Страж смерти

– Опять вопрос, – вздохнул вор. – Какой ты дотошный. Все время одолеваешь меня своими вопросами. Ладно, все равно ты не отстанешь. Я знал, но так сказать без каких-либо подробностей.

– Ты ведь представляешь, что это задание очень сложное. Расстроить отношения двух самых влиятельных людей Пазры. Причем так, чтобы один из них лишился должности.

– Ты видишь в этом какую-то проблему? – невозмутимо поинтересовался Тирам.

– Определено вижу, – ответил я, – и не одну. Что он пообещал тебе такого Тирам, что ты согласился на его авантюру.

– Если все сделаешь, узнаешь. Так ты все-таки видишь в этом проблему и намекаешь на то, что можешь не справиться с заданием? Я тебя правильно понял?

– Нет, я такого не говорил. Просто я имел в виду, что это не совсем обычный контракт. Все намного сложнее, так как действующие лица труднодосягаемы и обширно известны. Но, надо сказать, что это дело меня заинтересовало.

– Вот видишь парень, – оживился Тирам. – Я же говорил, что тебе с нами понравиться.

– Ха, а кто сказал, что это мне нравиться. Я заинтересовался, но это не значит, что я всем доволен.

– В конце концов, какая разница? – раздраженно ответил Тирам. – Нравиться тебе это или нет. Главное сделай то, что должно.

– Что с Карамом Акрия? Ты его нашел?

Я решил сменить тему разговора.

– Нет, – недовольно пробурчал Тирам. – Не нашел. А он вообще существует?

– Представь себе, – ехидно ответил я. – Живет и здравствует. Сейчас, наверное, пьет вино и ухмыляется над тем, как великая Гильдия воров Пазры безуспешно пытается его найти.

– Не хами парень, – Тирам наконец уселся в кресло и налил себе вина. – Я перерыл в его поисках весь город и никаких следов и упоминаний. В конце концов, ты назвал только имя. А этого мало. Очень мало. Может он когда-то и был в Пазре, но очень давно. А может, скрывается под другим именем и как ты и сказал, смеется над нами, попивая вино или лежа на бабе.

– Да уж, – я показательно скривил лицо. – А сколько было слов о том, что де я такой великий вор и могу добыть любую информацию.

– Ну, во-первых, именно так я не говорил, а во-вторых, если он все еще в Пазре, я его найду. Поисков я не прекращал.

– Да, надежда умирает последней, – вздохнул я.

– И откуда ты берешь все эти сомнительные житейские мудрости?

– Из жизни, – ответил я, после чего встал и быстро покинул комнату главы Гильдии.

В этот раз Тирам лишь молча проводил меня взглядом. Покинув его, я решил искупаться. Средних размеров бассейн находился на заднем дворе. Чтобы туда попасть мне пришлось миновать длинный, узкий коридорчик на первом этаже. Задний двор был не очень большим. И большую его часть, прямо по центру, занимал бассейн. Поверх него была надстроен портик с куполообразной крышей которая вся заросла лозой, тонкими змейками ниспадавшей с купола вниз по колоннам, образуя подобие зеленых стен. Лишь с одной стороны лоза была аккуратно подрезана, так, чтобы можно было спускаться в бассейн. Я скинул с себя плащ, затем снял сапоги, а за ними и остальную одежду. Аккуратно сложил все на стоявшую рядом низкую лавочку. Затем подошел к краю и осторожно спустился в бассейн. Вода была освежающе прохладной. Я проплыл в противоположный угол бассейна и, прислонившись стеной к каменной стенке, замер. Прикрыв глаза, я наслаждался приятной обволакивающей меня влагой. Вода успокаивала, заставляла расслабиться и привести мысли в порядок.

– Ну, и как водичка?

