Эпоха Куликовской битвы
В 1364 году в Орде в очередной раз сменился хан. И Василий Кирдяпа привез отцу ярлык на Владимирский стол. Но Дмитрий Константинович предпочел отказаться от великого княжения в пользу московского князя. К этому его подтолкнули обстоятельств а.
В 1364 году умер старший брат Дмитрия Константиновича, нижегородский князь Андрей Константинович. Младший брат Дмитрия Константиновича Борис незаконно (вперед старшего брата) захватил власть в Нижнем Новгороде.
Тогда Дмитрий Константинович отдал полученный от хана ярлык на великое княжение во Владимире московскому князю, взамен на помощь против своего младшего брата.
Митрополит Алексий предложил князю Борису через посредничество Сергия Радонежского суд с Дмитрием Константиновичем. Но Борис отказался. И тогда Сергий затворил все Нижегородские церкви – запретил проводить в городе церковные службы. Когда же и это не подействовало, московское правительство предоставило Дмитрию Константиновичу значительное войско, и Борису пришлось уйти из Нижнего Новгорода в Городец.
Дмитрий Константинович стал великим князем суздальско-нижегородским. Он окончательно помирился с Дмитрием Ивановичем, а 18 января 1366 года его младшая дочь Евдокия вышла замуж за Дмитрия Ивановича Московского.
ОЛЕГ РЯЗАНСКИЙ – ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Настало время познакомиться с еще одним героем нашего повествования. Олег Рязанский – князь с трудной судьбой и посмертной недоброй славой, созданной московскими летописцами. «Изменник», ставший все же святым. Князь, которого окрестили «вторым Святополком»[2] на Москве, но которого любили рязан-цы и были верны ему и в победах, и после поражений.
Олег Иванович, сын князя Ивана Александровича (по некоторым данным – великого князя рязанского) и племянник пронского князя Ярослава Александровича. Некоторые исследователи считают Олега сыном великого князя рязанского Ивана Ивановича Коротопола, но это мнение не подтверждается источниками. В одной из дошедших до нас грамот Олега Рязанского он своим отцом называет князя Ивана Александровича.
Олег стал великим князем рязанским в 1350 году, будучи еще ребенком. В наследство ему досталось княжество, со всех сторон окруженное недругами. С одной стороны – земли татар, с другой – усиливающееся Московское княжество, с третьей-Литва. Не было покоя и в самой рязанской земле. С первых десятилетий XIV века длилась здесь кровавая междуусобица. В 1339 году рязанский князь Иван Иванович Коротопол убил своего двоюродного брата Александра Михайловича Пронского, направляющегося в Орду с «выходом».
Известно, что только великий князь, чья власть была утверждена Золотой Ордой, мог собирать дань для хана на территории своего княжества с 1339 года Иван Калита, как великий князь Владимирский, добился права собирать дань для Орды со всех русских земель, но и позже это его право неоднократно оспаривалось рязанскими и тверскими великими князьями). Следовательно, в рязанской земле шла борьба за великое княжение. Закончилась усобица смертью главных претендентов на великое княжение рязанское – Ивана Коротопола Рязанского в 1343 году) и Ярослава Александровича Пронского в 1344 году).
Не сохранилось данных, которые могли бы нам пояснить – почему великим князем рязанским стал именно Олег Иванович. Видимо, к моменту его вокняжения никто из князей рязанской земли уже не претендовал на титул «великого». Возможно, все старшие рязанские князья были уже убиты в междоусобной борьбе. Усобицы на время закончились, и это позволило Олегу Ивановичу к началу 50-х годов замыслить наступление на Московское княжество. В 1353 году, 22 июня, рязанский военный отряд захватил московскую волость Лопасню, которая когда-то входила в состав рязанских владений. Лопасненский наместник Михаил Александрович был пленен и отведен в Переяславль-Рязанс-кий, а через некоторое время выкуплен московским правительством. По утверждению летописца, «…князь Олег еще тогда молод был, младоумен, суров и свиреп вместе со своими рязанцами, с потаковниками ему с бродниками, много зла христианам сотво-риша…». Московский летописец упрекает рязанцев в жестоком обращении с пленным наместником: «…и били его и многие пакости ему сотворили».
