Дело Тутанхамона
Старуха принесла чай и медовое печенье. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался коренастый, смуглый до черноты мужчина, с темными кустистыми бровями, некрасиво сросшимися на переносице. В руке он держал хлыст.
– Вон из моего дома! – заорал он. – Вам нельзя быть с сестрой наедине!
– Не мог же я отвергнуть приглашение на чай и оскорбить вашу любезную сестрицу! Моя фамилия Картер, и я тоже рад с вами познакомиться. А теперь позвольте откланяться.
Не обращая более внимания на Гамаля, Картер поставил чашку с мятным чаем на поднос, встал, вышел из комнаты и чуть не наступил на… кобру.
– Не бойтесь! – крикнула Раифа. – Она домашняя и приползла попить молока! – Затем обернулась к брату: – Успокойся, Гамаль! Ты ведь знаешь, что наша кобра ни за что не показалась бы дурному человеку!
Когда Картер уходил из деревни, женщины в чадрах презрительно улюлюкали ему вслед.
* * *Прошло несколько дней. Картер отправился бродить по Рамяссеуму, заупокойному храму фараона Рамсеса II. Здание сильно обветшало. Перед колонным залом раскинулся огромный двор, где лежала самая большая в Египте статуя фараона. Она весила больше тысячи тонн! Глупцы-фанатики когда-то повалили ее и чуть не разбили. Лицо статуи, освещенное заходящим солнцем, по-прежнему излучало спокойную властность. Рядом с храмом паслись козы.
Картер скользнул в проход между каменными глыбами и зарослями тамариска и сел на землю в тени цветущей акации. После того как он познакомился с Раифой, работа не ладилась. Забыть о девушке он не мог, довериться было некому. Говард находился в отчаянном положении. Он страстно желал вновь увидеться с красавицей, но ее брат мог пожаловаться властям, и тогда Навилю пришлось бы отправить Картера восвояси. Молодой человек не любил скандалов и страстно мечтал о публикации своих рисунков, но все равно решил рискнуть.
Его размышления прервал сторож, человек неопределенного возраста с морщинистым лицом.
– Осторожнее, здесь водятся змеи! – Он уселся на исписанный иероглифами камень, посмотрел на закат и негромко спросил: – Это вы ищете гробницу неизвестного царя?
– Откуда вы знаете? – удивился Картер.
– Ветром принесло.
– Вы слышали когда-нибудь о древностях, связанных с именем Тутанхамона?
– Их нет ни у грабителей, ни у антикваров. И неудивительно, ведь Рамсес Великий разрушил храм и разорил гробницу изменника, чтобы уничтожить всякую память о том проклятом времени!
Говард расстроился. Слова сторожа являлись для него не менее важными, чем мнение авторитетных египтологов.
– Идите своей дорогой, мистер Картер! – посоветовал сторож. – Не будь вы англичанином, я бы дал вам амулет для защиты от врагов, которые готовятся напасть на вас из тени. Но англичане не верят в подобное!
12
– Господь с тобой, сынок. Ведь эти разбойники могли тебя убить! – сокрушался старый граф.
– Верить в Него время от времени действительно полезно, – согласился Порчи.
– Откуда ты теперь?
– Из Константинополя.
– Кого ты встретил там?
– Хотел познакомиться с Абдуллой Проклятым, но рандеву не состоялось.
– Ах, Порчи, Порчи! – вздохнул граф. – Когда же ты перестанешь скитаться по земле?
– Когда она перестанет вертеться, – улыбнулся виконт. – Я вижу, вы устали, батюшка. Вам стоит отдохнуть!
Порчестер велел дворецкому разжечь огонь в камине, налил отцу немного виски и устроил его поудобнее в любимом кожаном кресле с высокой спинкой.
– С тех пор как твоей матушки не стало, я очень беспокоюсь о тебе, сынок. Чего ты добиваешься?
– Не знаю.
– Что ж, многочисленные странствия не принесли тебе ответа?
– Я немного развеялся, но ничего существенного из путешествий не извлек. Бродить по свету может кто угодно! Это не подвиг, как я думал вначале, а банальность. Скажите, вы получили книги по истории?
– Скучнейшие фолианты из Британского музея? Я положил их на твой стол.
– Вы, батюшка, лучший из отцов! – воскликнул виконт, целуя старика в лоб.
– Может, сыграем в шахматы?
