Мировая революция

Система позволяла беспристрастно оценивать школьников, стимулировать учителя к полной самоотдаче. Такая интеллектуальная системы окупила бы себя за три года.

– Ксения Петровна, а сколько нужно денег?

– В первый год – около четырех триллионов рублей, в последующие – не более триллиона.

Тихомиров в уме посчитал: «Каждый год на образование тратится два триллиона рублей – сумма колоссальная, четверть ее идет на администрирование, куча денег – на закупки учебников, оплату разработок множества учебных программ. Что мы имеем на выходе? Огромный объем информации, который обрушивается на детей, утрату интереса к учению, огромный документооборот, который практически никому не нужен, и на все это – два триллиона рублей. Новая система будет стоить четыре триллиона в первый год. Это очень много, но за три с половиной года она окупит себя, а дальше – существенная экономия. Да и деньги пойдут в дело. Будет хоть чем стимулировать труд учителей. Хорошая зарплата позволит строго отбирать педагогов в школу. Но самый большой эффект программа даст лет через десять, когда школьники поступят в институты, а кто-то уже и окончит. Но десять лет ждать некогда».– Ксения Петровна, давайте выберем один регион и проведем там эксперимент. Вы же понимаете, будет много противников, и нам придется доказывать, что мы правы, опираясь на практические результаты. Тульская область подойдет?

– Конечно, Сережа! – Дегтярева была довольна решением Тихомирова, понимая, какую ответственность он берет на себя.

Глава 22. Подставить Тихомирова

Ситуация в стране тем временем резко ухудшилась, цены на нефть упали, за ними последовал курс рубля, а стоимость продуктов питания и промышленных товаров, наоборот, увеличилась. Казалось, что цены пустились в дикий пляс и начали соревнования между собой, кто быстрей вырастет или упадет. Плата за квартиру тоже нанесла коварный удар по кошельку россиян. Самыми незащищенными оказались пенсионеры, которые уже не могли прожить на свою пенсию. Загнанные в угол нищетой, они стали выходить на акции протеста.

Больше половины пенсии Антона Ивановича уходило на оплату квартиры, когда он достал из ящика новую квитанцию на коммунальные платежи, обомлел: тариф вырос на половину, и от пенсии оставалась скромная одна треть – и это за маленькую однокомнатную квартиру. Старик отсчитал деньги, необходимые для оплаты счетов, и пошел в банк. Тянуть было опасно, за день просрочки платежа начисляли такие пени, что за месяц набегала большая сумма. Оплатив все квитанции, Антон Иванович пошел в магазин купить продуктов. Но, зайдя в магазин, страшно расстроился: литр самого дешевого молока стоил уже гораздо больше, а цена ржаного хлеба просто зашкаливала. На самую обычную докторскую колбасу смотреть он не отважился. «Как жить дальше?» – Антон Иванович невольно сгорбился. Жить стало невозможно, а ему еще и лекарства покупать. Расстроенный, он пошел домой, понимая, что прожил жизнь напрасно. Все, что он делал, не принесло пользы. Больше всего его возмущало, что в огромной стране не смогли использовать таланты людей, а только молились на цену барреля нефти. Сейчас за это придется дорого расплачиваться. Подавленными из магазина выходили не только старики, но и люди среднего возраста, даже молодежь. Все понимали, что жизнь превращается в борьбу за выживание, и светлого будущего не видать.

Старый учитель брел по улице, низко склонив голову под гнетом тяжелых дум . Он вспомнил, как молодым мчался на работу в любимую школу. Сколько надежд было в его душе, как горели глаза и каким сильным было желание учить детей, чтобы они, повзрослев, внесли свой вклад в развитие родной страны. Как хотелось видеть Родину самой передовой и процветающей страной в мире. Тогда в его глазах сияла надежда на молодое поколение. Антон Иванович всегда верил, что математика – это наука, которая перевернет мир, сделает его цветущим и комфортным для людей. Но проходили годы, математика стала не нужна стране, здесь работала только примитивная арифметика: как у кого отнять и что поделить, при этом ничего не прибавляя и не преумножая. Антон Иванович шел медленно, сильно мешала одышка, он присел на лавочку. Опять прихватило сердце. Как тяжело осознавать, что впереди только беспросветная старость, болезни, нищета и забвение. Слезы бессилия выступили у него из глаз.

