Для тебя моё сердце

Прямо сейчас из последних сил удерживаю себя от того, чтобы выйти в коридор. Прижаться лбом к ее двери. Уловить за ней легкое дыхание. И дышать вместе с Варей. Просто дышать. Представляя ее глаза, губы, гладкую кожу. Золото волос. Глухой стон срывается с губ. Я меняю местами подушки, ложась на ту, на которой спала Варя. Обхватываю ее руками и глубоко вдыхаю. Легкий запах лаванды кружит голову. Дышу им, ведь это все, что мне сейчас доступно. Приказываю себе спать. Пусть не сразу, но организм подчиняется. А просыпаюсь лишь утром, когда солнечный луч падает на лицо.

Несколько минут лежу в кровати, прислушиваясь к звукам за дверью. Судя по всему, Варвара уже встала и готовит завтрак. Приятный запах доносится даже сюда, в спальню. Я заполняю им легкие и пытаюсь разобраться в себе. Это не мой дом. И не моя женщина. Тогда почему все ощущается так правильно? Именно так, как должно быть. Раньше даже мысли о подобной семейной идиллии навевали на меня тоску. Друзья говорили, что придет мое время остепениться. Но я не верил. И вот теперь понимаю: дело не в подходящем времени, а в подходящей женщине. Только судьба опять посмеялась надо мной. Я встретил ту самую именно в тот момент, когда ничего не в состоянии ей предложить.

Посетив ванную, прихожу на кухню. Останавливаюсь в дверях, прислонившись к косяку, и наблюдаю за Варей. Продолжая накрывать на стол, она бросает на меня быстрый взгляд и неуверенно улыбается. И от этой простой улыбки я чувствую теплый комок в груди. Игнорируя дурацкое желание широко улыбнуться в ответ, усаживаюсь за стол. И до отвала набиваю желудок вкусной домашней едой. Уже заранее раздражаясь, что скоро опять придется жрать проклятый фастфуд.

А затем слышу характерный шум за окном, и мысли о еде мгновенно вылетают из головы. У дома паркуется чья-то тачка. Варя тоже прислушивается и бледнеет. Быстро подходит к окну и облегченно выдыхает.

– Это Костя. Хирург, что тебя зашил.

– Он знает, что мы здесь? – уточняю я.

– Да, – она виновато пожимает плечами. – Костя помог дотащить тебя. Я бы одна не справилась. И вчера тоже приезжал. Проверял твое состояние, делал уколы. Надо было, наверное, предупредить, что ты пришел в себя. Если хочешь, попрошу его не заходить.

– Не стоит. Если бы захотел, сдал бы меня еще вчера.

– Он не мог! Костя хороший. И умеет держать язык за зубами, – горячо защищает друга Варя. Чем вызывает во мне глухую вспышку гнева. Я поэтому и соглашаюсь впустить так называемого друга, чтобы собственными глазами увидеть, как он на нее реагирует. Мне нужно это знать.

Я все так же сижу за столом, когда на кухню заходит незваный гость. А следом за ним Варвара. Мы с хирургом молча разглядываем друг друга. Он едва заметно хмурится, окидывая взглядом мой голый торс. А я отмечаю спортивную фигуру и вполне смазливое лицо. Наверняка, такие нравятся женщинам. А еще умный, цепкий взгляд. Значит, не дурак. А вот то, что злит больше всего – парень Варе идеально подходит. Надежный, с хорошей профессией. Здоровый лоб и точно без вредных привычек.

Чтобы прервать неловкое молчание, Варя отвлекает парня каким-то вопросом. Он поворачивается к ней и отвечает. А я не вслушиваюсь в слова, внимательно следя за его эмоциями. И понимаю, что не обманулся. Может, она и считает его другом. А он точно рассчитывает на другой статус. Сразу теплеющий взгляд, мягкая улыбка – все кричит о том, что девушка ему нравится. Он снова поворачивается ко мне и бодро заявляет:

– Ну что, пациент, вижу, тебе лучше. Давай посмотрю, раз уж заехал.

