Специалист по мифологии. Фантастические рассказы

– А это что за чёрт?! – удивлённо воскликнул Эдуард.

В том самом месте, где он видел падающую звезду, небо снова прочертил яркий след. Только теперь звезда на огромной скорости удалялась от Земли. Всего лишь несколько мгновений – и она бесследно скрылась в чёрной глубине космоса.

Эдуарду стало немного не по себе. Какая-та смутная тревога закралась в его сердце. Он отставил в сторону бокал и подошёл к перилам террасы, всматриваясь в звёздное небо. Минут через десять созерцание прервал телефонный звонок. С предчувствием чего-то непоправимого Эдуард нажал кнопку приёма вызова.

– Алло, Эдуард Александрович! – послышался взволнованный мужской голос. – Это начальник охраны доктора Лембольда. Простите за звонок в столь поздний час, но у нас чрезвычайное происшествие.

– Что случилось? – Эдуард похолодел.

– Похоже, вашу жену похитили.

– Что?! – воскликнул Эдуард. – Как похитили? А где была ваша хвалёная надёжная охрана?! А камеры по периметру?!

– Мы сами ничего пока не понимаем. Произошло нечто неординарное. Все охранники одновременно потеряли сознание. Пытаемся посмотреть записи, но камеры также были отключены на какое-то время.

– Дайте мне поговорить с доктором Лембольдом!

– К сожалению, это невозможно. Доктор найден на лужайке в тяжёлом состоянии. Похоже, он в одиночку пытался противостоять похитителям. Но вы не переживайте. Полиция и скорая уже едут. Мы приложим все усилия, чтобы найти вашу жену. Алло! Алло! Вы меня слышите?

Но Эдуард уже никого не слушал. Неожиданно навалилась усталость, он разжал пальцы, и телефон с глухим стуком упал на пол. Мгновенно постарев лет на десять, шаркающей походкой Эдуард медленно прошёл в комнату жены и застыл у входа, словно ничего не видя перед собой. Потом, очнувшись, обвёл недоумённым взглядом стены и принялся внимательно рассматривать висящие на них картины, как будто увидел их впервые. Внезапно его взгляд остановился на последней картине, ещё стоящей на мольберте. Евгения закончила её накануне. Из чёрной глубины звёздного космоса, оставляя за собой серебристый след, навстречу ярко-голубому солнцу стремительно летел корабль – маленькая серебряная капля. А в лучах солнца грелась небольшая планета, покрытая зелёными океанами, бордовыми равнинами, фиолетовыми горами и жёлтыми снеговыми шапками полюсов.

Эдуард протянул руку и дотронулся пальцами до серебряной капли.

– Счастливого пути тебе, Шели, – прошептал он, и маленькая прозрачная слезинка прочертила дорожку на его щеке…

Экзамен

Снежок появлялся только ночью. Стоило дежурной медсестре погасить свет в палате, а в больнице воцариться тишине, как из-под кровати девочки доносилась возня, и оттуда выбирался белый лохматый пёс.

– Снежок! – радостным шёпотом приветствовала его девочка и обхватывала слабенькими ручками тёплую пушистую голову.

Девочка всегда мечтала именно о такой большой собаке. Она думала о ней после мучительных процедур, в перерывах между приступами тошноты и долгими бессонными ночами, проведёнными на больничной койке. Девочка грезила о собаке, которой у неё никогда могло и не быть, так как рецидив страшной болезни оставлял мало надежд на выздоровление. И вот, третью ночь подряд собака из мечты появлялась в палате, и маленькая пациентка была счастлива.

***

В первую ночь знакомства с неожиданным гостем девочку из полудрёмы вывели тихие посторонние звуки. Словно кто-то передвигался на мягких лапах рядом с кроватью. Девочка открыла глаза и увидела в свете уличных фонарей большую собаку, медленно обходящую больничную палату. Девочка не испугалась – она решила, что это одно из видений, иногда возникающих после процедур. «Какая красивая собака. Белая, как снег», – подумала девочка и тихо сказала:

– Снежок.

Пёс обернулся на её голос, подошёл к ней и встал на задние лапы, положив передние на одеяло.

– Ты звала меня? – спросил он.

«Чудесное видение», – вздохнула девочка и погладила тёплую мягкую голову. Когда пёс ткнулся мокрым носом ей в руку, она поняла, что это не плод больного воображения, и страшно обрадовалась.

– Ты настоящий?

– А каким же мне быть?

