Одна грешная ночь

– Я благодарна вам за то, что вы пришли, и за то, что сделали. Благодарю вас.

– Я тоже благодарю вас. Но не могу удержаться от вопроса: почему вы решили встретиться с леди Рис в парке?

Она смахнула с ресниц капли дождя.

– Мы всегда встречаемся в парке, и я не заподозрила ничего дурного, когда получила ее записку. О Господи!

Она поднесла руку к губам. Глаза ее округлились от страха.

– Вы думаете, леди Рис в беде? С ней случилось что-то недоброе?

Он ободряюще сжал ее руку.

– Не стоит спешить с выводами. Мало ли почему она не пришла. Хотя бы из-за погоды.

– И вы верите в это? – Лилиан вздохнула.

– Разумеется, – ответил Ник и, в свою очередь, задал вопрос: – Вы обычно встречаетесь с леди Рис в бельведере?

– Да.

– Кто-нибудь об этом знает?

– Все мои слуги. А также кое-кто из ее слуг. И конечно, Фанни, Диллон. Мы не делаем из этого тайны.

– А почему именно здесь?

– Лорд Рис знает, что мы дружны с леди Рис, но не одобряет нашей дружбы. Поэтому мы предпочитаем встречаться в местах, где немноголюдно. Чтобы не пострадала репутация леди Рис, ведь высшее общество меня не жалует.

Она произнесла это совершенно бесстрастно. Он не мог в полной мере оценить то, от чего отказалась леди Джейнос, чтобы самоутвердиться. И с его точки зрения, угроза со стороны Кейна стала еще более реальной.

– Почему вы пришли? – спросила его Лилиан.

– Я получил вашу записку, и это давало мне некоторую передышку.

– Вы подумали, что я в опасности?

– У меня не было на то никаких оснований. Просто я не хотел, чтобы вы рисковали.

– Я постоянно рискую.

– Но раньше вы так остро не чувствовали опасности и два года прожили совершенно спокойно.

– Однако именно вы почувствовали, что мне грозит сегодня опасность. А у меня даже мысли такой не возникло.

– Я не в курсе вашей повседневной жизни. И все же мне легче судить о том, что для вас обычно, а что выходит за рамки обыденного.

– Вы думаете, что все обстоит как раз наоборот?

– По правде говоря, нет. Иначе моя работа не приносила бы мне никакого дохода.

После недолгого молчания Лилиан сказала:

– Мне бы хотелось заглянуть к леди Рис и удостовериться, что с ней все в порядке. Думаю, в сложившихся обстоятельствах даже лорд Рис отнесся бы к моему визиту терпимо.

– Я никуда вас не поведу, только в теплую постель. – Спохватившись, что леди Джейнос может усмотреть в его словах намек, Ник покраснел. – Разумеется, вы ляжете в нее одна, – добавил он, готовый откусить себе язык.

Лилиан смутилась. Неужели он заметил ее нескромный туалет? Впрочем, он видел ее и вовсе без одежды. И не только видел, но и пробовал на вкус…

– Вы дрожите, – заметил он. Он снял плащ и набросил ей на плечи.

Плащ был тяжелым, но Лилиан с облегчением вздохнула. Теперь по крайней мере она больше не чувствовала себя голой.

– Благодарю вас, – пробормотала она. Плащ волочился по земле, поскольку оказался слишком длинным для нее, и Лилиан сказала: – Мистер Редфорд, набросьте ваш плащ на нас обоих.

– Отличная идея!

Когда они оказались под одним плащом, Ник привлек ее к себе, и Лилиан почувствовала невыразимое блаженство.

– Как ваша голова? – поинтересовался Ник. – Легче стало?

– Все в порядке, – солгала Лилиан.

Голова на самом деле чертовски болела, но она не могла думать о своей голове в то время, как при каждом шаге его мускулистое бедро прикасалось к ее телу. Крепкая рука прижимала ее к себе, и если на пути попадалась выбоина, Ник чуть приподнимал Лилиан, заставляя вставать на цыпочки.