Получается, что в начале княжения за малолетнего Олега Рязанского так же, как и за Дмитрия Ивановича, правило его боярское окружение.
«Бродни» или «бродники», упоминающиеся в летописи, – это вольные люди – казаки, селившиеся на южных окраинах Рязанского княжества. Вообще, в тюркских языках казак – это свободный, никому не подчиняющийся человек. Похоже, «казаки» и «бродни», «бродники» – это тюркское и славянское названия одних и тех же людей.
Бродни жили в степи, в речных долинах, у бродов и перевозов через реки. Они добывали себе пропитание не столько оседлым земледелием, сколько рыболовством и охотой. Именно поэтому они не так зависели от княжеской власти, как обычные крестьяне. Бродники заселяли малолюдное южное пограничье русских княжеств. Жили они и южнее – во владениях кочевников. Дело в том, что степное кочевое скотоводство практически не использовало ресурсы рек и лесов Причерноморья. Эту-то «экологическую нишу» и занимали бродники – предки российских и украинских казаков.
Охотники и рыболовы, знающие степь, умеющие стрелять из лука, скакать верхом, – бродники были более приспособлены к войне, чем оседлые земледельцы. Поэтому русские феодалы нередко брали их на службу, используя, видимо, как разведку и легкую конницу. Возможно, рязанские князья были первыми феодалами Северо-Восточной Руси, использовавшими степных «бродней» в своих военных целях.
Московский князь не предпринял никаких активных действий против Олега. Лопасня отошла к Рязанскому княжеству, изменение границ потребовало вмешательства Орды. В этом же 1353 году в рязанских рукописях приводится сообщение о том, что «посол из Орды приходил на Рязань учинить межу московским князьям». Видимо, речь здесь идет о размежевании московских и рязанских земель. И то, что оно действительно состоялось подтверждает духовная грамота московского князя Ивана Ивановича, в которой называются «места Рязанские отменные», полученные «вместо Лопасни». В числе этих мест оказывается, в частности, «Новый городок на усть Поротли».
Олег Иванович и в дальнейшем стремился усилить свои позиции, подчинив соседних князей. Так в 1355 году, по свидетельству летописей, произошла смута в Муроме. Муромское княжение по решению Орды захватил рязанский, или связанный с Рязанью, князь Федор Глебович, видимо ставленник Олега. С этого времени Муром надолго остается под властью князя Олега Рязанского.
Здесь имеет смысл уточнить, что мы подразумеваем, говоря «под властью князя». Это не вассальная присяга по западному образцу и не финансовая зависимость (дань). Отношения между князьями на Руси оформлялись в это время договорами и докон-чальными грамотами. У нас не сохранилось докончальных грамот между князьями Рязанской земли. Однако есть все основания предполагать, что эти документы аналогичны дошедшим до нас грамотам между Дмитрием Ивановичем Московским и соседними князьями.
Докончальная грамота является договором между князьями, самостоятельно хозяйствующими каждый в рамках своего княжества. Самим их подписанием князья признают власть друг друга в рамках своих княжеств. Далее в подобных грамотах фиксируется территориальное размежевание и подробно регламентируется хозяйственное взаимодействие между договаривающимися сторонами. Зачастую оговаривается старшинство одного князя перед другим. Именно в этом смысле следует понимать выражение «попал под власть» – попал под такую власть, какую старший брат имеет над младшим в патриархальной русской семье того времени. Эта власть, оговаривавшаяся в грамотах подробно, не простиралась далее, чем согласованная внешняя политика (вплоть до совместных военных походов). Причем тот, кто назван «старшим братом» в докончальной грамоте, принимает решения по этой внешней политике, а «младший брат» должен ему подчиниться, и соответственно, в случае совместных военных действий выступить самому или просто выставить военную дружину под начало «старшего брата».
