Сердце дикарки

– С каких это пор ты стал связываться с девственницами и лишать их невинности? – спросил он острым, как лезвие бритвы, голосом.

Кин вздрогнул и проследил глазами за направлением взгляда приятеля. На неубранной кровати среди скомканных простыней валялась лента, которую Алекса надевала оба раза, когда посещала его жилище. Клинт знал, чья это лента, и Кин не собирался изворачиваться и лгать в поисках выхода из затруднительного положения. Старик всегда был очень проницателен. Собравшись с духом, Кин прошел к столу, чтобы налить себе и Клинту выпить.

– С тех самых, когда искушение стало выше моих сил, – ответил он деланно-невозмутимым тоном.

Клинт взглянул на него с отвращением.

– Я тебе сказал много лет назад: держись подальше от нетронутых девчонок. От них одни неприятности. Однажды ты проснешься и обнаружишь на крыльце темноволосого щенка и его разгневанного дедулю – папашу твоей будущей нареченной. И будешь смотреть при этом прямо в дуло ружья. – Он театрально поднял глаза к небесам, продолжая бормотать под нос: – Я-то думал, у тебя на плечах есть голова, но теперь ясно вижу, что она упала и пропала! Ты дорого поплатишься за эту ведьму!

Клинт научил Кина, как выживать в суровых условиях. Он заботился о его воспитании с тех пор, как тот сбежал из дома, но все же молодой приятель обиделся на его критический тон. У Клинта много заслуживающих уважения и восхищения качеств, но тыканье пальцем, ножом или шилом в больное место не входило в их число. А в настоящий момент Алекса была именно таким больным местом.

– Думаю, в тридцать три года я уже достаточно взрослый, чтобы самостоятельно принимать решения, – огрызнулся Кин. – И к твоему сведению, я намереваюсь решительно прервать все дальнейшие связи и с девчонкой, и с ее семьей. – Кин схватил шапку и направился к двери. – Я сделаю это прямо сейчас, – бросил он через плечо. – Сразу, как только устрою ей хорошенькую выволочку за то, что сбежала с моим жеребцом.

– Она сперла Кентавра? – недоверчиво спросил Клинт. – Да знает ли она, что он для тебя значит?

– Да, и я не сомневаюсь, что она увела его именно поэтому, – проворчал Кин, прежде чем исчезнуть с крыльца.

Клинт снова тяжело опустился на кровать и вздрогнул от боли в раненом плече. Проклятая ведьма! Зачем она только появилась? Чтобы еще усложнить и без того нелегкую жизнь Кина? Господи, видит Бог, у него хватает неприятностей и без Алексы Карвер. Да, она, конечно, неотразимая красотка, но Кин проклянет день, когда положил на нее глаз, думал Горман. Он пытался предупредить Родона об опасности, призывал не связываться с ней, но теперь уже поздно. Если Кин уложил ее в постель, зная, что у нее нет никакого опыта общения с мужиками, значит, он пропал.

Бабы! Клинт нахмурился, потом взбил подушку. Скоро он услышит в ушах звон свадебных колоколов. Если Кин думает, что он может вот так запросто уйти от такой роскошной маленькой злючки, не обгорев от летящих от нее искр, то он глубоко ошибается. Но ничего, Клинт придет ему на помощь, сказал он сам себе и зевнул. Веки его тяжело опустились. Он позаботится о Кине, только вот сначала чуток вздремнет…

Тяжело поникнув в седле, Кин пробормотал несколько непечатных эпитетов и горящим взглядом окинул пустой лагерь. Карверы уехали – и ни одного знака, что Кентавр был здесь. Эта дьявольская шлюшка заслуживает того, чтоб ее сожгли на костре, думал он, проклиная ее снова и снова. Образ Алексы, который он лелеял всю ночь, оказался совсем другим, что предстал перед ним сейчас. Пропади она пропадом, гнусная тварь! Какая же коварная обманщица! Проклятая гадина! Если бы Клинт не валялся избитый и раненый, Кин уже давно бы помчался за Карверами и за своей долей скальпов. Ничего, осейджи могут выполнить за него эту работу. Если Алекса ожидала, что он кинется за ней, изменит свое мнение и решит сопровождать их на территорию индейцев, то она совершила большую ошибку. Эта ведьма скоро будет вариться в котле, хотя вполне заслуживает, чтоб ее зажарили на вертеле до хрустящей корочки.

Обдумывая мысли о мщении, Кин натянул поводья и направился обратно к хижине. Он вспоминал теперь предупреждения старого Клинта и жалел, что вовремя не внял им. Он мог бы сейчас по-прежнему легко шагать по жизни, и образ Алексы не следовал бы за ним по пятам, покусывая за пятки. Темноволосая тварь с таинственными серыми глазами и улыбкой, которая могла растопить и льдину, а уж мужчину – растопить и слить в его же собственные мокасины. Она одержала над ним верх. Она делала вид, что страстно добивается его, и одновременно точила кинжал, чтобы всадить ему в спину. Да, то, что она увела Кентавра, было низким, подлым ударом, но она не удовлетворилась. К этой ране добавила еще и оскорбление: свернула лагерь и вынудила Кина броситься за ней вдогонку, размахивая морковкой у него перед носом.

