
Полная версия
За возвращение любви. Сборник стихотворений

Андрей Фурман
"За возвращение любви"
Книга стихов
Самара – 2016
Моей маме Людмиле и жене Наталии посвящаю эту книгу.
Хочу поблагодарить жену за помощь в редактирование и
И доработке этой книги.
Я думал, что можно
прожить без любви.
Я думал, что сердце -
резиновый мячик.
Построили плот
и сказали: “Плыви!“
Открыли глаза
и сказали: “Ты – зрячий“.
( Андрей Фурман )
«Путь поэтов»
Любите нас не потому, что мы
Обласканы вниманием и славой,
А потому, что мы идём из тьмы
На свет её – Любови Величавой.
Кричащие нам вслед хулу и брань -
Их слишком много. Наш удел – терпенье…
Коль с ног собьют – сумей подняться. Встань!
И ощути при этом вдохновенье.
***
Уходя, я сжигал за собою мосты.
Ночь манила меня, как любимая, в сети.
Я любил – я горел, но с годами остыл,
И ничто не в новинку теперь мне на свете.
Я любил, но любимым я так и не стал;
Я писал ей стихи – моё сердце болело…
Лучше б вырвал его – да другой бы отдал,
Когда песни оно разжигало так смело.
Говорят: “Время лечит и судит, и бьёт!..“
И от участи этой, пожалуй, не скрыться.
Не порвите струну, пока сердце поёт
На аккордах любви… Дайте сердцу побиться!
"Счастливые мгновения"
И зимний вечер, и луна в окне,
И тишина, и сладостные грёзы…
И снова пробуждаются во мне
И радость встреч, и расставаний слёзы.
Мгновенья, приходящие во сне,
Лишь временами сердце обновляют.
И так спокойно, безмятежно мне,
И так печально, если оставляют
Они меня. Но я их не зову.
Они приходят вновь без разрешенья -
Из снов моих виденья – наяву -
Волшебные счастливые мгновенья.
Как хорошо, что есть вы у меня -
Воспоминанья о любви! Лишь вами
Теперь копилка полнится моя,
И богатею я душой с годами.
И снова жизнь звучит, поёт во мне,
И снова сердце бешено так бьётся!..
И зимний вечер… И луна в окне…
И кто-то плачет, а потом смеётся.
***
Вослед тому, что есть уже,
Свои картины я рисую,
Но я не строю миражей,
А только по земле тоскую.
Я красок не ищу других,
А только взгляд на многоцветье
Передаю тебе с руки
В своём – переболевшем – свете!
1984
"Двери"
Я стучался в двери, я хотел
Быть понятным, узнанным повсюду, -
От одной мечты к другой летел
И – на счастье – часто бил посуду.
Я стучался в двери, я хотел,
Чтобы люди поскорей открыли
Души – для красивых, добрых дел, -
Двери к счастью! Чтоб они – любили!
Я стучался в двери, я хотел
В глубь проникнуть людного жилища…
Только мне досталось – пепелище… -
Это мой, наверное, удел…
1988
***
Вспоминаю всё, что стало грузом -
Я устал с собой его нести.
Прошлое, ты стало мне обузой
На крутом и длительном пути!
И подъём сменяется подъёмом,
И усталость за руки берёт,
И нет сил уже идти вдвоём нам…
Только время требует: “Вперёд!“
И висит печальная луна,
И в лицо – смеётся, плачет ветер…
И дорога нам с тобой – одна,
Как назло – одна на целом свете…
1988
***
Бесконечное, дикое, злое…
Пустота обезлюдевших улиц…
Тёмно – красное плюс голубое.
Только б снова не обманули.
Смерти нет! Есть душа в полёте.
Смерти нет! Есть любовь земная -
На высокой звенящей ноте,
Все преграды превозмогает.
Не печалься! Закон в законе:
Это полночь дневную усталость
В одеяло своё загонит,
Чтобы там она крепко сжалась.
Твоё сердце – сосуд тончайший,
Твоё сердце любви подвластно…
Путь во мраке – не самый лёгкий,
Ты иди им: дорога прекрасна!