– Не стоит. Все нормально, – отвечаю, заставляя себя разжать зубы. И подумав, добавляю: – Спасибо, что подлатал!

– Варе скажи спасибо, – хмыкает этот тип. – Ей я не могу отказать. Ладно, показывай плечо. Зря, что ли, сюда тащился!

Он подходит ко мне сзади, и я больше не возражаю. Впрочем, профессиональный осмотр занимает всего пару минут. Хирург возвращает на место повязку и говорит:

– Все отлично. На тебе, и правда, как на собаке. Здесь моя помощь больше не нужна. Варь, а ты молодец! Все хорошо обработала. Пойдешь ко мне помощницей? Как раз место вакантно, – явно шутит. А у меня уже руки сжимаются в кулаки. – Вы надолго здесь? – интересуется «друг». И я понимаю, что заботит его исключительно Варино пребывание в деревне.

– Сегодня уедем, – отвечает она.

– Так торопишься? Не хочешь немного задержаться, отдохнуть? – уточняет настойчиво. А я отчетливо слышу скрип собственных зубов. Но он-то не слышит и продолжает нарываться: – Я могу подбросить пациента до города.

– Спасибо, Кость! Ты и так столько сделал. Мне все равно надо возвращаться. Так что мы уж сами, – отвечает девушка. И я медленно выдыхаю. Не хватало еще набить морду своему врачу. Парень как раз подходит к двери. Варя дергается в его сторону, чтобы проводить. Но тот ее останавливает:

– Сиди, Варь. Там холодно. Меня вот он проводит, – и многозначительно смотрит мне в глаза. Варвара недоуменно переводит взгляд с него на меня и хмурится. Но не возражает. А я накидываю на себя футболку, потом куртку и двигаю за хирургом на улицу. Интересно, о чем хочет поговорить? Неужели почуял соперника? Только он ошибается. Я ему точно не соперник. Не стану влезать и мешать им. Потому что Варя заслуживает спокойной, счастливой жизни. А я не тот, кто может ей это дать.

Мы выходим за ворота и останавливаемся у его машины. Вполне себе годной. Значит, деньги у парня тоже водятся. Еще один плюс ему в карму. Черт, почему так тоскливо? Он поворачивается и пару секунд молча разглядывает меня. Прикидывает, как начать? Так я сам начну:

– Я могу как-то тебя отблагодарить? Не прямо сейчас. Но в долгу точно не останусь. Даю слово.

– Можешь, – кивает хирург. И заявляет, уставившись мне в глаза напряженным взглядом. Совсем не таким добродушным, как в доме: – Не втягивай ее ни во что. Варя слишком добрая и хорошая. Не может пройти мимо сирых и убогих. Только не нужны ей такие приключения.

И хотя кулак просится в бой, я понимаю, что он прав. Поэтому заставляю себя проглотить «сирых и убогих» и отвечаю почти спокойно:

– Согласен. Сегодня я исчезну из ее жизни. Не беспокойся.

– Отлично, – он даже не скрывает облегчения. – Если тебе снова понадобятся мои услуги, не тревожь Варю. Приезжай сам. Мой дом на другом конце деревни. Лесная, пять. И тогда я уже озвучу тебе свои расценки. Бывай, – отворачивается, не дожидаясь моих реплик. Садится в машину и отчаливает. А я несколько минут стою, тупо глядя в пространство, и пытаюсь совладать с демонами, что беснуются в груди. И когда это с трудом удается, возвращаюсь в дом.

Глава 3.1 Варвара

После отъезда Кости Богдан сразу начинает собираться. Я тоже складываю оставшиеся продукты в сумку и отношу в машину. Отключаю все системы в доме. У порога мы сталкиваемся. Он в отцовской одежде, которая ему немного велика. Ссадины на лице чуть поджили, но все равно заметны. Отыскиваю папину кепку и протягиваю мужчине.

