Джаз-банда

Что было потом – версии расходятся.

По одной – вопрос был поднят на всеобщих районных сборах, и волынских отшили за пьяный беспредел в отношении своих. Тем более подняли руку на старших по возрасту. Да что там руку – ногами били как чертей. На тех же сборах был побит их непосредственный старший, плохо следивший за подопечными.

По другой – волынских перевели в средний возраст, а малютовских отшили за ошибки в матчасти и за то, что на своём же районе позволили себя поиметь. По третьей – обе стороны получили устные порицания и пожали руки.

7

Битвы

Окна квартиры Вована выходили на пустырь, на котором в былые годы пролилось немало крови. В основном – за «асфальт».

Он рассказывал, как лет в десять наблюдал из окна битву матнёвских со стройдеталевскими.

Матнёвские, хозяева территории, заранее поставили за углом «Газель» с полным кузовом четвертинок красного кирпича и «девятку» с арматурными прутьями в багажнике. Удобно – не надо тащиться через весь район с делами, рискуя быть повязанным в неподходящий момент. А так – подходишь, получаешь снаряды и железо, и занимаешь позицию.

То сражение Матня выиграла, что называется, не числом, а уменьем.

Кто-то, может, не знает, но бить одного втроём куда удобней, чем вдесятером. А ещё лучше вдвоём – просторно и удобно. В давке же не только нормально не побьёшь, да ещё и своих зацепишь. Манёвренность – один из залогов победы.

Драка сто на сто, двести на двести (а бывало и больше) – это куча-мала, а не драка. А тут ещё и арматура, которой нужно место для размаха. Нормально сойтись могут только первые ряды, куда обычно ставят младшие возраста. Мясо, не жалко, удел пиздюков – пиздиться.

В тот раз принцип манёвренности матнёвскими был соблюден на славу. Говорят, операцию разработал старший, мечтавший о карьере полководца, но так и не окончивший военное училище.

Две колонны встали с одного края пустыря, две – с другой, и две шеренги перпендикулярно им. Между бойцами – расстояние вытянутой руки. Получилась как бы буква П из полторы сотни тел. Ещё столько же рассредоточилось по дворам, плюс на школьном дворе сотня в боевой готовности.

Бежит пацанёнок, стоявший на фишке, орёт – идут, тьма их!

На горизонте появляется орда.

– У меня аж дух захватило, – рассказывает Вован. – Как тараканов, полтыщи, наверно, все с железом. Вот почему все заборы в городе голые – тогда всё спилили! Идут, орут чё-то!

Матнёвские по команде (из громкоговорителя, прикиньте!) начали забрасывать их кирпичами. Потом, так же по команде, кинулись на супостата. Стройдеталь опешила от кирпичного дождя и сбилась в неуклюжую кучу. Их взяли в полукруг и начали избиение младенцев – иначе и не назвать. Половину положили, остальных вытеснили из периметра Матни и погнали через всю Стройдеталь как собак трусливых.

Многие тогда двинули кони.

Случись такое сегодня – было б ЧП федерального масштаба. А в то лихое время такие события не были событиями, пардон за тавтологию. Побоища случались часто, трупы появлялись каждую неделю. Иногда бойцов с конкурирующих группировок хоронили рядом, в один день. И только общая скорбь не позволяла продолжить драку прямо на кладбище.

Я только один раз участвовал в бою, где с обеих сторон присутствовало железо.

Приехали в центр прессануть одних борзых парней. Вдесятером, с обрезками труб. А их столько же, с монтажками. Мы оказались проворней. Меня только раз ударили в плечо (синяк был на всю руку). Знатно тогда отмудохали пидоров.

То есть, ужас и азарт массовых битв не на жизнь, а на смерть мне не знакомы.

А старшие много рассказывали про них.

Например, несколько раз я слышал о легендарной драке в школе, той самой, где проходили наши сборы. Матнёвские, выходя после уроков, попали под град камней – у крыльца их поджидали стройдеталевские. Наши ломанулись обратно, те – за ними. Бой развернулся прямо в школе, в ход пошли стулья и всё, что попадалось под руку. Рассказчики добавляли своих деталей – что досталось и учителям, или как некоторые выпрыгивали из окон (в других вариантах – кого-то выкинули).

Крючок-старший рассказывал, как дрались с центровскими, а те ножи повытаскивали. И в какой-то момент оказался один против троих с ножами.