***

На срочном совещании присутствовали премьер-министр, министры силового блока, финансов, иностранных дел. Президент вошел последним, по его лицу было заметно, как он напряжен. За ним следом шел Любарский. Министр внутренних дел докладывал об обстановке в стране:

– Пенсионеры бунтуют, собираются в большие группы, перекрывают дороги, мешают работать органам власти, блокируя здания администраций. Мы пытаемся их разгонять, но их все больше и больше. В Кургане толпа окружила здание городской администрации, полиция попыталась оттеснить пенсионеров, один старик упал, ударился головой о землю.

– И что случилось? – спросил премьер-министр.

– Умер. В городе начались беспорядки, пришлось вводить внутренние войска.

Президент резко повернулся к премьер-министру и спросил:

– Борис Иванович, в чем дело? Почему люди недовольны?

Тот, растерявшись, начал оправдываться:

– Сергей Иванович, извините. Мы не успели поставить вас в известность. В казне нет денег, пришлось напечатать дополнительно триллион рублей, выросла инфляция, а что оставалось делать? Не сокращать же зарплаты и пенсии.

Все посмотрели на президента. Тихомиров что-то обдумывал, а потом взглянул на министра МВД.

–Категорически запрещаю вам применять силу против пенсионеров! Надеюсь, вы меня поняли? Все свободны! А Вы, Андрей Николаевич, останьтесь, пожалуйста.

Неожиданное преображение Тихомирова из мягкого, интеллигентного человека в жесткого президента произвело на министров сильное впечатление, особенно на министра обороны Дубровского, который, уходя, напоследок еще раз взглянул на президента, чтобы удостовериться, что не ошибся. Да, он не ошибся. Лицо Тихомирова было жестким.

Тихомиров сел напротив министра финансов, рядом с президентом расположился Любарский, который казался спокойным и расслабленным. Он как всегда был в джинсах и голубой рубашке в клетку. Любарский лукаво посмотрел на Шевченко, и во взгляде его читалось: «Ай-ай, как нехорошо!»

– Андрей Николаевич, почему у нас казна пустая? – без прелюдий спросил президент.

– Но, Сергей Иванович, сейчас такая ситуация! Цены на нефть упали – нет налогов, – главный финансист страны явно волновался, чувствовал, что новый президент начинал набирать вес.

– Уважаемый Андрей Николаевич, – заговорил Любарский с едва заметной улыбкой. – Поясните, пожалуйста, а то Сергей Иванович не понимает, как получилось, что государство получило прибыль в тридцать триллионов рублей, а в бюджет вместо этой суммы поступило всего двадцать?

Министра финансов пробила дрожь. Он никак не предполагал, что Тихомиров и этот Любарский полезут в его финансовую кухню и мало того – еще и разберутся во всех его хитрых и запутанных комбинациях и схемах. Про эти деньги не знали даже ни премьер-министр, ни министр обороны.

– Андрей Николаевич, – подытожил Тихомиров, – даю вам срок три месяца, чтобы минимум пять триллионов изыскали. Лично с вас спрошу! И больше никакой эмиссии без моего личного разрешения. Надеюсь, на эту тему мы больше разговаривать не будем? Спасибо, Андрей Николаевич. Идите, работайте!

Капельки холодного пота выступили на загорелом лбу министра финансов.

Глава 23. Реформа ЖКХ

В новом вычислительном центре была смоделирована реформа жилищно-коммунального хозяйства, основой которой являлась программа под названием «Интеллектуальный дом». В каждом доме устанавливались мини-котельные, которые питались энергией солнечных батарей, расположенных на крышах домов. Если энергии не хватало, котельные потребляли недостающую энергию от центральной электрической системы. Мини-котельные нагревали воду, получая информацию от множества датчиков, которые встраивались в дома и в квартиры. Датчик следил, как экономно использовать воду, тепло, свет, газ. Стоило хозяину выйти из комнаты – система выключала свет, телевизор и отопление. Стоило возникнуть какой-то проблеме, тут же автоматика сама вызывала специалиста. Система списывала деньги за коммунальные платежи с карточки владельца квартиры, все ремонтные работы проводились за счет сервисной службы. Платеж автоматически поступал на счета соответствующих служб, которые формировали счета за коммунальные услуги, начисляли заработную плату и платили налоги. Вмешаться в работу этой системы было невозможно. Дома оказывались полуавтономными, а подведение труб для горячей воды и теплоснабжения не требовалось. Выходила большая экономия. О создании такой системы президенту доложил Алексей Вячеславович Гадальцев, руководитель Совета по развитию страны.

