Песня ветра

– Все в порядке, – сказала она. – Не стоит беспокоиться. – Ей удалось улыбнуться.

Но никакого порядка не было и в помине.

Дом стал похож на пустую раковину, холодную и бездушную, отвечавшую гулким эхом на ее одинокие шаги. Наверху, в комнате, которая так и не стала детской, уже не было пеленального столика, который она купила несколько недель назад, детские картинки тоже были сняты со стен, и она превратилась в обычную комнату.

Должно быть, это сделал Тед, и ей нужно было бы благодарить его за это, но вместо этого ее обуял слепой беспричинный гнев. Как легко он избавился от всех моих надежд и мечтаний, подтвердив тем самым, как мало они для него значили, подумала она.

Звонок в прихожей отвлек ее. Сэра открыла дверь, и Вики вошла в дом, неся с собой тепло и успокоение.

Когда они сидели в кухне за чашечкой кофе, Сэра сказала:

– Тед убрал из детской все, что напоминало бы о ребенке.

Вики положила свою ладонь на ее руку.

– Я уверена, что он хотел как лучше, – мягко сказала она. – Он очень беспокоится о тебе.

– Да. – Сэра посмотрела на стол. – Но он никогда не беспокоился о ребенке. Никогда.

– О, Сэра. Я знаю, что это не так.

– Ни единого слова сожаления. – Сэра сильно прикусила губу. – Ни одного. Тед совсем не говорил о ребенке…

– Для него это тоже тяжело, – старалась успокоить ее Вики.

– Тяжело? – хрипло спросила Сэра. – Тогда почему он выбросил все из комнаты? Как говорится, с глаз долой – из сердца вон. Чтобы все продолжало идти так же, как и раньше?

– Может быть, для него это единственный способ справиться с горем. – Вики сжала ее руку. – Не будь слишком требовательной к нему, милая. – Она встала на ноги. – Ты не хочешь проехаться в супермаркет и купить еды? Я бы запекла для вас цыпленка.

– А ты разве не останешься?

– Не сегодня. Я думаю, вам нужно побыть вдвоем и поговорить. Кроме того, у меня назначено свидание.

– О! – Сэре удалось улыбнуться. – Кто-нибудь интересный?

Вики медленно сказала:

– Его зовут Эндрю, и он работает в торговом отделении банка. Но еще слишком рано о чем-то судить.

– Да, – напряженно сказала Сэра. – Смотри, не ошибись.

Как это сделала я, подумала она.

Вернувшись домой в этот вечер, Тед выглядел очень усталым и измотанным, и было понятно, что задушевного разговора не получится.

Он говорил мало, только справился о ее самочувствии, восхитился жареным цыпленком и спросил, не хочет ли она что-нибудь посмотреть по телевизору.

Сэра пошла спать первой, а полчаса спустя Тед последовал за ней. Она сидела в кровати и читала, подперев спину подушкой, когда он вошел в комнату.

Глядя, как он расстегивает рубашку, она быстро и почти беззвучно произнесла:

– Тед, врач сказал, что я должна как можно больше отдыхать.

– Конечно, – сказал он. – Завтра приедет женщина, которая будет помогать тебе по хозяйству.

– Я не это имела в виду… – Она сглотнула. Мне надо крепко спать по ночам, и чтобы меня никто не беспокоил.

Тед застыл на какое-то мгновение, а затем положил снятую рубашку на стул и начал снимать брюки.

– И?

– И я постелила тебе в соседней комнате. Она нервно улыбнулась. – Это только на несколько ночей.

– Я понимаю. – На мгновение он замолчал. А когда заговорил снова, его голос был ровным, но едва уловимо жестким. – Сэра, мне нужно спать рядом с тобой, обнимать тебя. Ты ведь не думаешь, что я так обезумел от страсти, что могу заставить тебя сделать то, что ты не хочешь? Я твой муж, а не чудовище.

