Красная горка

Ехать оставалось минут десять, Леха завел мотор, закурил, включил левый поворотник, затем первую передачу и, посмотрев в зеркало заднего вида, неспешно выехал на дорогу. По пути он позвонил маме, соврал, что вызвали в ночную смену, отшутился на счет ужина, мол, там покормят, да и работа не пыльная, больше времени ждешь погрузку. Алексей понимал, что встреча с Самвелом может затянуться на сутки, двое, а то и больше, в зависимости от того, сколько тот потратил и сколько готов потратить еще денег на наркоту.

Его мама, Наталья Васильевна, очень добрая и покладистая женщина, иногда догадывалась, что ее сын где-то лукавит, однако убеждала себя, что Лёшка подобные дежурства проводит с девушкой. Жили они втроем: она, ее сын и Сергей Николаевич – второй муж Натальи Васильевны, отчим Шпунтика. Сергей Николаевич переехал к ним пару лет назад и, в принципе, они ладили, за исключением тех случаев, когда «Пузан» просил Лёху помочь по дому или на даче. Да и то, дело никогда не доходило до конфликта, скорее это было похоже на оживленную дискуссию, построенную в основном на идиоматических выражениях.

Все это пронеслось в голове Алексея и тут же улетучилось, он подъезжал к дому приятеля. Припарковав «ГАЗель» у гаража частного деревянного дома, который Самвел снимал у Шпунтика, Лёха открыл калитку, вскочил на крыльцо и постучал в дверь. В доме послышались шаги, затем скрип двери и уже на веранде знакомый голос весело прозвенел:

– Кого там черти принесли?

Конечно же, он знал, что это Шпунтик, ведь временный хозяин этой полугнилой деревянной лачужки выглянул в окно, прежде чем идти к двери.

– Меня притащили чертята, меня! – также задорно ответил Лёха.

– Тогда пусть заносят, – пошутил Самвел, открывая дверь.

Приятели обнялись на пороге и вошли в дом.

Прощелыга Шпунтик сдавал бабкину холупу Самвелу уже несколько месяцев. Денег он с него не брал, за это приятель раз в месяц расплачивался всевозможным «наркотическим ассорти», по-братски. Такой вариант устраивал обоих, и взаимовыгодное сотрудничество предвещало долгосрочную перспективу.

Не теряя времени понапрасну, Самвел достал из-под обшарпанного советских времен дивана небольшую жестяную коробочку из-под конфет «Монпасье». Поставив коробочку на журнальный столик той же эпохи, что и вся мебель в этом старом доме, парень открыл крышку. Глаза Шпунтика заискрились. Два ровных квадратика гашиша и три целофановых свертка с желтоватым порошком покоились на дне коробочки.

– О! Ништяк, братан! – взвизгнул Леха и пододвинул старое кресло с тонкими деревянными ручками поближе к журнальному столику.

– Че, курнем сначала да пожрем? – предложил гость.

– Ага, да в «соньку» пошпилим.

– Давай, – согласился шпунтик. – «Водный» или «трубочку»? – уточнил способ употребления гашиша Алексей.

– Давай через трубочку, – предложил Самвел, – с водным маеты… – и достал из кармана кусок телевизионной антенны, загнутой с одной стороны. С противоположной от сгиба стороны трубочка была обмотана синей изолентой, для того чтобы уберечь пальцы от нагревающегося металла.

Процесс употребления гашиша занял всего несколько минут. Получив дозу «кайфа», молодежь принялась употреблять шоколад, запивая сладкой кока-колой, и спорить, во что им предстоит поиграть на приставке. Спустя пару часов Шпунтика и Самвела отпустило, и они решили догнаться амфетамином. Самвел принес с кухни небольшое квадратное зеркало и положил его на стол. Развернув пакетик с желтоватым наркотиком, парень высыпал его содержимое на зеркало, достал карточку скидок какого-то супермаркета и принялся дробить крупную фракцию, добиваясь однородности порошка.

– Знаешь, зачем все «крошат камни», Леха? – интригующе спросил Самвел?

– Вообще не понимаю, зачем этот ритуал, – искренне ответил Шпунтик. На самом деле он предпочитал употреблять подобные вещества внутривенно, но при своем друге стеснялся это делать, стараясь сохранить лицо порядочности. Среди таких, как Самвел, считалось меньшим грехом нюхать, чем колоться.

