Русалочка под прикрытием

Мы подошли к охраннику, который стоически отражал нападение одного очень болтливого и настырного журналиста, и показали пропуска. Их проверили с такой тщательностью, что я чуть не присвистнул. Во времена, когда я кадетом обслуживал безопасность саммитов, такого строгого контроля не было. Но мои источники, хоть и сдали нас, работали на совесть, пропуска были сделаны идеально.

Швейцар отворил перед нами двери, и мы вошли в основной зал. По сравнению с внешним убранством дворца, которое поражало позолотой всех стен здания, внутри был настоящий рай для коллекционера. Картины известных художников, скульптуры и статуи – только подлинники. Официанты в белых ливреях разносили шампанское. Мы с Мией взяли по бокалу и прошли в зал, встав за одной из колонн.

– Какой опознавательный знак? – спросила она меня.

– Алые кризалиусы на пиджаках, – я сорвал с ближайшего куста цветок и воткнул в петличку.

– Вынь, – Миа выдернула цветок, отбросив его подальше.

– Ненормальная, – рявкнул я на нее, отчего несколько проходивших мимо пар обернулись, – как мы друг друга узнаем?

– Смотря кого ты собрался узнавать, кваггов или подручных фельдмаршала. Я же говорила, что они расшифруют все записи. Оглянись, здесь ползала с кризалиусами в петличках.

Я перевел взгляд на толпу, вглядываясь в каждого более внимательно. У каждого третьего на пиджаке был алый цветок.

– И что теперь? – Миа смотрела на меня немного испуганно.

– Фельдмаршал постарался на славу. Придется вручную определять кто есть кто.

– Это как?

Я не ответил, просто подошел к двум кваггам с цветами в петличках, которые стояли около стола с закусками, и прямо спросил:

– Вы когда-нибудь пробовали рыбу фаби?

Квагги захлопали глазами и удивленно уставились на меня.

– Это новый пароль от фельдмаршала, – наклонился я к их большим ушам и поманил пальцем за колонну.

Отойдя так, чтобы нас никто не видел, я вырубил одного, Миа, выйдя из-за колонны, сделала тоже самое со вторым.

– Уверен? – спросила она, закрывая лежащие тела цветочной кадкой. – Может они растерялись и не сообразили, что сказать.

– Об этом я не подумал, – почесал я затылок, глядя на высовывающуюся из-за кадки лапу квагга. – Тогда меняем тактику. Если кваггов мы можем не определить, то уж точно знаем, что все люди с цветами в петличках – не мы. Уберем косящих под нас имперцев, потом займемся определением кваггов.

Мы стали обходить весь зал, задавая провоцирующие вопросы всем людям, у которых в петличке были кризалиусы. Все они легко велись на провокацию, отходили в сторону, где мы с Мией их вырубали. Скоро в зале не осталось цветочных кадок, за которых можно было спрятать тела.

– Теперь остались только квагги, – я оглядел зал.

Там было с десяток кваггов разных должностей и чинов, у которых в петличках красовался красный кризалиус.

– Мода у них что ли на эти кризалиусы? – недовольно проворчала Миа. – Посмотри, там и их генерал, и премьер-министр. Вряд ли именно они гонялись с тобой по Земле.

– Может, сейчас время цветения, а других цветов у них на планете нет? – слабо пошутил я. – Только вопрос, что теперь с ними со всеми делать?

– Примени свои кулинарные способности. У Марвина ты должен был многому научиться.

Я присмотрелся к кваггам, выбирая первых в своем списке тестирования. Со мной на Земле было трое, вероятно, что именно таким составом они и явятся на саммит. Но квагги разбрелись по всему залу, то в одиночку, то в парах. Возможных вариантов было немного: троица около императора и целая толпа, поглощающая тарталетки у стола. Миа кивнула на троицу. Они больше всего подходили: их было трое, у всех кризалиусы в петличках и стояли они около императора. Может, они решили действовать без нас? Подходить так сразу к императору было опасно, поэтому я решил взять время на обдумывание и пошел к кваггам, столпившимся около стола.

– Джентльмены, – обратился я к ним, – осталось здесь что-нибудь съедобное?

– Конечно, – толпа расступилась, пропуская меня к столу.

– Что-нибудь посоветуете? – я сделал вид, будто теряюсь среди трех видов канапе. – На фуршете такого уровня хочется отведать только элитную кухню шеф-повара.

