Трое из кольца

Владимир Босин

Трое из кольца

Так, нужно успокоиться и понять, что делать дальше. Если бы не ощущение опасности, заставляющее тревожно биться сердце и абсолютное непонимание происходящего, то я бы с удовольствием окунулся с головой в эту пикантную историю. Самое смешное, что подобные ситуации являются основой для целого жанра фантастики. Его называют альтернативной историей или попаданчеством. Не скрою, я за свою долгую жизнь перечитал великое множество книг на эту тему. Ну, по крайней мере в русскоязычном контенте все лучшие произведения на эту тему перечитаны не по одному разу. И я обожаю такое чтиво, но сидя на диванчике это делать – одно. А оказаться самому в подобной ситуации – немного другое.

Вот поэтому я и уговариваю себя успокоиться и начать мыслить разумно. Поэтому сходил на кухню, налил стакан воды и залпом выпил. Показалось мало, тогда засунул разгорячённую голову под кран. Вроде полегчало, вытерся полотенцем и подошёл к окну. Здесь поздний вечер, я нахожусь в высотном здании, на седьмом этаже и смотрю на оживлённую дорогу. Мельтешат машины, проходят люди – эта повседневная картинка невольно заставила меня принять новую ситуации.

Ну, действительно, непосредственной угрозы жизни не вижу. Так чего мне сходить с ума.

А тут ещё на неприбранном столе с остатками пиршества заметил недопитую бутылку водки. Этикетка незнакомая, что-то яркое, на немецком языке.

Налил грамм семьдесят и жахнул не закусывая. Пищевод обожгла волна тепла. Чего-то водка не очень, палёнка, наверное. Повторять не буду и так подействовало. Я стал пытаться разложить картинку по полочкам. Итак, что мы имеем и с чего всё началось.

Меня или скорее нас зовут Александр.

Лучше всё-таки с начала.

Александр Владимирович Портнов, 1958 года рождения. Родился и вырос в Кабардино-Балкарской АССР. Наш город Нарткала, был четвёртый по численности в республике, почти 20 000 человек.

Жили очень дружно, я до сих пор с удовольствием вспоминаю юность. В 15 лет увлёкся картингом, чтобы выступать на соревнованиях, нужна была соответствующая категория в права. Так как наш клуб являлся подразделением ДОСААФ, то с этим проблем не было. С шестнадцати с половиной лет, я начал учиться в автошколе ДОСААФ. Когда предложили учиться сразу на "С" класс, отказываться не стал. После 18 лет получил права профессионала и естественно, когда меня призвали в армию, то взяли водилой. Мне страшно повезло, попал не куда-нибудь в Забайкальский военный округ (страшнее места в то время служить не было), а в группу войск в Германии. Наш танковый полк стоял под Дрезденом, и я возил замкомандира полка. Служба была не обременительная, даже удалось прибарахлиться к дембелю. А демобилизовавшись, я не стал возвращаться на родину. Товарищ уговорил поехать с ним в Воронеж. В советское время этот город был крупнейшим учебным центром страны. Меня, как демобилизовавшегося солдата, взяли без конкурса. Выбрал местный лесо – технический институт. Так как я предпочитал техническое образование, то остановился на специальности "Машины и механизмы лесо-технического хозяйства". На третьем курсе познакомился с Наташкой, моей будущей женой. Она тогда только поступила на первый курс университета. К концу учёбы мы поженились. Через год родился сын, ещё через пять дочка.

Ну, короче, всё как у людей. Тесть помог с квартирой, правда однокомнатная, немного тесновато. Но у других и такой не было.

Когда в стране, к концу правления Миши с Раисой, запахло палёным, мои родственники засобирались сваливать. Наташка по отцу еврейка – это по советским законам. А по Галахе, она гойка – то есть русачка, вернее белоруска по матери.

И когда на семейном совете решали, ехать в Израиль или погодить, я поддержал. Уже начались перебои со снабжением. Появились талоны и пустые полки в магазинах.

Если бы знал, как придётся пахать в земле обетованной, может быть подумал лишний раз. Но, что сделано, то сделано.

Конечно, как всем репатриантам, нам пришлось очень сложно. В подавляющем большинстве все мужики прошли через стройку, а наши женщины через тряпку. То есть мне, инженеру-механику пришлось подносить бетон вместе с палестинскими арабами, а жена устроилась мыть полы в одном учреждении и ухаживать за стариками.

