Влюбляясь в тебя

Какое-то время Аврора лежала с закрытыми глазами, потом она почувствовала, как Чанс прильнул к ней всем телом, опершись руками о подушки около ее головы. Она поняла, что он наблюдает за ее реакцией.

– Так лучше? – спросил он.

– Да. – Рори вздохнула и чуть не рассмеялась от ощущения внезапной легкости. Хотя она была слишком расслаблена, чтобы двигаться, она подняла руки и провела ладонями по его мускулистым плечам и упругой спине. Чанс шумно дышал, и Аврора поняла, что не одна она дрожит от изнеможения. Все его тело вздрагивало при легчайшем прикосновении ее пальцев.

Удовлетворение и тихое счастье наполнили ее, когда она посмотрела ему в глаза. Заключив его в свои объятия, она прижалась к нему так тесно, будто не желала больше никогда отпускать его. Мускулы его живота внезапно напряглись, и он хрипло застонал, не удержав в себе частицу пульсирующей влаги. Ее руки продолжали гладить его плечи и спину, и он вздрагивал, отвечая на ее ласку.

– Как мне хорошо, – прошептала Аврора. – С той первой ночи я мечтала об этом каждый день.

– Я тоже хотел этого. Сильнее, чем можно выразить словами.

Чанс зажмурился, напряженно втянув воздух, и медленно выдохнул, расслабив уставшее тело.

– Тогда покажи это мне.

Он поцеловал ее, но, к ее удивлению, неожиданно встрепенулся, пораженный какой-то мыслью. Когда он бросил испуганный взгляд на ночной столик, Аврора поняла. Вспомнив, что там лежала пачка презервативов, она покачала головой:

– Нет, не волнуйся. Они тебе не нужны.

Чанс непонимающе посмотрел на нее, но она, обхватив его руками, притянула к себе. Закрыв глаза, он застонал, испуская в нее первую каплю своего блаженства. Тогда ее руки опустились ниже, чувствуя, как напрягаются его мышцы, продлевая наслаждение, по капле отдавая ей себя и с каждым разом все глубже проникая в ее тело, пока они не слились воедино.

Аврора вздохнула, зажмурившись от удовольствия и чувствуя, что теперь их соединяет нечто большее, чем только физическая близость. Чанс устало опустился к ней на грудь, обняв ее, так что они лежали сердце к сердцу; дыша в унисон, словно дыхание у них было одно на двоих.

Глубоко утонув в подушках под весом его тела, Аврора испугалась, не потерял ли он сознания, но спросить не было сил. Они лежали неподвижно, и ее сердце стучало в груди словно молот. Или это стучало так его сердце?

– Я тебя не раздавил? – пробормотал он в подушку.

– Не думаю, – прошептала она, ее тело было так полно истомы, что она не могла бы сказать, что сейчас чувствует.

– Как хорошо! – Последняя волна сотрясла его тело, и Чанс тихо застонал. – Я сейчас не в силах даже пошевелиться.

– Я тоже. – Блаженная улыбка застыла на губах Рори.

Она лежала бы в его объятиях всю жизнь и даже дольше. Из последних сил она теснее обхватила его тело ногами и запустила пальцы во влажные волосы.

Чанс застонал сильнее и судорожным движением глубже проник в нее. Аврора почувствовала, что его плоть все еще тяжела. Чувство новой близости заставило ее плотнее прижаться к нему бедрами. Чанс со стоном припал к ее губам, желание придало ему сил, и он снова поднялся на руках над подушками. Терпкий вкус поцелуя, рука к руке, плоть к плоти…

Подняв голову, Чанс окинул взглядом золотистые волосы, зарумянившиеся щеки и медленно стал опускаться, глубже и глубже. Рори закрыла глаза.

Словно ничего не происходило между ними там, где их тела соединялись в одно, он откинул волосы с ее лица.

– Останься со мной, – ласково попросил он. Аврора, посмотрела в окно – солнце еще не зашло.

– У нас впереди целый вечер.

– Нет. – Он поцеловал ее в горящую щеку и вздохнул, зарывшись в прохладные кудри. Гибко и плавно он опять опустился в ее объятия, и плоть его снова отвердела. – Впереди вся ночь.

Аврора попыталась выйти из забытья.

– Мне надо… позвонить Эллисон. Чтобы сказать, где я.

– Потом.

Чанс двигался все быстрее, и она снова забыла обо всем. Он медленно наклонился к ее уху.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

Она скользнула руками по его спине, и гибкое тело прогнулось под ним.