В голосе Снежка послышались обиженные нотки, и девочка поспешила его успокоить:

– Просто я думала, что собакам сюда нельзя… Это… родители тебя привели?

– Я сам пришёл, – ответил пёс. – Ты же хотела меня видеть?

– Очень! – призналась девочка. – Я так давно мечтаю о собаке. Большой и белой. Такой, как ты.

Снежок положил голову на передние лапы и задумчиво смотрел на девочку. «Интересно, – думал он, – что будет, когда она заметит третий глаз? Закричит? Позовёт на помощь?» К сожалению, в процессе трансформации невозможно было уменьшить количество органов зрения, а в мечтах девочки собака была двуглазая. Хорошо что размер земного животного практически соответствовал объёму трансформирующегося тела гротха – это избавляло его от многих проблем.

Девочка заметила третий глаз под длинной белой чёлкой и немного удивилась:

– У тебя есть запасной глаз? Это хорошо. Если какой-то ослепнет, у тебя найдётся чем его заменить, – девочка вздохнула. – Жаль, что у меня не нашлось запасных клеток крови, вот и приходится лежать в больнице.

Снежок облегчённо кивнул. Обошлось без испуганных криков – больной ребёнок сам нашёл всему объяснение. Итак, знакомство состоялось, теперь нужно приступать к делу. Пёс внимательно смотрел в глаза девочки, рассказывающей ему о своей жизни, пока та не погрузилась в приятный сон, в котором не было привычной тошноты и головокружений.

Следующей ночью Снежок снова появился. Девочка не спала и слышала, как он возится, выбираясь из-под кровати.

– Я ждала тебя, – радостно прошептала девочка, обнимая большую лохматую голову.

Даже в сумраке палаты пёс видел, как на бледном, измождённом личике сияют от счастья глаза, обведённые тёмными кругами.

– Где ты был? – спрашивала девочка. – Утром, когда я проснулась, ты куда-то исчез.

– Я всё время находился рядом, – успокоил её Снежок, – просто меня нельзя было увидеть.

– Понятно, – девочка одобряюще кивнула. – Ты правильно сделал, что спрятался, иначе тебя выгнали бы из больницы. Знаешь, я так хотела рассказать о тебе родителям и врачу, но когда они пришли, почему-то всё забыла.

– Не расстраивайся, так надо. Никто не должен знать о том, что я здесь бываю.

Снежок положил передние лапы на кровать и задумался, глядя на ребёнка: «Кажется, я уже нащупал проблему. Главное, не спешить с алгоритмом решения, чтобы не допустить ошибок». Девочка погружалась в сон, а пёс продолжал стоять рядом с ней до рассвета, словно размышляя о чём-то.

Появившись на третью ночь, Снежок дал погладить себя, а потом спросил:

– Ты хочешь выздороветь?

– Конечно, – прошептала девочка, ласково взъерошивая густую шерсть. – Кто же не хочет быть здоровым? Я хочу вернуться домой, гулять с тобой по улице, быть рядом с мамой и папой. Но если мне удастся поправиться, знаешь, чего я хочу больше всего? – Девочка достала из-под подушки куклу с копной длинных золотистых волос. – Я хочу волосы, как у неё. – Она с тоской погладила свою лысую голову.

– И только-то? – хмыкнул Снежок. – Ладно, посмотрим. Ты мне веришь?

– Да.

– И не боишься?

– Глупенький, чего мне бояться любимую собаку? – девочка тихо засмеялась.

– Хорошо, – сказал Снежок, – что бы я не делал, главное – не бойся!

Пёс стащил одеяло, накрывавшее худенькое тело девочки, и положил передние лапы ей на грудь. По длинной шерсти начали пробегать яркие цветные искры. Их становилось всё больше и больше, они превращались в маленькие сполохи, отрывавшиеся от шерсти и падавшие на девочку. Сначала она вздрагивала от неожиданности, когда искры касались тела, вызывая лёгкие покалывания, но вскоре разноцветное сияние завладело её вниманием, перед глазами поплыли искрящиеся картины, и девочка погрузилась в приятное забытьё…

– Мамочка! – громко закричала девочка, очнувшись утром словно от сильного толчка.

