Университет Льда. Страха не существует

– Что-то ищешь? – за спиной раздался голос Рагнара, заставив ис-Лотиана обернуться.

Огненный маг стоял, скрестив руки на груди, и дружелюбным не выглядел.

– Нет, – покачал головой Астарт.

– Давай-ка кое-что проясним, – Рагнар плотно закрыл дверь в дом за собой. – Ничего личного, но как жених для моей дочери ты мне вот совсем не нравишься.

Астарт немного опешил от такого заявления.

– И на чем основано ваше суждение?

– Я в принципе не в восторге от того, что моя дочь собирается выйти замуж, – закатывая рукава поделился Рагнар. А затем смерил взглядом парня и добавил:

– К тому же за ледяного мага.

– Странно слышать расистские заявления от эмигранта, – холодно произнес Аст.

– Как бы тебе объяснить… – задумчиво произнес Рагнар, проходя мимо парня в центр тренировочного поля. – Ты слаб. И я не хочу, чтобы моя девочка еще раз из-за тебя подставилась.

– Я не так беспомощен, как вы думаете, – прозвучало пафосно, высокомерно. По-ледяному.

– Да что ты? Только вот незадача, она УЖЕ подставилась. И знаешь что? – Рагнар зажег в одной руке огненный шар. – Теперь ей не скрыться ни в одном из миров. Ее пламя слишком заметно.

– Я смогу ее защитить, – зло процедил Астарт.

– Ты слаб, – повторил глава диаспоры и перебросил огненный шар из ладони в ладонь, словно мяч. – И здесь становится слишком опасно для нее. Вы с отцом ведь заметили, что среди приветственных писем не хватает одного правящего рода. Что ты будешь делать, когда Никлас возьмет мою дочь за горло?

– Убью его, – глухо ответил ледяной маг.

Рагнар усмехнулся клыкастой пастью:

– Надо же, как самонадеянно. Ну посмотрим… – мужчина развел руки в стороны, словно хотел обнять Астарта. – Нападай.

Глава 8

Зарево от скважины № 620 было видно за сутки пути. Оно разительно отличалось от мягкого света климатического купола или медленного рассвета. Казалось, будто бесконечная стрела пронзала тьму от земли до самого неба и била точно в малую луну.

– Что будешь делать? – спросил Кеннет.

Побратец ехал со мной в качестве лица, сопровождающего незамужнюю меня, потому как Астарт настоял на своем присутствии. Не то чтобы моя девичья честь нуждалась в такой рьяной защите, но раз уж мы планировали извлечь из происходящего максимальную политическую выгоду, приходилось соблюдать некоторые ледяные условности. Благо, отец в свое время не пожалел денег на хорошие сани.

Вообще, сани в мире Льда были чем-то вроде показателя социального статуса владельца. Существовал ряд конкурирующих меж собой заводов по производству транспорта и повсеместно узнаваемых марок. Несмотря на то, что сани любого завода решали в принципе-то одну задачу: перевозку пассажиров, уровень комфорта прямо пропорционально зависел от цены.

Например, благодаря дорогим артефактам элитные сани обогревались даже в статике, в то время как более дешевый транспорт использовал простейшие механизмы и поддерживал комфортную для пассажиров температуру лишь на ходу. В санях высшего класса были все удобства, какие только пожелает владелец – от малой кухни до санузла, что делало длительные путешествия относительно приятными. Ну и чем дороже сани, тем большую скорость они могли развивать, что приятно сокращало время в пути. Конечно, если их запрягать снежными ягуарами.

– Хотелось бы мне сказать, что есть четкий план действий, но, к сожалению, действовать придется по обстоятельствам, – ответила я, проводя пятерней по влажным волосам.

Нет, будь у нас хоть какое-то время, можно было взять исходные данные, поприкидывать формулы, графики эффективности нарисовать, экономически оптимальный вариант выбрать… но примчался взмыленный гонец от Велиара ис-Лотиана с одним-единственным словом на идеально-белой бумаге: «Срочно!»

А когда глава Совета магов говорит «Срочно!», тут даже четверть часа на душ приходится отвоевывать с боем.

– Думаю, разумнее подождать догоняющих, – заметил Кеннет.

Которые и выспались, как подобает людям перед тяжелой работой, и имеют больше практического опыта. Но это загадочное «Срочно!» времени для маневров не оставляло, и мы сорвались в путь еще до того, как отец вызвал к себе лидера одной из рабочих команд.

