Нечаянная радость

Тейлор уже привык к ночным рубашкам Риа, висевшим на крючке на двери ванной комнаты. Он даже грешил тем, что всякий раз, заходя в ванную, трогал рубашки Риа или, поднеся их к лицу, вдыхал аромат ее тела, подобно наркоману, в течение дня периодически нюхающему кокаин.

Он не возражал против того, что ее станок для бритья лежал рядом с его станком. Тейлор находил это очень милым, забавным, с привкусом шарма.

– Черт! – Тейлор коротко выругался и сунул кулаки в карманы. В досаде он пнул ногой горшок с алой геранью. Чем в самом деле он занимается, размышляя о станках и шарме? Идиотизм!

И все же Тейлор не мог удержаться от мыслей о туалетном столике Риа. Он был уставлен шеренгой дезодорантов, делавших ненужной ароматизацию воздуха в комнате. Многочисленные стеклянные баночки интриговали Тейлора. В тюбиках с серебряными крышечками содержалась губная помада всех мыслимых оттенков. Как-то Тейлор провел целый вечер, исследуя этот особый мир, дотошно выпытывая у Риа назначение того или иного средства, нюхая, растирая кремы между пальцами и вспоминая моменты, в которые он обонял тот или иной запах или же ощущал вкус той или иной эмульсии где-нибудь на теле Риа. Она же была очаровательно женственна. И Тейлору так не хватало ее.

– Понимаешь? – прорычал Тейлор покалеченной герани. – Я буду скучать по ней.

Маккензи никогда не страдал от отсутствия женского общества, но это было совсем не то, что он чувствовал, приходя домой и всякий раз встречая там одну и ту же женщину. Это расслабляло лучше всякого свидания. Разговор велся совершенно естественно, и не надо было притворяться, в чем Тейлору прежде постоянно приходилось практиковаться.

Когда они с Риа выходили в свет, Тейлору не надо было следить за тем, чтобы его спутница была одета согласно случаю, потому что Риа всегда соответствовала. Она никогда не ошибалась и не оступалась. Риа всегда знала, что сказать в любом обществе.

Опустившись в шезлонг, Тейлор козырьком приложил ладонь над глазами, созерцая горизонт. Как же убедить Риа остаться? Тейлор справедливо полагал, что сделать это надо не только для себя, но и в интересах самой Риа. Он станет за ней ухаживать. Черт возьми, она была такой бледной и изможденной, когда покидала больницу. Она измотана не только физически. Опустела ее душа.

Да, Риа должна вернуться к повседневным заботам, но если только Тейлор знает свою жену, а он чувствовал, что узнал ее достаточно хорошо, то Риа доведет себя до того, что свалится от истощения. Она, вероятно, винит себя за выкидыш, вспоминает какие-то детские грехи, за которые теперь расплачивается; убеждает себя, что выкидыш – ее расплата за прошлое.

– Нет, будь я проклят, но не допущу, чтобы дошло до этого.

Тейлор покинул патио и заметался по дому, На полпути к спальне он одернул себя. Это был неверный подход. Умный мужчина не станет предъявлять ультиматум Риа Лавендер. Стоит только заговорить повелительным тоном, и он никогда больше не увидит Риа. С другой стороны, если он скажет, что хочет ухаживать за ней до полного ее выздоровления, Риа может возмутить его жалость. Так что же это должно быть?

Твердость и сочувствие. Вот, нашел, это сработает.

Тейлор остановился на пороге спальни. Риа уже упаковала один чемодан и теперь укладывала второй. Тейлор почувствовал, как виски бушует у него в животе, что твой Атлантический океан в шторм.

Маккензи не хотел сразу выкладывать свой козырь, но если другое не поможет, придется прибегнуть и к нему.

Риа обернулась на звук его шагов и приняла блеск в его глазах за гнев. Она не винила Тейлора, особенно после тех ужасных вещей, что успела наговорить. Он будет рад ее скорейшему отъезду.

– Дай мне еще минутку-другую. Я только заберу косметику из ванной и буду совсем готова.

– Мне кажется, тебе не следует уезжать.

Бросив в чемодан кружевную рубашку, Риа обернулась:

– Что?

– Ты слышала, что я сказал.

– Почему же?

– Доктор сказал, что тебе необходим хороший отдых, по крайней мере в эти выходные.

– Отлежусь дома.

– Но сможешь ли ты оставаться в постели? Да.

– Гм-м-м.

– Смогу!

