Секс и одинокий вампир

Судя по всему, Джем мне не верил. Я снова улыбнулась.

– Иначе говоря, он таким образом показывает нос властям.

– Ага, – кивнул он. Его прыщавое лицо уже не казалось таким угрюмым. Похоже, он обдумывал услышанное.

Кристиан направился ко мне, грациозно, словно пантера, заметившая лакомую добычу.

Меткое сравнение, maly válečník. Ты даже сама не догадываешься насколько, – прошуршал у меня в голове его шелковистый голос.

Я оставила эти слова без внимания и обернулась к Кристиану.

– Ты случайно не говоришь по-уэльсски? Элис – особа не слишком разговорчивая и отказывается отвечать, когда я спрашиваю ее, хочет ли она получить освобождение. По-моему, сейчас она копит духовную энергию, чтобы столкнуть эту сине-белую вазочку. Она ее почему-то раздражает.

Кристиан покосился на пухленькую старушку, которая стояла, уперев руки в бока и уткнувшись носом в китайскую вазу. Затем он снова обернулся ко мне и кинул на меня такой взгляд, что у меня волосы на затылке встали дыбом.

– Нет, я не говорю по-уэльсски. Скажи, твои комплексы относительно вуайеризма распространяются на призраков?

Я отступила на шаг и поспешно кивнула.

– Да, еще как! Так что если ты думаешь то, что я думаю, пораскинь мозгами еще раз. Навряд ли ты хочешь нанести непоправимый вред моему психическому здоровью. Я непременно сойду с ума, если ты меня при них поцелуешь или… или еще что-нибудь сделаешь. Я тебя никогда не прощу.

– Тогда даю тебе тридцать секунд, чтобы заточить их обратно в хранительницы.

– Не нужно со мной ничего вытворять. Я, пожалуй, пойду гляну, как изменился город. – С этими словами Джем просунул голову через стену и стал созерцать раскинувшуюся внизу улицу.

Я перевела взгляд на Кристиана и рванулась к двери. Но тот оказался быстрее: припер меня к стене прежде, чем я успела моргнуть. Кристиан заглянул мне в глаза, и в голове у меня пронеслись все чувства, которые он испытывал в этот миг. Затем он проник в мое подсознание и принялся рисовать картины того, чем собирается заниматься.

Со мной.

Весь вечер.

У меня ослабели колени.

– Кристиан, я не могу! Правда, не могу! Это не значит, что я не хочу, хотя и считаю, что это не самая удачная идея: у нас нет будущего. Часть меня шепчет «да», но я не могу.

Джем хихикнул. Я метнула на него огненный взгляд, и он снова просунул голову сквозь стену. Элис не обращала на нас внимания. Она начала кричать на вазочку.

– Можешь. – Удивительно, как от пламенного взора Кристиана не задымился полог.

Я сглотнула и принялась соображать: а почему, собственно, я не могу уступить зову своего тела? А, вспомнила: самообладание. Я долго работала над собой и потому не должна пустить весь труд коту под хвост, даже ради ночи нескончаемого блаженства.

А если получится достигнуть блаженства без утраты самообладания, ты позволишь мне любить себя?

Он прижимал меня к стене, его дыхание щекотало мои губы. Он приник ко мне всем телом, я чувствовала, как он возбужден. Смогу ли я испытывать подобную страсть, не теряя при этом самообладания?

Да, да, тысячу раз да! – кричало мое тело.

Он мужчина, а всякий мужчина – исчадие ада, – твердил не забывший нанесенную рану рассудок.

Все сводилось к следующему: доверяю я ему или нет? Будет ли Кристиан уважать мои потребности и не стремиться поработить меня или он позабудет обо всем, отдавшись беспредельному желанию?

Я смотрела в его глаза, в которых плескалось красновато-коричневое пламя, и не могла решиться. Кристиан замер: он больше не предпринимал попыток проникнуть в мое сознание, его твердое и теплое тело ненавязчиво прижималось ко мне. Он хотел, чтобы я сама сделала выбор, и знал, что легчайшее прикосновение его губ вызовет во мне бурю эротических эмоций и я целиком отдамся страсти.

Могу ли я ему доверять? Раньше я никогда не доверяла мужчинам, но он не такой, как все.

Я прерывисто вздохнула, стараясь не замечать разлившееся по телу блаженство оттого, что мои груди прижимаются к его торсу.

– Если ты обещаешь, что не будешь стремиться подчинить меня своей воле, то я согласна. Хочу проверить, так ли мягка твоя постель, как кажется.

