Концерт Патриции Каас. Далеко от Москвы

– Я так и подумал, что это вы проявляете свое доброе ко мне отношение.

Ровно в одиннадцать Суковицина пригласила участников совещания во вновь отделанный зал совещаний рядом с кабинетом Свиридова.

– Давай, Анатолий Иванович, познакомь меня со всеми!

После представления и рукопожатий все расселись вдоль длинного стола, на который Суковицина успела положить бумагу, поставить стаканчики с карандашами, подносы со стаканами и бутылками минеральной воды.

– Тезка, начни, пожалуй, ты, а затем я продолжу, – и Свиридов сел сбоку, уступив председательское место Шабалдину.

– Начнем, товарищи. Вчера вечером фельдсвязью получен директивный документ о распространении на наш объект условий проведения операции … Кстати, всех вас должны были ознакомить с этим документом. Все ознакомлены?

– Нет …

– Нет …

– Какой документ?

– Галина Климентьевна, запросите спецотдел, – не поворачиваясь и не повышая голоса сказал Свиридов, – кто ознакомлен с документом на данный момент. И засеките время с момента выдачи запроса до получения ответа.

– Так как же мы будем работать, товарищ полковник?

– А вы, товарищ Шабалдин, своими словами введите в курс дела товарищей.

– Суть дела заключатся в том, что, с одной стороны, руководство новой операцией поручено полковнику Свиридову, а с другой стороны, вся операция проводится как ограниченное военное учение с имитацией некоторых особенностей военного времени. Более подробно нужно читать …

– Спасибо, тезка. Теперь продолжу я, – и Свиридов поменялся местами с Шабалдиным.

– Действительно, руководить операцией поручено мне, действительно, вся операция осуществляется как ограниченные военные учения в условиях, отражающих в известной мере особенности военного времени.

Свиридов помолчал.

– Поскольку участники совещания не готовы к обсуждению всех вопросов в полном объеме, то до ознакомления всех с основополагающим документом мы будем вынуждены некоторые вопросы сегодня не обсуждать … или обсуждать не в том объеме, как требуется. Но откладывать совещание не будем …

– Итак, приступим … Галина Климентьевна, подробно записывать не нужно – кратко, самую суть.

– Слушаюсь, товарищ командующий.

– Вот из этой реплики видно, что лейтенант Суковицина с документом ознакомиться успела. Но приступим к делу …

– Разрешите курить, товарищ полковник?

– Курить не разрешаю. С этого момента курить на рабочем месте не разрешено никому, а на совещаниях и заседаниях – тем более. Можно продолжить?

– Нам с вами предстоит нелегкая работа по проведению важной операции, которая в интересах дела не имеет названия. Хотя может так сложится, что потом название появится. Работа срочная, важная и очень сложная. До сих пор никто ничего подобного не делал. Будут сформированы две группы исследователей – специалисты объекта и специалисты-физиологи. Физиологи – название условное, задачи исследования нельзя отнести чисто к физиологии, и даже к нейрофизиологии. Предметом изучения будет влияние генерируемых излучений на живой организм. Предстоит восстановление ряда лабораторных установок, создание новых установок, оборудование необходимых помещений и лабораторий для физиологов.

– Сейчас здесь собрались все руководители основных административных подразделений объекта, от которых зависит функционирование всех его жизненно важных систем. Вот по частным и конкретным вопросам деятельности этих структур мы сейчас и пройдемся. Если я по незнанию смешаю сферы полномочий отдельных служб – не обессудьте, сферы деятельности очень часто пересекаются и изменяются. Поправите меня.

– Начнем, пожалуй, с управления капитального строительства, тем более, что с Маратом Накиновичем мы уже познакомились. Он пожаловался на затруднения с кирпичом … Свиридов заметил движение за столом.

– Да, Юрий Валерьянович, пожалуйста.

– Товарищ полковник, мною уже получена радиограмма о нашем прямом обеспечении любыми видами сырья и материалов непосредственно через базы Главснаба.

