Мечта хранимая. Цикл «Мечтатели»

– Ваше величество, позвольте воспользоваться вашим залом как посадочной площадкой? – послышалось сверху.

Я растерянно повёл перед собой рукой, мол, давай, чего уж. Голубь сделал ещё один круг и, несколько раз хлопнув гигантскими крыльями, приземлился на безопасном – даже по моим ощущениям – расстоянии.

Всадник, довольно молодой парень, ловко спрыгнул на землю, не спеша приблизился и с улыбкой склонил голову:

– Альден. Рад познакомиться.

Первое удивление отступило, уступая место настороженности и интересу, которые немедленно занялись переделом сфер влияния.

– Миша, – я рефлекторно протянул руку, которую парень с готовностью пожал.

Альден был практически моего возраста, по крайней мере, не старше восемнадцати. Русые волосы спускались до середины шеи, за исключением раздвоенной челки, длины которой хватало на полный охват головы. Выглядело это очень эффектно, как будто на голове лежал золотой венок или корона. Непонятно только, как эта форма держалась: логика требовала жёсткого устойчивого каркаса, но при движениях было видно отсутствие любых фиксаторов.

Высокие скулы, острый подбородок, тонкие изящные губы. Озорная ухмылка, которая задействовала, казалось, каждый мускул на лице – словно именно это было естественным его состоянием, а не расслабленно-спокойное. Он создавал впечатление романтика-оптимиста, который мог и хитро улыбнуться, вызывая ответную улыбку, и задумчиво посмотреть в глаза, заставляя начать размышлять о чём-нибудь глобальном, но всё равно хорошем. Этот образ потрясающе дополняли небольшие, даже на взгляд хрупкие прямоугольные очки, добавлявшие его и без того живым глазам эмоциональных оттенков.

А вот одежда… Белая туника до колен была обильно декорирована орнаментом под цвет, заметным только вблизи. Плетёный пояс, тоже на первый взгляд не представляющий ничего особенного, имел такой сложный рисунок, что даже я, равнодушный к шмоткам, засмотрелся. На плечах крепились фигурные тёмно-синие камня, которые держали длинный плащ цвета лазури.

Проявленный к нему интерес Альден воспринял абсолютно естественно. Чуть поменял стойку, поправил плечи и голову… И в этот момент я поймал озарение.

Совсем другим, торжественно-церемониальным голосом гость повторил:

– Император Альден Первый и последний, правитель Новой Римской империи.

Затем он поправил очки, сложил руки на груди и продолжил так же просто, как в самом начале:

– Да, у нас кругом монархия, привыкай.

Растерявшись, я тщетно подыскивал слова для ответа, но так и не находил. Никакого завалящего титула у меня не имелось.

– Ага. А я это… только что оттуда, – я ткнул пальцем вверх.

Глаза моего нового знакомого весело сверкнули:

– Да мы все оттуда. Не нервничай ты так, здесь некого бояться. Михаил это, между прочим, здорово. Если будешь строить Российскую империю, можешь сразу называться Михаилом Романовым.

– Российскую империю?..

– Только Российскую и только империю! Иначе – не Михаил и не Романов.

Оценив мои несчастные глаза, Альден посерьёзнел – чему я был безмерно рад.

– Я о твоём государстве. Тебе понадобится выбирать ему название, придумывать историю. Вот я и говорю: если захочешь создавать Российскую империю, даже имя не придётся менять.

– Так более понятно, – кивнул я.

– Извини, давно не общался с новичками, – император виновато улыбнулся, но затем снова навострился: – Так. Ты азы управления освоил?

– Управления?..

– Ну, творение и всё такое.

– Разве что самые азы.

– За час-то неудивительно. Тогда сначала теория. Ты хорошо понял суть своего перемещения?

– Хм… Во-первых, я попал куда-то, где сила мысли увеличена в несколько раз. Во-вторых, нужно использовать это и построить свой идеал… И начать – со своего Тронного зала.

– А почему ты переместился? – прищурился Альден.

– Ну, векторы…

– Неправильно! – император поднял указательный палец. – В корне неправильный ответ. Матчасть не имеет никакого значения – она всего лишь форма, а не суть. Ты переместился, потому что ты – Мечтатель, с большой буквы!

– Э? – я снова стушевался.

