История любящей женщины

К Эду Таня пришла в номер, в ресторан он ее не повел – экономил деньги. Он и так заплатил за нее сумму, превышавшую его трехдневный заработок. Более чем достаточно за одну ночь с красивой русской девочкой. А то, что она еще совсем не опытная, Виктория сразу предупредила его об этом, ну что ж, так еще интереснее, он будет ее учить.

По его команде она разделась и подошла к нему. Он хотел орального секса, о чем он ей и сообщил – “Would you like to give me a little blow job for the starter “.

При всем ее знании английского Таня совершенно не могла понять, что он имеет в виду. Тогда он показал действием, взяв ее за шею и направляя голову вниз, теперь она поняла его слишком хорошо и отшатнулась в ужасе. Сейчас она занималась проституцией, это правда. Но она не шлюха и потому в рот брать не будет! Ей вспомнилась эта пьяная дура в женском туалете.

Это произошло последним летом в Геленджике. Они сидели в ресторане всей семьей, и ей захотелось в туалет. Там, около зеркала, стояла сильно пьяная девка. Ну не девка, конечно, а уже вполне зрелая женщина, лет эдак 28, если не больше. Стоя перед зеркалом с сигаретой во рту, дама, пошатываясь, разглядывала свое изображение, с которым одновременно разговаривала.

– Ну почему мне так не везет? Все, что получила – это вот эти вшивые джинсы. Пусть даже и фирменные. А вот Вальке подарили классную шубу. А почему? – А потому, что она шлюха! Она берет в рот! А я не шлюха. – Я в рот не беру!

Нет! Таня никогда не будет шлюхой, а потому до минета опускаться не будет! Ей, правда, немного мешала мысль, что на уже заработанные ею деньги она могла бы купить очень даже неплохую шубу. Но сейчас было не до того, и об этом противоречии она подумает когда-нибудь в другой раз.

Встретив резко отрицательную реакцию, Эд настаивать не стал, в конце концов, его же предупреждали, что девушка совсем неопытная. Секс с ним оказался поинтереснее чем с Арменом. Он был внимателен, показывал ей разные позы, сам надевал и менял презервативы. С ним ей было даже приятно, пусть только тогда, когда она забывала о цели своего пребывания в его постели. А с забыванием получалось не всегда.

Ночью он ее еще пару раз трахнул, а утром она пошла домой. Виктория попросила прийти к ней за деньгами к двенадцати. У нее оставалось еще четыре часа свободного времени.

Придя к Виктории, Таня застала там трех девушек и помощника Виктории Романа Петровича.

Роман Петрович, для нее скорее Роман, был старше ее лет на 8, если не меньше. Для администратора, которым он числился по штату, он выглядел довольно странно: встреть она его на улице, скорее всего приняла бы за бандита или по крайней мере за телохранителя какой-нибудь важной персоны. Но Роман был неглуп и, судя по всему, даже образован.

Одну из девушек она уже видела в ресторане (на нее ей однажды показала Люба), а две другие, судя по всему, были ее подругами по профессии. Вид у всех троих был мрачный, друг на друга они не смотрели.

Виктория тут же дала Тане 150 долларов, вместо обещанных 200. А на вопрос, почему ей так мало заплатили, ответила, что таким, которые ничего не умеют, больше платить не за что. Вот когда она научится правильно обслуживать клиента, то будет получать больше.

Поначалу ее эта новость убила, они здесь явно собирались сделать из нее шлюху. Но потом, немножко подумав, успокоилась, в переводе по черному курсу сто пятьдесят долларов составляли 600 рублей, причем только за одну ночь. Более чем достаточно для уплаты ее долгов, просто теперь придется дополнительно обслужить еще нескольких клиентов. Ну и чего тут расстраиваться? Если она способна пережить восемь клиентов, то уж точно не загнется, если их вдруг станет двенадцать.

Она уже собралась уходить, когда Виктория попросила ее остаться на пару минут. Она села рядом с девочками, после чего Роман встал, подошел к выходной двери, и закрыл ее на ключ. Открыв другую дверь, соединявшую кабинет с соседней комнатой, он обратился к той девушке, которую она уже знала, – Сюда!

Девушка беспрекословно встала и пошла, опустив голову. Сидевшие рядом с Таней ее подруги смотрели в другую сторону.

