Печать клятвы

– Дальше что-нибудь помнишь?

Кира задумалась. Дальше были только ощущения, глаз она не открывала:

– На какое-то время я потеряла сознание. Пришла в себя от боли. – Она посмотрела на отца. – Что произошло? Фарин пытался меня растерзать?

Ронатан покачал головой:

– Нет. Климентин пытался тебя лечить. А ты активно сопротивлялась.

«Активно сопротивлялась…»

Кира помнила чувство чужой горячей крови под ногтями. Она поцарапала его! Проклятье!

– Где он?

Лорд Олрикс внимательно следил за игрой эмоций на лице дочери, потом кивнул:

– Где и положено, в Черном лабиринте. Он вовремя распознал симптомы, передал тебя мне и ушел туда. Поэтому я не смог спасти Фарина. Но зато спас тебя.

«Зато спас тебя».

Кира проглотила слезы и поднялась. Завтра бал! И они должны там быть! Потому что, если она сейчас покажет слабость, значит, Орден победил, и Фарин погиб зря.

Ронатан, скосив глаза, следил, как дочь на подкашивающихся ногах упрямо перемещается от кровати к столику, оттуда – к креслу и почти падает у камина. Почти, но не падает, вскидывает руки и, пошатываясь, медленно опускается на ковер. Вздох облегчения вырвался синхронно у обоих. Кира бросила взгляд на часы и качнула головой:

– Как долго Клим в лабиринте?

Лорд Олрикс тоже прошел взглядом по циферблату:

– Четыре часа.

– Долго. – Кира протянула руки к огню, но тот не отреагировал. – Сними блокираторы.

Ронатан подошел к дочери и несколько секунд осматривал ее ауру, потом холодно приказал:

– Встань.

Кира поднялась так же медленно, как пару секунд назад опускалась, ощущая, как от каждого неосторожного движения плечи простреливает боль. Ронатан кивнул, и, чуть касаясь висков дочери, впился в нее взглядом. Кира поморщилась и сжала кулаки.

– Не моргай. – Приказал отец.

Кира не моргала, не отводила взгляд, но мыслями была уже на предстоящем балу.

– На бал собираешься? – Выпуская дочь, ухмыльнулся демон.

Кира пошатнулась и жадно глотнула воздух. Отец подхватил ее под руки и одним движением скинул блокираторы:

– Забудь! Ты едва держишься на ногах.

Кира отстранилась и прошла к камину:

– У меня еще есть время восстановиться. А на балу мы должны быть, ты знаешь.

Ронатан вопросительно дернул бровью.

– Ты не удержишь в тайне покушения на меня. Не сегодня завтра поползут слухи, что дочь сильнейшего демона дважды пытались убить в его собственном доме. – Кира прищурилась и повернулась к отцу. – И те, кто остался недоволен исходом войны с Керинар, зададутся вопросом: так может лорд Олрикс не такой уж всемогущий, как хочет казаться?

Демон молчал, внимательно слушая дочь. Кира тоже замолчала, пытаясь подобрать более убедительные аргументы.

– Мы должны быть на балу. – Вздохнула Кира, понимая, что спорить с отцом бесполезно. – Должны. Тем более что король прислал тебе личное приглашение.

– Тем более что у тебя там обещали принять экзамен? – Ронатан – усмехнулся и покачала головой. – Но тогда тебе придется идти за Климентином в Черный лабиринт. Сможешь?

***

«Сможешь?»

Интересно, отец знал, что так получится? Конечно, знал! Иначе в чем смысл его вопроса – уж открывать чужой лабиринт она научилась давно. Да, здесь задача чуть сложнее: нужно было не просто открыть чужой лабиринт, а найти там брата и проверить, удалось ли ему побороть огненное безумие. Да, в Черном лабиринте любая ментальная магия выпивает вдвое больше сил, и с ее резервами, которые сейчас активно тратились на восстановление, это опасно. Но отец боялся, что болезнь Климентина может проявиться агрессией к ней – ведь именно она была конечной целью Картара. И Кире пришлось идти в лабиринт и искать дверь брата.