Ну, иначе никак не получалось. Нам, как и всем другим выходцам из Союза, казалось диким платить за съём квартиры, лучше платить ипотеку за свою. Поэтому пришлось пахать с утра до ночи.

Но, потихоньку интеллект и образование взяло своё. Я нашёл работу техника в газовой фирме. Таже стройка, только вид сбоку. Но уже служебная машина- техничка и зарплата повыше. Через пару лет подсказали хорошие люди, и я смог устроиться техником в службу главного механика на большой завод. Здесь стало совсем хорошо. И плевать, что длинные смены по 12 часов и тяжёлый график работы, включая ночи и выходные. Зато кондиционированные помещения, развозка и питание в заводской столовой. А главное зарплата уже позволяла ездить в Эйлат, на Красное море или на север страны, в горы.

Жена вообще умница, сначала окончила курсы и устроилась секретаршей. Потом дважды отучилась в Беер-Шевском университете, сейчас работает в социальной службе не рядовым работником. За эти 33 года, что мы здесь в Израиле, смогли полюбить эту страну. Дети выросли, сын врач, дочь – старлей в ЦАХАЛЕ (армия самообороны Израиля), на контрактной службе. По окончании, пойдёт работать по специальности, инженером-электронщиком.

Живём мы в славном городе Ашдоде, я тружусь на небольшом заводике, в центре страны, инженером-технологом. До пенсии ещё четыре года, она здесь наступает в 67 лет. Короче говоря, всё у нас сложилось. Хорошая четырёхкомнатная квартира в благополучном районе, детей выучили и пристроили, оба семейные. Внуков пока нет, сейчас молодёжь не торопится их заводит.

Ничего не предвещало последующих событий. Жена, когда в очередной раз приехали её родственники из России, попросила свозить их на экскурсию в Иерусалим. Купить им экскурсию с профессиональным гидом нельзя – неуважение. Надо лично водить их по Старому городу. Я уже свободно могу подрабатывать в этой сфере. Знаю массу интересного про нашу столицу.

Вот и в этот раз, по отработанной схеме, повёз родственников жены, двоюродную её тётку с мужем и дочкой. Как всегда, начали со Стены Плача. Запарковал машину на стоянке, чудом нашёл место. Помолившись, пошли через Старый город к Храму Гроба Господня.

Естественно, мои клиенты увлеклись арабскими лавочками. От нечего делать, я заходил тоже. Главное, не потерять их в этой толчее.

Часто в таких лавочках арабы продают якобы старое оружие, монеты и прочее барахло под старину. Вот и сейчас я ковыряюсь в горке старых монет. В принципе, мне они до лампочки. Но у меня есть дружок, Серёга. Страстный нумизмат, он ищет в пустыне древние монеты. Для этого у него несколько металлоискателей. Настраивая их на определённый, метал и глубину поиска, он ухитряется находить медные монетки раннего римского и набатейского периода. Попадаются конечно и византийские, турецкие и арабские.

Сами монетки имеют очень непрезентабельный вид. Размером с ноготь, этакие чешуйки. Не сразу и понятно, что это монета, а не какашка. Сергей их чистит от камня, патину – не дай бог счистить. Тогда вообще не будет виден рисунок. Попадаются довольно интересные и мой товарищ определяет период и властителя, чеканившего эти монеты. Вот не жалко же ему, тратить немалые деньги. Он покупает интересующие его монеты через интернет. Одна такая может стоить несколько сотен долларов. Ценность определяет её редкость и сохранность. Мой дружок разрабатывает целую операцию по поиску таких монет. Учитывая, что в Израиле, нашедший клад или монеты обязан сдать всё государству и вообще это запрещено, то Серёга ищет в пустыне. Сначала он определяет через спутниковые фотографии местности, где текли в старину реки. Там же он подбирает места, где заметны следы стоянок человека. А только потом едет туда и втихаря ищет свою добычу. Обязательно что-то находит, иногда прямо на поверхности, чаще приходится копать сантиметров десять. Зато сколько радости, когда он находит что-то интересное.

Вои и сейчас я роюсь в куче бижутерии, турецких и арабских средневековых монет и прочем барахле, выложенным на большом подносе. В глубине кучи мне попались несколько медных чешуек, похожих на те, что показывал мне Серёга. Достав очки, пытаюсь рассмотреть, сохранился ли рисунок. Нет, совсем лысые. Медные монеты, как правило находят в плохом виде. Они активно использовались людьми, вот серебро и золото из клада обычно в приличном состоянии.