– Риа, я прожил с тобой несколько недель. Пока в кухонной раковине оставался хоть один невымытый стакан, ты не садилась к телевизору.

Риа избегала смотреть на Тейлора, отчасти потому, что чувствовала себя виноватой, отчасти потому, что он был опасно хорош собой. Бессонная ночь только подчеркнула мужественность его лица. Усталость шла Тейлору. Тени под глазами лишь усилили их голубизну.

На Тейлоре была узкая спортивная рубашка, замечательно облегавшая мощный торс. Потертые джинсы в обтяжку сидели как влитые. Было непонятно, каким способом можно достичь такой гармонии формы и содержания.

Болезненная опустошенность только возросла при мысли, что в ее жизни больше не будет Тейлора. Ей будет не хватать его юмора. И его страсти.

– Обещаю, что буду отдыхать, – пробормотала Риа, смутившись.

– Ты должна правильно питаться. А ты не будешь, если я тебя не заставлю.

– Откуда ты знаешь?

– Видел твою тарелку с овсянкой сегодня утром.

– Это был просто ужас. Ты сам не стал бы ее есть.

– А мне и не предписано.

– Я сама могу приготовить правильно сбалансированную еду.

– Не сомневаюсь. Но ты не должна стоять у плиты и уж точно не должна ездить по магазинам.

– Тейлор, с голоду я не умру. Ты говоришь со мной как с калекой. Я прекрасно прожила почти тридцать лет и без тебя.

Тейлору нечего было ответить, и Риа это знала.

– А что ты собираешься сказать родителям? – сменил тему Маккензи.

– О-о-о, – торжествующая улыбка сошла с лица Риа. – Я совсем об этом забыла.

– В таком случае хорошо, что я напомнил. Они ведь приезжают в воскресенье познакомиться со мной, так?

– Я позвоню им и отговорю под каким-нибудь предлогом.

– Не в твоем характере отменять столь важные встречи. Родители заподозрят неладное и все равно приедут выяснить, что случилось. А когда они приедут и узнают…

– Ну хорошо. – Риа опустилась на постель. Плечи ее уныло поникли – упаковка вещей измотала ее. Доктор оказался прав. У Риа не было сил подняться. Для их восстановления требовалось время, особенно если учесть ее душевное состояние. – Кажется, я могу остаться до воскресного вечера, пока мама с папой не уедут. Я позже придумаю, что им сказать о нас.

– Вообще-то, – Тейлор сел на кровать рядом с ней, – полагаю, ты могла бы остаться… на какое-то время.

– Неопределенное?

– Да.

– Зачем?

– По ряду причин, – пожал плечами Тейлор.

– Назови хоть одну.

– Просто ты прижилась здесь, – коротко сказал Тейлор.

– И что скажут люди, если я съеду прямо сейчас? Ты это имел в виду?

– Нет, Риа.

– Рассказывай! – Риа вскочила на ноги. – Теперь я поняла. Все, что ты тут болтал насчет отдыха, питания, заботы, – все это вранье. Ты просто не хочешь, чтобы твои избиратели знали, что от тебя ушла жена.

– Ты знаешь, что это не так.

– А если они еще и узнают, что я потеряла ребенка, ты будешь выглядеть совсем уж отвратительно, так? И они будут не в особом восторге, когда ты примешь присягу в качестве мэра.

– Моя должность не имеет никакого отношения к причине, по которой я не хочу, чтобы ты уходила.

– В таком случае причина в дармовом сексе.

– Что? – зарычал Тейлор. Терпение его лопнуло.

– Конечно. К чему тратить деньги на Лизу и ей подобных, если можно иметь дома бесплатные удовольствия?

– Никогда не предполагал в тебе такого трезвомыслия.

– До сегодняшнего дня его и не было. Но к твоему сведению, на шесть недель я освобождена от супружеских обязанностей.

Ругательства, потоком которых разразился Тейлор, были настолько красочными, яркими и грубыми, что Риа вздрогнула.

– Ты что, считаешь меня пещерным человеком? Так ты полагаешь, это мной движет? Секс? Ха! Не переоценивай себя. Да у меня этого добра и до сочельника было навалом, бесплатно. И это была не первая «проходная» ночь, чтобы ты знала. – Маккензи надменно вздернул подбородок. И даже не самая лучшая.

Его слова ударили Риа, словно она получила пощечину. Но чтобы скрыть от Тейлора, как больно он ее ранил, Риа спросила:

– Тогда почему же ты хочешь сохранить наш брак?