– Обязательно, но после того, как вы поспите.
Когда ливень утих, Порчи вышел прогуляться в парк. Его родовой замок благодаря толстым стенам и массивным прямоугольным башням с бойницами походил на настоящую крепость. Казалось, здесь все еще царило Средневековье. Виконту нравился величественный дом и чудные газоны парка, за которыми ухаживала целая армия садовников. Многочисленные слуги тщательно заботились о том, чтобы в Хайклере все шло своим чередом. Честь служить роду Карнарвонов в прославленном поместье передавалась по наследству.
Часами бродя по своим землям в сопровождении своры охотничьих собак, Порчи отдыхал душой. Под сенью ливанских кедров им овладевали восторженные мысли; прогуливаясь возле озера, он любовался беломраморным бельведером. Холмы поросли вековыми буками и дубами. Веяния времени обходили поместье стороной. Английский высший свет недоумевал, почему виконт не может просто наслаждаться жизнью в собственном раю. Чего ему не хватает?
Порчи вернулся в замок в сумерках, велел слугам накормить собак и направился в библиотеку. Собрание книг у графа было богатейшим и включало все когда-либо издававшиеся труды по истории древнего мира. Войдя, виконт с улыбкой взглянул на любопытные предметы обстановки – кресло и письменный стол Наполеона, которыми тот пользовался в изгнании на Эльбе. Из уважения к врагу, он сел в другое кресло, взял со стола трактат о восточной керамике и углубился в чтение.
В библиотеку заглянул отец.
– Ты позабыл о нашем уговоре?
– Простите меня.
– Почитай лучше о финансах! – посоветовал граф.
– Вы понимаете в этом лучше всех, отец.
– Меня скоро не станет…
– Полноте! Вы несокрушимы.
– Смотри, сынок, ведь я старею!
В шахматы сели играть у камина. Башни замка окутал густой туман. Граф велел подать «Дом Периньон» и тосты с черной икрой – гостинец русского министра. Виконт пошел в атаку.
– Ты делаешь успехи! – похвалил граф.
– В плавании я много читал о шахматах.
– Нам надо поговорить.
– Как вам угодно, отец!
Порчи с тревогой заметил, что старый граф действительно сильно сдал.
– Надолго ты к нам? – начал отец.
– Я не могу вам ответить. Это зависит от многих факторов.
– Ты уже решил, куда отправишься дальше?
– В общем, да.
– Куда же?
– Мне бы не хотелось сейчас говорить о разлуке.
– Но я прошу тебя!
– Вы не поверите, отец, но я так плохо знаю Италию, особенно юг страны! Неаполь кажется мне любопытным городком.
– Неаполь? Прибежище воров и душегубов!
– Вот именно. Я познакомлюсь там с мафиози!
– Порчи! Ты хоть понимаешь…
– В полной мере, отец! Не беспокойтесь за меня. Я собираюсь всего лишь пополнить свою коллекцию колоритных личностей и не намерен ввязываться в темные дела.
Старый лорд опрокинул своего Короля.
– Мне этого не понять. Прошу лишь об одном: разберись в делах поместья. Порадуй старика.
– Обещаю вам, что Хайклер всегда будет принадлежать нашей семье и славиться как лучшее поместье во всей Англии.
– Слава Богу!
Когда отец лег спать, Порчи принялся изучать бумаги, которые тот положил к нему на стол. Ему хватило ночи, чтобы разобраться в делах поместья и убедиться в том, что семейному состоянию ничто не грозит.
На следующий день виконт выехал в Неаполь.
13
За облупившимся фасадом домика в Курне находился мощеный внутренний двор. Посередине был вырыт колодец, вдоль стен стояли деревянные лавки и сундуки, устланные яркими тканями. Хозяин дома в белоснежной галабье, в надвинутом на лоб тюрбане сидел в кресле с низкой спинкой и недоверчиво разглядывал Картера. Узкие губы и тяжелый подбородок выдавали человека властного, приказы которого не обсуждались.
Навиль пытался отговорить Картера от его затеи, но тщетно. Абд эль-Расул являлся главарем знаменитого клана расхитителей гробниц, которые веками оскверняли древние захоронения, взимали дань с неосторожных путешественников и, не колеблясь, расправлялись с соперниками. Однако, услышав от начальника захватывающий рассказ о том, как в 1881 году в скальной гробнице в Дейр-эль-Бахри были найдены сорок царских мумий, Говард решил лично поговорить с «первооткрывателем». Ведь именно Абд эль-Расул обнаружил вход, пробрался внутрь и увидел несметные сокровища. Члены семьи потихоньку извлекали их из гробницы и сбывали. На антикварном рынке стали появляться редкие вещицы. В конце концов это привлекло внимание полиции.