1988
"Замкнутый путь"
И мира нет, и Бога нет, и некуда пойти!
Как дальше жить? Куда свой путь направить?
Давно все перепутались пути…
Беззубым ртом смеётся нагло зависть.
Скажите, для какой я создан цели?
Зачем меня на свет произвели,
Назвали, и крестили, и в купели
Омыли, и – к воротам повели?..
И я бреду, неведомо куда,
Шаги считаю и столбы – попутно…
Смеётся путеводная звезда,
И – фонари горят улыбкой мутной.
Мне кажется, что мир сошёл с ума,
Всё опрокинув, обнажив изнанку…
Но утром вновь – чарующий обман…
И понимаю: это – путь мой замкнут!
И Мира нет, и Бога нет, и некуда идти!
Вот так живём, закрыв глаза и уши.
А кто-то перепутал все пути,
Гармонию и целостность нарушив.
1988
***
Пусть серебряным месяцем смотрит
На тебя одиноко душа.
Ледяной и свистящий окрик,
Долетая, тает в ушах.
И качаются вновь громады
Уходящих к реке лесов.
Сиротливый туман лампады -
Солёной слезой присох.
За окном догорает вечер…
Остывай и ты – одичалый.
Для каждого есть на свете -
С тугим канатом причалы.
1988
***
Мой путь во тьму седых столетий -
Луна да звёзды на холсте!
Что не закончишь – кончат дети,
И – поклянутся на кресте.
Луной освещена дорога,
Мерцают звёзды в темноте…
Ты только подожди немного, -
Рисуй мгновенья на листе.
Рисуй события и даты -
Своей судьбы нелёгкой след.
И я – художник был когда-то…
Но кануло уж много лет.
Мольберт и кисти я забросил, -
Отдал поэзии себя,
Когда вселилась в душу осень,
Больные раны теребя.
Я странствовал, блуждал по свету,
Искал свою звезду во мгле…
И помнил я, что мы при этом -
Больные дети на земле.
И день казался слишком долгим -
Без страсти и без суеты.
Я – каждый миг волшебный помнил,
Хранил до времени мечты.
И вот – судьбы воспоминанья -
Вербуют в спутники меня.
От прошлого – одни страданья,
И грех, и зло, и – толкотня…
1990
***
Одинокой душе беспокойно
В замкнутом мире созвучий.
Ей бы вырваться с вихрем на волю,
Но мешает – обыденный случай.
Она мечется, стонет, не зная,
Что тугие готовятся сети.
Мудрецы теоремы слагают,
И играют без устали дети.
Я бы рад им отдаться, всё бросить…
Но – высокая в небе звезда -
О далёком и близком попросит,
А по рельсам – бегут поезда…
Как же быть? Я… Звезда… Как нам ладить?
А вокруг – пустота, тишь и мрак.
Да, на рельсы, наверное, лазать
Может только последний дурак…
1990
***
Живите и будьте детьми,
Забудьте про странности века!
Стегать вас не будут плетьми,
А только – заклятьем и смехом.
Но всё же, не скинуть груз -
Страстей, роковых ошибок…
Мы будем слышать из уст -
Дыхание нервных скрипок.
Мы будем слышать из уст -
Отяжелевший ветер,
Вздохи морских медуз…
Но песня любви на свете -
Одна. Не гони её -
Прочь от себя. Не надо.
Но помни имя своё;
В этом твоя награда.
Живите и будьте детьми!
Я заклинаю вас Богом.
Душу не высечь плетьми -
Она умирает со вздохом.
1990
***
Нам дано говорить с вами музыкой слов,
Нам мучительный жребий начертан.
На губах не засохнет горячая кровь -
Только плоть быстротечна и смертна.
Не ласкать вас идём, не баюкать ко сну,
Обнажая упругие нервы.
Кровь из горла – вот так мы встречаем весну;
Погибает, как правило, первый.
Остановкам нет места, душе – нет тепла…
Мы так долго блуждаем по свету.
Путеводная в ночь нас звезда завела.
Мудрецы нам давали советы.
