Привет из Хальмер-Ю

Дмитрий Островский

Привет из Хальмер-Ю

«Время поглощает все как песок, но память должна оставаться….» (Островский Д.С.)

Ответственная миссия

Начинался февраль 1995 года.

Через пару недель после присяги на вечерней поверке командир роты зачитал пять фамилий (и мою в том числе).

– Кого зачитал завтра подъем не в шесть, а в пять утра! – прозвучал приказ командира роты.

– А куда нас? Личные вещи с собой брать? – поинтересовались мы.

– Соберите на всякий случай, – ответил командир роты.

После принятия присяги мы уже привыкли, что с утра пораньше отправляли куда-нибудь на работу. Например, на разгрузку вагонов с углем, продуктами или еще куда. Но к вечеру ребята возвращались обратно в роту. Мы думали, так будет и в этот раз.

Но следующим утром все было по-другому.

В пять утра нас вывели на улицу и построили на плацу. Перед нами стоял капитан первого ранга.

– Ра-ааа-вняйсь! Сми-ии-рррр-но! – прорычал басом «капраз».

И потом по-отечески добавил:

– Ребята! Сынки! На вас возложена ответственная миссия! Вы едете в Хальмер-Ю!

– Товарищ капитан первого ранга! Разрешите спросить? А это где? – поинтересовался я.

– Это под Воркутой, – ответил капитан первого ранга.

«Спасибо за оказанное доверие, постараемся оправдать!» – хотелось ответить на эту трепетную «отцовскую» заботу. Но вслух произносить не стал.

Оказалось, что мы будем служить на Военно-морском полигоне. Ракеты для подводных лодок и кораблей, прежде чем попадут на вооружение, нужно испытать.

Откуда запускают ракеты, я вам не скажу. Это военная тайна. А вот падают ракеты в тундре, где людей почти нет. Недалеко от места падения ракет находится ИП (измерительный пункт). Там отслеживается полет ракеты, точность, траектория.

Вот на такой «точке» мы и будем служить.

Обо всем этом нам поведал капитан первого ранга.

На вокзале в Северодвинске мы сели на поезд и доехали до станции Исакогорка. Это под Архангельском. Там мы пересели на поезд «Архангельск-Сыктывкар» и продолжили свой путь навстречу неизвестности.

Всю дорогу до Сыктывкара мы ехали молча.

Отсыпались после «учебки». Я смотрел в окно на мелькающие пейзажи деревень и лесов Архангельской области, а потом еще были деревни и леса Республики Коми. Я уезжал все дальше от дома.

Как странно….

Два месяца назад я мечтал, что поеду в армию куда-то далеко. Чтобы прочувствовать всю романтику армейской службы. А сейчас мне этого совсем не хотелось….

В «учебке» между нами ходили слухи, что весь наш взвод останется служить под Северодвинском. Не знаю, кто это сказал. Но я твердо в это уверовал.

И уже мысленно каждые выходные ходил домой в увольнения.

На следующее утро мы прибыли в Сыктывкар.

Здесь мы должны были сесть на поезд «Сыктывкар-Воркута» и продолжить наше «увлекательное» путешествие.

Целый день мы шатались по вокзалу и ждали поезд. Дорогу на Воркуту замело снегом, поезд не мог проехать. Но ближе к ночи поезд все-таки прибыл. Мы погрузились в плацкарт, сняли свои шинели, кирзовые сапоги, попадали на вагонные полочки и сразу заснули.

Главное – пули над головой не свистят!

Наступило утро нового дня.

Я проснулся и первым делом выглянул в окно.

И что я там увидел?! Просто белую стену!

Поезд ехал, а пейзаж за окном не менялся.

Белая стена из снега!

Мы ехали по снежному тоннелю.

Поезд ехал между двух сугробов, а высота сугробов была выше крыш вагонов.

Я сам северянин, но такое я видел впервые!

На соседней полке проснулся старший лейтенант.

Посмотрел на меня, а потом в окно.

– Доброе утро. Скоро Воркута будет. Поднимайтесь! – зевнув, произнес «старлей».

Мы быстро собрались, по-военному.

Сдали проводнице постельное белье.

Позавтракали сухим пайком, попили чай.