– Я вовсе не это хотела сказать. – Она села в постели и провела рукой по волосам, пытаясь успокоиться. – Я просто хочу мирно спать в течение нескольких ночей…

– Мир, – медленно сказал он, – это то, чего всем нам так не хватает. Но я не уверен, что твои поступки приведут именно к нему. Если ты не хочешь моего присутствия в твоей постели, я не буду настаивать. – Его губы изогнулись в усмешке. – И я лучше не буду целовать тебя на ночь, а то вдруг во мне проснется зверь. Поэтому, спокойной ночи, любовь моя.

Дверь закрылась, и Сэра осталась одна, чего она, собственно, добивалась. Отчего же она чувствовала себя так одиноко? Еще обидней было то, что она так и не смогла заснуть. Синяки все еще не сошли, и ей было больно поворачиваться, поэтому она просто лежала и смотрела в темноту.

Вдруг она поняла, что спрашивает себя, смог ли Тед заснуть там, в соседней комнате. Конечно, она могла пойти и проверить. Он был всего в нескольких метрах от нее, и желание почувствовать тепло его успокаивающих объятий было почти непреодолимым.

Почти, грустно подумала она, но не полностью. Ведь ничто между ними не могло быть прежним, и было бесполезно притворяться. Как бы она ни желала его физически, эмоционально они существовали на разных планетах, и ей нужно было привыкнуть жить с этим.

Наконец ее синяки сошли, и она начала выздоравливать. Но она и Тед по-прежнему были далеки друг от друга, как днем, так и ночью.

Чем больше времени проходило, тем сложней ей было решиться позвать его в спальню, которую они раньше делили. Она поняла, что ждет, пока он сделает первый шаг. Но он не предпринимал ничего, и она была почти рада приглашению своей семьи приехать в Рокленд.

– Тед говорит, ты все еще бледная и плохо кушаешь, – сказала ей тетя Джейн по телефону.

Она сделала паузу. – Очень жаль, что он не сможет поехать вместе с тобой.

– Ну, – непринужденно сказала Сэра. Он будет тем более рад видеть меня, когда я вернусь.

Но когда ее недельное пребывание в Рокленде завершилось, и она вернулась в Нью-Йорк, то застала Теда собирающим чемоданы. Он отправлялся в командировку. Все ее мечты о сладком примирении рассыпались в прах.

– Ты не думал сначала обсудить свое решение со мной? – Она стояла и беспомощно смотрела, как он собирает вещи.

Он пожал плечами и тихо сказал:

– Это моя карьера и моя жизнь, Сэра. К тому же мы редко что-нибудь обсуждали в последнее время. Но, когда я вернусь, мы поговорим, если хочешь.

Она хрипло сказала:

– Я не могу поверить, что ты делаешь это. Оставляешь меня одну после… всего, что случилось.

Его губы сжались.

– Ты вовсе не одна, дорогая. И никогда не была одна. – Он стал считать на пальцах. – У тебя есть семья, друзья, тебе даже предложили психотерапевта. У тебя есть еще работа в издательстве, куда ты собираешься вернуться. Я очень сомневаюсь, что ты вообще заметишь мое отсутствие.

Сэре хотелось умолять его, повиснуть на нем и никуда не пускать. Но гордость не позволила ей сделать это.

Он не хотел ребенка, подумала она и почувствовала пронзающую ее боль. А теперь он не хочет еще и меня.

Она очень скучала по нему, каждый час каждого дня. И когда он вернулся, то увидел, что его одежда и вещи снова лежат в шкафу в их общей спальне, как молчаливое признание окончания его ссылки.

Но, когда они занялись любовью, она была напряженной, а он почти безразличным.

В конце он слабо сказал:

– Извини.

И отвернулся от нее. Пока он спал, она лежала рядом с ним, и слезы разочарования и недоумения катились из-под ее прикрытых век. Ее страхи оправдались. Она вспомнила анонимные звонки и прочие странности.