Зашедший вслед за девушкой Роман двери закрывать не стал, и вскоре Таня услышала звуки глухих ударов, сопровождаемые короткими девичьими вскриками. Роман ее бил и, очевидно, бил сильно, потому что эти придушенные крики были отчаянным зовом о помощи. По крайней мере так их оценила Таня, никогда не терпевшая насилие над слабыми. Вскочив со стула, она бросилась на помощь избиваемой, но благородному намерению не суждено было осуществиться, на полдороге ее перехватила одна из девиц, силой заставившая ее вернуться на прежнее место.

– Сиди, ты еще новенькая и ничего не знаешь, – прошипела она, всем своим весом прижимая ее к стулу. Девушка была за метр восемьдесят и явно не из слабых. Таня не могла пошевелиться.

Наконец вскрики и глухие удары прекратились, и из комнаты вышел Роман, поправляя рукава пиджака. Девица появилась минуты через две. Согнувшись в три погибели, она, покачиваясь, вышла из комнаты, по ее щекам текли перемешанные с тушью слезы. Следов побоев видно не было, судя по всему, этот Роман был настоящим профессионалом своего дела.

Виктория молча показала на стул, побитая села, тяжело дыша, ни сказав при этом ни слова. Таня сидела, не шевелясь. Ей было страшно, возможно, впервые за всю ее недолгую жизнь. Затем Виктория весело обратилась к ней.

– Я всегда стараюсь быть доброй, но бывает и так, что это уже не получается. Вот наша милая Лидочка, – она презрительно махнула рукой в сторону побитой, – три дня назад отправилась вместе с Аллой и Катей к клиентам на выходные. За два дня за каждую из них должны были заплатить восемьсот долларов, из которых триста двадцать составляли мою долю. Лидочка сказала девочкам, что занесет мне свою часть и может также захватить их деньги. Те, ничего не подозревая, деньги отдали.

После чего милая Лидочка отправилась в одну известную ей теплую компанию, где успешно проиграла эти деньги в карты. И не только эти деньги, она вообще все проиграла, что у нее в тот момент было. Счастье, что ей попались приличные люди, которые не стали играть с ней в долг.

И вот теперь ей придется отрабатывать 960 долларов причем с процентами, в этот раз это будет 1200 долларов. А если такое повторится еще раз, она будет отрабатывать уже 1800 долларов. Ну, и так далее. -

Тяжело вздохнув, Виктория продолжила, – ты, Таня, не представляешь, какая у нас тут непростая компания. Но я, конечно, стараюсь.

Потом, посмотрев на какие-то лежавшие на столе бумаги, вздохнула еще раз.

– Ну, вот, собственно, и все. Все свободны!

Таня вылетела из кабинета, тяжело дыша. Только сейчас до нее начало доходить, в какую компанию она попала. Потом, правда, успокоилась – она не пила, не курила, не играла в карты, не принимала наркотики и ей осталось поработать совсем немного, до того момента, когда можно будет навсегда забыть о произошедшем, как о страшном сне. С этой мыслью она поехала домой.

Роман позвонил на следующее утро. К 15.00 часам ее ждали у Виктории.

Когда она пришла, он провел ее в ту самую «комнату ожидания», где вчера наказывали неудачливую картежницу. Кроме нее там было уже семь девочек, так много Таня еще никогда не видела. Она присела на диванчик.

Сидеть пришлось недолго. Минут через десять в комнату зашел Роман, потребовал всем встать и привести себя в порядок. А еще через две минуты в помещение вплыла Виктория вместе с очень высоким и симпатичным мужчиной. Показывая рукой на стоявших в ряд девушек, Виктория обратилась к нему на немецком, с сильным русским акцентом.

– Jetzt sind alle Mädchen hier. Da können Sie eine richtige Wahl treffen.

Потом Виктория заметила ее. Черт! Сейчас ей было здесь не место, этот придурок Роман ни фига не понимает.

Но было поздно, громадный немец тоже успел ее заметить. Осмотрев сверху вниз, он удовлетворенно кивнул головой и указал на нее пальцем. – Dieses hier.

После чего повернулся и с чувством выполненного долга вышел из комнаты.

Выбежавшая следом Виктория хотела еще что-то сказать, но немец явно не собирался тратить время на пустые разговоры. Достав из дипломата заранее заготовленную пачку долларов, которую он небрежно кинул на стол, немец сначала тщательно закрывал дипломат, а потом на вполне приличном русском заявил хозяйке заведения, что хочет забрать девушку прямо сейчас.