Таким образом, поставив на муромский престол дружественного князя и связав его докончальной грамотой, в которой тот признавал Олега старшим братом, рязанский князь получил возможность во время походов усиливать свою армию муромской дружиной. В то же время он, видимо, принял на себя обязательство выступать на защиту муромского княжества в случае, если тому будет угрожать опасность. Доказательством существования подобной докончальной грамоты может служить тот факт, что во всех важных походах Олега Ивановича участвовал муромский князь, а также то, что рязанская и муромская дружины неоднократно совместно выступали против вторгавшихся в пределы их княжеств татар.
Великий князь рязанский любыми средствами стремился расширить сферу своего влияния, в том числе и путем брачных союзов. Козельским князем в то время был Иван Титович, зять Олега Рязанского. В тех же родственных отношениях с Олегом Ивановичем находились Дмитрий Корибут (князь черниговский и новгород-северский) и Владимир Пронский. Кроме Козельска так или иначе зависели от Рязани новосильские князья и тарусские. Олег рязанский был женат вторым браком на дочери Ольгерда Ефросинье. Таким образом, он был в родственных отношениях с большинством литовских князей.
Примечательно, что в московской летописи муромский, прон-ский и козельский князья названы «князи рязанские». Видимо, эти князья были связаны с Олегом Ивановичем докончальными грамотами, в которых они признавали его «старшим братом», и в понимании соседей их владения входили в Рязанскую землю. Возможно, их земли и юридически входили в состав великого княжества Рязанского, и тогда дань для Орды собирал с них великий князь Рязанский, то есть Олег Иванович.
Границы Рязанского княжества в то время проходили по верховьям Дона, у среднего течения реки Воронеж и, возможно, Хопра, не выходя на правый берег Дона. То есть рязанский князь контролировал торговый путь из Москвы в Сурож и Кафу, который шел через Рязань по Дону. Также под контролем Олега Ивановича, после захвата Лопасни, оказался путь из Москвы-реки через Оку на Волгу. Это был речной путь в Казань, в Булгар и в Сарай. То есть Олег Рязанский собирал налоги со всех важных торговых путей Северо-Восточной Руси.
Вблизи границ Рязанской земли находилось самостоятельное Елецкое княжество, в котором правили представители рода князей Козельских. Дружественные или, по крайней мере, добрососедские отношения Елецкого и Рязанского княжеств в то время несомненны.
Вначале 60-х годов у Олега Ивановича появляется беспокойный сосед – темник Мамай откочевал со своей Ордой на запад от Сарая, к границам Рязанского княжества.
Насколько мирно в то время уживались Мамай и Олег Рязанский, свидетельств не сохранилось. Но и упоминаний о набегах мамаевых татар на Рязань до конца 60-х годов не встречается, в то время как упоминания об активных действиях Мамая в русских летописях встречаются с 1361 года.
ЭКСКУРСИЯ В САРАЙ
Воспользуемся небольшим затишьем в бурной жизни русских княжеств и заглянем в столицу Золотой Орды – Сарай-Берке (сарай переводится с тюркского как «дворец»). В XIV веке на этот город стоило посмотреть.
Первую столицу Золотой Орды основал хан Батый. Она располагалась в двух днях пути от Астрахани к востоку от Волги, на холмистом берегу реки Ахтубы. Этот город назывался Сарай-Бату (русские летописи называют этот город Сараи Большие или Старый Сарай). На одном из холмов находился ханский дворец. В городе было много дворцов, мечетей, ремесленных кварталов. В окрестностях Сарай-Бату находился большой некрополь. Городские стены Сарай-Бату достигали местами 18-метровой высоты.
Сарай-Бату пришел в упадок после того, как хан Узбек в первой четверти XIV века перенес столицу в Сарай-Берке летописи называют его Новый Сарай). Сарай-Берке был основан чуть севернее, на берегу Волги в 1260 году ханом Берке. Расцвет города приходится на первую половину XIV века. При хане Узбеке население города достигало 100 000 человек. Известный арабский путешественник Ибн-Батута, посетивший Сарай-Берке в 1333 году, рассказывает о нем так: «Один из красивейших городов, достигший чрезвычайной величины на ровной земле, переполненный людьми, с красивыми базарами и широкими улицами». Сарай-Берке, по данным археологов, занимал территорию не менее 48 кв километров. В городе был ханский дворец, обнесенный валом и рвом, жилые кварталы знати и ремесленников, торговая часть, колонии иноземцев. В Сарае проживали монголы, ясы, кипчаки половцы), черкесы, русские, византийцы, персы, арабы и другие. Каждый народ имел особые кварталы, отделенные друг от друга, и особые базары. Постройки были кирпичные, украшенные цветными изразцами. В столице был даже водопровод, чем в то время не мог похвастать ни один европейский город. О развитии астрономии и геодезии в Золотой Орде можно судить по археологическим находкам астролябии и квадранта.