– Сомневаюсь, что нас догонят, – покачал головой Астарт.

– Рагнар сказал, что будет поддержка, значит, она будет, – тоном, не терпящих пререканий, произнес Нэт.

– Соль, мне с каждой минутой эта затея нравится все меньше, – мрачно заявил жених.

– Гарантирую, тебе и идея с догоняющими сейчас окончательно разонравится, – заявил Нэт, рассматривавший что-то в окне.

Под нашими вопросительными взглядами побратец щелкнул пальцами. Ткань синхронно стянулась, открывая панорамный стеклянный купол саней и позволяя осмотреться вокруг.

Справа и слева мчались всадники. В застегнутых наглухо черных армированных мундирах, развивающихся на ветру черных плащах с кроваво-красным подбоем и шлемах, украшенных гравировкой. Они неслись на черных гепардах, каждый держал перед собой малый климатический щит, защищаясь от холода и колючего снега.

– Пока кроме вопроса – откуда столько ледяных гепардов с рецессивным меланином – ничего странного, – осторожно заметил Астарт.

– Это команда Илидела. Того, которому ты морду лица подправил вчера, – хмыкнул побратец.

Ледяной маг скривился, а я задумалась. Что-то меня зацепило в поведении огненного парня тогда в ресторации, но предчувствие никак не хотело оформиться в мысль.

Я забралась с ногами на диванчик у окна и прислонилась лбом к холодному стеклу. Один из всадников заметил меня, и все как один вскинули правые руки, выпуская огненных фениксов. Магические птицы помчались вперед, освещая нам пусть в непроглядной ледяной тьме.

И я не знала, чем закончится эта дорога.

Глава 9

Напольные часы, увенчанные двумя бараньими головами, смотрящими в разные стороны, как им и положено, отмеряли ход времени. Говорят, в свое время это была довольно популярная серия механизмов с секретом. Такие стояли в академии мира Дерева, такие нашлись и в одном из пропахших гарью районов мира Железа.

Небольшая комната, служившая и спальней, и кабинетом, была скупо освещена парой газовых ламп. Стены, оклеенные выцветшими темными обоями, мебель со сколами из массива дуба, потертая и треснувшая кожа кресел и дивана – все вместе придавало помещению атмосферу мрачного упадка.

Что в целом отвечало настроению хозяина жилья, но не его гостю.

– Почему ты не пользуешься магическими лампами? – поинтересовался ледяной маг, пройдясь по комнате.

– Мне без надобности, – пожал плечами парень. Это движение выдавало его больше, чем он хотел: усталость, злое бессилие. Безысходность собственной жизни.

– Нельзя отказывать себе в приятных мелочах, – назидательным тоном заметил ледяной, проведя пальцем в идеально-белой перчатке по складке портьеры, и продемонстрировав черную пыль хозяину. – Твой отец, кстати говоря, очень любил комфорт.

– Я бы похоронил его с должным комфортом, если бы от его тела хоть что-то осталось, – процедил парень, и лишь вспыхнувшие блекло-зеленые глаза выдавали эмоции.

– Ах, молодость, – миролюбиво улыбнулся ледяной, опускаясь на диван в самом темном углу комнаты. Кожа неприятно скрипнула под весом мужчины. – Я искренне сожалею о твоем отце, но он всегда знал, на что шел.

– Он отчаянно искал способ вернуть нашему Древу жизнь. В таких условиях любой бы продал и свою магию, и свою жизнь, – глухо возразил парень, откинувшись на спинку стула. Свет газовой лампы мазнул по его волосам цвета тусклого золота.

Во внешнем виде юноши без труда угадывался ребенок многократных кровосмесительных браков. Что было, конечно, не запрещено, но всякий фанатизм имеет свои плачевные последствия. Страстное желание сохранить чистоту крови – тоже.

– Я предупреждал твоего отца о рисках. А еще о том, что вашему древу нужна свежая кровь, – негромко, но жестко ответил ледяной маг, раздражаясь.

Молодой человек отвел взгляд и благоразумно промолчал. От газовых ламп было душно, и юноша поднялся, чтобы открыть окно. Но гость его опередил, и температура в комнате сама опустилась на пару градусов. Защитное стекло светильника, не выдержав таких перепадов, громко треснуло.