Только море есть море, – оно ведь штормит
И бывает весьма не спокойно…
У голодного – жажда, и есть аппетит;
У меня – только жалость к покойным.
Для поэта всегда не хватает огня;
Как собака – без дома и пищи -
Он по кочкам идёт, по болотам и пням,
И чего-то настойчиво ищет.
1990
"Всё, что было"
Вот и всё, вот и всё, что было!
Я уже не вернусь назад.
Небо в сумерках дрожью выло,
Опьянел от тоски наш сад.
Ставни заперты, двери тоже…
Над рекой предрассветный дым.
Мне уже ничто не поможет
Возвратиться к тебе молодым!
И давно я уже не мальчик!
(Так ты, помню, меня называла).
Только путь в неизвестность начат
И нельзя повторить всё сначала,
Ведь обратной дороги нет;
Путь один, да и тот – неизбежен.
От луны – блёклый мутный свет,
Да и тот, увы, не безгрешен.
В этом мире – покоя нет.
Только смерть успокоит душу.
А стихи – запоздалый бред,
Что настырно лезет наружу.
Только сильным воля дана,
Ведь она содрогает горы.
У бессильных – какая вина?
Разве только физический голод.
1990
"Счастье будет"
“Не знаю, но иду;
Мечу свой факел ввысь,
Ступени бью ногой,
Мой дух всхожденьем хмелен!“
(В. Брюсов)
И всё-таки счастье будет!
И будут цветы и слёзы…
И долго идущие люди -
Увидят дорогу к звёздам!
Увидят! Должны увидеть,
Иначе – зачем идти?
И – падать, и – ненавидеть
Усталость на шатком пути!
И падать… И снова подняться,
Не вставших – с тоской проводить,
А станет больно – смеяться,
Смеяться, и петь, и шутить! -
Пускай перепеты все песни!
И гаснут, и стынут огни…
Шагать и надеяться, если
Идут ещё ноги твои!
Я верю: последней не станет -
Но будет песней любовь!
И ты покачнёшься на грани,
Но чудом удержишься вновь.
Мы жадно чего-то ищем;
Ступени ползут рядами.
Я верю: мы будем чище,
Светлее, добрее глазами!
И снова с голодной тоскою,
Как слёзы, глотая даль,
В пространство махнёшь рукою,
Улыбкою снимешь печаль.
Словами – и губят, и лечат.
Ты раны мои залечи!
Слезами томительной встречи
Пусть капает воск свечи!
Неслышно блуждают тени,
Долина горит огнями.
Рядами бегут ступени
От каждой покатой грани.
Иду. Оглянуться – значит
Уже никогда не встать!
Душа о далёком плачет,
Как плачет о сыне мать…
Зловещая бездна чернеет,
И хочется больше огня… -
А то, что сияет над нею -
Зовёт в бесконечность меня!..
А ветер надрывно свищет,
И путаясь между нами,
Он тоже чего-то ищет
Голодными, в осень, глазами.
7 июля 1991
***
Выпал снег в декабре
И укрыл все цветы.
Выпал ночью, а утром – все следы замело.
И я строил опять, но сжигал все мосты.
Сердце рвалось на клочья,
Но вновь зажило.
И кружила метель в декабре по земле,
Таял, падая, снег на равнину любви.
Не досталась любовь ни тебе и не мне,
Только слёзы и боль, только холод в крови.
И сияла луна всем обидам назло,
И хотелось бежать босиком по росе.
В этой жизни ни мне, ни тебе не везло.
Жизнь – как белка – крутилась,
Неслась в колесе.
И хотелось судьбу обмануть – только раз,
Обмануть и сказать ей: “Прощай, дорогая…“
Но погасла луна – и огонь твой погас,
От меня унеслась ты – мечта золотая.
И растаял мой снег, и остыла земля…
Только в полночь опять – замело все дороги,
Но, как прежде, мне слышится это: “Нельзя…“
И, как прежде, я думаю только о Боге.
5 декабря 1991
"Коридор сомнений"
“Вначале было Слово…“
Ев. от Иоанна,
Гл. 1, прит.1
Я стою в коридоре сомнений,
А отсюда – все и печали!..
