Альянс Повстанцев – 3. На фронтах борьбы

Почти все учёные собрались в одном помещении, семь из них отказались вступать в профсоюз. Главного зала не хватало на почти 140 человек, поэтому некоторые находились в ближайших коридорах. Было решено, что будет создан исполнительный комитет из 15 человек, которых выберут голосованием. Каждого из них можно будет отозвать в любой момент, а в случае недовольства решением, принятым в комитете, сотрудники могут запустить всеобщее голосование, которое отменит решение ИК. Из добровольцев был сформирован медийный отдел, в обязанности которого входило вести медийные ресурсы профсоюза. Также был выбран секретарь, им стал Стрэндж. Был сформирован юридический отдел, пока в него вошёл один сотрудник, который имел юридическое образование, но в будущем на общие деньги планировалось нанять туда профессиональных юристов. Был выбран кадровый менеджер, в обязанности которого входили беседы с желающими вступить в профсоюз и добавление некоторых данных о них в общую базу. Были определены ежемесячные взносы, из которых формировался бюджет и резервный фонд.

Все эти положения были определены на учредительном собрании за несколько часов путём прямого голосования по принципу: один человек – один голос. Этот принцип планировалось соблюдать и в дальнейшем вне зависимости от должности человека. Многие бастующие учёные были недовольны и другим немаловажным фактором – длительностью рабочего дня. В Альянсе Повстанцев рабочий день длился семь двадцать четвёртых от суток на любой из планет, а неделя – пять дней (неделя на всех планетах была одинакова и составляла семь дней). Во время войны с Мировой Полицией рабочая неделя увеличилась до шести дней и после окончания войны так и не была возвращена к довоенным значениям. Но всё-таки было решено не добавлять в список требований уменьшение рабочего времени. Во время обсуждения с коллегами Стрэндж сказал одну яркую фразу. Другой коллега её записал и выложил, фраза разошлась по всей стране.

И вот учёные приняли решение начинать забастовку, они написали электронное письмо работодателю, где объявили о начале бессрочной забастовки и изложили свои требования. От руководства института они требовали следующего:

– Повышения зарплаты всем научным сотрудникам на 15%;

– Заключения коллективного трудового договора.

А остальные же требования адресовались правительству Альянса, и звучали так:

– Начать обсуждение реформ в сфере науки во всём Альянсе Повстанцев с участием научных сотрудников;

– Отменить отправку военного контингента на новую планету;

– В скором времени отправить научную делегацию на новую планету.

Также Стрэндж с коллегами записали видеообращение, где прочитали текст письма и отправили его в общий доступ. Потом они принялись обсуждать профсоюз.

Вскоре в институт попытались вломиться штрейкбрехеры1, но учёные забаррикадировались и не дали им пройти. Штрейкбрехерами были нанятые администрацией студенты. Также забастовщики выгнали из института учёных, отказывающихся их поддерживать, тем самым полностью остановив работу, но на саботаж они пока не решались. Ещё через несколько часов к зданию института подъехала машина полиции, полицейские предъявили обвинение одному из учёных и увезли его в участок, с ним поехал адвокат.

Потом, уже под конец рабочего дня к бастующим учёным приехали представители партии «Объединение левых сил», они поддержали бастующих и дали им некоторые советы. Также поддержал забастовку Блюм, но он был уже не в Равенте, поэтому приехать не смог. Забастовка получила медийную огласку в основном за счёт ресурсов «Объединения левых сил» и дружественных СМИ. Некоторые писали письма в поддержку учёных. Но многие правые политики Альянса назвали бастующих учёных «бомжами», «выродками» и «гнусными тварями».

По всему Альянсу прокатилась волна одиночных пикетов, многие были задержаны. В некоторых городах произошли митинги и была мобилизована полиция, в Равенте мобилизовали 200 подразделений каминоанской гвардии. Хотя Гесс и был репрессивным, и во многом жестоким правителем, что касалось задействования армии, то тут он был более аккуратным чем София.