– Спроси меня через час.

– Если я еще проживу так долго. – Он затрясся от беззвучного смеха. – Господи, если бы ты знала, как я мечтал о тебе и какие фантазии посещали меня!

– Значит, все-таки и тебе не чужды фантазии?

– О да.

Его слова и игривый тон взволновали Рори, напомнив ее собственные фантазии, и возбуждение забилось в крови.

– И какие же это были фантазии?

Мгновение Чанс колебался, изучающе заглядывая в ее глаза. Страсть, которую он увидел в них, отвечала его желаниям, приглашая к действию. Загадочно улыбаясь, он встал перед ней на колени, и Аврора застонала от наслаждения, выгибая спину, чтобы не разорвать связь между их телами. Осторожно подняв ее ноги и положив к себе на плечи, он наклонился вперед, одной рукой подхватив ее со спины, а другой лаская живот и грудь, словно гордый властитель, держащий в руках гибкое тело своей возлюбленной.

Плавно подавшись вперед, он вошел в нее так глубоко, что у Авроры перехватило дыхание. О Господи… Закрыв глаза, Чанс отдался блаженной истоме, проникающей в него, словно медленный огонь. Несколько раз глубоко вздохнув, он открыл глаза и увидел на лице Авроры жадное нетерпение. С легким стоном, похожим на вздох, она изогнулась, словно гусеница, крепче сжав его ногами и безмолвно умоляя не останавливаться.

И необузданный дикий зверь вырвался наконец на свободу. Он всецело отдался страсти и, больше не сдерживая себя, набросился на нее с жадностью изголодавшегося хищника. Гибкие движения стали резче и быстрее, словно они мчались куда-то в сумасшедшей пляске, горячий воздух разрывал легкие, пока наконец хриплый крик не вырвался у него из груди, слившись с ее страстным стоном, и они соединились в экстазе. Она закрыла глаза и откинула назад голову, привлекая его к себе. Со сладкой болью наслаждения последние силы покинули его.

Чанс упал рядом с ней на подушки, и Аврора облегченно вздохнула – если бы, обессилевший, он оказался на ней, ей пришлось бы не сладко, ведь на этот раз он и правда не сможет пошевелиться, пока сердце не перестанет биться так громко, что, казалось, она слышала, как кровь течет в. его жилах.

– О Господи! – Он тяжело вздохнул, уставившись в потолок. Затем повернул голову к Рори и восхищенно посмотрел на нее. Аврора лежала на спине, как и он, раскинув в изнеможении руки и ноги, и грудь ее жадно вздымалась при каждом вдохе.

– Как ты?

Она чуть приоткрыла глаза и тихонько засмеялась.

– Мне показалось, что я на мгновение умерла.

– Я тоже, – улыбнулся он, – несколько раз подряд.

– Прости, – рассмеялась она, – в следующий раз я постараюсь быть нежнее.

– Иди сюда. – Он протянул к ней руки и помог перекатиться ближе к себе, так что она оказалась в его объятиях, а голова ее уютно устроилась на его плече. Безумная нежность охватила Чанса, и он крепко прижал ее, такую хрупкую и изящную, к себе. – По-моему, я заслужил медаль.

– Да, ты выглядел довольно впечатляюще.

– Нет, вовсе не за это. – Чанс слегка ущипнул ее за локоть. – Я говорю о том, что я так долго от всего этого отказывался. – Он повернулся на подушках, чтобы видеть лицо Рори. – Ты не представляешь, как трудно мне было все это время.

Ее лицо приняло серьезное выражение, и она уперлась подбородком в его грудь.

– Тебе совсем не нужно было этого делать.

Но Чанс не мог поступить иначе. Он был не из тех, кто способен быстро изменить свою жизнь. Ему нужно было время, чтобы детально обдумать ситуацию, чтобы знать точно, что его выбор правильный – ведь дело касалось всей его жизни. Его взгляд внимательно изучал лицо Рори, и чувство уверенного спокойствия охватило его. Да, он сделал правильный выбор, и он рад, что не спешил и дал себе достаточно времени на раздумья – чтобы в будущем никогда не возникло бесплодных сожалений. Предугадать последствия не дано никому, но никаких сожалений в его жизни быть не должно. То, что он испытывает к Авроре, он не мог сравнить с тем, что он когда-либо питал к другим женщинам. Она дополняла его, уравновешивала, словно правильно подобранная недостающая часть целого.

Аврора провела пальцем по его губам.