И вот, наша команда сошла на перрон «солнечной» Воркуты. Смутно помню первое свидание с Воркутой.

За территорию вокзала мы тогда не вышли. Нам нужно было ехать дальше. Ждали поезд «Воркута-Хальмер-Ю».

Ближе к вечеру состав был подан, и мы поехали.

Я «глазел» на бескрайнюю тундру, засыпанную снегом до самого горизонта. Опять были снежные тоннели. Сказать, что я был слегка ошарашен от картины за окном – это ничего не сказать! Такого Севера я еще не видел. Тундра, одним словом!

– Куда едете, служивые? – спросил нас один из пассажиров.

– В Хальмер-Ю, – отвечаем.

– На «точку» что ли служить? – продолжает пассажир.

– Ну да… Туда… – даем мы ответ любопытному товарищу.

– Ну, понятно. Будете там в сугробе сидеть и снег убирать! Снега у нас тут много! Вам на всю службу хватит! – смеется пассажир.

Поезд подъехал к небольшому домику, стоящему посреди голой тундры. На здании красовалась надпись «Хальмер-Ю. 1954 год». Это была железнодорожная станция.

Мы вышли из поезда.

На станции нас встречал войсковой «Урал» с водителем-матросом.

– Давайте, парни! Грузитесь! – улыбнулся нам матрос.

Мы залезли в кузов и поехали в часть.

«Урал» подъехал к какому-то огромному сугробу.

– Приехали! Вылезайте! – стукнув рукой по кузову, сказал старший лейтенант.

– А где же тут воинская часть? – неуверенно спрашиваю. Кроме сугроба и снега вокруг я ничего не наблюдал.

– Так это и есть воинская часть, – сказал старший лейтенант.

– Где-е? – ошарашено произнес я, глядя на «старлея» круглыми глазами.

– А вон, видишь. Проход в сугробе прорыт. Залезай в него, – ответил офицер.

Ну что делать. Полез я в этот снежный лаз.

В конце прохода вижу перед собой двери с облупленной зеленой краской.

Толкаю двери внутрь. И… О чудо!

Кругом ходят люди в военно-морской форме.

На потолке светят люминесцентные лампы, греют батареи отопления. Хорошо, светло, тепло….

Мы только успели побросать рундуки (вещмешки), как сразу прозвучала команда: «Становись!»

Новоприбывшие построились. Перед нами стоял командир части – капитан второго ранга Лебединский.

– Равняйсь! Смирно! Вы прибыли в воинскую часть Хальмер-Ю для дальнейшего прохождения службы! – торжественно произнес капитан второго ранга.

И спустя секунду добавил:

– Товарищи моряки! Кто хочет вернуться домой – держитесь поближе к батарее!

Видимо командир хотел пошутить про батарею.

Но глядя на окружавшую реальность, мы восприняли это со всей серьезностью. В тот момент каждый из нас готов был обнять радиатор отопления как любимую девушку и не отпускать до самого «дембеля».

Командир части посмотрел на наши грустные физиономии, глубоко вздохнул про себя, и уже по-отечески добавил:

– Ничего, бойцы… Главное – пули над головой не свистят…

Потом я часто слышал эту фразу про «пули над головой». Каждый раз, когда командир хотел подбодрить личный состав, звучало по-отечески: «Главное – пули над головой не свистят».

– Моряков разместить! Поставить на довольствие и распределить по боевым постам! – командир части отдал приказ старшине. И удалился по своим делам.

Дальше нас повели по каким-то коридорам.

Мы зашли в матросский кубрик. Этот кубрик совсем не был похож на огромную казарму в «учебке» на 200 человек. Небольшое помещение. Вдоль стен стояли четыре двухярусные кровати. Кубрик был рассчитан всего на восемь человек.

Здесь уже жили трое «годков». Так называют на флоте тех, кто отслужил уже год. Один был с Калининграда – Серега, служил здесь коком (поваром). Второй – Олег, с Архангельска. Служил кочегаром в котельной. А третий – водитель Леха, родом с Владимирской области. К этой «компании» добавились мы – пятеро вновь прибывших. Со мной вы уже знакомы. Были еще Серега с Плесецка, Саня с Волгограда, Виталик с Белгорода и еще один Серега с Тамбовской области. Привет вам, парни!