– Чем меньше крупицы, тем быстрее и эффективнее они всасываются в слизистую, так меньше порошка попадает в желудок! – с лицом знатока ответил парень, продолжая дробить карточкой крупинки наркотика.

– Не знал, реально!

– И еще, чем медленнее вдыхаешь, тем больше эффект! – добавил Самвел.

– Че, реально? А я, наоборот, как пылесос всегда…

– Вот и не правильно! Пацаны где-то вычитали, – перебил его временный хозяин домика.

– Надо попробовать, – продолжил познавательную дискуссию Шпунтик, и они принялись по очереди нюхать амфетамин.

Спустя примерно полтора часа оживленной беседы, вызванной наркотическим опьянением, настала стадия жажды. Жажды плотских утех.

– Че давай телочкам позвоним каким-нибудь? – спросил приятеля Самвел.

– Сейчас, – доставая телефон из кармана, согласился Алексей.

Вызвонив двух девчонок, любящих расплатиться за наркотики своим молодым телом, ребята нюхнули еще по паре дорожек и принялись играть в приставку.

***

Синицын изрядно подустал наблюдать за двумя наркоманами и уже собирался вломиться в дом, как позади себя уловил свет мелькнувших фар. Затаившись под пышным кустом, Павел наблюдал, как из-за поворота медленно выехал старый черный «Мерседес» и остановился у калитки, в которую зашел водитель «ГАЗели». Две девицы в коротеньких юбочках выскочили из машины и, тихо хихикая, закурили. Дождавшись, когда автомобиль скроется в темноте, московский следователь встал и направился к калитке. Подходя к девчонкам, Павел достал удостоверение и ткнул его в нос первой.

– Следственный комитет Российской Федерации, че здесь третесь?

– Так мы это… – опешила блондинка, у которой сигарета так и выпала бы изо рта, но прилипла фильтром к нижней губе, да так и осталась там висеть, – в гости приехали, позвали нас, – и она кивнула в сторону домика, где сидели двое молодых парней. Прилипшая сигарета болталась в такт киваниям головы, отчего вызвала ухмылку не только у Синицына, но и у второй девчонки. Все это выглядело как-то по-идиотски.

– Короче, – еле справившись со жгучим желанием заржать, грозным голосом приказал Синицын, – сбрызнули отсюда! И чтоб больше тут не появлялись!

Две девушки молча развернулись и быстро зашагали прочь.

Павел подошел к двери дома и постучал в дверь веранды. В доме послышались приближающиеся шаги.

– Кто там? – послышалось из-за двери. Павел постучал еще раз.

– Кто-то хочет поиграть? – заигрывающе просипел знакомый уже голос.

Дверь открылась и перед детективом возник тот самый парень из магазина, с которым он нарочно столкнулся у входа. Открывший дверь молодой человек сначала опешил, но потом дернулся назад, пытаясь отступить внутрь веранды. Шпунтик сразу догадался, что за человек предстал пред его очами. Перед глазами Алексея промелькнула вся его беззаботная жизнь, парень представил, как он томится в сырой и грязной камере, набитой злыми урками, которые только и ждут, чтобы он повернулся к ним спиной… Холодный пот прошиб парня, ноги вдруг стали ватными. От страха Шпунтик даже немного брызнул в трусы. Резким ударом в печень Синицын прервал попытку к отступлению. Схватив за шкирку согнутого пополам наркомана, детектив потащил его в дом.

– Ну что, кто там? – в предвкушении плотских утех спросил Самвел, выплывая из комнаты «блатной походочкой». – Красотули приехали?

– А ну сидеть! – громко крикнул Павел, пиная подходящего к нему парня, который больше от неожиданности, чем от удара, плюхнулся на диван.

Слегка поколотив доходяг, детектив забрал жестяную коробочку с вещдоками и потащил Шпунтика на выход.

– Давай-ка прогуляемся, – вежливо предложил Павел, держа водителя «ГАЗели» за шкирку. Когда они дошли до «Крузака», Синицын левой рукой открыл дверь багажного отделения и со всей силы швырнул парня в машину.

– Мордой в пол, лежать, не шевелиться! – приказал сотрудник Следственного комитета. Леха вжался в пол, как только мог. Он очень не хотел в тюрьму, но еще больше он не хотел, чтобы его сейчас били.

Павел застегнул наручники на левой руке и правой ноге наркомана наискосок. Затем достал вторую пару наручников и таким же образом застегнул их, соединив правую руку с левой ногой. Московский следователь сам придумал такой способ. Так задержанный не то что убежать, даже встать на ноги не сможет.