Повернув за угол, они столкнулись с небольшой группой мужчин довольно неприглядного вида, с грубыми лицами, очевидно, простолюдинов, которые искали укрытия от дождя в подъезде. Редфорд попытался загородить ее от них своим телом.

Его галантность тронула ее до глубины души. Николас Редфорд хоть и не был джентльменом по рождению, зато был им по сути. Его благородство не знало границ.

Как бесстрашно он защищал ее в беседке, когда на нее напал какой-то негодяй, а сейчас заслонил ее от взглядов этих мужланов! Впервые в жизни Лилиан почувствовала себя защищенной и в то же время соблазнительной.

Впервые с тех пор как умер дед, ей захотелось, чтобы кто-то взял на себя управление неустойчивой колесницей ее жизни. Она не представляла в этой роли Диллона. Он замечательный человек, но совершенно непрактичный. Отдаться во власть Фанни тоже не хотелось бы. Одному Господу известно, к чему бы это могло привести. Нику она позволила бы распоряжаться ее жизнью, пусть всего несколько прекрасных драгоценных минут.

Лилиан промокла, озябла, голова буквально раскалывалась, но на душе было светло и радостно.

Глава 15

Она едва подняла голову, когда Редфорд окликнул наемный экипаж и помог ей сесть в него. Он дал указания кеб-мену, сел рядом с ней и захлопнул дверцу. После чего снова накинул на них свой плащ. Только сейчас Лилиан почувствовала смертельную усталость и тяжесть во всем теле.

Исходивший от него запах миндаля будоражил ее чувства.

– Почему от вас всегда пахнет миндалем?

Он водил по ее руке ладонью, растирая и согревая ее.

– Мало кто это замечает.

– У меня особая чувствительность к запахам, – ответила Лилиан, сгибая и разгибая закоченевшие в промокших ботинках пальцы и морщась от боли.

– Только, пожалуйста, не раскрывайте мою тайну джентльменам с Боу-стрит, – отшутился он. – Это подмочит мою репутацию плута, которому сам черт не брат.

– Не беспокойтесь. Ваша тайна умрет вместе со мной. Но должна признаться, никогда не встречала мужчины, пользующегося духами.

– Каким вы меня представляете?

– Не знаю. Самодостаточным. Не склонным заниматься пустяками.

– Вы хотите сказать, не склонным кривляться и манерничать?

– Пожалуй, так.

– Это душистое мыло, и выбирал я его не сам. Мне подарили.

Воображение нарисовало ей красавиц кокеток с кроваво-красными волосами, и где-то внутри появилось неприятное чувство.

– Не женщина, – быстро добавил Ник.

Она вскинула бровь.

– Мне их подарил мистер Эванс.

– Старый парфюмер?

– Да.

– А по какому случаю, позвольте спросить? – поинтересовалась Лилиан, чувствуя, что этот подарок имеет свою историю.

Он вздохнул, уселся поудобнее и привлек ее поближе к себе.

– Когда я рос в приюте, кое-кого из нас посылали в лавку мистера Эванса помогать ему. Обычно это бывало перед Святками, в самое горячее для него время, и мы зарабатывали у него несколько пенсов на праздники. Когда я работал у него второй раз…

– Прошу прощения, а сколько вам было лет? – перебила Лилиан.

– Десять. Остальные мальчики были старше, но Данн позволял мне ходить туда вместе с ними.

– Похоже, он был удивительным человеком, – в раздумье произнесла Лилиан, вспомнив их разговор на эту тему и стараясь загладить свою бестактность.

Он словно оцепенел и умолк.

– Право же, мне очень жаль. Я вовсе не хотела копаться в вашей жизни и чувствах.

