Леди и лев

– Шарлотта, я же говорил тебе, как я раскаиваюсь…

– Знаю. Я тоже раскаиваюсь. Мне жаль, что я не встретила тебя много лет назад, когда отец еще был жив. Мы бы тогда составили изумительную партию, и между нами не было бы никаких подозрений. – Она тяжело вздохнула, опасаясь, что сейчас заплачет.

– У меня в голове путаница от всего этого. – Дилан откинул назад взмокшие волосы, вид у него был несчастный.

– Мы оба запутались. Давай не будем запутываться дальше. – Она пошла к двери. – Эти царапины до сих пор выглядят неважно. Прежде чем уйти, я попрошу Лори положить немного бальзама на твое лицо.

– Уйти? Куда ты собираешься уходить?

– Я присматривала за тобой все эти три дня, Дилан. Мне надо снова продолжить работу в музее, не то Колвиллы откажутся от выставки.

– Ты не можешь идти в музей без меня. – С видимым усилием он откинул в сторону одеяло. С удивлением посмотрел на свои голые ноги. – Что на мне надето?

– Это пижама Майкла. Я знаю, она немного тебе коротка, но это было все, чем мы располагали. – Шарлотта услышала, как кто-то позади нее деликатно прокашлялся. Она повернулась и увидела верного дворецкого, стоящего в дверях. – Рэнделл, как хорошо, что ты здесь.

Дилан попытался встать, но колени у него подогнулись.

Она жестом указала Рэнделлу, чтобы он помог ему лечь обратно в кровать.

– Сейчас ты еще не в состоянии спуститься вниз, не говоря уже о том, чтобы идти в музей.

– Мне нужна одежда, Рэнделл. – Дилан оттолкнул дворецкого в сторону и, шатаясь, сделал несколько шагов. Но даже это небольшое усилие было чрезмерным, и ему пришлось опереться на высокую спинку кровати. – Я собираюсь проводить вашу хозяйку до музея.

Шарлотта вздохнула:

– Как вы можете видеть, мистер Пирс сегодня нуждается в отдыхе. Пришлите сюда завтрак и позаботьтесь, чтобы он не перенапрягался слишком сильно.

– Хорошо, мадам. – Рэнделл еще раз озабоченно посмотрел на Дилана, прежде чем выйти из комнаты.

– У тебя снова начнется лихорадка, Дилан. Пожалуйста, вернись в постель.

– Но ты не можешь уйти! Нам надо еще о многом поговорить. – Дилан сел на кровать. Его голые ноги торчали из короткой пижамы, он выглядел таким беспомощным и жалким.

Ей не следовало соглашаться работать с ним в Коллекции. И уж конечно, не следовало становиться его любовницей. Хуже всего, что она по-настоящему влюбилась в него и, к несчастью, вызвала в нем ответное чувство. Казалось, что ей на роду написано приносить несчастье и причинять боль всем мужчинам, которые любят ее: сначала Йену, а теперь вот Дилану. Она поклялась, что отныне только Египет будет в ее сердце.

– Он был инженером. Ты об этом знала? – спросил Дилан, обессиленной своей краткой попытки пройтись.

– Йен? Конечно. Я знала, что он инженер. – Она уложила его обратно на подушки. – Его отец был инженером в армии, и он хотел, чтобы Йен последовал по его стопам. Но ему никогда не нравилось это занятие. Потому-то он и занялся египтологией.

– Как ты не понимаешь? Если он был инженером, то не мог не увидеть, что стены гробницы недостаточно надежно укреплены!

Она отпрянула.

– Это был несчастный случай. Они каждый сезон случаются в археологических экспедициях. Я не хочу, чтобы ты снова начал его обвинять.

– Я не обвиняю его. Но инженер должен был заметить, что гробница плохо укреплена.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я хочу сказать, что кто-то поработал в гробнице перед тем, как он зашел в нее в последний раз. – Дилан отер покрытый испариной лоб тыльной стороной руки. – Кто-то хотел его смерти.

Слезы поднялись к ее глазам, и она затряслась. Шарлотта думала, что больше не будет переживать из-за смерти Йена, снова вспоминать ужасный звук обрушивающейся гробницы. Она думала, что уже давно примирилась с этой смертью – и со своей собственной виной.

– Это был несчастный случай, – произнесла она судорожно. – Несчастный случай.

Дилан попробовал дотянуться до нее, но она оттолкнула его руку.

