Арена 2: Вторая фаза

Медведь опять пронзительно взревел, но на этот раз из его глотки вырвалась не только ярость, но и страдание. Я попятился, ловким движением сорвал с плеча гарпуномет и выпустил дротик, не особенно-то целясь – сделать это непросто, когда твой противник – желто-красное пятно. Когда снаряд вонзился в плоть зверя, я отсоединил наноцепь, подбежал к ближайшему дереву и начал быстро обматывать ее вокруг ствола. Оставшиеся свободными полметра цепи спутал между собой и закрепил.

Но тут наноцепь сначала натянулась, а потом стала расслабляться. Хищник ринулся в мою сторону. Я бросил свое занятие, закинул гарпуномет на плечо и побежал в другую сторону.

Передвигался я намного быстрее, чем медведь, поэтому оторвался от него быстро. Но тут действие «Временного расширения» закончилось, а за ним деактивировалась и «Сверхскорость», и медведь ускорился.

Дышать было настолько тяжело, что мне казалось, что я вот-вот задохнусь. Но снимать маску нельзя, ПАГ повсюду.

Я споткнулся о поваленный ствол дерева и рухнул на землю. Визор соскользнул с мокрой от пота головы и улетел в сторону. Глаза не успели привыкнуть к темноте, поэтому я окунулся в почти полный мрак. Ударился правой рукой, тупая боль пронзила запястье. Поелозил левой ладонью по ближайшему пространству, но кроме сухих веток и хвои, ничего не нащупал.

Медведь был уже близко, я слышал его тяжелое дыхание и ощущал рвущуюся наружу ярость. Надеть шлем я уже не успевал. Все решали секунды. Я пополз задом, словно рак, попутно стараясь сконцентрироваться на пси-воздействии. И почти сразу врезался спиной в ствол дерева. «Увидел» сознание зверя, пылающее яростью и изнывающее от боли, а еще жаждущее мести. Отправил ему пси-сигнал, в который вложил приказ успокоиться, но то ли впопыхах что-то сделал не так, то ли силы пси-сигнала оказалось не достаточно, но хищник не отреагировал на него.

Вот он уже оказался надо мной, я почувствовал жаркое дыхание из его пасти. Как вдруг зверь дернулся, словно ударился в незримую преграду, а позади него чуть слышно зазвенела от напряжения наноцепь. Похоже, он натянул ее до предела. Медведь захрипел и жалобно заревел – похоже, засевший в его теле дротик, да и вонзенный в живот меч, причиняли боль. Пастью он до меня дотянуться не мог, поэтому начал остервенело махать лапами. От пяти ударов подряд я увернулся, а вот от шестого – не успел. Но разящие когти не попали по лицу, как я ожидал, а ударили по кислородной маске, сорвав ее вместе со скрепляющими лямками. Свежий прохладный воздух, насыщенный хвойным ароматом, сыростью и отравляющим мозг газом, с хлюпаньем ворвался мне в легкие.

Внимание! В воздухе обнаружено низкое содержание ПАГа

Наноцепь зазвенела, и медведь чуть продвинулся вперед. Задними лапами он уперся в землю, а передними беспрестанно махал, упорно стараясь дотянуться до меня. Время от времени опускался на все четыре, пытался оттолкнуться, чтобы броситься вперед, но наноцепь не позволяла сделать ему и полшага. Да и боль, видимо, тоже забирала часть сил.

Дерево, к которому был привязан «поводок», захрустело и стало медленно крениться, что дало возможность зверю сократить расстояние между нами.

Я заерзал, пытаясь отползти еще дальше, но медведь уже успел приблизиться ко мне, рухнул на все четыре лапы и, дико ревя, стал молотить когтистыми лапами. Я снова увернулся, но уже не с былой прытью – силы были на исходе, да и, похоже, ПАГ начал действовать.

Ствол еще больше накренился, и наноцепь расслабилась, дав зверю еще несколько метров свободного движения.

Я собрал всю оставшуюся волю в кулак, перекатился назад, сорвал с ремня излучатель энергощита, ткнул в сенсор и бросил рядом. Сам же скукожился, как эмбрион в чреве матери.

Со звонким свистом оборвалась наноцепь, и медведь, освобожденный от пут, бросился с ревом на меня. Нас разделяли жалкие полтора метра. И доли секунд времени.