– Возьми, тебе лучше не привлекать внимания.

– Спасибо, – прохладно кивает Богдан. – Далеко отсюда станция?

– Не очень. Но зачем? Я все равно еду в город. Подброшу тебя.

– Ладно. Мне действительно не стоит лишний раз светиться. Так для тебя безопаснее. Но высадишь меня у первого же метро.

– Хорошо, – соглашаюсь и нерешительно добавляю: – Я разговаривала с мамой с утра. И аккуратно поинтересовалась, как у них дела. Она сказала, что у Олега какие-то неприятности. Он очень раздражен последние дни. Целый день пропадает на работе, приезжает поздно, злой и уставший. Ругается по телефону с подчиненными. Думаю, это реакция на твое исчезновение. Будь осторожен, ладно?

Богдан хмуро изучает меня, потом молча кивает и садится в машину. Я закрываю дом и присоединяюсь к нему. Едем в тишине. Мой спутник всю дорогу хмурится и явно пребывает глубоко в своих мыслях. Он уже полностью отдалился. А у меня так легко не получается. Эти дни я лечила его, кормила, переживала. И сейчас в моей голове тоже вертятся назойливые мысли. Что он будет делать дальше? Как попадет к себе домой? Ведь у него с собой ничего нет. Я проверила его джинсы перед тем, как выкинуть. Там не было ни документов, ни ключей, ни бумажника. Да ему даже билет на метро не на что купить.

Когда мы въезжаем в город, и я паркуюсь там, где он показал, смущаясь, лезу в сумку, достаю двести рублей и протягиваю ему.

– Возьми. Тебя же не пустят в метро. Может, нужно больше?

– Не нужно, – медленно качает Богдан головой, забирает купюру и внимательно вглядывается в мое лицо. Словно, ищет там что-то. Потом выдыхает и произносит глухо: – Спасибо тебе за все! Но знаешь что: не спасай больше раненых мужиков. Это слишком опасно.

– Даже тебя? – тихо спрашиваю я.

– Особенно меня, – отвечает жестко. – Такие игры не для хрупких девочек. Не рискуй собой, пожалуйста.

– Не такая уж я и хрупкая. Ты просто меня не знаешь, – отворачиваюсь, закусывая губу. С досадой понимаю, что в голосе сквозит детское упрямство. Что только подтверждает его слова о девочках. И вдруг слышу:

– Я бы очень хотел узнать… Если бы мы встретились в другой жизни.

В шоке от его слов резко поворачиваюсь. Вижу, как тянется ко мне его рука. Будто он собирается прикоснуться к моему лицу. Но на полпути передумывает, резко сжимает ладонь в кулак. Открывает дверь и уходит, даже не обернувшись. А я еще какое-то время сижу, глядя в лобовое стекло. Потом выруливаю с обочины и еду домой. Точнее, в квартиру Олега. И когда оказываюсь в ней, понимаю, что больше ни дня здесь не останусь.

До вечера я складываю вещи и отношу в машину. Их оказывается неожиданно много, так что это занимает время. А еще привожу квартиру в порядок, чтобы полностью убрать следы своего пребывания. Перед уходом еще раз окидываю все взглядом, проверяя, не забыла ли чего. И запираю двери. Дальше спускаюсь вниз, не заходя к маме и ее мужу. Не могу сейчас этого сделать. И говорить о переезде пока не хочу, сообщу потом. Второй комплект ключей от квартиры у Олега оставался, а свою связку отдам позже.