– Чтобы не повредить своей репутации, – резко ответил Тейлор. – Останься до моего официального вступления в должность. Потом, если хочешь, уходи, я не буду пытаться остановить тебя. Полагаю, ты мне все-таки обязана.

Сила и непокорность покинули Риа с той же быстротой, с какой появились: она снова опустилась на постель и взглянула на открытый чемодан, наполненный нижним бельем. Риа вспомнила одну довольно пикантную шутку, которой Тейлор комментировал каждый из этих нарядов.

Риа могла перенести любую боль, но не такую. Их брак оказался фикцией. За эти несколько недель Маккензи не полюбил ее, как полюбила его Риа. Он был добр, весел и заботлив только из-за ребенка. Он был нежен с ней только потому, что она была матерью его ребенка. Привязанность Тейлора не относилась лично к Риа.

И они просто очень подходили друг другу в постели.

Маккензи признал и узаконил ее ребенка, женившись на Риа, о чем она его и просила. Но Тейлор не ограничился просто благородным поступком: он заставил Риа полюбить его.

И было бы неблагородно с ее стороны покинуть Тейлора в беде. Его карьера зависела от публичного имиджа. Риа втянула Тейлора в этот брак, стараясь сделать это как можно естественнее. Теперь необходимо освободить его от себя таким же образом.

Но сможет ли она изображать из себя любящую Жену? Когда Тейлор поймет, что она не притворяется? Сколько еще осталось до присяги? Несколько недель? Месяц?

Риа показалось, что она сможет прожить с Тейлором этот срок. Но решающим фактором, однако, стала мысль, что она действительно не в состоянии оставить Тейлора.

– Хорошо, Тейлор. Я останусь.

Глава 7

– Еще кофе, Фрида?

Тейлор наклонился, чтобы налить теще очередную чашку кофе. Они пили послеобеденный кофе в патио.

– Вы стараетесь подольститься ко мне, – улыбнулась миссис Лавендер зятю.

– Естественно, – широко улыбаясь, признался Тейлор. – Я хочу произвести хорошее впечатление.

Тесть с тещей рассмеялись обезоруживающей честности Маккензи. По настоянию Роберта Лавендера Тейлор принялся рассказывать о некоторых программах развития города, которые он намеревался провести после приведения его к присяге.

Риа, откинувшись в шезлонге, наблюдала за ними. День прошел хорошо, гораздо лучше, чем предполагала Риа. Она его боялась, боялась фальшиво сыграть роль счастливой новобрачной перед людьми, которых любила и уважала больше всех на свете.

В тот момент, когда утром Риа открыла родителям дверь, она чуть не расплакалась. Ее так и подмывало броситься к ним в объятия и разрыдаться, рассказав всю эту грустную историю. Хорошо еще, что не было необходимости говорить о выкидыше. Одним из самых мудрых ее решений было не сообщать родителям о своей беременности. Они и без того расстроятся, когда ее кратковременное замужество окончится разводом. Зачем заставлять их страдать еще больше!

За один день Тейлор легко завоевал доверие четы Лавендер. Для Риа не было загадкой, почему Маккензи выбрали мэром: он просто был рожден политиком. Тейлор обладал шармом и изяществом, был прекрасным рассказчиком и еще лучшим слушателем. А в умении разыграть искренность ему не было равных. Временами Риа почти не сомневалась, что Маккензи полюбил ее родителей и сам хочет им понравиться. Тейлор без труда мог бы победить на конкурсе «Зять года».

Тейлор хотел выглядеть образцовым мужем, и Риа не винила его за это представление. Ее угнетало лишь сознание, что Тейлор всего лишь разыгрывал роль.

Их ссора по поводу отъезда Риа уже почти забылась. Тейлор помог жене вернуть всю одежду в шкаф и приказал лечь в постель, чему Риа беспрекословно подчинилась. Она проспала большую часть дня. Тейлор принес обед на подносе в спальню. Поев, Риа снова уснула.

Проснувшись утром в субботу, она отметила, что часть постели, где спал Тейлор, даже не смята. Обойдя на цыпочках дом, Риа обнаружила Маккензи свернувшимся калачиком на диване в гостиной и почувствовала угрызения совести из-за того, что выгнала его из собственной постели. Риа решила загладить свою вину приготовлением завтрака.

Несколько минут спустя Тейлор заявился на кухню, где Риа уже ставила на плиту кофе.

– Чем ты тут занимаешься?

Тейлор был завернут в простыню, которую придерживал одной рукой, другой он пытался пригладить взъерошенные волосы. Маккензи широко зевнул.