– В-возьмите зеленые, – посоветовал мне толстый квагг. Я оглядел его, цветка в петличке не было, да и выглядел он как рохля, ни на одного из поваров похож не был, – единственное, что тянет на высокую кухню.

– Не верьте ему, не разбирается он в кулинарии, а уж в высокой кухне и подавно. У меня есть некий опыт в работе шеф-поваров. Поверьте, все травяное не ценится в высших кругах. Возьмите вот эти, красные, они сделаны из самой дорогой рыбы, которая водится в нашей Галактике. Именно ее мы хотим провести на рынок, – уже тише, наклонившись к самому моему уху, проговорил он.

Я скользнул взглядом по его пиджаку. Кризалиус на месте, талия на месте, выправка спортивная. Внешне немного напоминает Жака или Жюля.

– Пожалуй, воспользуюсь вашим предложением, – глядя в глаза, я взялся за указанную им тарталетку, – люблю редкую рыбу.

– И женщин, – растянулся тот в улыбке и подмигнул мне, тут же отойдя в сторону летнего сада, расположенного прямо у центрального входа.

Я последовал за ним, отметив, что Миа провожает меня взглядом. Несколько человек посмотрели нам вслед, но никто не сдвинулся с места. Я толкнул стеклянную дверь и вышел за кваггом. В саду было тихо и пусто, все гости были поглощены фуршетом и налаживанием связей в неформальной обстановке. Квагг прошел по аллее, пока не углубился настолько, что свет от дворца больше не мог дотянуться до нас.

– Артефакт у тебя?

– Он же должен быть у вас.

– Мы разделились. Нужно найти остальных и достать артефакт. Как он выглядел?

– Я немного путаюсь, – я стал отступать по аллее назад, но квагг надвигался на меня, – ты Жюльен или Жасмин?

– Жюльен, – проговорил квагг.

– Ясно.

Мне нужно было развернуться, чтобы бежать, но квагг схватил меня за грудки и поднял над землей.

– Где артефакт? – его глаза злобно блестели, но погасли вмиг, когда на его квадратную голову опустилась лопата.

Сзади стоял квагг, который предлагал мне зеленую канапешку.

– Неужели сразу не мог понять, кто здесь повар, а кто нет? Рыбу в канапе добавляют только в уличных забегаловках.

– Ну извини, я в кулинарии немного меньше тебя был задействован. Но все равно спасибо.

– Жак, – протянул мне руку квагг. – Здесь можешь называть меня Вармилл эль аду Кварингафаул.

– Давай по-старинке, Жак, а? – попросил я после нескольких попыток выговорить его настоящее имя.

– С-согласен.

По аллее навстречу нам бежала Миа.

– А ты где была, боевая подруга? Меня тут чуть не прикончили.

– Ты же видел, кто из них настоящий квагг, а кто нет, – развела она руками. – Ты что, не был готов?

– И как это ты поняла, кто настоящий, а кто нет?

– Во-первых, зеленые водоросли считаются изысканным блюдом, хоть и недорогие, а рыба дорогая, но в канапе совать ее это признак недальновидности повара. Во-вторых, квагги заикаются даже в родных телах. А этот говорил без запинки.

– Вот же, – выругался я.

– У т-тебя хороший напарник.

– Некогда любезничать, – грубо оборвала его Миа, – там такое – вы не поверите.

Не говоря ни слова, она пошла по алле к дворцу, но остановилась в дверях, показав рукой направление. Когда я посмотрел вперед, то обомлел. В зале, среди вооруженных охранников, стоял боец Джо. Точно такой же, как и был на Земле.

– Они его что, прямо в том же теле отправили на Землю? Или тело перенесли сюда? – обернулся я к кваггу.

– Наша машина может и то, и другое, – гордо заявил Жак. – Но нам нужно найти Эльмира эльб, – он осекся, – Жана и Жюля. «Грозная мышь» у них, но они должны появиться в последний момент, когда мы сможем все рассказать императору и представителям всех других государств, присутствующих на саммите.

– Вы решили обнародовать это на все планеты Галактики?

– Д-да. Ваш и наш императоры могут не договориться или з-замять это. А нам н-нужно окончание войны.

– План?

– Через п-полчаса начнется концерт. Там б-будет микрофон. Н-нужно завладеть им и успеть сказать все, пока не скрутила охрана. И п-показать записи и артефакт. Возьми, – он протянул мне небольшую флешку, – вдруг у нас не получится, сможешь попытаться ты.

