лелеял мечту унаследовать титул и богатство старшего брата, он мог бы просто убить Стивена, но не стал бы приговаривать к таким страданиям. Он вновь отчетливо вспомнил слова, сказанные одним из его похитителей: «Тот тип, что нас нанял, ясно сказал – сразу не убивать. Чтоб подыхал долго и корчился как червяк, пока Создатель его не приберет. Хочешь получить монету – делай как приказано!»

Джордж не мог отдать такого приказа. И как ни пытался Стивен, он не мог ответить на вопрос – кто же настолько его ненавидит, чтобы уготовить ему медленную и мучительную смерть?

Мэг убрала футляр с флейтой в чемоданчик и захлопнула крышку.

– Алчность толкает людей на страшные преступления. А ведь здесь на карту поставлено, если я правильно поняла, немалое состояние.

– Да, верно, но Уингейт-Холл никогда не интересовал Джорджа. Брат с детства бредил карьерой военного. И, кроме офицерского звания, ему ничего на свете не было нужно.

К величайшему негодованию отца.

Мэг задвинула чемоданчик на место.

– Джордж мог передумать. Что, если он решил получить и то, и другое?

– Но ведь он все равно не... – Стивен умолк на полуслове. – Дьявольщина!

– Что такое? – откликнулась Мэг.

– Забыл! Совершенно забыл! Отец, прежде чем согласился выделить средства на капитанское звание для Джорджа, добился от него одного обещания... В случае если я умру, не оставив наследника, Джордж должен уволиться из армии. В противном случае Уин-гейт-Холл перейдет к Рейчел.

– А Рейчел не может быть причиной...

– Нет! – яростно оборвал ее Стивен. – Никогда! Кто угодно, только не Рейчел!

Хоть в этом у Стивена сомнений не было.

– Ну, а ее муж? Возможно, он...

– Рейчел не замужем.

– Она могла выйти замуж уже после твоего похищения.

Стивену не составило, труда догадаться, чем вызвано это предположение. Наверняка Мэган подумала о своей матери и Чарльзе Галлоуэе.

Кроме письма от брата, Стивен получил в Париже и письмо от Энтони Дентона. Послание Дентона застало его перед самым отъездом – буквально через два часа до того, как Стивен отправился обратно, в Дувр, где и произошла встреча в порту, перевернувшая его жизнь.

Дентон писал, что полюбил Рейчел – поразительное признание человека, для которого любовь была предметом бесконечных насмешек, – и просил ее руки. Сначала Стивен был польщен и даже горд тем, что Энтони Дентон, считавшийся героем многих лондонских спален, остановил выбор на Рейчел.

Но потом его одолели сомнения. Дентон – неисправимый циник и эгоист. Что за муж может из него выйти? Стивен обожал сестру, ценил ее нежную, отзывчивую душу, ее доброту. И конечно, мечтал, чтобы она была счастлива. Дентон способен сделать ее счастливой в постели... но вне спальни он скорее всего принесет ей горе.

За долгие месяцы вдали от родины Стивен не раз вспоминал своих беспечных, легкомысленных лондонских друзей. Теперь он видел их в совершенно новом свете. Печальное зрелище.

Нет, Дентон – не тот муж, которого заслуживает Рейчел. Стивену оставалось только с тревогой гадать, что могло произойти между Дентоном и Рейчел. В свете утверждали, что против Тони не способна устоять ни одна женщина.

Стивен надеялся, что Рейчел станет первой.

Остановившись среди деревьев, окаймляющих маисовое поле, Мэг отыскала глазами фигуру Стивена, наполовину скрытую высокими побегами маиса. Обнаженный по пояс, взмокший под лучами нещадно палившего солнца, он ловко орудовал мотыгой.

Стивен заметно поправился с тех пор, как появился у них в доме. Глядя, как перекатываются мышцы под загоревшей дочерна кожей на груди и плечах, Мэг вспомнила изможденного, с выпирающими ребрами и запавшими щеками бродягу, которого она подобрала на пороге. Теперь он стал совсем другим...