На крик прибежала дежурная медсестра и остановилась в дверях палаты, схватившись за сердце. На кровати сидела розовощёкая девочка с сияющими глазами. От бывшей худобы не осталось ни следа, а до самого пояса девочки струились длинные золотистые локоны, точь-в-точь такие, как у спрятанной под подушкой куклой Барби…

***

Вернувшись в экзаменационную транспортировочную кабину, Дхен вздохнул с облегчением. Он был уверен, что сдал экзамен на «отлично». На табло до сих пор высвечивались пространственно-временные координаты далёкой планеты, выпавшей ему в билете по дисциплине «Летальные заболевания низших галактических разумных форм жизни». Оценки экзаменационной комиссии, наблюдавшей за его действиями, должны появиться чуть позже, но Дхен не сомневался, что сделал всё правильно. Он диагностировал и вылечил заболевание, используя только навыки биоцелительства гротха. Поэтому шансы стать членом экипажа планирующейся экспедиции к соседней галактике значительно возрастали. Надо признать, что болезнь ему досталась пустячная – на языке аборигенов она звучала, как «рецидив острого лимфобластного лейкоза». И девочка пациентка не доставляла хлопот, даже помогала ему, позволив провести тщательную диагностику и лечение. Интересно, как обстоят дела у Схита? Он, вроде бы, вытащил билет с пространственно-временными координатами той же планеты.

Дхен начал выбираться из своей транспортировочной кабины, когда в соседней появился Схит. Вернее, существо, в которое он трансформировался, пытаясь выполнить экзаменационное задание.

– До чего ужасное воображение у этих, так называемых людей, – проворчал Схит, вываливаясь из кабины.

Схит был гротхом гораздо крупнее Дхена. Его большое тело трансформировалось в животное, покрытое коротенькой тёмно-серой шерстью. Удлинённая хищная морда с острыми передними зубами и длинный розовый лысый хвост придавали ему особо отталкивающий вид.

– Фу, – выдохнул Схит. – Едва успел справиться. – Он поморгал тремя красными глазками, оценивающе оглядывая Дхена, ещё не вернувшего себе вид гротха. – О каких уродах они там все думают? Вот ты на кого похож?

– На земную собаку, – ответил Дхен. – Пациентка представляла её в таком виде.

– И как? Всё получилось?

– Да, мы быстро нашли общий язык. Ребёнок совершенно здоров. А ты в чьём образе?

– Крысы, – ответил Схит, отрывая мерзкий хвост и начиная обратную трансформацию. – Меня отправили в какие-то дикие времена, в город с начинающейся эпидемией. Все жители думали именно об этом существе – и больные, и здоровые. Однако, заметив меня, начинали вести себя странно. Жутко орали и пытались убежать. Даже тяжелобольные! Не понимаю я этих людей!

Дхен последовал примеру друга и постепенно возвращал себе облик гротха.

– Я чуть было не провалил экзамен, – продолжал жаловаться Схит, оглаживая себя разноцветными щупальцами. – Повезло, что успел найти умирающего человека без сознания и вернуть его к жизни. В знак благодарности он пытался забить меня кочергой. Так, кажется, назывался тот тяжёлый длинный предмет.

Трансформировавшийся Дхен в умиротворении завис в воздухе, раскинув щупальца и с усмешкой поглядывая на Схита:

– Мы собираемся в полёт к другой галактике, поэтому должны находить общий язык с любыми жизненными формами и лечить все виды болезней, – произнёс он заученную фразу. – Кстати, ты диагностировал заболевание, которое тебе досталось?

– Без проблем, – фыркнул Схит. – Бубонная чума.

Он небрежно помахал щупальцами, и оба друга вплыли в зал с экзаменационной комиссией.

Корвелльский антистрессник

– Да ты совсем рехнулся, Влад! – Мать всплеснула руками, задела блюдце, стоявшее на столе, и оно звонко упало на пол, рассыпавшись осколками. – Немедленно откажись!

– Поздно, я уже дал согласие. Мою кандидатуру утвердили.

Влад нажал кнопку вызова домашнего помощника, и тот, деловито гудя, прикатил в кухню и занялся уборкой битой посуды.

– Целых полгода заточения у чёрной дыры! И всё из-за какой-то легкомысленной девицы! – Мать обхватила голову руками и с сожалением посмотрела на сына. – Она не стоит таких страданий. Неужели ты не понял, что она крутила с тобой несколько месяцев, только чтобы досадить своему бывшему и вернуть его внимание?

– Я всё понял, мам, – тихо ответил Влад. – С самого начала знал это. Просто надеялся, что ошибаюсь. Поэтому и хочу пожить в одиночестве какое-то время, чтобы разобраться в себе.

– Ну так и живи! Тебе на Земле мало мест для уединения? Или на Марсе?