Была еще одна причина, почему она не могла расслабиться в его объятиях. Хотя гинеколог сказал ей, что она спокойно может родить другого ребенка, она боялась забеременеть. Она не хотела снова огорчать Теда.

В конце концов, когда они изредка занимались любовью, то делали это поспешно и невнимательно, как будто выполняли какую-то неприятную обязанность.

Когда-то она боялась, что он уйдет, но сейчас это было бы почти облегчением. Так она себе говорила. Но в то же время ее сердце плакало, глядя, как разваливается их совместная жизнь.

На Ближнем Востоке началось новое обострение отношений, и Теда срочно послали туда.

Понимание того, что его жизнь в серьезной опасности, привело ее в чувство.

Она, как одержимая, смотрела программы новостей и каждый день звонила в агентство, чтобы узнать, не связывался ли он с ними, каждый раз получая отрицательный ответ. Не волнуйтесь, отвечали ей на ее взволнованные расспросы. С Тедом будет все в порядке. С ним никогда ничего не случается, он как заговоренный.

Но ничто не могло ее успокоить. Днями она бродила по дому и не могла сосредоточиться ни на чем, кроме следующей программы новостей, говорящих о росте напряженности в этом районе и о частых перестрелках. Ночью она лежала в позе эмбриона, завернувшись в его любимый свитер. Когда наконец в агентстве сказали, что он звонил им, чтобы сообщить о своем возвращении с группой журналистов и фотографов, то она долгое время просидела потом с телефонной трубкой в руке, глядя в одну точку. Слезы облегчения катились из ее глаз.

А потом она принялась за дело: наполнила дом цветами, купила его любимые блюда и вина, постелила чистые простыни на их кровать, затем оделась и поехала встречать его в аэропорт.

Она никогда не делала этого раньше. В этот раз, сказала она себе, я постараюсь, чтобы все прошло идеально. Когда я обниму его, он поймет, что все изменилось.

К ее приезду самолет уже приземлился, и она в нетерпении стала мерить зал ожидания быстрыми шагами, с пересохшим ртом и мокрыми ладонями, все время глядя на дверь, откуда он должен был выйти.

Он вышел одним из последних. Сэра увидела Теда и подняла руку, чтобы привлечь его внимание. Когда же до нее вдруг дошло, что она видит, она в изумлении застыла на месте.

Он медленно шел, наклонив голову к очаровательной блондинке, которую обнимал за плечи. Ошеломленно и беспомощно Сэра смотрела, как девушка остановилась и обвила Теда руками за шею, чтобы поцеловать долгим, чувственным поцелуем, прижимаясь к нему всем телом.

Сэра почувствовала, как хриплый звук вырвался из ее горла, А затем она повернулась и побежала подобно раненому животному сквозь толпу к выходу, желая как можно быстрее оказаться подальше от этого места. Не видя перед собой ничего, кроме этого поцелуя. Не слыша ничего, кроме собственного прерывистого дыхания…

Глава 9

Сэра была дома уже почти два часа, когда Тед вернулся. Два часа, в течение которых воображение рисовало ей Теда и блондинку, занимающихся любовью в номере какого-нибудь отеля. Она услышала звуки подъезжающего такси, поворачивающегося ключа в двери, затем стук чемоданов, которые ставят в прихожей. Но Тед не стал звать Сэру, и она едва не задохнулась от гнева и обиды.

А затем он вошел в гостиную и увидел ее стоящей у потухшего камина. Он не сделал ни малейшей попытки приблизиться к ней. Вместо этого он остался стоять у двери, его темное лицо было непроницаемым, когда он молча смотрел на Сэру.

Наконец она сказала:

– Я ездила встречать тебя в аэропорт.

– Да, – сказал он. – Я видел тебя.

Она откинула голову назад.

– Кто она, Тед? Эта блондинка?

