Соблазнение без правил

Джеки Эшенден

Соблазнение без правил

Pregnant by the Wrong Prince

© 2021 by Jackie Ashenden

«Соблазнение без правил»

© «Центрполиграф», 2022

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2022

Глава 1

– Стой!

Голос доносился из-за спины. Амалия Де Вита застыла на пути к алтарю, прямо в центре прохода, ее сердце колотилось.

Он знает.

Леденящая душу мысль заставила руку, лежавшую на руке ее отца, дернуться в попытке закрыть живот, будто защищая. К счастью, в последний момент она остановилась.

Это было невозможно. Он не мог знать. Никто не мог. Даже Матиас, ее жених. Она хранила свой драгоценный секрет ото всех.

Матиас стоял у алтаря, высокий и мрачный, в безупречном костюме. Он недовольно смотрел в ее сторону, видимо, на обладателя грозного голоса.

Но Лия не повернулась. Она уже знала, кому принадлежит голос.

«Тебе стоило все сказать ему».

В церкви была полная тишина, каждый из сотен присутствующих смотрел на резные дубовые двери.

– Свадьба отменяется, – произнес кто-то властным тоном.

Отец Лии, советник предыдущего короля, пошатнулся:

– Ваше высочество?

– Рафаэль? – в то же время сказал Матиас, сделав шаг вперед от алтаря. – Что это значит?

Ему не ответили.

Позади Лии послышались шаги, и кто-то аккуратно, но очень крепко, взял ее за руку. Королевский охранник.

Нет.

Лия задрожала, она не хотела верить в происходящее и вырвала руку из хватки охранника, прежде чем успела об этом подумать, ее сердце чуть не вырвалось из груди.

Отец Лии потрясенно смотрел на дочь. Неудивительно. Она же Амалия Де Вита, избранная невеста для Матиаса Алигьери, наследника престола Санта-Кастилья. Почему за ней пришла королевская охрана?

– Лия? – Ее отец посмотрел на охранника, а потом на дочь, в голубых глазах читалось замешательство.

Конечно, он в смятении. Но Лия не смогла заставить себя рассказать ему правду. Его разочарование будет больше, чем она сможет вынести.

Отец все равно узнает. Да, узнает.

Лия молча стояла, глядя сквозь вуаль фаты, она была напряжена.

Матиас подходил все ближе, его красивое лицо исказила злоба. Шаферы перешептывались у алтаря, пока епископ осуждающе не посмотрел на них.

Шепот усилился благодаря великолепной акустике церкви и ветром пронесся по собравшейся аристократии Санта-Кастильи.

Назревал скандал.

Внезапно шепот прекратился, наступила гробовая тишина.

За стенкой раздались шаги. Отчетливо. Неторопливо. Будто у того, кто приближался к ней, было полно времени. Будто его не волновало, что внимание всего народа приковано к нему, ведь он прервал свадьбу века.

Но тогда ему было бы все равно, не так ли?

Матиас мог быть принцем и наследником, но правил его старший сводный брат.

Рафаэль Наварро, испанец и внебрачный ребенок. Принц-регент Санта-Кастильи.

«Не поворачивайся. Не смотри на него».

Лия не могла. Потому что, как только она это сделает, как только Рафаэль увидит ее лицо и посмотрит в глаза, он узнает.

У нее никогда не получалось ничего от него скрыть.

«Твой отец – не единственный, кого ждет разочарование».

Лия задрожала и нервно сглотнула, пытаясь не показывать страха.

Она была официальной невестой наследника престола Санта-Кастильи, получила титул, когда обручилась с Матиасом. Ее репутация была безупречна до тех пор, пока…

Шаги позади стихли.

Лия все еще не могла заставить себя повернуться. Вместо этого она сконцентрировалась на витражном окне с розой над алтарем:

– Молишься Богу, Лия? Не уверен, что он слушает. По крайней мере, не тебя.

Она ничего не ответила, не слышала ничего из-за бешеного стука собственного сердца.

– Ваше высочество, – повторил Джиан.

– Тишина, – небрежно, даже грубо сказал Рафаэль.

Ее отец знал, что лучше не спорить и закрыть рот.

У Лии кольнуло сердце. Но она все еще не поворачивалась. Ей не хватало смелости. Не здесь, не сейчас. Не в присутствии отца.

– Я понял, – продолжил Рафаэль. – Значит, так и должно быть?

