Концерт Патриции Каас. (1) Знакомство

– Анатолий отличался тем, что он знал очень много, и в том числе много малоизвестного и даже неизвестного … Он легко читал чертежи, к которым мы не привыкли … немецкие, чешские, американские … У нас тогда было много материалов фирмы Лейна-Верке в оригинале … Он легко переводил, расшифровывал непонятные обозначении …

– У нас была очень неплохая техническая библиотека еще с довоенных времен, и Толя много времени проводил в библиотеке … Для работников КБ это было не характерно, а он много читал и даже ездил в министерскую библиотеку и читал там иностранные журналы – он нам рассказывал об интересных статьях …

– Но как руководитель … Он недолго работал в одиночку … Ему поручили сложный и малоперспективный объект, дали в помощь техников … Он быстро справился, и даже с непрофессиональными сотрудниками, которых ему подкинули …

– Дальше он руководил группой, вел самостоятельные объекты и разрабатывал конструкции – Анатолий сразу показал себя энергичным и знающим инженером, его ценило руководство … поручало сложные задачки …

– Говорят, вы очень хорошо чертили …

– Это правда, я умела чертить … но мы тогда быстро перешли с ватмана на карандашную кальку, а на ней чертить было … неприятно …

– Неприятно чертить?

– Я не знаю, как это объяснить … Карандаш по ватману идет совсем не так, как по карандашной кальке … Я это чувствовала, и Анатолий знал об этом, и давал мне чертить в основном на ватмане … Я много чертила листов для докладов … плакатов … схем …

– А какие отношения были в группе, которой руководил Анатолий Иванович?

– Отношения были хорошие … дружеские … Но это не значит, что Анатолий терпел халтуру или ошибки … Ошибки в чертеже он видел сразу! Но не ругал, а помогал … Правда, не всем и не всегда – был у нас один … геодезист …

– Почему геодезист? Почему он попал к вам?

– Женился на москвичке. А сам преподаватель геодезии где-то в Сибири – почему-то его взяли к нам … Чертил плохо … халтурил … Анатолий его выгнал …

– Как это выгнал?

– А он сказал начальнику – нам дают объем работ и фонд зарплаты. Мы все сделаем без тунеядцев, а если хотите платить ему зарплату, то платите из своих денег … Анатолий обижать своих не давал! И премии распределял очень аккуратно, по сделанному …

– Говорят, он привлекал вас к проектированию главного корпуса фирмы. Это правда?

– Привлекал, но совсем немного. У меня же дети, а он всегда давал мне поблажки на детей … Знал, что я отработаю … Поэтому я чертила для корпуса совсем немного – электрические схемы, схемы трубопроводов … Там нужно было чертить очень внимательно – много линий … Еще я немного работала у Карена Мартиросовича в КБ … он ученик Анатолия Ивановича … А потом я учила чертить детей …

– Научили?

– Кажется, да … Получали хорошие отметки …

– Говорят, Анатолий Иванович бывал очень строг и даже весьма … даже жесток …

– Нет, жестоким Анатолий Иванович не был … Если только когда строили … так там бывало всякое … бездельников выгонял не раздумывая, это точно! Строг? Строг. Но справедлив …Наказывал? Наказывал. Но за дело. И хвалил – за дело, не забывал … И сейчас не забывает …

Надежа Иванова.

Анатолий Иванович справедливый начальник и душевный человек. Он сумел сделать очень много для всех жителей нашего города, а для сирот нашего интерната – это же удивительно!

Я постоянно чувствую влияние Свиридова на Лену Долгополову – она так же внимательна к людям и терпелива в воспитании подчиненных.

ПОЛЕСЛОВИЕ после ……

ЖЕНЯ

Перечитывая написанное Женя убеждалась снова и снова в том, что ограничивая себя – сознательно! – временными рамками знакомства интервьюируемых со Свиридовым она что-то при этом упускает.

Она никак не могла схватить эту ускользающую мысль, но мысль не уходила – она, мысль, продолжала беспокоить и убеждать Женю в том, что она упустила нечто важное и очень нужное в представлении Анатолия Ивановича Свиридова для того, чтобы читатель мог бы более объективно отнестись к последующим событиям.

