Система «Агрессия». План Аршала. Создатель страха

– В целом так и есть, – кивнул Марк. – На самом деле людьми управляет не собственный разум (как бы им ни хотелось так думать), и даже не разум президентов стран и других правителей – людьми управляет больной рептильный мозг конкретных владельцев больших ресурсов.

– Но ведь это чудовищно несправедливо! – инженер в отчаянии обхватил голову руками.

– Ав жизни вообще не слишком много справедливости, – заметила Ким. – А все оттого, что в нашем обществе возможности дает только одно-единственное условие – обладание ресурсами. Если у тебя есть ресурсы – значит, есть возможности, а, соответственно, и влияние. Ни ум, ни таланты, ни положительные качества характера – такие, например, как доброта или благородство – никаких возможностей своим обладателям не открывают. Исключительно – деньги. Но так устроен мир, и другого у нас нет – только этот.

– Верно. Поэтому нам остается лишь подправлять, корректировать отдельные обстоятельства, насколько это в наших силах, – подытожил мистер Доусон. – Именно с такой целью мы с вами здесь и собрались.

Ким улыбнулась.

– Тогда предлагаю перейти к практической части. Мистер Доусон, вы обрисуете нам расклад операции?

– Да. Благодаря предварительной разведке ФБР я располагаю уже довольно определенной и конкретной информацией. Итак, дела обстоят следующим образом.

Научно-исследовательский центр расположен в пустыне. Ближайший населенный пункт – крошечный городишко с населением в тысячу человек – в двухстах двадцати километрах. Земельный участок – в частной собственности, принадлежит Гейслеру. Охрана по всем правилам – бетонный забор, ток, видеокамеры. Внутрь не пускают даже грузовики с продуктами и прочими необходимыми вещами. Интернет и сотовая связь запрещены. С сотрудниками заключены долгосрочные контракты. Словом, никто не входит и не выходит.

– Пентагон отдыхает, – ухмыльнулся Марк.

– Поэтому проникать туда проще, да и целесообразнее, официальным способом. И неделю назад нам как раз представился подходящий случай. Девушка, работница кухни и по совместительству официантка, была отпущена Клэйтоном в отпуск, разумеется, по уникальной непредвиденной причине: ее пожилая мать заболела, и дочери позволили покинуть рабочее место, чтобы ухаживать за старушкой. Так вот, надо сделать так, чтобы девушка туда не вернулась.

– Сделаем, – спокойно отозвалась Тэсс.

– Хорошо. На освободившееся место Клэйтон будет вынужден искать новую кандидатуру. Ким пройдет собеседование и окажется в центре. Только необходимо учесть, что обслуживающим персоналом туда принимают как можно более… хм, как бы это выразиться… Как можно более глупых людей. В идеале – умственно отсталых.

– Трудно же тебе придется, Ким, – хихикнул Марк.

– Ничего, как-нибудь справлюсь, – усмехнулась девушка.

– Кроме того, важный нюанс состоит в том, что у нас катастрофически мало времени. Поэтому имитировать естественную смерть или несчастный случай в данном случае некогда. Ликвидировать Клэптона придется любым способом, пусть даже убийство окажется очевидным.

– Необычная задача, – оценила Ким.

– К сожалению, по-другому никак. Если на подготовку операции отвести хотя бы месяц (я понимаю, этого очень мало, но команде придется поработать в режиме цейтнота), то у Вас, Ким, для выполнения задания будет всего пара недель. Поскольку прогнозы по готовности генератора – около трех месяцев.

– Постарайся устроить так, чтобы смерть Клэйтона заметили не сразу, – посоветовал Марк. – Запланируй себе время для ухода.

– Ты только доберись до выхода, – поддержала его Тэсс. – А мы обеспечим снаружи в засаде вооруженный отряд под командованием Марка. Придется, конечно, убрать охранников и вообще, возможно, пошуметь, но результат того стоит.

– Разберусь по обстоятельствам, – заключила Ким.

– В целом все, а для разработки деталей я пришлю к вам консультанта из ФБР.

– Хорошо, – кивнула Тэсс.

Совещание подошло к концу. Мистер Доусон любезно откланялся и покинул кабинет. А члены группы остались, чтобы набросать план подготовки.

Еще через час Ким снова заглянула в кабинет деда.

– Мистер Доусон меня убедил, – сказала она. – Я согласна, но только на условиях предложенной тобой сделки.