– Я, – говорит, – тогда в натуре обосрался. Боковым смотрю – всех наших положили. Всё, думаю, хана. Ору, машу монтажкой, не вижу ничего, один глаз заплыл, второй кровью залит. Один хер запыряли, еле выжил.

В доказательство он каждый раз задирал футболку и демонстрировал шрамы. После того случая ему удалили селезенку и часть лёгкого.

Кстати, вы знали, что при ножевых часто умирают не от самих ран, а от занесённых инфекций?

В других частях города асфальтные войны были менее масштабные. Там не было столь строгого разделения по территориальному принципу. По большому счёту, классические районники всегда были только в Восточном.

Зато теперь на своём районе можно было чувствовать себя вольготно. Если ты свой – гуляй в любое время суток, никто не тронет. Если только заезжие гастролёры, но на Матню они совались нечасто. У матнёвских в городе была слава жёстких парней, даже отморозков. Нам это льстило, мы старались всячески поддерживать имидж. Очень, знаете ли, помогало за пределами своей локации.

А вот центр, например, был нейтральным. Соответственно, за порядком никто не следил, и туда стекалась вся нечисть. Или Север – когда-то за власть на нём боролись две группировки. Со временем они слились в единую, которая потом распалась на десяток мелких бандеек. Хорошего в этом мало – доминировать хотят все, и конфликты неизбежны.

Или такой пример. В центре есть ПТУ – колледж по-современному, в котором учится гопота со всего города. Каждый день разборки, в туалет не зайдёшь спокойно – постоянно кого-то бьют.

То ли дело наш, родной матнёвский техникум. Тишь да гладь да божья благодать. Власть наша, никто слова поперёк не скажет, черти смирные. Я любил туда захаживать. Приятно чувствовать себя своим там, куда не каждый сунется.

8

Мамонты

Раньше Восток заканчивался Стройдеталью. На месте Матни было огромное поле, за ним – деревня Мамонтовка. Теперь район непосредственно граничил с ней.

Мамонтовка официально вошла в состав города. Но её жители, хоть и стали считаться горожанами, остались прежней деревенщиной.

Своя банда существовала и там. В ней числилось человек сто, но организованности у них не было. Разве что редкие сборы у дома культуры, которые нередко заканчивались массовой попойкой. Мамонтовские, или «мамонты», блатовали в пределах своего ареала, изредка выбираясь в город на гастроли. Те из них, что покруче, кормились крышеванием местных магазинчиков и ларьков, охраняя их от своей же шпаны. Середнячки ставили на деньги местных лохов. Основная же масса была просто пугалом для односельчан.

Никто мамонтов, конечно же, не воспринимал всерьёз. К ним относились как к колхозникам, грязным и неотёсанным. На район они заходили нечасто, и почти всегда их визиты заканчивались побоями. Могли уйти без части гардероба. Один как-то раз убежал зимой в трусах – малютовская молодёжь прикольнулась. Ему вслед бросили его же ботинки, чтоб совсем не околел, но бедолага предпочёл продолжить забег в носках.

Однажды трое районных старших приехали на сборы к мамонтам. Отозвали их главных в сторону и сделали заманчивое предложение – войти в состав Матни. Чтобы деревня стала нашей территорией, а их банда – филиалом от нас. От такого предложения отказаться могли только дураки, а мамонты ими и были.

Взять под свой бренд сотню деревенских дураков сулило только лишний геморрой в перспективе. С другой стороны, новая территория, пусть в моменте приносящая только проблемы, добавляет веса. Это сфера влияния и будущие денежные потоки. Мамонтовка очень скоро стала застраиваться и урбанизироваться, населения в ней прибавилось, а вместе с ним появилось больше возможностей поживиться.

У мамонтов в тот день был какой-то праздник. Почти все были пьяны. Переговоры не удались, мамонтовские начали дерзить. Наши (кикбоксеры, надо заметить) в три секунды уложили их. Понятное дело, что стадо колхозников душевно тромбонуло наших. Десяток гуков они уложить успели, но, когда на тебя нападают со всех сторон с палками, будь ты хоть чемпионом вселенной.

Вдобавок мамонты перебили стекла машины. И отчалили победоносными павлинами.