Джем наблюдал за нами с презрением, свойственным подросткам во все века. Он фыркнул и утер нос рукавом. Элис встала перед вазой и начала подпрыгивать.

Мы не обращали на призраков никакого внимания.

Уголки губ Кристина изогнула соблазнительная улыбка.

Я никогда не заставлю тебя делать то, что тебе противно. Если тебе что-то не понравится, только скажи, и я перестану. Это я тебе обещаю.

Я безмолвно взвизгнула – я одержала верх! – высвободилась из объятий Кристина и схватила две хранительницы.

– Джем, Элис, пора на покой. Я буду… – Я покосилась на Кристина. Он посмотрел на меня так, что у меня язык присох к небу. – Я буду занята некоторое время.

Кристиан улыбнулся. Когда призраки задрожали и исчезли, его улыбка стала еще более дерзкой. Он шагнул ко мне.

Моя прелестная и страстная невинность, мы будем заняты очень… долгое… время.

– Черт, – выпалила я.

А что тут еще можно сказать?

Глава 9

– Итак, начнем, – довольно произнес Кристиан. Прозвучавшее в его голосе желание не могло мне не польстить.

Я позволила втянуть себя в это дело, пошла на поводу у своего тела и теперь чувствовала себя не в своей тарелке. Я не знала, что делать. Мне что, стать инициатором после того, как я заявила, что не желаю терять самообладание? Или выждать: пусть Кристиан сделает первый шаг? Я даже прошлым опытом не могу воспользоваться – вот загвоздка! Все мои прежние любовники…

– Забудь о них. – Кристиан провел пальцем по моему подбородку. – Есть ты и я, и никого кроме.

Я тяжело дышала. М-да, нашла время предаться панике!

– Прости, Кристиан, – выдохнула я, обхватив себя руками. – Мне очень жаль, но я не могу.

– Храбрая моя, моя богиня, – прошептал он, заключив меня в нежные объятия. Погладил по спине и взъерошил мне волосы. – Не стоит расстраиваться. Если ты не готова сегодня, подождем завтрашней ночи. Если ты и тогда не будешь готова, отложим это дело до послезавтра, и так до тех пор, пока ты не решишься.

– Я приехала всего на две недели, – выдохнула я, уткнувшись в его ключицу. Он продолжал нежно поглаживать меня по спине, и понемногу дрожь моя унялась. Я прижалась к нему еще крепче и вдыхала его восхитительный мужской аромат.

– Не думай о будущем. Ведь настоящее обещает так много.

Я вздрогнула, ощутив его легкое дыхание в моем ухе, отстранилась и отвела глаза.

– Спасибо за понимание. Думаю, что стоит… э-э-э… попробовать. Только вот… – Я сглотнула застрявший в горле комок размером со штат Род-Айленд. – Не знаю, что делать дальше. Мне что… м-м-м… – Я покосилась на постель.

Он улыбнулся, подвел меня к креслу и усадил к себе на колени.

– Может, для начала попробуем это? В ресторане тебе понравилось, стало быть, должно понравиться и здесь.

Я неуверенно улыбнулась и расслабилась. Он ведь обещал, что остановится, как только я попрошу. Может, все не так уж и плохо…

Твоя вера в мою способность возбуждать в тебе страсть меня смущает, – мысленно пробормотал он, привлек меня к себе и поцеловал в приоткрытые губы.

Скорее ад покроется коркой льда, чем тебя что-то смутит, – ответила я, целуя его.

Мне довелось побывать в аду, – донесся до меня шепот его мыслей. Его язык дразнил мои губы до тех пор, пока я высунула ему навстречу свой, намекая, что пора целоваться как следует. – И могу заверить, что заморозки этому месту не грозят.

Без комментариев, – хихикнула я.

Он страстно меня поцеловал. Я ответила столь же страстным поцелуем. Потом наши языки сцепились в нешуточной схватке: каждый пытался пересилить другого. Это еще больше распалило нашу страсть.

Когда мы кончили целоваться, я, извиваясь, приникла к нему и запуталась пальцами в его волосах, безмолвно умоляя его утолить жажду, которую он сам же и разжег.

– Чего ты хочешь, требовательная моя? – спросил Кристиан, целуя и покусывая чувствительную точку на моей ключице, о существовании которой я прежде не подозревала.

Я выпустила изо рта мочку его уха и заглянула в эбеновые глаза.

– Прикасаться к тебе. И чтобы ты ко мне прикасался.

Он провел языком по моей ключице.