Она начала перечитывать написанное …

И пошла по второму кругу …

ВИКТОР АНТОНОВИЧ СКВОРЦОВ

Беседуя со Скворцовым Женя пожалела, что тот так мало рассказывал о школьных годах – своих и Толи Свиридова.

Листая свои записи и прослушивая запись Женя снова убеждалась, что она многое сократила и не использовала, собирая затем воедино воспоминания о Свиридове.

А Скворцов рассказывал, что Толя с теткой вначале жили в бараке позади школы, и потом они переселились в коммунальную квартиру в старом доме.

Барак стоял во дворе позади школьного здания и был построен в начале войны, и простоял еще долгие годы после того, как оттуда уехал Свиридов.

Еще Анатолий – по рассказам Скворцова – и позже часто наведывался в этот барак, где оставались его друзья.

А кроме этого Скворцов краем уха несколько раз слышал разговоры о том, что под бараком был большой подвал, и из этого подвала был подземный ход в сторону усадьбы Юсуповых.

И подвал, и подземный ход были выложены кирпичом, и по разговорам ребят можно было заключить, что это кирпич старый, потемневший, но вполне крепкий.

Виктор Скворцов не мог припомнить подробности – возможно, он их и не знал.

А интересно было бы узнать, насколько подробно исследовал Свиридов этот подземный ход, и куда же этот подземный ход вел. Тем более, что совсем недалеко от этого места проходят тоннели метро и находятся те подземелья у Кировских ворот, где в военные годы находилась ставка Верховного главнокомандующего …

И еще по рассказам Скворцова выходило, что Толя Свиридов был молчалив и не болтлив – другие часто делились рассказами о своих похождениях, в особенности вымышленных, а именно о случаях со знакомыми девочками.

Толя никогда ничего подобного не рассказывал и не делился.

Даже о стычках с сожителем его тетки ребята узнали стороной – бабы судачили, что Толя поколотил этого сожителя и пригрозил, чтобы впредь рук не распускал.

И еще Виктор Скворцов рассказывал – опять таки с чужих слов – о том, что в общежитии Толю Свиридова побаивались даже старшекурсники, и вообще он был в авторитете не только потому, что мог свалить с ног любого, даже взрослого, но и потому, что умел договариваться.

Виктор Скворцов.

Толя Свиридов настоящий друг – всегда спину прикроет. Говорит мало, но весомо, особенно если нужно помочь в беде или в сложной ситуации.

СТАНИСЛАВ ВОРОТНИКОВ

Станислав Воротников по наблюдениям Жени был немногословен, и разговорить его было нелегко.

Правда, если его заинтересовать темой разговора, то наоборот его было трудно остановить.

Но интересовали его темы, относящиеся к физике – в основном радиотехника, вычислительная техника и полупроводники.

На эти темы – Женя убедилась в этом по записям на диктофоне – он мог говорить долго и увлеченно, а главное вполне профессионально.

Стоит отметить что эту степень профессионализма Женя оценивала с помощью супруга, окончившего радиотехнический техникум …

Воротников был так увлечен разговором о полупроводниках …

Для начала он сделал Жене выговор – полупроводники это устаревшее и непрофессиональное название класса электронных приборов, которое мы еще в школе стали называть транзисторами.

И продемонстрировал Жене небольшую коллекции образцов транзисторов середины прошлого века, когда они только начали завоевывать радиотехнику и другие отрасли, где требовались компактные управляющие электронные приборы.

Когда Женя рассказала мужу о том, что именно она видела, то тот даже сперва ей не поверил – она действительно видела историю, видела почти ископаемые образцы первых транзисторов со стеклянными корпусами, с керамическими изоляционными вставками, с гибкими выводами из полосок фольги …

– Толя виртуозно умел паять схемы, – рассказывал Станислав, – Достаточно было набросать схемку от руки – и он почти мгновенно собирал макет, создавал топологию платы и размещал все элементы таким образом, что минимизация становилась затруднительной или вообще невозможной!

