Канатная плясунья

– Необходимо, чтобы кто-нибудь следил за дорогой, – произнес он глухим от усталости и изнеможения голосом, чего раньше не мог себе позволить из-за страха и напряжения.

Дери устал почти так же. Когда его схватили, с ним обошлись еще более жестоко, и потом он с трудом поспевал за Телором и Кэрис, которые от страха забыли, что там, где они делали один-два шага, Дери приходилось делать три.

– Я буду следить за дорогой, – предложила Кэрис. И когда Дери нахмурился, покачала головой. – Ведь меня не били и не связывали.

Карлик кивнул. Это звучало вполне логично.

– Разбуди меня не позже полудня, – сказал он. – Я должен сделать новую пращу и разыскать побольше камешков, – но менестрель уже спал, и Дери, пожав плечами, улегся сам.

Кэрис взобралась на самую широкую ветвь, с которой дорога хорошо просматривалась, и устроилась там, подложив под голову канат. Зная, что спрятались они надежно, она не особенно усердно смотрела по сторонам, к тому же смотреть там особо было не на что. Дорогой мало кто пользовался. Товары перевозили главным образом по реке. Кэрис время от времени слышала слабые голоса, доносившиеся с реки, по которым без труда догадалась, что один лодочник бранит другого. Но тем не менее было движение и на дороге. Темза в районе Леглейда сильно обмелела, и между этим городом и Креклейдом ходили, в основном, мелкие суденышки, а торговцы с запада продолжали пользоваться вьючными животными вплоть до Леглейда, чтобы избежать перегрузки своих товаров с одного судна на другое.

Один такой торговец с вереницей навьюченных лошадей проследовал по дороге после восхода солнца и разбудил Кэрис, уже начинающую засыпать. Потом девушка снова задремала, но проснулась и увидела на дороге нескольких путников и одного мужчину в монашеской рясе верхом на муле. Вокруг все было спокойно, ничего не предвещало опасности, и когда солнце взошло выше, движение на дороге и вовсе стало редким. Еще не было полудня, когда Кэрис почувствовала, как кто-то довольно сильно постучал по ветке, на которой она лежала, и увидела, что ее подзывает к себе Дери. Когда, осмотревшись еще раз по сторонам, девушка спустилась к карлику, тот велел ей поспать, пока он сделает себе новую пращу.

– А как ты будешь ее делать? – спросила Кэрис, ее это так заинтересовало, что она даже расхотела спать.

– Это не так-то просто, – уныло заметил Дери, но потом взглянул на девушку веселее, улыбнулся и протянул ей кожаный ремень, который Телор снял с одного из инструментов. – Мне придется пожевать середину этого ремня, чтобы кожа стала мягче, а потом растянуть это место и сделать потоньше. Надеюсь, из этого у меня получится еще и кармашек для камешков. Если кожа окажется слишком грубой, придется разрезать ремень и привязать между двумя концами кусок ткани, но такая праща не позволит точно прицеливаться.

– Не понимаю, как ты вообще целишься, – сказала Кэрис.

Дери тихонько засмеялся.

– А я не понимаю, как ты используешь для чего-то другого нож для метания, мастерство приходит не сразу, только благодаря терпению и тренировкам. Если хочешь, я могу научить тебя пользоваться пращой.

– Да, хочу, – с готовностью ответила Кэрис, в ее глазах вспыхнули живые огоньки. – Я всегда боялась, что мои ножи могут обнаружить. Но кто заподозрит неладное, если у мальчишки будет кожаный пояс и кармашек, полный гладких камешков, а что ты с ними делаешь, я уже видела.

– Скорее, девушке не придется скрывать пращу, – ответил, усмехаясь, Дери. – Мальчики с пращой всегда вызывают недоверие. Но когда у нас будет время, ты сможешь попробовать. А теперь поспи немного. За дорогой посмотрю я.

– Я не хочу спать, – ответила девушка. – Мне страшно хочется есть. Пойду поищу что-нибудь съедобное, – она вздохнула. – У нас даже нет хлеба, – потом она с надеждой посмотрела на Дери. – А если я схожу в Креклейд и зайду там, в харчевню, где мы не были...

Какое-то время, казалось, Дери был в нерешительности – харчевни в Креклейде могли предложить им очень вкусный обед, – но потом покачал головой.