– Хорошо. Вернемся к управлению капитального строительства. Заново строить, скорее всего, не будет нужды, но переоборудования и реконструкции будет достаточно. В том числе и строительных работ. Я хочу, чтобы вы, Марат Накинович, уяснили себе это и в самое ближайшее время, когда определится объем первоначальных работ, у нас с вами не было никаких задержек. Ни по какой причине. Я надеюсь на ваш опыт – и на опыт и знания всех остальных, присутствующих здесь – этот опыт должен помочь вам принимать правильные решения в условиях недостаточной информации и срочности выполнения работы. Подумайте, какие службы требуют усиления. Подумайте, какие подразделения требуют укрепления кадрами – тем более что в последнее время наблюдался отток кадров. Кого можно и нужно вернуть … Все строительные чертежи, все схемы на корпуса и лабораторные помещения должны быть готовы к использованию, чтобы их не приходилось искать.

– Но, помилуйте, Анатолий Иванович, все эти материалы в первом отделе! У нас же ничего нет! Нам выдавали по одному листу, и то под расписку … Насколько я знаю, многих чертежей вообще уже не существует …

– Вот именно поэтому, Марат Накинович, все должно лежать у вас, и если у вас чертежей нет – значит их нет вообще. Можете считать это приказом. Галина Климентьевна, фиксируйте.

– Кроме того освобождайте четвертый этаж этого корпуса. Что там над нами?

– АТС, профком, комитет ВЛКСМ, комитет ДОСААФ, ДСО … комитет молодых специалистов, отдел аспирантуры …

– Вот все, кроме АТС, оттуда нужно убрать, освободить помещения. Срок – двое суток.

– Анатолий Иванович, побойтесь бога!

– В таких случаях принято отвечать, что бога нет, Марат Накинович. Я скажу по другому – бог есть и он вам поможет. Освободить все помещения, и так, чтобы завтра к утру можно было бы там начать работу приехавшим сегодня. Приказ понятен?

– Понятен-то понятен …

– Так приступайте к выполнению. Отсюда мы перейдем к вам, Юрий Валерьянович, к управлению материально-технического снабжения. Естественно, пока вам не сказали, что и сколько нужно, вы начать работу не можете. Это понятно. Но – с момента получения вами заявки до получения заказчиком заказанного должно пройти минимум времени. Нет, нет – я понимаю ваш вопрос. Раньше вы давали заявки, с учетом статуса объекта вас не очень прижимали, даже когда вы подавали заявки в течение года… Нет, теперь совсем не то… Представьте себе: объект бомбят…

Мгновенное движение и все затихли, внимательно глядя на Свиридова.

– Разбомбили подстанцию, нет тока. А без тока – нет продукции, нужной фронту. Вы писать заявку будете? Нет, вы найдете нужное вам оборудование, материалы, возьмете их – любым способом – и поставите, куда надо… И ходить согласовывать вы не будете… Пусть пример не очень наглядный, но некоторое представление он все же дает. Вам предстоит работать в условиях, приближенных к условиям военного времени. Когда на согласования и переписку времени нет, а есть только смертельный враг и двадцать четыре часа в сутки!

– Общие пожелания вам, Юрий Валерьянович, такие же, как Марату Накиновичу – да и всех остальных это касается. Думайте, что нужно – и кто нужен – чтобы быстро обеспечивать потребности заказчиков. Помощь там, где вы не сможете справиться – будет, и любая. Но мимо вас и без вас снабжение работать не должно. Что нужно конкретно? Вы начнете получать заявки, я думаю, с завтрашнего дня. А пока – мало автотранспорта. В чьем ведении транспортный цех?…

ОРАТЫНЦЕВ РВЕТСЯ к СВИРИДОВУ

– Здравствуйте, прелестнейшая Маргарита Эдуардовна! Вы все цветете, и уже под сенью нового начальства! Ах, он счастливец – иметь такую секретаршу!

– Здравствуйте, Леонтий Павлович. Нужда какая-нибудь занесла вас сюда? Вы давненько здесь не появлялись.

– Как вы можете, дражайшая Маргарита Эдуардовна! Я постоянно думаю о вас, я очарован вами …

– К делу, Леонтий Павлович, к делу. У меня много работы.

– Милейшая Маргарита Эдуардовна! Доложите обо мне своему новому шефу, мне так хочется с ним познакомиться!

– Он сейчас занят.

– А вы доложите, что член-корреспондент Академии Наук профессор Оратынцев хочет его видеть!

– Я сказала – он занят. И потом – хочет ли он видеть вас?

– Милейшая Маргарита Эдуардовна! Здесь только один академик – это я, и мое положение и звание позволяют мне выбирать, кого хочу видеть я!