– Мысль это не просто химический процесс в голове у человека. Большинство даже не представляют, сколько возможностей скрывает мысль, для них это – инструмент, необходимый для решения каких-то мелких задач. Отпускать мысль на свободу, давать ей самостоятельно развиваться, жить своей отдельной жизнью – вот удел немногих смельчаков!

– Ты про фантазию, что ли? – уточнил я.

– Да, – Альден кивнул. – Человек без фантазии нежизнеспособен. Он не живет, он существует в определённом месте в определённом времени. Фантазия же – своеобразный проход, пройдя по которому человек открывает путь к смыслу жизни – мечте. Согласен?

– Наверное. А Мечтатели?..

– Находятся по ту сторону перехода. Мы не заглядываем к фантазии время от времени дабы развлечься, мы живём на той стороне и оттуда смотрим на тех, кто остался. Материально продолжая находиться в рамках обычного мира, волнуясь о насущных вещах, мы в то же время знаем, что это – не конец. Что в отличие от других у нас всегда есть возможность вырваться… и – некоторые вырываются насовсем. Сюда. И именно потому, что им это удалось, – они Мечтатели с большой буквы.

Выдержав паузу, Альден завершил вступление:

– А вот теперь, когда ты знаешь главное, можно переходить к рассказу об устройстве нашего мира

– Наш мир создан непонятно кем и неизвестно когда. Это не определишь: каждый новый приходящий застаёт его не таким, как пришедший ранее. И это касается не только политической, но и физической карты – ландшафт тут много раз корректировали «под себя»… Хотя совсем глобально ничего не менялось, только детали. Со всеми прибывающими разговаривает Хранитель. Кто он на самом деле, никто не знает, но похоже, что он здесь вроде инструктора: даёт новичкам базовую информацию и провожает на место, а больше никак и никогда не вмешивается. – Альден сделал глоток из бокала. – Значит, в чём тебе нужно разобраться. Первое – твоя сила и твои возможности. Тебе дана задача по плану «Правитель», а значит, у тебя есть три источника сил, или потенциала, как здесь принято называть: твой личный, источник твоего Дворца и государственный потенциал. Сейчас, в самом начале, все три полны под завязку, потому как ты их ни на что не использовал.

– Использовал, – возразил я, – когда тренировался управлять силой мысли.

– Это твой личный потенциал, так что не считается – он восстанавливается быстрее всего. Важнее другие два. Дворцовый – потенциал, который можно тратить на всё принадлежащее Дворцу, непосредственно связанное с ним. Или не связанное, но… В общем, всё на территории Дворца, кроме людей.

– Людей???

– А ты хотел один жить в целом государстве? Правильно, своя большая личность куда интереснее, чем какие-то несколько сот тысяч простых граждан. Вот это самооценка, вот это я понимаю! – Альден многозначительно закивал.

От его тона, да и выражения лица тоже я не выдержал и хихикнул. Пояснил:

– Не задумывался об этом. Одно дело создавать неживые предметы, а другое – людей…

– Ой, нашел, о чём волноваться, это такое простое занятие. Вот вчера, например, ночью…

Теперь я уже засмеялся в голос.

– На самом деле, в этом и правда, нет ничего сложного, – Альден довольно улыбался. – Нужно представить два потока энергии. Один – обычный, «образный», которым ты конструируешь что тебе нужно, а вторым – наделяешь творение жизненной силой. Если ты попробуешь создать человека в один поток, получится деревянная или каменная статуя. А так – сначала начинаешь представлять этого человека, затем переключаешься на вкачивание в него энергии, затем снова на создание формы, и так пока не закончишь. Кстати, – император похлопал по изголовью дивана, на котором лежал, – их ты создавал от собственного потенциала?

Я пожал плечами:

– Не знаю. Просто придумал образ и материализовал его.

– Да, от собственного. Попробуй сейчас сделать то же самое, но как бы вырастить. То есть постарайся почувствовать создаваемое именно частью Дворца.

– А если его ещё нет?

– Тронный зал, – Альден чуть свесился с дивана и коснулся пальцами каменного пола. – Это основа твоего будущего Дворца и средоточие твоей силы. Давай, попробуй.

Неподалеку от нас возникла серая тучка, которая через несколько секунд испарилась и оставила вместо себя третью копию дивана.

– Получилось? – спросил я.