Мужчина медленно обошел ее, и у Лии появилось нестерпимое желание развернуться, ей хотелось кружиться, как балерине в музыкальной шкатулке, чтобы никогда его не видеть. Никогда не смотреть ему в лицо. Никогда не встречать этого острого взгляда, раскрывающего все ее секреты.

Рафаэль догадался. Другой причины останавливать свадьбу, которую планировали годами, не было.

Рафаэль Наварро ненавидел сцены и скандалы, а она просто толкнула его на это.

«Чего ты ожидала? Что ты сможешь скрыть это от него?»

Да, именно этого она и ожидала. Как глупо.

Она почувствовала его, когда он приблизился. Скоро он ее увидит. Скоро он все узнает.

Единственной надеждой было молиться: вдруг она ошиблась, что у него есть другая причина, чтобы остановить свадьбу наследника престола на глазах всего народа. Причина, которая не имеет к ней никакого отношения.

«Продолжай себя успокаивать…»

Лия терзала себя, крепко сжав букет и вскинув подбородок. По крайней мере, фата хоть как-то ее защищала.

Рафаэль встал перед ней, загораживая алтарь и Матиаса, теперь все, что она могла видеть, – его широкую грудь.

Она сглотнула и попыталась не дрожать.

Лия и забыла, какой он высокий, широкоплечий… крепкий. Он будто был сделан из гранита и стали. Рафаэль мог выдержать любые удары, любые катастрофы. Лия была еще подростком, когда он стал регентом, и все были в ужасе от него.

В прошлом Рафаэль был генеральным директором многомиллиардной компании, но никогда не казался строгим и пафосным. Он выглядел как генерал, полководец. Лидер армии. Мрачный, пугающий и опасный, на его фоне дворцовая стража была похожа на детей, играющих в солдатиков.

«Но он не такой!»

Это говорило ее глупое сердце. Сердце, которое каким-то образом было больше привязано к брату мужчины, за которого она должна была выйти замуж. Сердце, не имевшее ничего общего с милой, прилежной дочерью Джиана и Виолетты Де Вита, которую образцово воспитали, чтобы она стала идеальной королевой. Сердце, которое было страстным, мятежным…

И глупым.

Лия смотрела на грудь Рафаэля, серо-голубой костюм обтягивал его статную фигуру.

Она не хотела поднимать глаза, но, если она этого не сделает, значит, у нее есть что скрывать, и он об этом узнает. Хотя он уже знает ее страстную, опасную сторону, так что ей терять?

«Ты – трусиха».

Да, она была такой. Но, видимо, не сегодня.

Лия глубоко вздохнула и посмотрела на него из-под фаты.

Стало трудно дышать.

Рафаэль не был красавчиком, но, когда речь шла о регенте Санта-Кастильи, красота не имела никакого значения. У него были черные короткие волосы, а черты лица казались грубыми и красивыми одновременно.

Харизматичный и властный мужчина, заставляющий людей подчиняться одним взглядом.

Но не его лицо вселяло в ее сердце страх. Это делали его глаза. Глубоко посаженные, светлые, кристально-серые глаза под черными изогнутыми бровями. Как серебро. Как лезвие меча или скальпеля, достаточно острое, чтобы порезаться.

Рафаэль поднял край шелковой фаты и убрал ее с лица, стирая последний барьер. Теперь не было ничего между Лией и его острым взглядом.

Некуда бежать. Некуда прятаться.

Выражение его лица невозможно было понять. Но его глаза… они пылали, как расплавленная ртуть.

– Думала, это сойдет тебе с рук? – Его голос был тихим и оттого еще более пугающим. – Думала, я не замечу?

Лия не могла ответить, даже если бы от этого зависела ее жизнь. У нее шумело в ушах. Не было ничего, кроме мрака и холода и этого безжалостного ледяного взгляда, который пронзал ее.

– Рафаэль, – сказал Матиас осторожно. – Что происходит? Ты должен был быть здесь два часа назад.

Но Рафаэль не повернулся. Он бы не признался брату. Он смотрел только на Лию, будто желая раздавить ее на этом самом месте.

– Ты пойдешь со мной, – сказал он тем же бесстрастным тоном. – И без фокусов.

Она сглотнула.

