Роковая монета

– Так что, она может стоить несколько миллионов долларов? – с недоверием спросила Алена.

– Несомненно!

– Вы хотите сказать, что я ношу на шее такое сокровище? – делано рассмеялась Елена Юрьевна. – Ну, милый мой, уж простите, но я вам не верю!

– Дело ваше, – Алексей упрямо наклонил голову, – но все же покажите монету специалисту. Человеку, которому вы доверяете. И выслушайте, что он скажет.

– Непременно покажу! – Елена Юрьевна надела цепочку и спрятала монету под ворот платья.

– Какое интересное завершение вашей истории! – с улыбкой сказал Глеб.

– Да уж… – Елена Юрьевна встала, и подскочивший официант тотчас придержал стул. – Что-то я устала сегодня. Глебушка, дорогой, вы не проводите меня до каюты?

– Почту за честь! – он подал ей руку и повел к двери.

Мария вовремя вспомнила о своем лице и встретила ехидный взгляд Алены так безмятежно, как будто она не женщина, а кабачок, зреющий на грядке.

Супруги Соловьевы дружно встали и ушли не прощаясь. Алексей смотрел в сторону, и губы его что-то едва слышно шептали. Иннокентий Павлович элегантно оперся на трость, серебряная рукоять которой была выполнена в виде собачьей головы, и тоже ушел, едва заметно поклонившись оставшимся дамам. Алена уткнулась в телефон и быстро нажимала кнопки. У Марии слегка шумело в голове от крепкого ликера, и она отправилась в каюту, чтобы немного отдохнуть.

– Какая чудная ночь! – Ольга томно вздохнула и облокотилась на перила, ограждающие палубу (Игорь недавно с умным видом сказал ей, что на корабле это не перила, а фальшборт). – Как будто мы не в холодном северном море, а где-нибудь в тропиках.

– Да, и правда неплохая ночка! – Муж небрежным жестом стряхнул пепел с сигареты за борт и взглянул на светящиеся следы, разбегающиеся по морю позади корабля. – Хорошо, когда можно соединить полезное с приятным!

– В такую ночь не хочется думать ни о чем полезном, только о приятном! – капризным тоном возразила Ольга.

– Но мы не можем забывать о том, ради чего здесь находимся!

– Ну забудем хотя бы этой ночью! – с придыханием сказала Ольга, которая выпила два коктейля, не считая вина за ужином.

– Забудем, забудем! – отмахнулся от нее Игорь и, указав на дверь одной из расположенных неподалеку кают, перешел на шепот: – Ох, ты только посмотри!

Дверь каюты люкс тихонько приоткрылась, и оттуда выскользнула загадочная тень.

Ольга вцепилась в руку мужа и прошипела ему в ухо:

– Это ведь дверь нашей маркизы!

Так они называли между собой Елену Юрьевну. Надо сказать, она у многих вызывала такое желание – дать ей хлесткое прозвище. Глеб с Марией называли ее веселой вдовой, Иннокентий Павлович – барыней, Алена – дамой из Амстердама. Как ее звал Алексей, никто не знал, он ни с кем не делился.

– Точно! – оживился Игорь. – Выходит, тетенька не промах, по ночам принимает мужчин! А что? Она еще женщина хоть куда! Многим молодым сто очков вперед даст!

– Заткнись, противный! – Ольга легонько шлепнула мужа по губам. – Тебе что, нравятся старухи?

– Да не такая уж она старуха… Хотя, конечно, в возрасте… но, наверное, кровь еще играет…

– Ты меня дразнишь, да? Пойдем лучше в нашу каюту, совместим приятное с полезным… – и она недвусмысленно прижалась к мужу высокой грудью.

Алексей еще раз оглянулся на темную дверь каюты и перевел дыхание. Это оказалось гораздо легче, чем он думал.

Старуха только пару раз дернулась, засучила ногами и затихла, но он на всякий случай подержал подушку еще минуту. Перед уходом он последний раз взглянул на нее, чтобы на всю оставшуюся жизнь запомнить это лицо – лицо холеной, ухоженной, бессердечной стервы.

Алексей подошел к фальшборту и глубоко вдохнул свежий, чуть солоноватый морской воздух, пахнущий ночью и свободой…

Всю свою сознательную жизнь он мечтал об этом. Мечтал отомстить женщине, которая лишила его всего – счастливого детства, любящего отца, блестящего будущего. Да и матери, в конечном счете, тоже лишила.