– Как красиво ты улыбаешься. О чем ты сейчас думаешь?

– О том, как сильно я тебя люблю. И как мало о тебе знаю.

– Что ты имеешь в виду? – Она нахмурилась. – Мы виделись с тобой почти каждый день в течение всего лета.

– Да, но этого недостаточно. Я хочу знать о тебе все с того чудесного дня, когда ты родилась, и до того самого момента, как ты набросилась на меня тогда на Жемчужном острове.

– Это я на тебя набросилась? – Она привстала, опершись на локоть, насмешливо вскинула брови.

– Ты сбила меня с ног и свалила на меня объявление о продаже дома.

– Да ты сам упал, а твою вывеску сбросило порывом ветра прямо тебе на спину.

– Ну если ты настаиваешь… – Он повалил ее на спину и, скрутив руки над головой, поцеловал, словно пират свою пленницу с захваченного корабля – так страстно и жадно, как только умел. Затем, оторвавшись, он посмотрел на нее: она лежала неподвижно, пристально глядя на него. – Ты проголодалась?

– Что? – Она непонимающе моргала.

– Голод – еда, кушать, ням-ням. – Она продолжала молча смотреть на него, и Чанс поцеловал ее в нос. – Я умираю от голода. Как смотришь на то, чтобы заказать пиццу? Мы поужинаем прямо в постели, а ты тем временем расскажешь мне историю своей жизни. А потом я расскажу тебе еще о своих фантазиях. – Он лукаво улыбнулся. – Ну, что скажешь на это?

Рори задумчиво посмотрела на него.

– Хорошо. Разговоры можно отложить на потом, а сейчас все-таки нужно поесть.

Так они провели полночи без сна: разговаривая, подкрепляясь время от времени и занимаясь любовью. Рори рассказывала ему о своем детстве, о тете и сестре с братом, которые заменили ей родителей, о недолгой своей жизни с отцом и матерью, постоянно разъезжавшими по городам с театральной труппой. Она была тогда совсем маленькой и знала об этом скорее по рассказам брата. Чанс поведал ей о своей жизни – жизни единственного ребенка в семье и наследника Чанселлоров, о школьных друзьях и о проделках, которыми они забавлялись в юности. И все же его история показалась ей немного скучной и пресной, если, конечно, не считать преимуществ принадлежности к богатой семье. Чанс любил своих родителей, и у него было много друзей, но он действительно был одинок, даже более одинок, чем это представлялось Пейдж.

Пейдж. При мысли о ней чувство вины неприятно кольнуло Рори. Она попыталась отогнать эту мысль и сосредоточиться на убаюкивающем голосе Чанса. Устроившись уютнее в его объятиях, она вдыхала аромат его теплой кожи. Последнее, о чем подумала Рори перед тем, как погрузиться в сон, – чтобы следующее утро никогда не наступало. Вместе с первыми лучами солнца сказка растает и вернется реальность. Реальность, в которой была Пейдж и ребенок Чанса, о котором она так ему и не сказала.

Глава 20

Радиобудильник включился, докладывая новости последнего часа. Смутно припоминая, что за сегодняшнее утро это уже не первая попытка действительности прорваться в его сладкие грезы, Чанс в который раз нащупал кнопку и собирался вернуться в недосмотренный им сон, но замер, посмотрев на часы. Он уже несколько раз переключал будильник в режим повтора звонка. К тому же он окоченел, от того что Аврора опять стащила с него все одеяла.

Проклиная кондиционер, всю ночь работавший над постелью, Чанс придвинулся к Авроре, надеясь согреться около ее горячего тела, прежде чем отважиться встать. Ему пришлось основательно порыться в покрывалах, одеялах и простынях, прежде чем он наконец добрался до нее. Сначала показалась копна рыжих волос, потом лицо, еще немного усилий, и мирное сонное выражение на ее лице сменилось недовольной гримасой.

– Ну же, Аврора, я замерзаю. – Чанс умудрился пробраться к ее пышущему жаром телу. Просунув ледяные руки к ее груди, он принялся втискивать ноги между ее горячими коленками.

– Холодные ноги, – сонно запротестовала Аврора, отодвигаясь от Чанса.

– Даже не думай. – Он обхватил ее руками за талию и перевернулся на спину, так что она оказалась на нем, а он стал растирать озябшие ладони о ее горячую спину.

– Чанс, – заворчала она, откидывая волосы с лица, – что ты делаешь?

– Пытаюсь согреться. Ты же стащила с меня все одеяла.