– Хорошо, – я повернулся к Мии, – наша задача убрать всю охрану и Джо из зала.

Я двинулся вперед, расталкивая важных господ и локтями прокладывая путь к бойцу Джо. Меня он заметил сразу. Не видя никогда меня вживую, точно определил лишнее движение в зале. Он не сводил с меня взгляда, пока я проталкивался к нему, но и не делал никаких движений. Вообще. Застыл, будто изваяние. Когда до него оставалась пара шагов, он протянул руку и издал глубокий гортанный звук, как в фильмах про неандертальцев. Все присутствующие обернулись и притихли. Те, кто стоял рядом постарались отойти подальше от нашего малоговорящего друга.

Подойдя к нему, я со всей своей природной наглостью посмотрел на него снизу вверх и сказал:

– Твоей башкой разве что арбузы давить, да кирпичи ломать, дубина ты.

– Кирпичи, – согласно кивнул Джо.

Не прокатило. Он оказался тупее, чем я думал. Придется объясняться с ним по-другому. Замахнулся и со всей силы ударил бойцу между ног. Тот шумно выдохнул и присел, схватившись руками за причинное место. Присутствующие были в шоке, но самыми первыми отмерли все агенты с красными кризалиусами в петличках. Дальше я не задерживался ни секунды, протискиваясь между красиво одетыми дамами и элегантными джентльменами. Со всех сторон ко мне начали двигаться люди и квагги. Как фельдмаршалу удалось превратить своих людей в кваггов я даже думать не хотел. Наверняка Жак мне потом красочно распишет их новую технологию. А пока мне нужно было быстрее убираться из зала, уводя за собой маленькую скрытую армию фельдмаршала. Джон пришел в себя и, немного похрамывая, бежал следом.

Все шло хорошо. Агенты толпой неслись за мной, я бежал к выходу в сад, уводя их за собой. Краем глаза успел заметить, что квагг Жак встретился со своими товарищами, и они вместе пробираются к сцене, на которой замерли монтажеры звука, притащившие микрофоны. Я вылетел на улицу, побежал по аллее в темный сад, не забывая оглядываться и проверяя, бегут ли за мной агенты.

Добежав до конца аллеи, где стоял журналистский фургон, за который мы спрятали подставного квагга, я остановился и приготовился отражать нападение. Идея была, мягко говоря, дурацкая. Я и с десяток военных офицеров, среди которых один боец Джо чего только стоил. Но терять мне было нечего. Пока мы здесь развлекаемся, квагги должны реализовать свой план и предоставить императорам и королям все доказательства фальши этой войны.

Мои преследователи остановились. Мы так и стояли, смотря друг на друга и не говоря ни слова. Тишину нарушал лишь звук мерно работающей журналистской аппаратуры. Видимо, началась запись выступления на саммите, которая транслировалась прямо в фургон.

– Знаешь, почему мои люди тебя не трогают? – раздался голос позади окружающей меня толпы.

Не сразу, отталкивая в стороны нерасторопных подчиненных, ко мне вышел фельдмаршал. Одной рукой он держал Мию за плечи, второй прижимал огромный нож к ее горлу. Вот что за манера хватать кухонную утварь со стола?

– Видимо потому, что тебе что-то от меня нужно, – спокойно ответил я, подходя ближе к фургону. Такой поворот событий был хоть и неожиданный, но его тоже можно было использовать. Выйдет даже лучше, чем мой предыдущий план.

– Где артефакт?

– Думаешь, я так тебе и сказал? – я отошел еще на пару шагов назад и оказался прямо перед лобовым стеклом фургона. Боковым зрением видел, что там сидит парень в огромных наушниках и неотрывно смотрит в мониторы. Меня он не видел и не слышал, что было плохо. Но хорошо было то, что и фельдмаршал с людьми не видели, что в фургоне кто-то есть. Нужно было привлечь его внимание, не привлекая внимания фельдмаршала. Та еще задачка.

– Ты мне скажешь все, что я хочу, – рявкнул фельдмаршал, прижав нож сильнее, от чего по шее Мии поползла тонкая струйка крови. Когда все закончится, доберусь до него, тогда посмотрим, кто здесь больший офицер.

– Вряд ли этим ты многого добьешься, – взмахнул руками и ударил по капоту.

