Дневник киллера

– Она умерла, когда ты был в тюрьме?

– Да. После того визита я ее не видел. Отказался от свиданий. Она умерла уже после того, как я получил пожизненное. Не знаю, почему мы до сих пор разговариваем. Я не псих, мне не кажется, что мать жива и все такое – просто представляю себе, что бы она сказала сейчас. Само собой, она только и делает, что ругает меня и все, что я делаю, – как в жизни.

– Понятно. Ну, в конце концов все мы в той или иной степени того. Если тебе нравится спорить с мертвой мамашей – ради бога, мне-то что. Одно только плохо...

– Что?

– Мне показалось, что в этих спорах ты проигрываешь, – улыбнулся Крейг и отхлебнул из чашки. – Если бы я решил спорить с кем-то воображаемым, то уж, во всяком случае, постарался бы настоять на своем.

– Спасибо, утешил.

– Слушай, раз уж мы говорим начистоту... Я давно хочу спросить...

Что-то в его лице, какое-то самодовольное ехидство, сразу заставило меня насторожиться.

– О чем? – опасливо спросил я.

– За что тебя посадили? Тогда – в первый раз?

Этого вопроса я не ожидал.

– Ограбление.

– Да ну? – улыбнулся он. – Я не смеюсь над тобой, ты не подумай, только мне говорили совсем другое...

Чертов Логан! Я же просил его никому не рассказывать. Вот и верь после этого людям!

– Я правда не издеваюсь, просто интересно. Говорят, ты воровал женские трусы.

– Вот как?

– Ну да. Я только хотел узнать, правда это или нет? То есть мне-то все равно, просто любопытно. Мало ли кто как чудил в детстве – что было, то прошло. Важно то, что мы делаем сейчас, а теперь ты большой человек. И все-таки – зачем ты это делал?

– У меня пушка под рукой – ты знаешь.

– Я просто так спрашиваю, ей-богу, клянусь чем угодно!

– И я просто так – хотелось мне и все!

– Я слыхал, у тебя их было двести пятьдесят штук. Зачем столько?

– Да не знаю я, это было так давно... Так получилось.

– Эдди говорит, ты снимал их с веревок, воровал в прачечных, даже в квартиры вламывался и по комодам шарил.

– И Эдди знает? Мать вашу!

– Да все вокруг знают! А что? Знай я, что это секрет, не стал бы и спрашивать.

Я закрыл лицо руками и застонал. Прошлое... Никуда от него не денешься.

– Не переживай, – добавил он. – Логан сказал, что все давно уже знают. Никто ведь плохо о тебе не думает из-за этого.

– А что тут такого?

– М-м... а все-таки интересно: что ты делал с двумя сотнями трусов? Надевал или нюхал?

– Ты не устал задавать вопросы?

– Извини, просто любопытно. Ставлю десятку, что надевал.

– Нет. И не нюхал.

– На самом деле каждый чем-то таким занимался. Хочется сравнить, вот и все.

– Я правда не знаю, зачем их брал. Ничего не мог с собой поделать. Для меня был важен сам акт кражи. – Тюремный психолог в свое время долго об этом распространялся. – Мне они были не нужны, я ничего с ними не делал – просто складывал в мешок и держал под кроватью.

– И мамаша их нашла?

– Да. Она не могла понять, откуда все это взялось, а потом отнесла в участок, чтобы мне там объяснили, как это нехорошо.

– И они объяснили?

– Само собой. Только вот трусов было многовато, и многие были из квартир, так что преступление оказалось серьезным. Больше пятидесяти краж со взломом, хотя большинство женщин так и не узнали, что их ограбили. Мне даже хотели пришить что-то на сексуальной почве, но поскольку нападений не было – да и не могло быть, – то по статье я не пошел.

– Ого! В тюрьме, наверное, тяжко пришлось.

– Еще бы. – Первые месяцы даже вспоминать не хотелось.