Может, я – непризнанным гением
Возомнил себя изначально?
Может, это – синяя птица
Слишком рано крылом махнула?
Может, это могло присниться:
Мне в висок – не направлено дуло?
Нет, не сон облегает разум,
Но покоя душа хотела…
Бытиё – не постигнуть разом,
Ведь оно – не знает предела!
Что же смерть – так, пустая шутка?
Ну а вечность – подвластна мигу?..
Век живёшь, а творишь минуты,
Собирая сомненья в книгу.
Я стою в коридоре сомнений,
А отсюда – все и печали…
Я о времени – только во времени, -
Было всё-таки слово вначале.
1992
"Милый друг"
Милый друг! Не тоскуй обо мне.
И напрасно не жги свечу.
Всё равно я на белом коне
Ясным соколом не прилечу!
Всё равно заколотят дом,
Будет брошен наш милый сад,
Всё равно – свистящим кнутом -
Через сердце пройдёт полоса!..
Старый дом; позабытый двор;
Вся в сирени и звёздах ночь…
Я влезаю в окно, как вор,
И, как вор, удаляюсь прочь.
Не луна, а холодный путь,
Не тоска, а вчерашний сон -
Болью острой – пронзили грудь,
И тревогам – подняли засов.
Право, полно. Что же я так?
О себе – я давно сказал:
Нелюдим и смешон чудак -
Не смотри ты в его глаза.
Только, знаешь, я так устал! -
Солнце лижет больную грудь,
Болью сжаты мои уста, -
А ещё не окончен путь…
Пустоцветов букет не рви,
Сны о прошлом – забудь скорей,
Не томись и не жди до зари
Голосистых часов-звонарей.
Всё пройдёт. Отцветёт наш сад,
Как листва – пожелтеет… Что ж?
Будет снова в твоих глазах
Непонятная многим дрожь.
Мне остались – печаль и ты,
Среди ночи – окно и свет…
Всё ж, мой друг, не сжигай мечты,
Дом наш светлый – рисуй на песке!..
1993
"Портрет"
Я возьму, набросаю несмелыми красками
Твой портрет на холсте у окна.
Очарую тебя я старинными сказками.
Для меня ты навеки – одна!
Дни летят; мои дни – быстрокрылые птицы.
Их уже не воротишь назад.
И мелькают опять дорогие мне лица,
Дорогие навеки глаза.
Ночью сяду один у окна с поволокою;
При свече посижу, погляжу
На вселенную, звёзды, на жизнь одинокую
И тебе, моя радость, скажу:
Всё, что было хорошего, доброго, светлого,
Всё, что любит душа и хранит,
Всё, что есть у поэта – хозяина бедного -
Это звёздные в полночь огни!
И мечта моя ранняя – только с тобою
На земле этот век доживать;
Расцветать, как цветы, голубою весною,
И любить, и мечтать, и страдать!
Посижу я один у распахнутых окон,
В эту звёздную ночь посижу…
Это было давно, лет прошло слишком много.
Ничего я тебе не скажу…
5 апреля 1993
***
Уходить, убегать и опять возвращаться…
И нельзя разорвать этот замкнутый круг.
Только жизнь заставляет со многим считаться;
Принимать свою боль, как недуг и испуг!
И, что толку – кричать всем подряд на углу
О любви, доброте и свободе, и счастье…
А потом – разрывать беспощадную мглу,
И – бежать, прочь бежать от такого участья!
***
Луна, открытое окно… И тёплый летний дождь.
Но не дождусь я всё равно. В коленях снова дрожь.
Печаль заела дотемна, и в тишине квартир
По дому бродит всё она… Стихи летят в сортир.
И снова лист опять пустой, и снова говорю:
“ Постой, мгновение, постой! Тебя запечатлю!“
А миг ушёл куда-то вновь – и пусто, и темно…
Нет! Миром правит не любовь, хотя живёт давно.
Я раскидаю все стихи, что на столе лежат.
Шаги уверенны, легки, и руки не дрожат.
Я о любви поговорю – с тобой, опять с тобой.