– Жаль, что тебе не пришло это в голову сразу после того, как мы здесь устроились. Сейчас для этого слишком поздно. Скорее всего, Орин прикажет притащить нас к нему после обеда, мне кажется, это уже скоро. До города и обратно около двух лиг, и боюсь, ты не сможешь вернуться до того, как нас станут искать, – карлик нахмурился и продолжил: – Думаю, сейчас вообще небезопасно отправляться куда-то за едой.

– Я не буду заходить далеко, – пообещала Кэрис. – И пойду только в сторону города, подальше от Марстона. Надеюсь, после вчерашнего дождя появились грибы. А они так вкусны с диким луком.

Дери тоже был голоден, поэтому, кивнув, разрешил девушке идти, дав на прощание шутливое наставление не отравить их, на что Кэрис отреагировала, сморщив носик. Направившись вверх по течению, она решила начать собирать еду на обратном пути, хотя и увидела недалеко от реки заросли какого-то белого растения, похожего на дикую капусту. Кэрис набрела на маленький, но быстрый ручеек, впадавший в реку, на берегу которого было много гальки, и пошла по этому каменистому берегу. Кругом было пустынно; и воспользовавшись этим, девушка быстро сняла брюки и вошла в воду, чтобы осмотреть берег на большем протяжении.

Дальше, вверх по течению, она заметила место, где срубили несколько деревьев, и теперь там была маленькая полянка, залитая солнцем. Кэрис увидела на склоне множество растений с серовато-зелеными перистыми листьями. Цветки уже увяли, но по листьям девушка определила, что это нарциссы. Их луковички должны быть хрустящими и сладковатыми на вкус. Еще здесь росло много одуванчиков, густые пушистые шапки которых облетели и покрывали гниющие пни, а немного дальше красовался ранний шиповник. Большинство его цветков уже сменились плодами. Они, конечно, еще не созрели, но все же довольно вкусные, хотя и кисловатые.

Кэрис, еще раз внимательно осмотрев реку, убедилась, что поблизости нет лодок, вышла из воды и стала осторожно пробираться вдоль берега, между каменистой косой и лугом, заросшим не так сильно. Кэрис смотрела себе под ноги, чтобы не упасть ненароком в воду, но вскоре внимание ее привлекло какое-то движение в воде. Недалеко от берега мелькнула рыба. Девушка остановилась, пытаясь вспомнить, как Морган учил ее ловить рыбу руками. Печеная на костре рыба... это было бы просто изумительно. Нагнувшись, Кэрис медленно опустила руки в воду, но все попытки оказались безуспешными.

Несколько раз она пыталась схватить рыбу, и всякий раз промахивалась – и только потом Кэрис вспомнила, что они вряд ли смогут развести огонь. Есть сырую рыбу было уже не так заманчиво, поэтому Кэрис решила оставить это занятие и отправиться на поляну. Ножом она быстро и ловко срезала достаточно крупные плоды шиповника, которые уже можно было есть. Все это Кэрис складывала в тунику, которую сняла заранее. Потом она опять вернулась в лес, чтобы насобирать грибов. Плоскими белыми грибами, которые росли на трухлявых пнях, они, конечно, не отравятся, решила девушка, но они слишком жесткие и странные на вкус.

Вообще в лесу оказалось гораздо меньше грибов, чем ожидала Кэрис, но она продолжала бродить среди деревьев до тех пор, пока не дошла до кустарника, росшего по обочине дороги. На какой-то миг девушка испугалась своей беспечности, но как раз на обочине заметила несколько растений, которые хотела сорвать. Кэрис постояла минуту, прислушиваясь, но не услышав ничего подозрительного, пробралась сквозь заросли кустарника, выдернула из земли растения и спешно набросала на свежую землю листьев и сухой травы из-под кустов.

Снова пробравшись через кустарник и почувствовав себя в безопасности, Кэрис подумала, что отсутствует уже довольно долго, и поспешила назад, к реке. Она задержалась, лишь подойдя к берегу и услышав чьи-то голоса. По реке плыли лодки. Подождав, пока они скроются из виду, девушка вытащила нож, который был на левом бедре, и занялась нарциссами. Копать нужно было очень осторожно, чтобы не сломать тонкое лезвие. Хотя она и нечасто пользовалась этим ножом, ей все же жалко было портить его прекрасное острие. Кэрис продолжала все время прислушиваться и нервно оглядываться на реку. Девушка думала только о том, как бы мимо не проплыла еще какая-нибудь лодка, поэтому, услышав голос со стороны леса, она подпрыгнула от неожиданности.