Голубой луч устремился вверх и расцвел сияющим цветком энергощита. Через миг меня окутал полупрозрачный купол. Но хищника было не остановить. Подгоняемый яростью и желанием отомстить за причиненные страдания, он запрыгнул на защитную сферу, взревел и упал рядом. С его лап и брюха прыснул дым, в нос ударил запах паленой шерсти. Медведь почти сразу же вскочил и отбежал на два метра. Ярость в глазах стала гаснуть, сменяясь смирением. Неужели газ начал действовать и на него?

Медведь подошел к куполу энергощита. Хоть реветь уже и перестал, но дыхание по-прежнему было тяжелым, надрывным. Вокруг заметно похолодало, и из его пасти теперь валил пар, а на землю падали сгустки вспененной слюны.

Я пристально смотрел на него, пытаясь понять, что же с ним происходит. Снова хотел применить пси-способность, но тут понял, в чем дело. Меч все еще сидел в его животе, отравляя организм парализующим токсином. Да и само наличие острого куска металла в теле вряд ли придавало ему сил. Сделав несколько шагов, зверь шумно рухнул на землю рядом с защитным куполом. Пар выдыхаемого воздуха некоторое время еще клубился над ним, а потом дыхание прервалось. А через миг я увидел, как под огромной тушей растекается темная лужа.

Энергоресурс +2250

Я не торопился деактивировать энергощит. Лежал и смотрел на гору мяса и шерсти, словно в этом был какой-то сакральный смысл. Несмотря на полученный энергоресурс за убийство зверя и слово «мертв» в нейроинтерфейсе, мне казалось, что медведь на самом деле не умер, а лишь искусно имитирует смерть. В некотором смысле я даже ждал, что он вот-вот поднимется и снова нападет на меня. Но он не поднялся.

Голова моя была пуста, а тело дрожало от усталости. Мне не хотелось вставать и куда-то идти, мне было наплевать на все. В мысли закралась тоска и безысходность. Но тут я вспомнил, что все это навязано извне, что долбаный токсин помутил разум и размягчил мозги. Я собрался, деактивировал излучатель энергощита, запаса энергии в котором осталось 46 %, отыскал кислородную маску и нацепил на лицо. Все это делал я с большой неохотой. Посидел на месте несколько долгих минут, тупо глядя на труп медведя и собираясь с силами.

А потом пришел голод, притом настолько сильный, что решение Перка запастись волчатиной теперь мне не казалось идиотским. Я даже поймал себя на мысли, что больше не смотрю на тушу медведя с отвращением. Это меня напугало, поэтому я полез в ранец в отдел с едой и вытащил первое, что попалось под руку. Это была галета. Отодвинул кислородную маску и начал быстро есть, попутно заглянув в нейроинтерфейс в раздел «Состояние». И каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что больше не страдаю заражением крови. Зато популяция Т-бактерий немного выросла, что тоже не могло не тревожить. Мелкие гаденыши сожрали все инородные микробы, недавно попавшие в кровь, и теперь снова требовали пищи, провоцируя во мне голод. Нужно было снова их усмирить, и развитой до трех рангов пси-способности, похоже, теперь для этого недостаточно.

Ночь полностью вступила в свои права. Теперь я различал лишь силуэты предметов, по которым смутно догадывался, чем они могли быть на самом деле. А ведь мне предстояло еще отыскать спрятанный в теле зверя контейнер.

Надышавшись кислородом и ощутив, наконец, небольшой прилив сил, я с немалым трудом выдернул меч из туши медведя и принялся «прощупывать» пси-взором его остывающее тело в поиске заветного контейнера. И вскоре «нащупал». Он находился чуть ниже груди. Хорошо что, хищник упал на бок. Если бы он издох, лежа на животе, то мне пришлось бы пробираться к контейнеру через всю тушу, потому что перевернуть эти полтонны мяса и жира не представлялось возможным. Достав нож и выдвинув лезвие экзо-наруча, я принялся разделывать тушу зверя. Дело продвигалось медленно, все же в темноте копошиться в трупе – задача малоприятная. Я долго ругался и проклинал того сумасшедшего умника, решившего, что нутро медведя – лучшее место для хранения предметов. И как они вообще умудрились засунуть его туда, не навредив животному? В конце концов, не выдержал и зажег световую шашку. Можно, конечно, было поставить рядом походный обогреватель, ведь он давал не только тепло, но и свет, но пока решил с этим повременить. Нужно было беречь заряд.