– Варю кофе. Похоже, тебе он будет в самый раз.

– Отправляйся в постель. Я принесу твою чашку.

– Я прекрасно себя чувствую.

– Иди в постель, или я…

– Я…

– …сброшу эту простыню и покажу тебе свое состояние. А ты знаешь, что происходит со мной по утрам, хочу я того или нет, – шутливо пригрозил Тейлор.

Риа опрометью бросилась в спальню. Тейлор принес кофе, три хрустящих ломтика поджаренного бекона и вафлю, такую огромную, каких Риа еще не видела, – она просто не умещалась на тарелке.

– Почему бы нам не набить ее пухом и не использовать в качестве подушки?

Шутка не рассмешила Тейлора. Он поднял вилку и вставил ее в пальцы Риа.

– Кушай. Ты должна съесть все.

Риа смогла осилить только половину вафли, после чего взмолилась о пощаде.

Так прошел целый день. Тейлор не позволял жене ничего делать. Когда Риа пожаловалась, что сойдет с ума, лежа без дела в постели, Тейлор позволил ей выйти в патио и полежать на солнышке в шезлонге.

Отсюда она наблюдала, как Маккензи вымыл и отполировал обе машины. Одетый только в хлопчатобумажные шорты, обрызганный мыльной водой, Тейлор не давал Риа отдыхать спокойно. Глаза ее то и дело отрывались от журнала и созерцали хлопья мыльной пены, покрывавшие волосы на груди Тейлора и чувственно стекавшие вниз по обнаженным ногам. Риа и не предполагала, что можно возвести мытье автомобиля на уровень искусства, как это получалось у Маккензи.

– Я иду в магазин. Чем мы будем угощать завтра наших гостей? – С блокнотом в руке Тейлор уселся по-турецки у ног Риа и вопросительно уставился на нее.

Риа была рада, что он сменил шорты на широкие брюки. И без того зрелище было достаточно возбуждающим. Она надеялась, что Тейлор не видит направление ее взгляда под солнечными очками.

– Я еще не думала об этом. Как насчет куриных окорочков, большого зеленого салата и клубничного торта?

– Смотри, – сказал Тейлор, делая какие-то пометки в блокноте. – Нарезанная холодная ветчина и картофельный салат из гастронома, свежие фрукты, бриоши, французские булки и масло. Отличная идея, Риа. И думаю, шербет неплох для десерта. Какой брать, апельсиновый или лимонный?

– Тейлор!

– Гриль я приготовлю здесь, в патио. Печеная картошка обсуждению не подлежит. – Тейлор приложил палец к губам Риа, предвосхищая протест. – Но если ты будешь хорошей девочкой и пролежишь в постели до конца дня, я так и быть разрешу тебе завтра приготовить твой «большой зеленый салат».

Спонтанный поцелуй, запечатленный Тейлором на губах Риа, удивил их обоих. Какое-то мгновение они пристально смотрели друг на друга. После чего Тейлор хрипло пробормотал:

– До свидания! – и быстро удалился.

На следующее утро, до приезда Лавендеров, они прочли статью Делии Стар.

– О ребенке тут не сказано ни слова, – заметила Риа, слегка удивленная этим упущением.

– Я кое-что сделал для этого.

– Когда? – Риа отложила газету.

– Позвонил Делии из больницы. Я знал, что тебе не хотелось бы давать публичные или приватные объяснения.

– Спасибо, Тейлор. – Риа прикоснулась к плечу мужа.

Он накрыл ее руку своей.

И вот сегодня Риа и Тейлор целый день разыгрывали перед ее родителями счастливую семью. Это начинало действовать Риа на нервы. Потому что временами она забывала о том, что это всего лишь игра. Тейлор был внимателен, всякий раз подскакивал к ней, когда она пыталась взять в руки что-нибудь тяжелее перышка. Раз, когда Риа наклонилась, чтобы поднять с пола упавшую салфетку, Тейлор чуть не столкнул ее со стула, пытаясь опередить.

– Может, ты расслабишься? – зашипела она на Тейлора, вызвав его под каким-то предлогом в кухню.

– Может, ты прекратишь делать вещи, которые тебе нельзя делать?

– Они не знают о… о ребенке. – Риа все еще не могла заставить себя произнести слово «выкидыш». – Но догадаются, если ты не прекратишь вести себя как дурак.

– Они думают, что я одурел от любви и готов носить жену на руках.

– Слушай, твой энтузиазм сводит меня с ума. Прекрати.

