Полная версия
Простые истины. Диалог о самом важном
Простые истины
Диалог о самом важном
Валентина Гасс
© Валентина Гасс, 2023
ISBN 978-5-0059-2062-1
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Глава 1
Неслучайная случайность
Каждый нормальный человек на самом деле нормален лишь отчасти Зигмунд ФрейдЛиза вытянула ноги вперёд и скользнула вдоль них взглядом. Она как раз сидела на мягкой софе в номере отеля, а до выхода было ещё минут пятнадцать. Ноги выглядели безупречными: длинными, блестящими, гладкими. Лиза покрутила вправо-влево вершинками лаковых остроносых шпилек. У неё оставались некоторые сомнения – так ли удобно будет передвигаться в них между павильонами выставки, но более эмоциональные резоны взяли верх: она обязана выглядеть великолепно, даже сногсшибательно. Впрочем, как и всегда. Перфекционизм должен проявляться во всём. А неудобства от иглоподобных десятисантиметровых каблуков – вынужденные издержки. Ничего, перетопчется.
«Ха-ха, – мелькнуло у Лизы. – Перетопчусь на каблучочках – хорошо придумала!»
Девушка улыбнулась и скосила взгляд в створчатое зеркало.
Макияж давно нанесён, причёска уложена, глаза сверкают.
Что ещё надо?
Действительно, что?
Почему она, высокая, стройная, красивая – девушка с обложки – до сих пор не может найти своего места в жизни? Да что там места, почему не может найти себе хотя бы одного достойного мужчину? Если не для замужества, с этим торопиться не следует, то хотя бы для какой-то моральной поддержки. Чтобы он, когда необходимо, был рядом. Чтобы она чувствовала его крепкое и надёжное плечо.
Мужчины, ау! Вы где?
Вернее, не так. Где тот «самый» мужчина? Обычных, если она захочет, у неё вокруг будет пруд пруди, да только это тот случай, когда количество никогда не перерастёт в качество. А абы кто Лизе не нужен. Мужчина ради мужчины? Чтобы номинально был? Фи!
Лиза не считала себя ни чересчур капризной, ни чересчур высокомерной или эгоистичной, но к выбору спутника жизни всегда подходила очень ответственно.
Если я требую соблюдения жёсткой дисциплины, если заставляю себя питаться по расписанию и истязать себя же в спортзале, то почему мой мужчина должен просто лежать на диване? Нет уж! Главный приз должен доставаться достойному. Победителю.
– Так и просидишь в старых девах, – скрипучим голосом сообщило ей подсознание.
Это была её вымышленная оппонентка, вредный внутренний голос, который Лиза придумала сама и как бы дискутировала с ним изредка. Сейчас эта вредная сущность опять вылезла наружу.
– Куда мне торопиться? – «отозвалась» Лиза, чтобы позлить.
– Так ты уже старенькая, тебе почти двадцать девять! Ужас и кошмар. Ещё пару лет и превратишься в бабку.
– Как ты? – уточнила Лиза.
Подсознание не нашло что ответить и заткнулось.
Лиза торжествующе погладила себя по крутым бёдрам, чуть расправляя на них стильную юбочку.
«Хотя в чём-то мой внутренний голос прав, – вздохнула она самокритично. – Очень многие ровесницы уже замужем и живут себе-поживают. По-всякому, конечно, Марта вон уже второй раз развелась, но есть и обратные примеры».
Мелодично звякнул айфон, сигнализируя, что к подъезду отеля подали такси.
Лиза грациозно встала, подхватила сумочку, продефилировала к входной двери, словно по подиуму, посматривая на себя в зеркало.
«Глаз не оторвать, кончено, – подумала про себя, любуясь. – И это объективно. Не зря я столько лет работаю над своей внешностью. Пришло время «собирать камни».