Отцу было уже под пятьдесят, когда он встретил эту хищницу, – самый опасный возраст для всякого мужчины. Возраст, когда он думает, что наступил последний момент, чтобы поймать свой шанс, вскочить на подножку последнего поезда, вернуть молодость… Возраст, когда хочется запрыгнуть на мотоцикл с длинноволосой красоткой и умчаться за горизонт в ореоле ее развевающихся волос… поскольку своих уже не осталось.

Когда Алексею исполнилось шесть лет, отец ушел из семьи к этой Елене Прекрасной.

Самая банальная история.

Времена были тяжелые, девяностые годы. Всем было трудно, а уж матери-одиночке… Отец присылал алименты, но это были сущие гроши, а потому мать билась как рыба об лед, чтобы прокормить и одеть Алешу, дать ему образование. А однажды случайно увидела их – бывшего мужа с Еленой.

Они вышли из дорогущего «мерседеса» и направились в ресторан. Отец был в шикарном пиджаке, а Елена… на ней было такое платье, что у матери заболела голова и потемнело в глазах. Она едва не упала тогда прямо на асфальт, и только мысль о сыне заставила ее уйти на подгибающихся ногах.

Придя домой, мать легла на диван лицом к стене и лежала так до самого вечера, пока Алеша наконец не попросил есть.

Потом доброжелатели ей объяснили, что отец к тому времени разбогател, но все его деньги проходили как черный нал, а официально он числился кладовщиком в магазине сантехники. С этой-то зарплаты и платил копеечные алименты.

Позднее, когда Алеша вырос и отец перестал перечислять даже те гроши, знакомые рассказали матери, что ее бывший муж легализовал свой бизнес и теперь стал крупным законопослушным предпринимателем.

– Когда-нибудь и ты получишь свою долю в этом бизнесе! – говорила мать с придыханием. – Тогда мы с тобой заживем, как люди…

Прошло еще несколько лет, и те же знакомые сказали, что Алешин отец умер.

– Ты должен получить свою часть его состояния! – заявила мать. – Даже если он тебе ничего не завещал, ты имеешь полное право… мы найдем юриста…

Придя на оглашение завещания, мать и Алексей узнали, что ничего не получат. Потому что отцу ничего не принадлежало – еще при жизни все его имущество было переведено на имя новой жены. На имя той самой Елены Прекрасной, которая сидела тут же и позволяла собой любоваться.

Исчезли длинные развевающиеся волосы, исчезла зазывная загадочная улыбка. Теперь, через двадцать пять лет, это была гладкая, холеная стерва, от которой так и веяло богатством. Она все еще была красива, но не природной красотой, а той, которая достигается регулярной работой косметологов и пластических хирургов.

В ее больших, дивного зеленого цвета глазах теперь светился только холодный расчет. Она бросила на Алексея один мимолетный взгляд, который и без юристов сказал, что у него нет ни единого шанса.

Этот последний удар добил мать. Она стала заговариваться, у нее начались приступы странного смеха, а через два года она умерла.

Тогда-то Алексей над ее могилой поклялся самому себе, что отомстит этой Елене Прекрасной. Отомстит за все… Ему не нужны были ее деньги, он хотел только ее смерти.

Он стал за ней следить – это было нетрудно, потому что сведения о богатых людях часто появляются в таблоидах. Без особого труда узнал, где она живет, в каких ресторанах бывает, на каких курортах отдыхает. В дорогие отели ему, конечно, было трудно попасть, но когда подвернулся этот круиз, он решился.

Алексей перекрасил волосы и стал носить очки с простыми стеклами. Полностью сменил гардероб и, рассматривая себя в зеркале, с удовлетворением заметил, что совершенно не похож на отца.

Эта стерва его не узнала – она всегда интересовалась только собой.

Он хотел подстеречь ее ночью и сбросить в море, но вышло еще лучше. После того как Елена Прекрасная поведала идиотскую историю про монету, Алексей мгновенно разработал план. Украв у горничной универсальный ключ, ночью он пробрался в каюту этой стервы и придушил ее подушкой. А уходя, взял с ночного столика монету, про которую нарочно наплел за ужином, что она необыкновенно ценная. Пусть думают, что старуху убили из-за этой монеты.

Когда месть свершилась, Алексей испытал сложное чувство: злую радость и одновременно опустошенность.

Он сделал то, ради чего жил последние годы – а что делать теперь?