Глава 6. Радикальные действия

Стрэндж проснулся рано утром. Сегодня учёные не планировали приходить на работу вообще. Стрэндж стал думать «Как далеко может зайти протест и как это отразится на Альянсе?». Своей целью Стрэндж и его коллеги считали отмену интервенции и реформы. Для достижения этой цели они собирались использовать забастовку и митинги. Но Стрэндж стал сомневаться, что у них получится, ведь в прошлый раз на Камино жители встретились с армией и проиграли. А ведь их было больше и некоторые были вооружены. Но идти с винтовками на административные здания было нельзя, это бы закончилось очень плохо. Конечно сейчас учёных и других протестующих поддерживало «Объединение левых сил». А вообще почему партия, в которой не так давно вроде, как не осталось нонконформистов вообще, решила поддержать столь малочисленных недовольных? На этот вопрос Стрэндж ответить не мог. Он решил, что при случае спросит у Блюма. Но главный вопрос оставался открытым: «Победит ли сопротивление?». «Если оставить всё так – то нет», – ответил себе Стрэндж. Но чего же не хватило в тот раз? Стрэндж решил подробнее почитать про партию «Социалистов Камино». Сейчас партия насчитывает 2 000 000 участников, во время кризиса на Камино – 500 000.

Также, прочтя статьи некоторых участников и манифесты региональных отделений, Стрэндж выяснил, что многие в партии придерживаются более радикальных взглядов, по сравнению с программой самой партии. В партии состояли в том числе и коммунисты. Ещё из статей Стрэндж узнал о положении современных анархистов в Альянсе. Стрэндж знал, чем будет заниматься во время забастовки, помимо координации он собирался прочитать несколько политических и экономических книг. Стрэндж считал, что плохо знал теорию и что с такими знаниями дальше в борьбе двигаться нельзя.

Тут Стрэнджу написала одна его коллега, живущая в том же районе, и сказала посмотреть в окно. Жил Стрэндж на углу невысокого дома, расположенного на большом перекрёстке. Стрэндж посмотрел, там он увидел с десятка два людей, которые ходили в разные стороны и что-то бурно обсуждали, один из них был в бронежилете. Учёного это заинтересовало, неподалёку он увидел странную конструкцию, вероятно призванную перегородить дорогу. Стрэндж быстро оделся и вышел на улицу. Он поздоровался с людьми и выяснил, чем они занимаются. Оказалось, они строят баррикады из-за того, что рано утром задержали одного человека, который вышел на улицу с одиночным пикетом. Людей было достаточно много, и они всё прибывали. Стрэндж решил остаться и присоединиться к ним. Несколько протестующих были из партии «Социалистов Камино» и призывали к революции. У Стрэнджа начался разговор с человеком в бронежилете.

– А как вас зовут? – спросил Стрэндж.

– Арином, – ответил человек.

– Каких взглядов вы придерживаетесь?

– Я либертарный социалист, я за полуистлевшее социалистическое государство.

– А почему вы вышли на улицу? Думаете можно построить такое государство в нашем районе?

– Конечно же нет. Но что ещё делать? Сидеть сложа руки не вариант, я сидел так во время разгара сепаратистского движения, в это время двух моих друзей полиция застрелила на улице. Я очень жалею о том, что не был с ними, уж лучше бы застрелили и меня, но нет. Теперь мне приходиться волочить своё мелочное существование без возможности что-либо изменить. Нет! Я на такое не согласен и пусть сегодня у нас ничего не выйдет, но мы зажжём пламя! И рано или поздно победа революции неизбежна.

– Да, наверное. А как вы относитесь к партии «Социалисты Камино»?

– Я в ней состою. Да, там не самая лучшая верхушка, но у нас в городе ячейка очень мощная. Хотя вообще ситуация с социалистическими партиями у нас обстоит крайне плохо, этот «Союз левых сил» вообще позор, не говоря уж о «Регрессе». А кстати, вы же Стрэндж? Тот самый учёный, который начал забастовку?

– Можно и так сказать. Ладно, спасибо за разговор.