В тот же вечер в село вошли наши войска. По каждой улице прошло человек сто, ломая каждое пойманное существо мужского пола, кроме детей и стариков. Возвращались теми же путями, и улицы были пустынны. Жители даже собак по сараям загнали.

На следующий день мамонтовские старшие приехали к нам на сборы улаживать конфликт дипломатическим путем. На тонированной «девятке» с потёртыми по тогдашней моде номерами. С собой привезли какого-то пьянчугу в наколках, представив его смотрящим за Мамонтовкой. Позже выяснилось, что он самозванец, никто из уважаемых людей его туда не ставил.

Ради потехи им дали высказаться. Те начали оправдываться, что виною всему алкоголь, войдите, мол, в положение. А вообще – предложение-то неплохое, нужно обсудить. Их смотрящий изредка вставлял малопонятные реплики из мудрёного жаргона вперемешку с именами уважаемых кем-то там на зонах.

Короче говоря, всех их избили и обоссали. Могли бы просто побоями ограничиться, но псевдосмотряга начал выкрикивать угрозы, чего делать не стоило.

Их машину отогнали в гараж и разобрали на запчасти.

Кстати говоря, если пацана обоссали в беспомощном состоянии, он мог смыть позор кровью, порезав обидчика. Почему-то именно порезать ножом, никак иначе.

Обоссать нормального пацана без причины нельзя, иначе это уже беспредел. В данном случае потерпевшие вполне это заслужили. Пусть радуются, что руки не отрубили – такое случалось не только в фильмах типа «Антикиллер».

В считанные дни у всего бизнеса на территории Мамонтовки сменилась крыша. Мамонтовская банда быстро прекратила существование. Несколько достойных людей у них всё же имелось, они примкнули к нам. Большинство же попросту не взяли, и потом долго подвергали гонениям. Как покорённых нацменов в банановых республиках.

Помнится, как-то втроём гуляли пьяные и забрели в Мамонтовку с целью размять кости. Докопались до мотоциклиста на "Урале" с люлькой. От него пахло бензином и навозом. Отпинали, отобрали мотоцикл и поехали на нём к себе. Только вот мотоциклисты из нас были никудышные. Врезались в угол дома, да так, что отлетела люлька, вместе с сидящим в ней. Никто сильно не пострадал, а мотоцикл попросту бросили, решив вернуться за ним потом. Естественно, его сразу же кто-то утащил.

Ещё мамонтовские жители, как водится в сёлах, держали коров. Иногда коровы заходили на район и бродили среди асфальтовых джунглей. Потом наши школьники ловили мамонтовских и заставляли убирать говно.

9

Любовь на районе

После очередных сборов гуляли бесцельно и подцепили компанию школьниц. Разумеется, в надежде им присунуть. С одной из них я вскоре начал встречаться. Её звали Светка, было ей пятнадцать лет, и училась она в десятом классе.

Светлана была обычной районной гопницей. Ходила в спортивном костюме, дралась со сверстницами, курила и пила пиво в подъездах, красила волосы дешёвой краской. О существовании других девушек мы не знали.

Жила она недалеко от моего дома, но – уже на Стройдетали. Почти каждый вечер мы гуляли по Матне, периодически заходя в подъезды погреться и потискаться. Иногда тусили на площадке заброшенного детского сада около её дома. Строго до 16.40, потому что ровно в 17.00 там начинались сборы стройдеталевских. Можно было не торопиться и уходить чуть позже – местные знали меня, а меж районами тогда был период дружбы. Но это могло бы расцениться как вызывающее поведение и привести к конфликту, поэтому приходилось соблюдать приличия. Ну и некомфортно, когда ты с девушкой, и вдруг начинает стекаться масса низкокультурных элементов.

Тот факт, что мы ошивались в том садике, делал меня в светкиных глазах смелым парнем. До меня у неё был лоховатый школьник, который сюда боялся заходить.

Светка считала, что я крут, и мне это льстило. А я был не прочь лишний раз понтануться, рассказав лихую историю. В которой я, само собой, выглядел красиво. Красивее, чем бывало подчас. Плюс я казался ей взрослым, хотя по развитию ушёл от неё недалеко.

Ещё она была любительницей примитивной романтики. Я покупал маленькие открыточки, писал на них незамысловатую гопническую лирику, и во время подъездных обниманий подсовывал ей в карманы.

Вирши были примерно такие:

«На районе ты всех круче,

Ты гроза всех местных сучек».