– Ну ладно, бывает. Зато, если бы не это, ты не был бы тем, кто ты сейчас. Есть о чем подумать, верно?

– Спасибо, мистер Фрейд. Всегда приятно вспомнить прошлое. – Я допил чай. – Ну что скажешь теперь?

– Что скажу?

– Что я псих.

– Черт побери, Бриджес, с какой стати? У каждого свои тараканы в голове. Знаешь, в чем твоя беда? Тебе нужно больше бывать на людях. Сидишь взаперти, делать нечего – только и остается, что с покойниками базарить. Так и в самом деле свихнуться недолго.

– Когда полжизни проведешь в тюрьме, еще и не к тому привыкнешь. Да и друзей у меня нет.

– Как же нет, а я? Только не подумай чего, – добавил он опасливо. – Я и мой папаша.

– Папаша?

– Ну да. Разве я вас не представил? Вон он – в углу, трахает твою мамашу.

Я посмотрел, куда он показывал, и усмехнулся.

– Ничего удивительного. Мы расхохотались.

– Его зовут Харви, – сообщил Крейг.

– Кстати, а что случилось? Сто лет тебя не видел – и вдруг заявился.

– Есть работенка.

– Какая?

– В жизни не догадаешься.

18. Везет как утопленнику

И в самом деле невероятно. Джордж все-таки сорвал куш! К сожалению, без ложки дегтя не обошлось. Пять счастливых номеров плюс бонус принесли ему около двухсот тысяч фунтов, и хотя Джордж, разумеется, не хотел трогать из них ни единого пенни, нашлось достаточно людей, которые хотели. Конечно, в сравнении с доходами Д. Б. это небольшие деньги, но уж больно легко их было взять.

Джордж выиграл вскоре после нашего разговора на вечеринке, и все это время Д. Б. с Логаном понемногу его доили. Он хотел пристроить деньги понадежнее – например, купить правительственные облигации, но Д. Б, "посоветовал" вложить их в бриллианты, а остаток – в акции, разумеется, липовые.

Бедный Джордж – разве он мог что-нибудь возразить, хотя прекрасно понимал, что потеряет проценты или даже часть суммы? Однако ему и в голову не могло прийти, что Д. Б. вознамерился забрать все. Управляющий банком рвал на себе волосы, глядя на сомнительные вложения, но ничего не мог поделать. Деньги принадлежали Джорджу – он имел право хоть сортир ими обклеить.

Чтобы усыпить возможные подозрения, Джорджу посоветовали купить надежный сейф для хранения драгоценностей.

"Бриллианты никогда не упадут в цене, Джордж! Они куда лучше счета в банке. Не успеешь оглянуться, как твой выигрыш удвоится".

Как только добыча оказалась в сейфе, осталось лишь убрать хозяина и его жену. В игру вступили я и Крейг.

Мы завязали им глаза. Мне уже приходилось заниматься такими делами. Гораздо труднее обрабатывать человека, если он смотрит на тебя. Особенно если вы знакомы.

– Давай сначала убьем их, – предложил Крейг, давая Люси пощечину, – а то слишком шуму много.

– Так только нам кажется, – возразил я. – Соседи ничего не услышат. Кляп заглушает звуки, да и дом стоит в стороне. Кроме того, я же сказал: травмы должны быть прижизненные.

Это и был план Д. Б.: избить Джорджа и Люси, а потом устроить все так, будто они задохнулись сами. Классический случай дилетантского ограбления.

Кто будет отвечать?

Конечно же, Найджел. Единственный сын Джорджа, жадный и неразборчивый в средствах, приехал из университета, чтобы ограбить собственных родителей. Полиция первым делом отправится к нему (особенно после того, как найдет улики, которые мы оставим), но, к сожалению, опоздает. Когда Найджел вдруг осознает, что ограбление превратилось в двойное убийство, угрызения совести заставят его покончить с собой. Рядом с ним найдут немного денег, возможно, даже один бриллиант (из мелких), одежду и веревки – все с места преступления. Еще одно успешно закрытое дело в подарок легавым и двести фунтов для "Ивнинг стандард" за объявление о вакансии бармена.