На самом деле все было иначе. Она хотела знать о нем как можно больше. Все до мельчайших подробностей. Описание его подвигов в газетах не позволяло проникнуть в суть его натуры, понять, что он за личность, каковы мотивы его поступков и устремления. И Лилиан подчас не знала, как себя с ним вести.

– Едва ли это тайна, – заметил Ник, пожав плечами. – Данн заменил мне отца. Собственный сын не оправдал его надежд.

– Именно это вас и сблизило с Данном.

– Вне всякого сомнения. Данн высоко ценил нашу дружбу. И все же я не был его родным сыном.

– И вас это печалило?

– В основном я огорчался из-за Данна. Разлад между ним и Маркусом причинял ему невыносимую душевную боль.

– А какова была причина разлада?

– Умный и ловкий, Маркус не отличался серьезностью и даже смахивал на повесу. Данн пытался воздействовать на сына, дисциплинировать его, выбить из него склонность к бесшабашности, заставлял его заниматься домашней работой, наказывал за малейшую оплошность. В общем, он заслуживал хорошей порки, но всегда старался отомстить отцу. Маркус напоминал дикого жеребца, и Данн пытался его обуздать. Так долго не могло продолжаться.

– И что же случилось?

– Не знаю. Данн не хотел об этом говорить. Маркус уехал на Пиренеи. С тех пор Данн сильно изменился. Он старался скрыть свои чувства, но тщетно, как мы все понимали.

В голосе Ника звучала горечь. Но в следующее мгновение он овладел собой.

– Я отвлекся. Я ведь начал рассказывать о парфюмерном деле мистера Эванса и его лавке. Вам не скучно меня слушать?

– Нет, пожалуйста, продолжайте.

Она жаждала узнать о его детстве, столь отличном от ее собственного, буквально все.

– Итак, эта лавка на Святках была настоящим бедламом, но мистер Эванс всегда держал ухо востро и заметил, что кто-то приворовывает из кассы.

– И обвинил вас?

– Нет, Джона Уильяма, моего друга. Джон был хвастунишкой и много болтал. Вероятно, намекнул, что поблизости есть местечко, где можно поживиться, но не настолько он был нагл или глуп, чтобы стянуть хотя бы фартинг.

– Что же все-таки случилось?

– Я попросил мистера Эванса дать мне возможность доказать невиновность Джона Уильяма.

– Значит, вы еще тогда хотели стать детективом?

– Нет, я осознал это много лет спустя. Но, когда вспоминаю то далекое время, думаю, что призвание к такого рода деятельности у меня уже было.

– И что же, в приюте вам довелось раскрыть много тайн?

Ник поежился: многие дети хотели узнать о своих родителях.

Он покачал головой и медленно произнес:

– Ведь я просто хотел вас развлечь. Не припомню, чтобы когда-нибудь столь пространно рассказывал о себе… И право же, это не слишком интересно.

– Нет, пожалуйста! Я хотела бы узнать больше.

– Почему?

Она пожала плечами:

– У нас с вами такие несхожие жизни. Хотелось бы понять, в чем различие.

– Зачем?

– Нынче вечером вы спасли мне жизнь. Я должна вознаградить вас за это. Разве нет?

Лилиан тут же осознала свою ошибку и готова была проглотить собственный язык, чтобы никогда больше не произносить ничего подобного!

– Я хотела сказать… хотела сказать… О Господи! Сама не знаю, что я хотела сказать.

– А я знаю, – произнес Ник.

– Знаете?

– Вы вообразили, что мистер Эванс наградил меня мылом, и захотели узнать, понравилось ли мне это.

– Именно так, – промолвила она с облегчением.

Лилиан поняла, что Ник помог ей выйти из затруднительного положения, и оценила его галантность. Не каждый джентльмен нашел бы в себе силы устоять против соблазна и оказался бы в ловушке. Особенно после того, что позволила себе Лилиан в начале их знакомства.