– Ее зовут Кейт Джексон. – Он говорил спокойно. – Она австралийский журналист и работает на «Сандей Глоуб».

– И это все, что ты хочешь рассказать мне о ней?

– Я вижу, – сказал он, – что остальное ты уже сама додумала.

Ее губы приоткрылись в беззвучном вскрике.

Она ожидала, что он будет все отрицать. Она, черт возьми, отчаянно желала этого.

– Ты спал с ней? – хрипло спросила Сэра.

– Это нельзя назвать сном, – ответил он равнодушно.

Жестокость сказанного ошеломила ее так, будто он ударил ее по лицу. Она взглянула на него, ища хоть какие-то признаки смягчения, раскаяния, сожаления. Хоть что-нибудь, что она могла использовать, чтобы снова построить мост между ними. Но холодная маска была непроницаемой, безжалостной.

Она прошептала:

– Как ты мог? О Боже, как ты мог?

– Потому что она хотела меня, Сэра. – Его голос пронзил ее до самого сердца. – И это было для меня приятной переменой, уж поверь мне.

В ее сознании не укладывалось, что это говорит мужчина, которого она любит и которого желает телом и душой. Мужчина, которого она собиралась встретить с распростертыми объятиями, когда он вернется домой.

Внутри нее бушевала буря, но она нашла в себе силы открыть рот и заговорить. Ее голос был холодным, и слова падали словно льдинки.

– Тогда тебе придется довольствоваться этим.

Его брови поднялись.

– Конечно. – Он сделал паузу. – У меня есть время упаковать свои вещи, или ты хочешь, чтобы я ушел сразу?

Его голос был вежливым, почти безразличным. Как будто он спрашивает меня, не хочу ли я чашечку кофе, подумала с изумлением Сэра.

Она напряглась и крепко сжала кулаки так, что ногти вонзились в ладони.

– Да, – сказала она. – Пожалуйста, уходи сейчас.

Она не вынесет, если он увидит все эти глупые украшения и приготовления, которые она сделала, чтобы порадовать его. Чтобы дать ему понять, что она готова начать с чистого листа.

Как глупо было думать, что их примирение начнется в постели.

Она отвернулась, глядя в пустой очаг невидящим взглядом. Даже сейчас, поняла она с удивлением, даже сейчас она ждала, что он позовет ее, перешагнет пропасть, разделяющую их, и вернется к ней. Что он, обнимая и лаская ее, будет жарко бормотать ей на ухо свои извинения. Придумает оправдание своей измене и будет умолять ее о прощении.

Скажи мне что-нибудь, думала она в агонии, и я вцеплюсь в это, как утопающий цепляется за соломинку.

Но он ничего не сказал. Она услышала звук его шагов по прихожей. А затем за ним закрылась дверь, как она часто закрывалась за ним раньше. Только этот раз был последним.

Гнев, который поддерживал ее, исчез и оставил вакуум, который вскоре заполнила удушающая боль.

Она упала на колени, повторяя непослушными губами:

– Все кончено. Все кончено…

Ну вот, она сделала это. Она взглянула на свои самые болезненные воспоминания. Но удалось ли ей навсегда изгнать демонов, терзающих ее?

Может ли она с чистым сердцем навеки распрощаться с прошлым?

Она знала одно: несмотря на всю боль, что он ей причинил, Тед по-прежнему жил в ее уме и сердце. Для нее ничего не изменилось. А он пошел дальше, нашел себе другую женщину и другую жизнь.

И вот сейчас ее бедное сердце вновь пульсировало болью отчаяния. Как и тогда, после ухода Теда… Она не знала, как ей удалось выжить в эти дни. Гнев вел ее, когда она паковала его одежду и личные вещи, пытаясь избавиться от малейшего напоминания о том, что он здесь жил.