Я вздрогнул от неожиданности, услышав мелодичный голос Лейки. Девушка стояла на самом краю бассейна, весело улыбаясь. Не дожидаясь пока я произнесу хоть слово, она стянула через голову рубаху, обнажая небольшие аккуратные груди с темными сосками. Затем, также быстро, скинула свои сапожки и сняла облегающие штаны. Какое-то мгновение она стояла полностью обнаженной на самом краю бассейна. Я, вдруг поняв, что таращусь на нее словно дурак, отвел взгляд. Но Лейки и так уже с всплеском спрыгнула в бассейн. Ее рыжие волосы огненными струйками расплескались по водной поверхности, а затем скрылись под ней, следуя за своей хозяйкой. Лейки вынырнула прямо предо мной, разбрызгивая вокруг себя воду так, что я невольно зажмурился. Девушка, громко фыркая, словно мокрая кошка, на спине отплыла к противоположной от меня стенке. Там, закинув локти на облицованные камнем края бассейна, она чуть приподнялась над водой, обнажая верхнюю часть груди.

– Тирам все-таки не отказался от своего великого плана? – спросила она, нагло глядя мне в глаза. – Можешь не отвечать, я и так знаю. Надо было остановиться после того инцидента с Айроном. Но он же никого не слушает. А теперь вот он дает задание тебе. Что-то серьезное?

– Посмотрим, – только и ответил я. – Узнаю по ходу дела.

– И что за дело? – с хитрой улыбочкой продолжила допытываться Лейки.

– Спроси у Тирама.

– Ну а ты мне говорить не собираешься, – хмыкнула она.

– Вы со мной тоже не особо-то откровенничаете.

– Твоя правда. Тогда я больше не буду тебя пытать. Поговорим о другом. Как ее звали?

– Кого? – недоумевающе уставился я на Лейки.

– Ту, которую ты любил. И скорее всего, любишь до сих пор.

– Откуда тебе знать, что я кого-то любил?

– У всех есть те, кого они любят. Так как?

– Шейла, – хмуро ответил я. – А тебе-то, зачем это знать?

– Да так, – она соскользнула в воду, затем медленно подплыла ко мне. – Хочу знать, кого ты будешь представлять, когда будешь во мне.

– В тебе? – чуть не поперхнулся я. – Ты же сама только что узнала, что у меня есть Шейла и я… хм, мы… в общем…

– Вы вместе, и ты ее любишь. Ну и люби себе на здоровье. Мне все равно. Она далеко, а мы здесь, рядом. Надо использовать каждый момент этой жизни, потому что мы не можем знать, что будет дальше.

– Но…

– Тише, – Лейки подплыла ко мне вплотную, одной рукой обхватила за шею, вторую поднесла к моему лицу и указательным пальцем зажала мне губы. – Тише Ворон. Тебе не убежать от меня. Это ночь наша. Вода прохладная и, если не хочешь замерзнуть, обними меня.

Да чтоб ее, а почему бы и нет, подумал я. Я обеими руками схватил ее за ягодицы, притянул к себе. Лейки охнула и охотно подалась вперед, затем жадно поцеловала меня, я ответил тем же. Рыжеволосая воровка обхватила мои бедра обеими ногами, и я вошел в нее. Мир вокруг исчезал, превращаясь в лихорадочное и безудержное удовольствие.