Брюки Джорджа потемнели, а его сдавленные крики поднялись на несколько октав, когда он услышал свое имя, произнесенное Люси: кляп выпал от сильного удара.

– Извини, Джордж. – Крейг заткнул платок обратно.

– Не извиняйся! – одернул я его. – Прояви уважение. Мы их убиваем, так что дай им по крайней мере возможность нас ненавидеть. Будь подонком до конца – так им будет легче.

– Что-то я не понял. Впрочем, тебе виднее. – Крейг задумался.

– Ты дело делай, потом поймешь! Еще немного, и все.

– Ладно.

– Затяни веревки как можно туже – как будто работал непрофессионал.

Я подошел к сейфу и открыл его. Комбинацию мы, конечно, знали – пытка была нужна лишь для того, чтобы навести подозрение на Найджела. "Все должно выглядеть так, будто они упрямились", – сказал Логан.

Казалось бы, такое и в страшном сне не приснится. Однако первоначальный план Д. Б. был еще кошмарнее. Он хотел заставить Джорджа вложить в бриллианты все, а потом под пыткой отнять. Но это еще не все. Джордж должен был остаться в живых, получить страховку, купить на нее еще бриллиантов, и так далее, не знаю уж, сколько раз. Я рад, что Логан отговорил Д. Б. Представляете? "Привет, Джордж, как делишки?" – "Ничего особенного – меня раз в полгода пытают, а потом я занимаюсь всякой писаниной".

Люси, слава богу, уже отключилась. Однако Джордж еще пытался бороться, хотя едва дышал. Он и раньше не был здоровяком, а теперь и вовсе сдал. Мы с Крейгом не трогали его уже минуты две, а он все бился, словно рыба на сковородке, пока наконец не обмяк. Я взял его за шею – пульса не было. На запястьях – тоже.

– Мертв? – спросил Крейг.

– Да. Инфаркт. Ну и славно – не надо убивать, и не так подозрительно. Выглядело бы странно, если бы оба задохнулись. – Я повернулся к Люси, которая неподвижно лежала на полу. – Давай. Быстро и чисто, как договорились.

Крейг протолкнул кляп дальше в горло и туго завязал старухе лицо полотенцем. Она побрыкалась с минуту, потом затихла.

– Ничего, крепкая, – заметил Крейг. – Надо отдать ей должное.

– Да. Впрочем, не важно.

* * *

Найджел оказался послабее своей мамаши и сам проглотил таблетки после того, как я объяснил, что его ждет в противном случае. Ну и хорошо – так легче для всех. Я разбросал по комнате вещественные доказательства, проверил, что горизонт чист, и выскользнул из дому. Крейг подобрал меня на перекрестке, и мы погнали в Лондон, чтобы вернуться до рассвета.

* * *

– Паршивое дельце, – сказал Крейг, наливая себе еще водки.

– Не особенно. Дело как дело. – Я отхлебнул чаю. – Ты знаешь, что самое странное? У Джорджа на сберкнижке, еще до того, как он выиграл, лежало шестьдесят тысяч – неплохо, а? Просто в голове не укладывается. Он давно бы мог спокойненько уволиться и жить припеваючи, не думая ни о лотерее, ни о "Вольере".

– Некоторые не могут без работы.

– Чертов псих! Теперь я ему верю. Если бы Д. Б. его не тронул, он так и остался бы за стойкой. Такое трудно понять.

– Старая закалка. – Да.

Крейг сидел напротив меня на кухне и медленно напивался. Я задумался. Прекрасная жена, любимый сын, никаких проблем с деньгами – за каким хреном было Джорджу каждый день смешивать напитки и унижаться перед Сэмом? Какой в этом смысл? На его месте я сидел бы дома и любил жену – и днем, и ночью. Не выпускал бы ее из виду ни на минуту, ни на секунду!