Парень поднял голову, снял наушники и посмотрел на меня. Я выразительно закрутил руками около головы, показывая, что мне нужны глаза и уши и протянул руку по диагонали вверх. Надеюсь, что он не подумал, что я сумасшедший и не выйдет наружу, чтобы прогнать меня отсюда. Парень оказался умнее, чем я думал. Есть такая функция у журналистов, на лету ловить сенсацию. Он чуть выгнулся вперед, увидел краем глаза толпу и фельдмаршала с Мией во главе, и быстро исчез в фургоне, что-то крутя и щелкая по клавишам. Мне оставалось только тянуть время.

– Вы же прекрасно знаете, – начал я, когда парень появился снова и показал мне знак ОК. Я поднял руку, будто собирался сдаться, вложил в ладонь флешку и повернул так, чтобы она была видна парню. Затем опустил руки, оперся на фургон и вложил ее в решетку радиатора. Взглянул на парня, тот еще раз кивнул, – что война должна остановиться.

– С чего это ты так решил? У нее есть причины, довольно веские, война закончится тогда, когда я этого захочу!

– Странно, – делано удивился я, – всегда думал, что начинать и заканчивать войны могут лишь правители.

– Этот надутый индюк, не видящий дальше своего трона? – фельдмаршал хрипло засмеялся. – Он делает то, что я ему говорю. А пока я говорю, что квагги опасны для всей Галактики, война будет продолжаться.

– Ты решил из обычных сельских жителей сделать военных агрессоров? У тебя неплохо получилось. За годы войны они научились думать, как ты. Но только твой больной мозг способен был увидеть в орудии для пахоты военный артефакт.

– Где он?! – взревел фельдмаршал, сильнее сжимая Мию.

– Надеюсь, уже у Императора.

– Значит, я правильно рассчитал, что твои лягушачьи дружки направятся прямо к нему. Ты же служил в охране саммита, неужели забыл, что здесь запрещено под страхом смертной казни заговаривать о войне? Думаешь, мало идиотов, которые пытались остановить войну? А император и король кваггов, сидя на соседних креслах и обсуждая поставки картошки, не могли никогда договориться о мире? Все потому, что этот закон касается даже глав государств. Экономика – дело хорошее, но война должна продолжаться.

Я сильно помрачнел. Весь наш план шел коту под хвост, как говорят на Земле. Вот же идиот, как я мог забыть о правиле не говорить о войне на саммите?! Жака никто даже слушать не будет, доказательства выкинут, а «Грозная мышь» достанется первому, кто схватит его.

– Ты правильно думаешь, – уловил мои мысли фельдмаршал, – мои люди постоянно сопровождают Императора. Как только кто-то заикнется рядом о войне, его тут же схватят, а все доказательства, в том числе артефакт, будут у нас. Даже этот дурак император не узнает о том, мимо чего прошел. И война будет продолжаться. Но ты не куксись, сейчас я отведу тебя и твою девчонку в службу охраны и представлю как беглых преступников, которых я и мои люди так ловко остановили. После этого вы сгниете в варранской тюрьме. А я также буду вести войну, пока не уничтожу этот народец полностью.

– Ты готов уничтожить целую нацию только ради того, чтобы спрятать свои махинации с воровством технологий кваггов? Хороший у вас был план с Кэрром.

– Кэрр мертв и ничего не может сказать. Умрешь и ты.

Он кивнул, и двое его помощников подошли ко мне, заломили руки и подтолкнули вперед. Мы прошли по аллее ко дворцу, других троп здесь просто не было. На выходе уже стояли квагги с заломленными руками и кровоподтеками на скулах.

– Обыскали?

Держащие кваггов охранники кивнули на столик, на котором были свалены личные вещи, в том числе и маленькая черная коробочка.

– Отдайте их службе безопасности, пусть развлекаются, – хищно улыбнулся фельдмаршал и направился к столику.

Дойти он не успел. Дверь из дворца с шумом распахнулась и на площадку вышел Император в сопровождении короля кваггов и нескольких высокопоставленных лиц других планет.

– Клауй, что все это значит? – рявкнул Император.

Фельдмаршал остановился, на миг потерял дар речи, но быстро собрался и поклонился.

– Император! Мои люди поймали трех нарушителей запрета об обсуждении войны, и я лично задержал двух опасных преступников, находящихся в розыске.

– Мне нет дела до преступников! Что ЭТО значит? – он подошел к стене, на которой висел телевизор, нажал кнопку включения, экран замерцал и стало видно, что изображение показывает лесной домик, мой рыбий хвост и старого квагга, рассказывающего о том, как начиналась война. Вот квагг наклонился и помахал в экран, нелестно обратившись к Клаую и вспомнив Кэрра.