Глава 4

Стагон

Император Майер умер в 1038 году, так и не сумев отомстить своему непримиримому врагу Лирду. А тот, в свою очередь, не раз за эти годы напоминал ему о себе набегами, заявляя таким образом, о том, что не забыл об обидном поражение под Ладозой. Последний год правления Майера ознаменовался новыми бунтами на островах Маливар, в этот раз дошедшими до столицы, пока еще небольшой, Империи. В Малене начались волнения, впрочем, быстро подавленные сторонниками Майера. Невероятные поборы и налоги на обеспечение армии и на непрекращающееся строительство Ардалина, дворца Майера, который он постоянно расширял и улучшал, вызывали недовольства не только среди простого народа, но и среди знати. Даже Великий претор Карпион был недоволен правлением своего Императора, о чем можно судить по сохранившимся до наших дней рукописям. После смерти Майера все изменилось. До сих пор доподлинно неизвестно отчего умер Майер и была ли его смерть естественной. Меня неоднократно спрашивали каково мое мнение в данном вопросе, на что я, как настоящий историк и исследователь, отвечал и отвечаю, что могу руководствоваться лишь фактами, которые приводятся в дошедших до нашего времени источниках, за достоверность которых, впрочем, я полностью ручаться не могу. И, судя по найденным мною сведениям, Майер умер от продолжительной болезни, мучавшей его с того самого времени как он потерял свою Ардали. Но какова бы не была истинная причина смерти Майера, его не стало и бремя правления пало на плечи Мирэма, которому к тому времени исполнилось десять. Лайдера, родившегося на несколько мгновений позже брата, ждало беззаботное детство, а вот для Мирэма, на плечи которого пало бремя правления Ардалией, оно закончилось. Ему предстояло принять тяжелое наследие своего великого отца и, что самое главное, продолжить его дело.

Вал Кофпа «История Империи: Правда или ложь»

С утра таверна была пуста. Ни единой души. Конечно, кроме хозяина, вяло прохаживающегося среди столов. Он, медленно и вальяжно, двигал ногами лавки, так, чтобы они приняли хоть какое-то более-менее ровное положение. Увидев меня, он немного удивился.

– Чего это ты с утра пораньше?

– Встречаюсь кое с кем, – невозмутимо ответил я, присаживаясь за один из столов.

– Здесь!? – усмехнулся Пароф. – Как видишь последние время клиент совсем не прет. Сейчас вот вообще пусто, ну ты и сам видишь. Не знаю с кем ты встречаешься, но его здесь нет. Эх, мельчает народ, мельчает. Вот раньше таверна ломилась от посетителей, пиво текло рекой, ну и деньги естественно тоже.

Пароф вздохнул так, словно вспоминал давно минувшее прошлое.

– Это было пару дней назад, если мне не изменяет память, – рассмеялся я.

– Вот я и говорю мельчает народ. Пару дней тому назад пили словно задарские верблюды, а сейчас ни-ни. Люди мать их.

– Вер… кто? – переспросил я хозяина.

– Горбатые лошади, – невозмутимо ответил Пароф.

Я разразился громким смехом. Горбатые лошади. Я просто представил одну из таких. Интересно как на них ездят? Я и на обычной то чувствую себя неуютно. Врет как дышит, подумал я.

– Ну ты и загнул, – сказал я, отдышавшись и утирая указательным пальцем поступившие слезы. – Горбатые кони. А людей с четырьмя руками там случайно нет?

– Может и есть, мне почем знать. А вот верблюды существуют.

– Ты их видел?

– Нет, но мне…

– Понятно, – перебил его я.

– Темнота, – вздохнул Пароф. – Сразу видно невежественного имперца.

Я, продолжая улыбаться, отмахнулся от него рукой. Внезапно дверь резко отворилась и в таверну вошел высокий человек. На вид ему было около тридцати. Кожа его была бледна. У него были темно-каштановые, коротко стриженные, волосы, аккуратная бородка и усы, цвета волос на его голове. Острый узкий нос и тонкие бледные губы. В мочке левого уха блестела золотая серьга. На мужчине была плотная серая рубаха, широко распахнутая на груди так, что буйно растущие волосы, выпирали наружу. Зауженные к низу штаны скрывались в таких же узких, высоких сапогах цвета дубовой коры. На поясе, по обе стороны, болтались длинные скимитары без ножен. Мужчина, пройдя через весь зал, сел за мой стол, нагло развалившись на стуле.

– Пароф, мне пива, – сказал он, пристально глядя на меня.

Хозяин, явно знакомый с ним, даже не двинулся с места. Он лишь зычно позвал Сулька и, когда мальчишка появился, велел ему принести пива.