– Прости, что напугал тебя, – продолжил Телор, видя, какой эффект произвел на девушку его голос. – Мы беспокоились о тебе, – взглянув на содержимое туники Кэрис, глаза Телора засияли, и, снова переведя взгляд на девушку, он улыбнулся. – И потом, нам хотелось есть.

У Кэрис перехватило дыхание, она молча смотрела на Телора, а потом опустила глаза. Девушка вспомнила, как обещала самой себе удовлетворить желание Телора, как только они останутся наедине, но сейчас она почему-то чувствовала себя очень неуверенно. Может быть, вполне достаточно, что она спасла ему жизнь? Кэрис всю передернуло от нахлынувших воспоминаний: всегда, когда над ней склонялся что-то бормочущий мужчина, она неизменно испытывала не то боль, не то постепенно нарастающее отвращение. И это случалось даже тогда, когда ей самой хотелось с кем-то переспать из-за красивого лица или фигуры.

Несмотря на это, Кэрис понимала, что ДОЛЖНА сдаться. И дело вовсе не в том, что ей нужно купить себе место в труппе, теперь все они объединены настоящей дружбой. Но заставить Телора не обращать внимания на желание, сжигавшее его, убедить мужественно перенести ее отказ – на это Кэрис была неспособна. Потом девушка подняла глаза и увидела, что Телор стоит очень близко, в двух шагах от нее. Судорожно вздохнув, она отступила назад. Когда Кэрис видела Телора так близко, это всегда живо напоминало ей, что, отказав, она сама будет страдать от неудовлетворенного желания.

Удивленное выражение лица Телора сменилось озабоченным.

– Не бойся меня, Кэрис, когда я сожалел, что так и не любил тебя ни разу, я думал о скорой смерти. Ты не должна была воспринимать всерьез мои слова.

Кэрис совсем забыла об этом. Теперь она вспомнила. Слова Телора были окрашены легкой грустью. Так не говорят, когда теряют что-то, очень желанное. Просто у него не было возможности сказать на прощание теплые и нежные слова или подарить что-нибудь на память. Кэрис поняла – для Телора слово «любить» означало «сблизиться», как и для всех других мужчин, но сказал он это так, что девушка невольно задумалась, а не означает ли в данном случае слово «сблизиться» то же, что и слово «любить».

Кэрис покачала головой и протянула руку Телору, он с готовностью взял ее, но не привлек к себе девушку. Рука Кэрис дрожала, Телор просто держал ее в своей ладони и пристально смотрел в лицо девушке.

– Ты не можешь быть девственницей и бояться меня из-за этого, – сказал он озабоченно, затем продолжил жестким от негодования голосом: – Тебя обижали, и без твоего согласия...

Кэрис закрыла глаза, ее всю трясло. Но не столько из-за воспоминаний о прошлом, сколько из-за страха перед будущим, и Телор вдруг порывисто и крепко обнял ее, но объятие это было скорее дружеским и ободряющим.

– О Господи, Кэрис, как я сразу не догадался. Бедняжка. Ну, конечно же, с нами ты будешь в безопасности.

Телор сделал движение назад, но Кэрис прильнула к нему, и он продолжал обнимать ее, хотя уже не так крепко. Он легонько похлопал девушку по спине и сказал:

– Теперь тебе нечего бояться, – Телор снова хотел отступить, но понял, что Кэрис не хочет этого, и довольно резко сказал:

– Кэрис, я не святой. А ты, надеюсь, не окажешься соблазнительницей.

Кэрис опустила руки, но продолжала стоять рядом с Телором, глядя на него своими теплыми золотистыми глазами.

– Я сама не знаю, чего хочу, – прошептала она. – И дело вовсе не в том, что я не хочу тебя. Просто мне страшно.

Несколько решающих мгновений – и жалость превратила страсть менестреля в нежность, и хотя теперь уже Кэрис отступала от него, он чувствовал, как барьеры, разделяющие их, начинают рушиться. Жалость и нежность заполнили его сердце. Он опять потянулся к Кэрис, на этот раз уже не обращая внимания на то, как она дрожит.

– Я ничем не обижу тебя, ничего не сделаю без твоего согласия, – пообещал он, осторожно прижимая ее к себе. – Позволь мне только попытаться исцелить тебя. Ты в любое время можешь сказать мне «да» или «нет».