– Я доложу о вашем желании, когда Свиридов освободится. Не садитесь, это будет не скоро.

– Вы не хотите доложить товарищу Свиридову сейчас же? Помнится, Шабалдину вы докладывали немедленно.

– Вам сообщить, что решит Свиридов по докладу о вашем «желании»?

– Даже так? До свидания, милейшая Маргарита Эдуардовна. До скорого свидания.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СОВЕЩАНИЯ

– Так в чьем ведении транспортный цех?

Руку поднял главный инженер Залесский.

– Количество людей, привлекаемых для выполнения работ, определится через неделю. Но уже сейчас видно, что количество легкового транспорта недостаточно. Значит, машины нужно достать. И обеспечить надежную и безотказную эксплуатацию. И это касается всех инженерных служб, всех без исключения. Вчера Баранов и Карцева ходили осматривать старые «гнездышки» на лыжах. А завтра понадобятся расчищенные дороги. Есть достаточное количество техники? Водителей?

– Вот ты, Поликарп Михеевич, готов к развертыванию работ? Сколько у тебя сейчас сварщиков?

– Кой черт готов! Осталось сварных только трое – это же смех! Вон, трубы надысь полопались – так из города сварных привозили!

– Значит, количество сварщиков нужно увеличить. Я тебя знаю, Поликарп Михеевич, помню, поэтому много говорить нечего. Нужно набрать команду, чтобы можно было бы вести полнообъемный монтаж на трех «гнездах» одновременно.

– Ну, ты даешь, Анатолий Иванович! Да где же я столько возьму?

– Твое дело – где увидишь, там и бери. Не будут давать – ничего, помогу, возьмем, механизмы есть.

– Чего есть?

– Способы есть, как сладить, когда не хотят и не дают.

– Теперь по энергетике. Жорес Иванович, насколько я помню, энергетика объекта была обеспечена с большим запасом?

– Да, товарищ полковник. Запас мощности в период максимальной рабочей загрузки составлял около 30 процентов, а сейчас мы потребляем что-то около 10 процентов от установленной мощности. Это по обоим источникам – и по основному, и по аварийному.

– Состояние внутренних сетей?

– Удовлетворительное. Все или в рабочем состоянии, или законсервированы.

– Приятно слышать. А вот со связью плохо. Я имею в виду внутреннюю оперативную связь. Поскольку это попало в ведение цеха измерительной техники, то вам слово, Роман Ксенофонтович.

– У нас из внутренней оперативной связи только телефон, товарищ полковник. Радиосвязь невозможна из-за осуществления защитных мероприятий по маскировке объекта от внешнего наблюдения …

– Та оперативная связь, которая существует на объекте, меня не устраивает. Во-первых, нужно развить телефонную связь таким образом, чтобы из любого места можно было связаться с нужным абонентом. Во-вторых, в трехдневный срок представьте мне предложения по обеспечению мобильной оперативной связи сотрудников на объекте – Галина Климентьевна, пометьте. Задача понятна?

– Так точно, понятна …

– Итак, мы добрались до вас, Роман Натанович.

– Таки добрались, Анатолий Иванович!

– Я думаю, вы уже поняли, что количество пациентов у вас в ближайшее время возрастет, могут появиться пациенты со всякими производственными травмами… ну, и так далее. К этому вы подготовитесь, не так ли?

– Естественно, Анатолий Иванович!

– Вот и прекрасно. Но на этом наши с вами контакты не ограничатся. Об этом потом и у вас, а не на таком широком совещании. Но прошу вас быть готовым к вопросам, связанным с состоянием здоровья сотрудников в историческом плане…

Свиридов молча посмотрел на Белосевича. Тот ответил ему таким же долгим и внимательным взглядом.

– Будем считать, что я вас понял, Анатолий Иванович.

– Прекрасно.

– Работа майора Самсонова достаточно специфична и обсуждать ее мы не будем. Работы у вас, Иван Федорович, прибавится: много нового народа приедет, много будет привлекаться на временной основе – все это ваш контингент. Подробнее поговорим отдельно. Доложите мне положение дел сегодня в семнадцать часов.

– Слушаюсь, товарищ командующий.