– И не забудь принести кружку нашему бывшему постояльцу. За счет заведения, – подмигнул он мне, ровняя лавку соседнего стола, которая, по его мнению, стояла не слишком ровно.

– Кажется, – начал я, глядя прямо в глаза не отводящего взор незнакомца, – я тебя не приглашал за свой стол.

– Ворон, я так понимаю, – мужчина наконец отвел взгляд, принимая кружку от подоспевшего Сулька. – Я Стагон.

Он протянул мне руку, но я даже не пошевелился.

– Допустим, – я поднял кружку, поставленную передо мной Сульком, пить мне не хотелось, но отказываться было неудобно. – Но это не меняет того, что я не предлагал тебе сесть за мой стол.

– А я никогда не жду ни чьих приглашений, – ответил мне Стагон. – И ты, я думаю, тоже.

– Допустим.

– Парень хватит строить из себя важную птицу. Нам, если ты в курсе, еще вместе предстоит обстряпать кое-какое дельце. И не думаю, что стоит начинать наше знакомство с глупого гонора, выясняя кто из нас лучше. Сейчас мы на одной стороне. Если ты так не думаешь, мы вряд ли сработаемся.

– Хорошо, – согласился я. – Тогда к делу.

– Нет-нет, – наигранно взмахнув руками, воспротивился Стагон. – Не стоит обсуждать это в таверне, все узнаешь по дороге. А пока пей пиво и наслаждайся жизнью. Не думаю, что в ближайшее время тебе удастся расслабиться.

– А время?

– Время терпит, – отмахнулся Стагон. – Кстати, о чем вы спорили?

– В смысле?

– Ну, когда я вошел Пароф что-то пытался тебе доказать.

– Мы говорили о верблюдах, – ответил за меня уже стоящий за своей стойкой хозяин таверны.

– Об этих горбатых тварях? – удивился Стагон. – А что о них говорить. Вонючие грязные звери. Да еще и плюются. Вообще довольно своенравное и мерзопакостное животное. Но для передвижения по пустыне ничего лучше них не найти.

– То есть ты тоже хочешь сказать, что они существуют, – ухмыльнулся я, – эти горбатые лошади? И ко всему прочему на них еще и ездят верхом?

– Конечно, я лично передвигался на этом звере. В Задаре.

– Я же говорил, – радостно выкрикнул Пароф. – Есть такой зверь. А ты меня на смех. Эх, темнота.

– Ну допустим, – все еще не веря их словам, согласился я. – Но, если у них горбы, как же на нем сидят?

– Меж ними, – Стагон удивленно посмотрел на меня. – Ну то, что ты ни разу не видел верблюда оно понятно, но хотя бы слышать-то о них ты был должен.

Не слышал, подумал я про себя. Даже Карим, будучи жителем самой южной части Империи, никогда не упоминал о никаких верблюдах.

– Меня не очень интересуют всякие уродцы. Мне более интересно то, что происходит рядом со мной. Я привык концентрироваться на насущных проблемах.

– Это правильно.

Стагон осушил свою кружку и тут же потребовал следующую. Некоторое время мы сидели молча, украдкой присматриваясь друг к другу. После третьей кружки Стагон встал.

– Пора, – сказал он, позвякивая скимитарами.

Попрощавшись с Парофом мы покинули «Серебряный рог» и направились, если верить словам Стагона, в Тканевый квартал к дому купца Абсвеля Лам. По дороге мой напарник по предстоящему делу ввел меня в курс происходящего.

– Моя репутация в этом городе, да и не только в нем, довольно известна. Я наемник до мозга костей. Если когда-нибудь сможешь напоить меня до усрачки, я расскажу тебе трогательную и душещипательную историю своей жизни. Ты, кстати, тоже слегка наследил в Пазре работая на воров. Причем не с лучшей стороны. Ну зачем, скажи мне, ты отрубил палец тому торговцу? Это было крайне глупо. Но сделанного уже не вернешь. Я, надо сказать, не без помощи Гильдии немного подчистил твою репутации, мой «старый» молодой друг. Да, не удивляйся мы с тобой знакомы.

