Айн Рэнд

Михаил Кизилов, Людмила Никифорова

Айн Рэнд

© Никифорова Л. Л., Кизилов М. Б., 2020

© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2020

Предисловие

Айн Рэнд – псевдоним Алисы Розенбаум, выдающейся американской писательницы российско-еврейского происхождения, философа, идеологического гуру современного капиталистического мира. Несмотря на впечатляющие тиражи и многочисленные переводы на русский язык, ее имя до сих пор недостаточно хорошо известно в России. Между тем в США, куда она эмигрировала, да и вообще за рубежом Айн Рэнд уже давно стала культовой фигурой: ее книги переиздают миллионными тиражами, читают и обсуждают. Можно сказать, что западный мир поделен на поклонников и противников ее идей.

Знаменитость пришла к писательнице после публикации ее первых бестселлеров – монументальных интеллектуальных романов «Источник» (1943) и «Атлант расправил плечи» (1957), привлекших к себе самую широкую читательскую аудиторию. По первому из них в 1949 году в Голливуде Кингом Видором был поставлен одноименный фильм с выдающимися актерами того времени Гари Купером и Патрицией Нил. В Америке вскоре началась настоящая «рэндомания», а имена писательницы и ее героев стали нарицательными. У идей Айн Рэнд появился широкий круг последователей, а на выступления писательницы надо было записываться за несколько месяцев. Идеологическая система, названная ею «объективизм», начала завоевывать всю планету.

Айн Рэнд стала, пожалуй, первой женщиной-интеллектуалом, проинтервьюированной знаменитым журналом «Плейбой» в марте 1964 года, наряду с такими выдающимися мыслителями, как Жан Поль Сартр, Эрнест Хемингуэй и Бертран Рассел (это мы к тому, что в мужской журнал ее пригласили не за сногсшибательную фигуру или ослепительную улыбку). Ровно за два месяца до этого «Плейбой» опубликовал интервью с другим выдающимся американским писателем русского происхождения – Владимиром Набоковым, с которым Айн Рэнд связывает несколько любопытных биографических параллелей. Добавим, что в ту эпоху, в отличие от современности, «Плейбой» наряду с откровенной эротикой нес в массы свежие мысли популярных писателей и философов.

В 1950-е и 1960-е годы Айн Рэнд привлекала к себе внимание крупнейших американских политиков консервативного направления. Ее книгами зачитывался знаменитый «охотник за красными» сенатор Барри Голдуотер (1909–1998), кандидат в президенты от Республиканской партии (1964). Другой претендент на президентский пост, конгрессмен Рон Пол (род. 1935), вел свою избирательную кампанию (2012) под лозунгом «В традициях Айн Рэнд».

Как бы удивительно это ни звучало, но после смерти писательница стала еще более популярной. По некоторым оценкам, ежегодно продаются сотни тысяч экземпляров книг Айн Рэнд только на английском языке. Ее антиутопия «Гимн» вошла в программу американских учебных заведений наряду с такими произведениями, как «Повелитель мух» Уильяма Голдинга, «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли и «1984» Джорджа Оруэлла. Современный английский философ Джон Грей назвал Айн Рэнд самым влиятельным атеистическим мыслителем ХХ века, полагая, что герой ее романа «Атлант расправил плечи» Джон Голт заменил собой «сверхчеловека» Ницше[1].

Бурная личная жизнь Айн Рэнд была положена в основу сюжета нашумевшего голливудского фильма, а книги переведены практически на все языки мира. По некоторым статистическим данным, в США и других англоязычных странах ее публикации далеко опередили по популярности труды Карла Маркса и соперничают по известности и тиражам с романами Джона Толкина или Джорджа Мартина. Согласно исследованию 1991 года, проведенному Библиотекой Конгресса США и клубом «Книга месяца», ее «Атлант…» во влиянии на человечество уступает только Библии. Отделения основанного в 1985 году Института Айн Рэнд, занимающегося продвижением ее идей, есть в США, Китае, Индии, Великобритании, Аргентине, Мексике. Недавно один из ее поклонников, решив, по его словам, сделать «свою страну и весь мир лучше», объехал на автомобиле 30 штатов, преодолев расстояние в 12 238 миль (19 695 километров) и используя GPS-навигатор, чтобы его маршрут образовал на карте гигантскую фразу «READ AYN RAND» («Читайте Айн Рэнд»).

