Темный Лорд: Темный Лорд. Темное пророчество. Меч Эриджуна. Озерная леди. Клятва Темного Лорда

Первые три раза его рассуждения закончились все тем же орденом и его хитростями. Затем два раза он почти удержался в заданном русле. На шестой попытке все опять закончилось орденом, а на седьмой, начав с вечного пера, он остановился на том, что у щуколицей Генриетты вполне даже красивые карие глаза.

Еще два захода принесли потрясающий успех: начав с кувшинки, он закончил по крайней мере рыбьей чешуей, а затем, начав с чешуи, закончил плоской, как прикроватный коврик, камбалой! Однако похвастаться было некому: недоморф, несмотря на сгущающиеся сумерки, все еще не появился, и даже ворон его пока не прилетал. Посему, вознаградив себя парой конфет, Битали переоделся, сходил в душ и уже в полной темноте забрался под одеяло.

Он уже крепко спал, когда по лицу прокатилась волна ледяного холода и тихий голос шепнул в самое ухо:

– Идем со мной, это важно.

– М-м? – еще толком не проснувшись, приоткрыл глаза Кро. – Ты чего?

– Идем со мной! – отпрянул одетый в длинную майку Надодух. – Идем, идем, скорее! Идем, идем, идем! Важно, важно, важно…

– Чего? Сколько времени?

– Идем! Скорее! Это важно! Очень важно!!! Идем, идем! – Сосед нетерпеливо приплясывал у подоконника со стороны двора! Скорее, ты нужен!

Недоморф взмахнул рукой и исчез.

– Ну, смотри, – сев в постели, покачал головой Кро. – Если это дурацкий розыгрыш для новичка…

Он сунул ступни в тапочки, сгреб со стола волшебную палочку, добрел до подоконника, тихонько по нему стукнул и выбрался в сумеречный коридор, изрядно забитый слабо светящимися существами. Разглядеть толком призрачную компанию Кро не успел – слева ему в щеку уперлась огромная рогатая голова с красными светящимися глазами. Холодная, словно только что из погреба.

– Дурацкая шу… – начал было отчитывать недоморфа Битали, как голова вдруг с силой нажала, заваливая его на пол, и большущее копыто устремилось точно в лоб.

Мальчик извернулся – просто чудом в самый последний миг спасшись от удара, – толкнулся от стены ногами, проскальзывая к задним ногам буйвола, нырнул под хвост, вскочил, разворачиваясь:

– Если ты…

Однако обращаться было не к кому. В коридоре перед безмолвным каменным сфинксом стояло не меньше десятка привидений и один буйвол с огромными рогами, но при этом начисто лишенный шкуры. Коричневые в полумраке мышцы перекатывались могучими шарами: зверь попятился, поднялся на дыбы, разворачиваясь в узком коридоре.

Рука мальчика привычно скользнула на грудь… Но алого боевого амулета на месте не было.

– Проклятье… – сглотнул Битали.

Буйвол наконец-то развернулся. Удар передних копыт о плиты пола заставил содрогнуться весь замок, тяжелая рогатая голова опустилась, сверкнули налитые кровью глаза. Юный чародей выставил перед собой, словно шпагу, короткую вишневую палочку, облизнул разом пересохшие губы – но ни единого подходящего заклинания вспомнить не смог. Зверь утробно рыкнул, начал разгоняться.

– Проклятье… – жалобно выдохнул Кро и кинулся бежать.

Топот надвигался, справа и слева мелькали ковры и гобелены. Стены, стены, стены… Сколько шагов, в какую сторону он промчался, Битали совершенно не представлял – но спина его явственно чувствовала уже совсем рядом мертвецкий холод, всем своим нутром он ощущал близость смертоносных рогов.

– Проклятье! – в третий раз обругал он свою судьбу, нырнул под первый попавшийся гобелен и ткнул палочкой в камень: – Онберик!!!