Когда приезжаю в родной двор, на улице уже совсем темно. Забираю из машины только самое необходимое. Остальное перетащу завтра. И иду домой. На этот раз, действительно, домой. Как же хорошо, что мы с мамой решили не сдавать квартиру. Да, эти годы она висела мертвым грузом. Но денег нам и так хватало, а пускать чужих в свой дом не хотелось. Вообще, мама считает его моим наследством. Вот и пришло время им воспользоваться. Правда, придется придумать убедительную причину моего неожиданного переезда сюда. Ну ничего, отсутствием фантазии я никогда не страдала.

Квартира встречает тишиной и слегка затхлым воздухом. Ну и, конечно, толстым слоем пыли. Вся уборка завтра. Бросаю сумки в прихожей, открываю настежь окна. Застилаю постель в своей комнате чистым бельем. Быстро перекусываю теми продуктами, что привезла с собой. Принимаю душ и падаю в кровать. Даже думать больше ни о чем не могу – так я устала. И к собственной радости сразу проваливаюсь в сон.

Глава 3.2 Варвара

Следующим утром первым делом пишу работодателю и беру отпуск за свой счет. Трудиться я сейчас не в состоянии. Мне нужно разобраться в себе и своих мыслях. В том, что касается Олега и моего отца. Навязчивые, подспудные размышления не отпускают с тех самых пор, как я подслушала тот страшный разговор. Постоянно крутятся в голове, чем бы ни были заняты в это время мои руки. Папа, мама и Олег… Все трое знакомы с детства – когда-то жили в одном дворе. Нет, у них не было крепкой дружбы. Тем более, мама младше обоих мужчин и не принадлежала к их компании. Но знали друг друга хорошо.

Олег не раз приходил к нам в гости. Однажды, очень давно, даже знакомил с сыном Стасом и бывшей женой. Но больше мы не общались. У Кошелева с первой семьей остались сложные отношения, хотя о причинах он не распространялся. Развелись они, кстати, еще когда мой отец был жив. И ни разу у меня не возникало мысли о том, что Олег неравнодушен к маме. Но когда папа погиб, Кошелев приезжал к нам почти каждый день. Помогал всем, чем мог. Поддерживал маму, разговаривал с ней. Не давал опустится в отчаяние. Я была ему благодарна. Потому что не могла тогда стать маме опорой. Потому что тонула сама. Очень трудно было принять смерть единственного любимого мужчины в моей жизни. Как-то так получилось, что к своим двадцати четырем я ни разу не влюблялась.

До сих пор я была уверена, что чувства между мамой и Олегом вспыхнули в тот тяжелый период. Но что, если все было не так? По крайней мере, со стороны Кошелева? В том, что мама любила отца, у меня нет никаких сомнений. Зато теперь появилась веская причина сомневаться в ее новом муже. Если представить, что он влюбился в маму и захотел устранить отца – то у прокурора были для этого все возможности. А, как оказалось, бандитскими методами он не брезгует. И пока я во всем не разберусь, не смогу жить спокойно. Как дальше буду видеться с Олегом на семейных посиделках, подозревая его в убийстве отца? Это точно выше моих сил.

Задачу я перед собой поставила. Но вот способы ее выполнения представляла с трудом. Точнее, вообще не представляла. Впрочем, тут и пригодится моя профессия, пусть я официально ни дня по ней не работала. Но ведь нас учили собирать информацию, анализировать ее. Строить версии и добывать доказательства. Придется освежить в памяти уже подзабытые знания. А еще покопаться в кабинете отца. Хорошо, что следователи успели вернуть всё изъятое после признания смерти несчастным случаем. Была у них и другая версия: суицид. Но от нее быстро отказались. Просто не смогли найти причины, зачем еще достаточно молодой, здоровый, успешный мужчина добровольно выбросился из окна. Вариант убийства, естественно, тоже рассматривали. Все же папа был известным в городе журналистом. И даже проверяли связь с его последними расследованиями. Но доказать ничего не смогли и остановились на несчастном случае.