И перед тем, как она закрыла последний чемодан, она положила на самый верх маленькую бархатную коробочку с обручальным кольцом так, чтобы это было первое, что он увидит. А затем она отнесла чемодан в прихожую, присоединив его к остальным. Чтобы у него не было ни малейшей причины задерживаться в доме, когда он придет.

Но Тед забрал вещи, когда она была на работе. Он оставил ключи на столике в прихожей, как знак того, что их расставание было окончательным, и что больше он не вернется.

В течение нескольких следующих недель она поняла, что такое одиночество. Дом, в который она вложила так много сил и надежд, стал пустым, холодным и безжизненным. В нем бродили призраки ушедшего счастья и несбывшихся надежд.

Без Теда, думала Сэра, жизнь стала бессмысленной. Она могла бы пребывать в волнах отчаяния и дальше, но Донна, которая нашла ей адвоката, занимающегося разводами, а также подходящее агентство по недвижимости, помогла ей двигаться дальше и смириться со своим одиночеством.

Донна была прекрасным другом, но Сэра предпочла бы, чтобы та не отзывалась о Теде так резко…

Интересно, почему Донна так его ненавидит? – подумала она, вздохнув, а затем услышала звук приближающейся машины. Ее одиночество было нарушено. Пора возвращаться, подумала она, неохотно поднимаясь с камня. Надо ехать в «Хилл Хаус» и вымаливать у Вики прощение за испорченную репетицию.

Она повернулась и замерла в изумлении, глядя на знакомую машину. Это была «альфа ромео» Фионы. Из нее вылезли Тед и Эндрю и направились в ее сторону. Сэра стояла, не шелохнувшись, воинственно подняв подбородок.

– Хелло, – приветствовала она их, будто ничего не произошло. – Приехали полюбоваться видом?

– Разве здесь есть, чем любоваться? – холодно ответил Тед и протянул руку. – Я заберу ключи от машины Вики, если ты не возражаешь.

Эндрю отведет ее обратно.

Она заколебалась, охваченная внезапным подозрением.

– Я поеду вместе с ним.

– Нет, – сказал он. – Ты останешься со мной.

Потому что пришла пора поговорить о некоторых вещах напрямую.

– А если я не хочу?

– У тебя нет выбора. – В его голосе была непреклонность. – Мы и так потеряли много времени на твои поиски. Поэтому отдай мне ключи, если ты не хочешь, чтобы я забрал их силой.

Сэра сжала кулаки, но, встретившись с ним глазами, прочла в них такую решимость, что предпочла уступить.

– Как мужественно с твоей стороны. – Она неохотно достала ключи и положила их в протянутую ладонь Эндрю. – А я думала, тебе надо поправляться и избегать излишнего напряжения. Ты, однако, быстро оправился от своей болезни.

Он пожал плечами, продолжая смотреть на нее пронзительным взглядом.

– Мне пришлось мобилизоваться для масштабных военных действий.

– К счастью для нас обоих, это долго не продлится, – напряженно сказала она и повернулась к Эндрю. – Вики сердится на меня?

– Ты же знаешь, что нет, – тихо сказал Эндрю. – Она встревожена.

– Тем, что я испорчу настоящую свадебную церемонию и снова сбегу? – Сэра покачала головой. – Я не сбегу. – Она попыталась улыбнуться. – Знаешь, говорят, если генеральная репетиция идет насмарку, то спектакль обязательно удается.

– Где-то я это слышал. – Эндрю повернулся и пошел к машине Вики. – Увидимся позже.

– Эндрю. – Сэра рванулась за ним. – Возьми меня с собой.

Но Тед молниеносно поймал ее за руку, его рука была не мягче стального троса, и Сэра не смогла сделать более ни шагу.

– Разве непонятно? – холодно спросил он. – Ты останешься со мной.

– Оставь меня в покое! – Она тщетно пыталась вырваться, с изумлением глядя, как Эндрю уезжает, не подавая виду, что слышит ее. – Я никуда с тобой не поеду.