– Теперь перейдем к вам, Иван Иванович. И вопрос не по аналитическому контролю – тем более, сейчас даже трудно сказать, насколько эти задачи расширятся… Это будем решать отдельно и потом. Вопрос о партийной работе, а конкретнее – о культурно-массовой работе. Что можете сказать?

– Что я могу сказать? Секретарь я молодой… в смысле неопытный. Есть у нас план культурно-массовых мероприятий, но это в основном дело месткома…

– Видел я этот план. Скука смертная. А тут – живые люди, причем молодые, в основном. Им, что, пить да … со скуки? Где танцы, где кино, где концерты, где праздники? – Свиридов остановил движением руки попытку Железнова что-то ответить, – Бассейн паутиной зарос, рикортан так и не положили до конца, тренажеры как начали собирать, так и бросили… Телевизоры допотопные стоят… А уж о видеомагнитофонах и говорить нечего – нет их… В фильмотеке шесть лент, и те старые…

– Думайте! Пять дней – и планы действительных, а не бумажных культурных мероприятий мне на стол! Политико-воспитательная работа – это ваш хлеб, это ваше дело и вмешиваться я в это не собираюсь, но если ваша работа не будет помогать производственной – грош вам цена!

Свиридов даже отмахнулся от Железнова.

– Ну, вот, мы и добрались до вас, Иван Раисович. Вы уж не обессудьте, что до вас очередь дошла только к концу, хотя ваша работа очень важна. Вы уже могли сделать кое-какие выводы, почувствовать задачи. Да, количество дополнительно прибывающих сотрудников можно оценить никак не меньше ста человек. Да, понадобится расконсервация жилых корпусов. Да, понадобится обслуживающий персонал. Да, понадобится всех их кормить, обувать и одевать. И еще поить, стричь, причесывать и завивать. И губы красить, и слезы утирать … И все это – вы, и все зависит от вас. Как только кто-нибудь заметит, что нет сапожной ваксы или лака для ногтей – значит, вы плохо работаете, если нет сменной обуви – вы плохо справляетесь с работой, если нет свежих овощей, нет фруктов в столовой – вам не место на этой работе. Быт для всех нас должен стать незаметен, но только не для вас. Поэтому ваша работа очень важна, и чем меньше я буду обращать внимания на эту работу, тем лучше вы будете выполнять свои обязанности. Это понятно?

– Да, Анатолий Иванович, мне все понятно. Когда можно будет узнать количество прибывающих? Какие корпуса вводить?

– Через двое суток будет первый набросок плана, он затем будет корректироваться и детализироваться.

– Ну, вот и все, пожалуй. Как вы смогли заметить, я не затронул роли Анатолия Ивановича Шабалдина. Он остается в ранге моего заместителя и будет руководить выполнением всех работ, не связанных с выполнением новой операции.

Наконец не вытерпел забытый полковник Васиченков.

– Товарищ командующий! Подчиненные мне подразделения готовы к выполнению всех заданий командования! Хотелось бы услышать о наших задачах…

– Вам, Василий Васильевич, надо наводить порядок во вверенных вам подразделениях. Вчера полчаса искали шифровальщика, хотя моя радиограмма была зашифрована личным шифром и в услугах шифровальщика не нуждалась. Начальника узла связи не могли найти… С ознакомлением руководящих работников с важным секретным документом, я считаю, вы опозорились. Документ получен вчера, гриф «ознакомить срочно» стоял на конверте. Так мало того, что он зарегистрирован только сегодня, руководство с ним не было ознакомлено и поэтому мы сейчас не смогли проработать многие вопросы. Наверное, если покопаться – еще большое количество упущений имеется в подчиненных вам подразделениях. Полчаса назад дан запрос по ознакомлению с пришедшим документом, а где ответ? Идите к себе, полковник, и разбирайтесь на месте. За вас на совещании остается майор Рахматулин.

– Перерыв на пять минут. Собираемся здесь в одиннадцать сорок пять.

Свиридов вышел вслед за всеми из кабинета. Многие, отдуваясь, тотчас же вынули сигареты.

ПЕТЯ ДОРМИДОНТОВ НЕ УЕЗЖАЛ

– Саша, а ведь Петя Дормидонтов с нами в Москву не уезжал… Или он уехал позже?

– Не знаю, Лена. Он последнее время был с большими странностями. Позвони-ка Шабалдину …

Карцева, даже не сняв полушубка, буквально ворвалась в пищеблок 809 корпуса.