– Неужели ты не можешь оставить память этого несчастного человека в покое? – вырвалось у нее. – Сначала ты раскапываешь память отца, пытаясь найти что-нибудь грязное… и нечестное. Теперь добрался до могилы Йена и хочешь разворошить ее.

– Шарлотта, пожалуйста… Я только хочу защитить тебя. У меня есть подозрения, что, кто бы ни убил Йена, этот человек где-то рядом, он еще жив.

– Да, – она попятилась к двери, – я виновата в смерти Йена, и я все еще жива! Неужели ты думаешь, что я об этом забыла?

– Это совсем не то, что я хотел сказать!

Но Шарлотта не хотела больше ничего слушать. Не обращая внимания на крики Дилана, она выбежала в прихожую – туда, где только Нефер могла видеть ее слезы.

Глава 18

Только увидев мраморные колонны здания Коллекции Колвилла, она перевела дух. Теперь по крайней мере несколько часов ей не придется больше думать о смерти Йена или пытаться найти оправдания лжи Дилана. Работа всегда доставляла ей самое большое удовольствие и надежно защищала от всех невзгод.

Дилан так расстроил ее, что она решила пройти две мили, отделявшие ее дом от музея, пешком. Она наслаждалась свежим утренним воздухом и лучами нежаркого осеннего солнца. Ее толкали люди, которые ничего не знали ни о ней, ни о Йене, ни об этом проклятом валлийце, и это было ей даже приятно. Нефер семенила с ней рядом, ее большие лапы шуршали листьями, которые уже начали опадать с деревьев.

Шарлотта остановилась под кроной большого бука. Здание музея окружал небольшой парк, в котором росли эти могучие деревья. Она подняла лицо к небу и позволила себе немного задержаться здесь, чтобы полюбоваться оранжевыми и золотистыми кронами. Единственное, что могло примирить ее с тем, что она живет здесь, была английская осень. Разноцветье увядающих листьев и мягкий свет осеннего неба заставляли ее иногда забывать о милой ее сердцу египетской зиме в дельте Нила. Она благодарно подставила лицо ветерку, который холодил ее щеки и высушивал слезы.

Что такое случилось с ней? Разразилась слезами, как инженю в примитивной мелодраме. Она позволяла себе оплакивать только смерть близких людей, но, как ей казалось, уже давно выплакала все слезы по отцу и по Йену.

После всего, что произошло за последние несколько дней, ее потрясло, когда Дилан снова напомнил ей о смерти Йена. Почему она решила, что может когда-нибудь забыть про это? Разве можно отложить в сторону свою кровоточащую совесть, как хозяйка убирает после Рождества праздничное серебро в дальний ящик буфета?

Нет, ей придется нести свою вину за смерть Йена еще очень-очень долго, до самой своей смерти. Когда сегодня вечером она снова увидит Дилана, ей надо оставаться спокойной, не обращая внимания на то, как ее расстраивают их разговоры. К счастью, через день-другой он встанет на ноги и вернется в свой дом. Чем скорее их будет разделять расстояние, тем быстрее оба они осознают, что их отношения закончились.

– Закончились, – пробормотала она, съеживаясь от бесповоротности этого слова.

Ей никогда больше не следует позволять себе так привязываться к другому человеку. Как только выставка откроется, она уедет в Египет. Если выставка будет иметь успех, может быть, ей удастся уговорить Колвиллов профинансировать еще один полевой сезон. Если они откажутся, надо будет обратиться к маме, может, она сумеет найти какую-нибудь даму, которая заинтересуется древностями. В окружении леди Маргарет всегда было много свободолюбивых дам с набитыми золотом кошельками, надо только уговорить одну из них стать ее покровительницей. Не важно как, но она хочет закрепить свое право на Египет, чтобы провести остаток своих дней, копаясь в песке. Она археолог. Никто не должен об этом забывать – прежде всего она сама.

Нефер мяукнула. Встрепенувшись, Шарлотта оглянулась. В десяти футах от нее стоял приземистый коренастый мужчина с феской на голове.

– Ахмед, что ты здесь делаешь?

– Вам не следует ходить одной, миссис Фэрчайлд. – Турок указал на кошку, которая сидела у ног Шарлотты как часовой. – Даже если вы с кошкой, которая может вас защитить. Это нехорошо, что вы ходите по улицам Лондона без охраны. Ничего удивительного, что вы все время попадаете в бедственные ситуации.

– Ахмед, ты хуже моей шотландской нянюшки. Ты опять пришел напомнить мне о древнем проклятии?