Синицын закрыл дверь багажника, сел за руль своей любимой машины, завел еще не успевший остыть мотор и поехал в Москву.

Недалеко от его дома, буквально в паре километров, находился районный отдел полиции. Павел иногда привозил туда для допроса подозреваемых, коллеги при виде его удостоверения не отказывали в любезности и всячески помогали ему. Тем более, что молодой «следак» никогда не приходил с пустыми руками. Вот и в этот раз детектив решил воспользоваться помощью знакомого полицейского участка. Аккуратно припарковавшись, Синицын вытащил Шпунтика, предварительно отстегнув одни наручники. Пристегнутый одной рукой к ноге бедолага еле волочился, согнувшись пополам. Стальные оковы уже успели оставить кровавые следы на конечностях. Нестерпимая боль пронзала места соприкосновения кожи с наручниками, и парень охал при каждом шаге. Не обращая внимания на стоны задержанного, детектив грубо тащил его за шиворот спортивного костюма.

Тяжелые железные двери районного отдела полиции всегда открыты, добро пожаловать! Войдя внутрь, Синицын бросил водителя «ГАЗели» на лавку, напротив окошка дежурной части. Там, за бронированным стеклом, тускло светила настольная лампа, стоявшая рядом с монитором, в который уткнулся оперативный дежурный. Второй полицейский дремал в кресле, в дальнем углу помещения.

– Вечер добрый, коллеги! – как всегда вежливо поздоровался Павел, подходя к окошку дежурной части, за которым уже замаячило толстое лицо сержанта. Синициын просунул в окошко заранее подготовленное удостоверение, но дежурный даже не глянул в его сторону. Ему и раньше доводилось встречаться с молодым следователем, примерно в такой же ситуации.

– О, знакомые люди! – отдавая честь, обрадовался дежурный.

– В обезьянник этого, – голосом, не терпящим возражений, продолжил диалог следователь. Хотя возражать особо то никто и не намеревался.

Оформив Леху в камеру, толстомордый сержант вернулся в «дежурку».

– Надолго?

– До понедельника подержите сорванца, можете поколотить слегка, предложите явку с повинной, ну сами знаете, только не увлекайтесь, пожалуйста!

– Нет проблем, уважаемый, – поспешил заверить его полицейский, – на нашем курорте только лучшие условия!

Они оба посмеялись и Павел, попрощавшись, вышел из участка. Он решил не заезжать в магазин. Направляя свой внедорожник в сторону дома, Синицын достал телефон и открыл приложение доставки. Заказав несколько бургеров, молочный коктейль и газировку, молодой следователь прибавил газу. Доставка еды осуществлялась в течении двадцати минут, поэтому он поспешил домой, чтобы успеть принять душ до приезда курьера. Жил молодой сотрудник Следственного комитета в очень красивом, шикарном, по его собственному мнению, месте. Все его знакомые утверждают, что он живет на Воробьевых горах, однако сам Павел так не считал, потому что жилой комплекс, в котором он купил квартиру, в ипотеку конечно, стоял уже не на возвышении, а на спуске, в том месте, где тихая Мосфильмовская улица, пересекаясь с улицей Косыгина, плавно превращается в бурлящее Воробьевское шоссе и в Бережковскую набережную. Сам Павел называл свой небоскреб «кривым домом» из-за особенностей его архитектуры. С тридцатого этажа открывались поистине чудесные виды на город, на Воробьевы горы, на Лужники и на Красную площадь вдали. Ну и, конечно же, сам знаменитый «Мосфильм» со всеми его павильонами, прямо напротив которого и возвышалась «кривая башня». Синицын мог часами сидеть в кресле у огромного панорамного окна субботним или воскресным вечером, ибо этот вид заряжал энергией на всю неделю. Алкоголь следователь не употреблял совсем, на тусовки и в ночные клубы выбирался крайне редко и то, если не удалось отвертеться от настойчивого приглашения друзей и знакомых. В подобные заведения Павел попадал исключительно из уважения к пригласившему.

Следующая неделя будет напряженной, много бюрократических барьеров придется преодолеть, разобраться с той заброшенной стройкой, где были зафиксированы четыре несчастных случая, да еще этот суицид владельца стройки, нужно будет поднять архивы его дела. Поэтому Синицын решил провести эти выходные на полном расслабоне, просматривая любимые советские комедии и читая фантастику или детективы.

