полная версия– Мы разливаем шесть местных сортов белого. Какой сорт предпочитаете?
– "Пиндар", – ответила она.
Мне она положительно нравилась. Не хочет пить вино своего бывшего любовника в присутствии нового.
Я заказал "Будвайзер", и мы чокнулись.
– Еще раз спасибо за все, – сказал я.
– И какой из уроков истории тебе понравился больше всего?
– О постели с периной.
– Мне тоже.
Ресторан "У Клаудио" – то самое место, где в июне я впервые встретился с Гордонами. И это была одна из причин, почему мы теперь пришли именно сюда. Порой физически полезно вернуться на то самое место, когда хочешь вспомнить, что же здесь происходило.
Тогда, в июне, я пришел сюда в бар, поскольку это было одно из немногих мест, которые я знал. Чувствовал себя еще неважно, но ничто не помогает лучше, чем атмосфера бара и пиво.
Заказал свой любимый "Будвайзер" и тут же недалеко от себя заметил очень привлекательную женщину. Был канун туристского сезона, дождило, и в баре было полно посетителей. Наши глаза встретились, она улыбнулась.
– Привет, – произнес я.
– Привет, – ответила она.
– Меня зовут Джон Кори.
– Джуди Гордон.
– Вы здесь одна?
– Да, если не считать мужа, который отлучился в туалет.
Теперь я заметил ее обручальное кольцо.
– Я верну вам мужа.
Она улыбнулась:
– Но не исчезайте.
Я уже собирался вернуться к своему столику, когда появился Том. Джуди представила меня.
– Давайте выпьем еще пива, – предложил Том.
Я обратил внимание на их акцент, выдающий жителей не этих краев. Скорее всего – туристы.
Выпивать с ними не хотелось, поскольку чувствовал я себя неловко – хотел, мол, подцепить чужую жену. Однако по какой-то до сих пор непонятной причине решил с ними выпить.
Вообще-то, я могу быть неразговорчивым, но они оказались такими открытыми людьми, что уже через несколько минут я рассказал им о своих недавних злоключениях. Оба вспомнили, что видели меня по телевизору. Я им показался героем.
Они упомянули, что работают на Пламе, меня это заинтересовало. И что прибыли сюда на катере прямо с работы – тоже интересно. Том предложил посмотреть катер, но я отказался, не будучи большим любителем всяких судов.
В разговоре они выяснили, что я живу в доме у залива. Том попросил описать, как выглядит этот дом с воды, чтобы заскочить ко мне на катере. Я описал. К моему удивлению, через неделю он и Джуди действительно посетили меня.
В ресторане наше знакомство продолжилось как нельзя лучше. Мы пообедали. Все это произошло около трех месяцев назад, но казалось, я узнал их очень хорошо. На поверку оказалось, что это не так.
Эмма прервала мои воспоминания:
– Очнись, Джон...
– Извини. Я думал о моей первой встрече с Гордонами. Именно здесь, в этом баре.
– Тебя очень печалит случившееся?
– Понимаешь, я даже не думал, как ценил это знакомство.
Она кивнула. Мы говорили о том, о сем. Мне пришло в голову, что если бы она была заодно с убийцей или каким-то образом участвовала в заговоре, то попыталась бы у меня что-либо выудить. Но она вообще предпочитала не говорить на эту тему, что меня вполне устраивало.
Мы наслаждались хорошей едой, разговаривали и глядели на бухту. Она спросила, не хотел бы я провести с ней еще ночь. Я хотел. Она открыла сумочку и показала зубную щетку и пару трусиков:
– Я готова.
По дороге в свою берлогу в Маттитак меня охватило странное предчувствие. Ничто не кончится добром, ни это расследование, ни эта связь с Эммой, ни знакомство с Бет, что бы оно ни означало, ничего хорошего все это не сулит и моей карьере. Я чувствовал мрачную тишину при ясном небе, перед тем как разразится ураган.
Глава 24
На следующее утро, когда я уже одевался, раздался звонок во входную дверь. Эмма была на первом этаже, и я подумал, что она откроет.
Спустился в кухню через десять минут и увидел Эмму Уайтстоун, распивающую кофе с Бет Пенроуз.
Был тот момент, когда нужно выходить из ситуации, и я обратился к Бет:
– Доброе утро, детектив Пенроуз.
– Доброе утро.