Городское благоустройство создавалось среднеазиатскими архитекторами, плотничьи и судостроительные работы производились русскими мастерами. Ремесленники разнообразных специальностей, населявшие Сарай-Берке, привозились из покоренных стран. Вообще мастера-ремесленники всегда были самой ценной частью добычи для монголов. Плано Карпини, итальянский монах-францисканец, посланный в Золотую Орду папой Иннокентием IV в 1245 году, сообщает в своих записках, что при взятии осажденного города «татары спрашивают, кто из них жителей) ремесленники, и их оставляют, а других, исключая тех, кого захотят иметь рабами, убивают топором». О том же повествуется в другом месте: «В земле Сарацинов и других, в среде которых они являются как бы господами, они забирают лучших ремесленников и приставляют их ко всем своим делам. Другие же ремесленники платят им дань от своего занятия». Об этом же говорит и арабский автор Ибн аль-Асир (XIII век). По его сведениям, сын Чингисхана, взявший среднеазиатский город Мерв, приказал: «…напишите мне список купцов города, старейшин его и богачей, да напишите мне другой перечень – художников и ремесленников».
Подневольные мастера благодаря своему искусству могли достичь довольно высокого положения. Плано Карпини встретил в Каракоруме русского ювелира Козьму, который выполнял работы для правителя, а также русского плотника, женатого на француженке, который «умел строить дома, что считается у них выгодным занятием».
Мастера различных специальностей нужны были Орде для строительства городов, зданий, украшенных цветными изразцами и резьбой, для изготовления оружия, ювелирных изделий, керамики – всего того, чем впоследствии была знаменита Золотая Орда. Именно собранные из разных стран ремесленники и создали ее пеструю и яркую материальную культуру.
Процветание Сарай-Берке не в малой степени обеспечивалось той данью, что ханы собирали с покоренных народов, в том числе и с Руси.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
О том, какими методами татарские баскаки собирали дань, можно узнать не только из кратких летописных сообщений. Гораздо более красочный и подробный «отчет» о сборе дани на Руси предлагает дошедшая до нас историческая песня:
ЩЕЛКАНА и деялося в Орде,Передеялось в большой.На стуле золоте,На рытом бархате,На черевчатой камкеСидит тут царь Азвяк,Азвяк Таврулович;Суды рассуживаетИ ряды разряживает,Костылем размахиваетПо бритым тем усам,По татарским тем головам,По синим плешам.Шурьев царь дарилАзвяк ТавруловичГородами стольными:Васильяна Плесу,Гордея к Вологде,Ахрамея к Костроме.Одного не пожаловал —Любимого шуринаЩелкана Дюдентевича.За что не пожаловал?И за то он непожаловал, —Его дома не случилося.Уезжал-то млад ЩелканВдальнюю землю Литовскую,За моря синея;Брал он, млад Щелкан,Дани-невыходы,Царски невыплаты:С князей брал по сту рублев,С бояр по пятидесят,С крестьян по пяти рублев.У которого денег нет,У того дитя возьмет;У которого дитя нет,У того жену возьмет;У которого жены-то нет,Того самого головой возьмет.Вывез млад ЩелканДани-выходы,Царские невыплаты…Проговорит млад Щелкан,Млад Дюдентевич:«Гой еси, царь Азвяк,Азвяк Таврулович!Пожалуй ты меня Тверью старою,Тверью богатою,Двомя братцами родимыми,Дву удалыми Борисовичи».Проговорит царь Азвяк,Азвяк Таврулович:«Гой еси, шурин мой,Щелкан Дюдентевич!