Конечно, нас с мамой такой итог следствия не устроил. В данном контексте он выглядел почти издевательством. Как можно умудриться выпасть из окна, просто куря рядом с ним сигарету? Пусть окно было полностью распахнуто, а в крови отца нашли алкоголь. Но не так уж много, чтобы потерять равновесие. В общем, мы не сомневались в убийстве, связанном с работой. Папины статьи всегда были яркими, впечатляющими, эффектными. Не раз после его расследований чиновники слетали со своих кресел. Я очень гордилась отцом. И мое поступление на журналистский факультет было вполне закономерным. Однако, после того, что случилось, мама взяла с меня обещание, что работать по специальности я не буду. Потому что потерять еще и меня она не могла.

Олег поддерживал нас в том, что смерть папы связана с его журналистской деятельностью. И даже взял расследование под свой контроль. Когда дело все-таки закрыли, они с мамой сильно поссорились. Я слышала, как они ругались в кабинете отца. Мама высказывала все доводы, что мы не раз с ней обсуждали. Кошелев соглашался, но твердил, что заказчики все сделали чисто, не оставив следов. Что он всегда будет начеку. Если кто-то совершит ошибку, и появится хоть малейший шанс возобновить дело, он обязательно им воспользуется. А пока надо жить дальше. Отца все равно не вернешь… Ну и тому подобное. Пару недель мама с Олегом даже не разговаривала. Но потихоньку они снова стали общаться. А потом уже и встречаться.

Так до сих пор мы и жили в уверенности, что папа погиб из-за работы. Но последнее время старались не поднимать эту тему в разговорах. Что мы могли сделать, если даже прокуратура не справилась. Причем, в данном случае не потому, что дело хотели побыстрее закрыть. Кошелев этого бы не позволил. Так я думала раньше. А теперь… Теперь не могу не думать о том, что говоря нам одно, своим подчиненным Олег мог спокойно приказать другое. И сейчас моя цель звучит просто и сложно одновременно: убедиться, что к гибели папы он не имеет отношения. Или имеет. О том, что буду делать во втором случае, пока лучше не думать. Иначе у меня просто не хватит духу решиться на подобную авантюру.

Первым делом иду в магазин и забиваю холодильник продуктами. Потом переключаюсь на уборку, сознательно обходя кабинет. Дальше готовлю себе обед. И лишь после еды принимаюсь за разбор оставшейся комнаты. Подойдя к делу со всей тщательностью, начинаю с письменного стола отца. Полностью выпотрошив его, раскладываю бумаги по стопкам прямо на полу. Потом буду все подробно изучать. А впереди еще куча полок с книгами. И напоследок, папин ноутбук. В общем, заняться мне есть чем.

До самого вечера копаюсь в бумагах, записях, блокнотах. Но поздравить себя с уловом не могу. Ничего криминального, на первый взгляд, я не нашла. Впрочем, ведь и следователи тоже. И так ясно, что с наскока вопрос не решить. Придется потратить время, вчитываться в бумаги и анализировать, чтобы разобраться в последнем деле отца. Это моя альтернативная версия, и я не стану сбрасывать её со счетов. Но основные силы направлю на Олега. И опять вопрос: как это сделать? Во-первых, как ни крути, придется почаще наведываться к ним с мамой в гости. Может, удастся подслушать еще какой-нибудь важный разговор.

А во-вторых… Даже не могу придумать, что во-вторых? Я больше нигде с Олегом не пересекаюсь, кроме как у них дома. Ну еще иногда на редких совместных выходах в театр или на выставку. Ну и как мне подобраться ближе к нему? Пока на ум ничего интересного не приходит. Но зато получаю смс от мамы. Она интересуется, как у меня дела. И я решаю ближе к вечеру заехать к ней. Пора сообщить о том, что поменяла место жительства. И у меня есть несколько часов, чтобы придумать правдоподобную причину для такого поступка.