– Пожалуйста, расскажите поподробнее о краже в парфюмерной лавке, – попросила она.

После минутной паузы он вздохнул и продолжил свой рассказ:

– Итак, если вором не был Джон Уильям, значит, воровал кто-то из работников мистера Эванса.

– И кто же был этот мерзавец?

– Иезекиль Джонс.

– Как же вы раскрыли кражу?

– Достаточно было какое-то время понаблюдать за ним. Вероятно, он знал, что я его подозреваю, но не придал этому значения. Подумаешь, какой-то десятилетний сирота. Что значили мои слова против его слов?

– Поэтому вы решили доказать его вину?

– Джонс спал в задней комнате магазина. Я попросил мистера Эванса отослать его куда-нибудь с поручением, и мы обыскали его комнату.

– И?..

– Оказалось, что его подушки до отказа набиты деньгами. Приказчик не смог бы столько скопить.

– И едва ли это расположило мистера Эванса к его приказчику. Должно быть, мистер Эванс оценил вашу услугу.

– Вот тогда-то он и вознаградил меня миндальным мылом.

– И все?

– Все.

– Вы поймали воришку, орудовавшего у него под носом, изобличили приказчика, обманувшего доверие хозяина, а он вознаградил вас всего лишь жалким куском мыла? – воскликнула Лилиан, пристально глядя на него.

– Успокойтесь, – ответил он с улыбкой. Ее горячность его позабавила. – Он давал и дает мне столько мыла, сколько мне требуется.

– Что это значит?

– Я буду получать его, пока жив, если, конечно, захочу. В первый вторник каждого месяца мне домой присылают коробку такого мыла.

– Ежемесячно?

– С тех пор как мне исполнилось десять лет.

Умиротворенная, Лилиан снова откинулась в его объятия.

– В конце концов, он не такой уж прижимистый. И все же мистер Эванс уже не хозяин этого дела.

– На мой счет существует его особое письменное распоряжение, составленное как полагается.

– Никогда не слышала ни о чем подобном.

– Мистер Шсйфер тоже не слышал. Но он не против того, чтобы я значился среди его постоянных клиентов, потому что я заодно приглядываю за его магазином.

– И у него нет причины для беспокойства, когда Николас Редфорд поблизости.

– Ну, миледи, это значит притягивать факты за уши. – Он слегка пошевелился.

– Я слышала о воре с Робинсон-сквер. Говорят, он не ограбил ни одного дома, находящегося у вас под надзором.

– Это случайность.

– Если верить «Таймс», вовсе нет, мистер Редфорд.

– Не можете же вы верить всему, о чем пишут газеты.

– Совершенно справедливо, но…

Экипаж накренился на повороте, и Лилиан оказалась прижатой к Нику.

– Прошу прощения, – пробормотала она.

Щеки ее запылали, и не только от смущения.

– Не беспокойтесь, – холодно произнес Ник, как ей показалось, совершенно не впечатленный ее близостью.

Она тоже притворилась равнодушной. Ник продолжал крепко прижимать ее к себе.

– У меня к вам просьба, миледи, – помолчав с минуту, обратился к ней Ник.

– Да?

– Не сочтите это за фамильярность, но, право же, мне было бы удобнее, если бы вы называли меня Ником.

«Ник»! Это звучало слишком интимно, и она была не вполне готова совершить столь решительный шаг, означавший новую ступень в их отношениях. Тем более что лежала сейчас полуобнаженная в его объятиях, испытывая невыразимое блаженство.

– Я отношусь к вам с большим уважением, – продолжил он.

– Не сомневаюсь в этом, – откликнулась Лилиан.

Ведь этот человек спас ей жизнь!

– Мы вместе столько испытали, а соблюдаем никому не нужные церемонии.

Он прав. Ее доверие к нему крепло с каждой минутой. Он был чужим, человеком со стороны, но знал все ее тайны. А нынче вечером спас ее. И был с ней более галантен, чем многие ее знакомые мужчины.