И остался бы живехонек! А он только и мечтал о том, как выиграет огромные деньги, которые даже не собирался тратить. Почему он не ценил то, что имел? Неужели не понимал, что по сравнению со многими он и так богатый человек? Какое расточительство!

Именно так – расточительство!

Настроение у меня все больше портилось, и я, как всегда в таких случаях, начал думать об Анджеле. О ее печальной полуулыбке, милой хромоте... Внезапно музыка по радио прервалась и раздался женский голос – какая-то девица делала предложение своему избраннику. Радио включил Крейг, чтобы отвлечься от мыслей о прошедшей ночи.

"Пол, я знаю, что ты сейчас на работе и слушаешь. Я говорила, что это сделаю, а ты не верил. Так вот: я люблю тебя без памяти и хочу провести с тобой всю жизнь. Давай поженимся!"

"Позвони нам, Пол, и скажи, что ты об этом думаешь! Подкинем к приданому CD-плеер!" – присоединился ведущий.

– Давай позвоним! – оживился Крейг. – Как будто это он, и пошлем ее подальше!

Я его не слушал, меня охватил внезапный гнев. Выхватив "глок", я разнес радио вдребезги.

– Слушай, Бриджес, а как у тебя с личной жизнью?

– Никак.

Что еще я мог ему сказать? У всех есть личная жизнь. Любовницы, любовники. У всех, кроме меня. Я всегда один, у меня никогда никого не будет – так и умру одиноким. Это моя судьба, мое проклятие. Несправедливо.

– Я уже говорил – надо больше бывать на людях. Сидя дома, ты никогда никого не встретишь. Надо пробовать, ошибаться и снова пробовать. Развлекаться, знакомиться с девушками. Рано или поздно встретишь подходящую – и дело в шляпе! Только не сиди дома, вот и все.

– Тебе-то легко говорить, ты любишь эти чертовы клубы, бары и дискотеки, а я их терпеть не могу. Ненавижу всякие сборища! Не тот я человек, чтобы туда ходить.

– Если хочешь знакомиться с девушками, придется ходить. Где ты еще их встретишь? На работе? У тебя такая работа, что долго они, пожалуй, не проживут, – усмехнулся Крейг. – Придется терпеть сборища. Так уж жизнь устроена.

– Девушкам проще: только стой и жди. А мы, мужчины, должны вести весь разговор. Я для этого не гожусь.

– Что? Ты не умеешь разговаривать? Самое главное – верить в себя и изображать солидность. Ты же киллер, черт побери, так неужели же ты не можешь сказать "привет" какой-то девчонке? Смешно слушать. И вовсе им не проще, зря ты так думаешь. То есть просто трахнуться, конечно, проще, но найти свой идеал так же трудно, как и нам. Я тебе вот что скажу: женщины – они вроде пауков, так же боятся тебя, как и ты их.

– Чушь собачья!

– Ну ладно, можешь думать что хочешь, только ответь на такой вопрос: у кого больше баб – у меня или у тебя?

– Мне много не нужно, я ищу одну-единственную.

– Понятно, только ты на этом так зациклен... Если ее и встретишь, то скорее всего отпугнешь. Расслабься немного, поиграй, получи удовольствие и не думай все время о том, единственная она или нет. Чем больше будет у тебя цыпочек, тем увереннее ты станешь сам – тогда и ту, что ищешь, скорее сможешь узнать.

– Но где я возьму кучу женщин, если и одной-то найти не могу?

– А я на что? Помогу, не бойся, на то я и друг. Ты у меня быстро встанешь на ноги, можешь не сомневаться.

– Не верю.

– Если всех девиц, которых я трахал, загнать в одну комнату, то пол провалится! – подмигнул он.