Глава 3.3 Варвара

Тем же вечером сижу за столом в квартире Олега и неспеша расправляюсь с ужином, приготовленным мамой. Они оба тоже за столом. Я пытаюсь не сильно пялиться на Олега. Рядом с ним мне неуютно, но на удивление не страшно. Наверное, пока не могу осознать, что человек, с которым год жила в одной квартире, много раз сидела за общим столом, способен на пытки и хладнокровное убийство. Это кажется сюром, даже при том, что я не забыла, в каком виде нашла Богдана в подвале.

Хозяин дома хмур и задумчив. Подозреваю, причина все еще в Морозове. За прошедший день мои мысли не раз возвращались к мужчине. Очень хотелось узнать, что с ним сейчас. Как себя чувствует? Что делает? Я оправдывала себя тем, что потратила немало усилий, чтобы не дать ему умереть. Так что мое беспокойство вполне естественно. Но, кажется, даже сама себе не верила. Мне бы лучше забыть все, что с этим человеком связано. Мама пытается поддерживать разговор за столом, а я понимаю, что хочу уехать. Значит, пора переходить к главному. То есть к перемене моей дислокации. Проблема в том, что придумать хорошее оправдание так и не удалось. Придется импровизировать.

– Мам, хотела вам сообщить. В общем, я не совсем довольна своей жизнью в последнее время. Такое ощущение, что я немного потерялась. Не чувствую удовольствия. И решилась на перемены. Вчера вернулась к нам на квартиру и взяла отпуск на работе. Она меня тоже не устраивает. Хочу попробовать что-нибудь другое.

Мое заявление застает всех врасплох. Даже Олег отвлекается от своих мыслей, с удивлением глядя на меня.

– Дочка, ты что это придумала? Почему так резко? Что-то случилось? – мама выглядит полностью растерянной и встревоженной.

– Ничего не случилось, – морщусь я. – Просто надоело все. Хочу перемен. Новую струю. Считай, это мой каприз.

– Новую струю? Звучит, конечно, хорошо. Но что конкретно ты собираешься делать?

– Искать работу, – пожимаю плечами. А мама напрягается.

– Ты же не станешь… – она не договаривает, боясь озвучить свои страхи. Слово «журналист» так и не произносит. Кажется, болезненная тема перебила даже квартирный вопрос. Про него мама вообще не заикнулась.

– Нет, – решительно качаю головой. – Я помню про обещание. Поищу в другом месте.

– Хм, Олег, у тебя есть какие-нибудь мысли? – она поворачивается к мужу.

– Никаких, – отвечает тот рассеянно, явно думая о своем.

– А в прокуратуре? – не успокаивается мама.

– Галь, ну кем она будет в прокуратуре работать? Разве только секретаршей. У меня как раз очередная в декрет ушла. Вряд ли Варю такое интересует.

Мама хмурится и смотрит задумчиво. Олег замечает ее реакцию и тоже переводит вопросительный взгляд на меня. А я на секунду теряюсь. А потом сердце делает резкий скачок – вот же тот самый шанс! Быть к нему ближе. Так, теперь осторожно, нельзя слишком резко вцепляться в предложение, спугну.

– Ну, даже не знаю… – тяну с недовольным видом. – Это не совсем то, что я представляла. Впрочем, думаю, стоит попробовать. По крайней мере, буду знать, подходит мне такая работа или нет. Опыт – он всегда опыт. А это, правда, можно устроить? – уточняю у Кошелева.

– Да хоть сейчас, – пожимает он плечами и берет в руки телефон. Прямо при нас делает звонок и договаривается, чтобы место секретарши оставили за мной и никого больше не искали. Отключается и сообщает: – Вопрос решен. Завтра с документами приезжай ко мне. Отведу тебя в отдел кадров, потом все покажу.