К тому моменту Роман уже успел ее позвать. Таня как раз выходила из комнаты ожидания и сразу натолкнулась на немца, который приветливо махнул ей рукой, и добавив на русском, – «Пошли красавица», – тут же вышел из кабинета. Панически боясь отстать, она молниеносно сорвала свою куртку с вешалки и бегом бросилась за ним. Виктория так и не успела ей ничего объяснить.

На улице стоял роскошный Мерседес. Немец сел на переднее сиденье, показав ей жестом сесть сзади. Ехали минут пятнадцать, пока не подъехали к огороженному по периметру дому для иностранцев. На лифте поднялись на третий этаж, потом немец провел ее в свою квартиру.

Верхнюю одежду сняли в коридоре. Джентльменом немец себя не проявил и курточку снять не помог. Она хотела снять сапоги, он сказал на русском, что в этом нет необходимости. Тщательно вытерев подошвы о коврик, Таня вошла в гостиную, очень большую комнату, в которой кроме громадного ковра в центре без труда поместилось два кресла, большой секретер, пара шкафов, диван, стол со стульями персон эдак на десять и рояль в углу.

Небрежно кинув дипломат в кресло, немец подошел к дивану и показывая ей на место у себя под ногами, приветливо сказал: “А теперь на колени и за работу, моя хорошая“

Он требовал у нее минет, причем сразу!

К этому она совершенно не была готова. В голове все пошло кругом, и она испуганно отскочила к двери. Ничего не понявший немец спросил, что ей не понравилось.

– Я не беру в рот, – с трудом выдавила Таня из себя. При этом ее лицо было искажено от отвращения.

Некоторое время немец озадаченно смотрел на нее, пока наконец не сообразил, что ему подсунули совершенно неопытную и ничего не умеющую девицу. Такие никогда его не интересовали, он только зря потратил время. Приветливая улыбка исчезла с его лица.

– Вон! – он показал ей на дверь.

Ему не понадобилось повторять дважды. Схватив курточку с вешалки, Таня выскочила из квартиры, как ошпаренная. Быстро сбежала по лестнице, но потом сообразила, что если будет так лететь, то ее задержит охрана при входе. Поэтому пришлось остановиться, сделать пару спокойных вдохов и выдохов и аккуратно поправить свои вещи. Мимо охраны она прошла медленно и с достоинством, ее никто не удерживал.

Приехав домой, она села перед телефоном и стала со страхом ждать звонка.

Ждать пришлось долго. Виктория позвонила только в 10 вечера. Не упомянув проклятого немца ни единым словом, она сообщила, что завтра, в десять утра, за ней заедет машина. У нее будет очень важная работа.

Ровно в десять Таня спустилась вниз. Машина, новенькая, черная Волга Газ-24, уже ждала. За рулем был Роман. Ехали они минут 20, остановились около какой-то гостиницы. А может это было общежитие, здание было какое-то неопределенное и было трудно понять, что оно из себя представляет.

Пройдя пустой холл и спустившись на подвальный этаж, они долго шли по длинному, скудно освещенному, коридору. Наконец Роман остановился перед одной из дверей. Взялся за дверную ручку, но затем внезапно повернул голову и посмотрел на нее. Она нашла, что у него какой-то странный взгляд. – Жалеет он меня, что ли, – промелькнуло в голове. Потом Роман открыл дверь и вошел. Таня проследовала за ним.

Глава 3. Ликбез

Они зашли в большую комнату, почти зал.

В центре лежал большой ковер, за которым на стульях расположились двое громил. Два других типа, поменьше, сидели на диване справа. Три длинных узких окна амбразурного типа тянулись под потолком, вдоль стены, напротив. Под левым окном стояла большая софа, далее следовал столик со стульями, а заключал мебельный ряд шкаф с приличным баром.

Оставив Таню на середине комнаты, Роман подошел к большему из громил и передал ему какой-то конверт, который перед этим достал из внутреннего кармана. Затем он повернулся и направился к двоим на диване. Громила его намерение не одобрил.

– Не так быстро. Хочешь присутствовать плати стольник, а иначе вон отсюда.