Пожилой араб, заметя мои поиски, тут же предлагает купить три таких монеты всего за сто шекелей. Ага, сейчас. Это поначалу, я стеснялся с ними торговаться. А сейчас дока в этом деле. Вон, сторговал мужу Наташкиной тётки неплохой ремень за двадцать шекелей. А ведь продавец просил сто десять.

Так и сейчас я остановил красноречие хозяина лавки.

Хм, это кольцо уже второй раз уже попадается мне на этом подносе. Абсолютно невзрачное, большое кольцо серого цвета. Сейчас я автоматически выудил его из кучи. Поразительно, для его размера, оно очень лёгкое. Такое ощущение, что пластик. Но не пластик – это точно. Ключ не может поцарапать его.

– Бери, друг, двести шекелей и оно твоё.

Ага, ищи лоха. Я его даже бесплатно не возьму, и я возвратил его в кучу такого же барахла. Тут меня отвлекла родственница, попросив узнать цену на набор мельхиоровых стаканчиков. Через пятнадцать минут я сбил цену с трёхсот шекелей на девяносто. А чтобы араб не глазел на молоденькую пятнадцатилетнюю тёткину дочку я в нагрузку выцепил то кольцо.

– И это в придачу, чтобы не смотрел на чужих женщин.

Хозяин лавки злобно сверкнул на меня глазами, но скушал и начал упаковывать покупку.

Дальше – традиционно, мои подшефные горячо помолились в Храме, и я потащил их через арабский рынок к Гефсиманскому саду. За этот день родственнички умотались и когда мы вернулись, они сразу отрубились – ушли спать.

Про кольцо я вспомнил через две недели, когда понадобилась мелочь. Вместе с монетками, в кошельке лежало кольцо. Вечером я его достал, покрутил и решил примерить. По размеру оно хорошо подошло на безымянный палец левой руки. Село плотно, при этом царапнув кожу.

Чёрт, как бы заразу не подхватить, я же его даже не продезинфицировал. Бог его знает, сколько народу лапало.

Эта зараза так плотно села на палец, что даже с мылом не смог снять. Ладно, завтра, на работе сниму. В крайнем случае разрежу.

Ага, сейчас. На работе я попытался ещё раз снять кольцо. Потом попытался катером его перекусить. Даже следа не оставил. А ведь у катера калённые губки. Единственно, что я сделал, это промыл его спиртом и внимательно рассмотрел под микроскопом.

Кольцо обычное, безыскусное. Только на внешней поверхности имеются три выступающие полоски. При восьмикратном увеличении обнаружил, что полоски имеют интересную структуру. Они покрыты насечкой. Что странно – твёрдосплавная напайка не оставляет следа на поверхности.

Здесь меня вызвали в цех с очередной проблемой, и я оставил этот вопрос на потом. Неудобство кольцо не доставляет, только Наташка поинтересовалась, с чего это я стал носить такую безвкусицу.

Я даже нашёл ему применение, риски на поверхности кольца великолепно режут стекло. А мне по работе приходится разрезать стеклянные кругляши для поклейки разрезанных образцов нашей продукции в лаборатории.

Даже перестал его замечать, пока где-то через месяц, уже ложась спать не заметил на центральной полоске огонёк. На работе попытался рассмотреть в микроскоп, ничего не заметно. А вот через камеру сотового этот микроскопический огонёк заметно.

Вечером, в кровати, уже почти заснув, опять обратил внимание на проблеск огонька. Погладил большим пальцем правой руки эту полоску и внезапно почувствовал вопрос. Ну, типа – накатим сейчас, или попозже. Ну лучше сейчас, мысленно ответил я. Дальше – я отрубился.

Май 1993 год

Через секунду очнулся от страшной головной боли. Горит ночник, я какого-то хрена лежу на диване. Рука затекла от неудобного положения и эта раскалывающая голову боль. Попытался уснуть, закрыв глаза. Не получилось. Пришлось сесть.

Интересно, девки пляшут, а где это я?

Скудно обставленная комната. Диван, журнальный столик с остатками пиршества, тумбочка с небольшим старым телевизором и большое окно.

С трудом сел и попытался рукой прогнать мираж. Не помогло, таже картина. И ещё этот запах алкоголя и солёных огурцов, ещё открытая консерва с бычками добавляет к этому амбре свою толику.