– Без проблем, – откликнулся дед. – По возвращении гарантирую тебе спокойную отставку. Можешь не сомневаться.

– Договорились.

Алекс Уэйнрайт удовлетворенно улыбнулся.

Глава 7

Центр

«Тихая команда» взялась за работу, как всегда, слаженно и споро. Через месяц, как и поручил мистер Доусон, все было готово.

Девушка-работница из научного центра, приехавшая в родной город на восточном побережье, чтобы ухаживать за старушкой-матерью, внезапно заразилась где-то кожной инфекцией, излечимой, но требующей длительного – полугодового – медицинского контроля. Чуть раньше в агентство по трудоустройству подала резюме робкая, застенчивая простушка Венди Холл. Собеседование с мистером Клэйтоном состоялось по скайпу.

– Итак, мисс Холл, вы пишете в резюме, что умеете готовить и убирать.

– Да, я… Я умею. Очень чисто я умею убирать. Сначала надо налить средство, потом прополоскать тряпку, потом хорошенько выжать…

– Достаточно, я понял. Как звали Вашу предыдущую хозяйку?

– Миссис… Э… Сейчас я вспомню… Сейчас… Миссис Тейлор!

– Вы знаете таблицу умножения?

– Э… Да, знаю.

– Сколько будет дважды пять?

– Сейчас. Дважды один – два, дважды два – четыре, дважды три… Дважды три… Э… Гм…

– Шестью девять?

– Не знаю.

– Вы можете путешествовать одна?

– Да, я могу, я могу одна. Я ездила на поезде. Папа сказал мне, где выходить, и я ехала. Я долго ехала…

– Отлично. Вы нам подходите.

– Спасибо, мистер…

– Клэйтон.

– Мистер Клэнтон…

Ким, изучившая огромное количество материалов о людях со слабой степенью умственной отсталости и отрепетировавшая поведение с преподавателем актерского мастерства и психологом, нервно теребила пальцы, наклоняла голову набок и исподлобья умильно улыбалась будущему работодателю. Собеседование прошло блестяще.

Вскоре она уже шагала по аккуратно заасфальтированной дорожке научного центра, держа в одной руке сумку с вещами, в другой – клетку с канарейкой. И разглядывала основательные, добротные здания, спрятанные от мира за широким бетонным заграждением, восхищенно приоткрыв рот…

Корпусов было несколько: два основных – жилой и научный – и три-четыре служебных постройки. После полного обыска ее самой, перетряхивания вещей, тщательного осмотра сумки и даже клетки на предмет двойного дна дюжий охранник проводил Ким в крошечную комнатушку на первом этаже, где отводилось жилье обслуживающему персоналу.

На следующее утро Ким приступила к своим трудовым обязанностям. Познакомилась с несколькими поварами, своей напарницей по кухонным работам – Люси Эванс, немного заторможенной в мыслях и реакциях, но в целом довольно милой девушкой, и начальницей, заведующей столовой миссис Гриффит, несколько педантичной, «застегнутой на все пуговицы» дамой средних лет, сосредоточенной на безупречном выполнении своих служебных функций.

Чтобы создать и закрепить у коллег правильное восприятие себя, в первый же рабочий день Ким устроила небольшой конфликт с Люси, громко, упрямо доказывая, что тарелки в посудомоечную машину «нужно ставить только вот этой стороной». Миссис Гриффит уладила разногласие, убедив Люси уступить новой сотруднице и чуть слышно проворчав себе под нос: «Понаберут дурочек, а мне мучайся». Ким улыбнулась; со стороны улыбка выглядела как торжество победителя в споре, а на самом деле означала удовлетворение от того, что вызвать нужное впечатление у окружающих успешно удалось. Теперь сомневаться в том, что уровень ее умственных способностей очевиден всем вокруг, не приходилось.

Это создавало благоприятную почву для наблюдений и последующих действий. И, не теряя времени, Ким приступила к изучению обстановки.

Столовая располагалась на втором этаже научного корпуса. Первый был занят различными вспомогательными помещениями, в том числе складскими, в которых хранились материальные запасы и оборудование. Выше находились этажи лабораторий и прочих исследовательских кабинетов и залов. На последнем, девятом этаже, в индивидуальных апартаментах проживал мистер Клэптон. Руководитель центра, в отличие от остальных работавших в нем ученых, инженеров и программистов, в качестве жилья занимал не стандартную комнату в жилом корпусе, а специально спроектированную квартиру класса «люкс».