За прошедшие недели Мэг привыкла к тому, что он рядом, оценила его помощь. Да, вначале он ничего не умел и не знал, но очень быстро всему научился и теперь работал не покладая рук, не жалуясь... Мэг не могла себе представить, каким образом справлялась бы с хозяйством без его помощи.

К тому же он великолепный собеседник. С ним так интересно и весело! Она не отдавала себе отчета в том, что истосковалась по интересному обществу. Вместе с Эшли-Гроув из ее жизни исчезло и общение с людьми, равными ей по образованию и кругозору.

Стивен дошел до края поля, развернулся. При виде его изуродованной спины у Мэг в который раз все перевернулось внутри. Конечно, раны уже затянулись и заметно посветлели, но эти страшные крест-накрест шрамы наверняка останутся на всю жизнь.

Через неделю начнется сбор урожая. А потом Стивен уйдет. Навсегда.

Что она будет без него делать? Мэг об этом даже думать не хотела. Предстоящее одиночество тяжким гнетом лежало на сердце.

Все так же ловко орудуя мотыгой, Стивен двинулся в ее сторону. Поглощенный работой, он не замечал скрытую в тени деревьев Мэг до тех пор, пока не оказался в каких-нибудь двадцати футах от нее. А заметив, тут же опустил мотыгу и поспешил навстречу. Лучезарная чувственная улыбка, осветив фиолетовую глубину его глаз, отозвалась дрожью в теле Мэг.

– Ничего не случилось, Мэган?

– Хочу попросить об одолжении.

Опершись на мотыгу, он снова одарил Мэг улыбкой:

– Для вас, Мэган Дрейк, – все, что угодно!

– Вообще-то... речь о Джоше. Ты ведь говорил, что знаешь несколько языков, да? И латынь тоже?

– Да. А что?

– Ты не мог бы позаниматься с Джошем? Он такой способный мальчик, по всем предметам успевал, а вот латынь ему ну никак не дается.

– Латынь в лесу ни к чему. Мэг опустила голову.

– Знаю... – со вздохом пробормотала она. – Только я никак не могу отказаться от надежды когда-нибудь отправить. Джоша учиться. Глупо и мечтать, конечно, но...

– У всех нас есть свои мечты, Мэган. – В его голосе ей почудилась странная тоскливая нотка. – А твоя мечта достойна только восхищения. Конечно, я помогу. Жаль вот, времени осталось не так много.

С тех пор как он предложил помочь с урожаем, Стивен впервые заговорил об уходе. От внезапной острой боли у Мэг перехватило горло, и вопрос ее прзвучал чуть сдавленно:

– А о чем ты сам мечтаешь?

Глаза Стивена сузились, стиснутые губы побелели.

– Возвратиться в Англию, вернуть все, что у меня отняли, и отомстить тому, кто это сделал.

«И я его больше никогда не увижу», – с горечью подумала Мэг.

Мрачная гримаса Стивена неожиданно сменилась дразнящей улыбкой. Господи, как же Мэг любила эту улыбку! Перебросив мотыгу в левую руку, правой он мгновенно сорвал чепец с ее головы и спрятал за спину.

– Прекрати! Раздался ее не слишком уверенный протест.

– Прекращу, когда ты прекратишь прятать свои великолепные волосы под этим уродством.

– Ты несешь ерунду! – Но в ответ на его комплимент на щеках Мэг расцвел довольный румянец. Неужели Стивен и впрямь считает, что у нее великолепные волосы?! Мэг попыталась заполучить чепчик обратно.

Стивен поднял руку над головой.

Мэг подпрыгнула – и снова неудачно. Чепец остался в руке Стивена, а вот ее нога попала на камень, подвернулась, и она чуть не упала.

Мотыга полетела на землю, и в последнее мгновение Стивен обхватил ее талию обеими руками.

Громкий стук сердца набатным боем звучал у нее в ушах.

Сейчас он ее поцелует. Так же, как тогда на ручье. Нужно его остановить... Нужно ли?.. И все равно уже слишком поздно.