Кэрис опустила голову, она все еще дрожала, но не отталкивала Телора и не пыталась освободиться из его объятий. Менестрель ждал, чувствуя, как теплом и силой наливается его плоть и, приподнимаясь из просторных брюк, упирается в бедро девушки. Он с трудом подавил в себе искушение потереться своей набухшей плотью о живот Кэрис, чтобы возбудить ее еще больше, и, может быть, она избавится от своей скованности именно потому, что почувствует Телора. Кэрис подняла голову, в ее огромных глазах блестели слезы.

– А если я скажу «нет», ты больше не будешь называть меня «соблазнительницей» и ненавидеть меня?

– Нет, дорогая, – Телор улыбнулся. – Мне кажется, ты самая честная женщина в этом отношении. Если ты скажешь мне «нет», когда я буду охвачен пламенем желания, я просто выругаюсь про себя, но ненавидеть тебя за это не стану. Я пойму, что сделал что-то не так или же слишком поспешил. И тогда я отступлю, чтобы, попытать счастья снова.

Хотя Кэрис была взволнованна и дышала неровно и прерывисто, ответ Телора успокоил ее, и, рассмеявшись, она обвила руками его шею.

– В таком случае мне лучше сказать «да», «да», и дело с концом, потому что, вижу, мне от тебя уже не скрыться.

Но улыбка мгновенно сошла с лица Телора, он покачал головой.

– Нет, не говори мне «да», если чувствуешь обратное, – попросил тихо менестрель. – Я уверен, что могу доставить тебе радость. Только, пожалуйста, наберись терпения и позволь мне обрести спокойствие. Мне кажется, я скорее предпочел бы ничего, чем фальшь твоих чувств, Кэрис.

Эти слова встревожили девушку. Кэрис совсем не была так уверена, как Телор, что их близость доставит ей радость. Но она решила, что сумеет притвориться и доставить Телору счастье, если он сделает все более или менее сносно, и ей не станет противно, она, возможно, даже будет более, чем счастлива, видя его радость. Если же он не захочет ее притворства, будет стараться изо всех сил вызвать у нее настоящие чувства и у него ничего не получится... Бесспорно, скоро он устанет и возненавидит ее. Глаза Кэрис наполнились слезами, но в этот момент ее губ коснулись губы Телора.

Его губы были нежными, очень нежными, мягкими и теплыми, чуточку влажными, но не мокрыми. А его руки – одна легко обнимала Кэрис за талию, другая поглаживала ее бедра – не были настойчивы, он держал девушку так осторожно, что она при желании в любой момент могла разорвать кольцо его рук. Но причины для этого пока не было, пока ей хотелось лишь одного – сильнее прижаться к нему. Девушка чувствовала щекочущее, приятное покалывание между ног и понимала, что унять его можно, лишь потеревшись о мягкую, но упругую выпуклость Телора, осторожно прижимавшуюся к ее животу.

Хотя нет, подумала Кэрис, мысли ее начинали путаться, ей уже хочется поближе познакомиться с этим, еще одним инструментом Телора.

Губы менестреля мягко, словно играючи, прикасались к лицу девушки. Они то отрывались от него, то снова легко и осторожно касались подбородка, шеи, мочки уха. Теплое дыхание Телора ласкало кожу девушки и вздымало короткие завитки волос. Кэрис не могла понять, почему, но даже ее соски набухли и стали чувствительными, И каждый раз, когда они касались груди Телора, отделенные от него только тонкой тканью сорочки, Кэрис ощущала легкую дрожь во всем теле и приятное покалывание в самом сокровенном месте.

Кэрис хотела приподняться на цыпочки и, скользнув руками вдоль спины Телора к его ягодицам, прижаться к нему сильнее, чего ей ужасно хотелось, но в этот момент она почувствовала, как он согнул ноги в коленях, и рука его, ласкавшая ее спину, скользнула вниз, к бедрам – он хотел поднять ее. Хотя девушка была буквально ошеломлена приятными ощущениями, которые вызывал в ней Телор, но все же не настолько утонула в них, чтобы не понять, что он собирается положить ее на траву. Неожиданно чего-то испугавшись, Кэрис разжала руки, обвивавшие шею Телора, и отодвинулась от него. Она услышала, как он шумно вздохнул, но убрал руку с ее бедер и выпрямился, его губы были все еще рядом с губами Кэрис, но уже не касались их.

– Лодки, – прошептала Кэрис. – Мимо проплывают лодки, нас могут увидеть.