В-общем, всего было восемь моряков-«срочников».

Мы познакомились со «старшими» товарищами по службе, разложили вещи в кубрике, заправили койки.

Время приближалось к отбою.

Как же «годки» обрадовались нашему приезду.

Они втроем тащили все обязанности и наряды.

А теперь хоть немного могли расслабиться.

– Парни! Напишите домой, чтобы солнцезащитные очки прислали! На солнце снег глаза слепит! Можно зрение посадить! И витамины пусть пришлют! «Гексавит» лучше! Чтоб цингой не заболеть! – давали советы «старики». Они рассказывали нам про быт, про тундру, про поселок.

– Ну ладно! Всем спать! – сказал кок Серега.

Мы улеглись по койкам. В кубрике погас свет.

– Кто будет храпеть – вынесем вместе с кроватью в тундру. Отбой! – прозвучал в темноте голос одного из «годков».

Началась моя служба в Хальмер-Ю.

История «Долины смерти»

А теперь, друзья мои, я просто обязан рассказать историю того места, куда меня занесло волею судьбы.

Потому что место это необычное.

По-своему уникальное.

Поселок Хальмер-Ю – самый северный населенный пункт в Коми. Хальмер-Ю в переводе с языка ненцев означает «долина смерти». А если точнее «река в долине смерти». Название немного навевает ужас.

Это место раньше было священным для ненцев.

Сюда они привозили хоронить усопших.

Хальмер-Ю находится примерно в семидесяти километрах севернее Воркуты. Когда-то в середине прошлого века советские геологи нашли здесь уголь.

Затем силами заключенных ГУЛАГа проложили железную дорогу, построили шахту. А вместе с шахтой – вырос поселок и вся инфраструктура.

Трудно представить себе, какими нечеловеческими усилиями стоило покорить тундру. Говорят, что вся железная дорога до Воркуты и Хальмер-Ю была построена буквально на костях заключенных. Да и другие объекты инфраструктуры тоже. В мороз, пургу полуголодные люди отвоевывали у тундры метр за метром. А летом – гнус, комары. Ручной труд: лопата, кирка, лом. Но был приказ: «Север должен быть покорен!»

По примерным данным через ГУЛАГ Воркуты прошли около двух миллионов заключенных. И двести тысяч из них остались навсегда в вечной мерзлоте.

Часть своего детства в Хальмер-Ю провел знаменитый певец Валерий Леонтьев. Тот самый, который пел про «Дельтаплан» и «Светофор». Его отец был ветеринаром и они буквально «колесили» по всему Северу. В одном из интервью Валерий Леонтьев вспоминал, как он ходил в школу в Хальмер-Ю мимо лагеря с заключенными. Он бросал через забор лагеря продукты. Так местные жители помогали заключенным. Взрослого, если бы он что-то перебросил через забор, сразу бы застрелили автоматчики на вышке. А ребенка не трогали.

По воспоминаниям очевидцев ГУЛАГ в Хальмер-Ю был до конца пятидесятых годов прошлого столетия.

Затем лагерь ликвидировали или перевели в другое место.

В 60-70-80-е годы прошлого века Хальмер-Ю процветал. Население составляло от 4000 до 7000 человек. В поселке были своя пекарня, дом культуры, два детских сада, обычная школа, музыкальная школа. Здесь были библиотека, больница, поликлиника, профилакторий, баня. А еще несколько магазинов, дом быта, парикмахерская, пожарная часть. В Хальмер-Ю был даже ресторан!

Назывался «Белые ночи».

В начале 90-х здесь были построены даже два пятиэтажных дома-«панельки» как в городе со всеми коммуникациями. В одном таком доме я даже сам успел побывать в гостях у местных жителей. А второй так и не успели сдать из-за распада СССР.

В-основном здесь были двух- и трехэтажные дома.

Шахтеры получали зарплату 1200-1600 советских рублей в месяц. В то время, когда в средней полосе зарплата составляла 120-150 рублей. Хальмер-Ю получал спецснабжение с Большой Земли. На полках магазинов были дефицитные продукты, товары.

В поселке совсем не было воровства.