– Петька …

Седой худощавый мужчина обернулся на ее голос, лицо его дернулось, он отвернулся, поднял руки к лицу.

– Петька … – повторила Лена.

Они обнялись. Лена освободилась от полушубка, поцеловала его несколько раз.

– Петька …

– Леночка …

– Живой, здоровый …

– Ты прекрасно выглядишь … Как Саша?

– Почему ты нас не встретил? Почему заблокировался?..

Они долго сидели за дальним столиком. Никто не мешал им, хотя в любопытных взглядах недостатка не было …

ГОНИТЕ КУРИЛЬЩИКОВ

– Здесь тоже не курят! Маргарита Эдуардовна, гоните курильщиков, гоните! Нечего отравлять атмосферу!

– Анатолий Иванович, вы поливаете мое сердце бальзамом! А вас добивался господин Оратынцев.

– Даже добивался, и даже господин?

– Увидите сами!

– У него есть возможность увидеть меня завтра на совещании. А принимать я буду – что у нас сегодня? вторник? – с четверга. И механизм будет таков: желающий пишет на бумажке предмет разговора и в конверте передает вам. Я в зависимости о срочности дела назначаю время встречи. Нет возражений?

Распространяя крепкий запах табака все вновь заняли свои места за столом.

– Теперь я хочу послушать вас. Вопросы, соображения. Хотя совершенно не обязательно выступить, и просто что-то сказать. Говорите по делу, коротко. Начнем с вопросов.

– Разрешите мне? – первым протянул руку главный инженер. – Нам более или менее понятна постановка вопроса. Развертывание работ всегда сопряжено с монтажными, строительными, пусковыми работами, с дополнительным получением материалов и оборудования. В этих работах функции различных подразделений тесно переплетаются и вопрос приоритетов становится очень важным, а иногда главным. Пока вопрос координации наших усилий не совсем ясен, Анатолий Иванович.

– Хороший вопрос, а, главное, по существу! – улыбнулся Свиридов. – Ответ на него прост – для координации всех работ задействованных в операции служб и подразделений создается штаб. Начальник штаба, имеющий опыт подобной работы и награжденный за это орденом Ленина, именно за успехи при выполнении аналогичной задачи, прибывает сегодня. Штаб формируется в основном из руководителей существующих подразделений и руководит всей текущей работой и планирует все на перспективу. Вот таков ответ, если кратко.

– Товарищ командующий, вас Карцева, – негромко сказала Суковицина с телефонной трубкой в руке.

– Минуту … Да, Елена Архиповна.

– Извини, я тебя оторвала … Здесь остался Дормидонтов Петя, ты должен хорошо помнить его … Работает официантом в столовой.

– Я помню. Как это в столовой?

– Кухонный мужик, как он это называет … – по голосу Карцевой было слышно, что она горько усмехается. – Если сможешь – пообщайся с ним, ему это очень нужно …

– Обязательно и сегодня же!

– Спасибо. Извини …

– Продолжим, прошу вас.

– Анатолий Иванович, а сможем ли мы рассчитывать на получение каких-либо неординарных материалов? Приборов?

– Рассчитывать мы можем на все, что угодно. Но лучше оперировать не сослагательным наклонением… так кажется, это называется? А в настоящем времени – мне нужно то-то и то-то. Где взять? Вот такую постановку вопроса я воспринимаю.

– Анатолий Иванович, нам в последнее время значительно урезали нормы по овощам, фруктам, сокам, витаминам … Естественно, по сравнению с бывшими нормами … Но условия работы …

– Роман Натанович, ваши заботы понятны. Конкретно, что и сколько?

– Завтра будет сделано.

– Сегодня. И прошу всех привыкать работать, не откладывая ничего на завтра. Сегодня, сейчас!

Вопросов было не так уж и много, но все они касались неотложных дел. Примерно через полчаса Свиридов отпустил собравшихся.

Как только за последним из заседавших закрылась дверь, она снова распахнулась и в кабинет стремительно влетела …

Точнее, влетело. Потому, что это было надушено, накрашено и завернуто в сверкающее и переливающееся нечто, что трудно было квалифицировать как платье.

– Ну, Суковицина влетела! – шутливо приветствовал ее Свиридов. – Здравствуй, Валентина.