– Тогда пойдем, – Телор убрал одну руку, но другой, обнимая девушку за талию, не спеша, но настойчиво повел ее в сторону леса. Если это был лишь предлог, подумал он, Кэрис начнет сопротивляться. Но ничего подобного не произошло, девушка покорно шла рядом с ним, опустив голову на его плечо.

Но вся беда заключалась в том, что нигде поблизости не было подходящего места. И Телор начал уже думать, что Кэрис наверняка откажет ему, ведь ее возбуждение стало угасать. Поначалу взгляд ее затуманился, губы чуточку припухли, а лицо выражало желание, поддерживающее в нем надежду и силой наливавшее его плоть. Теперь же Кэрис приподняла голову с его плеча и озиралась по сторонам. Телор прикусил губу, он был раздосадован, но это длилось недолго. Не прошло и минуты, как Кэрис взяла его за руку и быстро повела к большому тису. Его густая крона закрывала солнце, а опавшие иголки сделали со временем почву кислой, поэтому под ним ничего не росло. Для растений это было неподходящим, а вот для тех, кто искал мягкую постель, в самый раз, ведь за сотню, а может, и больше, лет под тисом образовалась настоящая перина из сухих иголок. Телор радостно засмеялся:

– Так, значит, уже «да»?

Кэрис залилась краской стыда.

– Ты говорил, я должна быть искренней. Тогда, если честно, я еще не уверена, но... но твоя попытка наверняка окончится неудачей, если я одним ухом буду прислушиваться к проплывающим мимо лодкам. А здесь мы, конечно, ближе к дороге, но нас никто не увидит, и... и я не буду ни к чему прислушиваться.

– Ну что ж, тогда давай приступим к этой попытке, – Телор быстро и легко поцеловал Кэрис в губы. Нагнувшись, он снял туфли и улыбнулся. – Если это действительно «да», мне бы не хотелось, чтобы твои чувства остыли, пока я буду раздеваться.

Кэрис была босиком, она взялась за узел на поясе своих брюк.

– Мне...

Взяв девушку за руку, Телор остановил ее.

– Нет, – на его губах играла улыбка. – Не испытывай мое терпение так беспощадно. Если ты сказала мне «да», я знаю, как раздеть тебя, чтобы ты получила удовольствие и от этого. Предоставь мне эту возможность.

Глава 15

Телору хотелось побыстрее сбросить с себя одежду, но пальцы, еще не восстановившие свою гибкость после того, как были связаны, не слушались его. Кэрис предложила:

– Давай я? – и снова потянулась, словно собираясь снять с Телора тунику, но в глазах ее светились озорные огоньки, и она засмеялась, когда Телор хотел легонько шлепнуть ее. Но руки обоих так и застыли в воздухе, они похолодели. Легкий ветерок принес с восточной стороны посторонний звук, совсем не похожий на обычный шум леса. Должно быть, кто-то ехал по дороге.

Кэрис вопросительно посмотрела на Телора. Ведь она обещала не обращать внимания на проходящих и проезжающих по дороге, их с Телором здесь никто не увидит, и к тому же девушка была уверена, что искать их стали бы только на дороге. Значит, им ничего не угрожало, можно было продолжать заниматься тем, чего оба так желали. Хотя сильное желание, подтолкнувшее Кэрис прийти сюда с Телором, и исчезло, но легкое возбуждение еще осталось, и она чувствовала, что Телор своими ласками может превратить его в пламя страсти: Он уже дал ей больше удовольствия и радости, чем все другие мужчины вместе. Но, с другой стороны, Кэрис хотела задержать их близость, хотя и не знала, почему. Она решила, что Телор пробудил в ней желание, заканчивающееся необъяснимой радостью, чувством, которое пытались описать Кэрис другие женщины, но девушка все же не была в этом уверена. Ведь она знала, что вспышки страсти, похожие на эту и заставлявшие ее соглашаться разделить постель с каким-нибудь мужчиной, как правило, заканчивались отвращением.

По лицу Телора можно было понять, что он страдает и разрывается между двумя желаниями, но через минуту он сделал выбор, надел туфли и направился к дороге. Кэрис поспешила за ним, поскольку знала более короткий путь. Однако они добрались до кустарника, окаймлявшего дорогу, как раз в тот момент, когда четыре всадника уже скрывались за поворотом, ведущим к Креклейду. Телор зло выругался, отчего Кэрис удивленно раскрыла глаза. Она сталкивалась с подобными выражениями всю свою жизнь, и обычная грубость не могла ни удивить, ни шокировать ее, но было странно слышать подобные ругательства из уст Телора.