Никто не запирал двери в квартиры.

Чужих здесь просто не было. Единственная сообщение с Большой Землей и цивилизацией – это железная дорога до Воркуты.

Интересный факт.

За весь период существования Хальмер-Ю в поселке никогда не было милиции. Участковый приезжал с Воркуты раз в неделю по пятницам на пару часов.

А кругом от Полярного Урала и до Карского моря только тундра. С грибами, ягодами, рыбалкой, охотой.

Жизнь в Хальмер-Ю «кипела» и «бурлила».

Всем своим видом поселок напоминал некий «оазис коммунизма» посреди тундры.

СССР выделял большие средства на развитие Крайнего Севера. Но пришел 1991 год, распался Советский Союз. Пришедшему капитализму шахта в Хальмер-Ю вдруг стала невыгодна.

В 1993 году было принято решение ликвидировать шахту, а вместе с ней и поселок. Это была первая программа в новой России по переселению жителей с Севера. Выделялись большие деньги на ликвидацию поселка. Хальмерюнцам давали квартиры в любом регионе России. Многие перебрались в среднюю полосу, на юг. Кто-то переехал в Сыктывкар, Воркуту и другие северные города. Некоторые шахтерские семьи уехали жить и работать на Донбасс.

Когда ликвидировались другие населенные пункты на Севере, такое количество финансовых средств на подобные программы уже не выделялось.

Бюджеты стали скромнее.

И некогда обжитой уголок, где люди жили счастливо и беззаботно, начал постепенно превращаться в безжизненное пространство. Люди были вынуждены покинуть родные сердцу места. Мало было тех, кто хотел уехать по собственному желанию.

Я попал в Хальмер-Ю в феврале 1995 года.

Последние свои дни дорабатывала шахта, еще работала пожарная часть, пекарня и один магазин.

Люди покидали поселок. Каждый день грузились вагоны с вещами.Те же, кто еще оставался, старались жить привычной жизнью, с неохотой думая о ближайшем переселении: «А вдруг пронесет! Кто-то там на самом верху возьмет и передумает!».

Ну а теперь, вернемся к будням военных моряков, которых занесло в эти места.

С 8 марта, мужики!

Февраль пролетел как один день.

Нас распределили по боевым постам.

Одна из моих должностей была дизелист-электрик.

Я отвечал за бесперебойную работу дизель-генератора ЯМЗ. Дизель-генератор обеспечивал электричеством часть в случае аварийного отключения электроэнергии.

По сути, я был на стратегически важном объекте.

В случае отключения электричества не смогла бы работать котельная, которая обеспечивала нас теплом. И мы бы просто замерзли в тундре.

В мои обязанности входило следить за количеством солярки в баке дизеля. А также периодически подливать воду в радиатор и контролировать обороты двигателя, чтобы напряжение соответствовало 220 Вольт. На самом деле ничего сложного.

Каждый день я заводил «дизель», проверял его работоспособность. Это было отдельное помещение – дизельная. Я заходил туда, закрывался на ключ и обязан был не пускать посторонних.

Наступило 8 марта 1995 года.

После утреннего развода я по привычке запустил дизель, проверил обороты, соляру, воду. Записал все показания в журнал по учету и обслуживанию дизель-генератора. И начал впадать в состояние дремы.

Вдруг сквозь рокот дизеля я услышал удары в дверь.

Это был дежурный по части мичман Ремезов.

– Ну как у тебя тут дела? – спросил мичман.

– Все в порядке, товарищ мичман, – отвечаю.

– Глуши дизель. Поедешь в поселок за водой с водителем на «Урале». Нужно помочь фляги с водой загрузить, – сообщает мне дежурный по части.

– Есть, товарищ мичман! – говорю я, выключаю дизель-генератор, запираю помещение на ключ и иду искать водителя Леху.

Своего водоснабжения в части не было.

Воду набирали в молочные фляги на пожарной части в поселке. Раз в 2-3 дня кто-то из матросов ездил с Лехой на «Урале» помогать набирать воду.

Примерно через час приезжали обратно.

А потом каждый возвращался к своим обязанностям.

Мы с Лехой погрузили фляги в кузов машины и поехали по заснеженной дороге в Хальмер-Ю.