Через пять минут смог собраться и изучить квартиру. К моему удивлению – это однушка. Комната, минипусенькая кухня и совмещённый санузел. У нас в Израиле, не только однокомнатных, даже двухкомнатных не просто найти. Нет, есть конечно оригиналы, покупающие квартиры-студии. Но там площадь квадратов восемьдесят. А тут в общем, не более двадцати. Прямо, как моя первая квартира в Воронеже.

Чёрт, я только сейчас увидел себя в зеркале. От вида чужой рожи мне стало плохо, и я вторично отключился.

Очнувшись, понял, что первое пробуждение было очень щадящим. Сейчас от головной боли я готов на стену лезть.

Я ещё этот кошмар в голове. Ко мне стучится этот, хозяин нового тела. И сопротивляться невозможно.

Так ведь и с ума можно сойти, нас двое. В чужом теле другой человек и, собственно, я Александр Владимирович.

Второй – тёзка, только Сергеевич по отцу. Мне теперь доступна вся его память. Вот здесь то я и начал глючить. Перемешивание сознаний ни к чему хорошему не приведёт, только в дурку – в лучшем случае.

Через неопределённое время мне удалось собраться и усилием воли пригасить своё "Я". Нужно понять, в ком я очутился.

Сразу стало легче – я, наконец, могу размышлять. С этого моменты вся жизнь хозяина тела пронеслась мимо моего сознания и не нашла отторжения. Моё первое "Я" тоже со мной, но немного пригашённо. Я могу им пользоваться, когда обращаюсь к нему. Но доминирующим остаётся сознание хозяина тела.

И сейчас, когда я успокоился после полстакана водки и сеанса самоуспокоения, и начал рассуждать – стало понятно, что есть непреложный факт. Я перенёсся в чужое тело. А заодно и в другое место и время. И с этим нужно мириться. Поэтому пошёл в ванную, скинул спортивные штаны и майку. В большой зеркало рассматриваю себя. Лет 28, высокий, рост не менее 184. Фигура нормальная, не качок, но вполне спортивная. Волос русый, серые глаза. Я-то поменьше ростом буду, хотя мастью похож.

Залез в ванную и включил душ, когда пошла тёплая – стал менять температуру, чтобы прийти в себя. Потом тщательно протёрся, достал белье из стенки, постелил на диван и лёг. Думал не усну, но нет – отрубился быстро.

Утром проснулся рано, 7 утра. Сегодня суббота, впереди два дня выходных. Слава богу, можно прийти в себя.

Итак, я оказался в теле Александра Бойко. 29 лет от роду. Нахожусь я в квартире сестры. Она с сыном уехала к бывшей свекрови. С мужем развелась, а с его матерью поддерживает хорошие отношения.

А на время её отсутствия, я охраняю недвижимость. Дома то мама уже достала, а тут я сам себе хозяин.

Биография самая обычная для этого времени. Родился в городе Караганде КазССР. Мама, папа и сестра – вот вся моя семья. Окончил политех, успел поработать на заводе. Потом настали тяжёлые времена, конец перестройки и в 1991 году Союз рухнул. А тут ещё я тяжело заболел гепатитом, прихватил, когда отдыхал в Манкенте. На завод уже не вернулся. Здоровья нет, да и зарплату не платили семь месяцев. Мне завод должен больше двух миллионов рублей, но платить не собираются. Поэтому я попытался торговать шмотьём на рынке, получалось не особо. Там же встретил своего однокашника Мейрама, он ходил в военной форме. Оказывается, он устроился в управление пожарной охраны. Предложил идти к ним, требуется человек в отдел. Зарплата невысокая, но платят вовремя. Да и проезд в общественном транспорте бесплатный. Подумав, согласился.

И вот я уже год работаю в управлении пожарной охраны. Старлей, после военной кафедры получил летёху, а воинские сборы дали мне ещё одну звёздочку. Нормативно-технический отдел – небольшой. Подполковник Маке (Михаил Константинович), казах – начальник отдела. Майор Кожевников Геннадий Макарович – главный специалист отдела и мы с Мейрамом – инспектора областного управления. Должность капитанская, для продвижения выше нужно переходить на другое место. Наша работа заключается в контроле новостроящихся и реконструируемых объектах. Ну, со стройками сейчас не густо, а вот череда реконструкций общественных, производственных и частных помещений захлестнула город.