– Кстати, тогда о топологии мы не думали – главное, чтобы схема заработала …

– Мы с ним часто ездили на Коптевский рынок – там собирались самые главные барыги радиодеталями. Да и вообще в те времена рынок был уникальный …

– А при исключительной памяти Толи нам не требовался никакой справочник – он знал все типы радиоламп как с октальными цоколями, так и одиннадцатой европейской серии. Ведь век радиоламп тогда еще был силен как никогда, и из Европы шел такой поток зарубежной техники …

– Я уверен, что Толя и сейчас все это помнит!

– Пожалуй, это было в то время наиболее важным увлечением Анатолия Свиридова. Пожалуй, после бокса и борьбы.

Станислав Воротников.

Толя Свиридов был обычным учеником и мало выделялся в классе. Если только тем, что обладал уникальной памятью и умением собирать радиосхемы …

ИГНАТ СЕМЕНОВИЧ КУРАНОВ

Когда Женя составляла перечень будущих авторов воспоминаний об Анатолии Свиридове, то она показала черновик самому Свиридову.

Привычка советоваться с Анатолием Ивановичем по ряду вопросов, имеющих отношение к гостайне, выработалась у Жени довольно быстро. Конечно по мелочам она к Свиридову не обращалась, но при малейшем подозрении она звонила и консультировалась с Анатолием Ивановичем.

И всегда это выливалось в интересный для Жени разговор.

А имя Куранова в Женином списке появилось вписанное рукой Свиридова с примечанием «человек с криминальным прошлым» – поэтому Женя начала разговор очень настороженно.

– Вас послал Анатолий? Раз он послал – значит можно говорить. Спрашивайте.

– Вы познакомились с Анатолием в школе?

– Да. Он догнал меня и пошел дальше. А я ушел из школы …

– Что значит «догнал»?

– Я остался на второй год, а потом ушел из школы насовсем. А Толя учился дальше.

– А кроме школы у вас с ним контактов не было? Вы не встречались?

– Встречались. Вокруг школы тоже жизнь!

– Расскажете про Толю. Какой он был?

– Толя был свой надежный парень, хотя с нами не кучковался. Я через пару лет присел на пять лет, а он пошел дальше. Но никогда никого не заложил, хотя знал много. И нос не воротил …

– Что значит «присел»? И почему он должен «воротить нос»?

– Присел – значит присел в тюрьму. Многие тогда от нас, отсидевших, нос воротили и переставали здороваться. А он не перестал – мы с ним иногда встречались после моей отсидки, и запросто …

– Спросить вас о том, чем вы тогда занимались, как я понимаю, не стоит. А как к этому относился Свиридов? Он знал, чем занимаетесь вы?

– Я ему об этом не рассказывал … Знал, как и все наши пацаны …

– О чем же вы разговаривали, когда встречались?

– Он был уже студентом, учился в институте. Правда, был там небольшой перерыв … Но он оставался крепким и надежным пацаном – такой не продаст.

– А с его женой вы были знакомы?

– Девка была рисковая и непутевая. Мы удивлялись, что он в ней нашел, но это было его дело. Он быстро ушел от нее, потом она сама присела – порешила мента. По делу прирезала мента не она … Но Толя не продал, хотя скорее знал – кто … А сына забрал к себе, не оставил деду с бабкой – они тоже закладывали …

– Вы тогда часто встречались с Анатолием?

– Нет, не часто. Так, случаем – темы не было. У меня были свои дела, у него – свои. Он с сыном бывало гулял на Чистых – там можно было его встретить, перекинуться … Он, вроде, вышел в начальники, однако нос не задирал …

– Вы знали где он работает?

– Зачем? В почтовом ящике – достаточно …

Игнат Куранов – «КУРАН».

Толя Свиридов был одним из нас и классным парнем. Надежным, верным – он и потом не изменился и оставался своим пацаном.

ВАСИЛИЙ РАЗУМЕЕВ

В разговоре с женой Воложанина Дашей Женя многое узнала об офицерах его отряда.

Самого Юрия Николаевича поймать было трудно – поэтому беседа с ним у Жени происходила урывками, и иногда у него дома.

Тут-то и познакомилась толком и подружилась Женя с женой Юрия Николаевича Дашей – Дарьей Федоровной Огородниковой.

А уже от Даши Женя узнала, что в отряде Воложанина был «морячок», служивший ранее в морской пехоте, и познакомившийся со Свиридовым много раньше остальных.