Большие черные глаза их бывшего прораба выглядели сейчас еще более скорбными, чем обычно.

– Долина Амона проклята на века. Но не мертвыми фараонами, да дарует Аллах мир их усопшим душам.

– Тогда кто же навлек на нее проклятие? – Шарлотта улыбнулась. – Святотатцы-египтологи?

– Нет. Те, кто ворует и грабит.

Она была так ошарашена его ответом, что более внимательно присмотрелась к его озабоченному лицу.

– После того как я уехала из Долины, там были еще грабители?

Ахмед кивнул:

– Они были там еще задолго до того, как вы уехали.

– Я не понимаю. Ты хочешь сказать, что наш раскоп обворовывали, пока я там работала?

– Много чего было в вашей Долине… и сейчас еще не кончилось. У меня все эти годы было много подозрений. И только сейчас я знаю все наверняка. Только теперь я понял, что воры и убийцы завладели Долиной целиком.

Шарлотта почувствовала тошноту.

– Убийцы? Кого убили? – Она внезапно испугалась возможного ответа. Сейчас она услышит имя своего мужа.

– Самира Жаэля.

– Нашего первого прораба? Но… но он умер от укуса скорпиона!

– Это правда, но кто подкинул ему этого скорпиона? Воспоминание о трех скорпионах в музее всплыло в ее памяти.

– Зачем кому-то было нужно желать смерти Самира? Он был честным человеком, хорошим работником. У него не было врагов.

Ахмед нахмурился:

– У честного человека всегда есть враги. Поэтому его и убивают. Он знал о сокровище, миссис Фэрчайлд, и о том, что его хотели тайно вывезти из Египта.

Шарлотте показалось, что у нее начинается приступ малярии, так подействовало на нее то, что она услышала. У нее закружилась голова.

– Вы же знаете, мы никогда не находили настоящих сокровищ. Погребальные принадлежности, мумии, папирусы – вот все, что нам удавалось откопать. Ничего достаточно ценного, чтобы этим можно было оправдать убийство.

– Так говорит легенда. – Он шагнул к ней ближе и понизил голос: – В Долине Амона лежит золото королевской наложницы, огромное богатство, спрятанное по приказанию величайшего из династии Рамсесов.

Она широко открыла глаза.

– Сокровище принцессы Хатири? Кто-то нашел в моей долине сокровище принцессы Хатири?

Ахмед замахал на нее руками.

– Говорите тише, миссис Фэрчайлд! Нам вообще не следовало бы разговаривать вот так, у всех на виду. За вами следят.

Она оглянулась вокруг, но увидела только шелестящие под ветром деревья и продавца яблок на углу улицы.

– Кто может за мной следить?

– Полиция. – Он сделал паузу. – И те люди, которые тайно вывозят сокровища из Египта. Именно поэтому я и должен был предупредить вас. Если они решат, что вы можете встать между ними и сокровищем, вы будете следующей, кто пострадает от древнего проклятия.

Он подошел к ней слишком близко, так что Нефер предостерегающе зарычала. Ахмед быстро отступил назад.

Шарлотта нагнулась и стала гладить Нефер, пока та не успокоилась.

– Это вы украли Нефер? Чтобы предостеречь меня! Турок посмотрел на нее обиженно.

– Конечно, нет. Я не посмел бы поднять руку на кошку, которая жила еще во времена фараонов. Это может принести несчастье. Кто бы ее ни украл, это должно было предостеречь вас.

Она выпрямилась и наклонилась к Ахмеду, так что со стороны их действительно можно было принять за мошенников, обсуждающих свои планы.

– А сэр Томас знает, что сокровища Харити найдены в Долине Амона?

Тот кивнул:

– Старая лиса знает все. И человек по имени Хьюз.

В памяти Шарлотты всплыло воспоминание о визите Хэйверсов в Долину Амона. Сэру Томасу тогда очень сильно хотелось, чтобы Йен уехал из Египта и принял на себя руководство Коллекцией Колвилла. Теперь ей стала понятна причина такого желания удалить Йена. Сэр Томас знал, что царское золото лежит, спрятанное в песках, и хотел, чтобы ее муж не мешался у него под ногами. Но если это так, почему он просил Дилана взяться за раскопки? Если только он не надеялся его подкупить… Кроме того, лишь ей и Службе древностей было известно, что Дилан на самом деле не был беспринципным охотником за сокровищами, каким старался казаться.