– Как скажешь.

Он поднялся вместе со мной, не разжимая объятий. Я соскользнула вдоль его тела и встала на ноги. Быстро проанализировала свои чувства и пришла к выводу, что опасности никакой нет: я не испытывала угнетенности и подавленности, как с другими мужчинами. Кристиан оказался верен своему слову: он сдерживал свое естественное стремление побыстрее приступить к главному, давая мне возможность не спеша предаваться наслаждению.

– А ты очень умный мужчина, – улыбнулась я, прижавшись к его губам.

Он вскинул блестящую бровь.

– Ты только сейчас заметила?

Кристиан склонил голову и снова завладел моим ртом. Я обмякла и прильнула к нему, отдавшись на волю его сильных рук. Ноги у меня подкашивались и были как ватные.

– Мне тебя раздеть или, может быть, ты хочешь сама раздеть меня?

Я потерлась о него, чувствуя себя шалуньей и искусительницей, каких мало.

– А какая перспектива тебя больше возбуждает?

Он взял мои груди в ладони.

– Однозначно последняя.

На минуту я замерла – надо же, какое это, оказывается, приятное чувство, когда мужчина прикасается к груди! – затем отстранилась и шаловливо улыбнулась Кристиану.

– Значит, так и поступим. Посмотрим… с чего мне начать… С галстука!

– Прекрасный выбор, – заметил Кристиан.

Я поцеловала его в шею, а он принялся поглаживать мои бедра. Я отстранилась.

– Нет.

Он вскинул брови.

– Нет?

– Убери руки. Я согласна раздеть тебя, если ты не будешь ко мне прикасаться.

Он вопросительно изогнул уголок рта.

– Если ты будешь ко мне прикасаться, я снова перестану владеть собой и не сумею доставить тебе истинного наслаждения. Так что без рук.

Он уронил руки. Его глаза излучали жар. Я обмахнулась рукой.

– Уф, что-то здесь припекать стало, не находишь? Итак, на чем я остановилась?.. Ага, вижу: галстук. Синенький. – Я кинула галстук на стул, затем отступила на шаг и окинула Кристиана критическим взглядом, стараясь не замечать, что его брюки выпирают в обычном у мужчин месте. – Красивый пиджак, но и его ждет такая же участь.

– Меня полностью устраивает это решение.

Я стащила с него пиджак, аккуратно свернула и повесила на стул. Затем обернулась к Кристиану.

– Теперь возьмемся за ботинки.

Я опустилась на колени, расшнуровала сначала один ботинок, затем второй. Знала, что сейчас находится на уровне моих глаз, и старалась держать взгляд долу.

– Ну, раз уж я здесь, почему бы не расправиться заодно и с носками?

Он покорно поднял ногу, и я принялась стягивать носок. Провела пальцами сначала по одной его длинной ступне, потом по другой.

– А у тебя ничего ноги.

– Спасибо. По-моему, тоже. Не жалуюсь.

– У некоторых мужчин на ногах волосатые пальцы и разные уродливые выступы, а у тебя лапы красивые. – Я погладила его ступни и поднялась, стараясь не смотреть на его пояс. – Следующим будет жилет.

– Несомненно.

Я стащила жилет, стараясь как можно чаще прикасаться к телу Кристиана. Затем склонила голову набок.

– Ну как? Уже обезумел от страсти?

Он покачал головой.

– Пока нет. Старайся лучше.

Ах, он бросает мне вызов! Это я люблю. Я улыбнулась про себя.

– Думаю, очередь за рубашкой.

Он заметил мою улыбку и сам улыбнулся в ответ.

– С нетерпением предвкушаю это незабываемое наслаждение.

– Первая пуговица. Смотри-ка, кожа! – Я поцеловала ямочку у него на шее. Кристиан с шумом втянул в себя воздух. – Вторая пуговица. Ой, волосы. Мило. – Я поцеловала открытый кусочек груди и продолжила. – Третья пуговица. Подумать только, еще больше волос!

– С ума сойти. Обалдеть. – Я лизнула вырез оголенной кожи. Кристиан застонал. Он то сжимал, то разжимал руки. Я подняла на него глаза и усмехнулась. – Ты так мил, что просто стыдно тебя дразнить.

– Если ты остановишься, я умру, – простонал он хрипловатым от возбуждения голосом.

– Нет, этого я не допущу, – пробормотала я, припав к его груди и поспешно расстегивая четвертую пуговицу. Я склонилась, обхватила его за бедра и лизнула его пупок, с восторгом наблюдая, как от моих прикосновений сокращаются его мускулы. Я разогнулась, вытащила из его штанов рубашку и погладила его грудь.