– Сколько будет стоить установка в одной квартире? – поинтересовался президент.

Гадальцев покачал головой.

– Дороговато, около пятидесяти тысяч рублей.

Тихомиров быстро подсчитал в уме.

– Получается, двести миллиардов рублей. А какая выгода?

Советник президента Любарский, который сидел за столом справа от президента, тут же доложил:

– На ЖКХ люди тратят более трехсот миллиардов, государство еще дотирует около ста миллиардов рублей, итого ЖКХ обходится в четыреста миллиардов.

– Сколько сэкономит новая система? – спросил президент.

– Как минимум, двести пятьдесят миллиардов. И при этом мы можем создать заводы про производству мини-котельных и солнечных батарей, – ответил Любарский и добавил: – можем создать несколько передовых научно-исследовательских центров по выработке, транспортировке и хранению электроэнергии. Люди вместо трехсот миллиардов потратят сто пятьдесят.

– И в бюджете останется сто миллиардов, – продолжил Тихомиров. – Ну что же, неплохо! А какая сейчас средняя стоимость коммунальных платежей в стране? Около девяти тысяч, верно, Алексей Вячеславович?

– Все верно, Сергей Иванович, около девяти тысяч рублей. Люди сэкономят около шести тысяч. Возможно, даже больше.

– Программу нужно срочно запускать, – обратился президент к Дегтяревой. Проведите эксперимент в Тверской области, там высокие тарифы, и люди живут очень бедно. Если все пойдет нормально, запустим по всей стране.

В небольшом городке Торжок специалисты в фирменной рабочей форме приходили в дома, быстро монтировали солнечные батареи на крышах, проводили кабели, устанавливали мини-котельные и датчики, настраивали систему, объясняли людям, как всем этим пользоваться, подключали к системе и уходили. Недоуменные горожане долго чесали головы, судачили в подъездах, но так и не смогли прийти к общему выводу, чем они так провинились. Но когда система автоматически списала в конце месяца с их счета сумму за коммунальные платежи, их удивлению не было конца. Некоторые особо активные звонили на горячую линию и пытались выяснить, где подвох. Но подвоха найти так и не смогли.

В город сразу потянулись журналисты, специалисты ЖКХ. Всем хотелось посмотреть на умную систему. Многие сотрудники коммунальных служб остались без работы, в основном это были офисные служащие. Многие руководители ЖКХ лишились сверхдоходов, которые складывались из завышений в разы реальной стоимости затрат. Они были недовольны, мечтали остановить эту чертову интеллектуальную модернизацию отрасли, однако против воли президента идти боялись.

Вскоре во всей стране произошла быстрая модернизация ЖКХ.

Глава 24. Семья Красных и реформа ЖКХ

В доме Красных целую неделю не было горячей воды, возникли перебои с электричеством. Егор Федорович, зайдя в ванную, открыл кран, оттуда тонкой струйкой пробивалась только холодная вода. Глава семейства раздосадовано проворчал: «Опять этой чертовой воды нет! За что только деньги платим? При этом Тихомирове скоро все отключат!» Он любил чистоту, и хотя работал на заводе, всегда приходил чистый и опрятный. Холодной водой бриться было невозможно, да и моржом Егор Федорович не планировал стать. Всю неделю он терпел эти неудобства, но нервы не выдерживали, и настроение испортилось.

Небритый, он вышел из ванной и хотел позавтракать. Но Ольга Алексеевна разочарованно развела руками.

–Отключили газ, и я не смогла ничего приготовить. Вот, есть только бутерброды.