Ким сразу начала внимательное наблюдение за образом жизни своего объекта. Кее искреннему удивлению, довольно быстро обнаружилось, что научной работой «именитый профессор» не занимался совсем – в течение дня он пребывал где угодно, кроме лабораторий. Он то проводил время у себя, то неторопливо, расслабленно прогуливался по территории центра…

В общей столовой Клэптон не питался – завтрак, обед и ужин заказывал «наверх». Люси отвозила ему блюда на специальной каталке, поднимаясь на лифте. И в первый же день Ким заметила, что комплект блюд, собранный напарницей на выездном столике – двойной…

«Возможно, он живет там с женой?» – предположила девушка, но сразу вспомнила, что официально мистер Клэптон не женат. Это, конечно, ничего не значило – среди научных сотрудников были и женщины. Как бы то ни было, стало очевидным – попасть в покои Эндрю способом доставки еды будет проще всего. Поэтому, мысленно вздыхая от жалости к ни в чем не повинной бедняжке и тихо приговаривая: «Прости, Люси», Ким все-таки натерла кожурой от банана несколько керамических плит кухонного пола…

Люси поскользнулась, упала и, схватившись за ногу, расплакалась от боли. Миссис Гриффит, причитая и охая, вызвала врача.

– Вывих и сильный ушиб, – констатировал доктор. – Два – три дня придется полежать.

Вправив вывих, врач ушел, а миссис Гриффит подозвала одного из охранников и распорядилась:

– Помоги Люси добраться до ее комнаты. А потом возвращайся сюда. Венди должна будет отвезти ужин «наверх», на первый раз проводишь ее, все покажешь.

– Хорошо, – кивнул охранник и вместе с пострадавшей удалился.

Ким без промедления собрала на каталку две порции ужина, как это делала раньше Люси, и в сопровождении вновь появившегося на кухне охранника направилась к лифту.

Они поднялись на девятый этаж и вышли из кабины. Ким огляделась.

Лифтовая площадка, расположенная в середине здания, разделяла коридор на две половины. Здесь каждое крыло было изолировано, вход на правую половину закрывала тяжелая массивная дверь с номером «1», на левую – такая же с табличкой «2». Под потолком таращились на прибывших бдительным оком несколько видеокамер.

Охранник отворил первую дверь и слегка подтолкнул Ким внутрь, сам оставаясь снаружи. Ким вошла и оказалась в небольшом квартирном коридоре, пройдя который, попала в гостиную.

Обстановка поразила ее своим дурновкусием. Диваны с ярко-красной обивкой, тяжеловесные пузатые шкафы на гнутых ножках, повсюду – помпезные золотые завитушки. Какое-то убогое подражание стилю ампир – мелькнуло в голове. Кроме того, в комнате царила и очевидная неопрятность: много неубранных вещей, валявшихся где попало, на столике – немытая посуда. Громко работал телевизор, сообщавший очередные новости о каких-то военных конфликтах и санкциях.

Сам хозяин восседал на диване, в небрежно завязанном атласном халате алого цвета, с рюмкой в одной руке и бутылкой виски – в другой. Обернувшись, он оглядел девушку мутным взглядом.

– А, ужин, – слегка оживился он. – Ну, давай сюда.

Ким проворно выставила на столик одну из порций, убрала грязную посуду. Помешкав, взялась за второй комплект блюд.

– Нет, нет! – замахал руками мистер Клэптон. – Зачем второй? А, ты новенькая! – вглядевшись в лицо Ким, узнал он. – Первый раз? Понятно. Другой ужин – это туда, этому! – он указал в сторону второй квартиры. – Иди!

Изобразив на лице виноватое выражение и усердно кивнув, Ким развернула каталку и прошествовала обратно. В коридоре охранник распахнул перед ней дверь номер два.

Эта квартира была спланирована симметрично первой, но по обстановке являла собой ее полную противоположность. В гостиной – спокойные светлые тона, минималистичная мебель, аккуратность и чистота. Хозяин стоял лицом к окну, глядя на улицу. На стук колесиков и звук шагов Ким он обернулся.

И вот тут Ким каким-то чудом удалось не вскрикнуть: это был Рэй Оллфорд.