– Говорю же, смени освещение, – раздраженно поморщился ледяной маг. – Теперь более что газ дорожает.

– Горящая скважина в мире Льда – ваших рук дело? – прямо спросил парень.

– Холод упаси, – рассмеялся мужчина и добавил: – Я уже давно ничего не делаю своими руками.

Конечно. Белые перчатки всегда должны оставаться идеально чистыми. А меж тем авария в мире Льда напрямую влияет на цены экспорта газа и зависимые от него производства. В том числе львиную долю экономики мира Железа.

– Вы так заинтересованы в экспортных ценах?

– Нет, конечно, – отмахнулся мужчина. – К тому же влиять на цены можно и более интересным способом. Горящая скважина нужна, чтобы проверить, на что способен один маг.

– Все только ради одного мага? – с нескрываемым скепсисом спросил парень.

– Когда-нибудь ты поймешь, что самое дорогое, чем обладает успешный лидер, – это человеческие ресурсы.

– Мое древо увяло, в моем мире прошла очередная революция, моя семья потеряла власть, влияние и элементарную возможность прокормиться. И я ничем не могу им помочь, потому что хоть и выжил вашей милостью, но вынужден скрываться в чужом мире, – горько проговорил парень. – Так что вряд ли я смогу понять ценность успешного лидера.

– Вот как раз об этом я и пришел поговорить с тобой, – улыбнулся ледяной маг.

– О моей семье? – бестолковый вопрос.

– Почти, – хищно оскалился мужчина.

– Что вам нужно? – обреченно спросил юноша.

– Железная принцесса объявила отбор. Не хочешь поучаствовать?

Сиреневые глаза вспыхнули в темноте, не предвещая собеседнику ничего хорошего.

Глава 10

Начальник смены выглядел паршиво. Черные круги под глазами, засаленная одежда, потухший взгляд. Возгорание сопровождалось взрывом, что привело к гибели двоих его подчиненных. Мужчину ждало судебное разбирательство и, вероятно, высшая кара за халатность. И я не могу упрекнуть мир Льда за строгость взыскания – слишком опасная работа, слишком высокие риски. И слишком большие убытки.

Температура была настолько высока, что лед растаял до почвы. В другом случае сюда бы уже набежала куча историков и охотников за редкостями в надежде отыскать какие-нибудь остатки древних цивилизаций. Не каждый день образуется прогалина глубиной в километр! Но магов, способных сунуться в это демоново пекло, среди ледяных не было. Говоря по правде, даже среди огненных их было не много.

И вот мы сидели в небольшой комнате в наспех поставленной времянке на краю огромного кратера, являвшегося, по сути, одной большой прогалиной. Над столом медленно вращалась проекция существующей скважины с тепловой картой профиля почвы от поверхности до забоя. Чем ближе к поверхности – тем выше температура и тем насыщеннее алый цвет.

– Почему вы молчите? – нервно спросил начальник смены. – Вы же огненные, можете просто поглотить пламя и все.

– Мо-о-ожем, – протянул Илидел. – Но не в этом случае.

– Чем этот случай отличается от прочих?! – рявкнул мужчина.

– Пока из пласта идет подача петролиума, огонь будет гореть, – спокойно ответил Кеннет.

То есть как минимум наши дети или может даже внуки застанут эту потрясающую зажигалку.

– Честно говоря, самое разумное – оставить и не трогать. Горит и горит, глядишь, положительно скажется на климате, – заметил один из огненных, и все дружно посмотрели на меня.

– Контракт, – напомнила вместо ответа, и ребята скисли.

– Ладно, будем растапливать айсберг частями, – вздохнул Илидел, беря дискуссию в свои руки. – Что нужно, чтобы потушить скважину? Перекрыть доступ воздуха или петролиума. Очевидно, перекрыть воздух проще, нужно лишь подумать, из чего сделать купол над скважиной…

Присутствующие принялись обсуждать варианты. Сначала нехотя, но все больше и больше распаляясь. Любая идея в таких обсуждениях может оказаться полезной – высказывали всякую мысль.

Вот только почему-то у меня сохранялось ощущение, что это нам не поможет. Не существует материала для создания купола такой прочности, чтобы он выдержал напор неконтролируемого огня. Но перекрыть доступ петролиума невозможно – запорная арматура давно расплавилась и превратилась в пыль.