– Это мой партнер, Бет Пенроуз. Полагаю, вы знакомы? – сказал я Эмме.
– Я тоже так думаю. Мы вместе пьем кофе.
– Думал, что увижу вас позже, – обратился я к Бет.
– У меня изменились планы. Я оставила вчера вечером послание на вашем автоответчике.
– Я его не проверял.
– Мне пора на работу, – проговорила Эмма и встала.
– Я подвезу, – предложил я.
Встала и Бет:
– Я тоже ухожу. Я заехала, чтобы забрать распечатки финансовых документов Гордонов. Если они у вас, то могу взять их сейчас.
Эмма обратилась к нам обоим:
– Оставайтесь. У вас работа. Уоррен подвезет меня, он живет недалеко отсюда.
Она вышла из кухни, даже не взглянув на меня.
– Эмма – президент исторического общества Пеконика, – пояснил я.
– Действительно? Немного молода для такой работы. Я налил себе кофе. Мы продолжали стоять. Я пил кофе, Бет мыла свою чашку и ложку, показывая, что собирается уходить. Рядом с ее стулом я заметил маленький чемоданчик.
– Садись, – сказал я.
– Мне надо идти.
– Давай вместе выпьем еще по чашке кофе.
– Хорошо.
Она налила себе кофе и села напротив.
Я не был уверен, что должен рассказывать ей о существенных открытиях в расследовании, сделанных в ее отсутствие. Мне казалось, что я нашел мотив двойного убийства и что Фредрик Тобин должен быть проверен. Но зачем мне подставляться? Я мог и ошибаться. Обдумав всю ситуацию, пришел к выводу, что у меня все меньше уверенности в убийстве Тома и Джуди Гордонов именно Фредриком Тобином. Он действительно мог знать гораздо больше, чем говорит, но кажется более вероятным, что на спусковой крючок нажал кто-то другой, например, Пол Стивенс.
Я решил выяснить, что нужного для меня может сказать она. И что нужного для нее она ожидает от меня. Итак, начиналась игра. Раунд первый.
– Макс разорвал мой контракт с властями Саутхолда.
– Я знаю.
– Итак, кто же убил Тома и Джуди Гордонов?
– Думала, ты мне расскажешь об этом, – выдавила она улыбку.
– За доллар в неделю многого не сделать. А может, это был доллар в месяц? – Я продолжал: – Хочешь, чтобы я проинформировал тебя о своих результатах?
– Предположим, ты что-то делал, – сказала она с долей сарказма. – Но похоже, ты был занят другим.
– Это связано с работой. Она – президент...
На кухню неожиданно заглянула Эмма:
– Я, кажется, услышала сигнал автомобиля. Приятно было встретиться, Бет. Поговорим с тобой попозже, Джон.
Она вышла, было слышно, как открылась и закрылась входная дверь.
– А она мила, – заметила Бет. – Путешествует налегке.
Я не стал комментировать.
– Так у тебя есть для меня эти финансовые распечатки?
– Да, в кабинете. Сейчас вернусь.
Я прошел в центральный коридор, но вместо кабинета вышел в наружную дверь.
Эмма сидела в плетеном кресле и поджидала своего попутчика. Во дворе стоял черный полицейский "форд" Бет.
– Извини, не могу забросить тебя на работу.
– Не беда. Уоррен живет совсем рядом. Он уже выехал за мной.
– Хорошо. Когда увидимся?
– Вечера по пятницам я провожу с подружками.
– И что же делают подружки?
– То же, что и дружки.
– И куда отправляются подружки?
– Как правило, в дом Хэмптонов. Подыскиваем мужей и любовников.
– В одно и то же время?
– Кто попадется первым. Мы умеем договариваться.
Подкатила машина, и Эмма сказала, вставая:
– Кажется, твоя партнерша удивилась, встретив меня здесь.
– Да, она ожидала, что дверь открою я.
– Она выглядела больше чем удивленной. Она была... немного не в себе. Подавленной. Расстроенной.
Я пожал плечами.
– Ты говорил, что ни с кем здесь не встречаешься.
– Это так. В первый раз я увидел ее в понедельник.
– А меня в среду.
– Правильно, но...
– Слушай, Джон, мне наплевать...
– Она просто...
– Уоррен подъехал. Мне пора.
Она спустилась по ступеням, затем вернулась, поцеловала меня в щеку и поспешила к машине.