– Но я…

Рафаэль наклонился к ней и произнес:

– Если, конечно, ты не хочешь, чтобы вся Санта-Кастилья узнала, что ребенок, которого ты носишь, – не от моего брата.

Лия чуть не выронила букет белых роз, ее бросило в жар, а потом в холод.

«Ты правда думала, что сможешь держать это в секрете так долго?»

Нет, не так долго. Только до свадьбы. Только до тех пор, пока она не сможет сказать Матиасу, который наверняка отнесется к этому с пониманием. В конце концов, этот брак был не по любви, так было решено, еще когда они были детьми, ее отцом и королем Карлосом.

Но сейчас для этого было слишком поздно.

Она чувствовала головокружение, тошноту. Ее мозг боролся с шоком, пытаясь выяснить, как она это упустила, может, врач, к которому она ездила в Италию, рассказал кому-то…

Люди начинали беспокоиться, хотели узнать, что происходит. Почему регент так резко останавливает свадьбу? И почему он говорит с невестой?

«У тебя нет выбора. Тебе придется пойти с ним. Никто другой не знает об этом позоре».

Лия чувствовала отца рядом, чувствовала его смятение. Он тоже хотел знать, что происходит, и что же он подумает, когда узнает?

Ее щеки горели, она хотела плакать, но каким-то образом нашла силы посмотреть в эти пугающие серебристо-серые глаза.

Она будет отрицать это. Будет говорить, что он не прав. Будет требовать тест, заставит его доказать…

– Нет. Ты не откажешься. И ты не сбежишь. Тебе некуда бежать и некуда прятаться. Не от меня, принцесса. – Рафаэль улыбнулся, и от этого ее сердце похолодело. – Ты не убежишь от меня.

Рафаэль Наварро никогда не считал себя хорошим человеком. Доброта была не в его характере. Он умел обращаться с деньгами, проявлял безупречное внимание к деталям и силу воли, необходимую для того, чтобы крайне эффективно управлять маленькой горной страной, зажатой между Испанией и Италией.

Он во всем добивался своего.

Также Рафаэль не любил неожиданностей, презирал сюрпризы и ненавидел, когда все шло не по плану, и сейчас он был в ярости, хотя обычно этого себе не позволял.

Миниатюрная женщина в невероятно дорогом свадебном платье, цену которого он знал до последнего евро, из тончайшего белого шелка, вручную расшитом серебром и кристаллами. Он знал цену ее шелковой фаты с вышивкой и бриллиантовой диадемы на блестящих черных волосах, знал цену рубина Алигьери на руке и маленьких серебряных туфелек ручной работы.

Он знал цену всего этого свадебного фиаско и его отмены тоже.

Это ее вина.

Именно Лия перевернула его идеально устроенную жизнь, именно она разрушила ее, и он должен был знать, с той самой минуты, как положил на нее глаз, что она ему дорого обойдется.

И сейчас он заставит ее заплатить.

И пусть это не только ее вина.

Неприятная мысль, которую он игнорировал, с некоторым удовлетворением наблюдая за тем, как страх отразился в ее глубоких голубых глазах.

Она должна быть напугана. Должна поплатиться, и сделает это сейчас.

Лицо Лии побелело, макияж, который должен был подчеркнуть совершенство, не мог скрыть болезненную бледность. Но даже так она была прекрасна. Черные длинные ресницы, выразительные брови. Нежные розовые губы.

Лия не была той милой, приличной, хорошо воспитанной девушкой, которой должна была быть, и он знал это с той самой ночи, когда поймал ее в офисе отца за распитием виски и курением сигар.

Рафаэль должен был сказать Джиану, но не сделал этого.

Матиасу надлежало занять трон через шесть месяцев, а Амалия Де Вита всю жизнь готовилась стать его женой. Не было более подходящей женщины на роль королевы Санта-Кастильи. Семья Де Вита была древним родом, который принес благородство и родословие на трон, сильно пострадавший от выходок отца Рафаэля – короля Карлоса, и Рафаэль с самого начала согласился, что нет более подходящей женщины.

Этот брак – последний подарок стране, которая так и не приняла его, даже после смерти отца, когда они умоляли его править.

Слабый человек воспользовался бы этой возможностью, чтобы преподать им урок, как быть благодарными, но Рафаэль не был слабаком.

Хотя…

Как только он заглянул в глубокие голубые глаза Амалии, в нем пробудилась холодная ярость.

Она была напугана, но все же подняла волевой подбородок.