Глава 8

Замена

Миллион мыслей разом вихрем пронесся у Ким в голове. «Оллфорд?! Как Оллфорд?! Его же убили? И экспертиза? Мистер Доусон сказал, что экспертиза подтвердила… – но догадка озарила тут же. – Поскольку на Оллфорда напала корпорация „GGER“, то очевидно, Гейслер легко обеспечил „нужные“ результаты экспертизы, просто купив их… А раздобыть труп похожего человека, наверное, тоже не составило проблемы…»

Мистер Оллфорд мягко улыбнулся застывшей на пороге комнаты девушке.

– Ты новенькая? Не стесняйся, проходи. Как тебя зовут?

– Венди, – с трудом выдавила Ким.

– Очень приятно, а я – Рэй Оллфорд. Мистер Оллфорд, запомнишь?

– Олл… Оллфорд, – повторила Ким.

– Вот и молодец. Ну что ж, Венди, я заберу ужин, если ты не против?

– Д-…да.

С помощью мистера Оллфорда Ким быстро накрыла на стол и сразу удалилась из его квартиры: она опасалась, что ученый заметит ее затянувшееся замешательство и слишком нервные движения…

Вернувшись на кухню, Ким доработала смену как будто в тумане. Конечно, за годы службы агентом она повидала много необычного и экстраординарного, но вот такой «воскресший из мертвых» встретился ей впервые. Обстоятельство крайне неожиданное, и, конечно, абсолютно меняющее весь смысл и ход операции…

Едва миссис Гриффит отпустила ее, Ким помчалась домой, заперла свою комнату изнутри, сняла силиконовую маску и упала на кровать. Шок уже прошел, уступив место напряженным размышлениям. Да, в такой ситуации было что обдумать. Обдумать тщательно, и по возможности спокойно и хладнокровно…

Итак, расклад происходящего в научном центре совершенно ясен. В результате налета на семью Оллфорда похищены не его разработки – похищен сам мистер Оллфорд. А что – вполне логично. Зачем убивать гения, если можно пользоваться его мозгом? Теперь понятно, почему Клэптон не занимался научной работой – в этом не было необходимости…

Оллфорд руководит разработками генератора. Значит, убивать Эндрю не имеет смысла. Он бесполезен. Убить придется Оллфорда – на этот раз по-настоящему…

Замена объекта. Такое в ее практике происходит впервые. Сложное решение, которое ей придется принимать в одиночку, ни с кем не советуясь. Ну что ж, агентов «Тихой команды» готовили к любым непредвиденным поворотам.

В какой-то степени жаль. Он показался ей человеком куда более приятным, чем мистер Клэптон. Но он использует свой гений во зло…

Ким всегда считала, что особый дар означает особую ответственность – перед теми, на чьи судьбы он может повлиять. Но такие, как Гейслер и Оллфорд, очевидно, думают по-другому. Очевидно, полагают, что имеют право распоряжаться чужой свободой…

С давних времен первейшей головной болью всех властителей являлись народные массы. Непредсказуемость простых людей вселяла страх, грозила потерей власти, статуса, ресурсов, да и самой жизни. Поэтому долгое время правители уничтожали человечество физически – с помощью непрерывных войн и жестоких религий. Однако в XX веке вдруг восторжествовали идеалы гуманизма, и убивать всех подряд стало как-то неприлично…

И тогда началась война за человеческие умы. Негласная война, идущая на Земле ежечасно, незаметно, невидимо, тихо. Неповоротливый человеческий ум, в который довольно легко загрузить нужную программу путем многократного повторения. А осознать и уж тем более стереть или изменить ее – невероятно сложно, практически невозможно. Поле битвы – подсознание. Захват подсознания – победа.

Если людей «нельзя» убивать, следует заставить их покупать. Сделать беспомощными и зависимыми, оставляя без ресурсов, в идеале – с долгами. Сделать завистливыми, жадными и злыми. Пусть обладание вещами станет их главной жизненной ценностью. Пусть они верят, что вещи повысят их статус, заставят остальных их уважать и даже любить, сделают счастливыми…

Над вбиванием в головы подобных установок без устали трудятся армии маркетологов, психологов, продавцов. Результат – владельцы власти и ресурсов довольны: их богатства прирастают гигантскими темпами. Их собственный мозг спокоен настолько, насколько вообще возможно успокоить больной инстинкт, не ощущающий безопасности. Но остановиться в этой гонке страшно. Каждому магнату днем и ночью мерещится, что его обходят конкуренты. И поэтому – больше, больше, больше…

Если людей «нельзя» убивать, надо заставить их не думать. Отучить думать самостоятельно – вот она, голубая мечта всех Генри Гейслеров… Ведь умение думать может воспрепятствовать безудержному потреблению…

Больше, больше, больше рекламы. Больше намертво вбитых в мозг установок. Продукция такой-то фирмы необходима, а такой-то – престижна.