Заколи-тко ты сына своего,Сына любимого,Крови ты чашу нацади;Выпей ты крови тоя,Крови горячия,И тогда я тебя пожалую…»В та поры млад ЩелканСына своего заколол,Чашу крови нацадил,Крови горячия,Выпил чашу тоя крови горячия.А втапоры царь АзвякЗа то его пожаловалТверью старою,Тверью богатою,Двомя братцы родимыми,Два удалыми Борисовичи.И в та поры млад ЩелканОн судьею населВ Тверь ту старую,В Тверь ту богатую.А немного он судьею сидел:И вдовы-то бесчестити,Красны девицы позорити,Надо всеми наругатися,Над домами насмехатися.Мужики-то старыя,Мужики-то богатыя,Мужики посадскияОни жалобу приносилиДвум братцам родимыем,Двум удалым Борисовичам.От народа они с поклонами пошли,С честными подарками;И понесли они честные подарки —Злата-серебра и скатного жемчуга.Изошли его в доме у себя,Щелкана Дюдентевича.Подарки принял от них,Чести не воздал им:Втапоры млад ЩелканЗачванелся он, загорденелся.И они с ним раздорили:Один ухватил за волосы,А другой за ноги,И тут его разорвали.Тут смерть ему случилася,Ни на ком не сыскалося.Интересно, что в песне отражено реальное тверское восстание 1327 года, приведшее к отмене баскачества на Руси.
У фольклорного Щелкана Дюдентьевича был исторический прототип – Чол-Хан, или, как его называют в русских летописях, Шевкал. Это был монгольский царевич, двоюродный брат хана Узбека.
В песне хан Узбек (царь Азваяк Таврульевич) потребовал от Щелкана, в доказательство верности – убить собственного сына, что Щелкан и поспешил сделать. Возможно, этим приемом песня подчеркивает особую лютость присланного в Тверь ордынского царевича. Однако можно сопоставить этот эпизод и с теми репрессиями, которые Узбек проводил в Орде, в связи с насаждением там мусульманства. Русские летописи сохранили сведения о том, что в Орде имел место мятеж, который подняли против Узбека противники принятия новой верф. Мятеж этот был жестоко подавлен. Возможно, эпизод с убийством фольклорным Щелканом собственного сына – это дошедший до нас отголосок внутриордынской распри, в которой Чол-Хан доказал свою преданность Узбеку.
Видимо, прибывший в Тверь Чол-Хан был профессиональным откупщиком – сборщиком дани. Или, как их называли сами татары – баскаком. Это предположение подтверждает и тот эпизод песни, в котором Щелкан собирает дань с Литвы. Кстати, сохранились летописные сведения о том, что те русские княжества, которые попали под власть литовских князей, некоторое время еще платили дань Золотой Орде.
Откупщик того времени – это предприниматель, который вносит в государственную казну крупную сумму, покупая у государства на определенный срок право сбора того или иного налога. Система откупов была выгодна как государству, не имевшему еще бюрократического аппарата столь мощного, чтобы самостоятельно взимать все налоги, так и откупщикам, которые, отдав вперед крупную сумму, затем возвращали ее с лихвой.
На основании песни о Щелкане мы можем предположить, что со своего родственника, Чол-Хана, вмес то кру п-ной суммы, которую откупщик обычно вносил в казну, хан потребовал расправы над мятежником-сыном. Впрочем, возможно, Чол-хану пришлось и сына убить и деньги внести.
Далее – Щелкан, то есть Чол-Хан, едет в Тверь. И там он начинает «вдов-то бесчестить, красных девиц позорить, над всеми надругатися, над домами насме-хатися».
На наш взгляд конфликт тверичей со сборщиком налогов произошел из-за элементарного непонимания и незнания обычаев другого народа.