Потом Стрэндж поговорил ещё с одним человеком, тот даже не понимал, что все делают и просто вышел постоять. Организованности среди людей было мало, это удручало Стрэнджа. Через пару часов весь район был забаррикадирован и перешёл под контроль местных жителей. На улицу вышли даже те, кто не участвовал в строительстве баррикад, жители обсуждали, что делать. Но вскоре к ним приехало двое полицейских. Они удивились, увидев баррикады, и куда-то сообщили об этом, после чего направились к людям. Сотрудники полиции заявили, что организаторы этого действия должны будут проехать в участок, а все остальные разойтись по домам. Но люди отказались подчиниться полицейским, на что услышали предупреждение, что их придётся разогнать силой. Все протестующие сомкнули ряды и взяли друг друга под руки. Полицейские попытались схватить одного человека, но у них не получилось, а один из полицейских вдобавок получил камнем по голове. «Разгонщики» перестали пытаться что-то сделать в одиночку и спрятались в машину.

Через четверть часа к баррикадам подъехал продолговатый автомобиль в синем камуфляже, больше похожий на грузовик. Но от любого другого грузовика его отличало небольшое квадратное устройство, расположенное на крыше. Некоторые из протестующих уже догадались, что это, и стали медленно отступать. Тем временем устройство повернулось лицевой стороной на людей, и все ощутили сильный жар. Протестующие рефлекторно отступили на пару шагов, а потом бросились бежать. Стрэндж как можно скорей добрался до квартиры, он не знал, что это было за устройство. Узнать в открытых источниках не получилось, и он собирался это у кого-нибудь спросить. Потом Стрэндж наблюдал за происходящим на улице из окна.

Через полчаса приехало три бульдозера, и они начали сдвигать баррикады. Некоторые из протестующих снова вышли на улицы и ходили вокруг машин. Вскоре две машины остановились, а их водители вышли. Как догадался Стрэндж – это была забастовка. Третий же бульдозер продолжил выполнять своё задание в гордом одиночестве. Потом Стрэндж включил новости и стал слушать сообщение о протестах. Организованных митингов пока не происходило, но стихийные собрания жителей становились всё более частыми. На Продукте полиция применила слезоточивый газ – это закончилось беспорядками. Местные власти не на шутку перепугались и ввели чрезвычайное положение в самых крупных городах. Но, не смотря на высокую организованность рабочих, забастовку на Продукте начать не удавалось, так как это чаще всего приводило к увольнению всех сотрудников. В профсоюз учёных поступило несколько писем, сообщающих о том, что учёные из других городов также собираются создать свои организации. В некоторых городах Альянса, в особенности в городах Продукта, добровольцами были организованы центры, где выдавали бесплатную еду и медикаменты пострадавшим от полицейского насилия. Некоторые юристы бесплатно защищали осуждённых оппозиционеров. Это позволяло людям протестовать и бороться гораздо меньше, боясь последствий, что в будущем должно было привести к увеличению числа протестующих.

Глава 7. Теория

Прошла неделя. Ни администрация института, ни сенат не заявляли о намерениях пойти на требования бастующих учёных, но и меры противодействия не принимались. По всей видимости там решали, что делать. В протестах тоже было затишье, устраивать погромы продолжали лишь на Сириусе, да и то самые радикалы. Все находились в ожидании каких-то событий. На следующий день Стрэндж планировал дистанционно встретиться с Блюмом и Холгаром. Последний должен был присутствовать, чтобы узнать о сегодняшней политической ситуации вообще. Стрэндж же планировал поговорить с Блюмом о частностях и узнать непонятные ему моменты. Когда все подключились, Холгар задал вопрос: «Почему проиграло сепаратистское движение?». Мнение Блюма на этот счёт было интересно и Стрэнджу тоже. Коммунист принялся отвечать.

– Причин множество. Но главной из них является то, что у сепаратистов не было и не могло быть объединения. Да, их представляли многочисленные организации, но как могут хоть в каких-то вопросах согласиться анархисты, социал-демократы и самые натуральные сектанты из «Культа Камино»? К тому же хоть СМИ и раздували количество забастовок, но их не было так много как нужно. Да, организованным рабочим удавалось останавливать жизнеобеспечивающие предприятия, но не больше чем на неделю. Компании активно боролись с забастовщиками, в том числе при поддержке регулярной армии.