Постулаты не подлежат сомнению. Сомневаться – значит, думать. Думать – плохо. Думающий может посметь не купить все подряд, не забить свой дом по самую крышу ненужным хламом. Думающий может посметь ощутить счастье другим способом: от прогулки на природе, от объятий близкого человека, от любимого дела – это запрещено, такого срочно объявляют неудачником.

Как он смеет, не имея модного пальто, автомобиля и гаджета последней модели, чувствовать себя счастливым?! Нищий! Не сумел заработать на достойную жизнь! Неудачник! Нельзя быть таким, это позор!

Срочно, и в идеале – в кредит, купить все. Только так вы что-то представляете из себя. Только так имеете ценность и значимость. И право считаться человеком. Только потребляя. В этом мнении общество едино.

А последнее изобретение неутомимых хозяев планеты – экосистемы – вгоняют людей в рабство еще надежнее, прочнее и крепче. Корпорация предлагает набор сервисов – как это удобно! Оплатив подписку, потребитель лишается даже права выбора. Теперь в любой момент своей жизни, будь то покупка лекарств, доставка еды или вызов такси – он находится в паутине, в которую залип навсегда. Выбирать других поставщиков услуг просто невыгодно, поэтому деньги приходится нести одному хозяину. Который радостно потирает руки, получая теперь плату от своего клиента за каждое его движение, за каждый вздох…

Казалось бы, ничего более эффективного, чем экосистемы, для обманов и манипуляций всеобъемлющих масштабов, для абсолютного лишения свободы придумать уже невозможно. Но нет, Гейслер и Оллфорд превзошли всех. Нашли способ подчинить людей полностью, воздействуя на мозг уже физически. Нет предела совершенству возомнивших себя богами…

А ведь, по сути, что представляет собой Гейслер без своих (вернее, заработанных для него чужими руками) ресурсов? Отдельно от капиталов это – маленький, некрасивый, серый, вечно трясущийся от страха человечек…

А Оллфорд? На вид – вроде бы обычный, даже спокойный и вежливый. Но ведь он не может не понимать, каким образом хозяин воспользуется плодами его труда. Значит, для него мысль, что люди будут делать все, что вздумается ненасытному Гейслеру – нормальна. Как можно быть таким монстром? Из-за таких, как Оллфорд, ей иногда даже начинает казаться, что ее работа действительно имеет смысл…

Да, на этот раз, выполнив свое задание, она, кажется, действительно – без преувеличения – спасет человечество. Хотя и совершит очередное убийство. Ну ничего, это в последний раз. Теперь уже точно в последний. Осталось потерпеть всего десять дней. А потом она уедет, далеко-далеко. Забудет все и всех. Устроится преподавателем иностранного языка в школу в каком-нибудь тихом зеленом городишке. Или тренером по гимнастике для девочек. И начнет, наконец, нормальную жизнь…

Через десять дней, ночью, Марк со своей командой будет ждать ее у ворот научного центра. До этого момента ей нужно успеть очень многое. Продумать, какое применить оружие – и, соответственно, найти его; как попасть в квартиру Оллфорда. Убить во время доставки еды – не вариант, от ужина до полуночи проходит слишком много времени, и его смерть наверняка заметят. Словом, пора уже отбросить эмоции и сосредоточиться на цели – разработать конкретный план операции и начать действовать…

С такими мыслями Ким постепенно заснула.

Глава 9

Неожиданность

Люси вернулась на кухню через два дня. И поскольку «глупенькая Венди» за это время уже завоевала доверие миссис Гриффит своей старательностью и недалекостью, девушки теперь отвозили еду «наверх» по очереди, что, несомненно, очень радовало Ким.

Двигаться к своей истинной цели она начала планомерно, продуманно, но без лишней спешки. Первым делом изучила возможность подъема на девятый этаж не на общем лифте, шахта которого располагалась в центре здания, а по лестнице. Ей повезло – в научном корпусе лестница оказалась выстроена сбоку, почти в торце, и к ней вел отдельный вход с улицы. Массивная дверь была постоянно заперта на крепкий замок.