Я смотрела на медленно крутящуюся проекцию скважины и осознавала абсолютно четко, что никакими действиями «в лоб» нельзя остановить природу в чистом ее проявлении. Поставить купол не получится и не получится установить новую арматуру. Нельзя даже охладить почву, чтобы допустить рабочих к эпицентру.

Но нужно ли вообще к нему приближаться?

Я мазнула пальцами по воздуху, заставляя проекцию раскрутиться сильнее. Тело скважины было похоже на штопор – оно чуть извивалось по небольшому радиусу. Вероятно, эта скважина очень старая и бурилась вручную ледяными не меньше полувека назад. Диаспора сейчас предоставляла подрядные услуги по бурению почти 99 % объектов в мире Льда. И мы делаем идеально прямой прокол в земле.

Разговор на фоне как-то сам собой стих, и присутствующие молча, почти завороженно смотрели на крутящуюся проекцию с кляксами от бордового до желтого цвета тепловой карты.

– Ты думаешь о том же, о чем и я? – внезапно спросил Кеннет.

Я подняла на него взгляд:

– Какого радиуса нам нужен взрыв?

Побратец довольно ухмыльнулся.

Как любил выражаться Нэт: «Идиоты думают одинаково». Так вот, наша с ним идея заключалась в следующем: пробурить еще одну наклонную скважину и пустить по ней снаряд. Взрывная волна разрушит тело горящей скважины, и это нарушит подачу петролиума. Пылающий фонтан иссякнет.

Было в этой гениальной идеи две проблемы: первая – это температура почвы, которая могла спровоцировать детонацию опускаемого снаряда. Ну и вторая, собственно, сам снаряд, ведь нужно что-то нормальной ударной мощности.

Собрать в чистом поле бомбу из снега и льда задача нетривиальная. Практически личный вызов всей моей студенческой жизни. И здесь очень помог опыт создания артефакта Варме. Пока мы пыжились его заново изобрести, столько раз бахало, что у меня, можно сказать, уникальный навык взрывотехники имелся.

Сутки ушли на расчеты. Мы заперлись в комнате, обложились формулами и считали, проектировали, спорили и иногда орали друг на друга. Время от времени дверь приоткрывалась, и в проем просовывался начальник смены. Он ничего не спрашивал, а будто проверял, чем мы занимаемся. Мы не всегда обращали на него внимание, а если кто-то и замечал, то предлагал уважаемому лорду сгонять за элем. Ледяной презрительно поджимал искусанные бледные губы и демонстративно хлопал дверью.

А мы снова принимались считать.

Учитывали все. Если недотянем прокол, если наткнемся на петролиум, если боевая скважина тоже загорится, если рванет рано/поздно/недостаточно сильно. Мы не понимали, будет ли еще одна попытка, потому что последствия неудачи казались неочевидными.

Наконец, когда все решения были приняты, расчеты с десяток раз выверены, а основной состав команды разошелся отсыпаться перед работой, в комнате остались лишь я и Илидел. Парень курил одну за одной, тушил окурки пальцами и бросал бычки мимо давно переполненной пепельницы в центре круглого стола. Я же сидела напротив, закинув ноги на столешницу и покачиваясь на задних ножках стула.

Тишина между нами была вязкая, словно сигаретный дым, висевший в застывшем воздухе непроветриваемого помещения. Я заложила руки под затылок и смотрела в потолок, Илидел – сквозь столешницу в пустоту.

Завтра мы должны были показать себя. Сделать все точно, красиво, изящно. С первого раза. Мы ведь мастера, наша профессия – огонь. На кону не выгода, а репутация.

Но думали мы не об этом. И молчали тоже не об этом. И я не хотела, чтобы тишина нарушилась кем-то из нас, но Илидел, привычным движением прикурив от трепыхающегося огонька на ногте указательного пальца, спросил:

– Ты хочешь домой?

Домой.

Илидел произнес это слово так, что стало сразу понятно, он говорит не о диаспоре. Это «домой» отдавало щемящей болью в груди, ностальгией, теплом – не душным теплом климатического купола, а тем, что дает дышать полной грудью, – это «домой» било под дых.

На такие вопросы нужно отвечать без заминки, без промедления и сомнения.

– Всегда, – ответила я, рассматривая потолок из криво настланных деревянных панелей.

– Давай оставим этот огонь пылать?

Давай сделаем этот мир похожим на наш дом.

Не сказал – попросил Илидел.