– Здравствуй … те …

– Ладно, Валя, никого нет, а мы с тобой были на ты. Или не помнишь?

– Помню… И гитару твою помню … Толя, ты понимаешь, что ты для меня сделал?

– Ты еще реветь начни – смотри, краска потечет! Кстати, чего это ты накрасилась так? Уж не ради меня ли? Так я штукатуренных девчонок не люблю, забыла, что ли?

– Толя, спасибо тебе … Все, я пойду … Увидимся, как говорят в кино …

– Мы действительно с тобой увидимся, и скоро, и видеться будем часто. Разве это плохо? Удачи тебе!

– Спасибо и до свидания …

ДОКЛАД РАХМАТУЛИНА

Майор Самсонов вышел из кабинета Свиридова около семи часов вечера и в таком задумчивом состоянии, что Маргарита Эдуардовна долго удивленно смотрела ему в след. Никто на ее памяти не мог так сильно подействовать на уполномоченного Комитета Государственной безопасности на объекте майора Самсонова.

А майора Самсонова в кабинете Свиридова сменил майор Рахматулин.

– Нет, Сергей Мунирович, бумаги я посмотрю потом. Доложите своими словами, что удалось выяснить.

– Слушаюсь, товарищ командующий. Я просмотрел донесения за два с половиной года. По карточкам учета с этими материалами до меня никто не работал и кроме текущих донесений в Москву эти материалы больше не использовались.

– Тоже неплохо. Далее.

– Мною установлено 78 случаев контакта командированных мужчин с местными женщинами, из них 67 длительностью до утра. Установлены устойчивые контакты, а также много вариантов устойчивых контактов. Персонально это выглядит так, – Рахматулин попытался развернуть перед Свиридовым бумаги, но тот остановил его.

– Потом, потом. Рассказывайте.

– Я составил перечень исходя из частоты посещений объекта… На первом месте генерал Нефедов. Он за рассматриваемый период посетил нас 18 раз, и каждый из его приездов сопровождался контактами с местными женщинами. Женщин было три, хотя… Один раз профессор Оратынцев пришел в номер к Нефедову с двумя женщинами, одна из которых была его жена, и они вчетвером провели в номере генерала всю ночь и ушли втроем в девять часов утра. Профессор Оратынцев приводил женщин генералу 15 раз.

– Разных?

– Кроме своей жены – только двоих, и обе из его лаборатории. Одну из них он привел, когда приходил с женой. Три случая из зафиксированных не связаны с Оратынцевым. В этих случаях генерал приводил женщин сам, и они оставались у него до утра. Все три женщины – разные. Случаев присутствия женщин в номере генерала на короткое время не установлено.

– К Нефедову и Оратынцеву еще вернемся. Кто далее?

– Далее заместитель генерала и его правая рука подполковник Белясь Вениамин Львович. Он бывал здесь вдвое чаще генерала, при этом 15 раз его приезд предшествовал приезду генерала, который прилетал через четыре – шесть дней после отбытия подполковника.

– Контакты?

– Более обширные, чем у генерала. Зафиксированы контакты Беляся с двенадцатью женщинами объекта, семеро из них – из группы обслуживания, и они были отчислены.

– Вы говорите – никто с материалами не работал?

– Они были отчислены по текстам радиограмм в Москву.

– Продолжайте.

– Оратынцев Белясю женщин не водил. Прошу прощения, товарищ командующий, я дополню про Оратынцева … Он появился у нас около пяти лет назад, и я решил просмотреть материалы наблюдений только относительно его персоны с момента его появления у нас.

– Ну, ну?

– Первой женщиной, которую он привел к генералу Нефедову, была его собственная жена.

– Ого! Это точно – он подложил генералу свою жену?

– Так точно, подложил. Они пришли в номер к генералу вдвоем, а через полчаса Оратынцев ушел, оставив жену у генерала. Ушла она только утром. Таких случаев зафиксировано четыре. Затем Оратынцев приводил жену и еще одну женщину – обе оставались у генерала до утра, а он уходил. Затем два раза в том же составе – он оставался, и тоже до утра. Затем три раза жена Оратынцева приводила с собой другую женщину, но до утра она не оставалась, и больше случаев ее длительного посещения генерала не зафиксировано.

– Хорошо, оставим пока Оратынцева с его женой и вернемся к Белясю.