Поэтому Женя созвонилась с Василием Герасимовичем и договорилась о встрече – Василий Герасимович Разумеев часто работал на московской площадке.

В квартире Разумеевых было уютно и домовито, и выскочивший ей навстречу любопытный мальчуган вежливо с ней поздоровался.

Естественно Женя знала его – как и его маму, жену Василия Герасимовича Клаву.

Эта пара в городе когда-то вызывала улыбки – Клава была выше своего Васи почти на голову, и когда они прогуливались и она брала мужа под руку, то выглядело это немного непривычно.

Но … Усмешки не возникали – молодые были так внимательны друг к другу и так нежны, что у острословов желания поиронизировать сразу отпадало.

Отпадало не зря – за насмешку над своей возлюбленной насмешник мог схлопотать большие неприятности. Василий Герасимович был невысок ростом, но задирать его было опасно.

Василий Герасимович успел поужинать и занимался с сыном, а Клава предложила гостье перекусить, чаю, и у женщин завязался разговор о детях …

Женя быстро «разговорила» Василия, и он рассказал ей о своем знакомстве с Анатолием Ивановичем.

И хотя по привычке Женя включила диктофон – рассказ Разумеева она записывала по памяти, настолько живым и эмоциональным был этот рассказ.

Василий Герасимович служил на Дальнем Востоке в войсках морской пехоты, и к ним в роту приехал на практику командированный из Москвы капитан Свиридов.

По крайней мере, под такой легендой москвича представили, и он включился в размеренную жизнь – он попал во взвод к Разумееву.

Москвич переоделся и практически перестал выделяться среди остальных – он наравне с стальными бегал по утрам, занимался тренажом, прекрасно стрелял на стрельбище, управлялся с любым видом оружия и быстро победил наилучших борцов на спаррингах.

Москвич охотно вступал в дружеские беседы, участвовал в вечерних посиделках, не отказывался от выпивки.

Утром он вставал в строй наравне со всеми, ходил в наряды, сидел на занятиях – в общем перестал выделяться.

И когда ночью роту подняли по тревоге он вместе со всеми получил оружие, экипировку и с рюкзаком и автоматом бодрой рысью помчался в сопки. Маршрут был не из легких, и Василий видел, что москвич справляется с нагрузками легко и спокойно, умело распределяет дыхание, ложится на привалах, профессионально стоит в дозорах, ловко ставит палатку и разводит костер без дыма.

– При переходе через очередной ручей я поскользнулся и повредил ногу – встать не могу. Свиридов разул меня, бинтом перетянул ногу, взял у меня рюкзак, автомат, разгрузку и помог идти. Было больно, но идти налегке я смог, а на привале мне наложили более плотную повязку, вкололи что-то. После этого я почти нормально шел – но Толя нес мое снаряжение. Так он помог мне …

Благодаря помощи Свиридова отделение пришло на финиш в полном составе без потерь – единственное из всех соревнующихся, а Свиридову объявили благодарность перед строем.

Были и другие случаи взаимовыручки, и Свиридов показал себя с наилучшей стороны. «Наилучшую сторону» добавила Женя, старающаяся избегать журналистских штампов, и все же пользующаяся ими.

Москвич уехал, оставив Василию московский адрес, и этот адрес потом Разумееву пригодился …

Василий Разумеев.

Капитан Свиридов проходил службу у нас на Дальне Востоке без скидок и оказался настоящим мужиком человеком и надежным другом.

УМАР УМАРОВИЧ УМАРОВ

Женя встречала Умарова редко – по праздникам он появлялся в форме полковника со скромной полоской орденских планок.

Всего один раз в праздники Женя видела его с орденами и ее тогда поразили три потемневших ордена Красной Звезды с правой стороны его кителя – слева тоже были ордена, и Красного Знамени тоже …

И еще полковник Умаров иногда появлялся в городе под руку с женщиной – вернее полнеющая дама шла с ним под руку, и суровый восточный профиль полковника подчеркивал его суровую неприступность

Поэтому Женя с некоторой робостью позвонила в дверь квартиры Умарова.

Ей быстро открыли – полковник был в темном спортивном костюме с белыми полосами, и этот костюм привычно скрывал его возраст.