– Ой, – посмотрела она на него слипающимися глазами, щурясь от света, – извини.

Он сделал вид, что раздумывает, исподволь разглядывая ее и восхищаясь, как прекрасно она выглядит после бессонной ночи.

– Ты прощена. По крайней мере пока лежишь на мне такая теплая и красивая.

Аврора лениво улыбнулась.

– Мне кажется, я смогу это вынести.

Она наклонилась и легко коснулась его губ – первый утренний поцелуй. Дотрагиваясь до него только губами, она ласкала его дразнящими прикосновениями, изворачивалась, не давая поймать себя, прикусывая его нижнюю губу, уголки рта. Почувствовав его нарастающее возбуждение, она заурчала от удовольствия.

Перекатившись по постели, Чанс очутился над ней и завладел инициативой, тоже дразня ее и ощущая, как желание пронизывает его тело сотней тонких щекочущих нитей. Аврора набросила сверху одеяла, и они скрылись в темной и теплой пещере. Чанс вошел в нее так естественно, как будто связь между ними и не прерывалась, он впитал в себя ее стон так же, как она приняла в себя его тело. Они двигались вместе, медленно, плавно, их дыхание сливалось, как и биение их сердец. Он обнял ее за плечи, покрывая бессчетными поцелуями.

Наслаждение разлилось по его телу обжигающим жаром, и он закрыл глаза, отдаваясь согревающей неге. Наконец Аврора замерла в последнем напряжении, и он последовал за ней спустя один удар сердца, не прерывая ни на мгновение поцелуя. Чанс поднял голову и, улыбаясь, посмотрел на Аврору. «Боже, как сильно я ее люблю. Странно, что я еще не умер от этого».

Аврора лежала рядом с ним раскрасневшаяся и улыбающаяся, и выражение ее лица было одновременно страстным и озорным.

– Теперь ты согрелся?

– О да, – засмеялся он и коротко поцеловал ее в шею. – Жаль, что ты не сможешь погреть меня еще, ведь теперь мы оба совершенно проснулись. – Встретив ее шаловливый взгляд, он вздохнул: – И к тому же мне надо идти на работу. – Она нахмурилась и отвернулась.

– Тогда, полагаю, мне нужно убираться отсюда, чтобы ты смог спокойно собраться.

– Не стоит так торопиться. – Он сел рядом с ней и убрал волосы с ее лица. – Мне надо принять душ, но если хочешь, можешь пойти первой.

Рори кивнула, не поворачивая головы.

– У тебя найдется что-нибудь из домашней одежды для меня?

– В ванной на крючке около двери должен висеть халат. – Чанс удивленно посмотрел на Аврору, которая неожиданно застеснялась своей обнаженности. Он же, глядя на ее прекрасное тело, забыв про все на свете, восхищенно смотрел ей вслед, когда она босиком зашагала к ванной.

Через несколько минут она вернулась в его махровом халате, волосы ее были небрежно собраны в пучок, из которого выбилось несколько прядей, спускавшихся до самой талии. Она потопталась в нерешительности, не зная, вернуться ли ей в постель или одеться и уйти.

– Хочешь, я приготовлю тебе кофе, пока ты принимаешь душ?

«Господи, благослови женщину!» – подумал Чанс, с нежностью посмотрев на Аврору, утонувшую в его халате.

– Было бы здорово. Кофе в шкафчике за кофемолкой. Рори кивнула и направилась в кухню, отчаянно пытаясь собраться с мыслями. Прошлая ночь была восхитительной, но она не переставала спрашивать себя, что будет дальше. Отыскав кофейные зерна и фильтр, она принялась за дело. Чанс сказал, что любит ее и что не собирается жениться на Пейдж. Но ведь он выражал сомнения по поводу их общего будущего. Возможно, Элли была права, говоря, что мысль о женитьбе на ней, Авроре, даже не придет ему в голову, потому что она не принадлежит к его кругу. Страсть хороша при выборе партнера для постели, но за пределами спальни ему нужен кто-то с безупречной репутацией – а уж никак не она.

Достаточно ли будет одной любви, чтобы Чанс закрыл глаза на ее не слишком блестящее положение в обществе? Сердце говорило Рори «да», ведь она знала, что только она сможет сделать его счастливым. И все же сомнения оставались и не давали ей покоя.