«Сможешь?»

Она была так уверена в своих силах, что пренебрегла внезапно возникшим страхом. Нельзя! Нельзя пренебрегать интуицией! И хотя эта сфера ментальной магии плохо изучена и не подкреплена достаточным теоретическим базисом, интуиция еще никогда ее не подводила …

Климентин был в порядке, только немного напряжен самим фактом пребывания в лабиринте – лекари, в отличие от менталистов, редко им пользуются. Но когда брат, щурясь, в третий раз принялся внимательно осматривать ее ауру, Кира поняла, что что-то не так. Она подхватила еще одно заклинание для проверки на скрытое безумие, потом другое, более сильное. Брат был здоров. Он серьезно посмотрел ей в глаза и поинтересовался ее самочувствием. Кира на всякий случай проверила резервы, но ничего неожиданного не обнаружила.

– У тебя аура тройная. – Наконец пояснил Климентин. – Человеческая, демонская и драконья. Так всегда было?

Если бы не лабиринт, Кира бы закричала и, наверное, потеряла сознание, или вообще умерла от ужаса. Но здесь баланс между эмоциями и разумом был сильно смещен в сторону последнего, поэтому Кира только поспешно захлопнула дверь к брату и со стоном стекла по гладкой черной стене. Тройная аура! Конечно, у нее тройная аура, она же Керинар! И пусть две ипостаси крепко спрятаны под печатями, в Черном лабиринте приходилось прилагать усилия, чтобы их ауры оставались невидимыми. Она ослабила контроль, пока проверяла брата, и Климентин увидел ее истинную суть!

«Сможешь?»

Вот, о чем спрашивал отец! Сможет ли она удержать контроль над аурами во время проверки. Проклятье, неужели он не мог сказать этого прямо?!

Кира прошла по малому залу, одной рукой гася свечи, а другой тут же зажигая заново.

Когда она осознала, что открылась перед братом, возвращаться из лабиринта не хотелось долго. Заставил отец – выдернул, не дав привести мысли в порядок и понять, как жить дальше. Просто стена, на которую она опиралась, исчезла, и Кира с криком вывалилась в реальность. Конечно, она рассказала ему все, хотя была уверена, что Климентин уже вернулся и потребовал объяснений. Нет, брат еще не возвращался. Отец сказал, он был близко к выходу, но осознанно не спешил открывать дверь, видимо, считая, что ему привиделось. Ох, если бы! Ронатан пытался уговорить ее вернуться за братом, но одна мысль о том, что ей придется смотреть ему в глаза, вызывала приступ дурноты, и отец быстро отстал от нее и отправился за сыном сам. А Кира сбежала в другой конец замка и теперь ходила из угла в угол, не зная, чем себя успокоить. Лабиринт на время сгладил остроту переживаний, но сейчас они накатывали с новой силой.

Кира остановилась, подняла глаза и увидела в оконном стекле отражение брата. Высокий, стройный, с мягкой полуулыбкой на бледном лице, он был ни в чем не похож на коренастого приземистого отца. Надо сказать, из восьми сыновей Ронатана Олрикса двое старших выделялись своей непохожестью на родителя и остальных братьев. Непохожи они были и друг на друга: темный и смуглый Алекс с черными, как вороново крыло, волосами и антрацитовым взглядом был замкнутым и угрюмым специалистом по проклятиям, а светлый и общительный Климентин…

– Как лекарь я должен был знать это с самого начала! – Решительно преодолевая порог, произнес молодой демон. – Это уберегло бы тебя от многих моих ошибок.

– Это вряд ли уберегло бы тебя от огненного безумия. – Кира развернулась к брату и вздрогнула от неожиданности – Климентин стоял уже почти вплотную и внимательно разглядывал ее.