Умаров был явно не молод, но угадать его возраст было невозможно – подтянутая спортивная жилистая фигура, восточный разрез ястребиных глаз.

– Здравствуйте. Евгения Анисимовна?

Это был единственный из интервьюируемых за последнее время, кому Женя предъявила свое удостоверение, и хозяин внимательно прочел его.

– Старший лейтенант? Воинская специальность?

– Планшетистка.

– Умар Умарович. Прошу вас.

Трехкомнатная квартира, скромная даже аскетичная обстановка, женская рука здесь не чувствовалась.

– Тут вам будет удобно? Свиридов предупредил меня …

– Спасибо, Умар Умарович. Вы разрешите включить диктофон?

– Пожалуйста.

Полковник сел напротив и смотрел на Женю внимательным немигающим глазом степной птицы.

– У вас будет много вопросов? Приготовить чай? Кофе?

– Спасибо, давайте работать. Вопросов немного, точнее один – как и когда вы познакомились с Анатолием Ивановичем Свиридовым и что он за человек.

– Совсем немного … Особенно если учесть – где мы познакомились … Скажем так – это был спортивный тренировочный лагерь, куда Свиридов попал случайно …

Умаров задумался и его орлиный профиль на фоне окна напоминал какую-то хищную птицу.

– Свиридов понравился мне сразу – крепкий и сообразительный парень, которому пальцы в рот не клади. Ему поручили спарринги … спарринги с курсантами, поскольку в его деле было упоминание о занятиях боксом.

– Спарринги – это тренировочные бои?

– Не всегда. Чаще бывает, что это тренировка для одного – а другой используется вместо куклы … куклы для битья. Свиридова использовали в качестве куклы, и при этом без учета весовых категорий партнера.

– Если я правильно поняла вас, то на нем, на Свиридове тренировались другие. И это же небезопасно?

– С учетом специфики нашего … нашего тренировочного лагеря это было просто опасно.

Но учитывая характер Свиридова и его способности это выходило … это выходило боком для его спарринг-партнеров. Он попросту бил их, и бил нещадно. Очень часто бои оканчивались нокаутом на первых раундах …

– Командование … то есть руководство лагеря просило Свиридова не бить партнеров, а тренировать их. И у него это получалось. Кроме бокса он стал приглядываться к другим занятиям – к борьбе, к армейскому единоборству, к восточным … к восточным дисциплинам …

– Я наблюдал за Свиридовым – как врач и как … как небезразличный человек. В нашем лагере он был не один – там была его женщина. Теперь ее зовут Антонина Ивановна Свиридова, и я старался не мешать их любви.

– Их любви? Но как?

– Прикрывал их ночные отлучки. И удивлялся, как после бессонной ночи он несколькими ударами мог свалить тренированного бойца. Там был его конкурент по спаррингу с тренируемыми – довольно гадкий человечишко 120 килограмм весом, изуродовавший нескольких партнеров. И когда Свиридова поставили против него, то Свиридов предупредил … предупредил начальство, что он убьет этого конкурента за тех, кого тот изуродовал. И убил этого бугая в первом раунде – убил буквально, насмерть.

– Но как это возможно? И что ему за это было?

– А ничего не было – спустили на тормозах. Уж очень всем надоел этот живодер – списали как несчастный случай. Свиридова только что на руках не носили после этого случая …

– Оказывается Свиридов знал о такой своей возможности – его еще тренер в ДЮСШ предупреждал об этом, и из-за этого Свиридов перестал заниматься боксом. А тут еще открылись его способности в борьбе – с ним тренеры справлялись с большим трудом, а в некоторых видах единоборств у него уже не было соперников …

– Свиридов удивительно одаренный человек, причем одаренный во многом, если не во всем – в спорте, в науках, в языках, в отношениях с людьми … Хотя по существу он не был кадровым, после … после лагеря его практически стали считать кадровым сотрудником …

– Сотрудником? Это спортивные, профессиональные качества. А человеческие?

– Свиридов много читал. Быстро, на разных языках. И скорость чтения не сказывалась на усваивании текста. Мы с ним много разговаривали – с ним было интересно поговорить на самые разные темы … в пределах дозволенного … Далеко не со всеми у него складывались дружеские отношения, но если складывались, то он дружил верно и беззаветно. Выручал друзей, защищал их … ну, а о его жене и говорить нечего …

– Я слышала, что он продолжает называть вас своим учителем. Это так?