Такие выдающиеся фигуры, как нобелевский лауреат по экономике (1976) Милтон Фридман и советник президента США Рейгана Мартин Андерсон, считали, что во многом под влиянием идей Айн Рэнд правительство США в 1980-е годы перешло на позицию поддержки свободного рынка, отвергнув активную роль государства в экономике.

Еще один интересный факт: в блокбастере режиссера Оливера Стоуна «Сноуден» (2016) также красной нитью проходит идеология Айн Рэнд. В самом начале фильма во время собеседования при поступлении на работу в Агентство национальной безопасности, отвечая на вопрос, какие книги повлияли на него, герой цитирует строчку из «Атланта…»: «Один человек может остановить двигатель мира». Позднее спецагент лично оправдывает эту максиму – в одиночку вступает в неравный бой с гигантским аппаратом американских спецслужб.

Особенно активно об Айн Рэнд и ее идеях заговорили после начала кризиса 2007 года, который она фактически предсказала в своем главном романе «Атлант расправил плечи». Учеником и соратником Айн Рэнд, немало поспособствовавшим продвижению ее идей, является крупнейший американский экономист Алан Гринспен (Alan Greenspan), председатель совета управляющих Федеральной резервной системой при четырех президентах США (1987–2006), один из влиятельнейших людей современности.

Пожалуй, нет такого американского президента, который не читал и не цитировал Айн Рэнд. Впрочем, несмотря на восторженное отношение к ней Рональда Рейгана, писательница отзывалась о нем резко негативно. И если Барак Обама в интервью журналу «Роллинг стоун» заявил, что книги Айн Рэнд хороши только для тинейджеров, думающих, что «их неправильно понимают», то лидеры республиканцев относятся к ней с нескрываемым восхищением.

Нынешний президент США Дональд Трамп сразу после избрания окружил себя объективистами – последователями философии и идеологии Айн Рэнд. Рекс Тиллерсон, политик, предприниматель и Государственный секретарь США в 2017–2018 годах, сообщил, что «Атлант расправил плечи» – его любимая книга, а сменивший его на посту госсекретаря Майк Помпео назвал творчество писательницы главным источником, вдохновлявшим его в личной жизни и профессиональной деятельности. Поклонником Айн Рэнд является Эндрю Паздер, в прошлом кандидат на пост министра труда в кабинете Трампа.

Многие другие советники и союзники американского президента также неоднократно заявляли о своем восхищении Айн Рэнд, ее философией и книгами. К примеру, бывший спикер палаты представителей американского конгресса (2015–2019) Пол Райан признавался, что дарит ее книги всем знакомым на Рождество и даже заставляет своих стажеров читать их. По его мнению, философия Айн Рэнд «крайне необходима сейчас», ибо мы «живем в романе Айн Рэнд». Он также заявлял, что «Айн Рэнд более, чем кто-либо другой, проделала фантастическую работу по разъяснению морали капитализма и морали индивидуализма». Наконец, сам Дональд Трамп сообщил, что является поклонником писательницы и отождествляет себя с главным героем романа «Источник» – индивидуалистом Говардом Рорком, архитектором, вознесшимся на вершину успеха, несмотря на ярое противодействие всех и вся. Есть знаменитые поклонники ее творчества и среди демократов – например Хиллари Клинтон.

Отношение политических элит России к Айн Рэнд резко поляризовано. Среди ее поклонников – ведущие либералы и лидеры правых сил, в то время как центристы и левые в основном резко критикуют ее идеи. Активный интерес к писательнице проявляют также отечественные бизнесмены и… спортсмены. Роман «Источник» назвал своей любимой книгой Федор Смолов, один из лучших бомбардиров сборной России по футболу. Любит творчество Айн Рэнд, в особенности роман «Мы живые»[2], нападающий футбольного клуба «Урал» Владимир Ильин. Сооснователь сети салонов сотовой связи «Евросеть» Евгений Чичваркин, во многом сформировавшийся как личность под влиянием Айн Рэнд, дарил ее книги президенту Дмитрию Медведеву на день рождения и инаугурацию, а Андрей Илларионов в бытность советником президента Владимира Путина советовал тому прочесть их. Правда, неизвестно, прочли ли Медведев и Путин эти книги и на какие размышления их навели романы писательницы…