Вскоре я возвращаюсь домой и оставшийся вечер трачу на обдумывание своего поведения. Но пока все слишком неопределенно, чтобы строить конкретные планы. Придется смотреть по обстановке и принимать решения на месте. Дальше провожу ревизию гардероба, с трудом отыскав что-то, напоминающее офисный стиль. И с чувством выполненного долга ложусь спать. Перед тем, как заснуть, мыслями опять возвращаюсь к Морозову. И сразу помимо воли вспоминаю горячую кожу, стальные мышцы под моими пальцами. Пристальный взгляд, серые с крапинками глаза. Вроде бы серый – холодный цвет. Но мне под его взглядом всегда было жарко. И сама же злюсь на себя. Почему этот мужчина никак меня не отпускает?

Глава 3.4 Богдан

Пара дней уходит на то, чтобы сделать новые документы, старые засветились, когда меня поймали. Найти тачку взамен той, что полыхнула костром в переулке. А также поменять съемную хату на другую, еще более обшарпанную. Но мне не до жиру, времени и денег с каждым днем все меньше. Надо бы еще отлежаться, но не могу позволить это себе. Кошелев со своими шавками явно в бешенстве от моего исчезновения. А когда человек злится, легко совершает ошибки. Я не в том положении, чтобы упускать такие подарки судьбы. И так мало что могу ему противопоставить. Пора вернуться к наблюдению. Ближе к концу рабочего дня подъезжаю к прокуратуре и торможу неподалёку так, чтобы видеть крыльцо. Стекла старенькой, неприметной иномарки полностью тонированные, вопреки всем правилам, так что меня не видно.

Время тянется медленно. Я жду и попутно тренирую силу воли, отгоняя от себя воспоминания о Варе. О румянце на щеках, когда увидела меня в одном полотенце. О тонких пальцах, расправляющих пластырь на моем плече. О таком неожиданном и будоражащем прикосновении ко лбу. Девушка всего лишь проверяла температуру, а я, как идиот, мечтал о ласке. Так, пора прекращать, слишком уж хорошо помню каждый ее жест, взгляд. Тепло кожи даже от мимолетных прикосновений. Черт, от этих мыслей у меня уже и глюки начались? С чего тогда вижу на ступеньках Варю?

Быстро возвращаюсь в реальность и понимаю, что это вовсе не глюки. Варвара действительно только что вышла из здания прокуратуры. Что она тут забыла? Навещала отчима? Зачем? Я много раз думал, что она будет делать после всего, что о нем узнала. Но, кажется, они продолжают общаться. С жадностью разглядываю ее. Я еще не видел ее в таком наряде. Вроде бы обычная светлая блузка и узкая, строгая юбка до колен, но, какого черта это так сексуально выглядит? Или я уже настолько влип, что мне все в ней кажется сексуальным? Ответ на этот вопрос мне совсем не нравится.

Тем временем около Вари останавливается женщина средних лет. Они кивают друг другу, словно коллеги, и расходятся в стороны. Тоже знакомая? Варвара направляется к стоянке для сотрудников, и вскоре ее машина выруливает в переулок. Словно канатом тянет поехать следом, но я торможу себя. У меня совсем другая цель. А девушку давно пора оставить в покое. Понимаю, что пока буду следить за Кошелевым, время от времени в поле зрения будет попадать и она. С одной стороны это радует, я словно гребаный сталкер. С другой – такой вечный соблазн перед глазами. Было бы лучше оторвать и забыть раз и навсегда.

Пока уговариваю себя, на улице появляется мой враг. Перед ним сразу же тормозит служебная ауди, забирает пассажира и отчаливает. Пропустив машину немного вперед, аккуратно пристраиваюсь сзади. Эта сволочь хитра и осторожна, да и чутье у Кошелева точно есть. Мне придется быть предельно внимательным. Попадать еще раз к нему в лапы – подписать себе окончательный приговор. А я еще не готов умереть. У меня на жизнь свои планы. И сейчас даже больше, чем раньше. Очень хочется разгрести все это дерьмо. И, чем черт не шутит, вдруг удастся пригласить Варю на настоящее свидание?