– Можно было обойтись и без сцен, ваше высочество, – сказала она. – Если вы желаете, чтобы я пошла с вами, я пойду. Не хочу, чтобы охрана выставила меня с собственной свадьбы.

Лицо Джиана Де Вита отражало замешательство. Ясно, что Лия ничего ему не сказала, она сжалилась над ним. Ему никогда не нравился Рафаэль, хотя именно он умолял его стать регентом, пока Матиас не подрастет, а это не могло еще больше расположить его к Джиану.

Рафаэлю нечего было терять. Он усердно работал последние шесть месяцев своего регентства, чтобы сохранить мир в Санта-Кастилье, чтобы возместить десятилетия скандалов и распутства своего отца.

Он хотел подать пример сдержанности и приличия, и ему это удалось.

Только для того, чтобы все закончилось так.

Да, ему нечего было терять. Корона никогда не принадлежала ему и никогда не будет принадлежать. А теперь он устроил такой скандал, который еще неделю назад вызвал бы у него отвращение.

Но сейчас все по-другому.

Невинная, хорошая девочка была не такой уж невинной, и, в конце концов, она скрывала главный секрет.

– В таком случае, – сказал Рафаэль, – если ты не хочешь, чтобы охранники выставили тебя из церкви, это сделаю я. – Никто не успел сказать и слова, как он поднял ее, перекинул через плечо и пошел по проходу к дверям, покидая церковь полную возмущенных гостей. Ее фата развевалась позади как парус.

У дороги ждал лимузин, который привез его сюда, а водитель стоял с открытой дверью, как и было велено.

Антон не казался обеспокоенным, когда увидел, как регент спускался по ступеням церкви с невестой через плечо. Он просто ждал, пока Рафаэль посадит Лию внутрь и сядет сам, чтобы закрыть дверь.

Лимузин отъехал, а Рафаэль мысленно отметил, что водителю нужно увеличить зарплату.

Лия сидела напротив него, в облаке сверкающего белого тюля, ее фата скомкалась, а бриллиантовая диадема едва держалась.

Она больше не выглядела бледной или напуганной. Ее щеки пылали от возмущения, а в голубых глазах сверкала ярость.

Лия молчала. Только взяла букет и бросила в него.

Он поймал цветы до того, как они попали в лицо, белые лепестки роз упали на костюм. Если бы кто-то заглянул в окно лимузина, не зная, кто они, можно было подумать, что новобрачные играют в забавную игру.

Рафаэль аккуратно положил букет на сиденье рядом с собой.

– Что ты говорила про сцены?

– Как ты посмел?! – взорвалась она, ее чистый, хорошо поставленный голос вибрировал от ярости. – Перед всей страной! Перед Матиасом и моим отцом! Как ты смеешь вообще трогать меня!

Рафаэль не ответил. Иногда молчание говорило больше горячей тирады, поэтому он спокойно убрал лепестки роз с костюма, позволяя ей кричать, пока у нее не закончатся силы.

Затем он поднял голову и встретился с ее разгневанными голубыми глазами.

– Ты закончила?

– Нет!

– Хорошо, теперь поговорим.

– Поговорим? О чем поговорим?

– О беременности, – сказал он. – О том, что ты пыталась скрыть это. Особенно о том, что ты пыталась скрыть это от меня.

– И зачем мне скрывать это от тебя?

Рафаэль уставился на нее. Понятно, что она пыталась дерзить.

– Это мой ребенок, Лия. Зачем еще?

Глава 2

Лия дрожала от ярости и страха. Ярость от того, что он схватил ее посреди церкви и перекинул через плечо, будто она ничего не весила, на глазах у Матиаса, ее отца, епископа и аристократии Санта-Кастильи, не говоря о том, что вся страна смотрела свадьбу в прямом эфире. А потом унес ее с собой, как… мародер.

Страх перед тем, что он сделает теперь, когда узнает, что она скрывала это от него три месяца. Она чувствовала, что у нее не было выбора, что еще она могла сделать?

Она совершила ужасную, ужасную ошибку, которая имела последствия, и все это было ее виной. И хотя инстинкт заставлял отрицать это, говорить, что она понятия не имела, что ребенок – его, она знала, что не сможет.

Он знал правду, всегда знал.