– Как и тебя. Представляешь, что могло быть, если бы мы не справились? – Голос брата впервые на ее памяти дрожал.

– Примерно то же, что двадцать лет назад? – Кира наигранно улыбнулась, но сердце споткнулось о слова брата.

Климентин качнул головой и придержал ее за руку:

– У тебя губы дрожат, маленькая, я же вижу.

«И колени тоже», – сглатывая подступающую тошноту, отметила Кира.

Двадцать лет назад Рудольф Керинар, ее дядя, глава верховного демонского рода, демон с драконьей ипостасью, сильнейший из менталистов, которых знал этот мир, обезумел. Взяв под контроль почти весь свой род и несколько оказавшихся поблизости, он развязал самую кровопролитную войну в этом мире. Войну против тех, кто поклялся ему в верности, кто ни словом, ни делом не посягал на его поистине безграничное могущество… Им пришлось объединиться, чтобы выжил хоть кто-то. В этой войне погибла почти половина демонов: часть не смогла противостоять сильнейшему, кого-то убило нарушенной клятвой. Род Керинар был вырезан, как считает большая часть мира, под корень. Кира была последней. Ее демонская и драконья сущности накрепко запечатаны до совершеннолетия, но огненное безумие… Печати могло сорвать, и драконья ипостась неизбежно вырвалась бы. Как быстро город оказался бы в руинах? Успел бы лорд Олрикс что-то предпринять? А если бы его тоже поразило безумие? И всех его детей – они ведь тоже огненные маги. Да половина всех магов мира имеют в качестве базовой стихии огонь!

Перед глазами потемнело.

– Поняла, да? – Климентин подхватил ее, усадил в кресло и призвал лечебную магию. – А теперь дыши глубже.

Кира откинулась на спинку кресла и глубоко вдохнула, пытаясь успокоить сердце. Планировал ли это лорд Картар? Вряд ли… Человеческий маг шестого ранга. … Он бы сам не смог ни проникнуть на территорию поместья, ни заразить огненным безумием Фарина. Нет, очевидно, он действовал не один. И те, кто ему помогал, били не вслепую. Неужели опять Орден? Но зачем им обезумевший Керинар? Чтобы потом с пафосом доказывать, что ее было за что убивать? И кому бы они доказывали это, если бы безумие перекинулось на всех Олриксов? Ох…

– Рот открой. – Сжимая ей подбородок, скомандовал брат. – А теперь глотай.

Кира проглотила и отчаянно закашлялась, когда горькая жидкость прокатилась по горлу и груди опаляющей волной.

– Я сказал, глотай, а не давись. – Протягивая сестре стакан, вздохнул Климентин. – Надеюсь, теперь тот факт, что я узнал о твоем происхождении, так сильно тебя не пугает?

Кира сделала было глоток, но от слов брата закашлялась еще сильнее. Тот закатил глаза, тихо нечленораздельно ругнулся и, поставив пальцы между ключицами сестры, резко толкнул лечебной магией. Кира пискнула, наконец переставая кашлять и жадно хватая воздух непослушными губами, и снова откинулась в кресле. Климентин удовлетворенно хмыкнул и, переместив руки ей на плечи, принялся уже спокойно, маленькими порциями, вливать магию.

– Пугаться должен я, а не ты. – Ровным тоном продолжил он. – Ты обрела еще одного хранителя своей тайны и жизни. А я обрел знание, которое может стоить мне головы, если вырвется за пределы семьи. Пока это знал только отец, вся ответственность лежала на нем. Теперь мне придется ее разделить.

– Ты меня добить решил? – Головокружение снова усилилось, слезы без спросу заскользили по щекам.

– Ну что ты, маленькая. – Климентин ласково потрепал ее по щеке и стер слезу. – Просто объяснить, как это вижу я.

Кира отстранила его руку и отвернулась к камину. А ведь об этом она не подумала. Проклятье! Она подумала только о себе! А то, какую опасность это покушение может таить для всех ее окружающих, она даже не представляла!