И нет сил. Да пропади оно все пропадом! Жажда этого поцелуя была сильнее всех доводов разума!

Запах пота и натруженного мужского тела не отвращал, потому что это был запах Стивена, смешанный с только ему присущим ароматом корицы и солнца.

Его губы прикоснулись к ее губам сначала на один-единственный неуловимый миг – легкой лаской, шепотом... А потом горячий язык заскользил по ее нижней губе, и Мэг застонала, вне себя от чувственной дрожи.

– О, Мэган, Мэган... – обожгло ее рот дыхание Стивена.

Мэган... Только два человека на свете звали ее так – отец и Стивен.

Он привлек ее к себе, поцелуй из нежного стал жадным, настойчивым. Мэг обхватила его за шею, прижалась всем телом, возвращая его страсть, его нежность, его желание.

– Что ты делаешь со мной, Мэган... – глухо пробормотал он.

Оторвавшись от ее рта, губы Стивена скользнули вниз, проложив на ее шее дорожку из жарких, упоительных поцелуев. Мэг выгнулась, откинув назад голову. Боже, сделай так, чтобы это наслаждение длилось вечно!

– Мэг! Мэг! Ты где?

Звонкий голос ворвался в ее сознание сквозь опьяняющий туман поцелуев Стивена.

Мэг едва не повторила ругательство, сорвавшееся с его губ.

– Здесь! – с трудом выдавила она и, уронив руки, сделала шаг назад.

Джош бежал к ним по краю поля.

– Послезавтра Льюисы будут строить дом. Решили не ждать сбора урожая. Я сказал, что мы придем. – Джош повернулся к Стивену: – Я обещал, что ты тоже поможешь!

– Как это мило с твоей стороны, – сухо отозвался Стивен.

Но Мэг знала, что он не против. Даже после целого дня работы, падающий с ног от усталости, Стивен не отказывал в помощи соседям.

Возвращаясь вместе с братом к хижине, Мэг думала о том, чему едва не стал свидетелем Джош.

О господи! Одного прикосновения Стивена Уингейта достаточно, чтобы она превратилась в распутную женщину!

Или в такую же глупую, как ее мать.

Мэг стиснула кулаки; ногти вонзились в кожу. Ну, нет. Не будет этого. Она не выставит себя на посмешище из-за человека, который уже через неделю уйдет отсюда навсегда.

Глава 14

Стивен тщетно пытался игнорировать дразнящий шорох одежды, доносившийся из-за занавесок. Мэган переодевалась в своей импровизированной спальне, чтобы отправиться к Льюисам – сегодня там собирались все соседские фермеры возводить дом.

Какого черта она так Долго возится?! С ума хочет его свести, что ли?

Сам Стивен, в одних лишь бриджах оленьей кожи, брился за столом, перед единственным надтреснутым зеркальцем Мэган.

Оскорбительное замечание Мэган насчет его неспособности даже побриться самостоятельно до такой степени задело Стивена, что он таки научился бриться. Правда, первые два-три дня он выглядел так, словно вырвался из рук обезумевшего цирюльника. Зато теперь довольно прилично справлялся с этим делом.

Справлялся бы и еще лучше, если б не предательские звуки за занавесками.

Жара в последние дни стала невыносимой, и Мэган вместо охотничьей рубахи из оленьей кожи дала Стивену белую батистовую сорочку и брюки из черного плотного холста, оставшиеся от отчима.

Как и предыдущие, брюки оказались великоваты. Мэган хотела переделать их прямо на Стивене, но тот, с ужасом вспомнив свои прежние муки, наотрез отказался. Пропади пропадом вытачки или как там называются эти штуковины! Даже если штаны будут сваливаться с него на ходу, все равно он ни за что больше не подвергнет себя такой пытке!

В конце концов Стивен предложил ей ориентироваться по размеру бриджей.

– Джош, помоги-ка! – раздался из-за занавесок голос Мэган. – Я уже сто лет не надевала это платье и забыла, что у него крючки сзади. Самой никак не справиться.