Или:

«Я люблю тебя, в натуре,

Будет всё у нас в ажуре».

Так эта сопля все парты в школе ими исписала.

Но спустя два или три месяца мы расстались, потому что я встретил Алису.

Если встреча и отношения со Светкой были вполне закономерным явлением в моей тогдашней жизни, то связь с Алисой была чистой случайностью. Мы вращались в разных кругах, которые практически не пересекались.

Момент знакомства я помню смутно.

Компанией в пятнадцать бритых рыл мы припёрлись в ночной клуб. По поддельным билетам – был у нас один умелец. Лишний раз за что-то платить было не в наших правилах.

Сдвинув столики (что противоречило правилам заведения, которое считалось приличным), мы хлестали водку. Высматривая на танцполе потенциальных жертв, которых можно обуть в сортире.

Неподалёку от нас отдыхала мажористая компания. Попивая изысканные напитки, пушистые молодые люди косились на нас с презрением и опаской. Когда заиграла медленная музыка, я, уже невменяемый от выпитого, выдернул оттуда понравившуюся девушку и повёл танцевать.

Как я танцевал медляки в подпитии – это тема отдельного стендапа.

Поступок был не просто наглый, а прямо совсем хамский. Однако мы не только договорились встретиться на следующий день, но и на самом деле встретились. Чего случиться, по логике, не должно было. Более того – мы стали встречаться.

24-летняя Алиса была дочкой богатых родителей, со всеми вытекающими. Каталась на дорогой машине, тусила с такими же мажорчиками, и вообще наслаждалась жизнью. А чего не понаслаждаться, я бы тоже кайфовал.

Жила она в элитном комплексе в центре. Родители её были не какие-то там презренные коммерсанты, чиновники или бандиты, а люди искусства. Отец – художник, чья абстрактная мазня покупалась на Западе задорого ценителями всяких чёрных квадратов. Мать из той же оперы, какая-то артистка. Короче – местная богема, с присущими всякой богеме тараканами в бошках. Странная семейка, мне довелось бывать у них дома, и смотрел я на этот зоопарк, разинув рот.

Например, вся семья, включая 16-летнего сына, курили, не выходя из квартиры. В любом её уголке, и много. Повсюду стояли пепельницы. Я сам мог дома и на кухне покурить, и лёжа в ванне, и в туалете. Но чтоб смотреть телевизор и закурить, не открыв даже форточку – это как-то не то. А когда вся семья за вечерним ужином начинает разом смолить одну за другой – это уже перебор.

За каждой трапезой они открывали бутылку вина, всякий раз наливая и несовершеннолетнему сыну. Не, я и сам с младых лет был не дурак прибухнуть, но всегда думал, что это надо делать втайне от родителей.

Однажды при мне этот шкет привёл взрослую бабу, представил родителям и повёл в свою комнату. Потом Алиса сказала, что это была проститутка. Дрочить, как все в его возрасте, юноша не хотел, и при перебоях с бесплатным сексом просил у родителей денег на платный.

Когда я рассказывал это друзьям на районе, некоторые считали, что я привираю.

Ещё родители могли за столом, при детях и гостях, вдруг начать целоваться. А могли и вовсе уйти в комнату и совокупляться при неплотно закрытой двери. Подозреваю, что и свинг в этом доме имел место быть. Не удивился бы, если и инцест.

Да, ещё Алиса, едва закончив школу, встречалась с другом отца. Тот, правда, быстротечно двинул кони от героина.

Формат наших отношений был тоже не совсем обычным. Мы не гуляли по улицам, не целовались в подъездах, как я привык. Не посещали заведения (потому что я был беден, а за её счёт пацанская гордость не позволяла). Вместо этого она два-три раза в неделю приезжала за мной на машине, и мы катались по городу. Иногда, чтобы понтануться, я просил её остановиться за школой, и после сборов садился к ней на глазах у всей банды. Каждая поездка заканчивалась одинаково – мы заезжали в лесопосадку и трахались в машине. Что мы там вытворяли, ребята! Узнай в то время об этих проделках мой коллектив – не быть мне больше в коллективе.

Но скоро я понял, что никакая мы с ней не пара, а девушка просто развлекается со мной. Для неё, бесившейся жиру мажорихи, я был чем-то вроде экзотического зверька. Бритый, вечно в спортивном, с наивно-приблатнёнными манерами и неоправданно-презрительным взглядом на обычных некриминальных людей.