«Еще слишком рано для подобных мыслей», сказала она себе. Всего двенадцать часов назад они признались друг другу в своих чувствах. Насколько она знала Чанса, ему определенно понадобится больше времени, чтобы привыкнуть к такому коренному повороту в его холостяцкой жизни. Если бы это время у нее было! Но она ведь уже на третьем месяце, и через неделю-другую это станет заметно. Ее план скрывать свою увеличивающуюся в объеме талию явно не сработает, если они будут видеть друг друга обнаженными в постели.

Более того, если даже забыть о ее социальном статусе, у Рори не было никаких оснований полагать, что Чанс вообще думает о свадьбе. Мужчины не так уж часто склонны мыслить чисто женскими стереотипами, как то: «влюбился – переспал – женился». За свою жизнь Рори наслушалась достаточно разговоров брата с его друзьями, чтобы не понимать, что для мужчины моложе тридцати лет признать, что он может испытывать какие-то чувства, – уже большое достижение, так что же говорить о браке. Они приходили в недоумение, если женщина осмеливалась надеяться на что-то большее, так как презирали обязательства, семейные узы и тому подобные способы закрепощения их драгоценной свободы. Из всего этого Аврора сделала вывод, что, пока женщина не поставит вопрос ребром, понятия брака для сильного пола вообще не существует.

Однако ей необходимо было быть осторожной и подбираться к своей цели медленно и будто бы неумышленно. Спешка могла только оттолкнуть Чанса. Остановившись на этой мысли, Аврора, перемешивая кофе и распространяя по кухне восхитительный аромат, задумалась, что бы ей приготовить на завтрак.

– Кофе готов? – несколько минут спустя спросил Чанс, заглядывая на кухню.

Рори выглянула из-за дверцы холодильника, и ее сердце забилось чаще, когда она увидела Чанса. О боги, он был неподражаем в своих легких серых брюках и белоснежной рубашке. Завязывая на ходу галстук, он умело управлялся с этой немыслимой для нее задачей своими длинными гибкими пальцами.

Чанс подошел к кофейнику и простонал от удовольствия, втягивая носом аромат: кофе был готов.

– Ты чудо, милая, просто чудо.

Пока он наливал кофе в чашки для себя и для нее, Рори с нежностью наблюдала за ним, стоя за его спиной и любуясь им. Вот этот человек, удивительный, самый лучший на свете, человек, по которому она сходила с ума все долгое лето, несколько часов назад сказал, что любит ее. Ее. Аврору Сен-Клер.

Она улыбнулась своим мыслям, когда беспокойный чертенок вдруг снова ожил в ней, заронив искру сомнения в ее сердце.

– Знаешь, Чанс, нам с тобой надо поговорить, – заявила она самым серьезным тоном, на который только была способна.

Он замер, как она и ожидала.

– О чем?

– О твоем… – Рори затянула паузу, наблюдая, как он напрягся в ожидании, и наконец сжалилась. – О твоем холодильнике.

– Что? – На лице Чанса отразилось забавное сочетание облегчения и беспокойства одновременно. – Он сломался?

– Нет. Но он практически пуст. – Она указала ему насмешливым взглядом на распахнутые дверцы холодильника и морозилки. В одном углу стояло несколько банок с прохладительными напитками, в другом покоились жалкие остатки, по-видимому, давнишнего пиршества, завернутые в фольгу. На другой полке – несколько картонных коробочек. – Чанс, – так же серьезно продолжала она, – уверяю тебя, ты долго не протянешь на замороженных полуфабрикатах, наскоро разогретых в микроволновке.

– Почему же? – Он отхлебнул горячего кофе. – Я так живу с тех пор, как окончил колледж.

– Но ты уже давно не бедный студент, если вообще когда-либо им был. – Закрыв дверцу, Рори направилась к тостеру с коробкой замороженных вафель. – Тебе нужна еда. Настоящая еда.

– Давай договоримся. – Чанс обнял ее за талию и притянул к себе. – Ты составишь список покупок, и я куплю все, что ты пожелаешь – в том случае, если ты обещаешь мне все это приготовить.

– А почему бы нам не сходить в магазин, а потом мы могли бы приготовить все вместе?

– Мы можем ходить вместе по магазинам сколько угодно, – он обнял ее крепче, – но поверь мне, тебе вряд ли захочется отведать моей стряпни.

– Спорим, я тебя научу? – Улыбнувшись, она пробежала пальцами по его подбородку и легонько стукнула по носу.

– Что ж, звучит заманчиво. – Чанс нежно поцеловал ее. Тостер зазвенел, подбросив в воздухе подрумяненные аппетитные вафли. Рори нехотя высвободилась из объятий Чанса.

– Завтрак готов.