– Это всё не то…

– Можно отправиться в систему Барнарда, – не унималась мать. – Там есть специальные санатории с прекрасными оборудованными комплексами. Правда, стоить такой отдых будет немало, но можно оформить кредит…

– Мама! – Влад повысил голос, и мать внезапно осеклась. – Мне двадцать семь лет. Всё решено. Через три дня вылет на орбиту, а ещё через неделю подготовки и адаптации – старт к наблюдательному пункту. И не надо так волноваться, – он смягчил тон. – Это обычная полугодовая вахта, плюс-минус пару месяцев погрешности.

– Вблизи чёрной дыры, – всхлипнула женщина, – с нестабильным течением времени, вдали от населённых или изучаемых планет. Один-одинёшенек посреди космической пустоты, на станции с постоянно отключающимся оборудованием.

– Ну, мам, не надо так драматизировать. – Влад обнял мать за плечи. – Знаешь, сколько было желающих на место? Это обычная работа, за которую, кстати, очень хорошо платят. Полгода пролетят быстро, ты и соскучиться не успеешь.

– Весь в покойного отца, – мать улыбнулась сквозь слёзы, – для того тоже всё было обычной работой…

Через три дня, провожая Влада перед вылетом на орбиту, вместе с напутствиями мать вручила ему прозрачный стеклянный контейнер в форме цилиндра.

– Что это? – удивился Влад, рассматривая невысокое растение за стеклом. Его гибкий покачивающийся синий стебель с крохотными ворсинками-листьями венчала пушистая жёлто-зелёная светящаяся сфера. – Инопланетный одуванчик?

– Это корвелльский антистрессник. Возьмёшь его с собой! И не возражай! – Женщина предостерегающе подняла руку. – Мы почти закончили их исследование в лаборатории космофлоры. Потрясающее растение! Источает оздоравливающие нервную систему фитонциды и виброэмоции, выделяет море кислорода, поглощая углекислый газ. Плюс успокаивающая цветотерапия. Через месяц-другой начнутся его поставки с планеты Корвелла, а пока… – она понизила голос. – Мы с коллегами себе по одному вырастили, для домашнего пользования…

– Мам, ну зачем мне антистрессник? – удивился Влад. – Я успешно прошёл тестирование, моя нервная система в порядке.

– Я тебя умоляю! Разве могут бездушные тестирующие программы сравниться с материнским сердцем? Что они понимают в тонкостях ранимой сыновьей души? – фыркнула мать. – Бери, говорю!

– Да его не пропустят контролирующие службы! – не сдавался Влад.

– Пропустят, я узнавала. Наблюдатель может взять с собой один эмоционально близкий органический объект весом до трёх килограмм – питомца или комнатное растение.

– Хорошо, – сдался Влад. – Возьму. А как за ним ухаживать? Чем поливать?

– Обычной водой раз в две недели. Он очень экономный и неприхотливый. Ну, сынок, до свидания! – Мать обняла Влада. – Береги себя!

***

Шаттл-«развозка» вахтовиков землян уверенно и быстро продвигался по заданному маршруту – от системы к системе, от планеты к планете. Весь долгий путь, занявший три недели, Влад наблюдал, как выходят на разных станциях группы людей, сосредоточенные и серьёзные, готовые заступить на работу, и вместо них появляются те, у кого закончился срок контракта. Шумные, возбуждённые от предвкушения дороги домой, они громко заказывали напитки, делились впечатлениями, хохотали и хлопали друг друга по плечам. Влад не принимал участия в их веселье, и к концу поездки вокруг него словно образовался вакуум.

Наконец «развозка» вынырнула из подпространства вблизи маленькой безжизненной планеты MZ-437, конечного пункта маршрута, и Влад, вежливо махнув всем на прощание рукой, прошёл в транспортировочный модуль. Он быстро отстыковался и направился по радиосигналу к наблюдательной станции, где ему предстояло провести шесть месяцев по земному исчислению. На мгновение приветственно блеснули яркие огни проносящегося мимо транспорта – сменщик Влада спешил к отправляющемуся в обратный путь шаттлу. Из-за близости чёрной дыры и гравитационных всплесков, течение времени в этой точке космоса могло быть нестабильным, поэтому корабли обычно не задерживались ни на минуту.

Станция встретила Влада чуть слышным гулом работающего оборудования и дежурным рукопожатием андроида старого образца. Он что-то прогудел, кажется, на французском, и мужчина поморщился:

– Русский, пожалуйста.