Утро понедельника выдалось холодным и дождливым, снова пришел арктический циклон. Павел, встав в пять утра, к шести уже стоял у окошка дежурной части. Следователь не хотел доставлять неприятностей ребятам из районного отделения по поводу гостящего без должного оформления наркомана. Обменявшись рукопожатиями при выдаче пленного, Синицын лишь поинтересовался, написал ли задержанный явку с повинной и, услышав отрицательный ответ, попросил отвести их в кабинет для допросов.

В тесной комнатенке для допроса, с угнетающими любую волю серо-синими стенами, стоял железный стол с приваренными к нему железными лавками. Закованная в толстую решетку лампочка на потолке светила так тускло, что сидящие по разные стороны стола едва могли разглядеть черты лица друг друга. «Да, обстановочка интимная», – подумал следователь, – «как раз для задушевных разговоров», – мысленно повеселил сам себя детектив. Жестом руки предложив худощавому сесть, Павел начал его «прессовать»:

– Экспертиза подтвердила, что изъятых веществ достаточно для возбуждения уголовного дела по статье 228 части 2 УК РФ.

– Документы при себе есть?

– Д—да, – заикнулся сиплым голосом Шпунтик, – только наркотики не мои, я в гости пришел просто.

– Товарищ твой, наоборот, сказал, что ты ему привез, – продолжал давить на психику Синицын, – короче, отпираться смысла нет, документы твои у меня пока побудут. На работу позвонишь – скажешь, что заболел. Живешь где?

– По прописке, – Леха кивнул на паспорт.

Открыв паспорт на странице с пропиской, следователь постарался запомнить название улицы, номер дома и квартиры, планируя заглянуть туда с задержанным.

– С кем проживаешь? – сурово спросил сотрудник Следственного комитета.

– С мамой и отчимом, – с трудом выдавливая слова, отвечал испуганный Шпунтик. Во рту пересохло, живот уже сводило от голода. Эти проклятые менты за два дня всего три раза давали воды, еду вообще не предлагали даже. Вместо этого пару раз отходили его по ногам и почкам дубинками. Проводили профилактические мероприятия, как они сами говорили. На все их предложения написать явку с повинной, Алексей отвечал, что он ни в чем не виноват и закон не нарушал, что его держат здесь по ошибке. Он хоть и перепугался до смерти, но разум его еще не покинул. Парень знал, что без предъявления обвинения его могут задержать максимум на три дня. Два из которых уже прошли.

– Знаешь, сколько тебе светит? – нагнетая суровости, злостно прошипел детектив.

– Наркотик Самвел покупал, я клянусь! – начал отмазываться Шпунтик.

– Да плевать мне, кто там что покупал, повязали тебя, и сидеть тебе, уяснил?

– Да, – опустив голову, прохрипел наркоман.

– Так ты знаешь, какова ответственность за незаконное приобретение и употребление наркотических средств? Статья 228 часть вторая, знаком с ней?

– Нет, – покорно ответил Леха. Он понимал, что Самвел все спихнул на него и уже наверняка написал «хорошенькие» показания. Павел наклонился к черному кожаному портфелю, стоявшему у правой ноги, и достал оттуда небольшую книжечку. Синицын всегда старался ставить портфель так, чтобы тот слегка облокачивался на ногу. Так было больше шансов, что он не забудет портфель где-нибудь. Пока нога чувствует прикосновение «чумодана», как иногда называл его следователь, он всегда помнит о портфеле. Аккуратно положив на ржавый, закрашенный уже на несколько слоев темно-зеленой краской стол книжечку с написанными красными буквами «Уголовный кодекс Российской Федерации», Синицын нарочито вежливо предложил:

– Вот, сам посмотри. Статья 228, если еще не запомнил. На зоне считается стремной, а если тебя еще и как продавца осудят, то несладко тебе придется парень, ох, как несладко. Знаешь, что барыжить это западло?

– Знаю, – взмолился Шпунтик, – но я ведь не продавал, я приехал, там уже все было.

– Это уже от меня будет зависеть, продавал ты своему дружку или нет, он про тебя уже такое понаписал, лет на двадцать сроку.

Трясущимися руками молодой «Газелист» взял книжку и начал ее листать в поисках нужной статьи. Найдя искомое, парень стал внимательно читать. «Да, прилип я конкретно походу…», – промелькнуло в голове Алексея.