Позже мне пришла мысль, что можно было вообще не мучиться самому, а вернуться к месту, где мы со спутниками разминулись, и позвать на помощь Гигеона. Да вообще здоровяка можно было изначально взять с собой, ведь газ на него, похоже, не действовал. Вдвоем мы бы справились с медведем намного быстрее. Да и разделывать его было бы куда проще. Похоже, ПАГ все же неслабо повлиял на рассудок, раз я допустил такую оплошность. Но когда я, наконец, извлек из трупа контейнер, – крупный черный овал, похожий на яйцо динозавра, – и открыл его, то понял, что мое решение отправиться в лес одному было правильным. Потому что помимо нескольких доз антиПАГа, в контейнере лежал консервационный блок с энергосферой. И так как я был единственным победителем, то и принадлежал он мне одному. Правда, блок, вопреки ожиданиям, содержал всего одну штуку, что как награда за убийство такого огромного и сильного противника, как медведь, выглядело скуповато. Однако это меня ничуть не расстроило.

Решение, куда вложить новую энергосферу, я не стал оставлять на потом, а сразу же полез в нейроинтерфейс в раздел «Способности» и выбрал «Телепатию». Я давно понял, что копаться в чужих мозгах у меня получалось чуть лучше, чем все остальное, так почему же не продвинуться по этому пути еще дальше?

Телепатия

Категория: Психика

Ранг: 1

Время активного использования: 10 мин

Период перезарядки: 24 часа

Требования: Повышенный пси-потенциал – 3

Период активации: 12 часов

Описание: Телепатия открывает недоступную для простых людей способность считывать чужие мысли и управлять ими. Появляется возможность влиять на поведение людей с обычной, незащищенной пси-активаторами или иными средствами, психикой. Но не стоит забывать, что постоянная нагрузка на мозг может привести к пси-истощению.

В голове промелькнула мысль, что не помешало бы улучшить уже имеющиеся две способности, потому что десять секунд активного использования – слишком уж мало в текущих условиях, но быстро откинул ее. К «Временному расширению» и «Сверхскорости» я обязательно вернусь, но позже.

Внимание! Использована энергосфера

Начата активация способности «Телепатия»

Время до завершения: 11:59

Сверившись с маршрутом с помощью пси-обзора и убедившись, что вокруг нет врагов и по пути их тоже не должно встретиться, я растолкал вещи по своим местам, надел шлем, активировал прибор ночного видения и побрел к тому месту, где оставил своих напарников.

Глава 4

Первая ночевка

Спутников я отыскал там же, где мы расстались в последний раз. Они разбили лагерь – натаскали откуда-то пней и развели костер. Из еловых веток соорудили даже нечто похожее на шалаш. Перк медленно крутил вертел, на который была насажена туша непонятного животного. Жир капал в огонь, отчего тот жадно шипел. Ролдан сидел напротив азиата, положив руки на согнутые колени, и что-то тихо говорил примостившемуся на пне Виллису. Тот хмурился и кивал. Гигеон расположился неподалеку. Сидел прямо на земле, вытянув ноги и глядя куда-то вдаль.

– О, Шой! А мы-то думали, ты уже не вернешься, сукин ты сын! Как раз к ужину успел, – поприветствовал меня Ролдан.

– Я бы даже сказал «надеялись», – буркнул Перк, глядя на меня исподлобья.

– Ну как успехи? Добыл то, что искал? – спросил Виллис.

Я подошел к костру и кивнул на скворчащую тушу:

– Откуда такая радость?

Перк отвел взгляд и нахмурился так, словно перед ним стояло что-то дурно пахнущее.

– Когда ты ушел, к нам наведалась косуля, представляешь?! Самая настоящая. Ну я решил испытать в действии метательный нож. Сам охренел, когда попал с первого раза. Да еще и в шею! Ну не пропадать же мясу, вот и решили пожарить. Перк, как оказалось, знает толк в разделывании туш. Ну он же охотник, мать его! – Ролдан улыбнулся и кивнул на близстоящий пень. – Ну ты садись, рассказывай, как все прошло.

– Да у тебя все руки в крови! – заметил Виллис. – Опять ранили?

– Это не моя кровь. – Я скинул ранец, открыл и вытащил шесть небольших одноразовых ингаляторов. Бросил их между собой и напарниками. – АнтиПАГ. Нейтрализует действие газа любой концентрации на некоторое время.

– Да это, мать твою, просто охренительно! – воскликнул Ролдан, подбирая один ингалятор и присматриваясь к нему. – Действует три часа, после чего начинает ослабевать. Не панацея, конечно, но хоть что-то.