Эта мысль металась в его мозгу, раздувая пламя гнева. Какая жалость, что он не сорвал маску притворства с лица змеи и не увидел, каково же это лицо на самом деле.

Настроение Кина падало с каждой проходящей минутой. К тому времени, как он добрался до своего жилища, из ноздрей уже вырывалось пламя, и он топал ногами, как разъяренный бык. Клинт приоткрыл один глаз и обозрел суровое, хмурое лицо молодого приятеля.

– Судя по твоей кислой физиономии, я бы сказал, что не все пошло так просто, как хотелось, – задумчиво сказал он. – Я так и знал. Я предупреждал, чтобы ты держался подальше от этой девчонки. Еще до того, как ты с ней связался. Но разве ты когда послушаешь? – Клинт насмешливо фыркнул. – Нет, черт, ты поперся тупо вперед, наплевав на мой совет.

– Хватит! – Кин повернулся к Клинту, буквально пришпилив его к стене яростным взглядом. – Мне хватает неприятностей и без твоего брюзжания.

Клинт прищурился и какое-то время молча наблюдал, как Кин взад-вперед мечется по комнате.

– Ну? И что же случилось?

– Ничего не случилось. Они свернули лагерь и уехали, – проворчал Кин и на минуту перестал расхаживать, чтобы плеснуть в кружку рому.

– А с Кентавром-то что? – продолжал допытываться Клинт.

– Пропал, черт возьми. – Кин хватил кулаком по столу и сморщился от боли. Ему стоит приберечь свою ярость для Алексы и того подонка, которого она называет своим отцом, горько подумал он.

Клинт вздохнул и осторожно заворочался на койке, стараясь не давить на больное плечо и отбитые ребра.

– Может, это и к лучшему. Если б ты снова ее увидел, это только внесло бы еще больше сумятицы и неразберихи. А Кентавр в любом случае был слишком своевольным, чтоб на него можно было полагаться. Всегда можешь приручить другую лошадь, – ободряюще сказал он.

Кин молча смотрел в окно, и перед его внутренним взором вставал образ Алексы верхом на белоснежном жеребце, несущейся навстречу ветру. Что за великолепное зрелище они являли вдвоем, неохотно вынужден был признать он. Они предназначены друг для друга.

– Да, думаю, ты прав.

Кин старательно отбросил прочь все мысли об Алексе и повернулся к другу.

– Довольно о Карверах. Займемся тобой. Итак, что ты будешь есть?

Представив себе Кина в роли стряпухи, Клинт поморщился. Кин, конечно, стал умелым охотником, но его кулинарные способности еще требуют шлифовки. Если Клинт и поправится после засады, то только благодаря себе, а уж никак не из-за изысканных кушаний, которыми Кин будет потчевать его.

– Я прошу только, чтобы это было съедобным, – тяжело вздохнул Клинт, прекрасно зная, что просит невозможного. – Разбуди меня, когда приготовишь. Уверен, мне потребуется много сил, чтобы пропихнуть то варево, что ты состряпаешь.

– Я подумываю об отравленном жарком, – посмеивался Кин, синие глаза его поблескивали дьявольским лукавством. Эту черту он приобрел после первой же встречи с Алексой Карвер.

– Не сомневаюсь. Ты давненько подумываешь отделаться от старика и теперь уж постараешься воспользоваться случаем.

Клинт закатил глаза, слушая раскаты хохота молодого приятеля, и грустно размышлял, сможет ли переварить то, что Кин неизбежно поставит перед ним.

Пока Кин суетился с ленчем, его мысли все время возвращались к Алексе. Он продолжал спрашивать себя: как он мог так ошибиться? Всегда ему хорошо удавалось читать людские лица, и вот впервые в жизни он так глубоко ошибся. Как слепой дурак, он пошел у нее на поводу, не понимая, что его обманывают. Но какой упоительный обман, думал он, смягчаясь при воспоминании об исключительно стройном теле, о вкусе ее нежных поцелуев, о женственном аромате, исходившем от нее.

Кин взглянул вниз и вздрогнул – оказывается, он поглаживает ложкой жаркое, а не мешает. Дернувшись, он задел ногой аккуратную поленницу, сложенную у плиты, и дрова с грохотом рассыпались по полу.

Клинт подскочил на кровати, дико озираясь и ожидая, что в любую секунду подвергнется нападению.

– Какого черта?

Смущенно ухмыляясь, Кин присел на корточки и заново сложил дрова.

– Извини, мне очень жаль…

– А-рххх. – Клинт с шумом выпустил воздух. – Клянусь, ты неуклюж, как слон в посудной лавке. Как я могу спать, если ты устраиваешь такой грохот?

– Я же сказал, что сожалею! – негодующе вскипел Кин. Клинт принюхался и поник на своей койке.

– Но не так, как буду сожалеть я, когда отведаю твоей стряпни, – пробубнил он себе под нос.

– Что? – Кин прислушался, пытаясь разобрать бормотание товарища.