Андроид замер на пару секунд, словно раздумывая, а потом произнёс:

– Добро пожаловать! Меня зовут Жан. Системы жизнеобеспечения в порядке. Кофе или чай? Настроить душ? Постирать вещи?

– Ясно, – пробормотал Влад, осматривая Жана. – Обычный бытовой помощник. Ну хоть стирать и застилать постель за собой не придётся. Кофе и яичницу, пожалуйста. И не забудь разгрузить модуль. Там запас продуктов, сменные детали и другие полезные вещи.

– Будет сделано! – отрапортовал андроид и засеменил на кухню, а Влад огляделся.

Наблюдательная станция представляла собой постройку, состоящую из ангара для транспортировочного модуля и жизнеобеспечивающего оборудования, жилого отсека и непосредственно обсерватории. В жилом отсеке находились условная спальня с неширокой кроватью в нише, санузел, кухня, отделённая прозрачной перегородкой, и просторный холл с несколькими тренажёрами, удобным мягким диваном, круглым обеденным столом и двумя тумбочками для мелочей.

– Квартира-студия для одинокого холостяка, – резюмировал Влад. – А ты молодец, Жан! – крикнул он в сторону кухни. – Порядок образцовый!

– Я стараюсь, – проговорил андроид.

Дверь, ведущая в обсерваторию, неслышно въехала в стену, лишь только Влад назвал голосовой код.

– Вот это да! – мужчина не смог сдержать эмоций, войдя в просторное помещение под прозрачным куполом.

Открывшийся перед ним вид завораживал и потрясал. В чёрной бездонной пустоте сияли мириады звёзд. Причудливыми, светящимися облаками выглядели их многочисленные скопления. Среди них ярким голубоватым фонарём выделялась звезда, вокруг которой вращалась планета MZ-437. Холодный свет заливал безжизненную неровную поверхность, создавая мрачные тени. На какое-то мгновение Владу показалось, что он вышел в открытый космос, и мужчина невольно схватился рукой за стоящее неподалёку кресло. А потом он увидел то, ради чего сюда прибыл – чёрную дыру, точнее светящееся яркое пятно её эргосферы, за которой начинался горизонт событий. Изучаемый космический объект, возникший в результате звёздного коллапса, находился на далёком, безопасном расстоянии и по классификации относился к маленьким, всего лишь в пять раз превышающим Солнце. Но Владу всё равно стало немного неуютно, и он впервые пожалел, что решил таким необычным способом «разобраться в себе».

– Ничего, привыкну, – пробормотал он, окидывая взглядом обсерваторию. – Справлюсь не хуже других.

Планета MZ-437 находилась в наиболее оптимальной точке, с которой можно было вести наблюдение за чёрной дырой с похожим названием – XJ-437. С освоением глубин галактики было обнаружено уже несколько сотен подобных образований, и активность большинства из них находилась под постоянным контролем. Основную работу выполняла автоматика, она же регулярно отправляла собранные данные на ближайшие населённые планеты, а оттуда они передавались на Землю. Было только одно «но». В чёрную дыру нередко попадали космические объекты, вызывая всплеск гравитационных волн, расширение эргосферы и временны́е колебания. Мелкие объекты оказывали слабое влияние, а вот всплески от крупных докатывались до станции наблюдения, полностью отключая автоматику. Резервные системы также оказывались бесполезными, и приходилось запускать оборудование вручную. Именно для этого на станциях дежурили наблюдатели. Случалось, что за всю смену не было ни единого сбоя в системе, а иногда они следовали один за другим.

– Мне разложить ваши вещи? – в дверном проёме появился услужливый Жан.

– Не надо, я сам.

Влад вышел из обсерватории. Компактный чемодан и дорожная сумка дожидались его посреди холла.

– Что ж, – пробормотал он, извлекая из сумки контейнер с растением, – добро пожаловать на временное место обитания, Кас.

Влад осторожно снял стеклянный колпак и поставил основание, заполненное субстратом на одну из тумбочек. Кас (Влад решил так сократить название корвелльского антистрессника) несколько раз изогнулся, словно кланяясь в разные стороны, потом вытянулся в струнку и зашелестел ворсинками. Пушистая жёлто-зелёная сфера вспыхнула на какое-то время оранжевым, а потом снова вернулась к прежним цветам. Влад уже наблюдал подобные метаморфозы, когда извлекал растение в дороге для полива и поэтому не удивился. Он оставил Каса в покое, быстро разложил вещи и приступил к приготовленной Жаном модифицированной яичнице.