– Это… – фельдмаршал озирался в поисках поддержки и не мог ничего сказать.

– Можете не объяснять, все и так прекрасно видят.

За спиной Императора раздался шепоток, люди расступились и пропустили старичка, дрожащей рукой опирающегося на палку. Король кваггов уважительно подал ему руку, а Император принес стул. Когда старичок сел, все замолчали, а он стал говорить.

– Мы посовещались со старейшинами и решили, что на сегодня запрет на обсуждение войны будет снят. Дальнейшие переговоры по продовольствию будут перенесены на завтра, все представители галактик будут обсуждать случившееся.

– Взять его под стражу, – отдал приказ Император и те, кто только что держали нас, подбежали к фельдмаршалу и встали по обе стороны от него. Руки, правда, заламывать не стали.

Миа потерла шею, смахивая капли крови.

– Вот урод.

– Дорогая, ты в порядке? – к ней подошел Император, поднял подбородок и осмотрел шею. – Срочно вызовите врача!

– Пап, не надо, – отмахнулась Миа. – Я не маленькая, это просто царапина.

– Пап? – выпучил я глаза на Мию.

– А что ты удивляешься? У всех должны быть папы.

– Ты не говорила, что твой отец Император.

– О таких вещах нужно предупреждать заранее!

– Отставить ссоры! – нахмурился Император. – Вы еще показания не дали, а уже цапаться начинаете.

– Кстати, папочка, – в глазах Мии блеснул задорный огонек, она схватила Императора под руку. Ох, не к добру это. – Энгрин хотел тебе что-то сказать. Говорит «скажу это только твоему отцу».

– Миа! – не выдержал я. Она засмеялась и посмотрела на Императора, у которого лицо было такое же вытянутое, как у меня.

– Да не стройте вы из себя истуканов. Ладно, можно поговорить не сегодня, хватит с вас обсуждения войны. Но поговорим обязательно!

Она выскочила из объятий отца и быстро убежала во дворец. Мы с Императором остались смотреть друг на друга. Наконец, он протянул мне руку и сочувственно произнес:

– Добро пожаловать в нашу сумасшедшую семью. Ох, и наплачешься ты с ней.

Его отвлекли другие главы государств, он отошел в сторону и больше не обращал на меня внимания. И слава богу, мне жизненно необходимо было остаться одному и все обдумать.

Глава 21

Земля, Франция, Париж, зал суда.

– Так куда нам можно присесть? – мэр держал Марвина под руки.

– Вы кто? – взгляд судьи не выражал ничего хорошего.

– Я кто? – взвился мэр так, что чуть не отпустил Марвина, еле державшегося на ногах.

– Кто вы, господин мэр, я знаю. Кто находится с вами?

– Это Марвин Райт, ответчик по делу.

– Проходите, – кивнул судья на стол, стоящий напротив стола, за которым сидела Софи и ее адвокат. Аннет, сидевшая на зрительских скамейках рядом с Клаусом, неуверенно замахала рукой.

Мэр подвел Марвина к столу и усадил.

– Марвин Райт, – обратился к нему судья, – я не буду спрашивать, по какой причине вы пришли на заседание в таком непотребном виде, но раз вы пришли с мэром, я закрою на это глаза. Но спросить все же должен: вы имеете адвоката?

Марвин глубоко вдохнул, открыл рот, чтобы ответить, но схватился за ребра и медленно выдохнул. Затем замотал головой.

– Я могу выступить в роли адвоката, – как прилежный ученик поднял руку мэр.

– К сожалению, господин мэр, право защищать в суде имеет только человек, относящийся к системе правосудия. Со всем уважением, вы относитесь к другой ветви власти.

Мэр вздохнул, похлопал Марвина по плечу и отсел на скамейки для зрителей.

– Если все фигуранты дела явились, роли распределены, давайте продолжим, – судья поднял лист со стола и продолжил читать. – Истец – Софи Райт, ответчик – Марвин Райт. Дело о лишении отцовства. По заявлению истицы Марвин Райт регулярно нарушал договоренности о воспитании дочери, не забирал ее в оговоренные даты, отсутствовал на днях рождениях и других праздниках.

– Папа всегда дарил мне подарки, – выкрикнула со скамейки Аннет.

Софи повернулась и одернула дочь. Судья покосился на них и продолжил зачитывать.