Виллис тоже взял один ингалятор и начал вчитываться в описание, которое, надо думать, уже всплыло у него в нейроинтерфейсе. Хмыкнул, покачал головой, но промолчал. Я вздохнул и присел на пень. Кислородную маску я снял еще на подходе к лагерю, поэтому пряный дымок от костра приятно щекотал нос, а аромат поджаривающегося мяса возбудил дикий аппетит.

– А руки-то чего в крови? – повторил вопрос Виллиса Ролдан.

– Пришлось потрошить медведя.

– Ты шутишь? – поднял бровь Ролдан.

Перк недоверчиво хмыкнул, а Виллис пристально посмотрел на меня.

– Пока вы тут развлекались с косулей, я один на один сошелся с огромным бурым медведем. Завалил его и выпотрошил, чтоб достать эти препараты.

Спутники молчали, по-прежнему не сводя с меня взгляда. Видимо, думали, что я засмеюсь и скажу, что все выдумал. Но мне не хотелось ни смеяться, ни оправдываться.

– Медведи – одни из самых опасных хищников Земли, – нарушил тишину Виллис. – Страшнее них разве что дикие кошки и крокодайлы.

– Крокодилы, – поправил его Ролдан. – Но он прав, Шой. Завалить медведя непросто даже нескольким людям, не говоря уже о том, чтобы сделать это в одиночку.

– Было нелегко, признаю. Но у нас же есть нейроинтерфейсы, значительно расширяющие возможности обычного человека, забыл?

– И чем ты его убил? Мечом? – кивнул Ролдан, опустив взгляд на ножны, болтающиеся у меня на ремне слева.

– Нет. Дал ему шелбан, он и откинулся, – с серьезным видом ответил я.

Лицо Ролдана было невозмутимым, но через несколько секунд он улыбнулся, а потом и заржал во весь голос. К нему быстро присоединился Виллис, а затем и Перк.

Даже я улыбнулся, хотя смеяться по-прежнему не было никакого желания. Лишь Гигеон сидел и отрешенно смотрел вдаль, словно его здесь и не было.

– Ты сказал, что препараты были внутри медведя, – уточнил Виллис, как только приступ смеха сошел на нет. – Но как такое возможно?

– Ага, а главное, зачем их было туда совать? – добавил Ролдан.

– Мужики, вы думаете, это я все придумал? – развел руками я. – Спросите у Кроноса в следующий раз.

– Локсы специально это сделали. Прятать вещи в обычных контейнерах теперь неинтересно, – проговорил Перк. – Ты ведь мог обойти зверя стороной или как-то обмануть, чтобы добраться до схрона. А так тебе ничего не оставалось другого, как убить его.

– Да, – кивнул я. – Все делается во благо зрелищности.

– Вот же сучьи выродки! – выругался Ролдан, покачав головой. – Совсем охренели! А потом куда они начнут добро прятать? В наши же задницы?

Все снова заулыбались, но к порыву смеха это не привело.

– Ты как, Перк? – спросил я, поглядев на азиата, который все свое внимание сконцентрировал на скворчащей туше. Я прямо чувствовал напряжение, возникшее между нами.

– Имеешь в виду, огорчен ли я на тебя за то, что ты дал мне по морде? – спросил он, по-прежнему не обращая на меня внимания.

– Да брось, Перк, – вставил Ролдан. – Ты получил по заслугам. На месте Шоя я б тебе еще пинка под зад дал, чтоб не тявкал на взрослых.

– Надеюсь, ты понял, почему так случилось? – спросил я.

Азиат шумно выдохнул и поморщился.

– Конечно, мне это не понравилось. И я зол на тебя. Но… – он снова поморщился и покачал головой. – Я не знаю, что на меня нашло, вернее, теперь-то уже понял, что это был газ, но… да, я повел себя, как настоящий говнюк, поэтому и получил по морде. Черт бы тебя побрал, Шой! Ты это хотел услышать?

– По большому счету мне, конечно же, плевать, что ты обо мне думаешь. Но ты, как и вы все, – я обвел взглядом Ролдана и Виллиса, – должны понимать, что мы все здесь заодно…

– Давай только не запевай песенку Лайсона, – перебил меня Ролдан, скривившись. – От его пафосных тирад блевать хочется. Как будто мы не понимаем, кто мы и что здесь делаем.