Пока Влад ел, андроид сообщил ему обо всех видах проведения досуга доступных на станции. В наличие была обширная электронная библиотека, большой выбор фильмов и развлекательных программ, одобренных к пользованию на отдалённых космических объектах специальной комиссией по надзору. Кроме этого имелся доступ к играм, различным программам самообразования, словарям, лингвистическим анализаторам и виртуальным экскурсиям. В общем, при желании время, отведённое для вахты, можно было потратить с большой пользой. Предыдущий наблюдатель, видимо, увлекался живописью, и в распоряжении Влада оказался оставленный им великолепный трёхмерный холст с кучей художественных приложений и почти наполовину заполненный цветными пигментами для творчества. Но Влада всё это мало интересовало. Он прибыл на станцию, чтобы побыть наедине с самим собой, исцелить разбитое сердце и в философских размышлениях постигнуть тайны человеческой души.

Потянулись длинные однообразные дни. Влад ориентировался на таймер, указывающий двадцать четыре часа земного времени, а не на затяжные дни и ночи планеты. Мужчина любил подолгу сидеть в обсерватории, вглядываясь в звёздную россыпь и вспоминая ту, что воспользовалась им для восстановления угасающих чувств другого мужчины. Нет, он не злился на неё, просто не мог понять, почему позволял манипулировать собой так долго. Времени для раздумий хватало, и Влад снова и снова прокручивал в уме события последних месяцев. Жан не докучал ему болтовнёй. Андроид оказался на редкость понятливым и обычно не начинал разговор первым, дожидаясь реплики от наблюдателя.

Одиночество и тишина действовали на Влада умиротворяюще. А может быть, не только они. С самого прибытия Влад стал замечать, как в зависимости от его настроения меняется расцветка Каса. Стоило Владу вспомнить о нанесённом унижении и почувствовать нарастающую обиду, как растение начинало с шелестом перебирать ворсинками-листьями, словно привлекая к себе внимание. Его пушистая сфера быстро меняла цвета с тёмно-синего на фиолетовый, иногда высвечивая вкрапления розового и зелёного. В такие моменты Влад не мог оторвать от Каса удивлённого взгляда и наблюдал за растением, пока оно медленно возвращало себе привычный жёлто-зелёный цвет. Вместе с этим менялось и настроение Влада. Обида уходила – оставалась лишь лёгкая грусть и ободряющая надежда.

– Похоже, ты и правда антистрессник, – говорил Влад, поглаживая синий стебель. – Мама, как обычно, оказалась права.

Первый гравитационный всплеск произошёл спустя две недели пребывания на пункте наблюдения. Влад проснулся от резко накатившей тошноты и громких щелчков отключающегося оборудования. Хоть он и был готов к этому, но спросонок испугался, вскочил с кровати и в панике заметался по жилому отсеку, погрузившемуся в полумрак. Болела голова, ноги и руки казались ватными. Безжизненным механическим трупом на полу лежал Жан. Ярким красным фонарём запульсировал Кас, затем сменил цвет на оранжевый и вдруг засветился тепло и солнечно. Влад словно перенёсся в детство, на летнюю поляну, и почувствовал, как становятся ясными мысли, и отступает паника. Действуя согласно инструкции, он вручную запустил системы поддержания жизнедеятельности и включил оборудование в замершей обсерватории. Судя по зафиксированным данным, гравитационный всплеск оказался слабым и непродолжительным. Вскоре всё вошло в привычные нормы, и по жилому отсеку деловито сновал Жан, занимаясь уборкой.

Снова потянулись обычные дни. Прямой связи с Землёй не было, но регулярно приходили сухие информационные сообщения из координационного центра и трогательные видеописьма от матери, согревающие душу. Влад теперь всё реже и реже вспоминал ту, из-за которой прибыл на станцию. Она больше не волновала его сердце, и он внутренне удивлялся, как мог страдать столько времени по пустой, жестокой женщине. Он с головой погрузился в чтение, занялся восстановлением физической формы на тренажёрах, часами слушал музыку и пересматривал фильмы. Как-то попробовал что-то изобразить на трёхмерном холсте, но вышла одна неуклюжая мазня. Со временем все занятия наскучили Владу. Он отверг робкие предложения Жана сыграть с ним в шахматы или старинные нарды и заскучал. Часами мог валяться на диване или сидеть в обсерватории, глядя в космическую бездну. Так продолжалось недолго. Вскоре Влад нашёл себе новое занятие и погрузился в него с головой.