Достичь горизонта

Логинов младший не стал юлить и сбивчиво, но вполне доходчиво, объяснил отцу, что происходит. Попросил помощи. Абрам удивился, но тут же дал обещание добыть необходимую информацию для сына, и слово свое сдержал. Айзек не сомневался, но все равно очень нервничал все эти дни.

Парень на следующий день с тяжелым сердцем и мокрыми глазами (хоть в VR и нельзя плакать по-настоящему) рассказал Юлии о своем якобы отбытии, о невозможности это изменить и своём желании побыть вместе еще немного. Тогда необходимо было сказать о своих чувствах, быть искренним, но он не смог. Вышло отчасти даже сухо. Девушку не устроил такой поворот событий, и она обиделась, требовала все объяснить, просила взять с собой.

Айзек в отчаянии повторял снова и снова одно и тоже. Не мог иначе, не умел. Молодые договорились встречаться только поздними вечерами у окна дома Юлии. Она не могла его видеть. Очевидно, хотела, но более не могла. Постой кто-нибудь рядом с ними в одну из таких встреч, он незамедлительно бы ощутил невыносимою боль и пустоту.

Они почти не говорили, украдкой касаясь пальцев друг друга через тонкую занавеску. Айзек пытался обнадежить девушку тем, что есть и другие жизни, другие миры, что она точно будет там, а он обязательно найдет её. Юлия не могла поверить. Она перестала петь ему. В городке поговаривали, что журчания её чудесного голоса не слышат вот уже неделю. Тогда Айзек спел сам.

Это было ужасно, но девушка улыбнулась, немного ожила, расправила плечи. В их предпоследнюю встречу Юлия снова говорила много, Айзек не перебивал, хоть и считал невозможными такие изречения от программы. Тогда он впервые вспомнил о том, что она не настоящая.

– Глупый Айзек. – тихонько говорила она севшим голосом, полуобернувшись в открытое окно. – Милый, я бы научила тебя, но это все бессмысленно. Мы могли бы быть так счастливы, увы. Нет других жизней, Айзек, это миф. Боги тоже миф. Я миф и весь этот проклятый мир. Ты тоже, Айзек. Ты дымка, окутавшая эту корзинку мифов, как кошка обнимает своих спящих котят. Но котята уйдут своими путями, пойми. Этого не изменить. Не пытайся, прошу тебя, глупый Айзек, изменить реальность. Ты ведь не отсюда. Я знаю о вас, странниках, немного, но достаточно, чтобы многое понять. Сложная математика здесь не нужна, дорогой мой Айзек. И ты… Ты прости меня. Прости, что не могу отпустить, что не могу помочь отпустить себя. Мы как в ловушке сна. – она отвернулась, спрыгнула с подоконника и почти неслышно добавила, уходя в тьму дома. – Сможем ли проснуться?

21-е декабря 2268г. Квартира Логиновых. Раннее утро.

– Все готово. – дрожащим хриплым голосом повторял Айзек. – Вот оно, вот же. Я найду, точно найду, а если и не найду… – парень нехорошо засмеялся. – Тогда… Тогда сделаю сам!

В полутьме комнаты был виден лишь темный сгорбленный силуэт мальчика на фоне нескольких мониторов и гало окон его рабочего места за небольшим многофункциональным столом. Повсюду валялись обертки от различных снеков, сомнительного качества, пустые смятые банки энергетиков, а по левую руку от нервно вздрагивающего от явной передозировки Айзека лежал блистер с одним единственным крупным пустым гнездом – мощнейший стимулятор мозговой активности.

Парень бережно изъял из домашнего компьютера крошечную флешку стилизованную под кулон и надел на шею. Следом вынул еще одну из своего комма и отправил в стальной бронебойный ящик стола с тремя уровнями защиты – пароль голосом, генетический след от слюны и сорока восьмизначный код.

– Теперь я не потеряю её, даже если захочу. – выдохнул в блаженстве Айзек. – осталось последнее.

Он тяжело поднялся, будто ему шестьдесят один, а не шестнадцать, побрел на ватных ногах в игровую. Отец семейства только что ушел на работу, чего мальчик и дожидался. Мать встанет еще не скоро, у неё выходной. Ничто не могло воспрепятствовать ему сейчас. Айзек взобрался в ложе, включил систему, нырнул в домашнее «серое» пространство, созданное специально, для того чтобы побыть наедине с собой, но при этом не покидать дом.