Я вернулся в дом и прошел в кабинет. Нажал кнопку автоответчика. Первое послание пришло вчера в семь вечера от Бет:
"Завтра в десять утра у меня встреча с Максом. Хочу по пути заглянуть к тебе, что-нибудь около восьми тридцати. Если есть необходимость – позвони сегодня вечером. Или позвони мне утром в машину. Если сделаешь кофе, то я привезу пончики".
Голос вполне дружеский.
Следующее послание было от моего партнера в Нью-Йорке Дома Фанелли, получено в восемь вечера:
"Слушай, меня сегодня посетили два джентльмена из департамента по борьбе с терроризмом. Один из них – парень из ФБР по имени Виттакер Уайтбред, или что-то в этом духе. И его партнер – полицейский, мы как-то с ним встречались. Они хотели знать, слышал ли я что от тебя. Они хотят встретиться с тобой во вторник, когда ты приедешь за своими документами. Я должен тебя к ним доставить..."
Мне не хотелось так близко приближаться к пламени. Мне нужно было время. И у меня было время до вторника, пока я не попал к ним в руки. Интересно, связывались Виттакер Уайтбред и Джордж Фостер друг с другом? Или это разные имена одного и того же человека?
А пока я достал финансовые распечатки Гордонов. На этом же столе находилась сумка с виноградников Тобина, в которой была изразцовая плитка с изображением морского ястреба. Я поднял сумку и подумал: "нет", потом подумал: "да", затем снова: "нет" и потом: "может быть, позже". Поставил сумку на место и вернулся на кухню.
Глава 25
Бет Пенроуз сидела за столом, на котором были разбросаны бумаги из ее чемоданчика. Заметил я теперь и тарелку с пончиками. Я передал ей пачку распечаток, которые она отодвинула в сторону.
– Извини за долгое отсутствие. Я слушал автоответчик. Получил твое послание. – Я показал на бумаги на столе и спросил: – Что мы тут имеем?
– Кой-какие заметки. Донесения. Хочешь знать, что именно?
– Конечно. – Я налил обоим кофе и сел.
– Нашел что-нибудь в этих распечатках? – спросила Бет.
– Увеличение оплаты за телефон и снятий с кредитных карточек после их поездки в Англию.
– Думаешь, поездка в Англию – это нечто большее, чем деловая поездка или отдых? – спросила она.
– Может быть.
– Думаешь, они встречались с иностранным агентом?
– Полагаю, мы никогда не узнаем, что они делали в Англии.
Конечно, я был почти убежден, что они провели неделю, листая бумаги трехсотлетней давности. И делали все, чтобы их имена остались в книгах учета посетителей государственного архива и Британского музея. Тем самым они хотели показать себя истинными искателями сокровищ. Однако я не был еще готов поделиться этими мыслями.
Заговорила Бет:
– Дай мне рассказать с самого начала. Первое: мы не нашли двух пуль на дне залива. Это почти невыполнимая задача, и от решения ее отказались.
– Правильно.
– Следующее. Отпечатки пальцев. Почти все принадлежат Гордонам. Мы разыскали женщину, которая убирает в доме каждое утро. Нашли и ее отпечатки.
– А что относительно отпечатков на том морском атласе?
– Только Гордонов и твои. Я проверила каждую страницу с увеличительным стеклом и с помощью ультрафиолетовых лучей. Никаких пометок, никаких булавочных уколов, никакой тайнописи. Ничего.
– А я думал, атлас нам что-то даст.
Она заглянула в свои заметки и продолжила:
– Вскрытие показало то, что ты и предполагал. В обоих случаях смерть наступила в результате массивной мозговой травмы – от пуль, полученных спереди, и так далее... Пороховые ожоги или копоть говорят о том, что выстрелы сделаны с близкого расстояния. И мы, вероятно, можем исключить ружейные выстрелы с большой дистанции. Медицинский эксперт не хочет утверждать с точностью, но думает, что стреляли с расстояния от пяти до десяти футов. Калибр пуль большой – может быть, сорок четвертый или сорок пятый.
– Так мы и думали, – произнес я.
– Дальше, о результатах вскрытия. Употребления наркотиков не обнаружено – ни легальных, ни нелегальных. Желудки почти пусты, только остатки раннего и легкого завтрака. Никаких отметок на телах, никакой инфекции или явной болезни... Погибшая была на втором месяце беременности...