«Самовлюбленная маленькая девочка, которая умеет думать только о себе!»

Киру трясло от накатившего осознания, от собственной слабости, от слов брата и того, что слова эти били в цель. Слезы скользнули в вырез платья, заставляя Киру передернуть плечами и тихо заскулить от боли.

– Я пришел тебя успокоить, а вместо этого расстроил еще больше. – Присаживаясь на корточки, вздохнул Климентин. – Прости, Кирунь, я ведь тоже испугался, и мне непросто сейчас подбирать слова. – Он подался вперед и положил ладонь поверх маленькой ручки сестры. – Я же очень хорошо помню войну Керинар. Понимаешь? Для меня это было как вчера.

Глава 6

– Я не понимаю, Инг. – Эмма раздраженно повела плечами. – Лучший друг просит тебя принять экзамен у его протеже, а ты воспринимаешь это как личное оскорбление. Почему?

Маг скривил губы и рывком поднялся:

– Да потому что я не вижу смысла тратить на это время! Ни на нее, ни на этот дурацкий бал! – Он резко отвернулся. – У меня нет времени! Совсем!

Эмма налила себе чай и со вздохом посмотрела на коллегу:

– Мы потратим меньше времени на экзамен, чем на споры. Я изучила информацию об этой девочке, все сходятся во мнении, что она сильный менталист, словесный маг. Это одно заслуживает внимания. Когда нам последний раз встречался словесник? К тому же она дочка Олрикса. – Добавила Эмма, отворачиваясь.

– Вот именно! – Ингвар резко обернулся и наставил на нее палец. – Она – дочка Ронатана Олрикса! И в Академии ей не место!

Эмма пожала плечами и качнула чашкой:

– Напротив. Врага лучше держать перед глазами, чем за спиной.

Ингвар снова отвернулся:

– Дайте мне дожить спокойно, а потом играйте с огнем, раз так хочется! Не путайте меня в эти игры!

– Ты запутан в них от рождения. – Назидательно произнесла Эмма и прикоснулась губами к чашке. – И они гораздо больше твои, чем мои. Если мы сейчас без причины откажем ей в поступлении, у Олрикса будет лишний повод приглядеться к нам.

– Я не хочу тратить остаток жизни на беготню от Олрикса! – – Ингвар с досадой стукнул кулаком по шкафу. – У меня есть дела куда важнее!

– Ингвар, не ломай мне шкаф! – Эмма звонко опустила чашку на стеклянный стол. – Если мы сейчас откажемся принимать у нее экзамен, остаток жизни ты можешь провести в МагТюрьме.

Маг опустил плечи и уперся лбом в стену:

– Тогда я уйду из Академии. Мне нужно закончить поиски.

– Твои поиски потеряли смысл семнадцать лет назад, Инг. Мне жаль, что ты тратишь такое драгоценное время на пустые надежды. – Эмма бесшумно приблизилась к нему и положила руки на плечи, сплетая успокаивающее заклинание. – Проведи его с теми, кому ты дорог. Не так часто они просят тебя о чем-то важном.

Лунный луч медленно скользил по шкафу, перебирая корешки книг, Ингвар рассеянно следил за ним. Когда луч добрался до потертой книг в синей обложке, маг поднял голову и стряхнул руки женщины:

– Все равно ректор прикажет зачислить дочку Олрикса! Если вам с Эрнстом почему-то важно, чтобы я принял у нее экзамен, ладно, я сделаю это для вас. – Он развернулся и сердито посмотрел на Эмму. – Но экзамен пройдет по всей строгости! Никаких поблажек из-за возраста или статуса не будет!

***

– Лорд Ронатан Олрикс с дочерью леди Кирианой и сыновьями лордом Климентином и лордом Алексом! – Торжественно провозгласил распорядитель, и Кира с отцом и братьями вошла в зал.