– Но ведь протестующих поддерживала каминоанская гвардия, – возразил Стрэндж.

– Как только количество мятежных гвардейцев достигло критической массы, её распустили. Да даже если б не распустили, ничего бы не получилось, так как не может столь иерархичная и не гибкая организация выступать в авангарде революции. Одного командира конформиста было достаточно, чтобы предотвратить выход части на улицу. А что по поводу действий самых крупных политических объединений, так это самая настоящая лажа. Большинство социал-демократов бездействовали, ещё раз показав бесполезность партии. Националистическое объединение «Blue Flame» разогнали, – сказал Блюм.

– А что делала ваша партия? – спросил Холгар.

– Мы помогали сознательной части граждан чем могли и чем считали нужным. Под сознательной частью я имею в виду тех, кто не зацикливался на сепаратизме, а смотрел дальше, например, в экономику. Тем, кто видел врагов в классе капиталистов, а не в обычных гражданах с других планет Альянса Повстанцев. Хотя в то время в некоторых городах у нас уже были вооружённые ячейки, мы не видели смысла поднимать восстаний – объединяться было не с кем. Да и наша партия была не слишком большой. Но не стоит отчаиваться, вчера нам поступило 30 000 заявок на вступление! И мы надеемся, что людям удастся победить. Насколько мне известно, руководство «Союза левых сил» планирует поддержать требования учёных. И конечно возникнет вопрос «Почему?» Ведь три года назад прошли выборы, на которые Альянс не допустил всех радикальных кандидатов. Но даже социал-демократам дорога собственная репутация, и если они не выскажут своего мнения сейчас, то на предстоящих выборах будет уже поздно. А их спонсорам нужна конкурентоспособная партия, которая будет отвлекать рабочих от борьбы. Я напоминаю, следующие выборы в Каминоанский конгресс будут уже через 7 месяцев. Но, мы – коммунисты, не любим социал-демократов не за их бездействие, ведь некоторые из них вполне активно борются. Но за непоследовательность: невозможно устранить эксплуатацию человека человеком не устранив рынок. Так же как мы не можем победить преступность, не убрав её экономическую основу, – сказал Блюм.

– Это интересно, но что конкретно вы собираетесь делать для помощи протесту сейчас? – спросил Холгар.

– Давайте я для начала скажу, чем принципиально сегодняшний протест отличается от сепаратистского движения три года назад и почему у него больше шансов победить. Катализатором для протеста стало решение сената первым делом ввести войска на недавно открытую планету. И вы уже знаете моё отношение к этому зверскому и империалистическому решению. И к счастью так считают многие. Но конечно причиной также является неудовлетворительное положение наёмных работников в Альянсе, иначе, например, вы – учёные не предъявляли бы экономические требования. Требования текущего протеста менее радикальны, и власти Альянса могут пойти на них, если очень постараться. А действия нашей партии будут заключаться в поддержке забастовок, в том числе медийной огласке как нашими средствами, так и «Союза левых сил»; разъяснения людям почему необходимо присоединятся к сопротивлению; в особенно важных случаях, поддержка сопротивляющихся силовыми методами, и решительная подготовка к вооружённому восстанию в будущем. Пока мы не можем изложить всё это в открытую, поскольку наша партия не готова к действиям в подполье. Но эти тезисы вы вполне можете распространять среди своих знакомых. А если в следующий раз ваши соседи будут захватывать район, предупредив об этом партийную ячейку, или создав её у себя, то вы можете рассчитывать на помощь. Поэтому моя убедительная просьба: распространяйте свои взгляды среди тех, кого знаете, пусть они изучают теорию, а потом действуют на практике.