– Если бы не получилось, ничего бы не вышло. Хорошо, этот принцип ты понял. С государственным потенциалом примерно так же, но он идёт на создание всего, что относится к государству. Начиная зданиями, гражданами и заканчивая территорией, то есть тем самым ландшафтом. Да, дворцовый и госпотенциал имеют соответствующие границы, в пределах которых их можно применять. А личный – это личный, он с тобой всегда.

Я молча разглядывал небо над головой.

– Как, укладывается в голове?

– Да, вполне. По крайней мере, пока, – кивнул я. – Слушай, а… Обязательно становиться правителем? Это, конечно, прикольно, но зачем такие сложности?

– Что конкретно тебя интересует? – уточнил Альден. – Этот вопрос можно трактовать по-разному.

– Ну… могу я, например, построить идеальную страну, а потом просто жить в ней? Просто жить?

– А управлять кто будет?

– Так я же могу создавать всё, что угодно?

– Ага.

– А если я создаю человека, я могу сделать его каким угодно?

– С парой нюансов, но да.

– Ну вот. Посажу на трон профессионального правителя, – я пожал плечами.

– Обычного профессионального правителя?

– Ну да.

– Ладно, представь, живешь. Бац – реформа.

– Какая реформа? – не понял я.

– Да в том-то и дело, что любая. Сколько людей, столько и идеалов. С чего ты взял, что идеальное для тебя государство будет таким для этого правителя? А создать человека-кальку с себя ты не сможешь – на это стоит блок.

– А человека с такой же системой ценностей, как у меня?

– Система ценностей, как показывает практика, ничего не гарантирует, абсолютно. Так что увы. А если каждый раз ходить и объяснять ему, что такое хорошо, а что такое плохо, автоматом превратишься в первого советника – и таки придётся разбираться во всём происходящем.

Я погрустнел. Начальный запал прошёл, и меня совсем не тянуло становиться во главе целой страны.

– Или, представь, кризис. Нужны какие-то срочные изменения. Пусть даже ты знаешь, что делать, – будучи правителем тебе достаточно отдать приказ. А так тебе придётся тратить или силы на донесение своей позиции до правящей верхушки, или госпотенциал, чтобы выправить всё как надо в минимальные сроки, – который, между прочим, восстанавливается медленнее всего, – или и то и другое. Хм? Что такое, почему грустный вид? Перспективы не нравятся?

Я покачал головой.

– Ууу… А хочешь, ещё кое-что расскажу? Касательно трактовок твоего вопроса про необходимость быть Правителем. Тебе не приходила в голову мысль, что можно сделать идеальное государство без такового? Например, анархия или коммунизм в классическом представлении?

Я с надеждой поднял взгляд.

– Обломись! – радостно заявил Альден. – Спорю на что хочешь, ты просто не сможешь придумать для себя такого идеального мира!

– Почему? – уже начиная погружаться в обречённость спросил я.

– Да потому, что здесь существует деление приходящих по принципу представления идеала, на Правителей, которым государство необходимо, как вода рыбе, и Одиночек, которым оно даром не сдалось. И раз ты, дорогой друг, появился на территории, закреплённой за Правителями, то всё с тобой ясно и тебе ничего не остаётся кроме как создать шнурок и обернуть вокруг головы!

– Почему головы? – я ожидал услышать «шеи», и странное окончание фразы заставило удивиться.

– Чтобы мерки свои знать, а то корона жать будет!

Император веселился надо мной настолько незамысловато и искренне, что я не выдержал и тоже засмеялся.

– Из траура выведен. Миссия выполнена, – констатировал Альден. – Ну что, идём дальше? Хочешь, карту мира покажу?

Он чуть прищурился, и между нашими диванами возникла огромная резная чаша, наполненная водой и песком, которые, как я понял, представляли со всей доступной реалистичностью физическую карту планеты: холмиками были показаны горы, крохотными ручейками – реки. Материк был один, но большой. По форме он напоминал Евразию, только расширенную с запада и имеющую дополнительные земли на севере. Да и на букву «Г» он походил сильнее.

– Вот здесь, – на внутренней стороне «бумеранга» Альден очертил пальцем довольно большую область, – Новая Римская империя, с правителем которой ты уже знаком. Столица, конечно же, Рим, который ты обязательно посетишь в кратчайшие сроки. Форма правления – монархия. Вот это – эльфийские земли, – вторая область была немного меньше первой и примыкала к внутренней стороне южной части материка. – Основную площадь занимают леса и примерно пятую часть – луга. Столица – Лентан, правитель – Кейра. Угадай, какая форма правления?