– И где же это мы познакомились? – скептически хмыкнул я.

– В Ладозе, два года тому назад. Во время заварушки в городе, когда некий Таннэй Кульф поднял небольшое восстание против претора Ортейна.

– Но я же никогда не бывал в Ладозе? – удивился я.

– Считай, что был. И я тому непосредственный свидетель. Из-за твоих, скажем так, юных лет я не смог подобрать других вариантов. Кстати, а сколько тебе? Восемнадцать? Двадцать? Неважно. Так вот ты вместе со мной участвовал в подавление этого нелепого бессмысленного восстания. Что насчет твоего происхождения, то ты вырос на улицах Каленьи.

– Флада, – тут же внес я правки в план Стагона.

– Флада!? – удивился наемник. – Почему именно эта дыра?

– Потому что я там бывал, а в Каленье нет.

– Флад дерьмовое место, а, впрочем, пусть будет Флад. В конце концов какая разница, где ты родился и вырос. Так вот с самого детства ты обитал на улице и выживал как мог.

– В самую точку, – усмехнулся я.

– Вот и хорошо. Чем больше ложь походит на правду, тем лучше. Ты с самых ранних лет общался с темными личностями Флада. У них то ты и научился искусно владеть оружием. Ты стал жестоким и злым. Жизнь закалила тебя. Чуть подросши, ты выбрал путь наемника.

– И они захотят такую личность в телохранители сына самого претора? – удивился я. – Может быть им сразу искать кандидатов в имперских темницах?

– Поверь мне Ворон, ты не так далек от правды. Некоторые из охраны самого претора хуже любого самого отъявленного негодяя, сидящего в застенках Пазры.

– Багровая рука, – догадался я.

– Верно. Смотрю ты о них наслышан. Впрочем, это же не верблюды, о наемниках Руки слышали все. Ну ладно, мы отвлеклись. Так вот, два года тому назад ты оказался в Ладозе и был нанят претором для подавления восстания в числе других наемников, среди которых был и я. Ты спас мне жизнь Ворон, так мы и сдружились. И это я пригласил тебя в Пазру, так как обязан тебе жизнью. Я поручился за тебя.

– Все так просто? – я сострил кислую мину. – Никаких подробностей, лишь голые факты? А если меня спросят, что-то о восстание в Ладозе или еще что-либо о моей придуманной тобой жизни?

– Я это предугадал. И поэтому представил тебя как невероятно мрачного и неразговорчивого типа. Молодого, обозленного на жизнь наемника. Но при этом верного и искусного бойца. Правда помимо кинжалов тебе придется носить еще и меч, хотя бы для вида. Но об этом потом. Итак, как я уже сказал, ты мрачный молчун, а это значит, что часто рот открывать тебе не придется. Просто делай подобающее лицо, вот как сейчас. Ха, оно что у тебя всегда такое, ну тогда все будет совсем просто.

– Если бы все зависело от моего вида, то да. Ну а если меня все же начнут спрашивать более настойчиво?

– Ну если уж тебя совсем достанут, отвечай односложными ответами, да или нет. Хмуро кивай, бурчи что-то невнятное себе под нос. Пытать тебя думаю никто ни будет. А остальное оставь мне. Я знаю, что говорить.

– Надеюсь, что так. А если попадутся люди, которые тоже участвовали в подавление восстания? Они-то уж точно распознают во мне лжеца.

– Не беспокойся, предоставь это мне. И хватит паниковать. Наше прикрытие, моя забота. А ты должен думать о том, как нам успешно состряпать это дельце и получить наши деньги, ну или что там тебе обещали.

– Обещанное мне тебя не касается, – грубо ответил я. – Долго нам еще идти?

– Прилично, – вздохнул Стагон.