В сексе она была ненасытна как мартовская кошка, что быстро стало меня напрягать – секс-гигантом я ведь не был никогда. Даже в том похотливом возрасте. Мне вообще надоело с ней трахаться, да ещё эта её тяга к постоянным экспериментам. К тому же я начал подозревать, что у неё ещё кто-то есть. Полиамурности, фрилава и формата секс-онли в моём мире тогда не было, я даже слов таких не знал.

Короче говоря, я её бросил. Такой ход был неожиданным для неё. Видимо, была настроена сделать его первой. Никаких долгих прощальных разговоров и расставлений точек над i не было. Услышав, что я хочу расстаться, она молча села в авто и дала по газам.

Потом долго выслушивал от корешей, что поступил как мудак – надо было сперва профит свой извлечь, например, чтоб машину свою мне подарила.

Через два года мы столкнулись с ней у входа в клуб и даже не поздоровались. Я тогда уже отрастил немного волос на башке и одевался более-менее прилично. Однако был сильно пьян и не прошёл фейс-контроль. Она тоже была пьяна, но её пропустили и, обернувшись, она заржала как лошадь. А я нашёл её машину на парковке и нассал на капот, под весёлые крики моих друзей, которых тоже не пустили.

Такие вот короткие лав-стори.

Через несколько лет мне рассказали, что женщина, похожая на Алису, была замечена в московской галерее одного знаменитого художника, в компании престарелого еврея.

Со Светкой спустя годы столкнулся в парке, в компании мужа и двоих детей. Выглядела прекрасно, и заметно, что поумнела. Муж, кстати, нормальный парень, не бык какой-то, начальник супервайзеров в торговой сети.

Это и был тот самый чел, который не любил садик у её дома.

10

Василий и Чапаев

Был у нас персонаж по имени Василий, который слыл человеком-несуразностью. Всё у него было через жопу. То забудет, то проспит, то решит кого-то надуть, а поимеет сам себя. То его изобьют какие-нибудь додики, то сам наваляет не тому.

Васёк – более подходящего имени родители дать не могли.

Как-то решил угнать машину. А она мало того, что заглохла, да ещё и заблокировалась. Что-то там клинило в дверях, прибежавший хозяин сам еле открыл. Хорошо, что хлюпиком оказался. Васёк с перепугу ему вломил и дал стрекача.

Однажды Василий был задержан милицией. По его мнению, совсем неправомерно. И, выражая протест, прямо посередине камеры совершил акт дефекации. А когда они заорали, что съесть заставят, разбил себе голову о стену. Менты, чтоб не возиться с непредсказуемым клиентом, отвезли его к травмпункту и выкинули из машины.

Рыскал Вася давно, и вот его наконец перевели в средний возраст. До этого он успел прожужжать всем уши, что как только переведётся, приведёт нескольких проверенных типов. «Настоящие волки, спасибо мне ещё скажете», – убеждал он нас.

Хорошего от Васи никто ничего не ждал, вот и с его переводом не торопились. Но уважить пришлось, всё-таки с самого детства человек рыщет, многое пережил на районе.

Васёк сразу же привёл странноватого типа. Не местный, все его видели впервые. С виду васин приятель был классический ботаник, в брюках и рубашке, с копной волос на башке. И, главное – с юношескими усами, не знавшими бритвы.

– Что это у нас тут за Чапаев? – спросил Серёга, старший.

Васёк начал с пеной у рта доказывать, что это отличный пацанчик. Не смотрите, говорит, что у него усики, он тот ещё волчара.

За детскую непосредственность Васе многое прощалось.

– Смотри, Васёк, – предупредил Серёга. – Если что – я тебя лично отпизжу.

В толпе начали заключать пари, пройдёт ли Чапаев прописку. Прошёл, да ещё как. Торпеды только подорвались, как он сам кинулся на них. Может, нервы не выдержали. Ударил, правда, как-то по-бабьи. Заметно, что опыта в драках нет. А потом вскочил и вновь бросился в бой – так его проинструктировал Вася.

Конечно же, его опять сломали, под радостные визги толпы.

На вопрос, почему он не пострижётся коротко и не уничтожит растительность под носом, Чапаев ответил, что он бы с радостью, да мамка не велит.