Вообще история проникновения идей и книг Айн Рэнд в нашу страну непроста. Две ее первые брошюры – «Пола Негри» и «Голливуд, американский киногород», – посвященные истории Голливуда и его актеров, появились в СССР в 1925 и 1926 годах (!), причем первая – даже без указания фамилии автора. Это были единственные произведения Алисы Розенбаум, написанные на русском языке. Ее американские романы, а также философско-политические трактаты и публицистика вследствие их резкого антисоветского и антикоммунистического содержания не могли дойти до русскоязычного читателя. (Несколько странно, почему их уже тогда не перевели антисоветские эмигрантские издательства типа «Ардиса» или «Континента».)

Первые русские переводы художественных и философских трудов писательницы, появившиеся в 1990-е годы, также имели ограниченную известность. Тогда вообще мало кто в России знал, что за знаменитым брендом «Айн Рэнд» скрывается хрупкая петроградская еврейская девочка. Читательский рынок, что называется, «прорвало» лишь после кризиса 2008 года: практически сразу различные российские издательства начали издавать не только романы Айн Рэнд, но и все ее незавершенные произведения, а также философские и публицистические работы. Только в одном из них, «Альбина Паблишер», трехтомник, включавший «Атланта…», был издан 12 раз! По успешности «Атланта…» можно сравнить с хитами продаж типа акунинских романов про Фандорина или Поттерианы Джоан Роулинг. Однако на рынке российской интеллектуальной и философской литературы (а к ней, без сомнения, принадлежат произведения Айн Рэнд) ее успех попросту не имеет аналогов.

О чем же расскажет читателю наша книга? Прежде всего о том, как юная Алиса Розенбаум из питерской еврейской семьи со средним достатком, во время бегства из Советской России в далекую Америку практически не знавшая английского, стала своим человеком в Голливуде и позднее превратилась в несравненную Айн Рэнд – властительницу дум гигантской заокеанской державы; о дореволюционном Санкт-Петербурге – Петрограде и советском Ленинграде в первой половине 1920-х годов; о Крыме в страшное время Гражданской войны; об увлекательной и полной замысловатых интриг истории американской киноиндустрии… Однако прежде всего мы, конечно, будем говорить о секретах жизни, любви, творчества и философии Айн Рэнд.

Одной из важных задач нашей книги является неизбежная деромантизация биографии писательницы. Айн Рэнд, как почти любой на ее месте, рассказывая о своей жизни, очень часто искажала реальные события, опуская некоторые из них и приукрашивая другие. К сожалению, предыдущие биографы писательницы некритично приняли на веру подавляющее большинство этих мифов. Однако обнаруженные нами архивные источники зачастую показывают картину, несколько отличную от той, которую пыталась нарисовать она сама.

Хочется верить, что, изучив биографию писательницы, читатель сможет понять секрет ее успеха и научится пробивать лбом многочисленные и, казалось бы, непреодолимые преграды, которые ставят государство, социум, коррупция и равнодушие окружающих. Некоторые, быть может, попробуют воплотить ее идеи в реалиях нашего неуступчивого мира и… да-да, смогут добиться финансового успеха. Ведь именно этим критерием писательница измеряла успешность чьей-либо, да и своей собственной, жизни. В конце концов, удалось же это ей самой и героям ее книг…

Анализируя публикации Айн Рэнд, мы используем преимущественно уже существующие русские переводы, при этом вынуждены периодически указывать на серьезные ошибки (порой просто диву даешься, насколько неудачно выглядят некоторые произведения в том виде, в каком их представляют читателю переводчики).

На наш взгляд, крайне любопытным для читателей будет также анализ интереса к Айн Рэнд уже после ее смерти, как в нашей стране, так и за рубежом: рассказ о том, кто ее нынче обожает, а кто ненавидит, может многое пояснить в природе ее идей.