Дальше шли молча. На нашу довольно странную компанию, состоящую из молодого человека в плаще и наемника с причудливым оружием, никто особого внимания не обращал. Мы, миновав пару кварталов, вышли на центральную площадь перед преториатом. Казалось, рынок не утихал никогда. Толпы людей сновали среди многочисленных торговых рядов и лавок. Как относился к этому претор, оставалось только догадываться. Вечно гудящая и орущая толпа перед его резиденцией должно быть сильно раздражала. Хотя, судя по размерам преториата, вряд ли внутри что-то было слышно. Мы прошли сквозь тесную массу людей к северной части площади. Один из торговцев буквально вцепился в Стагона, приглашая оценить его товар. Наемник грубо оттолкнул его в сторону и витиевато выругался. Больше приставать торговец не пытаться.

– Мерзкие торгаши, – разразился проклятьями Стагон, как только мы покинули центральную площадь. Правда надо сказать, что в переулках и улицах, прилегающих к площади, тоже было немало дельцов, которые либо не могли оплатить место на площади, либо по тем или иным причинам не хотели этого делать. И несмотря на то, что их периодически разгоняла стража, они были не менее активны своих собратьев с рынка.

– Вечно лезут со своей дрянью, – продолжал ворчать наемник. – Готовы сами запустить в твой кошель свое рыло. А взамен тебе втюхают какое-нибудь дерьмо, которое ты бы и в жизни не купил, если бы не этот предприимчивый ублюдок.

– У тебя что уже было такое? – усмехнулся я.

– А у тебя скажешь не было? – огрызнулся в ответ Стагон.

– Нет.

– Молодой еще. Все равно когда-нибудь столкнешься с какой-нибудь тварью, которая продаст тебе красивый клинок лиа’дорской работы. А ты подаришь его человеку которого хочешь умастить. А клинок окажется дерьмовой подделкой от соседнего кузнеца. Чтоб мать его псы погрызли.

– Так ты купил поддельный меч, – расхохотался я. – Ты что не можешь отличить хорошую сталь от дерьмовой?

– Могу, – зло ответил Стагон. – Могу. Но в тот раз я был пьян, да и вообще… Слушай, чего ты ко мне пристал. Поднял глупую тему про этих зловредных торгашей и надоедаешь мне.

– Я!?

– Ну не я же.

Я лишь вздохнул и молча покачал головой. Стагон напомнил мне Айрона. Вор тоже любил перекладывать всю вину на других, а себя выставлять в выгодном ему свете. Остальную часть пути мы шли молча. Наемник иногда что-то бурчал себе под нос, но слов я не разбирал. В конце концов мы достигли ворот дома купца Абсвеля Лам. Усадьба торговца была самой большой в Тканевом квартале. У ворот нас встретила личная охрана Лам. Двое бритых наголо громил с двуручными мечами, покоящимися в ножнах за их могучими спинами.

– Нас ожидают, – сказал одному из них Стагон, задирая подбородок кверху, чтобы посмотреть прямо в глаза одному из охранников и, как бы невзначай, чуть-чуть коснулся рукояти одного из своих скимитаров. Охранник даже не пошевелился, лишь медленно окинул его взглядом с ног до головы.

– Имена, – наконец прохрипел он противным низким голосом.

– Я Стагон. А это мой напарник Кейстерас, более известный как Ворон.