– Ну что, нравится перспектива? – с издевкой в голосе спросил дознаватель.

– Нет.

– Значит так, – Алексей снова наклонился к портфелю, достал из него планшетку с прикрепленными листами бумаги и ручку, – пиши все, как было, начиная от магазина, – тон следователя сменился на холодный приказной, глаза сурово сверлили испуганного Шпунтика, – только по-честному!

– Хорошо, – чуть не плача, прохрипел худой наркоман, ком в горле образовался настолько плотный, что трудно было дышать. Парень взял ручку и склонился над белоснежным листом бумаги. В этот момент из его глаз брызнули слезы. Алексей быстрым движением левой руки вытер лицо и принялся писать.

– Не торопись, времени у тебя теперь много, – продолжал издеваться над бедным парнем сотрудник Следственного комитета.

Поскольку особо расписывать было нечего, Алексей достаточно быстро изложил на бумаге все именно так, как и происходило в тот злополучный вечер. Не поднимая головы, Шпунтик протянул листок следователю.

– Вот, все, как было, написал.

Павел взял лист бумаги, прочитал, хмыкнул и спросил:

– То есть ты сдаешь этому Самвелу домик своей бабушки и оплату принимаешь наркотиками, так выходит?

– Угу, – пробурчал Леха.

– Интересный у тебя бизнес, приятель! – усмехнулся Синицын.

– Ну что ж, вставай, поехали!

– Куда? – удивился Алексей, он уж было думал, что его отсюда, как положено, в автозаке перевезут в СИЗО, в котором он будет ждать суда и получать незабываемый и весьма ценный опыт тюремного быта.

– Сначала домой к тебе заедем, – сказал Павел, бережно убирая листок с показаниями в черный кожаный портфель, – с мамой твоей познакомлюсь, послушаю, что она о тебе порасскажет, а там видно будет. Пошли!

– Пожалуйста, – взмолился Шпунтик, складывая ладони как в молитве, – отпустите меня, пожалуйста, я ведь и так хотел завязать, теперь точно брошу все! Не хочу я в тюрьму!

– Это ты что же хочешь, чтобы я, сотрудник Следственного комитета, нарушил закон и отпустил преступника, которого поймал на месте преступления, да еще и по предварительному сговору с группой лиц?

– Так нас всего двое было!

– А девок вы насухую трахать собирались? Вот уже вас и четверо, их ведь тоже допросили. Или ты что думаешь, я с тобой случайно в магазине столкнулся? Да мы тебя уже несколько месяцев пасем. И знаем, сколько, чего ты у кого берешь, с кем употребляешь, кому перепродаешь, все движения твои записаны на видео, понял меня?

– Понял, – снова отчаянно опустив голову, пробурчал Алексей.

– Всех барыг ты должен будешь сдать, провести контрольные закупки, адреса всех притонов и всех, с кем употреблял когда-нибудь! И может быть, если мне понравится, как ты сотрудничаешь со следствием, я походатайствую о твоем условном сроке. Осознаешь сказанное мной?

– Да, да! Осознаю! – встрепенулся Леха.

– Будешь делать все, как я скажу – отпущу домой, свалить захочешь – сядешь надолго. Все понял?

– Понял, только делать то чего?

– Узнаешь скоро, ничего сложного. Ну так что, договорились?

– Да, конечно! – дрожащим голосом ответил Леха, лучик надежды забрезжил и немного воодушевил торчка. – Делать то, что надо?

– Со мной поедешь, обратно в Подольск, да расскажешь кое-чего по пути. Мама-то дома твоя?

– На работе до восьми. Отчим в шесть приезжает. Но он в гараже по вечерам торчит, «ласточку» все свою собирает.

– Вот и хорошо, не будем пока маму твою беспокоить, ты и так ей за всю жизнь сколько бессонных ночей устроил, так если узнает, что ты сядешь скоро, поплохеет совсем небось, а?

– Если можно, лучше не надо, – предельно ясно выразился Алексей.

– Ну вставай, поехали, посмотрим на твое жилище.

Шпунтик встал, и они направились к выходу. Дежуривший сутки через двое сержант, что «принимал» гостя, снова заступил на дежурство. Павел все это, естественно, просчитал и протянул в окошко дежурной части блок любимых сигарет полицейского.

– Небось опять забыли куревом запастись? – проявляя дружескую заботу, крикнул в окно следователь.