Декорации сменились, явили парню тропический лес в не самом лучшем качестве, шум моря, крики чаек. Он фыркнул, почти засмеялся, понимая, что в последний раз это место посещала мама, активировал мысленной командой главную консоль, сменил окружение на серую комнату.

– С этого все начиналось тогда. – тяжело дышал на пределе своих возможностей Айзек. – Я начну с этого всё еще раз. Запустить процедуру записи генетического материала! – рыкнул он из последних сил.

– Канал открыт. – ответил электронный женский голос сразу со всех сторон. – выберете ткань или орган.

– Сердце. – задыхался парень, теряя контроль.

Виртуальность, казалось, начала ходить ходуном. Если бы не тот препарат, нейропривод уже давно бы ввел его в легкий наркоз и вызвал бригаду скорой помощи, но Айзек сумел все подготовить, все предусмотрел, даже обманул отцовскую шпионскую программу, о которой знал, но никак не мог справиться до сегодняшней ночи.

– Сбой прогррраммы. Ппроверкааа. – ломался на слогах электронный голос помощника. – Ррраззрррешеение… Получено. – на последнем слове стабильность была восстановлена.

– То-то же… – Айзек хотел добавить «консерва», но почувствовал укол совести. – Спасибо.

Это было последнее, что удалось произнести парню перед процедурой трансформации нескольких сотен клеток его мозга в самую защищенную и незаметную для любых систем карту памяти, которую он никогда не сможет потерять. Кто бы что ни говорил, но процедура эта совершенно безопасна, просто общество пока не готово принять факт того, что можно из человека сделать ходячий архив без видимого вреда. Однако достать такую информацию уже гораздо сложнее – необходимо изъять клетки-хранилища.

Нейропривод сделал все быстро. По окончании процедуры отключился от бессознательного Айзека и затих. Сабрина нашла его несколько часов спустя и, конечно же, подумала, что сын снова провел всю ночь в игре, не придав значения тому, что чадо находилось не в новенькой капсуле. Её больше волновало, что он в этот раз не удосужился даже сойти с ложа. Отчитала, как могла, а могла плохо. Воспитание не её конек. Айзек, не помня себя, побрел в свою комнату и спал до самого будильника нейроинтерфейса, заведенного на восемь вечера.

Айзек.

Голова раскалывалась страшно, тело словно высохло, не слушалось, язык прилип к небу, а пятая точка была сырая. Я обмочился, определенно. Плевать. Мне нужен стакан воды и душ, а потом мед модуль. Как же тяжело дышать.

Постоял немного у двери, послушал – никого. Нейроинтерфейсом пользоваться пока нельзя, он в спящем режиме, так что если попробую включить свет или, тем более, зайти в сеть, то мое состояние здоровья будет записано в журнал домашнего адъютанта. Мать узнает сразу, как вернется с дежурства, будь не ладна её рабочая привычка. Влетит, можно не сомневаться. Странно, что отец ещё не дома.

Путь практически в полной темноте до кухни был бы не таким сложным, будь у меня нормальный контроль за собственным телом. Не произвольно матерюсь от каждого удара плечом или ногой о стены и мебель. Ну хоть головокружение не так заметно.

– Да что б тебя! – свет от открытого холодильника больно ударил в глаза, а от собственного вскрика череп, кажется, обзавелся еще парой трещин.

Меня скрутило, к горлу подступил комок. Стошнило желчью прямо на пол. Плевать, так даже легче. В холодильнике стояла не распечатанная упаковка отличной минералки. Выпил залпом. Энергетик за контейнером с белковым порошком отправился следом в пересохшую глотку. Я посидел рядом с лужицей рвоты еще пару минут, отдышался.

Пополз на четвереньках до панели управления квартирой, находящейся в центральном зале. Мог бы и пойти, но силы, пока что, нужно беречь. Добрался, включил общий слабый свет, активировал глубокую диагностику всех систем и рванул, как мог, к медицинскому модулю рядом со спальней родителей. Около двадцати секунд у меня есть, чтобы в режиме офлайн без анализа состояния и записей в журнал принять отцовский коктейль против препаратного похмелья, резервный боевой стимулятор и мамин витаминно-минеральный комплекс.

Засунул с разбега руку в гнездо, чуть не сломав средний палец о внутреннюю стенку, отточенными движениями выбрал нужные препараты и запустил встроенный инъектор. Укол, второй, третий, радостный писк машины, тягучая боль в руке, и я падаю на пятую точку. Через две секунды свет в доме моргнул – диагностика почти завершена, все системы снова подключены к сети.