Муж зло посмотрел на супругу и, не став ничего есть, раздраженный ушел на работу. Все члены семьи с пониманием отнеслись к его настроению : расходы все время росли, они съедали немалую часть бюджета, а тут еще и ни воды, ни газа!

– Да, как нам всем не повезло! При Тихомирове стало только хуже. – Ольга Алексеевна дорезала последний бутерброд. – Мама, дети, садитесь за…

И тут вдруг раздался звонок в дверь, Ольга Алексеевна, недоумевая, пошла, открывать.

– Здравствуйте, а мы к вам! – на пороге стояли три симпатичных молодых человека в красивой рабочей одежде. – Будем устанавливать у вас датчики.

– Доброе утро! Хотя оно уже не добро… – сказала Ольга Алексеевна. – Проходите. Только скажите, пожалуйста, когда будет горячая вода?

Человек лет тридцати, по всей видимости, старший в бригаде, бодро ответил:

– Еще два дня, и все будет замечательно. Горячая вода и электричество – без перебоев, с газом проблем не будет вообще, его просто в доме не будет.

– А на чем же готовить? – спросила Ольга Алексеевна на взводе.

– Теперь все будет готовиться на электричестве. Это безопасно и экологически чисто.

– Да я разорюсь на вашем электричестве! Плита столько денег будет сжирать, что и на продуты не останется. И так все дорого, а тут вы со своими нововведениями.

– Успокойтесь, все будет хорошо. Скоро вы оцените все удобства новой технологии.

– Да, как же! – не унималась Ольга Алексеевна. – Знаю я вас, вам бы только деньги с людей содрать. За это заплати, за то заплати. Только плати. Сколько эти все датчики будут стоить? – Женщина сердито смотрела на рабочих.

– Нисколько. Это федеральная программа, все оплачивается из бюджета.

– А, вот оно в чем дело, бюджет! Нашли, где пилить деньги!

– Гражданочка успокойтесь, если вы чем-то недовольны, пишите начальству, а нам дайте сделать свою работу, и уж потом сделаете свои выводы.

– Дочка, успокойся. Не надо кричать на людей. Они всего лишь рабочие, – мягко заметила Анна Герасимовна. – Сыночки, проходите, вон там кухня, а там туалет.

Рабочие вошли в квартиру и занесли в прихожую целый ящик всякого оборудования. Здесь были какие-то провода, лампочки, непонятные металлические полоски, небольшие датчики и маленькие кнопки. Полдня рабочие устанавливали оборудование, ящик на полу вскоре оказался пуст. Бригадир подошел к Ольге Алексеевне.

– Вот и все. Мы закончили.

Женщина недоверчиво посмотрела на него.

– Вы, хотите сказать, что вы все сделали? Тогда показывайте!

Бригадир провел ее по всей квартире, но Ольга Алексеевна ничего нового не заметила.

– И это вы, называется, сделали?

– Да, все готово.

– А где новые счетчики воды, электричества?

Бригадир усмехнулся.

– Их просто нет.

– Как нет? – Хозяйка испуганно посмотрела на бригадира. – А где я буду снимать показания для оплаты?

– Вам ничего не надо делать, система сама все сделает за вас.

– А, вот в чем секрет! Вы теперь так решили деньги с нас содрать. Система спишет. Я и знать не буду, сколько вы мне насчитаете? Лицо ее покраснело от гнева.

– У вас все будет нормально. До свидания, – рабочие забрали инструмент и ушли.

Ольга Алексеевна почувствовала себя обманутой.

– Ох, уж все эти реформы, там, наверху, только и думают, как побольше содрать с простых людей .

Прошел месяц. Женщина со страхом ожидала квитанции на коммунальные платежи, однако никаких бумаг не приходило, и только по СМС пришло сообщение, что со счета Ольги Алексеевны сняты две тысячи рублей. Она сходила в МФЦ уточнить, за что именно был платеж. Оператор сообщил, что эта все коммунальные платежи квартиры Красных.