Громила еще некоторое время молчал, прожигая нас взглядом. Потом медленно кивнул в сторону дома, давая понять, что мы можем войти. Сам он пошел впереди, а его соратник остался у входа. Изнутри дом был больше, чем выглядел снаружи. Охранник провел нас по широкому длинному коридору, прямо в большой зал. На мягкой софе в его центре возлегал, по всей видимости, хозяин дома. К моему удивлению торговец оказался довольно молод, хотя уже успел разъесться до размеров порядочного хряка. Волосы на его голове были полностью выбриты на манер его охраны. Маленькие, заплывшие, словно у свиньи, глазки, прятались под узкими выщипанными, как у женщины, бровями. Расплюснутый нос и толстые, слегка подрагивающие, губы завершали общую картину. Мужчина раскуривал трубку кальяна, прикрыв от удовольствия веки. Рядом, на небольшой трехногой табуретке вальяжно восседала миловидная девушка. Она медленно поедала мелкий виноград, кокетливо отправляя по одной ягоде в свой маленький округлый рот. Девушка лишь раз окинула нас полупрезрительным взглядом, а затем отвернулась, продолжая медленно поглощать сочную ягоду.

– К вам двое наемников хозяин, – прохрипел лысый громила.

Толстый торговец никак не прореагировал. Сделал затяг из кальяна, а затем медленно открыл глаза. Его бесцветные, затуманенные курительной смесью и вином свиные глазки цепко уставились на нас. Стагона он удостоил лишь мимолетным скользящим взглядом, зато мне посмотрел прямо в глаза. Я не отвел взгляда, ответив ему таким же пронзительным взором. Он напомнил мне ювелира, которому я отрубил палец. Тот точно так же курил кальян и вел себя довольно вальяжно. Вплоть до того самого момента, как я его оглушил и оттяпал ему палец. Все они одинаковые, подумал я, продолжая нагло смотреть на торговца. Зажравшиеся ублюдки, мнящие о себе не весть что. Считающие себя хозяевами этого мира. Вот только до тех самых пор пока те, кого они и за людей то не считают, не поставят их на место. Я получил сильный тычок локтем в бок от Стагона, и тут же отвел глаза в сторону. Торговец мерзко улыбнулся, показывая верхний ряд желтоватых зубов.

– Извиняюсь господин Абсвель. Он немного диковат. Но зато очень исполнительный и верный, пока ему исправно платят.

– Так это тот самый наемник, о котором мне говорили? Ворон кажется? – он многозначительно посмотрел на меня.

Я лишь угрюмо мотнул головой в знак согласия.

– Забыл сказать, что он еще и крайне неразговорчив, – тут же пояснил наемник.

– Ну это-то как раз хорошо. Меньше слов, больше дела. И лишнего не разболтает, – Абсвель Лам, откинув трубку от кальяна в сторону, повернулся к девушке, и махнул на нее рукой, давая знак, чтобы та ушла. Поедающая виноград девушка медленно встала, окинула нас недовольным взглядом, а затем удалилась, соблазнительно покачивая округлыми бедрами.

– Итак, продолжим, – сказал Лам, еще больше распластавшись на софе и подставив правую руку под голову. – На чем я там остановился? Ах да. Немногословен. Угу. Дик. Ну это я и сам вижу. К тому же если я не ошибаюсь, это ты отрезал палец бедолаге Пагону? Беднягу теперь прозвали девятипалым. Знаешь, а он ведь хотел пожаловаться в городскую стражу. Но почему-то передумал. Странно, не так ли?

– Этот случай был одним большим недоразумением, – снова встрял Стагон. – Но мой друг сожалеет о содеянном и впредь будет более, хм, обходительным в такого рода делах.

– Не думаю, – вздохнул торговец. – Но в конце концов он наемник и не должен быть любезным. Ладно, чтобы было то было. Теперь насчет верности. Не надо говорить мне об этом Стагон. Я знаю цену наемничьей верности. Кто больше платит, тот и прав. На ту сторону вы и встаете.

– В нашем случае, – обиженно надулся наемник, – тот, кто заплатил первым. Мы не перебегаем с места на место лишь только нам помашут кошельком побольше.

– Побольше может и нет, а вот если сумма будет намного больше, тогда вы сразу же забудете свои дешевые, выдуманные вами же, принципы. И сразу окажетесь по ту сторону баррикад. Все наемники одинаковые Стагон, просто цена у всех разная. И кстати, ее ты сейчас себе и набиваешь.