Пока нельзя расслабляться. Уже гораздо более уверенно побежал трусцой в душ. Под теплыми струями начало ломать – с начала стимулятор стабилизировал сердцебиение, дымка в глазах пропала, все стало сверх четким, а улыбка, выскочившая как прыщ, сама растянула лицо и не давала привести его в нормальное состояние никакими усилиями. Затем подействовал препарат от похмелья. Он сработал слишком хорошо. Я весь пропотел, меня снова стошнило, но теперь уже желудок был абсолютно пуст, добавилась легкая диарея, кожа зачесалась, глаза слезились страшно. Так продолжалось минут десять и закончилось очень резко, одномоментно.

Сменил температуру воды на прохладную, стало очень хорошо и приятно. Мамин препарат насытил каждую клеточку тела и низвел до минимума все последствия передозировок последних двух дней. Боевой стимулятор тоже как следует рассосался, придал сил, разбудил голод. Очень надеюсь, что больше мне никогда не придется этого всего испытывать. Я не неженка, но это был явный перебор.

Под едва слышный гул и жужжание ботов уборщиков завтрак (или уже ужин?) прошел неспешно. Тосты с арахисовой пастой и вареньем исчезали у меня во рту один за другим, а третья кружка черного чая уверенно намекала – достаточно, но нет, мне нужно много сил. Ел практически в тишине. Телевизор или музыка были не нужны, мыслей в голове проносилось столько, что становилось тошно. Видимо поэтому большинство взрослых предпочитают тихий отдых. Сил нет, эмоции на минимуме, не считая действия стимулятора, а ощущение пережитого конца света не несет в себе ничего, кроме желания покоя. Это так необычно, так… грустно. Я коснулся рукой груди.

– Юлия. – тихо слетело имя с моих губ.

Послышался звук открывающегося электронного замка. От чего-то вздрогнул. Вот и отец вернулся. С помощью комма включил телевизор, попал на федеральный новостной канал. Звук был тихим, вещали о скором начале раннего доступа «Достичь горизонта». Ну точно…

– О, привет, Айзек. – поздоровался отец, входя.

Выглядел он помятым – немного опухшее лицо, синяки под глазами, губы пересохли, весь какой-то сгорбившийся, уменьшившийся, он едва волочил огромную спортивную сумку за собой, тяжело ступая рабочими ботинками.

– Я думал, ты будешь готовиться к подключению. – он тяжело дышал и почти не смотрел на меня.

– Не буду заходить сейчас. – грусть из голоса не выгнать, не сейчас. Главное, чтобы отец ничего не заподозрил.

– Закончил?

Он оставил сумку в центре залы, протопал к креслу у стены и грузно в него свалился. Вид отца беспокоил. Он даже после боевых выездов в пустоши таким не приходил.

– Закончил. Спасибо большое за помощь. – папа только махнул рукой, криво улыбнулся и, не моргая, уставился на меня.

– Стимулятор использовал?

– А? – я аж не нашелся что ответить.

– Бэ! – попытался повысить он голос, но получил только очередной приступ отдышки. – Ладно, даже разбираться уже не хочу. С тобой сейчас все нормально? Передозировок нет? Ничего не болит?

– Нет, пап, все хорошо… Прости. – добавил я искренне виновато.

Отец крут. Вот прям по-настоящему. Тянет такую тяжелую работу вот уже сколько лет, всегда такой внимательный, маму балует, вытаскивает всю семью гулять и развлекаться пару раз в месяц, всегда интересуется нашей жизнью. Юмор у него бывает дурацкий, но, все же, всегда вызывает улыбки.

– Ой да брось. Чем бы дитя не тешилось, как говорилось когда-то. – он уселся поудобнее, что-то открыл на своем комме. – Закажу что-нибудь перекусить, ты будешь?

– Минералки нет. – ответил я первое пришедшее в голову и тут же пожалел, нарвавшись на грозный взгляд отца.

– Синтоголизм лечить будешь на свои средства. – буркнул он.

– Пап, мне хватило. – не стал я танцевать вокруг этой темы.

– Ну будем надеяться. – глаза полные неуверенности из-под мощных бровей вселили небольшую надежу на его благосклонность… сегодня. – Я, пожалуй, первый начну. – он мотнул головой на сумку в проходе. – Знаешь, что это?