Но Тейлор не прекращал. Он постоянно находился рядом с Риа, гладил ее по щеке, массировал ей шею, пощипывал спину, заботливо обнимал. Раз без всякой причины наклонился и слегка поцеловал ее в губы. Она почувствовала возбуждение, на мгновение забыв о том, что его демонстративная внимательность была лишь частью спектакля.

– Риа? Ты слышала, что я сказал?

Очнувшись от задумчивости, Риа обнаружила, что все трое с любопытством смотрят на нее.

– Простите. Что ты сказал?

В мгновение ока Тейлор подлетел к жене:

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Его голубые глаза, казалось, проникают в самую глубину ее глаз.

– Прекрасно. Просто упустила нить разговора. О чем ты говорил, папочка?

– Я рад, что ты не вышла замуж за этого старого хрыча Гая как-его-там-зовут.

– Мы оба рады, Роберт, – добавил Тейлор, положив руку на затылок Риа.

– Думаю, что теперь можно сказать тебе, Риа, – включилась в разговор миссис Лавендер, – что нам с отцом никогда не нравился Гай. Тейлор гораздо больше подходит тебе по характеру. – Женщина с нежностью посмотрела на зятя. – Мне кажется таким романтичным, что вы познакомились в сочельник.

– Да, пожалуй, – с трудом выдавила Риа.

– А я думаю, это знак судьбы, что мы именно в то время уехали в Лондон, – поддержал мистер Лавендер.

Тейлор прижал руку к сердцу:

– В таком случае я полностью благодарен судьбе. Все засмеялись, но Фрида скривила свой маленький ротик и нахмурилась.

– Нам хотелось бы присутствовать на вашей свадьбе. Это было так неожиданно. Трудно представить настоящую свадьбу без церкви, органа, цветов. Всей церемонии.

– Мама, я…

– В этом целиком моя вина, – перебил жену Тейлор. – Мы с Риа заговорили о свадьбе в тот же вечер, как познакомились. – Тейлор улыбнулся Риа и добавил игриво: – Вечер к тому располагал. – Он выдержал взгляд Риа и снова обратился к ее родителям: – Когда я наконец уговорил Риа выйти за меня замуж, то поставил условие, что наше бракосочетание будет скорым и скромным. Простите нас, пожалуйста, но мне не хотелось давать моим конкурентам повод говорить, что я занимаюсь показухой, поскольку холостячество было слабым местом в моей избирательной кампании. И… – Тейлор выдержал паузу, подчеркивая значимость своих слов. – Для нас с Риа взаимные клятвы были делом настолько особенным и личным, что мы эгоистично не желали, чтобы кто-то еще при этом присутствовал.

Миссис Лавендер заморгала повлажневшими глазами.

– Риа очень повезло, что она нашла такого отзывчивого человека, как вы, Тейлор.

Роберт Лавендер прикоснулся к руке жены.

– Нам пора. Если она расплачется, ее ничем не остановишь. Кроме того, нам предстоит еще отмахать сто миль.

Стоя в дверях, обняв друг друга за талию, Тейлор и Риа дали обещание, которое – Риа точно знала – никогда не выполнят: приехать вскоре в гости к родителям, чтобы те имели возможность представить Тейлора своим старым друзьям.

Как только габаритные огни автомобиля Лавендеров исчезли за поворотом, нервы Риа не выдержали. Она захлопнула дверь с большим грохотом, чем было необходимо.

– Ну знаешь, ты перешел все границы! – набросилась она на Тейлора. Тот ошеломленно отступил.

– Мне казалось, я прекрасно справился с задачей и убедил твоих родителей, что я любящий, внимательный супруг.

– О да, еще как справился! Каждое твое слово было так же приторно, как вафля, которую ты заставил меня съесть вчера.

– Так на что же ты жалуешься? Риа вызывающе подбоченилась.

– А ты не мог быть хоть чуточку менее очаровательным? Хоть капельку поподлее? Проявить поменьше заботливости? Теперь их просто шокирует наш развод. Они будут недоумевать, что же я за дура – упустила такого мужа! Может, они меньше переживали бы по поводу нашего разрыва, если бы ты продемонстрировал им хоть один свой недостаток, вместо того чтобы быть таким безупречным и замечательным?

– Ну-у-у, прошу прощения. В следующий раз я постараюсь более походить на «старого хрыча Гая».

– Родители недостаточно хорошо знают Гая, иначе бы не называли его так.

– Они достаточно хорошо его знают, чтобы не любить. Но ты совершенно другое дело, да?