Мы проболтали все утро. Бутылка пустела, и Крейг говорил все менее связно, пока не отрубился. Думаю, наш разговор помогал ему не думать о Джордже, Люси и Найджеле, однако на меня лишь нагнал еще большую тоску. Понятно, что Крейг хотел как лучше, но я просто не мог последовать его совету и начать шляться по барам, чтобы обрести уверенность. Такой путь не для меня – я должен найти свою девушку с лейкемией, и сделать это по-своему.

Через несколько часов Крейг проснулся и тут же объявил, что придумал во сне кучу способов, как найти для меня девчонку.

– Почему бы тебе не залезть в свой Интернет? Народ сплошь и рядом так знакомится, даже в газетах об этом пишут.

– Это не для меня.

– Попробуй!

Я покачал головой.

– Ну почему? Кто знает, может, получится? Опять же угощать их ничем не надо. Давай попробуем!

Я снова покачал головой, но он так настаивал, что пришлось объяснить. Несколько лет назад я и в самом деле попробовал бродить по разным чатам. Впечатление осталось тягостное. Тысячи одиноких людей со всех концов земного шара, которым нечего сказать друг другу. Разве что спросить: "Который там у вас час?" И женщин навалом – из Америки, Австралии, Германии, – но не тех, что были мне нужны. Ни одна меня не завела по-настоящему. Иногда мы обменивались телефонами и фотографиями – у меня даже сохранились порнографические снимки одной итальянки, я их показал Крейгу. Разумеется, мне хотелось кого-то встретить, но не кого попало. С какой стати я буду понижать планку?

Кончилось все, когда я познакомился с Флоренс из Канзаса. Она была чудо как хороша. У нас были видеокамеры, так что мы видели друг друга, когда разговаривали. Через несколько дней она начала заигрывать со мной, потом – говорить непристойности. Я, естественно, немного завелся. Потом вдруг она предложила, чтобы мы оба делали, ну, вы понимаете что – прямо перед камерой. Мне не хотелось, но она уговорила. И вот, когда я начал первый, на экране появился... добрый десяток парней, ее дружков, которые принялись издеваться.

Я был готов купить билет, отправиться в Канзас и всех их там перестрелять, но вместо этого напился и зарекся ходить по чатам. Пускай через Интернет знакомятся совсем безнадежные, я себя пока еще уважаю.

– Знаешь, в чем твоя проблема? – спросил Крейг.

– О! Ради бога, просвети меня! Пожалуйста, умоляю! Что бы я без тебя делал?

– Нет, я серьезно. Проблема в том, что ты после первого неудачного опыта опускаешь руки и не хочешь попробовать еще раз. Надо быть настойчивее, вот и все. Надо было продолжать – был бы уже женат.

– Нет, это не для меня.

– Что-то уж очень многое не для тебя, тебе не кажется?

– Да, включая брачные агентства и объявления в газетах.

– Почему?

– Почему? Потому что я не желаю выбирать жену в мусорной куче. Извини, ничего не могу с собой поделать.

– Ну ладно, тогда давай по крайней мере заставим какую-нибудь американскую цыпочку показать нам свои сиськи. Я не откажусь посмотреть.

Мы потратили на это занятие почти час, потом Крейгу надоело и он засобирался домой. Одеваясь, он вдруг вспомнил.

– Аделаида!

– Какая? В Австралии?

– Нет, одна знакомая девчонка.

– И хорошая знакомая?

– Я спал с Джеки, ее соседкой по квартире. Джеки по мне с ума сходила, достала настолько, что я ее кинул. Понимаешь, о чем я сейчас подумал?

Я выжидающе молчал.

– Понимаешь, у Адели тогда никого не было, и я уверен на все сто, что и до сих пор нет. Нам надо их куда-нибудь вместе вытащить. Хоть поглядишь на нее.

– Спасибо, я уже все понял.

– Да нет, я не то хотел сказать, она не какая-нибудь уродина, там все в порядке. Просто строгая. Такая, знаешь... – Крейг сделал неопределенный жест, – ну, в общем, ты меня понял.

– Нет, ничего не выйдет.