«Однако, это что-то новенькое…»

Обычно ее имя звучало в конце перечня и сопровождалось нелестным эпитетом «приемная», но никогда не «леди» и не вперед братьев. А тут столько почестей! Интересно, что нужно королю от лорда Олрикса?

Кира скользнула взглядом по залу, отмечая, что примерно половина придворных лизоблюдов отсутствует. Бал посвящен Дню знаний, на него приглашены преподаватели Академии и другие известные ученые, в том числе из незнатных родов, а то и вообще не принадлежащие к дворянскому роду, и многие знатные семьи считали ниже своего достоинства присутствовать на балу вместе с безродными. Явились в основном те, кто имел дела с Академией или яро стремился приблизиться ко двору и не пропускал ни одного бала. Кира уже бывала на таких балах, но ни с кем из Академии знакома не была. Ученые маги всегда держались особняком, танцевали мало и только со своими, в азартные игры не играли и покидали бал сразу после ухода короля. Семейство Олриксов обязано было оставаться до конца.

– Сегодня ты танцуешь только с теми, кого я одобрю. – Подводя дочь к фуршетному столику, громко произнес Ронатан.

– Как и всегда, отец. – Кира сделала неглубокий реверанс и протянула ему тонкую бальную книжечку, украшенную изящным кружевом.

Лорд Олрикс развернулся так, чтобы его действия видело максимальное число гостей, и заскользил карандашом по списку танцев, резким движением вычеркивая большую часть:

– Довольно и этого! – Он вернул дочери книжку и, больше не обращая на нее внимания, ушел.

Кира снова сделала реверанс и спрятала книжку в сумочку.

«Я оставил тебе пару свободных танцев на случай, если лорд Ректор или кто-то из преподавателей решит обсудить с тобой поступление». – Отец открыл ментальный канал.

«Я видела, отец. Благодарю».

«Держись сегодня ближе к братьям. Я постараюсь надолго тебя не оставлять».

Кира прошлась по залу, здороваясь с теми, кто не отводил взгляд и не кривился в презрительной усмешке при виде ее. Здесь ее не любили. Кто-то, как Глава Совета Лордов, презирал, считая ниже своего достоинства опускать глаза к приемышу, кто-то отчаянно ненавидел, все еще надеясь незаметно подсыпать ей в бокал яд или вколоть отравленную иглу. Все было как обычно, и это немного успокаивало. Кира знала, кто и как к ней относится, не видела никаких изменений, а значит, все еще могла предсказать многие (если не все) действия каждого из ее презирателей и ненавистников.

«Знание противника – половина победы», – эту истину она вынесла с уроков фехтования и успешно применяла во всех сферах жизни, особенно на светских мероприятиях. – – –

– Леди Олрикс, второй принц в знак восхищения шлет Вам бокал лучшего вина из погребов его отца, дабы усладить Ваш вкус и украсить Ваши ланиты нежным румянцем. – Возле нее остановился слуга и с поклоном протянул маленький поднос, на котором возвышался одинокий серебряный кубок с замысловатой гравировкой. Кира улыбнулась и, взяв кубок, заскользила взглядом по залу в поисках принца. Обнаружился он, как всегда, в тени трона, острый взгляд внимательно следил за каждым ее движением. Кира улыбнулась и присела в реверансе, демонстрирую благодарность. Принц коротко кивнул и отсалютовал ей своим кубком, однако пить не стал, а выжидающе посмотрел на нее. Кира придала взгляду максимальную наивность и удивленно захлопала ресницами. Неужели он не знает, что отец запрещает ей употреблять алкогольные напитки даже на балах? Принц качнул головой и нахмурился, приближая свой кубок к губам и показывая глазами, что лорд Олрикс занят и ничего не заметит. Кира внимательно ощупывала большим пальцем ближайшую к себе грань кубка, не зная, что предпринять. Под пальцем вырисовывался силуэт распахнувшей крылья птицы, а принц все больше хмурился. Кажется, он понял ее подозрение и демонстративно пригубил из своего кубка. Проклятье! Нужно что-то делать!