– Жаль, – вздохнул он, уронив руки на колени.

Рори перевела дыхание, с трудом отгоняя от себя чересчур соблазнительные мысли, положила вафли на тарелку и подала Чансу.

– Ешь и веди себя прилично.

Захватив свою тарелку и сироп, который она отыскала в шкафчике среди большей частью пустых склянок, Рори присоединилась к нему за кухонным столом. Как странно, что здесь, утром, у него на кухне, она чувствовала себя так естественно.

– Мне уже пора, – сказал Чанс. – А ты оставайся, сколько тебе нужно. В ванной есть шампунь, и я оставил для тебя чистое полотенце на столике.

– Можно мне воспользоваться твоей бритвой? – Он сконфузился.

– Пожалуйста. Только включи лезвия в список необходимых покупок. – Он сделал глоток кофе. – У тебя есть какие-нибудь планы на сегодня?

– Да нет. Разве что сегодня должны привезти искусственные цветы, которые мы купили вчера.

– Ах да. Вы же ездили в Хьюстон. – На лбу Чанса наметилась задумчивая складка, и Рори поняла, что он вспомнил о Пейдж.

– Чанс. – Она подвинула к нему тарелку с вафлями. – Что ты ей скажешь?

Он тяжело вздохнул.

– Не знаю.

– Она хотела приехать в гостиницу, как только Элли отпустят с работы. Им обеим не терпится взглянуть на обновки.

Он понимающе кивнул, не глядя на нее.

– Я постараюсь увидеться с ней. Я не хочу, чтобы… наш разговор состоялся в гостинице. Это будет неловко. Для всех.

В животе у Рори тревожно заныло.

– Это причинит ей боль.

– Да, знаю. Мне очень жаль, но ничего не поделаешь.

– Мне тоже жаль.

Помолчав с минуту, Чанс взглянул на часы.

– Мне надо идти.

Аврора встала, чтобы проводить его до двери, с грустью сознавая, что их счастье с Чансом будет оплачено страданиями другого человека.

– Увидимся вечером, – сказал он, целуя Рори на прощание. Она прижалась к нему, словно боясь отпустить его теперь, когда она так счастлива. Он обнял Рори, все более страстно и жадно ловя ее губы своими, пока желание снова не затрепетало в их телах.

– О Боже… – Чанс вздохнул, тихо усмехнувшись. – Задержи-ка эту мысль, пока я не вернусь. – Он слегка коснулся губ Рори в последний раз и вышел, оставив ее наедине со странным смешанным чувством эйфории и вины.

Глава 21

К полудню Чанс понял, что в его нелегкой и не слишком приятной задаче – порвать отношения с Пейдж – сложным оказался уже самый первый шаг – разыскать ее. Он два раза звонил ей домой, но миссис Бакстер понятия не имела, где находится ее дочь. Он попробовал позвонить на ее мобильный, нб либо Пейдж была вне зоны обслуживания, либо телефон просто был отключен. К четырем часам Чансом овладело отчаяние. Он даже позвонил ее подруге Стейси, чтобы узнать, не отправились ли они вместе по магазинам присматривать себе свадебные платья.

Но Стейси не знала, где Пейдж, зато она успела поведать Чансу кучу подробностей о приготовлениях к своей свадьбе и о том, как она рада, что Пейдж согласилась быть подругой невесты. Он чуть не застонал от ужаса, когда она сказала, что с удовольствием оказала бы им такую же услугу – «когда-нибудь, она надеется».

Закончив разговор, Чанс снял очки и протер глаза. Он предпочел бы стоять безоружным перед вооруженной до зубов дивизией, чем унижать Пейдж перед их друзьями, но другого выхода не было.

Решив предпринять последнюю отчаянную попытку, Чанс ушел с работы пораньше и отправился в клуб, где Пейдж имела обыкновение оставлять лодку на дневной стоянке. Когда он парковался на площадке, с соседнего места отъезжал грузовой фургон, и – Чанс готов был поклясться – человек за рулем был чрезвычайно похож на капитана Боба. Однако Чанс отложил выяснения этого на более удачное время, так как сейчас ему предстояло слишком важное дело.

Ноги плохо слушались его, когда он шел по узкой тропинке между офисом и магазином лодочной компании по направлению к докам. Ну почему еще несколько лет назад он не понял, что его чувство к Пейдж не было любовью? Почему он безропотно позволял все это время загонять себя в угол, так что теперь единственным выходом оказалась необходимость обидеть близкого ему человека?