Кин тихо продолжил заниматься своим делом. «Забудь ее», – сказал он себе. Алекса уехала, и слава Богу. Ему еще повезло, что удалось спасти свою гордость. Маловато, но по крайней мере хоть это. Разве Клинт не предупреждал его избегать мисс Карвер? Да, может, он временами и болтает всякую чушь, как последний пустомеля, но он стар и мудр. И он сразу раскусил Алексу, сразу понял, что она – целая охапка неприятностей.

Глава 8

Алекса опустилась на землю и устало вздохнула. Казалось, они путешествовали со скоростью улитки. Теперь она была совершенно уверена, что Сайлас Грегор не в состоянии следовать даже существующей тропой по открытой прерии, не то что прокладывать новую. Это был пустой, безмозглый пропойца, который пил свой завтрак, потом останавливался, чтобы проглотить спиртного в качестве полуденного перекуса, и продолжал в том же духе до самого вечера. Временами она думала, уж не придется ли привязывать Сайласа к его кривому мулу, чтобы он не свалился на землю, как мешок. Уже дважды хмельной дурак отправлялся не туда, и им приходилось возвращать его обратно.

– Как думаешь, где теперь этот пропойца? – спросил, нахмурившись, Расс, плюхаясь рядом с Алексой и выбивая пыль из шляпы.

Она пожала плечами:

– Может, свалился в реку мордой вниз. По крайней мере именно к реке он отправился, когда я видела его в последний раз. Это будет его первое купание за неделю, – с отвращением фыркнула Алекса.

– Может, он утонет, – насмешливо сказал Расс.

– Сомневаюсь, что нам так повезет. – Алекса тяжело вздохнула и поднялась на ноги, чтобы готовить ужин.

– А где па? – Расс с любопытством оглянулся, удивляясь, что произошло с отцом. Джастин оставил его заботиться о скотине, даже не предложив помочь.

– Он занят тем же, чем и всегда, когда мы останавливаемся на ночлег: стоит вдалеке и неотрывно смотрит на запад.

Расс задумчиво нахмурился.

– Не пойму, что это с ним приключилось в последнее время. Он такой стал беспокойный. Клянусь, он бы заставил нас ехать двадцать четыре часа в сутки, если бы не боялся, что лошади и скотина падут на ходу от усталости.

– Уверена, так оно и было бы, – согласилась Алекса, опускаясь на колени, чтобы развести костер. – Его ведет вперед мечта, и я начинаю задумываться, а будет ли он доволен, когда доберется до конца той радуги, к которой стремится.

– Он изменился, Лекс. – Расс покачал головой и опустил подбородок на руки. – Он как душевнобольной, которого не волнует, какими именно средствами он дойдет до конца. То, как он обошелся с тобой… я так разозлился, что чуть не убил его.

– Я не жалуюсь. – Взгляд Алексы сам собой обратился к силуэту Джастина. – Я знаю, его настойчиво преследуют воспоминания.

Как хорошо она его понимает, уныло подумала девушка. Ее тоже постоянно преследуют воспоминания, но другого сорта – перед ее внутренним взором стоит образ сурового красивого покорителя Запада с манящими синими глазами. Перемена в отношении к ней Джастина была понятна – она произошла после смерти ее матери. Раньше Джастин терпел Алексу, потому что рядом всегда была Кэтрин. Теперь же никто не стоял между ним и Алексой болезненным напоминанием, что когда-то Кэтрин любила другого мужчину. Теперь у Джастина не было причины бороться со своими обидами, таить их. Он лишился своей Кэтрин. Алекса часто слышала, как Джастин говорил: единственное, что было хорошего в его браке с матерью Расса, – это рождение сына. Хоть он и любил ее, но мать Расса была постоянной занозой в боку Джастина, как сейчас вот Алекса.

– Ну, знаешь, все эти воспоминания вовсе не извиняют его обращения с тобой, – пробурчал Расс. – Ты заслуживаешь… – Его голос затих – он издалека услышал Сайласа, и глаза его превратились в щелки-бойницы. Их ненаглядный проводник, качаясь, добрел до лагеря и остановился. Затем поправил какой-то сверток, который нес под мышкой. – Что это он припер?

Алекса глянула вверх, прищурилась в полумраке и застонала, услышав, как пятнистый меховой шар, который держал Сайлас, зарычал, стараясь вырваться.

– Господи великий Боже! Да у этого человека разума, как у цветка в горшке!

– Ты льстишь ему, – фыркнул Расс, вскочил на ноги и начал орать на сумасшедшего, который притащил в лагерь детеныша пантеры. – Сайлас, ты проклятый идиот!

Сайлас с глупой усмешкой, качаясь, подошел к ним, остановился и поднял пушистого детеныша за шкирку, заставив его болтаться в воздухе.

– Гляньте-ка, чего я нашел-то у речки. Думаю, мамаша пришла поохотиться, а потом удрала и оставила его.

– И как полностью безмозглый кретин, вы принесли его в наш лагерь. – Алекса выхватила у Сайласа малыша, но потом в нерешительности остановилась. Она подумала, что они будут делать, когда разъяренная пантера вернется и обнаружит человеческий запах на своем детеныше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.