Ближайшей ночью Ким, одевшись во все черное и незаметно проскользнув по территории, внимательно изучила этот замок. Он оказался довольно сложным, но все же механическим. Чтобы понять, какого типа отмычки понадобятся для вскрытия, девушке хватило четверти часа.

На следующий день, после обеда, как раз тогда, когда один из поваров собирался заняться приготовлением свежей выпечки к полднику и ужину, трудолюбивая, но порой крайне неуклюжая Венди уронила на пол и рассыпала последний пакет муки, находившийся в кухне. Придя в искренний ужас от того, что печенье и кексы не попадут в духовку вовремя, громко сожалея и извиняясь, девушка тут же вызвалась немедленно сбегать на склад, и в суматохе миссис Гриффит сунула ей связку из нескольких электронных «таблеток» от дверей первого этажа, не отделив, как это она делала обычно, ключ для продуктового хранилища.

Подобрать ключ, подходящий к кладовке с инструментами, и спрятать под одеждой небольшой металлический прут-заготовку и пилку было делом пяти минут. Еще пара вечеров, проведенных за работой в своей комнате за наглухо закрытыми шторами – и отмычки были готовы.

Затем Ким тщательно изучила зону охвата видимости камер наблюдения. В основном фокусе они держали площадку перед лифтом. Однако спрятаться от них в нише квартирной двери было вполне возможно. В свою очередь, за уступ ниши можно было быстро переместиться со стороны коридора, ведущего к лестничной площадке. Физическая ловкость для этого требовалась исключительная, но ведь и Ким не зря занималась подготовкой с самого детства – такой маневр был для нее вполне осуществим.

Последним из препятствий оставалась дверь в квартиру мистера Оллфорда. Замок на ней, надежный, электронный, открывался набором цифрового кода. Однако, как следует поразмыслив, Ким справилась и с этой проблемой.

Как-то раз, доставив ученому ужин, она выкатила тележку из квартиры, и на пороге вдруг совершенно случайно споткнулась. Одно из колесиков тележки, сломавшись, отлетело в сторону. Чтобы колесико сломалось должным образом, Ким, конечно, «поколдовала» над ним заранее.

Растерянной, хнычущей глупышке Венди ничего не оставалось, кроме как обратиться за помощью к мистеру Оллфорду. Ученый, оценив ситуацию, вооружился отверткой и, выйдя из квартиры, принялся чинить колесо. В это время Ким за его спиной незаметно, легко подтолкнула дверь, и та захлопнулась.

Приведя колесо в порядок и выслушав кучу сумбурных благодарностей от невезучей Венди, мистер Оллфорд набрал цифровой код и вернулся к себе – не заметив двух очень важных фактов.

Во-первых, прицельным, натренированным взглядом Ким зорко отследила траекторию движения его руки над пластиной с цифрами. Во-вторых, колесо тонким слоем было измазано землей с уличного газона, о чем девушка также позаботилась заранее… Отпечатки выпачканных пальцев мистера Оллфорда оставили на цифрах четкий след. Теперь код от замка был ей известен.

Задача с оружием решилась совсем просто – в процессе работы она присмотрела на кухне длинный, тонкий острый нож, который удобно было вонзить в самое сердце…

Словом, практическая подготовка операции проходила вполне успешно. Но одновременно Ким занималась также и наблюдением за мистером Оллфордом – для психологического изучения своего объекта.

И результаты этих наблюдений ее обескураживали.

Ученый пребывал в каком-то чрезвычайно странном, как мысленно сформулировала для себя Ким, безжизненном состоянии. Это состояние было постоянным, не зависело ни от времени суток, ни от каких-либо других обстоятельств.

Плечи, опущенные подавленно и угрюмо – словно на них давил мучительный, невыносимый груз. Глаза – тусклые, смотревшие в никуда – взгляд их либо поверхностно скользил по окружающему пространству, либо тяжело падал вниз, под ноги. Медленная походка, заторможенность, абсолютная замкнутость; на лице – выражение безысходности, обреченности и апатии. При необходимости общения он разговаривал с собеседниками бесстрастно и учтиво, но было заметно, что эта любезность стоила ему титанических усилий. В общем, мистера Оллфорда одолевала самая убийственная степень депрессии – и это было абсолютно очевидно.