Шарлотта поежилась, на нее внезапно повеяло могильным холодом.

– Ахмед, мой муж погиб в результате несчастного случая?

Выражение лица мрачного турка стало еще более страшным. – Нет. Казалось, земля начала колебаться под ее ногами.

– Значит, кто-то хотел, чтобы он погиб, – произнесла она дрожащим голосом. – Так же, как они желали смерти бедного Самира.

Ахмед, казалось, даже больше страдал, чем она. Шарлотта никогда не видела его таким взволнованным.

– Мне не следовало бы вообще ничего вам говорить. Это только принесет вам новые несчастья. Но вы должны понимать, какая вам грозит опасность!

– Я не боюсь опасности! Как вы не понимаете? Все это время я была уверена, что сама виновата в смерти Йена! – Шарлотта не могла разобраться, что чувствует – облегчение или ужас. Наверное, и то и другое вместе. – Как вы могли скрывать это от меня все эти годы? Почему вы ничего не сказали мне сразу, три года назад, после того как он погиб?

– Я тоже был уверен, что это несчастный случай. Только недавно я заподозрил, что тут что-то не так. Это страшная правда, миссис Фэрчайлд, но кое-что я должен был предусмотреть. Поэтому я и следил за вами, чтобы предупредить: вам следует держаться подальше от всего, что связано с Долиной Амона.

– Вы должны мне сказать, кто желал смерти моего мужа. – Она изо всех сил старалась оставаться спокойной. – Это сэр Томас? Хьюз?

Он взял Шарлотту за локоть, чем сильно испугал ее. Ахмед никогда не смел прикасаться к ней за все те годы, которые они проработали вместе в Египте. Нефер снова предостерегающе заворчала.

– Не только вы подвергаетесь опасности, но и я тоже. Я все эти недели пытался поговорить с вами, но за вашим домом следят.

Она понизила голос до шепота:

– Нам нужно пойти в полицию.

– А вы уверены, что им можно доверять? Сэр Томас имеет большое влияние и богатых покровителей. Многие покупают у него древности. А лондонскую полицию так же легко подкупить, как каирскую или константинопольскую.

– Может быть, нам нужно обратиться к мистеру Пирсу… – Несмотря ни на что, она знала, что ни к кому другому не обратится. – Он может подсказать, что делать.

Ахмед бросил на нее сердитый взгляд.

– Пирс – обычный воришка, самый жадный из всех них. Вы не должны ничего говорить ему. Он только сам попытается украсть все сокровище.

Она уже была готова рассказать Ахмеду, что Дилан работал в Службе древностей, но вовремя остановилась. Какое право она имеет разглашать его секреты? Дилан говорил ей, что у него были влиятельные враги, когда он работал тайным агентом. Ее необдуманная откровенность могла бы повредить Дилану.

И опять же… какие у нее доказательства, что Дилан сказал ей правду? Что, если он лгал ей о своей работе в Службе древностей? Что, если он все это время обманывал ее? Что, если он и есть настоящий Лев?

– Я сейчас сойду с ума, – пробормотала она.

– Что вы сказали? – Казалось, это уже невозможно, но Ахмед выглядел еще более встревоженным.

– Нет, вы правы, Ахмед. До тех пор пока мы не будем знать наверняка, кому можно доверять, не следует никому ничего говорить.

– Мы оба должны как можно скорее уехать из Англии, миссис Фэрчайлд. Пусть сокровище пропадает. Гораздо более важно сохранить свою жизнь.

– Я никуда не уеду, пока не увижу, чем все кончится.

– Да, в самом деле, чем все кончится?

Оба они подпрыгнули. В нескольких футах от них стоял Самсон Поуп, глядя на обоих прищуренными глазами. Ахмед повернулся к ней.

– Вам нельзя больше работать в музее, – сказал он по-арабски. – Я уверен, что сокровище спрятано там. Они захотят вынести его оттуда – и очень скоро.

– Но где? – спросила она тоже по-арабски. – Я проверяла все ящики, которые прибыли из Долины Амона, и не нашла там ничего необычного.

– Говорите по-английски, – приказал Самсон.

– Сокровище должно быть там, – продолжал Ахмед по-арабски. – Я не удивлюсь, если в это дело вовлечено большинство служащих, а также полицейские, которые теперь патрулируют музей. Не надо его искать. Вы бы поступили мудро, если бы вернулись домой и оставались там, пока это сокровище не увезут подальше. Только тогда можно будет чувствовать себя в безопасности.