Постепенно жизнь устаканилась, но приходиться крутиться, чтобы заработать. Сейчас время такое.

Все эти воспоминания уютно легли в моей голове. Сознания обоих личностей не подавляют друг друга. Но сейчас я Саша Бойко, это сознание первично.

Что можно сказать о произошедшем. Ясно, что кольцо виновато в этом. Именно оно перебросило сюда, в прошлое. И ведь был запрос о моём согласии, был. Как оно это сделало – не знаю. Не накатить предлагало, а совершить прыжок.

Смогу ли я вернуться – не понятно. Нужно ждать, когда опять появится индикация. Ясно, что я здесь могу задержаться. Поэтому нужно вживаться, вернее моё первое "Я" уйдёт на задний план.

Опять подошёл к зеркалу и осмотрел себя голым. Нормально, бабам такие нравятся. Широкие плечи, всё-таки я пять лет занимался лыжами в институте, лицо – скорее приятное. Шрамов не заметно, хлопчик не маленький, что особо порадовало.

Приятно, что не курю. Пью умеренно, вчерашний сабантуй – это скорее исключение, чем правило. Я поругался со своей подружкой, приревновал её к одному типу. Может она не трахалась с ним, но повод для ревности, однозначно давала. Но, мы вместе провели два года и на душе скребли кошки, вот я и решил напиться. Помогло это или новые события – но я совсем не жалею сейчас о расставании. Красивая конечно девчонка, танцовщица, ну пусть другому теперь рогами голову украшает.

Найдя в холодильнике несколько яиц, засохшую варёную колбасу и пол батона. Пожарил себе яичницу, запил горячим и сладким чаем.

Как же хорошо. И не надо думать о излишках соли и сахара. Я уже много лет не солю еду. Чай пью без сахара, анализы не позволяют.

А сейчас мне по барабану эти запреты. Ух, берегитесь девки, я иду.

За полчаса прибрался в квартире, протёр полы. Сестра обещала вернуться послезавтра, а мне всё равно возвращаться домой, так почему не сейчас.

С Юго-Востока (спальный район Караганды) до дома ехать полчаса на автобусе. Привычно махнув красной корочкой кондуктору, я уселся у окна и с интересом смотрел на пролетающий город. У Центрального рынка привычно много народу, вот и мой бывший завод. А это уже центр города. У нас двухкомнатная квартира, я сплю в зале на диване. Мама у меня медсестра в больнице скорой помощи, отец начальник добычного участка на одной из крупнейших шахт бассейна.

Живём небогато, но дружно. Сестра проживает отдельно от нас, от мужа досталась однушка. Она преподаёт в нашем универе на кафедре иностранных языков – английский.

Мне зарплаты иногда не хватает, тогда попрошайничаю у родителей.

На следующий день проснулся в том же месте, где и ложился. Колечко как партизан пошло в отказ. Оно бы ничего, но я переживаю за жену. Как там Наташка? Не дай бог я там откинулся, она у меня не самостоятельная, без меня не выдержит.

Два выходных пролетели быстро, в понедельник вышел на работу. Областное управление пожарной охраны располагается в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Это было основным доводом в пользу этой работы. Я вышел пораньше, чтобы проверить свою машину.

Несколько месяцев назад мне, за долги, одни неудавшиеся бизнесмены отдали автомобиль. Знакомые ребята открывали свой бизнес – магазин автозапчастей и я рискнул вложить немного денег, которые скопил. Но они прогорели, сейчас времена тяжёлые, нелегко раскрутиться и мои деньги зависли. Эти хлопцы попытались от меня бегать, но я их нашёл и немного накатил на них, взяв с собой пару коллег. Тогда они предложили взять в счёт долга УАЗ – 469Б. Бог его знает, сколько он прошёл, думаю два счётчика точно. Но состояние кузова неплохое и новый тент. Короче, всё равно деньги не вернут, пришлось взять. И пришлось мне изучать на практике ремонт машины. Сначала 300 баксов ушло на капиталку движка. Хорошо, что не успел отдать задаток мотористу с таксопарка. Движок то у меня от ГАЗ-24, как в «Волге» такси. В цехе по ремонту движков встретил знакомого парня. Он работает здесь мастером.

– Сань, на хрена тебе перебирать движок. Сколько ты закрыл с мотористом? – 300?