– Брось! Как говорится, кто не рискует... Она очень даже ничего. Меня, правда, на дух не переносит.

– Вот как? Может, эта гордячка не так уж и плоха?

19. Эти чертовы свидания

Аделаида Харрисон посмотрела на меня, как на надоедливую муху.

– Вы с Джеки часто куда-нибудь ходите? – запинаясь, спросил я.

Крейг все-таки позвонил. Джеки была вне себя от радости. Он наговорил ей любезностей и предложил встретиться вчетвером.

– Насчет Адели не уверена, а сама обязательно приду, – обещала она.

– Нет-нет, ее тоже зови. Я буду с другом – ему что, ходить за нами хвостом весь вечер? Приходите вместе, и пусть они занимаются друг другом, тогда мы с тобой оторвемся как следует.

– Я ее спрошу, конечно, но...

– Слушай, или она придет, или вообще ничего не получится. Извини, иначе нельзя.

Мы встретились в баре в центре города. На сцене играл оркестр, было шумно и очень людно. Слава богу, мы с Крейгом догадались прийти раньше и занять столик.

– Я говорю, вы с Джеки часто куда-нибудь ходите? – прокричал я Аделаиде в самое ухо. Она закатила глаза и глубоко вздохнула.

– Иногда. – Пожала плечами и снова повернулась к музыкантам.

Крейг и Джеки не переставая перешептывались и хихикали, но Аделаида едва меня замечала. Сидела весь вечер с кислой миной. Может, мы что-то не поделили в прошлой жизни? Я почесал в затылке и отхлебнул лимонада. Что бы ей такое сказать?

Я знаю, как ее зовут. Знаю, что она учительница (и ей завтра на работу). Живет с Джеки где-то в Кенсингтоне – уже несколько лет, с тех пор как они вместе окончили колледж.

Что бы еще спросить?

– Ты здесь часто бываешь? – пробормотал я вполголоса и нахмурился. Она не расслышала – а может, притворилась.

Я перехватил взгляд Крейга, он ободряюще сдвинул брови. Джеки оглянулась, ее лицо светилось от счастья, хотя ко мне это, разумеется, не имело никакого отношения.

– Заказать тебе еще что-нибудь? – спросил я Аделаиду.

– Что? Проклятие!

– Я говорю, заказать еще что-нибудь?

Она покачала головой и поднесла к губам бокал с минералкой.

– Шумно здесь, правда? – прокричал я.

– Неплохо играют, – кивнула она.

– Против музыки я ничего не имею.

– Что?

Хоть об стенку головой бейся!

– Я сказал, что ничего не имею против музыки. Здорово играют. – Прошел всего час, а я уже охрип. – Ты их слышала раньше?

Она крикнула в ответ что-то неразборчивое. Ладно, какая разница.

– Кто хочет еще выпить? – Крейг поднялся с места.

– Я! Я! – тут же вскинулась Джеки.

– Мне не надо, – покачала головой Аделаида.

– У меня еще есть. – Я показал на свой бокал.

– Ну ладно, значит, только нам, – кивнул Крейг. – Иан, пошли, поможешь. – Всем было ясно, что он хочет поговорить.

– Ну что, как там у тебя с ней? – спросил он, когда мы с трудом пробились сквозь толпу к стойке.

– Полный блеск. Она меня не слышит, а когда слышит, отшивает.

– М-да. Но все-таки она ничего, правда? Я же говорил, вовсе не уродина.

Крейг был прав, Адель была вполне на уровне. Конечно, не так хороша, как Анджела или Роуз, да и на фоне остальных девиц в баре смотрелась средне. Но что-то все-таки в ней было, и тем тяжелее мне приходилось. Со страшненькой можно вести себя запросто и ни о чем не беспокоиться: пусть думает что угодно – плевать. А красивая девушка – совсем другое дело: хочется непременно понравиться, сразу к ней лейкемию примеряешь.

– Почему у нее нет парня?