Правый рог буйвола со скрежетом процарапал непобедимую многовековую кладку – но Битали услышал это уже с другой стороны стены, находясь внутри маленького помещения с широким окном. Стол, шкафы, бархатные шторы, два скрещенных зонтика возле дверей с засовом размером с руку взрослого человека… Похоже, это был чей-то кабинет.

– Запретное место… Запретное место… – один за другим начали просачиваться внутрь призраки, излучая своей эфемерной плотью хоть какой-то свет. – Запретное место… Директор… Наказание…

– Тут даже привидения не от мира сего! – сплюнул Битали. – Трех слов связать не могут. Что это за тварь, можете сказать? Чего ей нужно?

– Запретное место… Ты умрешь… Наказание… Умрешь… Запретное место… – кружась вокруг мальчика, занудливо предрекали белесые тени былой жизни.

Из коридора доносился топот, скрежет, стена то и дело сотрясалась от ударов.

– Проломиться сюда он сможет? – с надеждой поинтересовался Кро.

Однако здешние привидения словно лишились разума: лишь выли, пугали и кружились в плотном хороводе.

Стена содрогнулась, в шкафу что-то звякнуло, покатилось.

– Кажется, может, – понял Битали, присел, дождался следующего удара и резко выдохнул: – Онберик!

В коридоре было почти совершенно темно: зверюга посрывала со стен все украшения и сладострастно утаптывала их, раскачиваясь и боком стучась в стену. Своей жертвы ободранный буйвол не заметил, и мальчик, низко пригибаясь и стараясь ступать как можно осторожнее, двинулся вдоль коридора.

– Умрешь, умрешь… – повыскальзывали следом призраки и зависли над Битали, словно специально стараясь его подсветить.

Чудовище, обсыпанное пылью, облепленное паутиной, сделалось совсем похожим на нормальное живое существо – голое мясо под слоем грязи почти не проглядывало. Оно загукало, застучало копытами по стене, поднимаясь на задние ноги, вот-вот готовое развернуться.

«Раз шкуры нет – значит, оно мертвое, – щелкнуло в голове мальчика. – Обычный оживленный мертвец».

Битали решительно вскинул палочку… Но никаких новых идей в голове больше не возникло. Все заклинания, даже самые простые, выветрились из памяти.

– Подожди минуту, – попятился он, а потом со всех ног кинулся бежать.

Замок вздрогнул: буйвол развернулся и встал на все четыре ноги. Загрохотали копыта. Но на этот раз Кро успел набрать приличную фору. Затормозив перед сфинксом, он даже помахал чудовищу ладошкой, прежде чем стукнуть магическую дверь палочкой.

– А-альбо! – едва попав в комнату, громко вызвал он свет и кинулся к столу.

– Ты чего, с ума сошел, окаянный? – поднял голову с полдушки Надодух. – Ночь на дворе!

– Ты чего, спишь? – не поверил своим глазам Кро. – Ты же сам меня минуту назад…

Однако измятая постель, сонная морда недоморфа, сваленная на стуле одежда ясно показывали: сосед по комнате действительно безмятежно почивал, не ведая о творящихся напастях. Да и длинной майки среди одежды видно не было.

– Гаси свет, Битали! – потребовал Надодух. – Я тебя когда-нибудь будил? Вот и ты…

– Учебник по магии возьми, – махнул на него рукой Кро. – Ищи, как от оживленного мертвеца избавиться.

– Зачем? Тебе кошмар приснился?

Но тут на боевой ярус старинной башни подоспели призраки, ровной чередой подплыли к Битали, взяли его в круг и нестройно завыли:

– Ты умрешь, умрешь, умрешь…

– Ой, мама… – Недоморф натянул одеяло на голову, но тут же откинул, вскочил, перебежал к столу, лихорадочно зашуршал страницами. – Я помню… Отнятие жизни… Помню, Филли рассказывал.