– Монархия, – я пожал плечами. Во всех художественных источниках, известных мне, эльфы имели королей.

– Демократическая республика! – Альден торжествующе щелкнул пальцами. – На человеческом языке – коммунизм!

– У эльфов – коммунизм?! – поразился я.

– Настоящий! Что, не можешь представить?

– Я себе вообще настоящий коммунизм не могу представить, – честно ответил я. – А уж как это может сочетаться с эльфами…

– Ну, это долгая тема. У Кейры потом спросишь, она любит, когда об этом спрашивают.

На внешней стороне сгиба, в самом углу материка появилась третья, среднего размера область.

– А здесь – драконы. Такие же настоящие, как и эльфы. Между прочим, мой голубь отчасти обязан им фактом своего существования. Представляешь, сколько народу мечтает летать на собственном драконе? А вот Ресд всех обломал – выбрал народом именно драконов, и теперь использование их в качестве верховых животных является прямым оскорблением. При этом сам Ресд летает… Впрочем, ладно. До некоторых вещей даже в идеальном мире нужно доходить самому.

– Предлагаешь мне самому наведаться к этому Ресду и посмотреть, на чём же он летает?

– Не так важно – на чём, главное, как ему это удалось. Ну да пока оставим. Столица у драконов – Гирст. И вся остальная территория – тоже Гирст, потому что столица там единственный город. Любят они, понимаешь, в горах жить. Братство сумрака!

Очертания территории народа со странным самоназванием появились в центре южной части материка, прямо рядом с Новой Римской империей, окружив несколько конусов плотного песка, изображающих горы. – О нём тоже всё узнаешь сам, иначе не так интересно будет. Правит там Нармиз, когда будешь в Риме, скорее всего там же с ним и познакомишься. Вот…

Задумавшись, Альден склонился над картой. Затем ткнул в сильно выпиравшую северную часть, напоминавшую из-за этого горб.

– Тоже своего рода достопримечательность. Вот это всё – Фор-Корст, закрытое от внешнего мира государство. Те источники, которые есть в доступе, утверждают, что ему минимум два века, причём закрытым оно было уже тогда. Больше никакой достоверной информации нет, только слухи. Традиционно считается, что закрытость Фор-Корста связана с тем, что его Правитель особенного далеко продвинулся в изучении изменения реальности. Смотри, какая территория, горы по всему периметру… Не знаю, что было раньше, добровольное отшельничество или нахождение истины, но сейчас это самый интересный и одновременно самый бесполезный регион: никто из тех, кто хотел найти этого Правителя, так и не смог это сделать. А кто-то и вовсе не смог перебраться за периметр – хороший барьер, ничего не скажешь. Чтобы обзавестись таким, обычному Правителю нужно лет пятьдесят копить госпотенциал.

– То есть процесс накопления может быть бесконечным? – уточнил я.

– Накопления? Нет, только до первоначального предела. Я об этом не сказал?

Я пожал плечами.

– Пределы личных и дворцовых потенциалов у всех одинаковые – с ними ещё не научились работать. А вот о государственном уже кое-что известно, например, зависимость от размера территории. В километрах, к сожалению, измерить не получается, но по соотношению достаточно понятно. Сначала действует правило «чем больше страна – тем больше сил для управления ею». Правитель приходит, государство строится, развивается, расширяется, колосится, на солнце золотится. Затем примерно на уровне средних размеров рост госпотенциала прекращается. А если границы продолжают расширять, потенциал начинает снижаться. Это как своеобразный предохранитель, который не дает Правителям получить больше сил, чем они могут распорядиться. На меня, вот, тоже не так давно эта гадость начала действовать, – пожаловался император, – единственное, что помогает держать первую по величине страну, это собственные навыки управления. Чего и тебе настоятельно рекомендую: не гонись за бесплатными возможностями, сам познавай науку государеву.

У меня было устойчивое ощущение, что я о чём-то забыл. О чём-то, связанном с картой.