От других биографий Айн Рэнд (а их, кстати, не так уж и много) нашу книгу отличает использование ранее неизвестных архивных источников, обнаруженных нами как в Крыму и Санкт-Петербурге, так и за рубежом, прежде всего в США. Ни одно другое исследование биографии писательницы, опубликованное как в России, так и на Западе, не уделило так много внимания российскому и советскому периоду ее жизни и не исправило многочисленные ошибки и недоработки предыдущих жизнеописаний Айн Рэнд. Все диалоги, приведенные в нашей книге, являются реальными фразами, зафиксированными современниками. В книге нет выдуманных эпизодов и художественных домыслов – жизнь писательницы достаточно хорошо задокументирована, чтобы обойтись без них.

Поскольку авторы данной книги не являются рэндоманами, она не имеет апологетического характера, не прославляет всё сказанное и сделанное Айн Рэнд, однако и не пускается в другую крайность – безудержной критики и высмеивания ее жизненного пути и достижений. Авторы постарались быть максимально объективными, оценивая как достоинства, так и недостатки своей героини.

Выражаем признательность коллегам и организациям, без поддержки которых книга вряд ли была бы написана, прежде всего сотрудникам Архива Айн Рэнд (Ирвайн, Калифорния) Ану Сеппала и Джеффу Бриттингу. Отдельно благодарим историка А. Б. Кустова (Санкт-Петербург); работников библиотеки «Таврика» (Симферополь) и ее директора Н. Н. Колесникову; А. И. Хаеша и А. В. Ефимова за содействие в работе с материалами Центрального государственного архива Санкт-Петербурга, Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга и Центрального государственного архива литературы и искусства Санкт-Петербурга; А. А. Кудрявцеву за предоставленное фото Н. Е. Бредихина и его семьи; сотрудников Евпаторийского краеведческого музея и евпаторийских историков К. С. Батозского, И. М. Слепкан; К. И. Финкельштейна за любезно предоставленные фотографии Евпатории периода Гражданской войны. Мы высоко ценим помощь и поддержку В. Г. Зарубина, Ари Тапонена, Голды Ахиезер, Брэда Сэбина Хилла, Питера Голдена, Криса Шабарры и Дженнифер Бёрнс.

Глава первая. Санкт-Петербург – Петроград

В поисках подлинной Айн Рэнд

Можно перечитать все художественные произведения и публицистические статьи Айн Рэнд, пересмотреть тысячи интернет-сайтов и блогов, посвященных жизни и творчеству писательницы, проштудировать несколько ее биографий – и так и не проникнуть в тайну ее истинной жизни и судьбы.

В настоящий момент существует несколько биографий Айн Рэнд, знакомство с которыми необходимо для любого исследователя, занимающегося любым аспектом ее жизни и творчества. Самая ранняя – и, пожалуй, самая важная из них – опубликованная в 1986 году «Страсть Айн Рэнд», принадлежащая перу Барбары Брэнден[3] (1929–2013), ее ученицы и подруги с 1950 по 1968 год[4], основанная на серии бесед и интервью с самой писательницей и хорошо знавшими ее людьми. Удивительно, но данная монументальная книга, созданная столь близким к писательнице человеком, была принята в штыки сторонниками объективизма и философии Айн Рэнд. Дело в том, что в ней впервые была поднята многолетняя завеса тайны над личной жизнью писательницы, рассказана история ее тайного романа с Натаниэлем Брэнденом, в ту пору являвшимся… мужем самой Барбары.

Рэндисты до сих пор отказываются верить в подлинность этого эпизода из жизни их кумира и попросту игнорируют многие факты, известные нам из этой биографии[5]. Мы с вами тем не менее будем часто пользоваться данной книгой, так как многое сказанное в ней, вне всякого сомнения, является правдой. Конечно, книга, основанная главным образом на сведениях, предоставленных самой Айн Рэнд, не может являться истиной в последней инстанции: найденные нами архивные документы однозначно показывают, что в своих интервью писательница иногда искажала реальные события. К примеру, опасаясь за ближних, оставшихся за «железным занавесом», она нигде не указывала точные адреса мест проживания и учебы, скрывала многие имена и фамилии. Кроме того, Барбару Брэнден, в 1968 году исключенную из круга людей, приближенных к писательнице, даже после смерти последней не допускали к личному архиву ее бывшей подруги, хранящемуся в Институте Айн Рэнд. Однако опубликованные недавно дневники Айн Рэнд и другие источники показывают, что супруги Брэнден в основном предоставляли достоверные биографические сведения; в том же, что касается интимной стороны отношений Натаниэля и Айн Рэнд, они, несомненно, слишком субъективны и далеко не всегда правдивы. Приведем высказывание независимой исследовательницы Дженнифер Бёрнс в защиту воспоминаний Брэнденов: «Я была удивлена, обнаружив, насколько точны обе книги. Я не обнаружила каких-либо серьезных ошибок или искажений в основной хронологии или ходе событий».