Такси ехало неспеша, движение в этот час было довольно интенсивным. Дубай, конечно, поражал своей современностью и урбанистичностью. Лиза глазела из окна машины с заднего сиденья и все время удивлялась. Зеркальной палитрой окон высоченных небоскрёбов, плавными, но нелогичными изгибами восточной архитектуры, компактностью и вместе с тем рациональностью проносящихся мимо улиц. Она представила, как центр будет смотреться вечером, когда жаркое уставшее солнце закатится за горизонт и фасады окрасятся разноцветьем иллюминации: у неё даже захватило дух. Это ли не те впечатления, за которыми мы стремимся? Красота – природная или рукотворная, гармония – ментальная или осязаемая, эмоции – душевные или внешние – то, что делает жизнь выразительной и яркой. Лиза испытывали сейчас некий душевный подъём, в том числе и в преддверии новых глубоких впечатлений. Ведь она ехала на всемирную выставку ЭКСПО, где надеялась увидеть и узнать много нового. И хоть прилетела она в Эмираты и по работе тоже, никто не помешает ей посетить те павильоны, которые она захочет. Чтобы приобщиться к великому, чтобы разузнать о самых актуальных достижениях человечества.
Лиза в порыве чуть приоткрыла створку окна в дверце и подставила лицо сухому и горячему воздуху, врывающемуся внутрь. Но подставила на чуть-чуть, осторожно, чтобы не растрепать причёску.
Выставочный комплекс поражал своими размерами и архитектурными композициями. Всё здесь, в ЭКСПО-городке, словно нацелилось в будущее. Футуристические здания, информационные панно, рекламные указатели. Да, здесь было на что посмотреть, но Лиза с разочарованием поняла, что ей не хватит времени, чтобы обойти все павильоны. Успеть бы захватить самое интересное! Ну, естественно, кроме того, что требуется зафиксировать по рабочим вопросам.
Лиза коротко вздохнула, сверилась с путеводителем и решительно двинулась по выбранному маршруту. Мужчины, конечно, замечали её сразу, некоторые даже оборачивались, несмотря на присутствие рядом с ними спутниц. Лиза реагировала на такое спокойно. Она давно привыкла к повышенному вниманию. Где бы она не появилась, взгляды мужчин тут же устремлялись в её сторону.
Но она, лично, ни на ком по ходу движения свой взгляд даже не задерживала. Поток посетителей смазывался для неё в монотонную пёструю ленту без каких-либо выдающихся элементов. Уж не собиралась же она искать себе здесь избранника – какая чушь! Она тут, чтобы прикоснуться к ещё неизведанному, чтобы посетить главные экспозиции, в которых демонстрируется завтрашний день – новые технологии, новое искусство, новое мироздание.
Однако к исходу второго часа экскурсии по выставке пыл Лизы несколько ослаб. И прежде всего из-за чёртовых шпилек. Совсем непрактичные туфли, которые вели себя раньше вполне пристойно, вдруг принялись тереть ноги. Да так, что на правой набухла болезненная, пульсирующая болью при каждом шаге, мозоль. Лиза пыталась при ходьбе переносить центр тяжести на левую ногу, но это слабо помогало: девушка всё сильнее и сильнее прихрамывала, что при её роскошном виде выглядело не комильфо. Постепенно Лиза отдалилась от центральных улиц выставочного городка, но и на периферии народу тусовалось достаточно, то и дело она ловила на себе встречные сочувственные взгляды. Вид уставшей, хромающей девушки – это был, разумеется, не тот вид, который бы мог Лизу устроить в данный момент. Она приметила скамейку, со стоном опустилась на неё и посмотрела на правую шпильку. Снять туфлю она боялась – ей казалось, что в этом случае на голой ступне откроется зияющая рана и ещё, не дай бог, перемажет всё сукровицей. Ситуация представлялась почти безвыходной, кроме того, у Лизы сильно пересохло в горле, так, что горячий сухой воздух едва ли не царапал гортань. Девушка пошарила в сумочке: вроде бы она клала туда маленькую бутылочку воды, но – ничего не нашла. Потом огляделась по сторонам. Всюду двигались люди – в одиночку, парами, группами. И мало кому (если не считать влажных взглядов мужчин) было дело до попавшей в не самую приятную историю блондинки со славянской внешностью.
Но что-то ведь следовало предпринимать. Не сидеть же здесь до скончания веков.
Лиза поморщилась, осторожно поднялась на ноги, опершись рукой на скамейку. Мозоль тут же отозвалась новым сгустком боли.
– А я тебе говорила, надень босоножки, – брюзгливо попеняло ей подсознание.