Стоило огромных усилий подавить ярость и страх, но у нее были годы практики в сдерживании своих бурных эмоций, так что ей удалось. Бросить в него букет было глупой потерей контроля, и она не могла допустить еще одной.

Не помогало и то, что она все еще чувствовала отпечаток твердого, мускулистого плеча на животе, жар его тела проникал через шелк свадебного платья. Заставляя вспоминать ту ночь три месяца назад, когда между ними не было ничего, лишь грубая, неистовая страсть…

Нет, она не должна думать об этом. Не сейчас. Сейчас, когда он смотрел на нее ледяным взглядом, а ярость холодно пылала в глубине.

– Что? – Он продолжил в той оскорбительно-непринужденной манере, которую она ненавидела. – Не будешь снова отрицать? Может, ты скажешь мне, что не знала, что я был с тобой в постели той ночью? Может, ты думала, это был незнакомец, это же явно лучше, чем спать со мной. Давай, принцесса, расскажи мне. Я весь внимание.

У нее пропал голос. Она хотела опустить окно и впустить в машину немного снежного зимнего воздуха, чтобы можно было дышать. Потому что ей казалось, что она задыхается, а он просто сидел и смотрел на нее, как обычно. Будто мог видеть ее изнутри, самую душу.

– У меня есть тест на отцовство. – Пока Лия молчала, он продолжил: – Если хочешь посмотреть.

– Зачем?

– Я не знал, был ли я твоим единственным полночным гостем. Я должен был быть уверен, что ребенок мой.

Лия была воспитана уравновешенной и грациозной во всем. Спокойной и женственной и неизменно вежливой. Но в этот момент контроль, которому ее учили каждый день, разлетелся на осколки, как хрупкий хрусталь.

Страх и тревога, которые были ее постоянными спутниками последние три месяца внезапно поднялись удушливой волной. Она хотела плакать, но слезы ничего не решат. И на самом деле она злилась не на него, а на себя.

Лия должна была сказать ему, как только тест на беременность дал положительный результат. Она должна была найти в себе мужество встретиться с Рафаэлем лично, взять на себя ответственность за совершенную ошибку. И быть готовой к последствиям.

Или, еще лучше, она не должна была позволять своей злости взять верх и пойти в комнату, которая, как она думала, была комнатой Матиаса.

Но она это сделала…

Лия не могла заснуть. Она часами смотрела в окно своей спальни, ее сердце было клубком колючей проволоки. Прошло уже несколько недель с тех пор, как Рафаэль перестал приходить на встречи в кабинет ее отца, и она скучала по нему. Скучала так, будто лишилась части себя.

Он избегал ее, и она не понимала почему.

Позади нее, на кровати лежало платье из темно-синего шелка, которое она должна была надеть завтра вечером на бал, где будет официально объявлено о помолвке с Матиасом.

Она не могла даже смотреть на него, представляя их будущее. Ей суждено стать женой человека, который ее не любит и которого не любит она. Будущее добродетельной королевы Санта-Кастильи.

Лия была невестой наследника. Она была обещана Матиасу. Отец всегда понимал, что после инцидентов правления короля Карлоса Санта-Кастилье будет нужна твердая и уверенная рука. Матиас должен был стать этой рукой, а она – его поддержкой.

Вместе они бы вывели Санта-Кастилью из шторма скандалов и коррупции.

Лия была поздним ребенком своих родителей. Она не должна была жаловаться, особенно когда некоторые дети никогда не были любимы.

Но Лия чувствовала боль в сердце и тоску, которая не покидала ее, как бы она ни старалась не обращать на это внимания. Отчаянное и непонятное желание мужчины, которого у нее никогда не было, когда только один мужчина был ей позволен.

Она повернулась, гнев, который всегда старалась держать под контролем, закипал внутри.

Гнев на ее родителей и их ожидания. Гнев на себя за желание того, чего она не могла получить. Гнев на Рафаэля, потому что каждую ночь за последние две недели она, как обычно, ждала в кабинете отца, думала, что он придет. И он никогда не приходил. И она не знала почему.

Ей следовало знать, что лучше не поддаваться гневу, но сегодня он был слишком сильным.

В последнюю встречу Рафаэль назвал ее «хорошей девочкой», его серебряные глаза горели непонятными эмоциями. Она была в ярости, хотела отрицать это, но, конечно, не могла.

Она и есть хорошая девочка.