– Ты, вроде, говорил, что Мечтатели делятся по отношению к государству…

– Точно! Молодец, хорошо подметил. Эх, давно я всё это не пересказывал. Смотри, вот здесь находимся мы, – Альден ткнул пальцев в цепочку гор, которая отделяла от основной части материка крайнюю западную часть. – А сразу за твоими горами – Отшельные земли, как их обычно называют, то есть территория, где появляются Одиночки.

– Отшельные? Они что, вообще никак себя не проявляют? – удивился я. Отрицание государства – это ладно, но полное отшельничество…

– Неа. И на контакт идут крайне редко, и сами ни во что не вмешиваются. Не любят они нас. А может, вообще никого не любят, не знаю. Поэтому о них известно очень мало. Единственный точный факт – у них изначально отсутствует госпотенциал.

– Понятно.

Я задумчиво смотрел на карту.

– Столько свободного места…

– Да ладно, как будто это плохо. Во-первых, есть куда расширяться, во-вторых, всегда есть куда придти новому человеку.

– А сколько Правителей здесь может уместиться? – заинтересовался я. Альден пожал плечами:

– С полным комфортом – человек восемь. Если верить слухам, то десяток, но я такого ещё не видел.

Несколько минут мы провели в тишине и раздумьях, а заодно неспешном поглощении созданных фруктов. Наконец, я поднял голову:

– А ты здесь ещё долго будешь?

Альден задумчиво улыбнулся:

– Не знаю. Тебе ведь надо государство строить… Если ты не мечтал все эти годы о собственном доминионе, то несколько дней у тебя уйдёт только на его продумывание. Потом будешь осваиваться в реализованной модели. А как освоишься, уже будешь относительно свободен. У меня-то всё под контролем, я могу хоть на неделю исчезнуть, а вот у тебя пока ни опыта управления, ни просто навыков. Так что сейчас мы досидим, ещё о чём-нибудь поболтаем, а потом я полечу обратно к себе, а ты вырастишь себе тёплую спальню и ляжешь думать о счастии своем и, возможно, народном. Ну, а когда разгребёшь дела и доберёшься до Рима, увидимся снова. Да, Рим – это на востоке, как будешь подлетать к горам, увидишь одну, такую, с двойной верхушкой.

– Именно подлетать? – уточнил я.

– Воздушный транспорт всяко удобнее и быстрее. Или ты высоты боишься?

– Да нет… – я задумался. – А создам-ка я его прямо сейчас. Чтобы ты, если что, указал на ошибки.

О, вовремя вспомнил про драконов… Так, а на чем ещё можно летать в этом мире? Голубя я что-то не очень хочу. Ворону тоже… Да ну этих оригиналов-императоров. А какое у меня вообще любимое животное? Нет, не то. Какая у меня любимая птица? Никогда раньше не задумывался. Всё, оживляю первый попавшийся образ. Хоть дятел, плевать.

Перед внутренним взором сразу же возник огромный стального цвета дятел, висящий на скале над Тронным залом и долбящий камень. Бррр… Кто угодно, кроме дятлов и драконов!

Не открывая глаз я улыбнулся. Попался один интересный образ, будет жаль, если Альден его забракует.

Так, один поток, второй… А это, оказывается, не так уж легко – прорабатывать что-то в голове, а не просто представлять общими контурами.

О том, что попытка создания удалась как минимум наполовину, меня проинформировал нечленораздельный звук, изданный Альденом, и… ещё один звук, смутно знакомый… Открыв глаза, я уставился на огромного, с меня ростом, тигра со столь же огромными орлиными крыльями, сложенными на спине. Встретившись со мной взглядом, тигр снова мурлыкнул – от чего, как показалось, по полу пошла вибрация – и ткнулся носом мне в лицо. Через силу подняв подрагивающую руку, я всё-таки решился и тоже потрепал его по шее. Густая шерсть напоминала по ощущениям покрывало для кровати, но с дополнительным подогревом. Хотя, по логике, сравнение должно быть обратным.

Император наблюдал за мной с искренним интересом.

– Живой личный транспорт не так уж часто создают. Это я на тебя повлиял?

– Немного, – я смутился. – Не на ковре-самолёте же мне летать.

– Да тут на чём только ни летают. Кто во что горазд. Это ж не государство, можно и несколько вариантов создать.

– Ясно… Кстати, подскажешь что-нибудь? Я-то не разбираюсь в животных, так, по наитию делал. Вдруг не получится на нём летать?