Бет перевернула несколько бумажек и продолжала:
– На их кроссовках найден краснозем, в основном глина, железистая почва и песок. Всего этого в округе полным-полно, так что не стоит привязывать краснозем к какому-то определенному месту.
Я спросил:
– Заметно ли по их рукам, что они занимались какой-нибудь физической работой?
– Заметно. У Тома ссадина на правой руке. Оба они возились с землей, она въелась в их руки, осталась под ногтями, несмотря на попытки смыть грязь соленой водой. На одежде также следы земли.
Я кивнул.
– Что они делали? Как ты думаешь? – спросила Бет.
– Копали.
– Зачем?
– Искали сокровища.
Бет, продолжила:
– Обыск дома – сверху донизу – также не дал ничего интересного. Они мало что оставили в компьютере – за исключением финансовых и налоговых записей.
– Не исключено, нужное или улики были выкрадены.
Она кивнула и продолжала:
– У Гордонов одежда была дорогая, даже та, которую можно считать повседневной, никакой порнографии, никаких этих штучек для сексуальных утех, семнадцать бутылок с вином, четыре фотоальбома – ты на нескольких снимках, никаких аудиокассет, записная книжка, содержание которой мы сравниваем с записями книжки в их офисе, ничего необычного в домашней аптечке, ничего в карманах летней и зимней одежды, никаких лишних ключей. Но одного не оказалось – ключа Мэрфи, если верить его словам, что он отдал Гордонам один ключ от собственного дома.
Мы нашли документ на покупку участка у госпожи Уили – бумага в полном порядке. Не нашли никакого домашнего сейфа. Никаких дополнительных счетов в банках. Нашли два полиса на страхование жизни каждого из них – на одинаковые суммы в двести пятьдесят тысяч долларов. В завещаниях они указали имена друг друга, последующие получатели страховок – их родители, братья, сестры. То же самое с государственными страховками. Есть еще и очень просто составленное завещание, в нем они также указали имена друг друга, а затем родителей и родственников.
– Тщательная работа, – заметил я.
Она достала еще одну запись и сказала:
– По поводу их катера "Спирохета" я связалась с агентством по борьбе с наркотиками, с береговой охраной и даже с таможенниками. Интересно, что представители всех этих организаций знали об этом катере – они обращают внимание на суда типа "Формула". Но ничего за Гордонами этими агентствами не обнаружено. "Спирохета" никогда не была замечена в открытом океане. Никто не подозревает, что катер использовался для перевозки контрабанды, наркотиков или в других противозаконных целях.
Я подумал о том, что это не совсем правда, но решил пока промолчать.
– Для твоей информации, – продолжила Бет. – "Формула-триста три SR-I" имеет осадку тридцать три дюйма, что позволяет заходить в довольно мелкие воды. Запас топлива – восемьдесят восемь галлонов, спаренный двигатель объемом семь и четыре литра имеет мощность четыреста пятьдесят четыре лошадиных силы. Это позволяет развить скорость до семидесяти пяти миль в час. Новый катер стоит около девяноста пяти тысяч долларов. Гордоны купили его уже подержанным за семьдесят пять тысяч. Это судно новейшей серии, которое Гордоны вряд ли могли себе позволить купить и содержать. А использовать его для поездок на работу и обратно, это все равно что купить "феррари" для перевозки домашнего скарба.
– Думаю, мы можем исключить версию о наркотиках и все такое прочее, – сказал я. – Что же касается покупки Гордонами столь высококлассного судна, то, полагаю, оно было нужно им не для ежедневного пользования, а для того, чтобы воспользоваться его преимуществами при каких-то особых обстоятельствах.
– При каких?
– В случае погони за ними.
– Кто бы мог их преследовать? И зачем?
– Не знаю.
Она перебрала свои бумаги и проговорила:
– Я получила разрешение от окружного прокурора проверить записи телефонных переговоров Гордонов за последние два года Как и можно было предполагать, множество звонков от родителей, друзей, родственников. Из Индианы звонили Тому, из Иллинойса – Джуди. Много звонков на Плам, во всякие коммунальные службы, в рестораны и так далее. Несколько звонков в историческое общество Пеконика, звонки Маргарет Уили, два звонка домой Максвеллу, один Полу Стивенсу домой в Коннектикут, десять звонков тебе за последние двенадцать недель. А также еще два-три звонка в месяц в винное заведение Тобина в Пеконике, ему же в Саутхолд и в Пеконик.