– Да, Лайсон идеалист, – кивнул Виллис. – Интересно, кем он был до войны?

– Звероловом, – сказал я.

– Да? – удивлено насупил брови он. – Никогда бы не подумал.

– Я знал одного зверолова, – произнес Перк. – Заносчивый тип был. Так и хотелось начистить ему харю. Хвастался, помню, регалиями, что он лучший зверолов по какому-то там рейтингу. На Мюне он все пытался изловить иссага. Это такой огромный зверь, мирный и пугливый, но если потребуется, то становится невероятно кровожадным. Так вот он выманил его, наставил везде энергокапканов, но иссаг не попался ни в один. Только поранился и разозлился. И потом откусил голову зверолову.

– Занимательный рассказ, – безрадостно улыбнулся Виллис.

– Что-то все твои истории с плохими концовками, – заметил Ролдан. – Только аппетит портишь. Что там с мясом-то? Долго еще колдовать над ним будешь? Сейчас сгорит все к чертям собачьим!

Перк не обратил внимания на упрек Ролдана, а продолжал сосредоточенно крутить вертел с тушей.

От запаха жарящегося мяса и разговоров о еде мой желудок снова начал требовать наполнения. Я достал галету, покрутил в руках и положил обратно. Пищу нужно экономить.

Еще минут пять поговорили о всякой ерунде, и Перк, наконец, объявил о завершении готовки. Первым попробовал сам, потом небольшой кусок отрезал Ролдан, за ним – Виллис и я. Для Гигеона оторвали целую ногу. Здоровяк взял угощение и принялся откусывать и меланхолично жевать.

Мясо местами сильно подгорело и было совершенно несоленым, но я уплетал крупные куски за милую душу. Через четверть часа добрая треть туши была нами прикончена.

Ролдан громко рыгнул, вытер жирное лицо тыльной стороной ладони, прислонился спиной к пню и заложил руки за голову. Улыбнулся и произнес:

– Молодец, Перк! Неплохо поели. Мясо хоть несоленое и подгорелое, но все лучше гребаной баланды, которой пичкают нас в жилом блоке. Прямо снова нормальным человеком себя почувствовал.

– Согласен, – кивнул Виллис, отложив недоеденный кусок в сторону. – В моем мире мясоедство не жалуют. Почти восемьдесят процентов населения – сплошь вегетарианцы. Да и дичи у нас нормальной не водится. Но я никогда не понимал, почему люди себе отказывают в столь простом и доступном удовольствии. При этом мясо изобилует витаминами, белками и полезными микроэлементами, которые в растительной еде не всегда можно найти.

– Да и вообще люди – хищники. Не хуже волков и тех же медведей. Вон посмотрите на Гигеона. Неужели такую гору мяса можно вырастить, питаясь одними сраными овощами? – усмехнулся Ролдан.

– Он генетически модифицирован, – сказал Перк. – Говорил, что на его планете, не помню уж, как она называлась, многих улучшали еще с рождения. Условия проживания, так сказать, обязывали.

– И, тем не менее, он – ни разу не гребаный вегетарианец. Вон как мясо поглощает.

– Ладно, остатками позавтракаем с утра, а остальное заберем с собой. Жареное мясо при более-менее нормальной температуре может храниться несколько дней, – сказал Перк, аккуратно срезая оленину с костей небольшими ломтями и складывая их в позаимствованный у меня старый рюкзак.

Я тоже набил живот до отвала. Так не ел, наверное, с начала войны. Меня даже потянуло в приятную дрему. Все же сытость – как наркотик.

– Я вот что думаю, мужики, – заговорил Ролдан, глядя в иллюзорное темное небо, на котором с приходом ночи даже высыпались редкие точки звезд. – Вот нас загнали в эту гребаную локацию. «Земля будущего», как назвал ее тот сучий выродок, если я правильно помню. Так вот, она ведь по-настоящему огромна. Просто невообразимо, мать ее, громадна! Не знаю, какая у нее площадь, но уж точно больше десяти квадратных километров, а может, и все тридцать. Вопрос у меня простой: как локсам удалось все это воссоздать? Я помню, что нас привезли в какой-то форт, окруженный стенами, но не помню, чтобы в нем были высокие и объемные строения. А тут целый город с искусственным небом, не говоря об лесных окрестностях. И это еще не считая других локаций с целыми экосистемами. Леса, болота, горы… Все это настоящее, а не голограммное, и все наполнено всяким инопланетным зверьем. Значит, локации спрятаны глубоко под землей. Но, во-первых, зачем нужно было все так усложнять, ведь размещать уровни куда проще на поверхности планеты, а не под ней? И, во-вторых, как во всем этом поддерживать необходимые условия? Вот эта ель, например, – он кивнул в сторону ближайшего дерева. – Она ведь выросла тут не за один день и даже не за год. Чтобы достигнуть таких размеров, ей потребовалось бы двадцать гребаных лет. Двадцать, понимаете?! И таких деревьев тут тысячи. И с остальным так же. Взять хотя бы вон тот город. Мы до него, конечно, еще не дошли, но уже отсюда видно, что он выглядит, как долбаный Фаур-Сити, только слегка покоцаный. Как все это локсам удалось создать и совместить?