– Руку, – приказала я. Он подал мне руку. Я придирчиво осмотрела ее: рука была большая, длиннопалая и чувствительная. – Запонка номер один. – Я потянулась к другой руке. – Запонка номер два. А теперь…

Я провела руками по его животу, груди, плечам и вниз по рукам, стаскивая с него рубашку и осыпая его ключицы легкими поцелуями. Мне это до того понравилось, что я снимала рубашку дольше, чем требовалось. Но, кроме рубашки, оставалась еще кое-какая одежда. Я подняла рубашку, забросила ее на стул, обернулась и посмотрела на ту часть его тела, которую так долго старалась не замечать.

– Одно могу сказать точно: без порезов ты выглядишь куда симпатичнее. Ты мне расскажешь, зачем тебе понадобилось кромсать себя той ночью?

– Позже, – ответил он. Его прекрасный голос дрожал от невысказанных чувств. Мой живот словно бы собрался в маленький шарик – довольно странное ощущение. Непонятно, то ли меня сейчас стошнит, то ли это прежде не испытываемая мной высшая степень возбуждения.

– Эллегра, если ты не хочешь этого делать…

Я по глазам видела, что, если я пожелаю остановиться, он возражать не станет.

– Нет, хочу. Следующим будет ремень.

Он ничего не ответил, но его взгляд был красноречивей всяких слов.

Я шагнула вперед и, прикусив губу, принялась расстегивать ремень. Вытащила его из брюк и повесила на стул рядом с остальной одеждой.

– Теперь остались только брюки. Ты… м-м-м… носишь нижнее белье?

Его глаза потемнели.

– Разрешаю тебе самой это выяснить.

Я заглянула в его глаза и решила, что выбор за мной. Мне не нужно делать ничего такого, что я не хочу.

Я положила руку на его ширинку и почувствовала, как он дернулся. Вернее, не он сам, а часть тела за молнией.

– По-моему, никакого нижнего белья на тебе нет.

Кристиан вскинул брови. Потребовалось некоторое усилие, чтобы расстегнуть пуговицу на брюках, но в итоге я с этим делом справилась и, взявшись за язычок молнии, потянула его вниз, не отводя при этом взгляда от глаз Кристиана.

– Ой, – сказала я, взглянув вниз. Когда я видела его достоинство в прошлый раз, он был совершенно холоден. – Боже. Хм-м. Ну ладно. Я просто… м-м-м… уф!.. – Я оторвала взгляд от его гениталий, осторожно спустила брюки ему на бедра и стащила с ног штанины, стараясь, чтобы его эрекция не коснулась моего лица.

– Ну вот и все вроде бы, – выдохнула я, по-прежнему не в силах отвести взгляд от его выпирающих частей, и забросила брюки на стул. Вдруг у меня возникла страшная догадка. Я облизнула губы.

– Ты ведь не хочешь, чтобы я… м-м-м…

Кристиан взял меня за подбородок.

– Я не хочу, чтобы ты делала то, что тебе претит.

У меня словно камень с плеч свалился.

– Это хорошо. Потому что мне никогда не нравилось… ну, в общем, ладно. Можно… Ничего, если я тебя потрогаю?

– Мне будет очень приятно, – серьезно сказал он.

Я вскинула взгляд: нет, он надо мной не смеялся. Его лицо выражало лишь желание, страсть и полное одобрение. На ощупь он был горячим, шелковистым и твердым.

– Гм-м. Ты… ты не обрезан.

– Нет.

– Ага. Я спросила, потому что никогда раньше не видела этого кусочка. Что мне делать с лишним кусочком?

– А что ты хочешь с ним сделать?

Я внимательно осмотрела то, что держала в руках.

– Ну… Он тебе для чего-нибудь нужен?

Было видно, как на шее у него вздулись вены.

– Да, нужен. Можешь прикасаться к нему всякий раз, когда сгораешь от страсти.

Я гордо улыбнулась. Должна признаться, что не часто мне удается вызвать такую страсть в мужских глазах с помощью всего двух пальцев. Я исследовала близлежащие районы. Мне нравилось до него дотрагиваться: я даже не ожидала, что это окажется так приятно. Кристиан был… такой, как надо. Меня не смущало, что я прикасаюсь к нему.

– Ты закончила? – вежливо спросил Кристиан, когда я напоследок нежно погладила его пенис.