Один из родственников и соучастников Абд эль-Расула во всем признался. На допросе присутствовал французский египтолог Масперо. Царские мумии были спасены и доставлены на пароходе в Каир под плач и стенания феллахов, которые, высыпав на берег, провожали судно на всем пути от Луксора до Кены.
У Картера возникло странное предчувствие. Он решил сам расспросить разбойника.
– В гробнице было ровно сорок царских мумий?
Абд эль-Расул кивнул.
– И вы шесть лет хранили это в тайне?
– Мы поклялись друг другу, мистер Картер! Нам обещал помочь Мустафа Ara Айат, консульский агент Великобритании, России и Бельгии в Луксоре. Но он перехитрил нас! Мы потеряли много денег. Когда мумии стали доставать, я хотел напасть на рабочих. Но там было слишком много полицейских. Они могли начать стрельбу. Малех!
Это слово можно перевести как «делать нечего» или «чему быть, того не миновать».
– Я вот о чем хотел спросить…
Абд эль-Расул помрачнел:
– Вы полицейский?
– Нет, я археолог.
– Мне так и говорили. Еще хуже! Кто вас послал?
– Никто.
– Все европейцы на кого-нибудь работают.
– Моего начальника зовут Эдуар Навиль.
– Его я не боюсь. Он в песках не роется. А вы?
– А я рисую.
Абд эль-Расул успокоился.
– Вы никогда не думали о том, чтобы продать мумии? – продолжал Картер.
– Мы золото искали. Мумии нынче не в цене!
– Вы нашли вход в гробницу в 1875 году и утверждаете, что в то время там хранилось сорок мумий. Через шесть лет, в 1881-м, их было по-прежнему сорок! Такого не бывает. Может, вы какую-то из них успели прихватить?
– Нет! – Лицо расхитителя гробниц перекосилось, и Картер понял, что тот не врет. – Я вас предупреждаю, мистер Картер, вам лучше заниматься тем, чем занимаетесь, – свирепо процедил Абд Эль-Расул. – Не вздумайте искать здесь никаких сокровищ, не то вам будет хуже!
Картер не испугался. Напротив, он ликовал. Ведь среди сорока царских мумий, найденных в Дейр-эль-Бахри, мумии Тутанхамона не было! А это значило, что она по-прежнему покоится в своей усыпальнице, которая еще не была разграблена.
* * *Между клеверных полей и темных зарослей бобов вились тропинки. Ритмично скрипели водоподъемные колеса, солнечный свет пробивался меж цветков жасмина, а в тени пальм, спасаясь от жары, паслись ослы. Говард с Раифой любовались зеленью полей, укрывшись от зноя в яворовой роще.
Гамаль уехал к начальству в Кену, и Раифа, воспользовавшись столь благоприятным случаем, решила навестить Картера в Дейр-эль-Бахри. Навиль отлучился по делам в Каир, поэтому Говард мог полностью отдаться нахлынувшему на него новому чувству.
Раифа рассказывала ему о нищете, в которой жили простые египтяне, об эпидемиях, косивших вечно голодных детей, о своем недовольстве тем, как в стране растили мальчиков – медресе,[36] пахота, недоедание, короткий сон. Девушка мечтала о просторных классах с белыми стенами и о счастливой детворе. Картер развеял ее представления о загранице. Раифа была поражена, узнав, что в Англии десятилетние дети умирают от истощения, работая на шахтах.
Картер признался в том, что безумно полюбил Египет – страну неторопливости, незыблемости, солнца. Он восторгался зимородками, стадами буйволов, грацией местных женщин. Раифа попросила, чтобы он говорил с ней по-арабски, и поправляла молодого человека, если он ошибался.
Неделя пролетела, словно миг. Однажды вечером девушка повела Говарда пить чай к своему знакомому, который пробовал себя в живописи. Тот, опираясь на посох, вышел им навстречу. Дом мужчины был выстроен из кирпича-сырца, а рядом он соорудил мастерскую из камыша, чтобы заниматься там живописью.