Монету будут искать… Кто ее спер, тот и Елену пришил… Что ж, пусть ищут сколько угодно…

Алексей достал монету из кармана и замахнулся, чтобы выбросить ее в море, в светящийся пенный след, оставляемый кораблем… но тут чья-то сильная рука схватила его за запястье.

Он хотел повернуться и взглянуть на того, кто помешал ему довести дело до конца, однако не смог. Тонкий шнурок охватил его горло, сжал гортань… В глазах потемнело, ноги подогнулись. Шнурок затянулся туже, еще туже…

Алексей захрипел, замахал руками – и перестал существовать.

Злоумышленник проверил его карманы и, забрав мобильный телефон, перевалил тело через фальшборт… Оно с плеском погрузилось в тускло светящуюся воду и растаяло в глубине ночного моря.

«Рыбы сделают свое дело быстро, – подумал убийца, – через несколько дней его трудно будет опознать…»

Тот, кто подвел окончательную черту под жизнью Алексея, включил его телефон, написал в нем несколько слов и положил телефон на палубу.

Горничная подошла к двери третьего люкса и деликатно постучала. Ей никто не ответил.

Таблички «Не беспокоить» на дверной ручке не было, поэтому она постучала еще раз, сильнее. Ответа снова не последовало.

Решив, что пассажирка из третьего люкса уже ушла на завтрак, горничная достала универсальный ключ, открыла дверь и вошла в каюту…

После завтрака Мария отправилась на прогулочную палубу. По утрам она непременно делала несколько кругов быстрым шагом – не для того, чтобы поддерживать форму, просто ходьба всегда ей нравилась. Она успокаивала и придавала уверенности.

Дул легкий бриз, солнце отражалось в воде, огромный лайнер слегка качался на волнах, так что Мария чувствовала себя превосходно.

Проходя мимо люкса Елены Юрьевны, она невольно вспомнила услышанную вчера вечером историю. Надо же, какой сюжет! Прямо готовый рассказ или даже небольшая повесть… Все же интересно, рассказчица это придумала или так было на самом деле? Правда, все как-то не закончено. Вот она, Мария, придумала бы конец…

Мария покосилась на дверь. Елена Юрьевна не пришла к завтраку. Должно быть, разоспалась или решила пропустить – заботится о фигуре… Впрочем, несмотря на возраст, с фигурой у нее был полный порядок… А может, ей нездоровится? Пустое! Она здоровее всех, кто слушал ее вчера за столом. Мария снова мысленно упрекнула себя за то, что завидует Елене Юрьевне. Каюта люкс, бриллианты, а главное – непоколебимая уверенность в себе…

Дверь каюты оказалась приоткрыта, и Мария подумала, не заглянуть ли к соотечественнице и ненавязчиво поинтересоваться, отчего та не пришла на завтрак, но потом решила, что это будет неловко. Веселая вдова может вообразить, что она навязывается или пришла выяснять отношения. Потому что вчера после того, как Глеб с Еленой Юрьевной под руку ушли из столовой, Мария больше Глеба не видела. Неужели он с ней?.. А что? Оттого и на завтрак она не пришла…

Мария уже прошла мимо каюты, как оттуда внезапно донесся истошный вопль. Отбросив всякие сомнения, она бросилась к двери, толкнула ее, влетела внутрь…

В гостиной никого не было, а из спальни по-прежнему раздавался крик, постепенно переходящий в визг на грани ультразвука, от которого заломило виски.

Мария шагнула вперед…

Первое, что она увидела, – хорошенькую горничную-филиппинку, которая визжала, сжимая ладонями голову и с ужасом глядя на широкую кровать.

Проследив за ее взглядом, Мария обнаружила на этой кровати старую полураздетую женщину с широко открытыми, почти вылезшими из орбит красными глазами и разинутым в беззвучном крике ртом, в которой не сразу узнала Елену Юрьевну. Одеяло было сброшено, ночная рубашка задралась, обнажая неприлично молодые бедра.

К своему удивлению, Мария не впала в панику, не стала кричать и биться в истерике, как несчастная горничная, а мгновенно оглядела спальню, запоминая все детали. Как будто она была видеокамерой с огромной картой памяти, которая фиксировала все увиденное.

Впрочем, ничего особенного Мария не заметила: в помещении был относительный порядок (если, конечно, не считать мертвую женщину на кровати). На спинке стула висел розовый воздушный пеньюар, на прикроватной тумбочке лежала раскрытая книга, возле нее – старинная монета…

В следующую же секунду она сделала самое необходимое – залепила звонкую пощечину не перестававшей визжать горничной, и та сразу замолкла, как будто кто-то выключил звук невидимого радиоприемника.