И миру душу отворю, но слышится: “ Постой!“
Вот так всегда, когда летишь, не зная сам – куда;
Порой, такого натворишь, что не сотрут года!
И снова путь – далёк – лежит. Луна. Тоска. Окно.
И кто-то от себя бежит… Но кто – мне всё равно.
1993
"Сны"
Часто снятся мне сны, но… увы – о былом!..
Даже ночью покоя себе я не знаю.
Будто я сквозь туман, сквозь дожди, бурелом
Пробираюсь над пропастью – прямо по краю…
Голос снова зовёт – вдаль зовёт он меня.
Отступать нет причин и иду я, не зная,
Что же ждёт впереди?.. Ангел, душу храня,
Что-то ласково мне, тихо так, напевает.
А шаги?.. Что шаги? Ноги сами идут,
И дорога – легка, но печаль – снова рядом.
Это душу мою на распятье ведут,
Прожигая меня ненавидящим взглядом.
1 мая 1993
"Сердце"
Сердце, скованное болью,
Еле бьётся в пустоте.
Как хотел бы я на волю
К белым птицам улететь.
И ничто не потревожит,
Если было бы дано
Сделать то, что невозможно…
Дни и ночи – всё одно.
Сердце!.. Долго ты болело
О далёкой стороне.
Прятать душу в саван белый -
Не придётся больше мне.
Я сойду на перекрёстке
Вечных истин бытия.
Был бродягой на подмостках
Театра правды и вранья.
А теперь сойду с подмостков,
Сброшу платья, маски… – фальшь.
Был неопытным подростком,
Не хочу им быть и дальше.
Душу выпущу на волю,
Тело – пусть горит огнём.
Сердце, скованное болью,
Не находит места в нём!
21 августа 1994
Посвящения поэтам
I.
Владимиру Маяковскому.
Ветер с петлёю на горле,
С криком: “Постойте!“-
Блудной вороной оглохнет
На повороте.
Брызгами листья отскочат,
Сухие руки деревьев
Вдруг затрещат, застрекочут -
Раздетого леса свирели.
Медленно всё утихает…
Кружит последний лист.
Дрожит берёза нагая
Под дикий осенний свист.
Кустарник трясёт скелетом,
Шатается ветер пьяный, -
Свои сочиняет куплеты
Дождливое “фортепьяно“!
Свинцовое небо давит
Электрической “кистью“ по клавишам,
И долго слезой буравит -
Обтёсанный гладко – камешек.
И снова кривляться будет
Ворона, на небо каркая,
И ветер опять разбудит,
Листвою в ушах пошаркивая.
Синева изорвалась в клочья -
Вся провисла и тихо дышит.
Дождь опять постучится ночью -
По асфальту, стеклу и крыше…
II.
Велимиру Хлебникову.
И мерцанье свечи у стены,
И молитвы – до самого неба,
И стаканчик холодной воды,
И кусочек остывшего хлеба,
И томительный полдень, как сон,
И душа, отлетевшая с ветром,
И ночные звонки голосов,
И, как будто, последние метры -
Остаются. Дойти бы! И мне -
Ничего в этой жизни не надо.
Только б бредить в мучительном сне,
Бормоча непонятно и сжато -
Позабытые всуе слова…
III.
Марине Цветаевой.
Марина! Обращаюсь к Вам!
Слова любви не сказаны ещё.
И – никому не читанным стихам -
Я потерял мелодию и счёт.
Слова любви – они всего слова!..
Но сердце бьётся чётче и сильнее;
В глазах темнеет, ноет голова, -
Когда иду кладбищенской аллеей.
Букет цветов. Гвоздики на снегу…
Тут – тишина мучительно пугает;
И от себя опять я к Вам бегу,
И – натянулась тетива тугая:
Стрелок был – ас… И целил прямо в грудь.
Смертельно ранен временем и бытом -
Остался у разбитого корыта…
Конец был близок. Чаша не испита.
И умирать так не хотелось… – жуть!
Но, может быть, в каких-нибудь веках,
На том ли свете, может быть – на этом,-
Не унесёт забвения река…
Не упаду в стремительную Лету…
С тобою встречусь, Дух твой – далеко.