Лиза не обратила на ремарку внимания – всё и так было очевидно.
Она решила найти павильончик, где бы продавали питьё, но выяснилось, что вокруг ближайшего собралась целая очередь. Выстояв почти пятнадцать минут, и заполучив-таки желанную, запотевшую пупырышками от холода бутылочку Лиза отошла чуть в сторонку, с вожделением открыла пробку, поднесла флакончик к губам и…
Сделать освежающий глоток она не успела.
К этому времени рядом с ней образовалась движущаяся толпа, то ли многочисленная делегация, то ли экскурсия, то ли просто стихийная группа людей. Толпа качнулась в её сторону, кто-то, даже сам не желая этого, надвинулся на девушку сбоку и вынужденно толкнул её.
Бутылка вылетела из руки Лизы, сама девушка покачнулась, перенесла центр тяжести на свербящую мозоль, чтобы удержать равновесие, но рана вспыхнула такой болью, что нога непроизвольно подогнулась. Лиза, охнув, упала вначале на колено, а потом, с расширившимися от ужаса глазами, стала заваливаться на бок.
Бутылочка под ударами проносящихся мимо ног, закрутилась неподалёку на тротуарной плитке; жидкость из неё почти полностью вылилась и расплескалась.
Чьи-то руки аккуратно подхватили Лизу, не давая ей полностью распластаться на тротуаре.
– Oh, oh, careful, hold on! – раздалось у неё над ухом.
Лиза заболтала руками, разрезая воздух, как утопающая, но всё же поддерживающий человек позволил ей найти кой-какую опору.
Этим человеком оказался невысокий худощавый мужчина, который помог девушке, хоть и с трудом, подняться на ноги. В его взгляде читалось реальное участие и некий испуг. Видимо, он тоже был в некоторой прострации от происходящего. Виновная в «аварии» толпа к тому времени полностью растворилась, скрывшись за горизонтом.
– How are you? Are you badly hurt?
– Thanks! Nothing… – пробормотала Лиза, мучительно припоминая английские слова; этот язык она знала, мягко говоря, очень поверхностно.
– Are you all right? – снова спросил мужчина, внимательно заглядывая Лизе в глаза. Он всё ещё продолжал поддерживать её под ручку.
Лиза переступила ногами и едва не взвыла от боли – мозоль, казалось, лопнула надвое вместе с кожей.
– Ай, чёрт! – непроизвольно вырвалось у девушки.
– Упс… – удивился «спаситель». – Вы говорите по-русски?
– Да, – через силу ответила – едва не прошипела – Лиза, ещё толком не соображая, что происходит.
– Это меняет дело, – сообщил мужчина. – К тому же вам нужна помощь. Что совершенно очевидно.
Лиза подозрительно глянула на поддерживающего её спасителя сверху вниз (она была существенно выше), но не увидела в выражении его глаз и намёка на привычный флирт. Судя по всему, мужчина искренне ей сочувствовал.
Он проводил её до ближайшей скамейки, усадил, и только тогда Лизу по-настоящему накрыло. Боль в ноге стала ещё пронзительней, юбка на боку запачкалась при падении, а шпилька на левой туфле, оказывается и вовсе отломилась у основания – в пылу инцидента Лиза даже не сразу это заметила. Взгляд девушки выхватил валяющуюся разлитую бутылку, а сознание услужливо прокрутило в мозгу недавнюю картинку бесцеремонного толчка и последующего от него унизительного падения. Так с Лизой не обращались в её жизни еще нигде и никогда. И такое осознание своего нынешнего состояния вызвало у девушки совершенно нетипичную и непредсказуемую реакцию – она вдруг безудержно и горько разрыдалась.
Худощавый молодой человек же, вольно или невольно поучаствовавшей в её недавней судьбе, продолжал нерешительно топтаться рядом и не знал, что предпринять.
Глава 2
Не самый удачный день
Я твёрдо верю в удачу. И я заметил, что чем больше я работаю, тем больше она мне улыбается Томас ДжефферсонНа выставке Макс очутился незапланированно. По идее, он должен был сейчас расслаблено сидеть за столиком одного из фешенебельных дубайских ресторанов и попивать арабский кофеёк, одновременно болтая с мистером Ша на отвлечённые темы. «Мистером Ша» Макс называл своего делового партнёра. Сокращённо. На самом деле коллега имел длинную, почти не выговариваемую фамилию, и каждый раз произносить её полностью Максиму было лень.