– Труп твоего врага. – решил я скаламбурить. – Зачем домой то принес?

– Говнюк. – хохотнул он, расплывшись в улыбке. – Отпуск у меня. Бессрочный.

– Тебя уволили?! – я уронил барный стул вскакивая. – Как? За что?

– Да не нервничай ты. – зажмурился отец, всем видом демонстрируя сильную головную боль. – Это не кара, а награда. Заслужил я, понимаешь?

– А. – я почувствовал себя импульсивным идиотом. Чертовы препараты. – А что ты теперь… Не знаю. Поздравляю? – я правда не знал, как реагировать.

За много лет службы на Биотек у отца было всего два отпуска по месяцу, а тут на тебе и бессрочный. В голове не укладывается.

– Ну спасибо, сын. Не рад? – голос его наполнился усталостью с новой силой.

– Рад, очень. – спохватился я. – Это так внезапно. Я очень горжусь тобой.

Неловкое молчание повисло в воздухе. Папа будет рядом. Стало так тепло внутри.

28-е декабря 2268г. Квартира Логиновых. Айзек.

Крышка вирт капсулы плавно отъехала, с шумом ворвавшийся холодный воздух комнаты заставил поежится, не смотря на новенький качественный костюм. Выбрался, свесил ноги. Тяжелый вздох непроизвольно вырвался из груди.

Я не нашел Юлию. Нет, в самой системе такой ИИ существует, причем далеко не в одном экземпляре, но уже сильно измененный. Неписи под его контролем выглядят иначе, имеют более скудный интеллект и вообще в сравнении с Юлей больше похожи на овощи. Глупо было пытаться разговорить их, выудить хоть какую-то информацию. Попытки «сломать» алгоритмы одной только болтовней ни к чему не привели, разумеется. На что я только надеялся.

Придется самолично отлавливать самый близко подходящий под Юлину конфигурацию ИИ, менять, а затем встраивать обратно. Сложно. Я ничего не знаю о протоколах защиты Биотек. Такому как мне даже близко не подобраться. Нужно что-то придумать. В таких делах отец учил не спешить и всё хорошенько взвесить, рассчитать. Так и поступлю.

Еще одна жалость – ранний доступ не предоставлял возможности сохранять прогресс, а мне перепали на чистом везении очень неплохие кожаные доспехи. Амулеты, редкие зелья, классные стрелы. Вышло даже подружиться с несколькими интересными и продвинутыми неписями.

Что ж. Я спрыгнул на пол и отправился переодеваться, чтобы затем поесть, а после начать поиски информации о тех, кто смог бы помочь в моей проблеме. О самом мире Эйнхории, так называлась планета в этой игре, тоже стоит нарыть как можно больше всего. Не могу же я предстать перед Юлей слабаком…

***

28-е декабря 2268г. Вестибюль головного офиса Биотек.

– Ну вот и все, снежок. – Винера чуть горько улыбнулась. – Не быть нам с тобой коллегами.

Они с Марианом стояли у входных дверей, попивая кофе в стаканчиках. Заходящее солнце подсвечивало их фигуры золотой полоской, уходящей по мрамору пола в суету гигаполиса. Парень улыбался напротив собеседнице – весело и даже как-то спокойно.

– Ничего, я рад самой возможности. Не взяли и ладно, просто мест нет. Сказали же, что будут держать в курсе, а Биотек своей репутацией дорожит. – он отсалютовал своим напитком охране за стойкой ресепшена у соседней стены и театрально сделал большой глоток, после чего зашипел и вынул язык. Кофе всё еще очень горячий.

– Ну ты. – засмеялась девушка, пытаясь стукнуть кулачком в плечо друга, но он ловко увернулся. – Смотрю занялся собой, а?

– Мне так жить захотелось после работы. – его взгляд потерялся. – А когда начался ранний доступ… – он поднял пронзительный взгляд полный соли на подругу. – Мне очень понравилось быть там с тобой.

– Воу, снежок, ты чего? – забеспокоилась Винера, не зная куда деть стаканчик, чтобы приобнять парня, да так и осталась в нелепой позе.

– Все хорошо. Просто отлично. – Мариан смахнул проступившую едва влагу пальцем, после чего поднял большой палец вверх. – Я подумываю продолжить на релизе. Как у тебя с работой?

– Не важно. – скривилась девушка. – Абрам, собака сутулая, не слезает с меня в последнее время. Нужно обеспечить максимальную безопасность. – передразнила начальника девушка, сделав карикатурное движение гориллы, бьющей себя в грудь. Отсмеявшись продолжила. – Я буду там, Мар. Слишком красиво и интересно. Составишь компанию?