– Джош во дворе, – отозвался Стивен. – А я здесь. И я с удовольствием тебе помогу.

– Не сомневаюсь, – едко парировала Мэган. – Но мне нужен Джош.

– Я-то чем хуже? – Стивен отодвинул занавеску. Мэган стояла спиной к нему, придерживая обеими руками лиф темно-синего платья. Она еще не заплела косу, и роскошные янтарные волосы окутывали ее плечи и спину.

– Не смей входить! – ахнула Мэган. – Я не одета.

Если бы! Взгляду Стивена была открыта лишь узкая полоска обнаженной спины. За свою жизнь он видел немало дам, прикрытых куда меньше, чем та, что сейчас стояла перед ним. Вот только вряд ли подобное признание пришлось бы по душе этой даме.

Блестящие густые волны так и манили зарыться в них пальцами... С трудом устояв перед искушением, Стивен осторожно разделил янтарные пряди на две части и перекинул ей на грудь.

Пока его пальцы ловко застегивали крючки платья, взгляд свободно скользил по изящной линии длинной шеи, отмечая прозрачную чистоту кожи, горделивую, истинно аристократическую посадку головы. Не прошло и двух минут, как платье было застегнуто. А он не возражал бы против еще хоть сотни крючков...

Только лучше бы не застегивать их, а... Стивен не позволил себе даже закончить мысль. Уж слишком быстро реагировало его тело на мечты о Мэган. Не дай бог такому случиться сейчас. В своих новых тугих штанах он умрет от мучений. И от стыда.

– Можно было сразу догадаться, что в подобных делах ты дока. Боюсь, правда, что тебе чаще приходилось не застегивать платье, а как раз наоборот!

На ее язвительную шпильку Стивен не обратил внимания. Тем более что все его внимание было приковано к прелестной шейке Мэган. Наклонив голову, он задел щекой шелковистую прядь волос.

Мэган вздрогнула, ощутив прикосновение теплых губ к шее. И тут же отпрянула:

– Не смей!

Стивен улыбнулся, нисколько не обескураженный ее протестом.

– Это плата за услуги. Согласись, я беру гораздо дешевле, чем горничные.

– Как сказать. На мой взгляд, гораздо дороже. – Повернувшись к нему лицом, Мэг отдернула и вторую занавеску.

Впервые Стивен увидел на Мэган что-то иное, кроме бесформенных платьев, в которых она работала в доме и в поле. Глаза его расширились от восторженного изумления.

Да, он догадывался, что под широкими платьями скрывается прекрасная фигура, но даже не представлял, как пропорционально она сложена, какая она хрупкая и изящная, точно мраморная статуэтка. Женственная, чуть покатая линия плеч, облитая тугим лифом, восхитительно высокая грудь и немыслимо тонкая талия, которую легко обхватить пальцами.

– Мне нужно побыть одной. Будь добр, выйди на пару минут. – Мэган прошла к зеркалу.

– Без награды – ни за что!

Стивен уже наклонил голову, чтобы оставить еще один поцелуй на нежной шейке, но Мэган неожиданно повернулась, и его губы встретились с теплыми, чуть шершавыми женскими губами. Страсть жидким огнем забурлила в венах. Он привлек было Мэган к себе, но та отпрянула.

– Мы уже опаздываем! – Ее голос дрогнул. – Нужно спешить.

Пришлось подчиниться. Стивен неохотно опустил руки. Проходя мимо комода с вещами Галлоуэя, он вновь вспомнил о пачке документов, перевязанной сиреневой ленточкой. В том, что Флинт использовал Галлоуэя и Бейлиса в качестве орудия мошеннической сделки с Эшли-Гроув, Стивен не сомневался. И документы эти интересовали его с точки зрения возможных доказательств обмана.

Не попросить ли Мэган показать ему бумаги? Подумав, он решил отказаться от этой мысли. Не дай бог, в душе Мэган затеплится надежда... а если ничего не выйдет? Разочарование будет сокрушающим. Нет, лучше потихоньку взглянуть на документы, пока Мэган будет занята какими-нибудь делами по хозяйству.