– Ник, – произнесла Лилиан. Это имя шло ему, звучало мужественно, и произносить его было приятно, как и ощущать исходивший от него запах миндаля… Тут Лилиан пронзила мысль, стремительно, словно зигзаг молнии.

– Человек в парке! От него пахло одеколоном Диллона!

– Каким именно? – спросил он.

– «Кентерберийской фиалкой».

– Им душатся многие мужчины, – заметил Николас. – И все же у нас есть основания предположить, что мы имеем дело с джентльменом, который в состоянии покупать самые изысканные вещи и, вероятно, принадлежит к кругу Бомона.

– Вот поэтому ему пришлось изменить и лицо, и голос. – Она содрогнулась.

Экипаж остановился.

Дверь дома отворилась. В дверном проеме стоял Хикс. Капли дождя поблескивали на его кремовой с черным ливрее.

– Миледи! Слава Богу! Мы опасались самого худшего после того, как Джон Драйвер и остальные не смогли вас найти.

– Слуги дома? – воскликнула Лилиан с облегчением. – Все целы?

– Их ограбили! На них напал разбойник!

– Нет!

Сердце ее сжалось.

– Кто-нибудь ранен?

– Нет, миледи. Но их напугали до умопомрачения. А уж когда они не смогли найти вас, то потеряли остатки разума.

Кучер наемного экипажа свесился с козел.

– Вы говорите, разбойник?

– А вы сообщили в полицию? – спросил Ник.

– Гиллман как раз отправился на Боу-стрит, но нам следует сообщить туда, что с вами все в порядке.

Хикс шагнул вперед.

– Умоляю вас, миледи, скажите, что вы не пострадали!

– Со мной все в порядке, Хикс.

Разбойник в центре Мейфэра! Неужели это проделки Кейна? Ничего подобного еще не было, но это вовсе не означало, что он на такое не способен.

– Леди Джейнос вовсе не в порядке, – решительно возразил Ник, прервав размышления Лилиан. – Но через несколько минут она придет в себя. Пожалуйста, заплатите кеб-мену, Хикс, и не стойте на дороге.

Ник вышел из экипажа и помог выйти Лилиан. Обхватив за талию, он привлек ее к себе и крепко прижал к своему могучему телу. Она опешила, но после всего пережитого чувствовала себя совершенно обессиленной.

– Леди Рис не присылала записки? – спросила Лилиан Хикса. Она все еще беспокоилась за подругу.

– Вы долго не возвращались, и я послал Джонса в дом леди Рис. Она сообщила, что вы отложили вашу встречу на завтра и известили ее об этом.

Лилиан почувствовала облегчение, но была озадачена. Она не посылала никакой записки леди Рис.

В эту минуту с порога послышался голос Фанни:

– О, слава тебе Господи! – Она спускалась по ступенькам крыльца. – Я приехала в тот момент, когда вернулись твои слуги. Чуть с ума не сошла от беспокойства. Тебя ограбили? Ранили?

– Дайте леди войти в дом, прежде чем засыпать ее вопросами, – резко заметил Ник. – Она хоть и цела, однако ночь для нее выдалась нелегкая.

Лилиан была благодарна Нику за его вмешательство и внезапно почувствовала, что не хочет отвечать на вопросы. Единственное, чего она сейчас хотела, – это обсохнуть и переодеться. Теперь, когда она вышла из экипажа, то ощутила сильный порыв ледяного ветра, который пронизал ее до самых костей. Она задрожала и поспешила в дом.

Фанни с недоверием оглядела Ника и повернулась к слугам, маячившим в дверях:

– Отойдите. Не мешайте леди Джейнос.

Лакей ринулся вниз по ступенькам с зонтиком и держал его раскрытым над головами Лилиан и Ника, пока те поднимались на крыльцо.