– Есть! – Битали Кро ткнул пальцем в строчки раскрытой книги. – Чтобы лишить упыря жизни, ему нужно напомнить, что он мертв.

– А там упырь? – вернулся к постели Надодух.

– Хотел убить – значит, упырь, – раздвинул призраков Битали. – Прочие безобидны.

– Ты к нему?

Собрав волю в кулак, Кро стукнул палочкой по подоконнику, вывалился между лапами сфинкса и, не поднимаясь, ткнул в горло чудовища кончиком магического оружия:

– Вюлес-с! Вюлес! Вюлес…

С последним словом массивная туша плашмя, с мокрым шлепком ухнулась о каменный пол, а сверху на нее тихо осел распоротый надвое гобелен с разбежавшимися от костра охотниками. Влажно и чуть сладковато пахнуло свежими шампиньонами.

– В-вю… В-вю… – выскочил из-под сфинкса недоморф, и Кро быстро перехватил его за запястье:

– На меня не показывай!

– Где он? Упырь где? – закрутил головой сосед.

– Вот лежит, – кивнул на буйвола Битали. – Теперь это просто мясо.

– Ничего себе махина! Как он сюда попал?

– Я думал, ты знаешь…

Надодух покачал головой:

– Чего теперь делать будем?

– Не знаю… – зачесал палочкой в затылке Кро. – На пожарах я бывал, а вот под копыта не попадал еще ни разу.

– С ума сошел! – оттолкнул сосед палочку от его головы. – А вдруг остаточная сила от заклинания осталась?

– Я вот думаю… Спать, Надодух, пошли. Нам с тобой это чудище отсюда все едино не утащить. Пусть домовые духи разбираются.

– Ты сможешь заснуть? После того, как на тебя упырь кинулся?

– Не знаю, – честно признал Кро. – Но не здесь же нам до утра маяться?

– Это точно, – согласился сосед. – Может, он тут не один. Давай сваливать.

Ученики переместились в башню. Надодух тут же завернулся в одеяло, уселся на постели, а вот вокруг Битали закружили призраки:

– Ты умрешь, умрешь, умрешь…

– Да что это с ними сегодня? – вскинулся недоморф. – А ну, пошли отсюда!

– Оставь, не трогай! – вскинул руку Битали. – Прогонять призрака – плохая примета.

– Да? – удивился Надодух. – Первый раз слышу.

– Мама говорила, – взбил подушку Кро, – привидения оставлены на земле Создателем для нашего спокойствия. Ведь их существование – это главный знак того, что души наши бессмертны. Что после смерти мы не исчезнем, а всего лишь станем бесплотны. Прогонять призрака – значит прогонять свое бессмертие.

– Чего же ты раньше не предупреждал? – забеспокоился недоморф. – Мы их… А они, значит… Трудно было сказать?

– Наверное, потому, что мы только второй день знакомы. – Битали взмахнул палочкой: – Оскури!

Свет погас. Теперь мрак разгоняли лишь унылые фигуры, продолжающие вещать о скорой кончине.

– Может, они ненастоящие? – предположил Надодух. – Наши так себя не ведут.

– Если ненастоящие, можешь прогнать, – зевнул Битали.

Сосед подумал, наблюдая за блеклым хороводом, но делать что-либо не рискнул и тоже завалился на постель.

Кро так и не понял, успел он заснуть или нет, когда его голова буквально взорвалась от резкого оглушительного свиста. Заткнув уши, он вскочил с постели, заметался по комнате – и вдруг так же неожиданно наступила полная, звенящая тишина.

– Что это было? – пробормотал Битали и вздрогнул, услышав звуки собственного голоса. – Хвала предкам, я не оглох.

– Директор… – простонал рядом недоморф. – Нас вызывают к ненормальному Бронте. Скорей одевайся! Если за десять минут не добежим, он дунет в свой свисток снова.

Кро подскочил к шкафу, выдернул серый костюм для учебы, стал спешно одеваться. Испытать пытку колдовским свистом второй раз ему очень не хотелось.

– Если домовых духов вызывают так же, – пробормотал он себе под нос, – я понимаю, почему они слушаются Филли Налоби. Но не понимаю, почему все еще не убили.

– Готов? – Надодух подбежал к входному подоконнику, вскинул палочку. – Тогда пошли!

Возле сфинкса было темно. Со всех сторон доносились шорохи, тяжелое дыхание – но гобелены на свои места еще не возвратились, да и ноги то и дело ступали на что-то мягкое. Однако разбираться было некогда: стремглав промчавшись через два корпуса, мальчики остановились в месте поворота коридора, переглянулись и одновременно коснулись палочками змеиной морды, небрежно нарисованной между двумя темно-синими коврами, что излучали мягкий голубоватый свет.

Профессор Бронте был черен. Его розовые в прошлый визит щеки впали, нос наоборот раздулся, став чуть не вдвое больше, глаза сузились до тонких щелочек. Увидев учеников, он встал, оскалил зубы в некоем подобии усмешки и громко хлопнул ладонями по столу:

– Семь драгоценных гобеленов! Пять ковров! Погублены невозвратно. Из них два – заговоренные еще самим маркизом де Гуяком! Шестнадцать полотнищ приведены в негодность и нуждаются в многомесячном ремонте! Это не считая разоренного погреба, трех севильных эликсиров и сильно попорченной стены! Вы! – указал он на учеников пальцами сразу обеих рук. – Вы опознаны! Оба! Вас видел мсье Цивик, найденный раненым недалеко от сфинкса. Он выходил в туалет и оказался затоптан освежеванной во вторник коровой!

– Я ничего не знаю, профессор! – Надодух поднял руку, словно на уроке. – Я спустился, когда все уже закончилось. Хотел помочь мсье Кро, он показался попавшим в беду. Вы можете спросить у призраков, они были у нас в башне почти все. Кроме, разве, баронессы…

– Я спрашиваю вас, мсье! – повысил голос директор.

– Но я ничего не знаю! Я пришел слишком поздно.

– Вас там не было, мсье Сенусерт? Вы ручаетесь за это своей рукой? – грозно зарычал Артур Бронте. – Тогда извольте положить ее в пасть этого зверя…

Профессор указал на выглядывающую из-под столешницы оскаленную морду.

Четыре резные ножки, удерживающие директорский стол, имели внизу когтистую лапу, копыто, птичью ногу и рыбий плавник. Головы сверху тоже были разными. Недоморф опустился на колено перед той, что походила на львиную, вложил левую руку в широко распахнутую пасть, погрузив по самое запястье. Шерсть на его шее, голове, ладонях встала дыбом, уши задвигались.

– Принимали ли вы участие в разгроме, случившемся у входа в башню Кролик этой ночью, мсье Надодух Сенусерт? – вопросил профессор, выходя из-за стола.

– Нет, мсье Бронте… – Недоморф зажмурился.

Директор школы взмахнул палочкой, прикасаясь ею к углу стола, и… И ничего не произошло.

Надодух рывком вытащил руку, прижал ее к груди, словно пораненную, опять зашевелил ушами. Шерсть начала опускаться, отчего недоморф худел прямо на глазах.

– Говорил же, что это не я! – с явным облегчением выдохнул он.

– Вы тоже не принимали участие в случившемся разгроме, мсье Кро?

– Не принимал?! – возмутился мальчик. – Меня чуть не убили! Я спасал свою жизнь! Я спустился в коридор, и там на меня накинулся здоровенный буйвол!

– Это была корова, – поправил директор.

– Нет, я помню! – мотнул головой Битали. – Это был огромный буйвол, от стены до стены. Злобный, как болотный тролль. Он кинулся на…

– Это была корова! – рявкнул директор. – Одна из трех, приобретенных для нашей кухни! Какой-то безмозглый шутник не только выкрал ее ночью и оживил, но и позволил этой нежити превратить коридоры сразу двух корпусов в один большой ветошник! И до вашего появления, мсье Кро, ничего подобного на моей памяти ни разу не случалось. Посему я хочу получить немедленный и правдивый ответ: это безобразие устроено вами?

– Это «безобразие» меня чуть не убило! – Попытка профессора перевалить вину на него возмутила мальчика до глубины души. – Я совершенно нормальный, прилежный ученик! Я никому и никогда не причинял вреда! Это в вашей школе по ночам шастают оборотни, из-за места за партой ученики норовят устроить драку, пообедать в столовой невозможно. Нигде нет ни порядка, ни воспитателей, ученики брошены на произвол, в коридорах бегают дохлые звери, вместо… вместо…

Битали очень хотелось сказать что-нибудь еще, обидное и хлесткое, но фантазия его, увы, истощилась.

– И поэтому, мсье Кро, вы решили отомстить? – Директор удовлетворенно вернулся за стол и плюхнулся в кресло. – Вы похитили из погреба корову, произвели обряд насыщения соками, после чего устроили погоню по школьным коридорам.

– Не делал я этого! Говорю же, я вышел из башни, и тут это чудище накинулось на меня и попыталось…

– С какой целью вы покинули свою комнату в два часа ночи?

– Меня разбудил Надодух… То есть не он…

– Я никого не будил! – тут же встрял недоморф.

– Это был не он, это был морок. Я спросонок не понял, но это был не человек. Он ни разу ко мне не прикоснулся, только звал. И был холодным. Морок.

– Это был не я, – кивнул сосед.

– У меня нет к вам никаких вопросов, мсье Сенусерт, – указал на недоморфа палочкой директор. – Вы можете возвращаться к себе.

– Похоже, Битали кто-то пытался убить, профессор. Его разбудили, выманили, а там…

– Ваша правдивость не вызывает сомнений, мсье Сенусерт, – повысил голос Артур Бронте. – К вам больше нет вопросов. Ступайте!

– Да, профессор, – кивнул недоморф. – До встречи, Битали.

Директор школы дождался, пока Надодух исчезнет, после чего широко, но недобро улыбнулся:

– Предлагаю вам, мсье Кро, признаться в своем проступке и понести заслуженное наказание. Это избавит всех нас от лишних сложностей и вернет жизнь школы в привычное русло.

– Я не оживлял никаких коров и никаких буйволов!

– У вас есть последняя возможность признаться.

– Я не сделал ничего плохого!

– Вы ручаетесь за это своей рукой?

– Я… Не понимаю.

– Положите свою руку в пасть моего льва, – ласково предложил профессор.

– И что будет?

– Если вы солжете, мсье Кро, лев сожмет челюсти и откусит вашу руку. Смею уверить, юноша, это будет очень и очень болезненное ощущение. После этого наш мудрый и многоопытный целитель Эшнун Ниназович приживит ее на место и залечит. Это также станет весьма и весьма неприятным воспоминанием вашей юности. После чего вы будете наказаны за ложь и все равно понесете наказание за свой ночной проступок.

– Я ни в чем не виноват!

– Тогда положите руку в пасть, мсье Кро.

Мальчик замолчал. По спине побежали неприятные холодные мурашки, остро засосало в желудке. Уверенность в своей правоте внезапно испарилась, словно ее никогда и не было.

– У вас все еще есть возможность признаться и понести наказание, юноша. Заслуженное наказание. После этого вы сможете спокойно продолжить свои занятия.

Битали посмотрел директору в глаза, опустился на колено, сжал пальцы левой руки и сунул кулак в распахнутую пасть.

– Признаться еще не поздно, мсье Кро. Уверяю вас, получить наказание за шалость куда лучше, чем перенести тяготы лечения и кару за ложь помимо основного взыскания.

– Я ни в чем не виноват!

– Тогда я задам вопрос…

Битали с ужасом ощутил, как при последнем слове Артура Бронте клыки деревянной головы сжались, прочно удерживая его руку в ловушке.

– Участвовали ли вы в ночном безобразии, мсье Битали Кро?

– Это нечестно! – безуспешно попытался выдернуть руку мальчик. – Да, я дрался этой ночью с вашей дохлой коровой! Он я не оживлял ее! Я спасал свою жизнь!

– Вы думаете, кто-то станет покушаться на невинного мальчика, да еще в стенах надежно закрытой от чужаков школы?

– Я не думал! Я просто хотел спастись!

– Но вы ведь напитали корову из школьного погреба соками жизни?

– Я никого не оживлял!

– Так ли? – Кончик директорской палочки коснулся угла стола.

Деревянная челюсть дрогнула… И разжалась, отпуская руку жертвы. Кро отскочил, в точности как недоморф, прижимая к груди целую и невредимую руку.

– Это были не вы, мсье Кро, – крепко сжал губы профессор Бронте. – Жаль…

– Жаль?! Вам жаль?! – задохнулся мальчик. – Вы меня чуть не изувечили!

– Ваша невиновность, юноша, предполагает, что истинный преступник смог ускользнуть от нашего внимания… – Директор задумчиво потер лоб. – Это нехорошо.

– А что у вас тут вообще есть хорошего?! – не выдержал Битали.

– Мало, – кивнул профессор Бронте. – Это действительно так. Полагаю, у вас уже появилось желание убежать домой, к мамочке под юбку. Но прежде чем вы это сделаете, мсье Кро, хочу сказать несколько слов. В прежних своих школах вам доводилось изучать историю смертных? Тогда вы должны помнить, что происходило на протяжении столетий в тех землях, где посчастливилось возникнуть нашей школе. Вы знаете, что многие десятки веков в далеком Китае мудрецы предавались созерцанию и размышлениям, что арабы строили корабли и занимались торговлей, африканцы изучали астрологию, а русские возводили свои бесчисленные города. А здесь, в крохотной Европе, смертные убивали друг друга. Резали, жгли, топили, стреляли, отравляли болезнями, придумывали новые и новые способы смертоубийства и мучений. Вы помните, чем это кончилось, мсье Кро? В один прекрасный день здешние убийцы отправились в путь, они уничтожили или завоевали все встреченные народы и всего за пару веков покорили весь мир. И созерцателей, и торговцев, и ученых, и астрономов. Всех. Покорили, разграбили, сделали своими рабами, забрали себе накопленные ими сокровища. Весь мир. Понимаете, что это значит, мсье Битали Кро? Это значит, что сильные личности не вырастают в тепличных условиях. Достойный маг должен уметь принимать решения и отвечать за них. Он должен уметь брать то, что ему необходимо, силой или хитростью, должен уметь вступать в союзы и выходить из них, должен уметь делать выбор, а не прятаться за чужие спины. Школа маркиза де Гуяка никогда не славилась удобствами и богатством. Но здесь у нас каждый ученик вынужден так или иначе добиваться всего, что в иных колледжах достается ему без каких-либо усилий. Сытных обедов, удобных парт, развлечений или покоя. Мы не подвергаем жизни воспитанников риску, но приучаем к постоянной борьбе. Многим не нравится. Но знаете, мсье Кро… Двести лет назад в мире существовало тридцать семь учебных заведений по изучению чародейства. Лишь каждый двадцатый, получивший аттестат, выпускник выходил из наших ворот. Но из магов, перешагнувших свой столетний рубеж, в наших стенах воспитывался уже каждый пятый. Из переживших второй век – наших выпускников больше трети… Ступайте, мсье Кро. У меня к вам нет больше никаких вопросов.

Надодух, как оказалось, дожидался соседа в коридоре.

– Ну как? – поинтересовался он, а глазами сразу стрельнул по рукам Битали. – Обошлось?

Кро поднял ладони над головой и торжественно сложил из пальцев две аккуратные фиги.

– Проверял? Нет?

– Конечно, проверял, – кивнул мальчик. – Однако нравы у вас в школе. Я раньше думал, настоящая казарма – это колледж Гриника. Но у вас тут куда круче. Откусывать руки за вранье пока еще никто не догадывался.

– Никому еще не откусывало, – небрежно отмахнулся недоморф. – У директора врать еще ни один дурак не пытался. Слушай, так ведь, если ты правду говорил, получается, тебя убить кто-то хочет? То пожары вокруг тебя случаются, то коровы оживают. Ты чего, тайный принц? Тебя хотят уничтожить, чтобы престол достался полукровке?

– Настолько тайный, что и сам о том не знаю, – усмехнулся Битали. – Я, кстати, вчера коров профессора Налоби видел. Может, это он?

– У него коровы живые, – мотнул головой Надодух. – Молоко для домовиков дают. А на тебя напала дохлая. К тому же у Филла рога посеребрены – специально, чтобы никто не перепутал.

– Да? А я думал, стальные…

– Мне интересно, почему профессор Бронте у призраков не спросил, как все случилось? Они там были, все видели. И у нас потом всю ночь крутились…

– А мне интересно, мы до первого урока поесть успеем, или время завтрака уже прошло?

Без еды они не остались – но мчаться потом в башню, а из нее на лекцию по колдовству пришлось бегом.

В подвале с черными сводчатыми потолками столы были вытесаны из тяжелого базальта, каждый имел десяток выемок для толчения составов, вымачивания, растирания, для воды и огня, над которым полагалось кипеть оловянному котлу с хитрыми зельями. К счастью, на этом уроке мадам Эджени Кардо устроила лекцию о сроках сбора корневищ для нутряных настоек, и Битали, никогда не собиравшийся посвятить себя бабскому чародейству с зельями и порошками, мог позволить себе слушать ее вполуха.

– Слушай, сосед, – наклонившись к недоморфу, поинтересовался он. – Ваши призраки всегда такие, как были этой ночью?

– Нет, конечно! – вскинулся Надодух. – Где ты видел привидение, висящее на месте, как мокрая простыня на веревке, и завывающее о смерти? Им плевать на смерть, они уже мертвые. Обычно они бродят по замку, болеют на соревнованиях, иногда сидят на уроках, а вечерами пытаются давать советы, как правильно себя вести и когда делать уроки. Тощий Ник, говорят, часто является ночами плохим игрокам и пугает их звериным рыком. Или иначе. Ирилий-борода пытается пробраться в женский корпус. Дырка, Араб Мануф и Голиаф после полуночи караулят коридоры и кидаются на всех, кто допоздна не ложится спать. Петрарка любит являться во сне старшекурсникам и читать стихи. В общем, призраки как призраки. Не скучают. Не знаю, что с ними ночью вдруг случилось.

– Но директор Бронте должен был их спросить о разгроме у нас в коридоре!

– Должен был. Но ведь не спросил.

– А если спросил? – понизил тон Битали. – Что, если кто-то навел на них порчу, и они ничего не помнят?

– Разве на призраков можно навести порчу? Они же… Их же… Их, считай, и не существует!

– Вспомни, как они себя вели… И ничего не рассказали.

– Откуда ты знаешь? Может, они как раз нас и выдали. Они ведь нас видели. И меня, и тебя. За нами в башню пошли. А что мог разглядеть в темноте этот затоптанный неудачник? Подожди, а тебя правда разбудил морок? Значит, все это было сделано специально против тебя, да? Скажи честно, Битали, за тобой кто-то охотится?

– Ерунда, совпадение. Во всех школах старшие любят разыгрывать новичков.

– Сделать толкового морока, оживить мертвеца… Да на это ни один старшекурсник не способен!