Глаза девушки стали осмысленными, и, встряхнув черными как смоль волосами, она проговорила на вполне приличном английском:

– Нужно позвать дона Франсиско.

– Нужно, – поддержала Мария это разумное предложение. – А кто такой дон Франсиско?

– Помощник капитана. Второй помощник. Он отвечает за персонал и за всякие непредвиденные обстоятельства. Вроде этого, – она боязливо кивнула на кровать.

– Очень хорошо, – одобрила Мария и машинально поправила ночную рубашку на мертвой женщине. – Можешь сходить за ним! А я здесь пока побуду.

– Зачем ходить? – Горничная сняла с пояса небольшое переговорное устройство и залопотала по-испански.

В ожидании дона Франсиско прошло несколько минут. Горничная все это время стояла, закрыв лицо руками, а Мария внимательно осматривала помещение. Жаль, что нельзя ничего трогать, в противном случае она проверила бы наличие серег с крупными бриллиантами и еще кое-чего. Потому что первое, что приходило ей в голову, – это ограбление. Елена Юрьевна явно не бедствовала, и вору было чем поживиться.

Но зачем убивать? Можно было спокойно забрать у спящей ценные вещи и тихонько выйти. А что, если Елена Юрьевна проснулась и застала злоумышленника на месте преступления? Мария была уверена, что в таком случае она заорала бы так громко, что хоть кто-нибудь да услышал бы. Но, похоже, ночью было все тихо.

Тут открылась дверь, и в каюту вошел высокий подтянутый брюнет неопределенного возраста, в отглаженной униформе с золотыми шевронами, с тщательно уложенными волосами и выражением обидчивой гордости на лице.

При виде этого лощеного испанца Мария с огорчением вспомнила, что не причесана, не накрашена и одета в поношенные трикотажные штаны и футболку с Гарри Поттером. Кстати, футболку эту ей подарили на вечере по случаю годовщины работы издательства. Всем авторам дарили подарки, но Марию пригласили в последний момент, так что подарка ей не хватило, и администратор вытащила откуда-то эту майку. Мария тогда не обиделась, решив, что всякое даяние – благо, а футболка всегда пригодится.

Вот и пригодилась. Ходила Мария в ней по палубе, никого не встречая, а теперь в таком виде… впрочем, лучше так, чем как Елена Юрьевна.

Дон Франсиско что-то строго сказал по-испански горничной, потом повернулся к Марии и на прекрасном английском спросил, кто она такая и что здесь делает.

Мария ответила, что случайно проходила мимо и услышала крик, что знает умершую, поскольку та – ее соотечественница и прошлым вечером они сидели за одним столом, и что прежде, за пределами этого корабля, они никогда не встречались. Также она хотела поведать, что накануне Елена Юрьевна показывала своим сотрапезникам некую монету, но дон Франсиско не стал ее слушать и, замахав руками, сообщил:

– Потом, потом, все потом! Через полчаса все, кто сидел за одним столом с умершей, должны собраться в салоне на третьей палубе. – И добавил с неожиданным смущением: – А вас, если можно, прошу поработать переводчиком. У вас очень хороший английский.

Мария почувствовала себя польщенной, и все оставшееся до встречи время потратила на то, чтобы привести себя в порядок. Она причесалась и накрасила глаза, а затем долго решала, что надеть. Выбирать было особо не из чего, всего-то два платья с собой взяла и, если честно, оба ей не нравились. В итоге остановилась на самом темном, с неявным рисунком.

В результате, когда она вошла в салон, там уже собрались почти все участники вчерашнего застолья.

– Некоторые не торопятся! – сварливым голосом проговорила Алена, взглянув на часы.

– Все равно еще не все пришли, – примирительно проговорил Игорь.

– Как это – не все?

– Алексея нет, и маркиза наша отсутствует, ну это как раз неудивительно…

– А вообще, кто-нибудь знает, зачем нас здесь собрали? – Алена пристально взглянула на Марию, отметив и макияж, и платье.

Сама Алена была в джинсовых шортах и коротеньком ярком топе, видимо, загорала на верхней палубе. Игорь был в яркой расстегнутой рубашке, его жена – в коротеньком халатике, из-под которого выглядывало бикини.