Помощник Виктории такого поворота явно не ожидал. Немного подумав, он ответил: “Хочу, но денег сейчас у меня нет “.

– Договорились, бабки занесешь завтра.

Затем громила повернулся к Тане. Не вставая со стула и не здороваясь, он сразу перешел к делу.

– Виктория тобой не довольна. На твоем последнем клиенте она потеряла кучу денег. Предпоследний клиент был тобой тоже недоволен, потому что ты ничего не умеешь и не хочешь. Такое халатное отношение к своим обязанностям ее не устраивает, именно поэтому она прислала тебя сюда.

– Проблемы твои нам понятны, ты элементарно ничего не понимаешь в сексе. Но это поправимо. Сегодня ты пройдешь у нас интенсивный курс сексуального ликбеза, и все твои проблемы растворятся сами собой. Как и долги.

Сейчас, ей не хватало только этого!

Она начала продавать себя, чтобы заработать так необходимые сейчас деньги, без которых было невозможно расплатиться с долгами. Она никогда не считала себя шлюхой – она была спасительницей и ей надо было отдать долги, сделанные ради спасения мамы. Так что никакого сексуального ликбеза она проходить не собирается.

Все это Таня сообщила громиле на одном дыхании. Громила заулыбался.

– Детка, ты, кажется, забыла, что с тех пор, как ты начала работать на Викторию, право определять, кто и где будет тебя ебать, перешло к ней. Сегодня она прислала тебя к нам сюда, значит сегодня мы будем ебать тебя здесь.

Его слова были как удар под дых!

У Тани перехватило дыхание. Какое-то время она стояла неподвижно, потом медленно вдохнула и выдохнула воздух. Глаза ее начали блестеть, но она их так и не опустила, продолжая смотреть прямо на громилу. После некоторого молчания он радостно добавил.

– Ну, конечно, детка, ты можешь отсюда уйти, никаких проблем. Ты только должна понимать, что у тебя долги, и если ты не готова нормально работать, то тебе придется отдавать всю сумму сразу.

Таня вздохнула с облегчением.

– У Виктории я заняла 600 рублей, это всего 150 долларов, столько я получаю от одного единственного клиента. Я отдам их со следующего заработка.

– Не так быстро, девочка. Первые твои гонорары были исключительно за твою нетронутость. Теперь все это уже позади, и ты должна добросовестно трудиться за такие деньги. У Виктории работают специалистки высшей квалификации. А за твою нынешнюю квалификацию тебе от силы полагается 100 рублей за ночь и то исключительно из-за твоих внешних данных. Так что только для того, чтобы отдать 600 рублей, ты должна обслужить не одного, а целых шестерых.

От возмущения Таня вскрикнула, но в спор вступать все же не решилась. Силы были явно не на ее стороне.

– Но есть ведь и другие долги.

Громила открыл конверт, который все это время не выпускал из рук, и достал оттуда три листочка, в которых она узнала долговые расписки, собственноручно написанные ею Николаю Ивановичу.

– Но это же не долги Виктории, – в отчаянии закричала Таня.

– А чьи ж еще? – удивился громила. – Или ты всерьез полагаешь, что Коля действительно стал бы одалживать тебе деньги? Да! Вот это действительно стало бы событием, весь ресторан сбежался бы посмотреть на такую счастливицу. Успокойся, моя хорошая, у твоего Николая Ивановича свободных денег нет и быть не может. Он коллекционер, собирает старинные монеты, сколько бы он ни зарабатывал, все это без остатка уходит туда. А деньги дала ему Виктория, которой приглянулась симпатичная девочка. Вот она и решила ей помочь.

Таня стояла ошарашенная. – Значит всё это было специально организовано Викторией, чтобы сделать меня проституткой. Это подлость!

Громила с ней не согласился: “Ну, тебе же денег никто не навязывал. Ты сама искала, где их занять, и была очень счастлива, когда тебе пошли навстречу. Ты понимаешь, моя дорогая, но даже если бы это действительно были деньги Николая Ивановича, их все равно надо было бы отдавать, а для этого их надо сначала заработать. Но, может быть, ты вдруг нашла волшебный способ заработать восемь с половиной тысяч рублей до конца года? Или ты вообще не собиралась их отдавать? “

Таня подавленно молчала. Только теперь, она, по-настоящему, начала осознавать весь ужас своего положения.

Громила между тем продолжал свою речь.