На этом беседа была закончена. Холгар явно впечатлился и был решителен. Стрэндж уже как обычно принялся изучать новости, он узнал, что забастовку начали 30 институтов и университетов при поддержке обучающихся в них студентов. Митинги стали ещё более многочисленными, разговоры о забастовке стали идти и в других отраслях. Стрэндж сразу же написал своим коллегам, чтобы те связались с учёными из других мест. После того как он изучил все новости за день, Стрэндж принялся читать. Первой он решил прочитать книгу «Задачи пролетариата в революции». За пару часов чтения учёный узнал очень много нового и поменял своё мнение о подобной литературе, некоторые мысли совпадали с тем, что говорил Блюм. Было ясно, что каминоанский коммунист читал эту книгу. После прочтения половины текущей книги, Стрэндж по советам других теоретиков прочитал очень старый сборник статей под названием «Научное обоснование прямой демократии». Эти две книги и вправду хорошо соотносились между собой, но были и противоречия.

Но было и то, чего Стрэнджу не хватало – исследований и науки, не будь забастовки, учёный с радостью бы продолжил работу, но он всё же понимал необходимость коллективных действий. И тогда Стрэндж представил, как же хорошо будет заниматься наукой, если не будут мешать империалисты, если свобода не будет ограничиваться, если зарплата будет достойной. И учёный окончательно понял, что необходимо сделать всё для достижения такого общества.

Глава 8. Власть идёт на уступки.

На следующий день Стрэндж снова читал. На этот раз он внимательно читал книгу про экономику. Позже Стрэндж узнал, что 28 объединений учёных согласились вместе с учёными из института общей генетики создать единый профсоюз, в который в итоге вошло больше 30 тысяч человек. В ходе обсуждений была выработана такая система: создаётся общий исполнительный комитет и комитеты на местах. Выборы в них производятся отдельно, но ничто не мешает человеку состоять и там, и там, общий ИК будет состоять из 80 человек. Объединяются все медийные отделы, нанимаются профессиональные юристы. Принципы прямой демократии планировалось сохранять и в дальнейшем. Должны были состоятся выборы спикера и секретаря исполнительного комитета. Инициативу о боевых отрядах не поддержали. Всю эту систему ещё предстояло принять на всеобщем электронном голосовании. В случае принятия системы первое заседание исполнительного комитета планировалось провести через неделю. В течение дня, штрейкбрехеры снова попытались пробраться в институт в Равенте, но экстренной группе удалось их остановить.

Произошёл крупный митинг в столице Сириуса. На него вышли разные силы, в том числе многочисленные анархо-коммунисты. Митинг привёл к столкновениям с полицией, погромам и пострадавшим. Местные власти из партии «Патриотов» испугались и ввели гарнизонный легион в город. Были попытки захватывать районы, но все они провалились. На митингах в разных города всё чаще звучали призывы свергать власть и угрозы, что в случае неисполнения требований начнётся всеобщая забастовка.

Начался XI съезд «Союза левых сил», всего на нём присутствовал 1221 депутат, из которых 680 – от партии «Прогресс», все остальные были либо от «Социалистов Камино», либо от маленьких партий или людей, состоящих в коалиции на правах самовыдвиженцев. Для съезда арендовали огромный бизнес-центр в столице Камино – городе Камино. Началось всё с обсуждения отправки войск и перешло к вопросу поддержки народного недовольства, в том числе забастовки научных сотрудников. В вопросе поддержки требований бастующих учёных в коалиции был консенсус, но вот насчёт поддержки радикальных требований единого мнения не было. «Социалисты Камино» и некоторые социал-демократы отстаивали мнение, что необходимо решительно требовать смещения правительства, в числе таких был и Блюм. Но реакционная часть социал-демократов, в основном верхушка «Прогресса», настаивала на том, что поддерживать эти требования не нужно, так как это противозаконно. Коммунисты и социалисты обвиняли социал-демократов в соглашательстве, социал-шовинизме и солидаризме, а также в том, что партия предала свои идеалы. В ответ на это они получали обвинения в радикализме, неосмотрительности и расхождении с линией партии. Со стороны некоторых прогрессивных социал-демократов звучали угрозы, что они покинут коалицию, но блюмовская группа этих угроз не поддерживала. В итоге первый день съезда закончился ничем.