«Отец, второй принц прислал мне вина и настаивает, чтобы я его выпила».

«Я вижу. Сделай шаг назад».

Кира послушно отступила. Окно распахнулось, с силой припечатывая ее к стене. Кто-то из дам вскрикнул, слуги кинулись закрывать окно, Кира сдавленно ахнула и сползла на пол, роняя руку в лужу с вином.

«Жива?»

«Да».

«Лежи и не шевелись. Лучше изобрази обморок».

«Если пошевелюсь, изображать уже не придется».

«Ты специально руку в вино сунула?»

«Да».

«И что там?»

«Белладонна».

«Понял. Лежи».

Разумеется, вино отравлено! Стал бы иначе второй принц так напористо требовать, чтобы она его выпила! Но внимание Киры привлекло не это – в конце концов, ей не первый раз подносят отравленный напиток. Гербом королевского рода был орел, распахнувший крылья над колосящимся полем и снежными пиками, но на серебряном кубке красовался не он. Фигура птицы была слегка искажена, а по бокам добавлены извилистые линии и точки, явно имитирующие огонь. Кира не успела разглядеть гравировку, но была почти уверена в том, что не ошиблась. Феникс! Принц поднес ей отравленное вино в бокале с фениксом! Орден? Орден! Теперь ей действительно стало плохо.

– Лекаря! Скорее лекаря!

– Боги! У нее кровь!

Кто-то из дам опустился рядом и принялся обмахивать ее веером.

– Леди Олрикс, Вы нас слышите?

– Ах, какая бледная! Дышит?

«Главное, чтобы никто не испачкался в вине», – мысленно вздохнула Кира, не торопясь реагировать на ахи и охи окруживших ее дам.

– Леди, посторонитесь, пропустите меня к сестре. – Климентин осторожно пробирался сквозь собравшийся у окна цветник.

– Ах, лорд Климентин, она не дышит! – С таким наигранным отчаянием всхлипнула одна из дам, что Кира с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться.

– Сделайте что-нибудь, Вы же лекарь! – Заламывая руки, подхватила другая.

– Это будет ужасно, если она умрет! Она такая юная и прекрасная! Спасите ее, лорд Климентин! – Усиливая всхлипывания и стараясь не терять инициативу, быстро продолжила первая. –

«Да вы обе дорого бы заплатили, чтобы я действительно перестала дышать, милые леди». –

«Кирунь, ты как?» – Вклинился в ее размышления брат.

«В порядке. Сейчас уровень боли спадет, и можно танцевать».

«А чего лежишь?»

«Проверяла, какой яд мне подмешали в вино».

«Белладонну?»

«Да».

«А ты надеялась, что ради тебя кто-то разорится на что-то более серьезное?»

«Второй принц мог бы и разориться».

– Ах, скажите, что она жива, скажите! – С надрывом простонала вторая дама.

– Жива, милые леди. Но ей нужен воздух. – Климентин улыбнулся дамам, подхватил сестру на руки и направился к балкону. Цветник последовал было за ним, но под суровым взглядом лорда Олрикса быстро рассеялся по залу. Балконная дверь тихо скрипнула, пропуская Климентина, лорда Олрикса и, к превеликому сожалению дам, Эрнста. Алекс подпер ее плечом и хмуро оглядел присутствующих.

– Маленькая, ты с нами? – Климентин потрепал ее по щеке.

Кира кивнула и открыла глаза.

– Хорошо. – Он провел рукой вдоль ее тела и нахмурился. – Постарайся громко не кричать. Рана на левом плече открылась, нужно с ней поработать.

Кира не вскрикнула, когда плечо обожгла магия, просто уровень боли превысил рабочий, и она потеряла сознание.

– Кирунь, давай, приходи уже в себя. – В нос ударил резкий запах, заставляя кашлять и усиленно дышать. – Вот так, маленькая. Смотри на меня.