Альден бросил критический взгляд на тигра.

– Я бы посоветовал вернуть ему исходные размеры – тебе хватит. Ну, а физические характеристики по ходу дела подгонишь. Потестируй его, проверь, какой вес и как долго может тянуть. У меня всё-таки птица. Можешь потом к Кейре обратиться, если что.

Поднявшись, он направился к своему голубю, который всё время нашего общения сидел на одной из колонн Тронного зала и спал, убрав голову под крыло. Проснувшись от отклика, он вяло воркнул и слетел на пол, скользнув по тигру абсолютно равнодушным взглядом.

– Летишь? – спросил я, не в силах перестать трогать тигриную шкуру.

– Ага, пора уже. – Забравшись в седло и взяв поводья, Альден напомнил: – Значит, как освободишься, жду тебя в Риме. Где-то через неделю-полторы. Да, кстати, ты имя в итоге будешь менять?

– Зачем? – не понял я.

– Многие выбирают себе новые имена, как бы в знак того, что старому, несовершенному миру они ничем не обязаны. Да и вообще стараются иметь в своих государствах побольше отличий от тех, откуда пришли. Я, вот, Римскую империю взял потому, что долгое время ей интересовался. А так… Ну, в общем, ты понял. Иногда берут те имена, которыми раньше подписывались как псевдонимами. Ты как себя звал?

Равнодушным такие вопросы не оставляют, но я себя пересилил. И правда, новый мир, новые правила. Новая жизнь.

– Маркус, – негромко ответил я. Повторил: – Я был Маркус.

– Во, отлично. – Альден улыбнулся. – Тебе вполне подходит. Именно на Маркуса и выглядишь.

Я натянуто улыбнулся.

– Ну и денёк выдался.

– Да ладно тебе. Всё только начинается, – Альден ободряюще кивнул. – Мы же – кто? Мы – Мечтатели!

Дополнив завершающую фразу не менее пафосным жестом, он натянул поводья и голубь рванул в небо.

* * * * *

Сразу в Рим мы не попали – пришлось задержаться в лагере Альдена. В другое время я бы обязательно заинтересовался тем, как тут организована армия, да и, несомненно, для души посмотрел на воинский быт с построениями, маршами и прочими специфическими атрибутами. С исторической Римской империей, конечно, вряд ли получилось бы сравнить по причине недостаточности знаний, но всё равно. В любом случае, сейчас мне было не до этого. Альден усвистал осуществлять руководство, а я сидел в свободной палатке с тигром, смотрел на девчонку и думал обо всём, что увидел. Не то чтобы выстраивал логические схемы и пытался дойти до всего самостоятельно – всё же надеялся, что позже получу подробные объяснения. Скорее, просто крутил по кругу одни и те же мысли, пытаясь если не разделаться с ощущением абсолютного непонимания происходящего, то хотя бы конкретизировать его и понять, к чему именно у меня претензии, чтобы потом задавать нужные вопросы.

Ну и, опять же, девчонка, да. Прикинув, я остановился на версии с шестнадцатью годами. Острые черты лица, плотно сжатые губы, нахмуренные брови… Пожалуй, она была симпатична – даже с тем выражением, которое застыло на её лице когда она приняла неожиданный удар. Что-то между обиженным и недовольным. Но тем больше меня занимало то, что, несмотря на её внешнюю привлекательность и некоторую к ней жалость, она создавала ощущение угрозы. Не опасения, что вот сейчас она оклемается, разозлится и начнёт крушить всех вокруг, а перманентной тревоги, не происходящей не из чего конкретного. Бывает, сталкиваешься на улице с людьми, к которым сама собой возникает неприязнь. Здесь – то же самое.

Когда мы добрались до римского дворца и опустились на посадочную площадку, к нам тут же подбежала группа солдат. Альден им лишь кивнул – и они сразу принялись за дело, явно уже зная порядок действий в таких ситуациях и свои непосредственные обязанности. Двое, как я понял, просканировали нас с помощью непонятных приборов, после этого ещё двое увели куда-то голубя – ну да, вряд ли Альден подобно мне держит птицу в своей спальне, – а один подошёл ко мне с намерением забрать бессознательное тело девчонки. Я замешкался, и Альден успокаивающе коснулся моего плеча. Пришлось подчиниться.