Ольга Алексеевна удивилась. Две тысячи? Вместо двенадцати? Наверное, какое-то недоразумение. Может, они что-то напутали? И в следующем месяце придет другая сумма, подумала она и решила дождаться следующего месяца, опасаясь, что придется платить двойной платеж. В следующем месяце платеж действительно вырос две тысячи пятьдесят рублей. Она облегченно вдохнула. Теперь появилось хоть немного свободных денег, в этом месяце можно купить себе сапоги, а в следующем уже подумать и о муже…

Глава 25. Первое тестирование реформы образования

В небольшом городке Плавск Тульской области начали создавать интеллектуальную систему обучения. В экспериментальную школу отобрали учителей с помощью автоматизированной системы тестирования, которая по отпечатку сетчатки определяла нужных педагогов. В кабинете директора установили центральный блок, в каждом классе стояли датчики. Учителям выдали специализированные планшеты. Всем ученикам тоже раздали планшеты, которые были подключены к единой системе. Каждый школьник получил миниатюрные часы, в которые был встроен датчик. Этот датчик необходимо было носить все годы обучения. Он не боялся пыли, грязи, воды, был ударостойким, и как-то испортить его было нереально. Когда дети приходили в школу, единая система отмечала это, и датчик загорался зеленым светом. На каждом уроке он подтверждал присутствие ученика в классе, автоматически занося эту информацию в планшет учителя. В планшете были все необходимые учебники, он выдавал нужную литературу, пособия и являлся одновременно и тетрадью, и дневником. Учитель рассказывал какую-нибудь тему, а датчик тем временем отслеживал уровень восприятия материала каждым учеником. И если кто-то чего-то не понимал, планшет учителя подсказывал, что тема дается с трудом, что ученикам скучно, и требуется изменить подачу материала.

Педагогу приходилось серьезнее готовиться к уроку, так как система не давала ему возможности перейти к следующей теме, пока не будет полностью освоена текущая. Программа следила за качеством преподавания, требовала простоты объяснения, доступности для восприятия и, конечно, чтобы она была интересна детям. Она добивалась усиления индивидуальной работы с каждым учеником, а не с избранными любимчиками. Учителя старались поднять уровень знаний всех школьников, и их зарплата целиком зависела от качества их работы. Оплата труда многих преподавателей выросла в разы. Резко повысился и уровень образования.

Глава 26. Возвращение лучших

В Тверской области на заброшенных землях построили небольшой городок на тридцать тысяч человек. За короткое время выросли десять тысяч комфортабельных коттеджей, были проложены хорошие дороги, возведены детские сады, школы, спортивные залы, торговые центры, центры досуга. Сюда приглашали ведущих ученых, инженеров, специалистов по искусственному интеллекту, математиков, психологов, программистов. В этом городке поселились самые светлые умы России. Было не важно, сколько лет человеку, какие у него заслуги – главным критерием отбора стало мышление людей, способных предложить новые идеи и импульсы для развития страны. Несмотря на сложное время президент изыскал возможности для создания условий, необходимых для работы лучших мозгов России. Рядом были построены самые современные лаборатории, научно-исследовательские институты.

Семену было уже тридцать пять, в свое время он окончил университет – факультет кибернетики, специализировался на кафедре искусственного интеллекта, но работу по специальности не нашел, пришлось устроиться системным администратором на станции железной дороги с небольшой зарплатой. Молодой человек, конечно, рассчитывал на большее, ему хотелось разрабатывать роботов, создавать умные машины и облегчить труд людей. Но попытки найти применение своим знаниям наталкивались на стену непонимания. В конце концов Семен сделал вывод, что он здесь не нужен. Несколько раз подумывал уехать за рубеж, но как бросить страну, тут его родители, друзья… Какая бы ни была, это все-таки Родина. И он продолжал трудиться на нелюбимой работе, еле сводя концы с концами.

Однажды после работы Семен сидел дома за компьютером, изучая последние достижения в области искусственного интеллекта, и неожиданно в дверь позвонили. Кто бы это мог быть, время уже позднее? Он пошел открывать и увидел на пороге своего бывшего университетского преподавателя Кудрявцева.

– Привет, Сеня, извини, что так поздно, – профессор тепло обнял своего лучшего ученика. – Я пришел за тобой.

Семен стоял в дверях, ничего не понимая.

– Пропустишь меня в дом? – с улыбкой спросил Валерий Борисович.

– Да-да, Валерий Борисович, здравствуйте. Извините! Проходите, что мы стоим в дверях?