– Этот джентльмен имеет дом у воды в Саутхолде и квартиру на винзаводе, который находится в Пеконике.
– Откуда ты знаешь об этом?
– Потому что Эмма Уайтстоун, которая только что уехала, – президент исторического общества Пеконика и близкий друг мистера Тобина. Кстати, я приглашен в его дом у воды на завтрашний вечер. Думаю, ты тоже должна там быть.
– Зачем?
– Это хорошая возможность поговорить с местными людьми. Макс, наверное, будет там.
– Хорошо.
– Детали узнай у Макса. Сам я, формально, приглашать тебя не имею права.
– Хорошо.
– Вернемся к телефонным звонкам.
– В мае прошлого года было четыре телефонных звонка из Лондона, Англия, оплаченных по их телефонной кредитной карточке. По одному звонку – в Индиану и Иллинойс, один – на рабочий коммутатор. И – сорок две минуты разговора с Фредриком Тобином, с его домом в Саутхолде.
– Интересно.
– Интересно, что с Фредриком Тобином?
– Знаешь, не уверен.
– Тогда скажи мне, в чем ты уверен.
– Ты делала отчет, и я не хочу тебя перебивать.
– Нет, теперь твоя очередь, Джон.
– Я не играю в игры, Бет. Ты закончишь, и я расскажу тебе о том, что раскопал.
– Хорошо. На чем мы остановились?
– На телефонных звонках.
– Да. За двадцать пять месяцев их накопилось около тысячи, их надо обработать на компьютере.
Но я натолкнулась на интересный факт. Когда Гордоны появились в этих местах в августе, два года назад, они поначалу арендовали дом в Ориенте, недалеко от парома. Затем переехали в дом в Нассау-Пойнт, всего через четыре месяца.
Я спросил:
– А дом в Ориенте был на воде?
– Нет.
– Вот в этом и ответ. Всего через четыре месяца они пришли к выводу, что им нужен дом на воде, причал и катер. Почему?
– Это мы и стараемся выяснить.
– Правильно. Я уже просчитал. К тому времени Гордоны каким-то образом уже установили: что-то должно быть найдено и выкопано на острове Плам. И вот уже два года назад, осенью, они выполнили первую часть замысла – дом на воде, затем – катер. Продолжай теперь ты.
– Пол Стивенс. Это особый разговор.
– Согласен. Ты беседовала с ним?
– Пыталась... думаю, он избегает меня. Полагаю, Джон, он что-то знает. Вряд ли можно многое утаить от человека, который руководит службой охраны Плама.
– Пожалуй, это так.
– Думаешь, его следует подозревать?
– Он мне подозрителен, значит, он подозреваемый.
Она на минуту задумалась и сказала:
– Под этим нет разумного обоснования, но он выглядит как убийца.
– Где живет Стивенс?
– В Коннектикуте. Нью-Лондон. Паром связывает Нью-Лондон и Плам.
– Дай мне его адрес и телефон.
Она дала мне адрес и телефон Стивенса, которые я отложил в своих извилинах.
– Давай прогуляемся, – предложил я.
Глава 26
Мы вышли из дома и отправились вдоль берега.
– Как здесь хорошо, – сказала она.
Я оценил эту фразу. Поднял плоский камешек и запустил его по воде. Прежде чем уйти на дно, он сделал три отскока.
Бет нашла подходящий камешек, изогнулась и вложила все силы в бросок. Камешек сделал четыре отскока.
– Хорошая рука.
То, что когда-то привлекало меня в женщинах, привлекает и до сих пор. Нравилось, как выглядела Бет, это уж точно. Нравилось и ее деланное безразличие. Мне нравится, когда они пытаются казаться безразличными. Но я был совершенно уверен, что встреча в доме с Эммой привела Бет в замешательство и раздосадовала. Более того, она удивилась своим эмоциям и, наверное, почувствовала в Эмме соперницу.
– Скучал по тебе. Разлука зовет сердца друг к другу, – произнес я.
Она взглянула на меня между бросками и ответила:
– Тогда ты должен просто влюбиться в меня, поскольку, может быть, в последний раз встречаешься со мной.
– Не забывай о завтрашней вечеринке.
Бет проигнорировала мое замечание и сказала:
– Из всех людей, о которых мы с тобой говорили, единственный, кого могу подозревать, так это Пол.
– Почему?