В окнах приветливо засветились огоньки свечей. Лилиан была счастлива, что добралась до дома. Если бы не Ник… Ей не хотелось ни о чем думать.

Глава 16

– Приготовьте для миледи горячую ванну, – распорядился Ник, как только они вошли в холл. – А также чай и бисквиты. А потом пусть Джон Драйвер подробно расскажет мне обо всем, что случилось.

Хикс ринулся в глубину дома, туда, где была расположена кухня и сновали горничные.

– На этот раз я не буду вас слушаться, миледи.

С поразительной легкостью подняв ее на руки, Ник направился к лестнице на второй этаж.

У Лилиан не было ни сил, ни желания сопротивляться. Дрожь сотрясала все ее тело, ей казалось, что под кожей у нее образовались сосульки.

– Третья дверь направо, мистер Редфорд, – сообщила Фанни, сопровождавшая их. – Ты больна, Лилиан? Ранена?

– Я всего лишь замерзла, Фанни, замерзла, промокла и чувствую себя несчастной.

Ник прошел по коридору и ногой распахнул дверь комнаты.

Он придирчиво оглядел спальню и после того, как рассмотрел кровать под лиловым пологом и кушетку, обитую розовым шелком в греческом стиле, остановил свой выбор на стоявшем у камина кресле с потертой обивкой, что свидетельствовало о том, что это любимое кресло хозяйки. Усадив Лилиан, Ник стащил розовое покрывало с постели и укутал ее.

– Благодарю вас, – пробормотала Лилиан. Затем он снял с нее шляпу.

– Дайте-ка мне посмотреть ваш порез.

Его ловкие пальцы быстро, но нежно ощупали ее голову.

– Там шишка, но порез больше не кровоточит.

– Жжение прекратилось, – ответила Лилиан.

Тут в комнате появились дворецкий и горничные со всем, что необходимо для ванны. Домоправительница миссис Маркс внесла поднос с чаем. И передала Лилиан чашку. Та отпила горячего китайского чая сорта Хайсон и почувствовала, как напиток, согрев горло, полился в пустой желудок.

– Благодарю вас, миссис Маркс. Хикс, приготовьте, пожалуйста, ванну для мистера Редфорда в гостевой комнате, что по соседству. И найдите ему что-нибудь сухое, чтобы он мог переодеться.

– Да, миледи.

Хикс повернулся и исчез.

Ник покачал головой:

– Благодарю вас за заботу, но сначала я должен поговорить с Джоном Драйвером.

Лилиан не понравилось, что его губы приобрели пепельный оттенок.

– Если вы подхватите простуду, мне не будет от вас никакой пользы, Ник.

Он прижал сжатую в кулак руку к груди, поклонился.

– Меня трогает ваша забота, миледи.

Она заметила озорной блеск в его глазах.

– Пожалуйста, сделайте одолжение, Ник. Я буду в отчаянии, если из-за своего непослушания вы умрете.

– Обещаю не умирать, – шутливо отозвался он, снова отвесив поклон, – до тех пор, пока не поговорю с вашим кучером. – Он повернулся и направился к двери.

Фанни, судя по выражению глаз, взвешивала и оценивала обстановку.

– Что, черт возьми, происходит, Лилиан?

Стараясь не смотреть в глаза подруге, Лилиан пояснила:

– Я собиралась встретиться с леди Рис, как обычно. Но похоже, кто-то отправил ей записку.

– Я говорю о тебе и этом смуглом Адонисе, а не о чертовой переписке с леди Рис!

– Не можем ли мы поговорить об этом позже? – пробормотала Лилиан, кивком указав на слуг. – Я ужасно замерзла.

Выражение лица Фанни смягчилось.

– Отогревайся в своей ванне, дорогая. Поболтаем потом. Но я сгораю от любопытства.

Нырнув в горячую, благоухающую лилиями ванну, Лилиан наконец снова почувствовала себя человеком. Она отогрелась, напряжение спало.