– Ты собираешься добираться до дома пешком? – Тед покачал головой и освободил ее. – Плохая идея. Другого выбора у тебя нет, если только ты не собираешься прыгнуть с этого утеса.

А что, это мысль, – насмешливо сказал он. – Почему бы нам не прыгнуть вместе? Тогда это место назовут «Прыжком влюбленных» и сюда будут возить экскурсии.

– Мы не влюбленные. – Ее голос дрожал. – И я собираюсь остаться, где стою. И ты тоже не прыгнешь, – дерзко добавила она. – Ты привык рисковать, но на самоубийцу не похож.

– Нет, – мягко сказал он. – У меня сильный инстинкт самосохранения. Хотя за последние годы я несколько раз был близок к тому, чтобы вскрыть себе вены.

Их глаза встретились, и Сэра почувствовала, как ее кожа покрывается мурашками.

– Но теперь все это в прошлом, – сказала она, быстро приходя в себя и перенимая его насмешливый тон. – Теперь у тебя есть, ради чего жить.

– Да. – Его улыбка была спокойной. – Избавившись от старого, приобретаешь новое. Рекомендую, очень помогает.

– Ты приехал только затем, чтобы сказать это?

– Это только вступление. – Он крепко взял ее за руку. – Давай пройдемся.

Она стряхнула его руку.

– Я могу идти без твоей помощи. – В ее голосе был слышен бунт. – Тебе не обязательно прикасаться ко мне.

– Почему? – Его темные брови поднялись в удивлении. – Может быть, мы можем это обсудить?

– Я не думаю. – Она смотрела мимо него, боясь встретиться с ним глазами, чувствуя, как убыстряется ее пульс. – Мне надо возвращаться домой. Возможно, Вики нужна моя помощь.

– Как ты добра. – Голос Теда был почти нежным. – Так это ты о Вики заботилась, когда так впечатляюще убегала из церкви?

– Я попрошу у нее прощения. – Сэра решила стоять на своем. – У меня был приступ паники.

Такое бывает.

– А ведь тебе всего лишь надо было идти вслед за своей двоюродной сестрой к алтарю и стоять там. – Он сделал паузу. – Не слишком обременительная задача.

Она бросила на него сердитый взгляд.

– Обстоятельства были необычными, если не сказать больше.

– Для нас обоих, – признал он, кривя губы в усмешке. – Но я устоял.

– Да, – сказала она. – Потому что у тебя нет моих воспоминаний.

– Конечно, – мягко сказал он. – Это же ты Сэра-жертва, Сэра-уязвимая, Сэра-хрупкий цветочек. Ты не думаешь, что слегка переигрываешь свою роль, дорогая моя, и что пора сменить репертуар?

– Ты, ублюдок! – Она почти кричала. – Так это я тебе изменила?!

– Нет, – ответил он. – Но ты перестала быть моей женой задолго до того, как у меня появилась любовница. И ты знаешь это.

Она резко остановилась и обернулась к нему с горящими глазами.

– Что я слышу? Так это я во всем виновата?

– Нет, – ответил Тед, ничуть не смущенный ее вспышкой ярости. – Но и я виноват не во всем. Чтобы создать брак, нужно два человека, и чтобы разрушить его, тоже нужно два человека. Об этом нам и надо поговорить, пока не стало слишком поздно.

Она постаралась взять себя в руки, и ей удалось пожать плечами.

– Это «слишком поздно» случилось уже давно. Мы разведены… – Она набрала в грудь воздуха. – И все это уже не имеет никакого значения!

– Никакого? – спросил он. – Тогда почему ты убежала сегодня? И почему ты танцуешь вокруг меня, словно кот на горящей крыше, с тех пор, как встретила меня здесь?

– Я… не знаю, о чем ты говоришь! – Это было единственное, что она смогла из себя выдавить.