Кира старательно собирала из цветных пятен лицо брата. Плечо еще болело, но уже не так остро, голова быстро прояснялась. Климентин придирчиво осмотрел сестру и помог ей сесть:

– Рассказывай.

Кира огляделась. Эрнста отец с братом выпроводили и теперь выжидающе смотрели на нее. Она послушно пересказала им сцену с вином и вторым принцем.

– Я не учел, что на улице ветрено, прости. Не думал, что оно так сильно распахнется. – Поднимаясь и отходя к перилам, произнес лорд Олрикс. – Зато теперь никто не удивится, что ты сегодня не танцуешь.

Кира нервно усмехнулась и поднялась, опираясь на руку брата:

– А еще никто не удивится, если я не доживу до конца бала. – Она подняла напряженный взгляд на отца. – Что мы будем делать со Вторым принцем?

Тот дернул плечом:

– Пока ничего. Я не могу взять под стражу королевского сына без весомых доказательств. А таковых нет – вино слуги убрали моментально, и, кроме тебя, никто не подтвердит, что оно было отравлено. – Он поморщился. – А даже если бы и подтвердили. Второй принц всегда может сказать, что яд подсыпал слуга, а он посылал тебе бокал из самых искренних побуждений.

– Бокал с фениксом. – Поворачиваясь к зеркалу и поправляя прическу, отметила Кира.

– Принц, конечно, извинится за неудачную работу ювелира, но толку от этого будет немного. – Ронатан подошел к дочери и вгляделся в отражение ее глаз. – Слишком мало доказательств, Кира. Совет Лордов может расценить это как нарушение договора с людьми, и вряд ли это добавит тебе безопасности и спокойствия. Нужно наблюдать и ловить за руку. – Он помог дочери приколоть к прическе бирюзовый цветок. – Или можем сказать, что ты не в состоянии оставаться на балу, и должна вернуться домой.

– Упустим. – Вздохнула Кира, понимая, что отец прав. Проклятый договор демонов с людьми связывал им руки.

– Или снова будем ловить по всему Поместью. – Кивнул лорд Олрикс.

– Лучше здесь. – Девушка отвернулась от зеркала и протянула руку брату. – Пойдем.

Тот напряженно посмотрел на нее:

– Пойдем, раз вы так решили. Хотя я бы поспорил, где лучше ловить Орден.

– Клим! – В голосе отца послышались железные нотки, и лекарь, вздохнув, повел сестру к двери.

На бал продолжали прибывать гости. Когда Климентин ввел Киру в бальный зал, Эрнст быстрым шагом направился к ним. Дамы, вившиеся вокруг демона, бросили на нее разочарованные взгляды, для виду поинтересовались ее самочувствием и, получив в ответ улыбку и заверения, что все в порядке, помрачневшие вернулись к своим кавалерам.

Для преподавателей Академии в церемонии объявления гостей исключений не делали, и они появлялись порознь в соответствии со знатностью рода. Многие выглядели напряженно и даже растерянно. Кира лениво наблюдала за ними, нехотя отвечая на взволнованные вопросы Эрнста и пытаясь отыскать глазами Второго принца. Ледяной, уловив ее настроение, тихо скрылся, но обещал при первой необходимости оказаться рядом.

Второй принц исчез. Неудивительно, что ему еще оставалось делать после неудачного покушения на дочь сильнейшего демона? Кира еще раз обежала глазами зал и снова обратилась к двери.

Вошел невысокий статный лорд в черно-оранжевом камзоле, нехотя поклонился гостям (впрочем, вряд ли его поклон заметил кто-то, кроме Киры), и отошел к фуршетному столу в другом краю зала. Кира нервно вздохнула, обмахиваясь веером. Лорд Ингвар Рей, профессор Королевской Академии, автор классических работ по ментальной магии, специалист по атакующей, защитной и боги знают каким еще видам этой магии. Она никогда не видела его на балах, говорят, он их вовсе не посещает. Неужели сегодня он сделал исключение ради нее?