Однако сегодня мистер Ша встречу отменил, сославшись на срочные неотложные дела. При этом ничего катастрофического не произошло, все рабочие вопросы они обсудили ещё накануне. А встреча в ресторане являлась обычной данью уважения принимающей стороны – ни к чему не обязывающий светский разговор; так что и горевать о том, что он не состоялся, не следовало. Мистер Ша, конечно, очень извинялся, но…
Макс просто понял, что ему совершенно нечем заняться. Самолёт домой только завтра, не сидеть же сиднем в номере всё это время!
Ему на глаза попалась реклама ЭКСПО. То, что надо. И развеяться можно и провести время с толком, наверняка на выставке много интересного.
Сказано – сделано: уже через десять минут Макс сидел за рулём арендованного «Рено», забивая в навигатор маршрут.
Перед тем, как отправиться в путь, он мельком глянул в зеркальце на отвороте солнцезащитного козырька: прыщ на подбородке, кажется, стал поменьше и кожа вокруг не выглядела вызывающе воспалённой. Это была его давняя беда – из-за нарушения работы сальных желёз на коже лица (и не только лица) постоянно вскакивали небольшие прыщики, а иногда даже фурункулы. По рекомендациям врачей он, конечно, пытался бороться с напастью медикаментозно, но консервативное лечение помогало вяло. Впрочем, Максим слишком и не усердствовал – он же не красна девица, чтобы убиваться из-за каждого прыщика. Да и за столько лет борьбы с недугом, он давно привык к своей не очень-то выдающейся внешности.
Макс был невысок и худощав. И в свои тридцать два выглядел где-то на двадцать семь от силы. Виновата в том, скорее всего, оказалась наследственность. Родители Максима тоже были невысокие и щуплые, что не мешало жить им долгой совместной и счастливой жизнью. Именно их примером в этом смысле Макс и вдохновлялся – он давно понял, что внешность для мужчины не главное. Хотя в юношеские годы заимел чудовищный комплекс по этому поводу. В период полового созревания его лицо забрасывало целыми выводками ярко-розовых прыщей, а руки и ноги, напоминающие соломинки, никак не хотели обрастать мускулами. В какой-то момент десятиклассник Максим Сергеев решил, что всю жизнь будет один – ведь вряд ли какая-нибудь девочка даже посмотрит в его сторону. Тогда какой резон распыляться на какие-то там ухаживания? Лучше он хорошенько возьмётся за учёбу! Свой план Максу-подростку удалось воплотить только отчасти. Природа брала своё и всё чаще, во время штудирования очередного параграфа, перед его мысленным взором вставал образ Тани Бойко, девочки с первой парты. Она, по убеждению Максима, была исключительно красива. Настолько, что он физически боялся приближаться к ней менее, чем на два метра. Зато в мысленных фантазиях он – да и она! – позволяли себе много больше. Но усердные занятия не пропали даром. В итоге Сергеев окончил школу с серебряной медалью. Две четвёрки – по русскому языку и литературе – ему влепила сверхпринципиальная «русичка». На самом деле никакой серебряной медали он получить не должен был вовсе, потому как ему корячился заслуженный «тройбан» по физкультуре. Но физрук, визуально, кстати, превышающий объём тогдашнего Сергеева раза в четыре, видя, как ученик в очередной раз соскользнул с турника и распластался беспомощно на матах, сжалился и «натянул» ему пятёрку, чтобы не портить общую картину. Видимо, понял, что спортсмена из Макса не получится в любом случае.
– Ты эта, – сказал физрук, когда растерянный Сергеев подошёл к нему на уроке, – бегом, что ли, займись после школы. А то ветром унесёт, как в кине.
Но совету педагога Макс не внял и после школы без особых проблем поступил в Питерский экономический университет, тогда это было престижно и модно.