Пищу готовили под открытым небом. На печи всегда стоял чайник, полный свежего ароматного чая. Хозяйка пекла медовое печенье; собаки, которых здесь было великое множество, попрошайничали. Хозяин дома познакомил Картера со своими друзьями. Здесь оказались простые крестьяне и погонщики ослов, сторожа гробниц и разносчики, а также чиновники и даже полицейские. Картер быстро обзавелся знакомыми не только в Курне, но и на побережье Нила, сблизившись и деля с ними все их радости и горести.
* * *Горизонт стал сначала оранжевым, а затем полиловел. Волны Нила вспыхнули золотистыми бликами. Священная гора утопала в голубых и розовых облаках. В это одеяние она укутывалась до зари. Нежный бриз овевал листья пальм. Сторожа, охранявшие поля, карабкались на вышки.
Сидя на берегу реки, Говард и Раифа впервые любовались закатом вдвоем, ожидая, когда появятся звезды. Картер показал Большую Медведицу и Полярную звезду, и Раифа заметила:
– Ты стал хорошо говорить по-арабски. Теперь вполне обойдешься без моей помощи.
– Нет, я еще не чувствую тонкостей языка, – возразил Говард, испугавшись, что предлог для встреч с красавицей может исчезнуть.
– Сегодня возвращается Гамаль.
Картер не нашелся, что сказать. Он бросился целовать Раифе руки, но она смутилась, вскочила и убежала. Молодой человек не стал ее удерживать. Девушка плыла на лодке к берегу живых, а он остался на стороне мертвых.[37]
Вечер выдался теплым, и Говард решил заночевать на воздухе, у стен храма в Дейр-эль-Бахри, чтобы с восходом солнца сразу взяться за карандаш. Картер забрался в пустую гробницу и устроился там спать. Вдали от суетного мира он мечтал о счастье.
14
Порчестер получил телеграмму в Неаполе, на следующий день после скучнейшего знакомства с мафиози.
«Возвращайтесь в Хайклер как можно скорее. Ваш отец при смерти.
Управляющий».
Итальянские приключения были забыты. Виконт без промедления поехал домой.
В холле собрались слуги. Навстречу вышел управляющий:
– Ваше сиятельство…
– Когда это случилось?
– Ваш батюшка скончался во сне этой ночью. Вчера вечером его соборовали, и он перечитал завещание. Позвольте от имени всех слуг принести вам соболезнования и уверить в нашей неизменной преданности всему роду Карнарвонов.
– Где он?
– В спальне.
Порчи провел ночь рядом с телом отца. Только его смерть могла заставить сына осесть в родовом поместье и заняться приумножением семейных богатств.
Внезапно Порчи осознал, что осиротел. Теперь он был лишен отеческих советов, к которым не прислушивался, но которые ценил. Порчи заплакал. Он не жалел себя, не сокрушался об утраченной возможности лучше узнать того мудрого человека, которым был его отец, нет – но настала одна из тех редких минут, когда они с отцом были близки.
Той ночью Порчи тоже умер.
* * *Отпевание, похороны, скорбная вереница знакомых и родственников – пятый граф Карнарвон достойно вынес подобное испытание. Таким образом, в двадцать три года он стал владельцем огромного состояния и унаследовал тридцать шесть тысяч акров земли.
Удар, вызванный смертью отца, оказался сильнее, чем Порчи мог ожидать. Он провел в уединении целый месяц – гулял с собаками, ездил верхом, охотился на уток и изучал отцовские бумаги. Выяснилось, что старый граф играл выдающуюся роль в политике страны. Поэтому Порчестер не удивился, когда к нему обратились с просьбой об аудиенции от имени премьер-министра Ее Величества.
Посланец оказался сорокалетним мужчиной в строгом темном костюме. Седеющие бакенбарды и холодное, лишенное всякого выражения лицо придавали ему респектабельный вид.
– Позвольте вас поблагодарить, – начал он, – что в нынешних прискорбных обстоятельствах вы любезно согласились уделить мне время. Мы с пониманием приняли бы ваш отказ!
Порчестер усмехнулся:
– И стали бы меня преследовать своим вниманием чуть позже? Нет уж, выкладывайте!
Подобное выражение неприятно поразило чиновника, однако он тактично пропустил сказанное мимо ушей.
– Будучи членом кабинета Дизраэли,[38] ваш батюшка прославился как человек твердых политических убеждений. Он был необычайно щепетилен и строго придерживался избранного пути!