– В безопасности от кого?

– Чем меньше вы будете знать, тем крепче будете спать. Я лишь предупреждаю вас, потому что вы дочь великого человека… и я бы не хотел, чтобы вам причинили зло, если только Аллах позволит мне предотвратить это.

Самсон схватил Шарлотту за руку и оттащил от Ахмеда.

– Я же сказал вам, чтобы вы говорили по-английски! Итак, что происходит?

Шарлотта стряхнула с себя его руку.

– Вы не имеете права приказывать нам говорить по-английски или на каком-либо другом языке, инспектор Поуп.

– Я имею право допрашивать подозреваемых, миссис Фэрчайлд.

– В самом деле? Так кто же подозреваемый – я или мистер Вартан?

– Вы оба. Судя по всему, сэр Томас исчез.

Ахмед пробормотал что-то по-арабски, помянув Аллаха.

– Перестаньте бормотать тарабарщину.

– Это не тарабарщина, – ответила она. – Он говорит по-арабски. Это прекрасный и благородный язык, и если бы вы его знали, то не гордились бы так своим невежеством.

Шарлотта и Самсон уставились друг на друга. Мгновение спустя на его лице неожиданно появилась усмешка.

– Теперь понятно, почему Дилан потерял голову. Уверяю вас, он будет ходить вокруг вас на цыпочках ближайшие пятьдесят лет и наслаждаться каждой минутой такой жизни.

– Меня не интересуют Дилан и его цыпочки. Я хотела бы знать, почему представители Скотланд-Ярда позволяют себе хватать меня за руки среди бела дня.

– Может быть, вы не расслышали, что я сказал? Сэр Томас исчез. Леди Хэйверс совершенно растеряна. Вчера утром он уехал на свидание со своим банкиром, но так и не вернулся. – Самсон сделал паузу. – Мы не можем также найти Барнабаса Хьюза.

Хотя Шарлотта была ошарашена новостями, она решила не показывать этого. Детектив Поуп собирал сведения о ней и о ее отце, и при этом еще имел наглость называть себя ее другом. Она больше не доверяла ему.

– Очень интересно, но какое это имеет отношение ко мне?

– Возможно, никакого. Но все, кто знал сэра Томаса и Барнабаса Хьюза, особенно те, кто имел основания недолюбливать их, находятся под подозрением. Боюсь, что в этот список входите и вы, миссис Фэрчайлд.

– Вы хотите меня допросить? – поинтересовалась Шарлотта, сдергивая перчатки.

– Нет, но мне кажется, что вам лучше вернуться домой и оставаться там, по крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, что случилось с этими джентльменами.

– Не сомневаюсь, Дилан будет в восторге от того, что ему удалось удержать меня взаперти.

– Мы только заботимся о вашей безопасности.

– В то время, когда вы оба думаете о моей безопасности, я должна думать об открытии выставки. – Она отмахнулась от него. – Так что если вы займетесь каким-либо другим невинным жителем Лондона, я буду вам чрезвычайно признательна.

Самсон явно не был удовлетворен таким решением, но у него не было выбора, и он отступил назад.

Ахмед воспользовался возможностью и зашептал ей по-арабски:

– Мне необходимо еще кое-что сказать вам.

– И вам я не советую выходить из своей комнаты в Челси, мистер Вартан, – громко добавил Самсон. – У меня может возникнуть необходимость задать вам несколько вопросов.

Ахмед не обратил на него внимания.

– Пожалуйста, будьте осторожны, миссис Фэрчайлд. Если сэр Томас и Хыоз уехали – это очень плохой признак. Это означает, что они готовы действовать. Я больше не смогу препятствовать им украсть сокровище, но я по крайней мере могу попытаться избавить вас от несчастья.

– Снова по-арабски? – Самсон положил руку Ахмеду на плечо. – Что за секреты могут у вас быть?

Шарлотта повернулась к Поупу спиной.

– Приходите вечером в музей, – отвечала она по-арабски. – За час до закрытия.

– Не в музее, – запротестовал он. – Это очень опасно. Она размышляла одно мгновение.

– Тогда ждите меня в ресторане «Сент-Джеймс» на Пиккадилли. В семь часов.

Ахмед наклонил голову в знак согласия. Только после того как он исчез за поворотом, Шарлотта соизволила обратить свое внимание на Самсона Поупа.

– Зачем вы преследуете меня?