– Это так. И я рад, что смог чему-то научить его …

Умар Умарович Умаров.

Свиридов – человек уникальный во многих отношениях. Спорт, борьба, иностранные языки, способность распознать человека.

Его способности к научной работе были для меня открытием.

Верный друг и надежный партнер.

ТАИСИЯ АРХИПОВНА

Так уже получилось, что среди интервьюируемых Женей появляется все больше тех, кто Свиридова не знал до проекта.

Сразу после появления в городе Женя отметила очень большое количество ребятни самого различного возраста, и только потом узнала, что многие из них – сироты из лесной школы.

И познакомилась с уютной пожилой женщиной – Таисией Архиповной, хозяйкой общежития.

Общежитием эти помещения называли условно – там жили и воспитанники лесной школы, и при необходимости преподаватели лесной школы, и некоторые гости из Москвы и отдаленных мест.

А имя Таисии Архиповны было тесно связано с именем первого коменданта города – отставного полковника Большакова Павла Тимуровича, инвалида и гражданского мужа Таисии Архиповны.

Полковник Большаков в конце войны захватил некий небольшой концентрационный лагерь, и захватил так быстро, что охрана ничего не успела спрятать. Около кирпичной стены еще валялись трупы расстрелянных вчера, а на виселице висели пять неубранных трупов …

Захват был так стремителен, что охрана не смогла оказать сопротивления, и теперь все эти «сверхчеловеки» без ремней стояли понурой кучкой на середине плаца, а полуживые заключенные выползали из бараков и обнимались с солдатами.

Короче, полковник скомандовал и вся охрана – без исключения – была расстреляна прямо на месте.

За расправу над пленными полковника разжаловали и выгнали из армии – предать его суду трибунала побоялись.

Полковник заболел, лечился, ему грозились ампутировать руки, но он пригрелся около Таисии Архиповны, а потом Свиридов нашел его и назначил первым комендантом города, которого тогда еще не было.

И Большаков в черных кожаных перчатках носился по территории, наводя страх на строителей и наводя порядок. Благодаря его усилиям строили быстро и аккуратно, деревьев не уничтожали, асфальт клали на укатанную подложку, на газонах высаживали цветы …

Большаков прожил недолго, и его могила была первой на новом местном кладбище, и тогда прозвучал первый салют …

А Таисия Архиповна осталась «главной мамой» и «главной бабушкой» для многочисленных детишек из лесной школы, и в ее ведении был целый этаж в первом корпусе города.

Она была немногословна, но все же Жене удалось разговорить ее и узнать много нового из истории зарождения города. Но Женю интересовал Свиридов, а о Свиридове Таисия Архиповна могла говорить долго.

План размещения комнат, правила для воспитанников, вся мебель и обстановка этого этажа – все создавалось при непосредственном участии Свиридова и под его руководством: это все Таисия Архиповна рассказывала подробно и многословно.

Во время разговора в комнату постоянно забегали мальчики и девочки, сперва здоровались с Женей, затем что-то спрашивали или говорили, что-то добавляли к словам Таисии Архиповны и быстро убегали.

Так на бегу дети обычно сообщают свои новости своим мамам или бабушкам, без которых они свою ребячью жизнь не представляют, и Женя порадовалась за этих «сирот».

Еще Женя знала, что тут совсем недавно жила жена Кости Скворцова – тоже воспитанница из лесной школы, что иногда здесь ночевала Катя Бганцева – вполне домашняя девочка из Москвы, а в торце были оборудованы настоящие квартиры для приезжих …

И все это «Свиридов», «Свиридов», «Свиридов» …

Таисия Архиповна.

Свиридов – это главный начальник, без него тут ничего не происходит, и не вертится.

Нет человека, с которым бы он не поговорил, и которого он бы не обласкал.

ЕЛЕНА ПЕТРОВНА СКВОРЦОВА

Еще когда Женя расспрашивала о Свиридове Виктора Скворцова, то он сказал ей: вы расспросите мою жену Лену – она ведь знала Анатолия с институтских лет.