Перед тем как закрыть дверь, Стивен, не удержавшись, бросил еще один взгляд назад. Господи! Он сгорал от страсти, от желания прижать к себе это изящное хрупкое тело... хоть на краткий миг слиться с нею, стать частью Мэган.

Но не мог. Не имел права. Через неделю он исчезнет отсюда навсегда. Соблазнить ее – значит всю оставшуюся жизнь терзаться мыслью, не бросил ли он Мэган в этой глуши со своим еще не родившимся сыном.

Во взгляде Стивена на новехонький дом смешалось удивление и удовлетворение.

Удивление – потому что еще утром на этом месте ничего не было. Ему в жизни не приходилось видеть, как в считанные часы вырастает дом. А все благодаря общим усилиям живущих по соседству семей!

Удовлетворен же он был потому, что в результате совместного труда многих людей был вклад и его, Стивена Уингейта. Он еще никогда ничего не построил собственными руками. А как же это, оказывается, приятно!

Взглянув на свои жесткие, покрытые мозолями ладони, Стивен вспомнил о долгих часах тяжелого, изнурительного труда на ферме Дрейков. Он охотно исполнял все обязанности, потому что мечтал изменить не слишком лестное – мягко говоря – мнение о нем Мэган.

Стивен работал, чтобы заслужить ее одобрительную улыбку. И теперь добивался этой улыбки все чаще и чаще.

Пока он разглядывал новенький дом, на память пришли слова Мэган: «Что бы я только не отдала за нее... но здесь, на границе, люди живут очень бедно. Редко у кого есть отдельная спальня. Для многих это непозволительная роскошь».

Возможно, лишняя комната – редкость в здешних краях. Но так ли уж это невозможно устроить?

Стивен прикинул, каким образом он мог бы подарить Мэган отдельную спальню.

И представил, с каким наслаждением он разделил бы эту спальню с Мэган.

Но ведь осенняя страда скоро закончится. И ему нужно будет двигаться в путь, на север. Если бы объявился Джордж!

Стивен нахмурился.

К этому времени брат должен был бы уже получить письмо и подать о себе весточку. Так почему же Джордж молчит?

Всех, кто принимал участие в строительстве, ждал стол, накрытый во дворе, под могучими платанами-близнецами. Не стол даже, а громадный распиленный ствол дерева, установленный на нескольких высоких чурбаках. Угощение, насколько мог судить Стивен, было особенно обильным и праздничным – такой знаменательный день по местным обычаям было принято отмечать с размахом.

Стол ломился от самых разнообразных блюд, приготовленных женами на славу потрудившихся строителей. Здесь была и говядина, и свинина, и цыплята, и дичь, и оленина. Масса свежих овощей, вареный картофель... Только вдохнув аппетитные ароматы, Стивен понял, как проголодался за день. Мэган тоже пришла не с пустыми руками. Ее вкладом в праздничный пир стала тушеная утка, которую накануне подстрелил Стивен.

Он был лишен чая и кофе с того дня, как его схватили в порту Дувра, и просто истосковался по любимому вкусу. В надежде обнаружить эти напитки Стивен выискивал глазами кофейник или чайник, но, к его величайшему разочарованию, ни того, ни другого на столе не оказалось.

– Что ищешь? – раздался позади добродушный голос. Один из соседей, веселый, шумный парень по имени Хоскин, подошел и остановился рядом.

– Чай или кофе.

– Тут ты такую бурду не найдешь.

– Бурду?!

– Ага ж. Это ж годится только для знати.

– Годится только для знати? – недоуменно переспросил Стивен.

– Ага ж. Кто еще станет хлебать такую гадость? Всякие бездельники. Делать-то им нечего, вот и выдумывают разное пойло, от которого никакого проку. – В тоне Хоскина звучало откровенное презрение.

В Англии превосходство аристократии никем не подвергалось сомнению. Однако эту веру, как оказалось, вовсе не разделяли американские колонисты.

И кто посмел бы сказать, что они не правы?