– Но и это еще не все. Ты должна возместить Виктории ее потери из-за вчерашнего отказа немцу. Он хотел снять тебя на неделю и был готов платить по 500 долларов за сутки. Шестьдесят процентов от этой суммы, получила бы ты, а сорок процентов ушло бы Виктории. А теперь ты не получишь ничего, зато должна будешь оплатить потерянные ею 1400 долларов. Не хочешь работать – дело твое, но ты должна правильно оценивать ситуацию, там, за окном, может быть, и иначе, а у нас тут настоящая рыночная экономика. Которая, как известно, базируется на деньгах. И отдавать их тебе придется, хочешь ли ты того или нет.

– И ты же уже достаточно знакома с этой системой. Долги тут возвращать умеют, так что если не захочешь работать, то придется расплачиваться имуществом. Насколько мне известно, ничего кроме квартиры у тебя нет, значит Виктории придется забрать у тебя квартиру.

– А если ты даже отдашь квартиру, что будет потом? Я знаком с твоими обстоятельствами, сюда ты попала из-за покалеченной мамы и у тебя есть еще приемный сын, которого тебе также надо содержать. Кроме как проституцией, необходимые деньги ты заработать не сможешь. Значит тебе придется рано или поздно к нам вернуться, но работать потом ты будешь в куда худших условиях. И без квартиры.

Речь громилы Таня выслушала, молча. Глаза ее становились все влажнее и влажнее, потом по щекам покатились отдельные слезы, но взгляда она так и не опустила. Наконец, молча мотнув головой, она еле слышно пробормотала: “Я все поняла“.

И после некоторого молчания добавила: “Я согласна пройти ваш, так называемый, ликбез“.

Громила весело кивнул головой

– Ну, вот и чудненько. Я так и знал, что ты умненькая девочка, умеющая правильно понимать правильные аргументы. Итак, приступаем к делу.

– Наше учебное заведение такое же, как и любое другое заведение по повышению профессиональной квалификации. У нас тут два учителя: первый это я, зовут меня Виталий, а вот тот Алексей – он указал пальцем на другого громилу.

– Точно так, как и во всех других учебных заведениях, у нас есть учебная программа. Программа эта очень напряженная, в ней множество предметов, по каждому будет проводиться экзамен и выставляться оценка. Мы очень печемся о своей репутации, допустимые оценки только 5 или 4+. Если оценка ниже, предмет придется проходить еще раз.

– С отстающими у нас та же самая проблема, что и везде. А поскольку наши требования очень высокие, то середнячков практически не бывает. Фактически наши ученицы всегда, либо стараются изо всех сил и максимально быстро проходят все предметы, либо отстают и тогда они повторяют, повторяют и повторяют.

– Правда, конечные результаты от этого не меняются – экзамены в конце концов успешно сдают, и те, и другие. После окончания курса и отличницы, и двоечницы все делают одинаково хорошо, вот правда, достигаются эти успехи за разное количество времени.

Таня уже больше не плакала. На лбу у нее выступил пот и, по-видимому, он был холодным, потому что ее трясло. Только сейчас до нее начал доходить характер и масштаб предстоящей «учебы». Громила этого, по-видимому, не заметил и весело продолжал.

– Нам очень важно, чтобы ты полностью сконцентрировалась на учебном процессе и детально выполняла все наши указания. Если указание дано, ты должна приступить к его выполнению немедленно, но у тебя есть альтернативная возможность немножко отсрочить его выполнение. Для этого тебе достаточно утвердительно мотнуть головой или сказать: «Да», тогда тебе дается еще 10 секунд на дополнительную концентрацию.

– В том случае, если ты говоришь: «Нет», либо говоришь: «Да» и не приступаешь к исполнению указания в течение 10 секунд или вообще ничего не говоришь и не приступаешь к исполнению указания в течение 5 секунд, тогда тебе засчитывается неуд. А это означает, что ты должна будешь затем исполнить заданное в двойном объеме. Если ты опять откажешься исполнять заданное, то объем задания увеличится еще в два раза. Ну, и так далее.

– Будь уверена, у нас есть возможность добиться от тебя выполнения любого нашего указания, не зависимо от того, будешь ли ты с этим согласна или нет.

Глядя на этих двоих, Таня не сомневалась в его словах. Она влипла по-настоящему! Теперь ее трясло еще больше. Громила наконец заметил ее состояние.