– Готов признать, что это неудивительно. К тому же истинная правда! Рад, что Британия ценит заслуги своих преданных сынов, – не удержался от колкости молодой граф.
– Увы, вашего батюшки больше нет. Но живо то Отечество, которому он служил.
– Не сомневаюсь.
– Благодарю за понимание. Ваша зрелость приводит меня в восхищение.
– Меня тоже. Наверное, в путешествиях повзрослел.
Дипломат откашлялся и после небольшой паузы продолжил:
– Именно об этом я и хотел с вами побеседовать. Учитывая ваше нынешнее положение в обществе и те обязанности, которые вскоре будут на вас возложены, вам следовало бы…
– Остепениться? Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, – перебил Порчестер.
– Нет, отнюдь!
Молодой граф был заинтригован. Беседа принимала интересный оборот!
– Ваш батюшка являлся честью и совестью общества, – продолжал чиновник. – Он поддерживал правительство во всем, что касалось насаждения порядка и нравственности, он много сделал для страны. Мы искренне надеемся, что вы продолжите его великие дела.
– Наш род всегда будет радеть за процветание Англии!
– Вы не похожи на отца! Он любил жить в поместье или в крайнем случае в Лондоне. А вы, напротив, выказываете страсть к экзотике. Нам известно, что вы совершили несколько кругосветных путешествий, встречались с разными людьми…
– За мной следили?
– За вами присматривали иногда, как и за всяким человеком с большим будущим.
– И что же вы выяснили?
– Что вы смелый, трезвомыслящий человек, способный целым и невредимым выйти из опасной переделки.
– Вы мне льстите. Это дурной знак!
– По нашим сведениям, вы снова собираетесь в дорогу. Готовы ли вы послужить Родине?
– В каком смысле? – насторожился Порчестер.
– Вы вольны ехать, куда вам заблагорассудится. В наши намерения не входит навязывать вам какой-либо маршрут. Но вы окажете властям большую честь, если поделитесь своими соображениями относительно тех мест, которые вам доведется посетить. Это поможет Англии поддерживать порядок и спокойствие в мире. Взгляните на положение дел в империи свежим взглядом, и мы сумеем это оценить!
– Я согласен с вашим последним утверждением. Что же касается остального, то позвольте решать самостоятельно, делиться мне с кем-нибудь или нет!
Дипломат усмехнулся:
– Конечно. Однако я не вижу повода усомниться в вашей любви к Родине.
– Вы удивительно тактичны. Я вас провожу!
– Может ли Британия рассчитывать на вас?
– Мера за меру, как сказал Шекспир.
15
Картером овладело беспокойство. Вдруг мумия Тутанхамона все же была в той гробнице, которую нашел Абд эль-Расул, но ученые ее не опознали? Он пристал с расспросами к Навилю, и тот поведал все, что знал.
Мумии были сложены в одной погребальной камере. Видимо, жрецы снесли их туда в спешке, потому что пелены оказались потревожены. К тому же состояние некоторых мумий говорило о том, что до этого они успели побывать в других гробницах: их не раз переносили с места на место. Время показало, что усилия преданных жрецов не пропали даром, ведь им удалось спасти от поругания тела, сорока властителей Египта, в числе которых были останки самых знаменитых фараонов!
Картера неприятно поразил рассказ о том, как именно сотрудники Каирского музея изымали мумии из гробницы. Всего за двое суток, в обстановке невиданной спешки, все содержимое погребальной камеры подняли на поверхность, упаковали в ящики и отправили на судно, не сделав фотографической съемки гробницы и не зафиксировав расположения находок! Что, если в суете личности покойных фараонов перепутали?
Навилю стало ясно, что Картер не успокоится, пока сам не осмотрит мумии, поэтому отпустил его на неделю в Каир, снабдив рекомендательным письмом.
* * *Те, кто называл Каирский музей пещерой Али-Бабы были, в сущности, правы, ведь именно здесь хранились все египетские древности! Скульптуры, саркофаги, стелы и сотни других произведений искусства пылились прямо в коридорах. Немало лет пройдет, прежде чем в музее сложится продуманная экспозиция, где каждая вещь предстанет во всем великолепии. Конечно, Мариэт,[39] некогда теснившийся со своими экспонатами в первом Египетском музее в Булаке, был бы счастлив получить в распоряжение хоромы, которые теперь выделили музейному собранию в Каире. И все-таки четыре тысячи лет египетской истории заслуживали лучшего!