– Я вас вовсе не преследую. Сегодня утром я пришел в Коллекцию, чтобы приказать моим людям провести еще один обыск в музее. Может быть, в бумагах Хьюза или в одном из кабинетов мы найдем указание на то, куда подевались он и сэр Томас. – Он покачал головой. – Я в самом деле не ожидал увидеть вас здесь. Мне казалось, вы не выходите из дома, ухаживая за Диланом.

– Сегодня ему гораздо лучше. Поэтому у меня не было необходимости оставаться с ним. А сейчас, если ваш допрос окончен, попрошу вас оставить меня одну, чтобы я могла продолжить свою работу. Я не желаю, чтобы Скотланд-Ярд вмешивался в мою жизнь.

Дернув Нефер за поводок, она пошла по дорожке, мощенной камнем, которая вела к музею.

Но Самсон пошел рядом с ней и не собирался отставать. Ее мысли и чувства были в полном беспорядке, ей необходимо было побыть одной. Она не представляла, что ей делать с информацией, которую только что вывалил на нее Ахмед. Если только она в силах что-то с этим поделать… Но она наверняка не сможет собраться с мыслями, если этот Самсон Поуп будет шагать рядом с подозрительным видом.

– О чем вы разговаривали с этим турком?

– Это касается только меня.

– Людям, которые так тщательно оберегают свою частную жизнь от посторонних взглядов, часто есть что прятать.

– Некоторые люди предпочитают не допускать полицию в свою частную жизнь.

Самсон едва слышно присвистнул.

– Я вас обидел…

Шарлотта ускорила шаги, ее каблучки независимо выстукивали по камням. Детектив едва поспевал за ней.

– Боюсь, я рискую заработать от вас еще одно обвинение.

Что-то в его голосе заставило Шарлотту остановится.

– Что такое?

– Как вы знаете, я проделал большую тщательную работу, собирая материалы относительно вас и вашего мужа.

– И моего отца, – добавила она язвительно. Он кивнул.

– Миссис Фэрчайлд, по моему мнению, а сейчас я говорю с вами как профессионал, ваш муж принимал участие в нелегальном вывозе антиквариата.

– Что? Где ваши доказательства?

– Назовите это очевидностью обстоятельств. И к тому же я доверяю Дилану. Если он говорит, что кольцо украдено из Секкары, значит, так оно и есть.

– Допускаю, что это и в самом деле так. Но вам не приходило в голову, что, когда Йен покупал это кольцо, он не был осведомлен об источнике его происхождения?

– Это возможно, но маловероятно.

– А как насчет меня? – спросила она ледяным тоном. – Вы подозреваете, что я тоже занималась контрабандой?..

– Это маловероятно, но… – Самсон почувствовал себя неуютно.

– Но?..

– Но не невозможно.

– Понятно. – Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы справиться с волнением. Значит, они оба, и Дилан, и Самсон, имеют подозрения на ее счет. Она не знала, сердиться ей или печалиться.

– Я только делаю свою работу, миссис Фэрчайлд, – произнес Самсон, и в его тоне она уловила извиняющиеся нотки.

– Меня не интересует ваша работа, инспектор. Хотелось бы, чтобы вы не мешали мне делать мою работу.

Но когда она наконец вошла в музей, то услышала, как Самсон отдает приказания двум полицейским охранять и парадный, и черный входы. Еще одному полицейскому он приказал не отставать от нее ни на шаг, если она вздумает выйти из музея.

Ничего удивительного, что они с Диланом близкие друзья. Два сапога пара. Подозрительные и навязчивые, как шакалы в пустыне.

Никому-то он не нужен. Дилану было странно, как он вообще жил среди контрабандистов и воров целых десять лет. Покалеченный домашней кошкой, обессиленный приступом малярийной лихорадки, он лежит пластом и не может встать, как жертва Крымской войны. Как он мог притворяться, что он знаменитый Лев?

– Это просто смешно. Я в полном порядке. – Он сердито бросил взгляд на служанку, которая сидела в углу комнаты в качалке. – Совершенно ни к чему смотреть на меня с таким видом, будто я сумасшедший, собирающийся сбежать из лечебницы. Я сплю весь день, а когда просыпаюсь, вы или Рэнделл пытаетесь впихнуть в меня тосты с супом.

– Миссис Фэрчайлд приказала не спускать с вас глаз. – Лори отложила в сторону льняную салфетку, которую она вышивала. – Если вы не устали и не хотите есть, я положу еще немного бальзама на ваши царапины.