– Почту за честь. – он поклонился в пояс, чем вызвал новую вспышку звонкого девичьего смеха.

В это момент Винера подумала, что давно так не веселилась, разве что в детстве. Счастье, оказывается, вовсе не что-то далекое и не досягаемое, не осязаемое. Рядышком совсем. А уж мысли о том, что она вовсе не достойна быть счастливой вот так по-простому, давно не одолевали её сердце.

***

28-е декабря 2268г. Квартира на 344-м этаже в центре новой Москвы. Хуанг.

– Закончил. – выдохнул я, вытирая пот со лба, одновременно снимая резиновую перчатку, испачканную ароматной теплой землей с удобрениями, с помощью пластикового крючка в стене.

Выйти из «Достичь Горизонта» пораньше в последний день раннего доступа было хорошей идеей. Все равно прогресс не перенести, а все доступные эксперименты на таком раннем этапе развития персонажа я закончил еще вчера. Зато время уделил моим малышкам. Погладил я ближайший лепесток тропического цветка.

Осталось немного. Еще один дурацкий прием в ресторане родителей на новый год и всё, можно целиком и полностью посвятить себя Эйнхории. Я закрыл дверь в оранжерею, скомандовал роботу помощнику задвинуть фальшпанель, поплелся устало в комнату и рухнул на кровать. В голове были только мысли об игре, но сосредоточиться всё-таки вышло.

Открыл с помощью нейроинтерфейса ежедневник. Отметил задней мыслью, что как раз потренируюсь управляться с этой раздражающей, но безусловно очень полезной, технологией. Что тут у нас на ближайшие пару месяцев? Отцу помощь не нужна, только тот злосчастный прием, потом аж до февраля всё свободно, за исключением пары совещаний совета директоров. Кстати самое время объявить о своем уходе из компании. Надоело.

Поймал себя на очередной дерзкой и смелой мысли – я стал решительней. Неужели это всё игра? Или же мне просто надоело стелиться перед всеми этими жадными до кредитов снобами? Взрослею, что ли? Отогнав ненужные сейчас мысли, продолжил листать список дел и запланированных событий.

Дальше у нас идет… День рождения Романа! Ну тут уж я точно поймаю этого засранца за уши, никуда не денется. О, еще кое-что. Налоговые отчеты по моим мобильным ресторанчикам. Бухгалтерия от меня не отстанет. Самое время делегировать и найти управляющего. Составлю запрос к наемникам позже.

Полистав еще немного до последнего числа марта и не найдя больше ничего, за что можно было бы зацепиться, смахнул уже рукой груду открытых виртуальных окон. Устал. Тревожила мысль о своей беспомощности в игре. Меня столько раз убивали ради забавы, а сколько пришлось улепетывать от зверей и монстров… Так дело не пойдет. Мне нужен какой-нибудь хороший архетип, который хорошо сочетается с травничеством и алхимией, кроме того нужно обязательно быть полезным в группе, что бы меня защищали. Пораскинув, пришел к единственному выбору – лекарь.

***

12-е ноября 2268г. Август.

Голова разрывалась пульсирующей болью, во рту рассыпалась вонючая, горячая, сухая пустыня, тело отзывалось с неохотой, колко, живот крутило в судорожных пароксизмах. Сквозь закрытые веки бил красный свет, вызывая море слез. Моё горло непроизвольно сократилось в попытке простонать, но вышло только хрипло закашляться. Чьи-то холодные руки крепко держали мои плечи. Я слышал неразборчивые голоса, доносящиеся словно сквозь вату откуда-то далеко-далеко. Что-то грубо воткнулось мне в руку, затем в живот. Иглы! Я попытался открыть глаза, но получил только новую резкую боль и уже смог закричать, меня держали уже две, нет, три пары рук. Я в плену? Почему не отправился на перерождение?

– Сейчас подействует, подержите его немного. – незнакомый мужской голос донесся откуда-то сверху.

– Твари. – хрипел я, как мог. – Осборн вам низачто не взять!

– Господи, да он невменяем. – говорил другой голос у самого уха.

– Убейте, изверги! Убейте меня! – голос наконец стал прорезаться, но вместе с тем слабел, как и всё тело, ровно, как и разум. Мысли тягучим потоком замедлялись.