В этом контексте становится особенно важной биография Айн Рэнд, написанная в 2004 году Джеффом Бриттингом[6], куратором ее личного архива в вышеуказанном институте. Его исследование, полностью игнорирующее книгу Б. Брэнден, впервые представило читателям жизнь писательницы на основании исключительно ценных письменных, иллюстративных, фотографических и даже материальных источников. Из него мы узнаём, где именно она училась, жила и работала, какие открытки и марки собирала, каких художников и актеров обожала, а также о многом другом. Книга проиллюстрирована десятками ценнейших фотографий и документов, открывающих важнейшие стороны Айн Рэнд как личности и как писателя. Среди недостатков этой биографии можно отметить ее краткость и некоторую апологетичность. Кроме того, в ней не совсем верны некоторые данные относительно российского периода жизни писательницы.

Наконец, для правильного понимания Айн Рэнд крайне важна книга Энн Хеллер «Айн Рэнд и мир, который она создала» (2009)[7]. Несмотря на то что по разным причинам исследовательнице было отказано в работе с материалами личного архива писательницы[8], Хеллер нашла силы продолжить работу над книгой, взяла интервью у ее родственников, знакомых и друзей, а также (внимание!) у ее «protégé» и любовника Натаниэля Брэндена, отыскала в американских архивах интересные документы, а также прослушала 40 часов биографических интервью, записанных Барбарой Брэнден. Важно принимать во внимание, что писательница, никогда не отрицавшая свое еврейское происхождение, тем не менее крайне редко вспоминала о нем даже тогда, когда рассказывала Барбаре о своем детстве. Книга Хеллер возвращает жизни Айн Рэнд еврейский контекст, без которого, пожалуй, невозможно понять не только ранние этапы ее биографии, но и американский ее период. Однако нельзя не отметить, что исследовательница порой чрезмерно подчеркивает еврейскую линию; Айн Рэнд происходила из не слишком религиозной семьи и никогда не стремилась сознательно подчеркивать свою этническую принадлежность.

В ряду источников для написания биографии Айн Рэнд мы воспользовались недавно опубликованными ее дневниками и письмами, а также книгой Скотта Макконнелла (2010)[9], в которой напечатаны 100 новых интервью людей, в разные годы знавших писательницу, зачастую сообщающие потрясающие данные, позволяющие изменить некоторые общепринятые – и не слишком верные – мнения об отдельных эпизодах ее биографии. Важным источником для нашей книги стали также многочисленные выступления и записи самой героини, включая продолжительные устные рассказы биографического характера, которые сейчас можно обнаружить в различных цифровых архивах. Интерес представляют и воспоминания Натаниэля Брэндена[10], повествующие о восемнадцати годах, проведенных вместе с Айн Рэнд, помогающие понять характер и личные качества писательницы. При этом, конечно, нельзя забывать, что эти воспоминания написаны крайне эмоционально и апологетически; кроме того, следует иметь в виду, что их автор, естественно, как мог выгораживал собственное, далеко не всегда ответственное и честное, поведение.

Единственная отечественная биография Айн Рэнд, созданная А. В. Вильгоцким, не слишком убедительна: практически все биографические данные автор берет из книги Э. Хеллер, не используя важнейшие публикации Б. Брэнден и Дж. Бриттинга, не говоря уже о данных российских и американских архивов[11]. Попытку «разоблачить» идеологию писательницы и философа предпринял известный интеллектуал Анатолий Вассерман. Увы, дальше громкого заголовка дело не пошло: книга Вассермана не содержит сколько-нибудь обоснованной и глубокой критики взглядов Айн Рэнд[12].