Стивен обвел взглядом двор Льюисов. У самого края вырубки, там, где начинался лес, Джош с такими же подростками практиковался в метании индейских томагавков.

Хорошенькая девчушка приблизительно одних лет с Джошем, выглядывая из-за соседнего дерева, восхищенно следила за парнем. Увлеченный игрой, Джош не замечал внимания девочки.

Когда Стивен и Мэган подошли к столу, до них донесся раскатистый голос Хоскина:

– И когда ж вы с Мартой наконец поженитесь? – Хоскин дружески хлопнул по плечу еще одного соседского фермера, молодого Сэма Толберта.

– Да как только священник заглянет в наши края.

– Ну-у, его ж тут месяцами не бывает! Будущий жених скорчил гримасу:

– Только не это! Одежничать еще целую зиму?! Да я не переживу!

– «Одежничать»? – недоуменно нахмурился Стивен. – Как это?

– Смешное слово, правда? Жениху и невесте, пока они не обвенчаны, позволяется спать в одной постели, – пояснила Мэган, – но только в одежде. Местный обычай.

Ничего себе обычай, подумал Стивен. Издевательство над людьми – вот что это такое.

Не большее издевательство, впрочем, чем его ежевечерняя пытка, когда ему приходится слушать шорох одежды Мэган за занавесками.

Уже с полными тарелками Мэган и Стивен прошли к столу, где устроился Вильгельм с женой и несколькими друзьями-фермерами. Герда, жена Вильгельма, держала на коленях крошечного Вилли.

Джош, тоже с полной тарелкой в руках, втиснулся рядом со Стивеном, хотя остальные и так уже сидели вплотную друг к другу.

Через пару минут у стола появилась та самая хорошенькая девчушка, которая постоянно провожала Джоша глазами.

– Джош... – жалобно прошептала она, – ты ведь обещал, что мы сядем вместе... А здесь уже некуда...

Взгляд светло-голубых глаз с мольбой и обидой остановился на Джоше. У Стивена защемило сердце.

– Да, Роуз, здесь уже некуда, – беспечно пожал плечами Джош. – Ну, поищи себе другое место. Я хочу сидеть со Стивеном.

Девчушка съежилась, словно Джош ее ударил, и быстро отвернулась, но Стивен уловил подозрительный блеск в громадных глазах.

Он взглянул на Мэган, Та была увлечена беседой с Гердой и не заметила инцидента.

– Ты обещал Роуз, что сядешь вместе с ней? – спросил Стивен у мальчика.

– Ага, но...

– Мужчина – разумеется, если он настоящий мужчина, – всегда держит свое слово. Или же не дает его.

Джош вспыхнул.

– Но ведь она всего лишь девчонка! – возмущенно буркнул он. – Квентин говорил...

– Квентин, – оборвал мальчика Стивен, – предал тебя и сестру. Оставил на произвол судьбы, когда его помощь была вам необходима. Тебе по душе такой поступок? Хочешь следовать примеру Квентина? Джош понурил голову.

– Так как же, Джош? Хочешь? – Н-нет, – выдохнул тот.

Стивен отыскал взглядом Роуз. Девчушка одиноко пристроилась на пне у самого края вырубки, в тени исполинского дуба.

– В таком случае поступи как настоящий мужчина. Пойди к Роуз, извинись и найди стол, где есть. место для вас обоих. А в будущем никогда не давай обещания, выполнять которые не собираешься.

Захватив тарелку, Джош выбрался из-за стола и подошел к Роуз. Услышать их разговор Стивен не мог, но глаза девчушки засветились такой лучистой, по-детски искренней радостью, что он не сдержал улыбки.

После ужина столы были сдвинуты, кто-то принес скрипку, еще один парень – самодельный барабан, и начались танцы. Здесь исполнялись не чопорные менуэты и котильоны, как на лондонских балах, но зажигательные джиги и кадрили. Здесь веселились от души, а если не хватало сноровки, то этот недостаток с лихвой возмещали вдохновение и энтузиазм.