И вот как раз во время учёбы в ВУЗе Макс стал открывать для себя новые истины. Он продолжал опасаться девушек и никогда не шёл первым на контакт. Но странное дело, чем сильнее он дистанцировался от противоположного пола, тем сильнее девочки сами проявляли к нему некоторое внимание. Тогда ещё Максим не понимал данного парадокса, он не мог объективно оценить себя со стороны. А девочки могли. Их привлекала, прежде всего, целеустремлённость одногруппника. Его цельность, вдумчивость и широкая душа. Отличник Сергеев никогда не вёл себя как типичный «ботан», и не отказывал в помощи по учёбе никому и никогда. Несмотря на неказистую внешность Макс быстро стал личностью для сокурсников. И вскоре вокруг него образовалась компания единомышленников, в которую входило и несколько вполне себе симпатичных девочек. Тогда-то Макс и осознал – впервые в жизни – что можно пользоваться успехом у дам, даже если ты не можешь отжаться сто раз от пола и не являешься капитаном факультетской футбольной команды. Но такое осознание не испортило его. Может быть потому, что он, несмотря на локальные достижения в коммуникации, всё ещё слишком стеснялся разговоров с девушками наедине, ухаживаний и подобных вещей. Эти действия в собственном исполнении представлялись ему нелепыми и даже карикатурными, к тому же он не сомневался, что ничего не получится, девочка конечно же ему откажет, ещё и посмотрит, как на идиота.
Но однажды случилось то, что должно было случиться. После одной из студенческих вечеринок, они, не рассчитав дозу, оказались с приятелем в неизвестном номере общаги. И, разумеется, не одни. Когда Макс поутру продрал глаза, он с ужасом понял, что лежит голый рядом со смутно припоминаемой блондинкой. Девочка спала, отвернувшись, поэтому он не мог видеть её лица, зато хорошо различал лохматые белые волосы, разметавшиеся по подушке. Собственные трусы не находились. Он, стараясь не разбудить хозяйку кровати, обшарил абсолютно всё вокруг. Безрезультатно. Пришлось надевать брюки прямо так, на голое тело. Голова раскалывалась просто неимоверно. И что делать дальше? Будить приятеля? Ждать, когда проснётся первая «любовь»? Позорно сбежать с «места преступления»?
Натерпелся тогда Макс переживаний вдоволь. Он даже, как джентльмен, некоторое время встречался с этой девочкой – бросить сразу было как-то неудобно. Но «боевое крещение» научило Максима ещё одному важному жизненному принципу – «знай меру». Это касалось и девочек, и алкоголя.
К чести Макса, больше в своей жизни он до отключки не напивался ни разу.
А женился, когда поступил на последний курс университета. У них с Верой всё получилось как-то даже слишком естественно. Она училась в параллельной группе, на том же потоке. В какой-то момент Макс помог ей с рефератом, они почувствовали взаимную симпатию. Вера тоже не выделялась особенной красотой: худенькая, «плоская», с трогательным «хвостиком» волос на затылке. Но Максиму она очень понравилась своими человеческими качествами. С Верой Максу легко «дышалось». Даже когда они молчали.
Нельзя сказать, что жизнь у молодой семьи пошла как маслу, особенно на первых порах нередки были и ссоры, и разногласия. Но постепенно всё как-то устаканилось, и ныне супруги жили вполне себе гармонично – у каждого из них имелось личное пространство, а взгляды на происходящее во многом совпадали.
А поспособствовала в этом другая осознанная Максимом истина. Её помог сформулировать ему отец – Николай Макарович. Как-то, сильно взвинченный личными неурядицами, Макс заглянул к родителям на огонёк, и отец, видя состояние сына, вывел его на откровенный разговор.
В тот момент всё у Сергеева-младшего пошло наперекосяк: очередная ссора с Верой; неприятности на работе – директор отказывался платить вовремя зарплату, да и сама офисная должность, предложенная Максу, казалась ему унизительной; ещё и болезненный фурункул вылез прямо на заднице – да так, что сидеть больно!