– Я звонила ему вчера на Плам. Мне ответили, что его нет, что он находится дома – заболел. Позвонила домой, но никто не ответил.
Мне тоже не нравилось поведение Стивенса. Его можно было подозревать в убийстве. Я вполне могу ошибаться в подозрениях по отношению к Фредрику Тобину, или Тобин может быть заодно со Стивенсом. Обе версии могут быть верны. Если я знаю мотив, то я знаю и убийцу. И когда мотив, как выясняется, – деньги, то подозревать можно любого и каждого.
Мы еще прошлись вдоль берега. Она нарушила молчание:
– Относительно доктора Золлнера. Я имела с ним дружескую беседу по телефону.
– Почему ты не вызвала его в участок?
– Я бы так и сделала, но он в Вашингтоне. Приглашен для дачи показаний в ФБР, министерстве сельского хозяйства и где-то еще. Затем у него длительные поездки – в Южную Америку, Англию, во многие другие точки, где требуются его знания. Короче, они не дают мне с ним встретиться. – Затем Бет сказала: – Лаборатория провела полную проверку двух автомобилей Гордонов и катера. Все отпечатки пальцев принадлежат им, за исключением моих, твоих и Макса на катере. А на палубе катера они нашли нечто странное.
– И что это?
– Две вещи. Первая – частицы почвы, о чем мы знаем. А второе – мелкие, очень мелкие щепки – сгнившие, разложившиеся. Это не плавник. В дереве не найдено соли. Эти щепки были выкопаны, на них остатки почвы. Есть идеи?
– Дай подумать.
– Подумай. – Бет продолжала: – Я связалась с шерифом Саутхолда, чтобы узнать, кому были им выданы разрешения на ношение оружия. Я также проверила данные в отделе разрешений на приобретение пистолетов в графстве. В общей сложности компьютер выдал тысячу сто двадцать четыре разрешения для жителей Саутхолда.
– Мистер Тобин получал такое разрешение?
– Да.
– Кто еще?
– Макс. Он имеет неслужебный сорок пятого калибра.
– Это твой подозреваемый, – сказал я полушутливо. – И добавил: – А что носит Тобин?
– "Браунинг", девять миллиметров и "кольт", сорок пятого калибра, автоматический.
– О Боже! Он что, боится виноградных вредителей?
– Почему Фредрик Тобин интересует тебя?
– Я говорил тебе... оказывается, он был гораздо ближе знаком с Гордонами, чем я думал.
– Ну и что?
– Не знаю. Продолжай, пожалуйста.
Она снова взглянула на меня, отошла от воды и продолжила:
– Затем мы обследовали болотистую местность к северу от дома Гордонов. Мы нашли место, где в камыши можно затащить лодку.
– Действительно? Хорошо поработали.
– Спасибо. Вполне возможно, что кто-то забрался в это место на судне с малой осадкой. Наивысший прилив в понедельник был в семь ноль две вечера, так что и около пяти тридцати вода стояла довольно высоко. Глубина в болоте за домом могла быть около двух футов. И лодку с малой осадкой вполне можно затащить в камыши, там ее никто не заметит.
– Отлично. Почему же я об этом не подумал.
Она продолжала:
– Никто не может сказать с полной уверенностью, что лодка была в тех зарослях. Но похоже на то – мы обнаружили недавно сломанные камышинки. В трясине нет следов, но со времени убийства сюда приходило восемь приливов и они могли смыть любые следы.
Я согласно кивнул. Это тебе не расследование убийств на Манхэттене. Все эти камыши, болота, трясины, приливы, глубокие заливы с пулями на дне.
– Я разговаривала по телефону с Максом. Он очень раздражен тем, что ты в этом деле так рьяно взялся за Тобина.
– К черту Макса!
– Так ты выудил что-нибудь от Фредрика Тобина?
– Что-нибудь? О болезнях виноградных листьев. О вымачивании шкур в бочках с раствором. Что еще?
– Я должна его допросить?
Подумав с минуту, я ответил:
– Да. Должна.
– Не хочешь ли ты сказать, почему я должна его допрашивать?
– Я скажу. Только не сейчас. Однако ты должна забыть обо всех этих наркотиках, бактериях, вакцинах и обо всем, что связано с работой Гордонов.
Она надолго замолчала, мы продолжали гулять. Затем спросила:
– А ты в этом уверен?
– Я не шучу. Понимаешь?