– Подарки, даримые ответчиком, никогда не покупались им самостоятельно, иногда доставлялись по почте, а не были вручены лично. Также ответчик имеет множественные штрафы за просрочку оплаты коммунальных услуг и обвинение в похищении собственной дочери. На данный момент Марвин Райт уволен с постоянного места работы и доходов на содержание дочери не имеет. Все верно, мистер Райт?

– Почти, – Марвин с трудом сгибая руку, засунул ее в карман, достал смятый лист бумаги, кривясь от боли встал и донес его до судьи.

Стараясь сдерживать брезгливость, судья принял бумагу и стал вчитываться. Несколько минут в зале была тишина, нарушаемая лишь недовольным сопением Софи и шуршанием разворачиваемых фантиков мэра. Дочитав, судья протянул бумагу своему секретарю.

– Отксерокопируйте и приложите к делу.

– Что там? Что этот мошенник мог еще настряпать?! Вы что, не видите, в каком он виде. Неужели я могу доверить ребенка вот такому?

Судья повернулся к ней:

– Марвин Райт предоставил доказательство, что владеет рестораном на Саваж авеню и открытым счетом на 700 тысяч долларов.

Софи медленно осела на стул и посмотрела на Марвина. Растерянность отступала, давая место денежному огоньку в глазах.

– Я хочу алименты.

– Вы их уже получаете, – спокойно ответил судья. Затем обратился к Марвину.

– То, что вы приложили, доказывает вашу финансовую состоятельность в обеспечении ребенка. Однако, нужно прояснить вопрос о похищении дочери. Если вы не предоставите мне доказательств вашей невиновности, я не смогу избежать этого факта при вынесении решения.

– Но я ее не похищал, – стараясь не обращать на боль в груди, ответил Марвин. – Мы с Аннет катались, ходили на рыбалку и проводили время вместе.

– Вместо школы! – вскочила Софи со стула.

– Это, конечно, не порядок. Но отцам сложно следить за расписанием детей. В следующий раз обязуюсь проверять школьное расписание Аннет.

– Это все слова, мистер Райт, – снисходительно посмотрел на него судья, – мне нужны юридические факты.

– Но как юридически я могу доказать, что проводил время с дочерью с ее согласия, а не похищал ее?

Судья пожал плечами.

– Обычно этим занимается адвокат, мистер Райт. Но раз вы от него отказались…

Дверь открылась и в зал суда вошли прокурор и шеф полиции.

– Прошу прощения, господа, мы немного задержались.

Они подошли к столу, за которым сидел Марвин, и сели по обе стороны от него.

– Надеюсь, вы не предложили нашему другу бесплатного адвоката? А то от них ничего хорошего ожидать не приходится.

Судья отрицательного покачал головой.

– Вот и ладненько. Если вы не против, мы побудем адвокатами мистера Райта, – начал шеф полиции. – Как я успел услышать, в числе обвинений числятся похищение ребенка, и оно является основным. Мы успели проверить кредитную карту мистера Райта, – он подошел к судье и передал документ, – по которой четко видны расходы в путешествии по области. Заправки, отели, придорожные кафе – это все отражено в покупках карты. В местах пребывания не было получено ни одного звонка о подозрении, что ребенок находится в заложниках. Вряд ли находясь в стольких людных местах мистер Райт мог удерживать ребенка насильно.

– Он увез его без спросу! Я три дня места себе не находила.

– Судя по передвижениям, мистер Райт отсутствовал с дочерью больше недели. Вас не смутило отсутствие дочери в первые четыре дня?

Софи надулась, но атаки не прекратила.

– По крайней мере меня вы не убедите. Посмотрите, до чего он себя довел – грязный, в крови, будто его быки по дороге валяли. Даже если у него есть деньги, это значит только то, что дочери он будет уделять еще меньше внимания. Раньше была только работа, а сейчас все внимание будет уделено ресторану.

– Мадам, – обратился к ней судья, – мы не можем судить исходя из того, чего не произошло. Вы указали в требованиях по лишению отцовства, чтобы дочери дали право на выезд в другую страну. Я понимаю ваше желание начать все с чистого листа, но у отца также есть право на воспитание дочери. На данный момент нужно урегулировать все пожелания. Но, – он повернулся к Марвину, – ваш внешний вид меня сильно смущает. Наличие собственности и недвижимости еще не обеспечивает право отцовства. Есть люди, которые могут поручиться за вас?