Я встревоженно вскинула глаза. Его чудесный, богатый тембр голоса прозвучал так, словно во рту у него было полным-полно мраморных камушков.

– Пока что – да, если, конечно, не хочешь, чтобы я все повторила сначала.

Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и снова открыл их.

– Честно могу сказать, что повторение этих сладостных минут числится первым пунктом в списке самых горячо желаемых мною событий. Я буду молиться, чтобы такое происходило как можно чаще. Каждый день, если не каждый час.

– Ого! – улыбнулась я, довольная собой. – Хорошо.

– А теперь, – он вдохнул поглубже и попытался придать голосу обычную шелковистую мягкость, – моя очередь. Как тебе больше нравится: самой раздеться или ты предпочтешь, чтобы это сделал я?

У меня перехватило дыхание. Я лихорадочно обдумывала его предложение. Я напомнила себе, что вытворяла с Кристианом такое, от чего прежде никогда не получала наслаждения, и что сохранять самообладание – еще не значит быть трусом и ступать по проторенной дорожке.

– Лучше ты меня раздень. Если, конечно, хочешь. Я не стану тебя принуждать.

Издав глубокий рык, от которого у меня свело живот, он набросился на меня. Его руки прикасались ко мне повсюду, дразнили, тянули, расстегивали и стаскивали с меня одежду. Страстные прикосновения, ласковый шепот, легкие поцелуи и укусы вскружили мне голову. Я сама не заметила, как оказалась обнаженной.

Вся. Целиком и полностью.

Включая больную ногу.

– Ой! – пискнула я, нагнулась и попыталась прикрыть обезображенную шрамами кожу.

– Я не ойкал, когда ты меня разглядывала – а ты любовалась мной, наверно, целую вечность. Поэтому и ты не прячься от меня.

– А сам обещал, что не будешь приказывать, – пробубнила я, обхватив руками коленку и уткнувшись в нее.

– Я просто подчеркиваю, что мы с тобой на равных, Эллегра.

Судя по голосу, он был совершенно серьезен. Я вскинула глаза. Он протянул мне руку.

– Дай я на тебя взгляну.

– У меня нога уродливая.

– Она такая, какой ты хочешь ее видеть. Дай посмотреть на тебя.

Господи, только бы он не стал смотреть на эти уродливые белые шрамы! Он сразу в осадок выпадет. «Если мою ногу видели другие, почему бы не показать ее Кристиану?» – мелькнула у меня оптимистическая мысль.

– Ладно, я выпрямлюсь. Но если твой взгляд задержится ниже моего пояса дольше двух секунд, я одеваюсь и ухожу. Договорились?

– Как пожелаешь.

Я протянула ему руку, и он помог мне подняться. Глядя мне прямо в глаза, привлек к себе. Он ни разу не отвел взгляда и не покосился вниз.

Я готов поклоняться любой части твоего тела. Ты – воплощенная красота и изящество, все, чего только может пожелать мужчина.

Мои соски прижимались к мягкой поросли волос у него на груди. Я уловила слабый отголосок мысли, очевидно, не предназначенной для моих ушей:

И ты принадлежишь мне.

Ладно уж. Пусть. Слово свое он сдержал: я чувствовала себя желанной. Я никогда не хотела так сильно ни одного мужчину. И при этом я не чувствовала, что мной руководят, манипулируют. Он был просто безмолвным созерцателем. Я страстно промурлыкала – даже не знала, что способна производить такие звуки – и потерлась о него.

– Ты меня хочешь?

Он поглаживал мои ягодицы, затем его руки поднялись мне на талию. Он крепко прижал меня к себе и принялся покрывать поцелуями мою шею. Его жаркое дыхание щекотало мне ухо.

– Я хочу заняться с тобой любовью, хочу, чтобы наши тела и мысли стали едины, как это принято у Моравских Темных. Если ты прикажешь мне остановиться, я послушаюсь, но учти, что я и умереть могу.

Я запустила руки в его волосы и лизнула его в губы. Я не колебалась. Знала, что Кристиан сдержит свое слово, как бы ни накалились между нами страсти.

– Да. Пожалуйста.

Он властно поцеловал меня. Я не сопротивлялась. Потом подхватил на руки, принес к гигантской постели и уложил на прохладные атласные простыни, прикосновение которых к коже приятно возбуждало. Он застонал и тоже упал на кровать. Его руки и рот ласкали мои груди и живот, пока я не начала извиваться от нетерпения.