– О! – с наигранным удивлением подошел к окошку сержант. – Точно же! Забыл сигарет купить, вот спасибо!

– Ага, травитесь на здоровье! Ладно, мы поехали, до новых встреч!

– Всегда рады! – засмеялся в ответ круглолицый полицейский.

Солнечный свет ослепил сидевшего двое суток в темнице парня, он невольно дернул руку, прикрывая глаза. До чего же приятно быть на улице в хоть и не совсем теплый, но все же летний день! Вроде бы всего два дня не видел солнца и неба худощавый наркоман, но уже успел истосковаться по такой хрупкой привилегии, как свобода.

Следователь, заблаговременно сковавший наручниками руки Шпунтика, проводил парня до передней пассажирской двери своего внедорожника, усадил его и поспешил сесть за руль. Утренние пробки уже в самом разгаре, нужно успеть проскочить самые сложные места и максимально быстро добраться до МКАДа.

Спустя двадцать минут золотистый джип выскочил с Балаклавского проспекта на Варшавское шоссе. Движение в область было достаточно свободным, чего не скажешь о направлении в центр. «Хорошо все-таки, что я еду не в комитет!», – подумал Синицын и прибавил газу, чтоб успеть на зеленый сигнал светофора.

***

– Адрес какой там у тебя? – спросил Павел, когда они уже проехали Щербинку. Все это время оба сидели молча, каждый думал о своем.

– Юных Ленинцев, 80, квартира 44, – ответил Алексей как-то автоматически. Он до сих пор не мог поверить, что все это дерьмо происходит с ним. Еще утром, получив в дежурке свой телефон вместе с остальными вещами, Шпунтик написал своему директору, что заболел и отключил телефон. Мама звонила сыну редко и часто нарывалась на ответ: «Абонент отключен или находится вне зоны действия сети», поэтому свыклась и перестала беспокоиться в таких случаях. За мать Алексей не переживал, по крайней мере пока.

– Покажешь, где повернуть? – сухо спросил следак.

– Ага, – ответил Леха, – только это, наручники можно будет снять, а то соседи, если увидят, матери расскажут, она?..

– А не убежишь? – перебил его Синицын. – А то смотри, я стреляю метко! – на всякий случай припугнул своего пленника Павел.

– Ага, куда бежать то? Ни паспорта, ни прав, адрес мой знаете, да и отпустить обещали, если все сделаю, как надо. Я правда сделаю все, что нужно, клянусь!

– Это хорошо, что ты понимаешь всю серьезность твоей ситуации. И если увижу, что ты действительно стараешься, я свое слово сдержу, – пообещал в ответ сотрудник Следственного комитета.

– Там к моему дому налево не повернуть, нужно будет развернуться на светофоре, метров через пятьсот, – внезапно сменил тему худой парнишка. – Вон там, – указав в лобовое стекло грязным пальцем, продолжил Леха, – светофор со стрелкой.

Доехав до светофора, Павел развернулся, дождавшись разрешающего сигнала, и поехал обратно в сторону центра.

– Сейчас, вот тут, ага, направо, – скорректировал маршрут сиплый навигатор, – и здесь, где удобно вам, паркуйтесь.

Павел остановился возле пятиэтажного дома из красного кирпича, отстегнул наручники Алексея, и они вместе пошли к задержанному домой. Дойдя до третьего подъезда, парень вытащил из кармана ключи, открыл дверь, и они вдвоем со следователем поднялись на третий этаж. Типичная хрущевка воняла бомжами. На каждом этаже стояли баночки для окурков, давно некрашеные стены местами обсыпались, обнажая слои предыдущих косметических ремонтов. Эхом девяностых на всех этажах выделялись мощные железные двери, как неприступные врата средневековых замков. Квартира у наркомана была под стать подъезду, прокуренная, с крохотной кухонькой, сразу справа от входа, на которой не то, что есть, готовить то тесно! Тут же из коридора был вход в гостиную, метров этак 16 квадратных, и уже из гостиной вход в спальню с кроватью во всю комнату. В гостиной стоял старый раскладной диван, напротив него стенка советских времен с откидывающейся вниз большой дверцей посередине. Самой дверцы давно не было, вместо нее в проеме стоял плоский телевизор. Цветы на подоконниках расцвели множеством красок и добавляли немного позитива в эту унылую и, к сожалению, типичную для России картину. «Ну и стройки у нас были, конечно» – подумал Синицын, – «Самая огромная страна, а клетушки как для животных…».