Николай Макарович выслушал откровения сына, помолчал, собираясь с мыслями, и изрёк следующее:
– Нет такого человека на свете, у которого никогда не случалось бы неприятностей. Кисейные берега и булки на деревьях случаются только в сказках. Какой из этого следует вывод? А такой, что надо принимать неудачи достойно. Мало того, надо уметь переживать их достойно. Когда вот так всё навалилось, сядь, успокойся и скажи себе «волшебную» фразу: «У меня был сегодня не самый удачный день». Всё! Точка. Признай факт. Такое случается у всех без исключения. Но. Это ведь значит, что другой, быть может, уже следующий день, будет совсем иным! Понимаешь? Только чтобы он стал иным, ты должен предпринять какие-то усилия. Просто подумай, что ты лично можешь сделать, чтобы изменить ситуацию? И когда додумаешься, что – станет легче. Тут как в лавине. Стоит сдвинуть пару камней, и они потянут за собой остальные. Твоё верное действие запустит механизм правильного будущего. Того, которое ты сам хочешь. И которого добиваешься.
Тогда Макс задумался над словами отца. Задумался по-честному, без дураков. И сформулировал для себя ту самую истину. Если что-то пошло не так – значит, случился не самый удачный день. Но кто сказал, что следующий будет ещё хуже?
Такой нехитрый вывод не позволял предаваться унынию. Он стимулировал на рост, на действие. И от того помогал развиваться и двигаться вперёд.
Максим внял словам Николая Макаровича.
Он на следующий же день уволился с нелюбимой работы (и его тут же пригласили на собеседование в солидную фирму); помирился с Верой – это оказалось не так уж и сложно; и сходил в поликлинику к хирургу, который решил деликатную проблему хоть и кардинально, зато надёжно.
Не самый удачный день быстро оказался в прошлом.
Возле красивой длинноногой девушки Макс оказался, как выяснилось, в самый нужный момент. Если бы он не подхватил её, блондинка упала бы прямо на жёсткую брусчатку, и кто знает, к каким бы незавидным последствиям это привело. А так Максиму, хоть и посредством своих невеликих сил, но удалось смягчить удар. Впрочем, девушка всё равно ушиблась – это читалось по гримасе боли на её миленьком личике.
Максим неуклюже довёл блондинку до ближайшей скамейки. Неуклюже, потому что, несмотря ни на что, не очень-то привык так близко контактировать с настолько яркими представительницами противоположного пола. Девушка была почти на голову выше «спасателя» и по всему чувствовалась её «порода» – и в одежде, и во взгляде проскальзывали нотки настоящего, не придуманного внешнего лоска. Но сейчас потерпевшая явно страдала – по пути до лавочки она хромала, как показалась Максу, сразу на обе ноги. Одну из причин Максиму вскоре удалось рассмотреть – каблук на левой шпильке при инциденте отломился напрочь.
Макс попытался успокоить девушку на универсальном английском, но, когда она неожиданно чертыхнулась, понял, что родной её язык – русский. Неужели землячка? Тут, в Дубае?
Однако разбираться доподлинно сейчас было, разумеется, недосуг.
Макс усадил девушку на лавку и встревоженно осматривал в плане обнаружения синяков и кровоподтёков. Но ничего такого, вроде бы, слава богу, не наблюдалось.
Зато блондинка заметила сломанную шпильку – видимо, на адреналине, она не почувствовала это сразу. Заметила и – разревелась.
По очень красивому лицу девушки катились круглые большие слёзы, а она растирала их кулаком, смазывая макияж.
Дурацкая ситуация!
Макс топтался рядом, никак не решаясь что-то предпринять. Не станешь же обнимать совершенно незнакомого человека, чтобы успокоить. Да ещё такого красивого!
«Не самый удачный день! – непроизвольно мелькнуло у Максима в голове. – Явно, не самый…»
Глава 3
Заноза
Худший способ скучать по человеку — это быть с ним и понимать, что он никогда не будет твоим Габриэль Гарсиа Маркес– Сколько я вам должна? – холодно, почти надменно, поинтересовалась Лиза, глядя куда-то поверх головы Макса.
Они стояли у арендованной «Рено»; только что Максим галантно открыл дверцу, помогая девушке выбраться из салона.
Он не нашёлся, что ответить, да и не знал, как действовать: то ли рассмеяться от нелепого предложения, то ли обидеться.
Разумеется, о том, чтобы продолжать экскурсию по ЭКСПО речи даже не заходило. Лиза практически не могла передвигаться самостоятельно, да ещё и проклятая поломанная шпилька!