На следующий день активисты партии «Социалисты Камино» организовали митинги в крупных годах с требованием принятия программы поддержки всеобщей забастовки. Блюму подобные методы борьбы не понравились, их эффективность была сомнительна. Большая часть депутатов всё ещё не поддерживала идею свержения правительства. После ожесточённых споров и обсуждений реакционные социал-демократы окончательно отвергли идею революции и начали переговоры с сенатом о компромиссах. Это навсегда посеяло раскол в коалиции. Кроме этого, на съезде началось обсуждение вопроса поддержки профсоюзов и в дальнейшем планировалось обсудить много других вопросов. Депутаты работали день и ночь.

Сириусские работники сферы услуг в ответ на ожесточение контроля вышли на митинги и одиночные пикеты, прекратили работу некоторые отели. В Каприеле прошёл ряд одиночных пикетов в поддержку научных сотрудников. Ситуация стремительно ухудшалась и в дальнейшем могла достичь по-настоящему немыслимых масштабов. В Профсоюз научных сотрудников Камино вошло ещё два университета, в общей сложности четыре тысячи человек. Стрэндж внимательно следил за всеми событиями.

И наконец вечером того же дня началось внеплановое заседание сената. Оно было закрытым, то есть ничего из того, что происходило на заседании не было известно широкой общественности. Стрэндж смотрел новости на официальном канале и ожидал результата. Результаты могли бы стать утешительными для прогрессивной общественности, либо нет. Промежуточный вариант Стрэндж отвергал. То есть сенаторы либо исполнят требования, либо ужесточат свою политику. И наконец ведущий начал говорить:

– Внеплановое заседание сената Альянса Повстанцев завершено. Из самого важного: сенаторы проголосовали за отмену интервенции на новую планету – военные корабли уже летят по направлению родных космопортов.

Стрэндж обрадовался, ему сразу же позвонил Холгар и поздравил с победой, а потом стал говорить какие они молодцы. Между тем ведущий канала говорил:

– Также сенаторы проголосовали за ещё одну меру – начата работа по формированию национальной гвардии на всех планетах, по предварительным данным именно отряды такой гвардии послужат немногочисленной охраной для дипломатов и учёных на новой планете.

Вот это насторожило Стрэнджа. Но впечатление сгладило то, что работодатель в их институте также исполнил требование забастовщиков. Протесты закончились.

После всех событий работа в институте была продолжена. Учёные были очень довольны результатами забастовок и протестов, и долгое время после обсуждали и спорили насчет всех прошедших событий. Они поняли, что лишь давлением, в виде забастовок и других решительных радикальных действий можно заставить власть выполнять волю народа. Это стало хорошей почвой для распространения левых и крайне левых идей среди коллектива института.

На следующий день учёные пришли в институт продолжать исследования и работу в общем. Сначала забастовки у них накопилось очень много работы, которую нельзя было откладывать на потом. Весь рабочий день учёные трудились – выделяли, очищали, проводили электрофорез, секвенирование, гибридизацию нуклеиновых кислот, рестрикционный анализ, различные виды полимеразных цепных реакций, проводили множество молекулярно-генетических исследований. Также одновременно с этим они проводили клинические исследования и испытания. В общем, у учёных было очень много дел.

Глава 9. Блюм

В воскресенье Стрэнджу написал Блюм с предложением один день поприсутствовать на съезде «Союза левых сил» в качестве зрителя, и сказал, что если Стрэндж согласен, то выезжать нужно уже сейчас, ведь скоро у них начнутся слушанья. Стрэндж подумал, что не будет лишним послушать Блюма в текущей ситуации, хотя учёный много раз видел его на съездах и даже дебатировал с ним. Стрэндж быстро собрался и сел на поезд до столицы. Прибыв, Стрэндж доехал до бизнес-центра на автобусе. Подходя к охране, он написал Блюму и тот вышел его встретить. Блюм явно работал всю ночь, глаза его были не выспавшимися, а движения не такими бодрыми как обычно. Все стали проходить в главный зал, Стрэндж занял место на балконе. Всё началось с выступления социал-демократа из «Прогресса».

– Дорогие друзья! Своим выступлением я открываю новый день съезда, и оно будет посвящено победе протестующих, вчера об этом уже высказывались многие, но мне есть, что добавить. Из всего этого я хочу отметить, что ничего бы не вышло, если бы протест не поддержала наша партия.