Мария отвела глаза. На ее счастье, в этот самый момент в салон вошел дон Франсиско и, оглядев присутствующих, сказал:

– Здравствуйте, дамы и господа. Позвольте начать. Я – второй помощник капитана…

– Нам кто-нибудь переведет? – забеспокоился Игорь. – Мы с женой по-английски ни в зуб ногой.

– Я буду переводить, – сообщила Мария. – Это второй помощник капитана Франсиско Гонзалес.

– А что случилось-то?

Мария сделала жест – мол, сейчас все узнаете, и испанец продолжил:

– Я собрал вас здесь, чтобы сообщить чрезвычайно неприятное известие…

– Ревизор. Первая сцена, – с усмешкой проговорила Алена. – Приятно услышать что-то родное…

– Что еще стряслось? – шутливо всполошился Глеб. – На лайнере кончилось шампанское?

– Да черт бы с ним! – подхватил шутку Игорь. – Вот если бы водка кончилась, тогда и правда кранты!

– Господа, будьте серьезны! – воззвал дон Франсиско. – Этой ночью одна из ваших соотечественниц скоропостижно скончалась.

– Что? Кто? – заахали присутствующие.

– Елена Юрьевна? Наша маркиза? – быстро сообразила Ольга и многозначительно переглянулась с мужем.

– Не нужно большого ума, чтобы догадаться! – хмыкнула Алена. – Кроме нее, все женщины присутствуют здесь.

– Так вот, я собрал вас, чтобы выяснить все обстоятельства, связанные с ее смертью. Поскольку мы находимся на корабле, по закону вся полнота власти здесь принадлежит капитану, а он, в свою очередь, доверил мне провести предварительное следствие…

– Следствие? – переспросил Игорь. – А что, с ее смертью что-то не так?

Мария машинально отметила, что еще не успела перевести эту фразу на русский, а Игорь уже на нее отреагировал. Надо же! А сказал, что по-английски не знает ни слова…

Дон Франсиско еще раз оглядел присутствующих и проговорил внушительным тоном:

– Да, в ее смерти есть некоторые подозрительные детали, дающие основания подозревать злой умысел…

«Да уж, – подумала Мария. – Женщину явно задушили – очень подозрительная деталь!»

Игорь и Ольга снова переглянулись.

Дон Франсиско спросил, собрались ли здесь все, кто был вчера за столом.

– Нет еще одного человека, Алексея… – начала Мария.

– Хорошо, тогда начнем пока без него. Итак, что вы, Мария, делали вчера вечером?

– Я? – Мария была неприятно поражена, что Франсиско начал с нее. – Постойте… Мы все после ужина слушали рассказ Елены Юрьевны о старинной монете. Потом все разошлись. Я пошла сначала в каюту, потом в музыкальный салон, посидела там примерно час, может, чуть больше, потом прогулялась по палубе и пошла спать.

– И что, кто-то может это подтвердить? – презрительно спросила Алена.

– Ага! – глаза Марии блеснули. – Ко мне подсел один англичанин – такой худой и высокий, лет примерно восьмидесяти, может и больше, у него еще нога в такой штуке – не то протез, не то костылик такой. Так вот он сразу признался, что танцор из него никудышный, зато он может угостить меня коктейлем.

– И угостил? – нахмурился Глеб.

Мария хотела ответить ему в духе кота Матроскина – мол, а вы, собственно, почему интересуетесь, но решила, что сейчас неподходящее время.

– Мы чудно поболтали за коктейлем. А потом я пошла спать. Удовлетворены? – Она повернулась к Алене. – А вы сами-то что делали после ужина?

– Да ничего, – огрызнулась та. – Англичанин не обратил на меня внимания, так что я была в своей каюте и работала за компьютером. Я – блогер, если кто-нибудь здесь знает, кто это такой.

– И вы можете это доказать? – Мария решила добить нахальную девицу.

Но ее перебила Ольга:

– Слушайте, это все пустое. Мы с Игорем видели, как из каюты Елены Юрьевны кто-то выходил ночью. Теперь ясно, что это был убийца. И произошло это во втором часу ночи.

– Двадцать минут второго, – добавил ее муж.

– Ну, в это время мы все уже видели десятый сон! – протянул Иннокентий Павлович.

– Запишите ваши показания. Но где же еще один пассажир? – Франсиско обвел глазами присутствующих.

В эту минуту дверь салона открылась, внутрь проскользнул невысокий лысоватый человек в морской униформе, подошел к дону Франсиско и что-то прошептал ему на ухо. Помощник капитана посмотрел на него с прежней обидчивой гордостью. Человек что-то еще сказал по-испански и протянул шефу мобильный телефон.