– Как же случилось, что всего за три дня Редфорд из разъяренного противника превратился в благородного рыцаря-спасителя? – спросила Фанни, растянувшаяся на диване.

Неужели прошло всего три дня? А Лилиан показалось, что целая вечность.

– По-видимому, Фанни, – сообщила Лилиан, когда горничные ушли и закрыли за собой дверь, – наш диковинный план в конце концов принес плоды.

– Я так и знала! – Фанни хлопнула ладонью по бедру. – Я знала, что он сработает. Не стоит недооценивать снотворное, красивую ночную рубашку и заранее разработанный план.

– Постараюсь это запомнить, – отшутилась Лилиан.

– Расскажи мне все подробно. Пожалуйста!

– На следующий день после нашей эскапады Ник пришел в тюрьму и сказал Диллону, что берется за его дело и приложит все усилия, чтобы доказать его невиновность.

– Ты уже называешь его Ником? – вскинула бровь Фанни.

Не обращая внимания на иронию, Лилиан продолжила:

– Видела бы ты лицо Диллона, Фанни! Он чуть не прослезился, когда Ник сообщил ему эту новость.

– Хм. Значит, Редфорд на нашей стороне. Но что привело его ночью в Литчфилд-Парк?

– Диллон попросил меня сообщить, как продвигается дело. А я написала Редфорду, где меня найти.

– Найти? Ха! Так ты влюбилась по уши! Впрочем, я тебя не осуждаю. У него такой загадочный, задумчивый и мрачный вид, что ни одна женщина не устоит.

– Да не влюбилась я, – вспыхнула Лилиан. – При нынешних обстоятельствах это оказалось мудрым поступком.

– При нынешних обстоятельствах было бы мудрее сидеть дома в безопасности и тепле.

Лилиан приуныла.

– Знаю. Я и чувствую себя дурой.

– Ну ладно, ничего страшного не произошло. Всего-то и дел, что твои слуги лишились нескольких монет. Гораздо лучше, чем лишиться жизни.

– Слыханное ли дело, грабитель в центре Мейфэра! Никогда бы не подумала, что Кейн зайдет так далеко!

– Полагаешь, это он?

– Этот человек был переодет. Слава Богу, что Ник пришел на помощь вовремя. Он понял, что мне грозит опасность.

Фанни скорчила гримасу:

– Хм. Он бросился тебе на помощь. Очень интересно.

– Это был отважный поступок. Посмотрела бы ты, как он обошелся с негодяем! Он был холоден как лед, и не успела я сосчитать до трех, как мерзавец сбежал.

Лилиан даже щелкнула пальцами, вспомнив, как все это было.

– Спокойный, находчивый, к тому же красивый. Верно? – Фанни провела рукой по бедру. – Полный набор прекрасных качеств! Неудивительно, что ты им увлечена.

– Прекрати, Фанни! Между нами ничего нет.

– Поэтому ты и потеряла голову. Редфорд – один из самых потрясающих мужчин, каких мне посчастливилось встретить в жизни. А тело какое! Он красив даже в одежде.

– Я пытаюсь не представлять его без одежды, – призналась Лилиан. – Это слишком волнует.

– В том-то и дело, – сказала Фанни, раскрыла веер и стала обмахиваться. – Это просто… надеюсь, что Диллон не узнает об этом. Хотя ему бы не следовало тебя осуждать. Но какими бы ни были ваши отношения, мужчины эгоистичны и не хотят делиться.

– Ну, вероятность романа сомнительна. Поэтому оставим эту тему. Ник не интересуется мной. У нас просто деловые отношения и ничего больше.

– Я бы не сказала, потому что видела, как он нес тебя и прижимал к себе, – укорила ее Фанни.

– Этот человек поклялся не прикасаться ко мне, даже если ему это прикажет сам король Георг, – пробормотала Лилиан. – Не то что Ромео со своей прекрасной Джульеттой!