– Не сомневаюсь, что предварительные игры очень важны, но, может, займемся этим в следующий раз? Сейчас мне хочется чего-то более существенного, – прошептала я на последнем дыхании. Кристиан покрывал поцелуями мой живот. Его длинные волосы щекотали меня, и те участки кожи, к которым они прикасались, горели как в огне. Я выгнулась навстречу ему. Он скользнул взглядом по очень интимной часть моего тела, затем посмотрел мне в лицо.

– Приказывай.

Я захлопала глазами и еще больше заерзала.

– Что?

– Скажи, чего ты от меня хочешь.

Я раздраженно фыркнула.

– Это месть, да? Хочешь, чтобы я приказала тебе заняться со мной любовью? Хочешь, чтобы я произнесла это вслух?

– Я просто хочу знать, чего именно ты от меня хочешь. Я твой. Скажи мне, чего ты желаешь.

Я вздохнула.

– Ну ладно. Приказываю тебе заняться со мной любовью. Ну что, доволен?

– Как заняться любовью?

Я перестала поглаживать его руку и ткнула его в плечо.

– Мне что, графически изобразить?

Он покачал головой. Его волосы снова защекотали мне живот. Я задрожала и попыталась заставить его войти в мое тело.

– Просто скажи мне, чего ты хочешь.

Я потерлась о него ногами, забыв на минуту, что все мои ужасные шрамы были на виду.

– Я хочу почувствовать тебя. Всего.

– Да? Где? – спросил он и скользнул вниз по моему телу, пока его рот не очутился на уровне моих грудей, которые он тут же принялся ласкать. Я изогнула спину дугой и, раздвинув ноги пошире, обняла его бедра.

– Я хочу почувствовать, как ты прижимаешься ко мне.

Он поднялся чуть выше и припал к моей ключице.

– И?

И еще я хочу почувствовать тебя внутри меня.

Он обнял мои бедра и поднялся еще выше, раздвигая нежные части тела, которые, как я раньше считала, не способны ничего чувствовать.

Кристиан открыл свое сознание и наводнил мой мозг образами жара, упругости и всепоглощающего блаженства, которое он испытывал. Я обвила ногами его бедра. Он вошел в меня и начал двигаться внутри, а я покрывала поцелуями его шею и крепче прижимала к себе, желая, чтобы каждый крошечный атом его тела соединился со мной в совершенном экстазе. Я тонула в его наслаждении и посылала ему собственные блаженные ощущения. Наши тела двигались в совершенном ритме, каждый старался доставить максимум удовольствия себе и другому. Ритм все убыстрялся, и мне казалось, что я вот-вот вспыхну белым пламенем от сжигающей меня страсти. Я слышала, как Кристиан нежно назвал меня по имени, и тут же его зубы прокусили нежную плоть у меня за ухом. Я выгнулась дугой, не разжимая объятий, и чуть не пропустила миг оргазма: так возбудило меня то, что он пьет мою кровь. То, что многие сочли бы запретным и отвратительным, показалось мне эротичным, диким, плотоядным. Во мне разгорелось странное желание, которому я не решилась бы дать название.

Я почувствовала на шее его горячий язык и очнулась от эйфории, в которую меня повергло наше соитие.

Я лежала вся дрожа и медленно приходила в себя, крепко прижавшись к нему. Мне нравилось смотреть, как тяжело вздымается его грудь. Впервые в жизни я чувствовала себя так тепло и защищенно.

– Что ты наделал? – спросила я, лениво поглаживая его круто изгибающиеся ягодицы. – Что ты со мной сделал?

Он приподнял голову, посмотрел на меня и легонько поцеловал в губы. В его лазах горела целая радуга: тут был и красный, и золотистый, и коричневый цвета. Никогда не думала, что такое возможно. Его губы медленно изогнулись в самодовольную мужскую усмешку.

– По-моему, в таких случаях говорят, что я «перевернул весь твой мир с ног на голову».

Я легонько куснула его в плечо, и он перевернулся вместе со мной.

– Ты меня укусил.

– Ты меня тоже.

– Но я не заглатывала с жадностью твою кровь.

– И я тоже не заглатывал с жадностью, я никогда себе такого не позволяю. Я аккуратно пригубил ее. Осторожно. С преклонением и благодарностью.

Я приподняла голову, что лежала у него на груди, и посмотрела на Кристиана. Эта постель, несомненно, самая удобная из всех, что я видела, но лежать на нем несравненно удобнее.

– С преклонением, значит? Ну и как я тебе на вкус?

Он улыбнулся своей фирменной ленивой улыбкой.