Дон Франсиско взглянул на экран, чуть заметно поморщился и проговорил:

– Дело приобрело неожиданный оборот…

– Что еще? – проворчал Глеб.

– Этой ночью один из участников вчерашнего застолья покончил с собой…

– Вот дерьмо! – выдохнул Игорь.

Мария снова отметила, что он отреагировал на слова помощника, не дожидаясь перевода.

– Да, так вот, повторяю, этой ночью один из ваших соотечественников, Алексей Антипов, покончил с собой, прыгнув в море. Он оставил на палубе свой телефон с предсмертной запиской, в которой признается в убийстве Елены Коврайской…

– Ни фига себе! – ахнули хором Игорь и Глеб.

И даже, кажется, интеллигентный профессор Иннокентий Павлович пробормотал крепкое словечко.

Дон Франсиско протянул Марии включенный телефон:

– Синьора Мария, будьте любезны, прочтите дословно, что здесь написано!

Мария взглянула на экран и прочла:

– «Это я убил Елену. Я отомстил ей за себя и за свою мать. Елена увела из семьи моего отца, Антона Коврайского, и лишила меня наследства. Она должна была умереть – и умерла. Я долго готовил это убийство. Следил за ней, решил вместе с ней ехать в круиз, нарочно рассказал про монету, которая якобы очень дорогая, чтобы убийство списали на ограбление… Я сделал это, я задушил ее ночью во сне. Месть свершилась, но я понял, что не смогу после этого жить. Но я ни о чем не жалею, так как справедливость восторжествовала».

– Он был ее пасынком? – удивленно проговорила Ольга. – Никогда бы не подумала!

– Но он же был Антипов… – протянул Игорь.

– Мы сделали запрос российским службам и выяснили, что первоначальная фамилия Антипова – Коврайский, но он изменил ее, взяв девичью фамилию матери.

– Мексиканский сериал! – фыркнула Алена.

– Так, значит, про монету он все наврал и она совершенно не ценная? – протянул Глеб.

– Но ведь монета… – начала было Мария, но дон Франсиско ее перебил:

– Так или иначе мы считаем, что убийца Елены Коврайской установлен, значит, круиз будет идти своим чередом. И я убедительно прошу всех присутствующих не рассказывать остальным пассажирам о том, что вам стало известно…

– Да мы с женой при всем желании ничего им не сможем рассказать, – ввернул Игорь. – Мы ведь ни слова не знаем ни по-английски, ни по-немецки…

– Так что, мы можем расходиться? – осведомилась Алена.

– Можете.

– И в Киле можно будет сойти на берег? – спросила Ольга.

– Не вижу никаких препятствий…

Однако, когда лайнер подошел к Килю, зазвучали какие-то команды, корабль перешел на самый малый ход, а потом и вовсе остановился на внешнем рейде.

Пассажиры, уже приготовившиеся к выходу в город, столпились на прогулочной палубе.

– Что случилось? – спросила Ольга, заметив в толпе Марию. – Почему мы остановились?

– Я знаю не больше, чем вы. – Мария пожала плечами.

– Уж будто! – Ольга взглянула недоверчиво. – У вас же какие-то особые отношения с тем красавцем, помощником капитана…

– Да нет у меня никаких особых отношений! – возмутилась Мария. – Ни с ним, ни с кем-то еще. Я просто знаю язык…

Внезапно она почувствовала, что краснеет, и от этого рассердилась еще больше.

– Ну коне-ечно… – протянула Ольга с плохо скрытым сарказмом.

К счастью, к ним подошел Глеб и прервал неприятный диалог:

– Смотрите-ка, кажется, к нам гости…

Действительно, к лайнеру приближался катер с надписью «Polizei» на борту.

Увидев неподалеку дона Франсиско, Мария протиснулась к нему и спросила:

– Что случилось? Почему мы не подходим к берегу?

– Это из-за известных вам событий.

– Но ведь вы сказали, что дело закрыто. Убийца Елены Юрьевны признался…

– Это так, но немецкая полиция хочет осмотреть корабль. Они считают, что убийца мог инсценировать самоубийство и спрятаться на корабле или попытаться в Киле сойти на берег под чужим именем. Поэтому стоянка в Киле, к сожалению, откладывается до завершения следственных действий. Сообщите это своим соотечественникам…