Дело в том, что обычаи православной Руси сильно отличались от обычаев как мусульман, так и язычников-монголов. У монголов нормальным явлением было иметь столько жен, сколько муж в состоянии содержать. Причем монголы не делали особого различия между женами и наложницами. Сын от наложницы имел те же самые права, что и сын от жены. Поэтому быть наложницей знатного царевича вовсе не считалось для монгольской женщины бесчестием. У мусульман тоже было принято многоженство, так что если Чол-Хан был уже мусульманином, его отношение к русским женщинам все равно не могло не вызывать среди тверичей возму щения. В то же время арабские авторы свидетельствуют об исключительной самостоятельности татарских жен в решении повседневных вопросов, о «чудесах великого почета, в каком были у них женщины», и это несмотря на ислам. Дело в том, что пережитки языческого кочевнического быта и древнее монгольское право – яса – благополучно сосуществовали в Золотой Орде наряду с мусульманским законом – шариатом. Аль-Омари писал, что жены в Золотой Орде участвуют вместе с мужьями в управлении государством. В грамотах писалось: «Мнения хатуней и эмиров сошлись в этом». От имени ханш чеканились монеты и выдавались ярлыки.
Однако русские женщины по многим причинам не мечтали стать женами монголов. Русским полонянкам в Орде приходилось привыкать к непривычной пище («едят без разбора всякую падаль», как свидетельствовал Гильом (Виллем) де Рубрук) и тяготам кочевого быта. Оказавшаяся в наложницах или «вторых женах» русская женщина должна была подчиняться старшей жене аила (монгольской семьи). Русские красавицы учились «править повозками, ставить в них жилища и снимать их… приготовлять шкуры и сшивать их ниткой из жил… шить сандалии, башмаки и другое платье… Все женщины в татарском государстве должны были трудиться, как мужчины, в то время как последние отлучались на битву».
Некоторые другие монгольские обычаи также могли показаться оскорбительными для русских людей. Так во время приветствий, благопожеланий, испробования угощений у монгол полагалось надевать шапку, чтобы выразить почтение хозяевам. У русских же, наоборот, в таких случаях полагалось шапку снимать. Жест уважения кочевника казался русским людям оскорблением.
Шокирующей для русских была и «нечистоплотность» монголов. В условиях кочевой жизни и постоянной нехватки воды они очень редко мылись. А так как не хватало топлива, то пищу монголы готовили на кизяках – засушенном кале лошадей и коров. В результате от кочевников просто воняло. И русские, привыкшие регулярно париться в бане и топить печи душистыми дровами, не могли не морщиться, общаясь с монголами. И этим их оскорбляли.
В результате вполне нормальное, с точки зрения самого Чол-Хана, поведение как его самого, так и его ближайшего окружения, было воспринято тверичами как бесчестие и издевательство.
Последней каплей, приведшей к восстанию в Твери, был следующий эпизод: в день Успения Богородицы дьякон Дюдько повел рано утром молодую и здоровую кобылицу на водопой. Увидев красивую лошадь, татары кинулись ее отнимать. Дюдько, защищая свою собственность, начал драку с татарами, за него вступились прохожие тверичи. А затем татар начали бить по всему городу. Спасаясь от восставших, Чол-Хан со своими соратниками укрылся в княжеском дворце. Однако восставшие подожгли дворец, и Чол-Хан сгорел там вместе со всеми своими татарами. Затем разъяренная толпа набросилась и на гостей – ордынских купцов. Тверичи перебили их всех – кого посекли мечами, кого сожгли на кострах, а кого утопили в реке – Тверце. По одной версии, тверские князья поддержали восставший народ, а по другой – просто не смогли ему помешать.
Обратим внимание вот на что: Щелкан был убит не за то, что собираемая им дань была чересчур высока. Главной причиной, которая вызвала тверское восстание, было оскорбительное для русских поведение баскака. Деньги у «богатых посадских мужиков» еще были. По песне – они обратились к Щелкану с претензиями, принеся ему еще «злата-серебра и скатного жемчуга». Но баскак опять повел себя оскорбительно, теперь уже по отношению к челобитчикам: «Подарки принял от них, чести не воздал им», «зачванелся он, загорденелся» (возможно, просто одел шапку не вовремя), за что и был убит. По одному из летописных свидетельств – сожжен в княжьем дворце, по другому же – разорван на части возмущенной толпой, убит «всем миром». Потому и не нашли виноватого – «ни на ком не сыскалося» вины за его смерть.