– Тебе, кажется, холодно, детка – участливо спросил он. – Ну, собственно, я тебе уже все объяснил.

Поднявшись со своего стула, громила подошел к ней и начал растирать ей спину. Руки у него были тяжелые, но действовал он ими очень уж осторожно, поэтому большого успеха его массаж не имел. А может он на успех и не рассчитывал. В любом случае, он довольно быстро прекратил незадавшийся массаж.

– Хочешь выпить?

– Да – стуча зубами, ответила она.

– Что? – спросил он, – вино, шампанское, водка, коньяк?

– Водка – ответила она.

– Сколько?

Она хотела стакан.

– Нет, так дело не пойдет. Мы ничего не имеем против немножко выпившей девочки, но пьяная шлюха нам тут точно не нужна. Максимум, что я тебе могу дать, это сто грамм. Зато будет бутерброд с черной икрой на закуску.

Таня не возражала, хотя ей было абсолютно все равно, с чем будет бутерброд. Лучше бы вообще никакого бутерброда, алкоголь подействовал бы лучше. Но они же тоже не дураки, поймут, что дама надеется вывести себя из рабочей кондиции, так что лучше не надо дополнительно испытывать судьбу.

Сначала громила сделал бутерброд. Достав из морозильника в баре пачку сливочного масла, он нарезал его тоненькими ломтиками, которые потом аккуратно разложил на приличном куске свежайшей французской булки, в заключение последовала икра, толстым слоем наваленная из плоской жестяной банки. В обычной жизни это было бы уникальное лакомство. А что теперь?

А теперь она уже больше ничего не знала, кроме того, что бутерброд надо было разжевать и проглотить. Хотела ли она его или нет, значения не имело, она зачем-то должна была это сделать.

– По крайней мере он вкусный, – подумала она.

У нее уже закрадывалось смутное подозрение, что этот бутерброд будет не последним из того, что ей придется сегодня глотать. Собственно, это было даже больше, чем подозрение. Особенно, учитывая тот способ удовлетворения клиента, из-за категорического отклонения которого, она сюда попала.

Водка понемногу действовала, дрожь стала слабее. Стоя перед баром, Таня разглядывала зал.

– А, черт, будь что будет – семь бед – один ответ, – подумала она. Потом ее внимание привлекла тройка мужиков, удобно устроившихся на диване.

– Что они тут делают? Они что, тоже будет преподавать? – она сделала упор на последнем слове.

– Нет, – ответил стоявший рядом громила. – В следующие несколько часов они будут зрителями. Знаешь, проститутка должна уметь обслуживать клиента в любых условиях. Иногда в помещении еще кто-то есть. Ты должна привыкнуть к тому, что пока один будет тебя ебать, другой или другие будут наблюдать за процессом. Это не должно тебе мешать. Профессионалка, а мы сделаем из тебя настоящую мастерицу своего дела, никогда не должна отвлекаться из-за незначительных мелочей. Ну, а потом они станут твоими первыми клиентами. Ты должна будешь их обслужить, и за это мы будем ставить тебе оценки. Они тебе за это заплатят. Правда немного – это учебный процесс, но тоже деньги. Максимальная сумма, которую платят учебные клиенты – 100 рублей. Вот Роман их уже заплатил. Он сможет требовать от тебя все. А с другими тебе придется договариваться отдельно.

Ее опять начало трясти. Еще немного и ее начнет рвать от этого ужаса. Она больше уже не могла стоять тут, пусть лучше начинают немедленно. – Чему быть, того не миновать!

В конце концов они же будут сейчас это делать для того, чтобы она потом лучше обслуживала клиентов. Отсюда логически следовало, что ей не дадут сдохнуть на этом проклятом ликбезе, и что ее жизнь продолжится после его окончания. Вот тогда у нее и будет время, чтобы во всем разобраться, а сейчас явно слишком много информации, еще немного и эта информация ее просто задушит. А поскольку, несмотря на весь ужас положения, жизнь свою Таня заканчивать еще не собиралась, то она была уже готова, причем готова даже на то, на что еще готова не была.

Громила ее состояние, по-видимому, понял и пошел к своему стулу. Уже сидя, он, молча, указал ей на место в паре метров от себя. Встав куда указано, она вопросительно посмотрела на него. Громила прокашлялся и сказал: