ВиланЖ. Гнев Ангела. Пятая книга серии «Велюр»

Глава 4

Виен поднималась наверх по лестнице зеркал, касаясь рукой каждой рамы, словно прося поддержки своих предшественниц. Прошла по галерее, закрывая все окна, а так же, на всякий случай, прикрыла створки окон, спрятанные под картинные полотна и чеканки, в комнатах детей. Теперь вид галереи стал прежним – полукруглым проходом, с большой, богатой коллекцией картин, масок и прочего, с одной стороны, а с другой, за витражными стеклами, виднелись просторы моря. Оглянулась и покинула ее. Обследовала мастерскую Дэна и библиотеку, проверила зимний сад и окна третьего этажа. Она начинала испытывать нехватку кислорода, дыхание становилось шумным, Вилен практически заставляла свои легкие дышать в застывшем воздухе.

Зашла в свои комнаты и оставила открытым только окно спальни, игнорируя кондиционеры. Присела под ним на кушетку, провела рукой по решетке, не закрывающей и половину окна, сделанной очень давно и скорее всего для украшения и горшков с цветами, бросила внимательный взгляд в обе стороны, не найдя ничего подозрительного, поставила зеркало к себе на колени и пыталась понять свой сон. Ответ не находился.

– И почему у меня такая капля дара?! Я бы не тревожила детей. – вздохнула, прикрыла глаза, прислушиваясь. – Тишина! Но этого не может быть! Он здесь, я чувствую, как и то, что Филипп рядом. – она говорила сама с собой, не заботясь услышит ее кто и что подумает. – Если незнакомец не доступен мне, то Фил, он же не может не думать! Он планирует свой следующий шаг, а значит, шевелит мозгами! Я носом чувствую его влияние. – Поставив зеркало на туалетный столик, вернулась к окну. Практически свесилась наружу, схватившись руками за черные прутья решетки, и закрыла глаза. Слушала, смотрела, вдыхала полной грудью, опять слушала. Шепот. Очень тихий, будто дуновение ветерка. Виен насторожилась и уже упорно «пошла» на этот шепоток. Он был настолько слабым, словно ветерок играет с былинкой. Отстранилась от прямого следования, охватила большую площадь, отметая, как мусор ненужные ей разговоры и думы людей. Ей нужен Филипп и именно его она искала. Вот песчинки прокатились, пробежала ящерица. Мышь стала жертвой гадючки, греющейся на солнце. И опять они, те двое, что шептались минуту назад. – Нашла! Я вас все-таки нашла! Вот ты где, Филипп!… Разговариваешь?… Сам с собой?… И что же между строк?… – Виен отключилась от окружающего мира полностью. Она не только слышала Филиппа, в ее голове рисовалась картинка, она видела, как тот сидит на земле, в тени невысокой акации, скрестив ноги и запрокинув голову. Лицо недовольно, но он старается следить за собой, чтобы даже в этом состоянии оставаться красавцем…. Что-то затхлое и холодное оторвалось от него, полетело в ее сторону. Виен слышала, как стонали листочки и травинки под его силой. От приближающегося запаха ее подташнивало, закружилась голова. Выпрямилась, отпустила Филиппа и слушала только то, что летело к ней. А оно не сворачивало, осталось немного и она либо поймет, что это. Либо….. О втором даже думать не хотелось. А третьего не дано. Миг! Один лишь миг и они столкнутся! Виен открыла глаза, решив встретить угрозу с гордо поднятой головой. И…. Это ударилось о барьер и отлетело к берегу.

– Чери! – обрадовалась она запрыгнувшей на подоконник кошке. Шерсть любимицы поднялась дыбом, а ушки, и без того вислоухие, совсем прижались к голове. Кошка шипела, сузив глаза до щелок. – Не нравится?! Мне тоже. Не бросай меня, пожалуйста! Побудь здесь немного. – Кошка отвечала ей на своем, кошачьем языке, а Виен изучала берег. Скрупулезно продвигаясь по миллиметру. – Хорошо, моя королева! – поставила москитную сетку на место. – Только не облокачивайся на сетку, она тебя не выдержит. А все остальное, мы с тобой, в паре, преодолеем! – Виен говорила, поглаживая любимицу за ушком, нарочно весело. Кошка сбросила свое напряжение, села. – Что, тише стало, или наши гости покинули нас с тобой? – Вилен ничего не видела подозрительного и даже не слышала. Ей также показалось, что и воздух стал свежее. И это насторожило. – Не хочешь ли пробежаться к ИВ, ему ты очень нужна, я буду здесь. – Чери, будто бы приняла ее просьбу, спрыгнула, подняв хвост антенной, засеменила из комнаты. Вилен оглянулась, услышав как Жан, входя, выпустил животное, и тут же вернулась к своему занятию. На том же месте, где она ночью видела седовласого незнакомца, было какое-то сияние. Вода и часть песка были как за поднимающимся раскаленным воздухом. Если бы это происходило на большой площади, она бы не уделила внимание, но это был совсем небольшой участок, не больше полуметра в ширину и около двух метров в высоту. Размер крупного мужчины. Проходящие сквозь «ЭТО» люди отражались, как в призме.

– Жан! Как у тебя со зрением? – сказала не громко, не оглянулась, боясь потерять.

– Отлично! – ее слова заинтересовали. Жан бросил толстый, серый конверт на стол, отложил то, чем собирался заняться, подошел.

– Тогда скажи, что я не схожу с ума. – согнула руку и пальцами поманила подойти ближе, указывая куда надо глянуть. – Прямо перед моими глазами, стоит, извини, непонятное, прозрачное существо.

– Дай точнее ориентир, пожалуйста. – вздохнув, Жан смотрел на пляж, просто смотрел, не ожидая там найти ничего важного.

– Желтый зонтик, видишь? Перед ним натянута простыня в полоску, на лежак. Параллельно зонтика, дама, пышных форм, в красном купальнике. Ровно посредине. Оно колеблется.

Жан присматривался, долго не мог понять, что ищет, и совершенно случайно заметил нестандартную точку среди видимого куска пляжа:

– По моему, заметил! Прошла девушка и, в указанном тобой месте, увеличилась. Я правильно понял?

– Да! И это рассматривает нас. – ее напряжение передалось мужу:

– Ты боишься? – обнял ее, погладил по плечам.

– Нет! Я в неизвестности и это не дает мне покоя, выбивает из колеи, не позволяет ни о чем другом думать. – Выпалила все и сразу, тут же задала волнующий вопрос. – Как там ИВ?

– Мы перенесли его наверх, он спит. Все уехали. Повара деть некуда, он не может бросить ресторан.

– Повара можно временно поселить в гостевой дом.

– Я не подумал. Ви! Тебе надо поесть, уже очень много времени, ты ослабнешь.

– Да, да! Я поем. – Закрывая окно, сказала Виен.

Жан все еще смотрел сквозь стекло и заметил, как нечто метнулось в сторону, вслед за женой.

– Ешкин кот! – догнал жену. – Ви! У тебя есть предположение, что это?

– Не знаю! – развела руками, вспылив, повысила на него голос, но уже через миг, остепенив себя, говорила спокойно, хотя и не смогла сдержать сарказма. – Я не так много живу, чтобы все знать. Еще недавно я и о вас не догадывалась.

– О нас! Вилен, мы с тобой едины!

– Это сейчас. – не опротестовала, поправила его. – А у тебя есть объяснение?

– Стыдно признаться, но я знаком только с двумя видами – оборотнями и вампирами. Ни то, ни другое не подходит. Может это новый вид? Мутант?

– Новый вид чего?

– Вампира, конечно! – и добавил сам себе. – Надо самообразовываться.

– Надо! Я думала, ты вспомнишь НЛО. Жан, я не знаю, что это, как не знаю, что вообще происходит вокруг. Не знаю! Как мне не хватает виденья Ольги, ее опыта! Ев не хочется дергать.

– Дорогая! Я тебя понимаю, но от Ольги помощи ждать не надо. Она закрылась от всех. Уверен, выжидает, справимся мы или нет, без нее.

– Зачем так плохо думать о матери? Ушла и ушла. Ее право. Дети справились без нас с куда большими трудностями, теперь мы обязаны, не ударить в грязь лицом.

– Прорвемся! Понять бы только, что это. Если я удалюсь наверх, покопаюсь в книгах, ты как? Или со мной? – Спросил и тут же понял, какой из нее помощник. Виен говорила с ними, ела, не замечая, что кладет в рот. Все о чем она могла соображать, так это о состоянии ИВ. Все остальное время она была одно большое ухо. Эжан это понял, так как она водила головой, глазами, иногда всем телом, словно это было перед ней. Он начал бояться за нее. Но она отвергала любую опеку.

Охрана и ее водитель, поглядывали на нее, но не трогали вопросами, обсуждали с Жаном, чего им ждать, к чему готовиться, что надвигается?

****

Проходя мимо окон первого этажа, Вилена обратила внимание, как опустел их двор. Отдыхающих словно уменьшилось, не сновали туда-сюда, не кричали, не устраивали музыкальные поединки. На месте машин, которые мужчины постоянно бросали у порога, валялись желтые листья, покрытые коричневыми пятнами. «Сон!» – вздохнула она и пошла дальше.

– ИВ проснулся! – прервал ее размышления голос Игоря: – Виен! Ты слышишь? Васильевич проснулся! Он приходит в себя.

Виен тут же отбросила все свои стенания и побежала по лестнице, щеки зарделись, глаза загорелись, присела на край кровати, даже не глянув, кто находится в комнате, взяла его за руку:

– Милый друг! Ты как?

– Лучше. Намного лучше. Но слаб. Это старость. А Жан где?

– В книгах! – махнула рукой, поправила ему подушку, расправила толстое одеяло, не по сезону, но его все время морозило. – Говорить можешь?

– Да! – уверенно ответил ИВ. – Надеюсь, завтра покину это ложе – бока уже все отлежал.

– Не спеши! Лучше вспомни, что было до того, как тебе стало плохо.

– Ви! Я не помню. – замотал он головой, не отводя от нее глаз. Его зрачки были расширенны, отчего зеницы казались неестественно черными. Кожа пожелтела и местами свисала, отшелушившись. Виен вспомнила, как и у нее было подобное, после принятия настоев Дэна. Как тело постоянно требовало водного насыщения, как прекрасно было погружаться в воду, кожные покровы через поры впитывали влагу, выравнивая баланс. Как чулком снималась старая, изношенная шкурка, а на ее месте оставалась новенькая, бархатная, розовым отливом. Она тогда себя сравнивала со змеей. А сейчас друг лежит в том же состоянии. Ее так и подмывало узнать ощущения, но было не до того. И она требовательно заявила:

– Помнишь! Это было ночью. ИВ! Очень важно, чтобы ты припомнил каждую мелочь. Трудно сейчас, я не настаиваю, подожду. – ИВ закрыл глаза и стал прокручивать память назад. – Тебя нечто разбудило? – направила она его мысли, услышав, где он сейчас «прогуливается».

– Да! Меня разбудил звук за окном. Кто-то ходил, взад вперед. Какое-то время я не реагировал. Но потом меня задел этот маневр. Помню, я посмотрел на часы, было почти четыре, я предположил, что кто-то из отдыхающих потерял ключ и стесняется разбудить. Открыл окно, которое сам не знаю зачем, закрыл на ночь, пожизненно сплю при открытом, мало ли что. Мужчина остановился и посмотрел на меня. Естественно я поинтересовался, что у него случилось, помню, еще спросил: «Вы что, не можете войти?» А он ответил коротко – «Да!» И все, дальше пустота.

– Он был высокий, бледный и седовласый?

– Я его не помню, но точно не такой, как ты сказала. Хотя, бледный, да. Но не седой. Это бы я заметил. Глаза черные, ну …. Нет, Виен, я не помню его. Он как тень.

– Поправляйся, mon cher ami. Я обязательно зайду. Спи больше и ешь, а то буду кормить с ложечки. – Поцеловав его в щеку, поднялась к себе. Открыла настежь окно, не поднимая ролеты:

– Странно! Третьи сутки тишина! Третьи сутки – никого!

– Ничего странного! – услышал ее слова Жан: – ОНО поняло, что мы на страже, что мы его заметили.

– Думаешь, больше не появится? – Ви вздрогнула, она не ожидала, что муж здесь.

– Виен! Я тут подумал, может это, нечто, просто зацепило нас, проходя мимо?!

– Нет, мой милый, не проходило оно мимо. ОНО направлено пришло сюда. – прищурила глаза, изучая лицо мужа. – Ты не нашел ничего? – осведомилась, хотя уже знала ответ.

– Увы, но надежда есть. Начинаю склоняться к твоей версии НЛО. Или осмелевшее приведение. Открылся портал, но природа все исправила. Вспомни, сотни людей видели их и живут дальше.

– Жан, не зли меня! Я тебе говорила и повторю сотню раз, я слышу, четко слышу Филиппа! Он здесь, рядом! И это его рук дело. Я до сантиметра могу сказать, где он в данный момент!

– Не возноси его способности. – Жан уселся, выказывая таким способом свое спокойствие. Ви заметила, что и мысли муж стал контролировать.

– Но почему ты не хочешь меня услышать! – она стояла спиной к окну, подняв руку в том направлении, где она точно знала, находится этот французик Филипп. – Почему не пытаешься предположить, что за ним кто-то стоит, или помогает?!

– Ну, зачем ему это? – Жан так и не понял, до конца, ее обвинения на счет родственника.

– Так выясни! – опять вспылила, но на этот раз уже не сдерживала себя. – Ты же мужчина! Только не снимай охрану дома, пока будешь сомневаться.

– Я понял. – Жан поднялся, поняв, что к общему мнению они сегодня не придут. – Обещаю разобраться. – и, постарался увести от Фила ее внимание. – Как дети?

– Не звонили, а я не надоедаю. – Она опять сердилась. Прошло не так много времени, как они впервые поссорились из-за этого франта Филиппа! «Неужели муж так и не поверил в то, что Фил хотел их обворовать? Неужели все то, что заставило их поссориться, впервые за год совместной жизни, не открыло глаза мужу на подлую душонку, этого прощелыги, Филиппа? Тогда зачем они носились за ним „вокруг света“? Как же достучаться к сознанию мужа? Неужели я спешу? Неужели мое открытое высказывание мнения, не является доводом для него? Неужели надо свершиться беде, чтобы мой муж начал доверять моему чувству? Господи! А что если вернулся Вельзевул? Что если тогда, спасая Вел мы не уничтожили его подручного и Филипп тут совсем ни причем? Да нет, нет! Филипп имеет к сегодняшним тревогам самое прямое отношение. Но тогда получается… Стоп! Ви, не наваливай все в одну кучу. Прошлое не вернулось! Жан прав, Филипп не столь властен».

Уснула сразу, как коснулась кровати. Скорее впала в состояние крепкого анабиоза, едва солнце зашло за горизонт. Жан нашел ее в этом состоянии, снял обувь, укрыл и не стал будить, прилег рядом, анализируя все прочитанное. Разгадки не было. Но, отвергнув тысячи версий, он пришел к выводу, что осталось-то меньше, чем было в начале, а это тоже результат.

– Жан! – толкнула она его, – Жан! Дорогой! Проснись, пожалуйста!

– А? Что? Я уснул? Тебе плохо?

– Стучат! Ты слышишь? Тарабанят в дверь.

– Куда? В дверь? Не слышу. Там же охрана. – Жан поднялся, оделся на всякий случай, а Виен, вся скукоженная, сидела и зажимала уши.

– Там выбивают дверь, ногой. Жан, они перешли к окнам!

– Дорогая! Успокойся. Я позвоню Михаилу, он дежурит у пульта. – взял телефон, а Ви закрыла голову подушками и стонала. – Михаил! Что у нас на пульте?

«Ничего! Все камеры работают, пусто, чисто, спокойно.»

– Минуту, не отключайся. – оторвался от трубочки внутреннего телефона и подошел к жене. – Виен! Где сейчас это?

– Опять у входной двери!

– Смотри на дверь. – сказал Михаилу.

«Ничего и никого!»

– Смотри внимательней, зажги яркий свет и проверь по миллиметрам! – повернулся к Виен. – На камерах никого нет.

– Ты считаешь, я разыгрываю спектакль? – прокричала она, срываясь до истерики. Ее трясло, подбородок, нижняя губа, никак не могли найти покоя. Правый глаз подрагивал им в такт. На нее нельзя было смотреть без боли. – Думаешь, я не слышу твои мысли? Они громче, чем тот набат, заставляющий дрожать стекла. Но тогда, может, ты мне объяснишь, что рвет мои перепонки? – Она убрала руки, Жан увидел струйки крови, стекающие из обоих ушей.

Он смочил полотенце и старался вытереть кровь, но Виен отпрыгнула от него к спинке кровати, сжалась и тряслась, всхлипывая.

– Побудешь немного одна? Я гляну сам, что там происходит

– Я с тобой! – подорвалась и, не обуваясь, понеслась вниз. Достигнув второго этажа, замерла. – Стой! Не топочи так! – Виен вела себя как ненормальная. Стоя на ступеньке, склонила голову набок, выставляя левое ухо вперед. – Я им лучше слышу. – ответила мимолетной мысли мужа. Крутилась вокруг своей оси, балансируя на узком мраморе. Жан вытянул вперед руки, готовый в любой момент подхватить ее. – Он отошел.

– Кто он?

– Не знаю! – кричала она, хотя и шепотом, срываясь на хрип. – Я же не вижу! Он стоит и смотрит на дом. Я слышу, как он дышит, как шелестит его одежда, как ветер ворошит его волосы. Он там! – она прикрыла глаза, протянула руку вперед. Нога соскользнула, и Эжан подхватил ее, сделав больно, но Виен не заметила.

– Идем! Сейчас мы все выясним и покончим с этим. – Взял ее на руки, легко сбежал в цокольный этаж, где были размещены все службы. Посадил на диванчик и, взяв плед у Михаила, укрыл. Виен сникла. Прикрыла глаза, размазывая кровь по лицу. Уши ужасно чесались и она двумя ладонями, то и дело, терла их.

Жан просматривал двор, по нескольку раз, маленькими кусочками. Ночь. Освещение приглушено спустившимся легким туманом. Жан пробежался по другим точкам, оглянулся на жену и опять глянул в камеру у входа, тумана не было, отступил.

– Михаил! А камера у ворот работает? – Мужчина пощелкал клавиатурой, давая Жану требуемый обзор:

– Вот! – Жан кивнул в благодарность, замедленно просмотрел все точки, туман скопился в одном месте, словно потухший костер все еще дымил.

– Жан! – выпрямилась Виен. – Он идет к двери! Слышишь? Стучит и просит о помощи.

– Ничего! – Жан кивнул Михаилу на камеру. – Только дым. Следи за ним. Я скоро. – подошел к ней: – Ви! У двери?

– Да включи ты свое зрение! – заорала она во весь голос. – Где твои глаза? Я только и слышу, ото всех: «у Жана такой глаз»! Так открой его! Глаза отказывают, задействуй мозг. – Закончила спокойно и слезла с дивана. – Сделай хоть что-нибудь. – Держа уши руками, вся перепачканная кровью, шаркая ногами, пошла к входной двери, обратившись вслух, сутулясь и вздрагивая. Жан шел за ней, уже не отвлекая вопросами, пытаясь понять, что же там творится. А она оглянулась, отсутствующий взгляд блуждал, но на лице уже не было паники. Жану даже показалось, что она заинтересовалась тем, что минуту назад ее испугало, протянула руку к двери, в поисках ручки. За дверью мужской голос молил:

«Помоги! Помоги мне. Пусти меня! Мне нужна помощь. Ты же не бросишь меня на произвол ночи. Помоги, помоги же мне!» – И опять стук, сильный, долгий, пробудивший осторожность Виен, и она, сделав шаг назад, показала рукой, шепча мужу:

– Тут! Он стоит сейчас здесь и бьет. Удар, второй, еще, еще! – говорила Виен и рукой, сжатой в кулак, повторяла удары.

Жан, взяв ее двумя руками, отвел в сторону, подошел к двери на вытянутую руку, закрыл глаза. Повисла тишина, даже Виен боялась дышать. А Жан, мысленно убрал дверь, за ней отбрасывал прослойку за прослойкой «видимого» человеческим глазом.

Игорь, разбуженный шумом, спросонья понесся выяснить причину. Щелкнул выключателем и столкнулся с Виен, без сил сидевшую на полу, в самом центре широкого холла, у мраморной колоны, исходящей от необычного, геометрической формы, рисунка на полу и уходившей в своды потолка, копирующего изображения:

– Слышите? – спросил он и, оценив плачевное состояние Виен, тут же добавил: – Вижу, что слышите. Я сейчас. – Не дергая Жана, поднялся к ним в комнату, принес ее шаль, всегда лежащую на кресле, и туфли Виен, она машинально всунула ноги и замерла. Тогда парень поднял ее, насильно усадил на кушетку. Стал рядом с ней и следил за Жаном. Тот не среагировал на его появление, изучал сгусток дыма, пытался понять причину его появления.

– Странно. – Жан указал, где сгруппировалось неопознанная субстанция. А та, насторожилась, сгруппировалась, сконцентрировалась и повторяла его движения. Они изучали друг друга.

Виен провалилась в транс, как в день отъезда детей, поплыла картинка: «Дым сконцентрировался в одной точке, застыл и принялся приобретать вид ее мужа. Если бы не глаза, Виен бы забылась и бросилась к мужу. Что-то пронеслось между ней и субстанцией, закружив этот сгусток, смешивая краски. И этот, неожиданно появившийся, кто-то, или что-то, принялся впихивать сгусток в сосуд. Теперь тот стал похож на шар, серо-бурых оттенков. Вырывался, метался, бился о стенки невидимой преграды. Виен водила глазами, наблюдая за всем этим в трехмерном изображении. Справа было тепло, Виен отвлеклась, и очнулась. Рядом стоял Игорь, и Виен поняла, он помогает мужу, именно он держит «это».

Шар начал менять цвета, совсем обесцветился, но уже через миг стал молочным, затем серым и…, вдруг исчез. За мгновение, испарился.

– Где он? – спросил Игорь. Жан пожал плечами, он видел все, что видела Виен и даже больше, но тоже не понял, что произошло.

– Взрыв! – проговорила Ви. – Его нет! Его больше нет! Оно там, где и должно быть! – По ее состоянию, мужчины поняли – все нормализовалось.

– Надеюсь, это больше не повторится! – с облегчением вздохнул Жан, запомнив все до мелочей, определив в подкорку и решив все проанализировать поутру.

– Возможно! Как же я устала…. Нет сил, даже искупаться. – Зевнула Виен не в силах подняться к себе, на третий этаж.

****

Михаил, после ухода шефа, сосредоточился на непонятном объекте. Записал все, хотя то, что происходило перед камерой, было необычно до безумия, словно кто-то устроил шоу дымового занавеса, и после того, как неожиданно все пропало, решил изучить внимательней. Непонятные маневры «тумана», что-то пронеслось, он даже вздрогнул. Замедлил скорость просмотра и… в объективе камеры появился мужчина в черном длинном плаще до пят, с белыми, как лунь волосами, развевающимися от движения. Он стоял за туманом, или дымом, выровнявшись и расправив плечи, наблюдая как дымовой столб скручивается шаром, ничего не делая, просто смотрел на него. Взрыв, туман рассеялся, и мужчина исчез так же, как появился.

– Странная вещь! И кто это был? Отложу-ка я эту запись, покажу Жану. В спокойное время. Бедная Виен, как ей досталось! – подписав диск, положил на полку с пометкой «ВАЖНОЕ», присел на место. – Что творится?! Что опять творится, на белом свете!

_______________________________________________

*mon cher, ami – мой дорогой, друг. (франц.)

Глава 5

Иллюзия, фокус, обман – все это представление, в котором один предлагает, остальные созерцают.

Но действительно ли мы хотим видеть и слышать то, что нам преподносят, а чаще всего, навязывают? В любом случае, все это игра с определенными правилами, а правила, как известно, существуют для того, чтобы их нарушать.

****

Вот и август миновал свой экватор. ИВ потихоньку выздоравливал. Вилен полностью пришла в себя и, не оглядывалась на бессонные ночи, загадочные сны, необъяснимые посещения загадочного, красивого и в тоже время, странного мужчины, часами стоявшего под их окнами, как и отбросила ту ночь, в которой столкнулась с еще более туманным посещением, жила дальше, полностью отдавшись на волю случая.

– Дорогая! Может, наконец, снимем осаду дома? Семь дней твоего спокойствия…. – невзначай поинтересовался Жан, после очередного ее вздоха. – Или ты опять что-то слышишь?

– Спокойно, тихо, без визитов! – отчеканила и уже нежно, глядя ему в глаза, добавила: – Давай повременим немного. Не мешает же?

– Раздражает!

– Неужели? – иронично заметила она, не сдержалась, усмехнулась. – И с чего вдруг?

– Живем как в клетке! – признался честно, но тут же спохватился, видя ее пытливый взгляд. – Ви, что происходит?

– Странно, что ты спрашиваешь у меня. Всего лишь год назад, ты появился в моей жизни, сильным, умным, многообещающим. А теперь задаешь такие вопросы. Тебе не кажется это не естественным, а? Ты хоть помнишь, сколько тебе лет? И сколько за ними опыта? Не я ли должна бегать за тобой с вопросами? – Жан, в душе, глубоко пожалел, что затронул эту тему, но деваться было некуда, стоял напротив нее, как школьник, и выслушивал. – Это жизнь, муж мой, наша с тобой жизнь! По крайне мере я себе это внушила.

– Тяжело. Права была Ольга… – Жан осекся не договорив. Виен подошла, прижалась к нему, не для успокоения, а чтобы он не сразу увидел ее реакцию:

– Скучаешь? Что же ты такой упертый?! Позвони, съезди. Она же мать твоя! Я же не запрещаю. Не смотря ни на что, я не заставляла тебя отказаться от нее.

– Ты меня не правильно поняла. – Смотрел поверх ее головы, в одну точку, поглаживая ей спину.

– Разве? – прикрыла глаза, стараясь услышать его мысли, но Жан уже контролировал себя, постоянно. И лишь когда хотел, чтобы она слышала, давал мыслям волю. – А мне показалось, что я все правильно поняла.

– Нет! – он поднял ее лицо. Виен справилась со своими, нахлынувшими эмоциями, смотрела на него совершенно спокойно. – Я лишь хотел сказать, что раньше проще было жить.

– Естественно! Инквизиции, чернокнижники, рабство, войны. Сколько ты их пережил? Ах, забыла еще – революции!

– Наша семья, за все существование, пережила только две войны. И то, одну мировую!

– Под каким колпаком вы жили? Не отвечай, это я так. А вторая, поделишься?

– Восстание одной из семей.

– И как? Победили? – спросила она с легким сарказмом. – Так что же пугает тебя сейчас?