– Перестань лицемерить, – резко сказал Тед, – и постарайся быть честной. Ты убежала сегодня, потому что внезапно поняла правду, которой не смогла вынести. А это значит, что для нас осталась надежда.

Она почти неслышно сказала:

– Для нас? «Нас» нет. И я хочу вернуться домой прямо сейчас.

– Я тебя понимаю, – сказал он. – Но тебе придется остаться, Сэра, пока мы не разберемся, где именно все пошло наперекосяк. И это случилось не во время моей короткой интрижки с Лизой, – резко добавил он. – Наши отношения дали трещину задолго до этого. Даже до того, как ты вычеркнула меня из своей жизни после потери ребенка.

– Ребенка, которого ты не хотел, – бросила она ему.

Он побелел под своим загаром и сжал губы в одну очень тонкую линию. А когда заговорил, его голос был похож на лед. Но это был обжигающий лед.

– Никогда больше не говори мне этого, Сэра.

Я признаю, что новости о твоей беременности не были радостными для меня, но это было только потому, что я знал наверняка, что обязательно снова окажусь в горячих точках. Это была ответственность, к которой я не был готов. И потом, мне не понравилось, что мною управляли, как марионеткой, – едко добавил он. – Внезапно любовь и смех были переименованы в дом и ребенка, вне зависимости от того, хотел ли я этого или нет. И права голоса у меня не было. Ты была готова стоять до последнего, поэтому мне пришлось смириться.

Он сделал паузу.

– Но я не мог долго сердиться на тебя, Сэра, и ты должна была бы это понять. Ты была слишком дорога мне. И ребенок, наш общий ребенок, тоже стал дорог для меня. Потому что я понял, что это просто еще одна сторона любви и радости. Боже, я так беспокоился, хотел заботиться о тебе и защищать тебя в течение всех девяти месяцев. Я был готов вынашивать ребенка вместо тебя, если бы только мог это сделать.

Он потряс головой.

– Когда у тебя случился выкидыш, я почувствовал, будто в мире стало навсегда темно, но я знал, что тебе больно, и что я должен быть сильным ради тебя. По крайней мере, мне так со всех сторон говорили. Но, похоже, никому и в голову не пришло, что мне тоже может быть больно. Что я бы душу отдал за возможность выплакать свою боль в твоих объятиях.

Он глубоко вздохнул.

– Вместо этого ты стала избегать меня. Ты даже не впустила меня в свою постель и выслала в другую комнату.

Сэра вся дрожала.

– Врач…

– К черту врача, – грубо сказал он. – Я тоже с ним разговаривал, помнишь? Он сказал, что ты нуждаешься в любви, чтобы пережить период скорби, имея в виду, что это будет взаимный процесс. Он также сказал, что мы должны попытаться, зачать другого ребенка, как только ты выздоровеешь.

Он снова вздохнул.

– Но стена, которую ты построила между нами, была такой крепкой, что мне было не пробиться. Поэтому ты оставалась в своем маленьком мирке, а мне приходилось переживать свое горе одному. Ты хоть представляешь, как тяжело, почти невозможно это было?

Она сказала, заикаясь:

– Я… Я не знала… И… И не представляла.

– Ты не спрашивала, – более мягко продолжил он. – Я начал задавать себе вопрос: а любила ли ты когда-нибудь меня? Нужен ли тебе был именно я? Или кто-то, кто бы мог стать отцом твоих детей и предоставить крышу над головой?

Ее голова дернулась назад, как от удара.

– Это нечестно!

– Возможно, – сказал он. – Но, когда жизнь разваливается на куски, в голову приходят разные мысли. Мысли о том, почему прекрасная и открытая девушка, которую ты любишь, вдруг превратилась в отчужденную незнакомку, которая терпеливо позволяет заниматься с ней сексом. – Глядя на море, он немного помолчал. Мне стало казаться, что со снайперами и бомбами легче управиться, чем с этим.