– Не знаю. Всегда одна, сколько я ее знаю. Наверное, вообще мужчин не любит.

– Тогда какого хрена я тут делаю?

– А вдруг тебе удастся ее охмурить? Разговори, влей в нее пару коктейлей, может, что и выйдет. Знаешь что? Давай я возьму бутылочку-другую шампанского, если ты заплатишь. Выпьем все вместе – вот она и разогреется.

– Ей завтра на работу.

– Брось, кто об этом думает, когда угощают шампанским? Да, вот что еще, пока не забыл – держи!

– Что это?

– Ее номерок из гардероба. Запомни: когда ведешь куда-нибудь цыпочку, всегда сдавай за нее пальто.

– Зачем?

– Чтобы не могла сбежать или уйти с другим парнем.

Крейг нес бокалы, а я шел сзади с бутылками. Аделаида мельком взглянула на нас и снова уставилась на оркестр.

– Шипучка! – объявил Крейг. – Кто со мной?

– Я! – подняла руку Джеки. – Я всегда с тобой!

Крейг подмигнул мне, и я повернулся к своей даме.

– Шипучки?

– Нет, спасибо.

– Ты правда не хочешь?

– Что?

– Ты точно не хочешь шампанского?

– Нет, не хочу.

Я поставил бутылку на стол и в отчаянии упал на стул.

– Ну же, Адель, выпей хоть немножко! – присоединилась Джеки.

– Мне завтра работать.

– Совсем капельку, подумаешь!

– Нет! Мне еще с книгами разбираться. Тебе-то хорошо, ты можешь хоть до двенадцати гулять, а у меня этот проклятый урок с утра!

– В самом деле? – заинтересовался я. – О чем? – Что?

О господи, сделай так, чтобы она меня услышала!

– Я спросил, на какую тему урок?

Аделаида пристально посмотрела на меня. Я уже готов был услышать "обет безбрачия", но оказалось, что речь пойдет всего-навсего о смерти домашних животных.

– Хорошая тема. У тебя кто-нибудь умирал?

– А у кого нет? – усмехнулась она.

– К нам сегодня приходил некропедозоофил... – начал Крейг. Джеки так и покатилась со смеху.

Я поймал хмурый взгляд Аделаиды и на мгновение почувствовал, что у нас все-таки есть что-то общее.

– ...дохлых маленьких зверушек он с собою приносил. Ну что, кому шампанского?

Немного погодя Крейг и Джеки пошли танцевать, оставив меня наедине с Аделаидой. Я пытался завести разговор и так и эдак, спрашивал, кто ее родители, есть ли братья и сестры, любит ли она "Мистера Бина", бывала ли в Аквариуме. Наконец темы иссякли. Я взглянул на танцующих: Крейг и Джеки уже целовались. Аделаида посмотрела туда же и скривилась.

Что я делаю не так? Разве я мало стараюсь? Даже побрился и надел свой новый черный костюм! И держусь как только могу дружелюбно. Так в чем же дело, черт побери?

Что во мне не так?

Ну ладно, допустим, я ей не нравлюсь – так никто ведь не заставляет ее прыгать ко мне в постель! Почему она не может хотя бы вести себя приветливо? Существует же на свете такая вещь, как вежливость. Сказать ей? Дать понять, что я о ней думаю? Пусть у нее тоже подпортится настроение.

Гадина! Сволочь! Дура неотесанная!

Я хотел зайти с другой стороны, но тут Аделаида встала и исчезла в направлении туалета. Расслабив мышцы лица, сведенные в улыбке, я взял бокал с шампанским. Затем поставил обратно. Посмотрел на часы – ровно десять. И решил, что уйду, как только Аделаида вернется. Все равно сегодня ничего не получится. Поговорили, и то ладно. Надо смотреть правде в глаза: эту женщину я не заинтересовал. И очень жаль, потому что ощутил к ней симпатию – сразу, как только увидел. Она показалась мне привлекательной и в то же время скромной. А теперь все пошло к черту.