– Давай их сюда, я тебе отдам отличный движок после капиталки. Вон на стенде стоит, обкатан. Крышка под 76-й бензин (родная была под 93, которого на заправках отродясь не было, а на 76 машина заметно тупила).

– Мои ребята перекинут двигатели. Не, переживай, – это он заметил, что я хочу возразить.

– Для ГАИ, я дам справку, что мы поменяли движок. Система отработанная.

После ремонта двигателя вылезла коробка передач, потом раздатка и задний мост.

Знал бы, что столько денег придётся вбухать в этот пепелац, не брал бы.

Но, в принципе, машина мне нравится. Конечно, не иномарка, даже не "Нива". Но большая, высокая и хорошо идёт по грунтовке, а я часто выезжаю на природу. Да и не стыдно в ней. Я же большую часть времени хожу в форме. Предпочитаю, сшитую на заказ из камуфляжной ткани. К форме УАЗ вообще в тему.

Ставлю я его на стоянке в управлении. Только нужно следить за вороватыми пожарными. Управа на втором этаже, а на первом центральная пожарная часть № 7. Ребята дежурят сутки через трое. Понабрали всякого отребья, вот они ночью и шарятся по стоянке. А моя же тентованная. В первую же ночь попёрли две канистры с бензином. Теперь в салоне ничего не оставляю. В дверь врезал замок и на капот поставил секретку.

Проверив своего коня, я поздоровался со знакомыми и поднялся в наш отдел. Начальника, как всегда, ещё нет. Макарыч уже весь в работе, Мейрам ещё спит с открытыми глазами. Обычное рабочее утро. На столе несколько огромных папок с проектом строительства какой-то базы. Мне нужно изучить проект и на основании ведомственных ППБ и СНиПов, дать свои замечания. Я просто обязан найти что-то, честь мундира обязывает.

Взял верхний том, открыл и мечтательно уставился в окно.

– Сань, пойдём покурим, – это наркозависящий товарищ тянет меня на улицу.

– Пошли, – радостно отреагировал я. Всё лучше, чем корпеть над проектом.

В курилке потрепались с ребятами. При возвращении столкнулся с Вадиком Емельяновым. Мой одноклассник, с которым мы проучились восемь школьных лет. Он мутит какой-то бизнес, дела идут не шатко – не валко. Уже не в первый раз обращается ко мне.

Сейчас дикий бардак. Государство перестало выделять средства на пожарную охрану, видимо все бабки уходят на новую столицу.

Поэтому эти хитрожопые издали указ, что все предприятия и бизнесы платят напрямую деньги в управление пожарной охраны. Сколько платить – никто толком не знает. У меня знакомый в отделе Госпожнадзора, я подвёл Вадика к нему и попросил отнестись по-человечески. Тот насчитал вместо 5 000 тенге, только 800 за годовую лицензию. А мне Вадим отслюнявил талонов на бензин, 100 литров. 40 отстегну товарищу за работу, остальные – моя добыча. УАЗ жрёт бензин, как конь пьёт воду в жаркий день – не напасёшься. Короче – все довольны.

Перед уходом одноклассника поинтересовался у него – как идут дела с его бизнесом.

С Вадика можно писать картину – скорбь старого еврея. Дело в том, что типично русская фамилия не может скрыть типично еврейскую внешность. В школе его частенько шпыняли национальностью, потом перестали в старших классах. А Вадик – очень неглупый парень. Он с напарником решил заниматься системами автономного тепло и электроснабжения. Они закупили системы различной мощности южнокорейского и немецкого производства, и пытаются освоить эту – пока ещё не занятую нишу.

Но у них проблемы с нашей, чиновничьей братией.

Ребятам удалось сколотить две бригады слесарей-сантехников. Я видел их работу. В длинном пятиэтажном доме жильцы решили, что они не хотят больше зависеть от администраций. Вечные веерные отключения электричества. А тепло дают, когда ЖЭК захочет. То авария на теплотрассе, то день рождения у бухгалтера. Вот они посчитали и решили скинуться на это дело. Надо отдать должное Вадика ребятам. Они вычистили подвали, провели новые трубы отопления и получилось очень неплохо.

Проблема в том, что эти агрегаты питаются соляркой. Ёмкости под неё нужно закапывать на улице с соблюдением всех норм. А вот здесь у них затык.

Вадик рассказывает, что у них уже солидный пакет заказов. Банки, больницы и другие учреждения проявляют интерес к этой сфере.