Но на этот раз удивление Кэрис сменилось озабоченностью, когда Телор произнес:

– Этот ублюдок настолько ничтожен, что даже Господь Бог пожалел бы тратить на него свое дерьмо, – эта фраза показалась девушке забавной, но смысл, скрывавшийся за ней, заставил ее похолодеть от ужаса. Не обрела она уверенности и после того, как взглянула в лицо Телору. Его обычно такие мягкие голубые глаза казались сейчас настолько жесткими, будто были высечены из льда, а улыбающиеся губы превратились в тонкую, плоскую линию и совсем не напоминали те нежные и ласковые губы, что совсем еще недавно ласкали ее.

– Но, Телор, – Кэрис осторожно дотронулась до его руки. – Ведь ты уже задал хороший урок его оруженосцу, а если бы ты попытался убить его самого...

– Я не виню его в том, что он хотел наказать меня, – рассеянно перебил ее Телор, все еще глядя на дорогу, туда, где за поворотом только что скрылись всадники. Потом он тяжело вздохнул и посмотрел на девушку. – О, Кэрис, пожалуйста, прости меня за то, что я предпочел это глупое, пустое занятие нашим любовным утехам. Я знаю, ты, должно быть, сердишься на меня, но твоя красота и достоинство сейчас так же важны для меня, как месть и ненависть. Клянусь, Кэрис. Лучшее время для нашей любви настанет, когда мы окажемся в безопасности и не будем скрываться от погони, тогда мое сердце снова станет чистым.

Кэрис задумчиво покачала головой и тихо сказала:

– Я не сержусь на тебя.

Телор подумал, что она говорит неправду, и чуть было не рассердился на девушку. Ему довольно часто доводилось сталкиваться с женщинами, которые приходили в ярость, если он, случалось, отвлекался и обращал внимание не на них, а на какое-нибудь пустое, по их мнению, занятие. Большинство женщин или бушевали в ярости, или плакали, и Телору приходилось прибегать к своей изобретательности, чтобы хоть как-то успокоить их. Но мало кто говорил: «Я не сержусь на тебя». Они или хохотали, или вздыхали, но все так или иначе старались отомстить ему и побольнее отыграться. Но тем не менее было ясно – Кэрис, действительно, не сердится на него, и Телор поблагодарил Бога, что она оказалась не похожей на знатную леди и даже на деревенскую красотку, а девушкой, получившей от жизни суровый урок и научившейся понимать, что нужно делать в первую очередь.

Хотя было очевидно, что Кэрис ничуть не злится на него, Телор все же не понимал ее. С одной стороны, поведение девушки говорило, что ей с самого начала не хотелось сближаться с ним, поэтому она сейчас и не чувствовала себя лишенной чего-то, с другой стороны, страсть Телора была для нее приятной и волнующей, и она, скорее всего, не хотела, чтобы это испортила какая-нибудь неожиданность. Но, прежде всего, ее испугала реакция Телора на проехавших всадников и то, что он задумал.

Все это беспокоило Кэрис, но сейчас она была полностью под впечатлением от самых чудесных и самых непонятных слов, которые она когда-либо слышала. Девушка понимала, ей необходимо повторить слова и всю сцену в мыслях еще несколько раз, чтобы никогда не потерять то сокровище, что ей подарили, сокровище, которое, она чувствовала, станет еще удивительнее, если понять до конца. Кэрис была удивлена, когда услышала, что Телор говорит о близости, как о чем-то восхитительно приятном, как несколько минут назад он просил разрешить «доставить ей радость». И как Телор смотрел на нее, говоря эти слова, – значит, это правда! Для него близость, и в самом деле, радость и удовольствие, а не просто дикие, животные вздохи и крики. Обо всем этом стоило подумать. И если она сама почувствует то же самое, это может принести ей много хорошего, но и много плохого тоже.

Мысли Кэрис путались от столь соблазнительной перспективы обрести вскоре райскую жизнь. Однако можно легко попасть в ловушку, если считать любовь только лишь источником радости и удовольствия. Избежав, этой ловушки, легко попасть в другую, более привлекательную и опасную, которую создавала вера Телора в ее «достоинство и красоту». Приняв это, она должна будет отплатить ему тем же, а это означает одно – жизнь и счастье Телора станут превыше всего, ее чувства и интересы отойдут на второе место.