– Еще немного. Вот так. – первый голос стал ближе. – Кто-нибудь, уберите эту лампу, он не в операционной же.

Свет потух, осталась только мягкая и нежная тьма. Цепкие руки одни за одними ослабляли хватку, а вскоре я перестал их чувствовать совсем. Дыхание выровнялось, боль отступала. Я почувствовал, что лежу на мягкой кровати, под головой подушка, пахнет легкими цветочными духами. Неожиданно губ коснулось что-то мягкое, холодное и влажное. Рефлекторно вздрогнул.

– Тише, парень, это вода. – нежный женский голос успокаивающе шипел, баюкая. – Попей немного.

– Что с атакой? Мы победили? – задал я самый важный для меня вопрос, но быстро опомнился.

Это были не мои мысли, вернее, остаток чьей-то воли. Мне было там страшно, я не хотел вообще принимать участие в этом эксперименте. Меня вынудили.

– Где я? – спохватился, пока мне не успели ответить на первый глупый вопрос.

– Ты можешь открыть глаза? – задал встречный вопрос голос. – Ладно, не стоит пока. Ты в медицинском блоке Биотек. Тебя достали из симуляции из-за… – голос замялся. – Из-за ошибки в программе. Экстренный выход не отразится на тебе, не переживай, но пару недель придется восстанавливаться у нас.

Пока женщина говорила я все-таки попробовал открыть глаза – ожидаемо не вышло. Единственное, что понял, так это то, что вокруг темно, а мягкий желтый свет льется откуда-то далеко спереди. Попил из губки, поднесенной к моему рту, влага жгла пищевод так, что зародились сомнения в том, что это вода. Сознание подсказало – выход из долгого погружения в виртуальную реальность может вызвать серьезные последствия для организма. Первым пострадает мозг, затем пищеварительная система, после мышцы и всё остальное.

– Ты помнишь, почему участвовал в проекте? – напомнил о себе голос.

– Да. – вяло ответил я. Препараты вырубали меня, но думать получалось на удивление хорошо.

– Отлично. Ты осознаешь, что тебя обманом затащили сюда?

– Что вы имеете ввиду? – насупился я. – Я повредил оборудование, мне выставили счет, вот и весь разговор. – я как мог пожал плечами. – Предложили отработать таким образом. Согласился.

– Эх ты. – тяжело вздохнул голос. – Твой случай можно было легко оспорить в суде и, между прочим, ты бы выиграл дело, будь у тебя хороший адвокат. Всё подчистить Биотек не успели бы.

– Вы разве не оттуда? – искренне удивился я.

– Можно сказать нет. – усмехнулась моя собеседница. – Но я пока работаю с ними и, кстати, добилась твоей, так скажем, полной амнистии. Более того ты получишь всю выплату по контракту и компенсацию.

– Что, и на работу обратно возьмут? – с надеждой спросил я.

– Это навряд ли. – снова смешок. – Но тут уж моя вина.

– То есть как?

– Видишь ли, тебя хотели, выражаясь по-вашему, списать. – я услышал скрип ножек стула о плитку пола, затем цокот каблучков. – Долг, между прочим не законный и не обоснованный, списали бы в счет контракта, да, Абрам? – она обратилась к кому-то, кого я не слышал от слова совсем. Стало жутко неуютно. – Остаток выплатили бы, предоставили скудное лечение за счет твоей страховки, а потом вышвырнули бы, как больную ненужную скотину за ворота.

Она говорила с нажимом, чеканя каждое слово, будто орудовала тяжеленым молотом по раскаленной наковальне. Казалась такой нежной сперва, но предстала в свете истинной валькирии. Потрясающая женщина. Я снова попытался открыть глаза, и снова зашипел от боли.

– Чем же я обязан такому спасению, прекрасная незнакомка? – я схватил пальцами свободной от иглы руки переносицу и с силой надавил, но от этого голова только закружилась, и конечность рухнула обратно на мягкую чистую постель.

– Польщена. – удивилась собеседница. Тон её снова обернулся шелком. – Ты же не видишь меня, почему…

– Глаза не нужны для того, чтобы распознать хорошего человека. – перебил я собеседницу, предотвращая ненужные сейчас философские рассуждения.

– Интересный ты. – в голосе чувствовалась улыбка. Такая улыбка бывает, наверное, только у мам. – Я человек мира. Не могла не помочь. – Цокот каблуков мерно удалялся. – Отдыхай. Может встретимся еще.