– Усы как у ёбаной лисы, – прокомментировал Серёга, вызвав волну хохота. И добавил: – Завязывай мамку слушать.

Все были уверены, что Чапаев – самый натуральный лох, и твердили Васе, что в людях он совсем не разбирается. В то же время было два нюанса. Во-первых, как ни крути, а Васёк – полноправный член коллектива, имеющий право подтягивать тех, в ком уверен. Во-вторых, многие понимали, что с лица воду не пить, и это доказано практикой не единожды. Каждый был наслышан о случаях, когда шпана останавливала ботаника, а он оказывался старшим в какой-то банде. Или мастером спорта по боксу. У меня был такой знакомый, Костыль, позже расскажу.

У некоторых уже стали возникать планы по использованию Чапая в качестве приманки. Есть такая схема, больше развлекательного толка. Подсылают чепушилу к гопникам стрельнуть сигу, и ждут нужную реакцию, чтоб тут же подкатить невзначай в благородной роли защитников слабых.

Но планам не суждено было сбыться.

На следующих сборах Васёк с понурым видом объявил, что его друг хочет отойти.

Все замерли в ожидании.

Серёга подходит к Васе, зловеще нахмурившись:

– Чё за дела, Василий? Рано тебя перевели, фуфлыжник ты ебучий? Проходной двор тут, думаешь?

Вася только рот открыть собрался, как получил двойку в лицо. Несильно, на ногах устоял, но кровь из носа хлестанула красиво.

Смотрю на Чапаева – тот ни жив ни мёртв. Ещё и брызги крови на него попали, усугубив его страх.

Серёга к нему:

– Ну что, усатый, не понравилось тебе у нас?

Тот давай трясясь и заикаясь оправдываться. Простите, ребята, плохо подумал, поторопился, и это ему не нужно. Договорить не дали – вскоре он уже лежал, пуская кровавые пузыри.

Было постановлено – Чапаев впредь обходит район за километр и ежемесячно выплачивает сумму (не помню, сколько, примерно в размере двух или трёх стипендий на то время). А ответственный за это – Васёк, отныне вновь пиздюк.

Напоследок Чапаеву дали опасную бритву, поднесли зеркало с машины и приказали сбрить усы. Не полностью, а чтоб как у Гитлера. Под всеобщий ржач, дрожащими руками, стараясь не порезаться, Чапаев побрился. Потом ему дали пендаль, велев чесать отсюда.

Этот дурак ступил и зачем-то ломанулся через толпу. Где, понятное дело, тут же нахватал. Кое-как вырвался и убежал, прихрамывая.

Больше я его не встречал.

Семья Васька впоследствии переехала в другую часть города, и вроде бы он отошел от Матни. По другим данным всё-таки был отшит.

Слышал потом, что его видели в компании каких-то забулдыг.

Вообще, неплохой был парень, весёлый, не злой, просто очень наивный.

11

Бес

Иногда новоприбывшим парни постарше задавали всякие каверзные вопросы из серии "в жопу дашь или мать продашь?" или "есть два стула". Чтоб развлечься в основном, ну и заодно прощупать, что за фрукт нарисовался.

Особо веселило то, что новички старались ответить "правильно".

Например, задаётся вопрос: "Если твоя девушка поставит тебя перед выбором, она или пацаны?"

И 15–16-летние юнцы, у большинства из которых девушек никогда не было, на полном серьёзе отвечали: "Конечно, пацаны, это святое".

Или: "Всех повязали, кто-то один должен пойти на зону за всех, твои действия?"

Самый частый ответ: "Возьму всё на себя".

Больше всего любил подобные расспросы тип из среднего возраста по прозвищу Бес.

Его любимый вопрос был такой: "Если на тебя побежит толпа с монтажками, что ты будешь делать?"

Почти все отвечали, что останутся стоять на месте, а кто-то говорил, что ринется в бой. Думая, что это и есть нужный ответ.

– Вы чё, ёбнутые?! – начинал орать Бес. – Бежать надо, придурки, съёбываться!

Интрига в том, что сам Бес напрочь был лишён инстинкта самосохранения, о чём свидетельствовал его лысый череп в шрамах. Однажды такая безбашенность едва не стоила ему жизни – он бросился с ножом на двадцать человек, вооружённых арматурными прутьями. Потом неделю в реанимации лежал, в башку пластину вставили.