– Да.

– Сколько ты была с ним? И что в нем такого, от чего ты сходишь с ума, когда никто больше его не любит? – Тейлор сверкнул глазами. – Или мне не следует об этом спрашивать?

Риа откинула назад волосы и, задыхаясь, ответила:

– Не следует.

Выругавшись, Тейлор направился к гаражу.

– Пойду побегаю.

Как только за Тейлором, захлопнулась дверь, вся воинственность Риа улетучилась. Она устала. Старание изобразить здоровье и счастье измотало ее. Стремление скрыть свои чувства к Тейлору взвинтило ее нервы до критической точки. Если она ненавидит Тейлора и он дал для этого повод, значит, ее любовь к Маккензи – не более чем игра, вызов. А если это так, то ей следует постоянно напоминать себе, что его показная заботливость и их интимные отношения не значат ничего.

К возвращению Тейлора Риа была уже в постели. Тейлор прошел в ванную и закрыл за собой дверь. Минуту спустя Риа услышала шум льющейся воды.

О Боже, ну и попала же она в переделку!

Когда Тейлор вышел из ванной, Риа затаила дыхание, пытаясь сдержать слезы, но Тейлор что-то почувствовал. Он развернулся и, приглаживая волосы, направился к постели.

– Риа, ты плачешь? Что-нибудь не так? – Она покачала головой, но Тейлора это не убедило. – Это не… У тебя не открылось кровотечение, нет?

Он откинул простыню и перевернул Риа на спину.

– Нет, ничего такого. – Риа смахнула слезы со щек, но они все же успели сверкнуть в лунном свете.

– Ты плачешь.

– Что упорно делаю вот уже три дня, – с отвращением к себе заметила Риа. – Я никогда не плакала, а в последнее время только этим и занимаюсь.

– Имеешь полное право. Доктор предупредил меня, что ты будешь не в себе неделю или около того.

На Тейлоре было лишь полотенце, обмотанное вокруг бедер. Волосы, все еще мокрые, прилипли ко лбу. Капли воды в густых шелковистых волосах на груди и вокруг пупка скатывались вниз. Тейлор оперся на руки, и потому на них рельефно выступали вены и мускулы.

Риа захотелось поцеловать Тейлора в губы, шею, соски, затвердевшие в прохладной комнате. Ей хотелось слизнуть языком каждую капельку воды с его, тела и ощутить свежий вкус его кожи. Лишенная такой возможности, Риа снова заплакала.

– Да что случилось? – Сбитый с толку, Тейлор наклонился и взял голову Риа в ладони. – Послушай, я прошу прощения, что наорал на тебя. Но для меня это тоже был нелегкий денек.

– Я не должна была прогонять тебя через все это.

– Я сам напросился, помнишь? И я вовсе не хотел так говорить о Гае. Ладно, хотел – мне он не нравится, – но я прошу прощения, что задел твои чувства.

Тейлор говорил достаточно откровенно, но все не о том. Он бесцельно поглаживал волосы Риа, но делал это столь рассеянно, что в конце концов угодил пальцем ей в глаз.

Она внезапно поняла всю абсурдность ситуации и принялась хохотать и плакать одновременно.

– Ну и попала же я в переделку! – простонала она, рыдая.

– В какую?

– В твою жизнь.

– Гм-м-м?

– Тейлор, тебе никогда не приходило в голову, что, подожди я еще всего несколько недель, и ты ничего бы не узнал? – Тейлор поднес к ее лицу уголок простыни, и Риа покорно вытерла им слезы. – Я бы потеряла ребенка, а ты бы навсегда остался в неведении. Так нет же, надо было мне бульдозером пройтись по твоей жизни, заставив жениться на себе!

– Да ладно, сейчас ты скорее походишь на бабочку, чем на бульдозер.

– Не надо меня защищать.

Улыбнувшись, Тейлор прижал голову Риа к своей красивой обнаженной груди.

– А ты не подумала, какую ответственность чувствую я, разрушив твою жизнь? Я сделал тебя беременной.

– Мы оба сделали меня беременной.

– Но я должен был подстраховаться. Или же выйти, прежде чем… ну, ты знаешь.

Долгое время они молчали. Наконец Риа прошептала:

– Не думаю, что позволила бы тебе выйти раньше.

– В первый раз – вряд ли. Все случилось так быстро.

– Мы потеряли голову. Ни о чем не думали.

– Но второй раз. И третий. – Тейлор запустил пальцы в волосы Риа и принялся массировать ей голову.