Приезжаем в «пожарку», а тут – «картина маслом»!

У пожарников застолье. Отмечают женский праздник.

Что примечательно, женщин за столом нет. На столе домашняя еда, различные закуски, фрукты, водочка.

– С 8 марта, мужики! – кричит нам из-за стола один из пожарников.

– Давайте, моряки, за стол! По рюмочке за праздник, за женщин! – подхватывают другие участники застолья.

– Нам бы воды набрать, да обратно в часть возвращаться надо, – отнекивается Леха.

– Успеете, посидите с нами немного, – уговаривают пожарники.

– Ну ла-а-адно. С праздником! – сдается водитель Леха. А сам тихонько шепчет мне:

– Не вздумай пить водку! Нам в часть возвращаться.

Я в ответ едва заметно киваю, и мы усаживаемся за стол к гостеприимным пожарникам.

Водку пить совсем не хотелось. А вот жареная курочка, картошечка, салатики просто манили меня. Я уже 3 месяца в армии. И безумно соскучился по домашней еде. За столом звучат тосты за женщин, «чокаются» рюмки. А я в глубине души счастлив от такого «праздника живота», который внезапно у меня случился. От водки мы с Лехой вежливо отказываемся, но пожарники становятся все напористей.

– Давайте, пацаны! Ну хоть по одной выпейте! – кричит один пожарник с горящими красными щеками от выпитого.

Они достают Леху и тот соглашается:

– Только по одной! Нам же в часть ехать!

– Ну вот! Другое дело! – получаем дружное одобрение присутствующих.

– Первая пошла! С 8 марта, мужики! – мы поднимаем рюмки и выпиваем залпом «горькую».

Внутри становится хорошо, тепло.

Потом пожарники «убалтывают» нас на вторую, третью…

А время уже прошло прилично.

Мы уже давно должны были вернуться в часть.

Естественно, нас там уже потеряли.

В «пожарке» зазвонил телефон.

– Алло! Слушаю! Да! Они у нас! Машина заглохла. Пытаются починить. Мы им тут помогаем. Не волнуйтесь! Скоро отправим ваших моряков! – говорит пожарник кому-то на том конце провода, и затем кладет трубку.

– Ваши командиры звонили. Все нормально, пацаны! Давайте еще по одной! – сообщает он нам и праздник продолжается.

Так прошло незнамо сколько времени.

Но любой праздник имеет свойство заканчиваться.

Мы с Лехой, шатаясь, погрузили в кузов фляги с водой и поехали в часть.

Хорошо, что рабочий день у офицеров уже закончился. Все уехали в поселок домой.

Остался только дежурный по части.

Мы выгрузили фляги. Леха пошел докладывать дежурному по части о нашем прибытии.

А я тихонько прошмыгнул к себе в дизельную.

И до отбоя оттуда не выходил. Потом также тихонько, стараясь не дышать, прошмыгнул в кубрик.

– С 8 марта, мужики! – шатаясь, выкрикнул я в кубрике.

«Годки» посмотрели на меня широко открытыми глазами, потом перекинули вопросительный взгляд на Леху. В их глазах был немой вопрос, где это «молодой» так «накушался». Леха без слов понял, что они хотят ему сказать, поэтому просто махнул рукой.

Он сам еле стоял на ногах.

– Дима-а-а, ложи-и-ись спать, – сказал мне Леха.

Я кое-как стянул с себя одежду, упал на койку и тут же уснул.

Закончилось 8 марта 1995 года.

К сожалению, ни одной женщины так и не удалось поздравить в тот день.

Протирка аппаратуры

Однажды мы с Виталей получили задание от начальника измерительного комплекса протереть аппаратуру….. спиртом.

Нам выделили поллитровый бутыль технического спирта и огромный рулон ваты.

Почему так много спирта? Спросите вы.

Так ведь и аппаратуры было довольно много.

Представьте, помещение размером со школьный спортзал. А по стенам стоят измерительные стойки, напичканные электроникой. Каждая такая стойка напоминала огромный холодильник.

А в ней платы, конденсаторы, реле и т.п.

Вся аппаратура была еще 60-70-х годов.

Работала на перфокартах – бумажных листах с дырочками.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.