Но даже знакомства со всей вышеперечисленной литературой мало, чтобы найти настоящую Айн Рэнд. На наш взгляд, только всестороннее и детальное сравнение воспоминаний Барбары Брэнден и других людей, знавших и любивших писательницу, с данными ее личного архива и сведениями, обнаруженными нами в архивах Крыма и Санкт-Петербурга, позволит понять, какой в действительности была эта удивительная женщина – писатель, драматург, публицист, сценарист, философ, политолог и культуролог.

Семья Розенбаум

Начнем биографию традиционно – с места и времени рождения героини. Алиса Зиновьевна Розенбаум появилась на свет 20 января (2 февраля) 1905 года[13]. Впрочем, в ее еврейской метрике[14] дата была указана в соответствии с иудейским календарем – 27-е число месяца швата 5665 года от Сотворения мира. Рождение ребенка зафиксировал в синагогальной метрической книге раввин Авраам Нотович Драбкин (1844–1917), известный еврейский ученый и общественный деятель.

Все дети в семье Розенбаум – Алиса, Наталья и Элеонора – получили европейские, а не традиционные библейские или идишские имена. Подобное предпочтение является достаточно необычным, но не то чтобы совсем удивительным: во многих образованных и секуляризированных еврейских семьях того времени, проживавших в больших городах и занимавшихся коммерцией, уже начинали предпочитать европейские имена традиционным. Вспомним, к примеру, что родившийся в 1890 году будущий нобелиат по литературе Пастернак получил славянское имя Борис, в отличие от его отца Леонида Осиповича, по документам звавшегося Аврум Ицхок-Лейб. Ради интереса мы проверили в архивной папке с метрическими данными за 1905 год имена других еврейских детей, родившихся в Санкт-Петербурге в том же году, что и Алиса. Бóльшая часть из них (в особенности девочки) также получила христианские или славянские, а не традиционные еврейские имена.

Впрочем, существует созвучное Алисе еврейское имя Ализа, означающее «веселая», «радостная», «ликующая»[15]. То же самое можно сказать и об именах других дочерей в семье Розенбаум. Так, имя Элеонора, предположительно имеющее древнегреческое или германское происхождение, похоже на имя Элиор, переводящееся с иврита как «Бог – мой свет», а имя Наталья (от лат. natalis – родной) – на еврейское имя Анат. Однако неизвестно, принимали ли родители это фонетическое сходство; записи в метрической книге велись только по-русски, и там содержится лишь русская форма имени будущей писательницы.

Алиса родилась в Санкт-Петербурге – столице Российской империи и одном из самых красивых европейских городов. Тем не менее, чтобы понять, как жила семья Розенбаум до потрясений 1917 года, необходимо проанализировать историю петербургской еврейской общины. Первые евреи появились там еще в эпоху его основателя Петра I. Правда, это в основном были выкресты – любимый шут царя Ян д’Акоста (Лакоста), первый петербургский генерал-полицеймейстер Антон Девиер, вице-канцлер барон Петр Шафиров и др. Санкт-Петербург с его белыми ночами был, прямо скажем, не слишком удобен для проживания религиозных иудеев. Раввин Лев Эпштейн в 1750-е годы писал: «Провидением предуказано, чтобы евреи не жили в Санкт-Петербурге, так как в летние месяцы ночи нет (белые ночи) и, следовательно, невозможно определять время утренней и вечерней молитв».

Тем не менее в XVIII веке в городе появляются уже и евреи-иудаисты, нашедшие возможность преодолевать подобные религиозно-правовые трудности. С 1860-х годов, когда правительство ввело определенные послабления в закон о черте оседлости[16], количество евреев в столице начинает неуклонно расти, достигая двух процентов от общего числа обитателей города – вроде бы немного, однако в абсолютных цифрах, по данным на 1910 год, это около 35 тысяч человек.

В 1910 году только 55 процентов евреев Петербурга называли идиш родным языком. Вырвавшиеся из черты оседлости евреи зачастую жаждали полностью порвать с местечковым прошлым, и идиш был для них символом жизни тягостного и беспросветного гетто. Отец и мать Айн Рэнд, вне всякого сомнения, знали идиш, но не учили ему своих дочерей, предпочитая преподавать им русский и европейские языки.