Кто служит людям – Господу послужит.
К Нему добраться будет нелегко.
Ты – рядом с Ним! А мне? Мне – воздух нужен!
Мне быть ребёнком! С дерзким озорством
Оттачивать свой слог и мастерство.
Достичь вершин, которых не достиг,
И – пасть на землю камнем в тот же миг!
1985 – 1987 – 1993
"Слова любви"
Слова любви спешу тебе сказать -
В который раз, хоть мы давно знакомы!
Хочу в бездонный окунуться омут
Зелёных глаз, твоих зелёных глаз.
Я о тебе мечтаю по ночам,
А днём – себе не нахожу я места.
Тебя зову любимой и невестой.
И всё горит, горит моя свеча…
А в тишине я отдаюсь мечтам,
И вижу: ангел мой! Как ты прекрасна!
Зачем себя терзаю понапрасну,
Когда ты здесь, а я, как прежде… – там?
К тебе спешу из сумрака веков,
Из дальних стран спешу – к тебе на милость, -
Глазам не верю: может, ты приснилась?
Дарю тебе букет своих стихов.
Я вспоминаю часто образ твой, -
Он в сердце у меня живёт навечно.
Река любви! О, как ты бесконечна! -
Я из неё напьюсь воды живой
Я встану ночью, распахну окно,
Вдохну прохладу воспалённой грудью…
Вы не судите строго, мои судьи,
Стихи мои, что пишутся давно!
2 декабря 1988
***
“Per asperum ad astruм“ (лат.)
Мне кажется, что где – то за углом
Меня ждёт нож, отточенный до блеска.
Но я иду привычно – напролом! -
Такая незатейливая пьеска!
Не обхожу я стороной углы -
Не научился этому искусству, -
Я доверяю собственному чувству
И правилам космической игры.
Жизнь коротка для острых на язык -
Их ждут всегда “подарки“ и “сюрпризы“,
Но кто к подобным выходкам привык, -
Тому открыты пропускные визы
В заоблачный, потусторонний мир,
И, не боясь держать ответ за слово, -
Уходят рано из своих квартир… -
Их жизнь – тому печальный повод.
Они бредут, как странники в ночи, -
Свеча в руке, мерцанье звёзд далёких, -
Теряют от квартир своих ключи -
Навек! – всегда холодных и убогих.
А звёзды так похожи на глаза,
Глядящие на всех живых с вопросом.
И нет пути у странников назад, -
Лишь через тернии – к далёким звёздам!..
август 1994
"Ностальгия"
Звёзды холодные! Что вы глядите
С мутной тоскою мне вслед?
Радости прошлые, не уходите -
В бездну – мной прожитых лет!
Мучаюсь снова о том, что далёко,
Что за чертою разлук.
Врезались в память больную глубоко
Эти пожатия рук.
Шепчут берёзы, кивая прохожим,
Снова о чём-то родном.
И вспоминаю о днях непогожих,
Глядя в оконный проём.
Дни вырастают со временем в годы,
Годы – бегут чередой.
И от душевной своей непогоды
Хочется скрыться в покой
Дома родного, за дальние дали -
Мною покинутый круг.
Сколько глаза мне твои рассказали,
Милый мой, ласковый друг!
Фото стоит на столе одиноко -
С ним говорю в тишине.
Смотришь – и близкой и вечно далёкой -
И улыбаешься мне.
А за окном уж не та панорама:
Всё по-другому, не так.
И суета, и житейская драма -
Повелевающий знак.
Полно грустить о прошедшем ночами! -
Есть ещё миг впереди.
Есть ещё небо и звёзды над нами,
Есть ещё сердце в груди!
Сентябрь 1994
"Белый лист"
Белый лист бумаги тосковал по слову.
Много было слов – не было тепла.
Рвали этот лист и писали снова.
Тротуар души подмела метла.
И, казалось мне: вечность на исходе,
И, казалось мне: замерли часы.
Только где-то там – старость с палкой бродит,
Только где-то там – движутся весы.
Не пугает старость. Путнику дорога,
Как отмерил Бог – по ухабам лет…
И судить не мне – мало или много