Картер был взбудоражен до предела, однако сумел справиться с волнением, разговаривая с сотрудником музея. Прочтя письмо Навиля, тот приветливо улыбнулся:
– Желаете ознакомиться с мумиями из гробницы в Дейр-эль-Бахри? Пожалуйста! Они в музейной экспозиции.
– Знаете, мне необходимо побыть в зале одному.
– Хорошо, оставайтесь на часок после закрытия.
– Одного часа будет недостаточно.
– Простите, а над чем вы, собственно, работаете?
– Хочу удостовериться, что при идентификации мумий не было допущено ошибок.
Сотрудник музея всплеснул руками.
– Их уже не раз осматривали именно с этой целью. Обстоятельства находки сложились столь необычайны, что многие ученые встревожились, поспешили изучить мумии и подтвердить, что личности покойных фараонов установлены совершенно правильно.
– А есть ли среди них Тутанхамон?
– Такого царя здесь нет.
– Скажите, а сохранились ли у вас в музее архивные материалы о раскопках в Долине царей?
– Да, у нас есть дневники археологов, работавших там начиная с XVIII века. Их больше пятидесяти! Теперь мы твердо знаем, что в Долине нечего искать.
– Позвольте с вами не согласиться.
– И напрасно. Не забывайте, что там поработали не только археологи, но и грабители. От них ничего не ускользнуло. Но если вы по-прежнему хотите ознакомиться с архивом…
– Да, хочу.
* * *Поднявшись по ступеням монументальной лестницы, Картер с благоговением переступил порог зала, где на всеобщее обозрение были выставлены мумии фараонов Нового царства, призванные служить своим владельцам в загробном мире. В зале оказалось безлюдно. Ах, с какой радостью Картер снова запеленал бы высохшие мумии, разложил их по саркофагам и укрыл от любопытных глаз ахающих посетителей!
Лица двух мумий все еще излучали страшную силу – мумии Рамсеса II и Сети I, заупокойный храм которого являлся украшением Абидоса. Глядя на них, можно было действительно уверовать в победу египтян над временем и смертью.
Осмотр экспонатов подтвердил слова сотрудника музея – Тутанхамона среди них нет.
Ни его мумии, ни саркофага…
А существовал ли такой фараон вообще?
* * *Картер дотошно изучал музейные архивы и не нашел ни малейшего намека на Тутанхамона. Его имя ни разу не упоминалось и в связи с какой-нибудь ошибочной расшифровкой или атрибуцией, словно такого царя и вовсе не существовало! С одной стороны, это было подозрительно, с другой – напротив, подкрепляло версию Картера.
Коллеги молодого ученого с ужасом смотрели на то, как напряженно он работает. На все предложения поужинать, Картер сухо отказывался. Наскоро перекусив хлебом и фруктами, он вновь обращался к пище более возвышенной.
Однажды утром, в последний день пребывания в Каире, усилия Говарда были вознаграждены. Он обнаружил рукописную статью без подписи, посвященную печати царского некрополя. На ней изображался бог Анубис в виде шакала, лежащего над девятью связанными коленопреклоненными фигурами. Оттиск этой печати встречался только в Долине царей. Удастся ли когда-нибудь Говарду увидеть его нетронутым?
Молодой человек запомнил композицию печати и продолжил чтение статьи, задумавшись над странным феноменом. Дело в том, что вход в некоторые гробницы был архитектурно оформлен и хорошо виден издалека, а в другие – замурован и засыпан, словно его хотели скрыть от посторонних глаз, дабы воры не потревожили священное тело. Если гробница Тутанхамона и существует, то она может принадлежать только ко второму типу захоронений. А значит, для того чтобы ее найти, придется перелопатить тонны песка…
К статье прилагалась верхняя часть папируса с рассказом о гибели бога Осириса от рук его брата Сета. Затем речь вдруг пошла о каких-то проклятиях, которые якобы обрушатся на осквернителей гробниц!
Картер несколько раз перечитал иероглифы. Не веря своим глазам, он попросил перевести текст двух сотрудников музея и стажера из Германии. Все они подтвердили, что речь идет именно о проклятиях! К счастью, на папирусе стоял инвентарный номер, по которому можно было отыскать недостающую часть текста.