Поэтому он не вернулся? Потому что она – хорошая девочка? Потому что она была невинна? Слишком хорошо воспитана? И даже если так, почему это имело для него значение?

Когда Лия вышла в коридор, было тихо, все спали. Она редко бывала в частном крыле, где находились комнаты королевской семьи, но казалось, что она знает дорогу.

Охранники знали и пропускали ее, так она пробиралась по темным коридорам, пока не нашла комнату Матиаса.

Между ними не было физического влечения. Они были скорее друзьями, чем любовниками, но сегодня она изменит это.

Лия должна была думать о Матиасе. Она должна была желать Матиаса. Матиаса, а не Рафаэля. Есть только один способ избавиться от этого неуместного желания.

Она забудет Рафаэля в руках будущего мужа.

Комната за дверью была погружена в темноту, но Лия не стала включать свет. Матиас мог ее выгнать. Вместо этого она нашла кровать, скинула шелковый халат и проскользнула обнаженной по простыням.

Мужчина напрягся. Лия услышала, что он сделал вдох, чтобы заговорить, но в темноте нашла его губы и провела по ним пальцем. Они были мягкими.

– Тихо, – прошептала она, глядя на тень мужчины рядом. – Это всего лишь я. Пожалуйста, я знаю, что неправильно быть здесь, но… ты нужен мне.

Матиас не отвечал. Затем он, как одержимый, схватил Лию и поцеловал. Как только их губы соприкоснулись, мозг понял то, что тело уже не осознавало.

Мужчина, которого она целовала, был не Матиас. Это был Рафаэль.

Рафаэль, который породил в ней столько запутанных и мучительных эмоций. Рафаэль, которого она желала всем сердцем.

Обычно, когда чувства брали верх, Лия выходила прогуляться по дворцовым садам, но сейчас она не могла этого сделать. Она была заперта в его машине. Заперта в бешеном потоке эмоций: страсть, гнев, раздражение…

Лия быстро сократила расстояние между ними. Он, похоже, ожидал этого. Прежде чем она успела ударить его, Рафаэль с легкостью схватил ее запястья и потянул к себе на колени. Лия поняла, что смотрит в его глаза, что ее окружает тепло мускулистого тела, и внезапно снова задрожала.

– Я должен знать, принцесса, – сказал уверенно Рафаэль, он читал ее мысли так, будто она была открытой книгой. – Ты не можешь винить меня за это. Особенно когда не говорила мне.

Лия вздрогнула.

– Я… я думала, это Матиас. Я шла в его комнату. Я думала, это он в кровати…

Взгляд Рафаэля раскалился, когда он оглядел ее. Затем выражение его лица исказилось в подобии рычания, и она поняла, что ее оттолкнули, усадив на сиденье напротив.

Он нажал на кнопку на сиденье рядом и грубо, гортанно сказал что-то на испанском.

Руки Лии были холодными. Возможно, из-за шока.

Она не знала, что с собой делать. Утром, просыпаясь, она была невестой наследного принца Санта-Кастильи, а сейчас…

«Ты подвела всех… Подвела своего жениха. Свою страну. Своих родителей. И его тоже».

В горле встал нервный ком, Лия отвернулась от свирепого взгляда мужчины, слепо уставившись в окно. Улицы и здания столицы Санта-Кастильи были потеряны в белом облаке. Шел сильный снегопад.

– Я пошла в комнату Матиаса, потому что пыталась забыть о тебе, – хрипло сказала она. – Я думала, что близость с ним… поможет мне. – Бессмысленно говорить, что она была зла на него, не тогда, когда это может накалить обстановку.

– Я понял. – Голос Рафаэля не выражал эмоций. – И когда ты поняла, что не в комнате Матиаса? До или после первого оргазма?

Гнев снова прорвался через скопившийся в горле стыд.

– Ты правда думаешь, что я не знала, кто прикасается ко мне?

Рафаэль не отводил взгляда.

– Было темно. Понятно, что ты не знала, где комната Матиаса. Ты могла зайти в любую.

– И я бы ушла, как только поняла, что нахожусь с кем-то другим, – ответила она. – Но это не так, я была с тобой.

– Ты бы осталась, если бы это был не я?

Лия не должна бросать ему вызов, не здесь, не сейчас. Но она не могла ничего с собой поделать. С тех пор как они встретились, ее захлестывали эмоции, а теперь, из-за беременности, было еще хуже.