Они долго разговаривали о жизни, о годах учебы, о настоящем и будущем.

Через три дня Семен отправился в Тверскую область, где ему теперь предстояло работать. Он не до конца понимал, что от него требуется, но работа на железной дороге страшно тяготила его однообразием и полной бесперспективностью. До Твери он добрался на автобусе, там его уже ждала машина, которая доставила в городок ученых. Семена встретили тепло, показали дом, где ему предстояло жить. Он вошел в уютный двухэтажный коттедж. Большие комнаты, современная мебель, все, что нужно для комфортной жизни. Семен и мечтать не мог о таком жилье. Огромные диваны, телевизор, аудиосистема и, главное, собственный рабочий кабинет, поражавший техническим обеспечением. Были тут и самой последней модели ноутбук, сканер, принтер. Он вошел в кабинет и от удивления ахнул:

– Вот это да! Неужели это все для меня?

Семен вспомнил свою квартирку в подмосковном городке, когда-то ее дали еще его бабушке и дедушке, а потом она по наследству перешла к нему. Низкие потолки, маленькие комнаты, на кухне с трудом можно было разместиться вдвоем, старые трубы постоянно текли, в доме было всегда сыро и холодно, стены промерзали. Там Семену предстояло прожить всю жизнь без всяких надежд на изменения к лучшему.

И вот все изменилось. На следующий день руководитель лаборатории показал Семену новое место работы – большое светлое помещение с множеством компьютеров, сложным техническим оборудованием.

– Семен Владимирович, вот здесь вы будете работать. Мы сейчас трудимся над проектированием 3D-принтера, который будет создавать умные автомобили. Я рассчитываю, что эта работа будет вам интересна.

Руководитель показал огромную лабораторию, затем проводил его в экспериментальный цех, где стояла большая установка.

– Мы создаем модель автомобиля из новых материалов, но нужно обеспечить ее собственным мышлением.

– Что вы имеете в виду? – удивился молодой человек.

Профессор улыбнулся.

– То, что мы имеем в виду, придется делать вам.

– Интересно, – усмехнулся Семен. Он посмотрел на установку, это был принтер, который за несколько минут создал модель автомобиля.

– Да, Семен Владимирович, насчет заработной платы… Она будет достойной, и ее размер будет зависеть исключительно от вас. Главное – работайте, воплощайте свои мечты. Вы очень нужны стране, и на вас рассчитывает сам президент.

Семен вернулся в свой новый дом и сел за стол, он был ошеломлен. Ему показалось, что он во сне. Не может такого быть! Правда ли это? Неужели он кому-то нужен? Его губы задрожали, Семен закрыл лицо руками и заплакал. Он рыдал, вспоминая те страшные дни, когда огромная черная безысходность накрывала его своей тяжестью, под которой со страшным хрустом ломались все мечты и надежды.

Глава 27. Разговор о чипизации

Тихомиров сидел за столом и так внимательно читал какой-то документ, что не заметил, как вошла Дегтярева.

– Сережа, ты звал? – спросила она.

– Прошу прощения, Ксения Петровна, – и Тихомиров отодвинул бумаги. – Садитесь, пожалуйста.

Они были в кабинете одни, и президент еще находился под впечатлением от доклада.

– Вы видели это? –он указала на стопку бумаг, – цифры просто ужасающие. Ксения Петровна, хотел с вами посоветоваться. А мы можем, скажем, применить вашу систему для них?

– Понимаешь, Сережа, – начала Дегтярева, – моя система может определять таланты человека, даже те, о которых он и не догадывается. Сетчатка вместе с психологическим анализом и другими параметрами, как черты лица и мимика, расскажет все: о склонностях человека, его предрасположенности к болезням, особенностях психики, уровне честности и специфике мотивации. Конечно, есть погрешность. Но она очень незначительна. Если, конечно, расширить возможности по расшифровки генов и подробному слежению за активностью разных участков мозга, мы бы исключили всякую погрешность. Но даже в таком виде система показывает очень высокие результаты. Ты даже можешь посмотреть, как пятьсот человек из твоей Администрации сверхэффективно выполняют свою работу, с которой раньше не справлялось и пять тысяч.