Ролдан замолчал, и все задумались. Но тишину почти сразу нарушил Виллис:

– На самом деле во всем этом нет ничего удивительного. По поводу размеров локаций… здесь, скорее всего, использовалась технология растягивания пространства или, что более вероятно, конструирование подпространства. Не берусь утверждать, это лишь моя субъективная гипотеза.

– Растягивание пространства – вряд ли, – покачал головой азиат. – Если бы так было, то мы бы заметили. При растягивании деформируются и объекты, находящиеся в пределах этого пространства. Что-то я не заметил ни у кого из нас ни вытянутых рож, ни удлиненных конечностей.

– Поэтому я и говорю, что более вероятна технология конструирования подпространства.

– И что это за хрень такая? Что-то наподобие виртуальной реальности? – поинтересовался Ролдан.

– Не совсем. Подпространство настолько же реально, как и само пространство. Его с натяжкой можно назвать параллельным пространством, что тоже не совсем верно, хотя уже ближе к истине.

– Я слышал об этой технологии, но она, кажется, находится еще только на стадии разработки, – проговорил я.

– В Альрийской Федерации – да, но не в Империи, – покачал головой Виллис.

– Поясни, – попросил Ролдан.

– Это не так-то просто объяснить тем, кто плохо знаком с высокоуровневой физикой.

– Хочешь сказать, что мы недалекие?

– Нет. Но… хорошо, я попробую. – Виллис глубоко вздохнул и снова заговорил. – Представьте гипотетический куб пространства с тремя известными сторонами измерения – длиной, шириной и глубиной. Представили?

– А что тут представлять? Все это нас окружает, – сказал Перк.

– Верно. Все это – привычное нашему восприятию трехмерное пространство. К каждой из трех плоскостей примыкают две оставшиеся, образуя тем самым наш мир. То есть у нас имеется три константы, соединенные между собой, но при этом остающиеся самобытными. А теперь представьте, что к каждой из этих трех величин присоединяется еще одна, четвертая, причем у каждой константы она своя, не связанная с оставшимися двумя. На самом деле их может быть больше, но сейчас усложнять не будем, а введем только дополнительную четвертую. Представили?

– Смутно, – произнес Ролдан.

– Почти, – сказал я.

– Допустим, представил. И что дальше? – спросил Перк.

– А дальше самое интересное. Эта дополнительная четвертая величина или измерение, которое у каждой из трех известных нам констант свое, образует отдельную от всего плоскость. Но у нее тоже имеются свои три стороны, понимаете? Они прямо не связаны с нашими тремя, но соединяются косвенно, через одну из констант, ту самую, для которой являются четвертым измерением. И при этом образуется совершенно другое пространство. Параллельный мир, если говорить простыми словами. И как вы можете догадаться, таких миров может быть бесконечное множество.

– Сука! У меня сейчас мозги закипят, – выругался Ролдан.

Я тоже начал терять нить понимания, хотя смутная картинка все же перед глазами вырисовывалась.

– Продолжай, – попросил Перк.

– Но тут я углубился, поэтому вернемся немного к началу. Так вот, четвертая величина, которая примыкает к одному из трех известных констант… Суть технологии подпространства в том, что этой четвертой величиной заменяется одна из трех констант нашего мира. В итоге мы получаем новое пространство, а вернее, подпространство, потому что из трех известных нам констант оно имеет только две.

– Сучья наша жизнь, и как такое вообще можно было придумать?! – воскликнул Ролдан.

– Не только придумать, но и реализовать, – поучительно вытянул указательный палец Виллис. – И если наши ученые только-только до этого додумались, то имперцы смогли воплотить в жизнь.