«Давай», хотела бы ответить я. Даже если бы он предложил сжечь здесь все к демонам, чтобы черное небо этого мира стало хоть чуть-чуть отливать родным алым, я бы согласилась.

Несколько месяцев назад я бы согласилась.

– У нас контракт. А еще такие пафосные слова, как «репутация», «профессионализм» и «авторитет». Не тобой заработанные, заметь.

Илидел сделал глубокую затяжку и потер бровь.

– Тебя только это останавливает?

«Нет», – подумала я.

– Да, – произнесла вслух.

Парень молча кивнул, затушил пальцами уголек наполовину докуренной сигареты и встал.

– Давай по койкам. Завтра много работы.

– Да, командир, – вяло отозвалась я, тоже поднимаясь на ноги.

И напоролась на внимательный взгляд золотых глаз.

– Что? – спросила с вызовом.

– Ночи тебе без снов, кеназ, – просто ответил Илидел и вышел.

Что еще могут желать на ночь друг другу люди с одинаковыми кошмарами?

Глава 11

Это довольно раздражающе, когда ты что-то делаешь, а люди смотрят тебе через плечо. Ведь чаще всего они ждут, что ты ошибешься.

Ошибаться при бурении было можно, хотя об этом никому не говорили. Всегда есть погрешность, но в любом случае не попасть в огромный пласт петролиума – это надо постараться.

Но это в обычных условиях. Сейчас же требовалась максимальная точность, поэтому команда разделилась на два состава. Первый передавал энергию в чистом виде магу, выполняющему роль лупы. Он аккумулировал и обеспечивал равномерную подачу огня второму ключевому участнику – молоту. В этой команде роль молота выполнял Илидел – в землю у ног парня бил неширокий, круглый в сечении огненный луч. Остальные носились вокруг, сверяя фактические показатели с плановыми, давая рекомендации по углам наклона, силе и объему подаваемого огня.

В общем, процесс был суетливый и будничный. От обычного бурения он отличался лишь стоящей поодаль мной. Мы долго спорили, кому же выпадет честь устроить подземный взрыв. Илидел говорил, что он и без сопливых справится, я парировала, что в отличие от некоторых охамевших я не одно помещение разнесла в университете. Наблюдавший за перепалкой Кеннет предложил кинуть жребий, и гнутый медяк решил, что взрывать выпадет мне.

И вот теперь я стояла в сторонке, чтобы никого не нервировать и равномерно сматывала магию в клубок. Слой за слоем, кружево за кружевом. Детонация, пламя, затухание, детонация. Цепная реакция с нарастающим эффектом, что должно было позволить увеличить зону дробления вокруг взрыва.

Кеннет привычно страховал мои пиротехнические упражнения, хотя я была уверена, что это лишнее. Лишним, естественно, не было, потому что, как-то погрузившись в плетения, я совершенно не заметила подошедшего Астарта и чуть не подпрыгнула от неожиданности.

– Не переусердствуй, – коротко попросил Аст.

– Почему нет? – вяло поинтересовался побратец.

– Потому что я поговорил с рабочими и есть ощущение, что скважина загорелась не сама по себе.

– И это для тебя сюрприз? – полувопросительно сказал Нэт.

– Ну… – Аст покачал в воздухе ладонью, мол, 50 на 50.

– Ценные, а, главное, своевременные новости, – прокомментировала я, возвращаясь к своему занятию.

– Я думал, Велиар все проверил, прежде чем тащить сюда Соль, – нахмурился побратец.

– Одно дело проверять удаленно. Другое – своими руками, – пожал плечами ледяной.

– То-то я смотрю, народ от тебя слегка пятится, – хмыкнул Нэт.

– Это называется «субординация». Навык, отсутствующий у огненных чуть меньше, чем полностью, – раздраженно ответил Аст.

– Ага, я так и сказал, – оскалился побратец.

Я демонстративно прокашлялась, напоминая о своем присутствии, и задумчиво спросила:

– Как думаешь, этого хватит?

В качестве аргументации сунула Кеннету под нос черный, переливающийся золотыми всполохами огненный шар, размером с яблоко.

– Кхм… да, вполне, – ответил Нэт и, не удержавшись, добавил: – В прошлый раз благодаря такому же объему магии ты закрутила роман с самым популярным мальчиком университета. Кто знает, до чего догорит на этот раз…

Мой выразительный мрачный взгляд Кеннет, конечно же, проигнорировал, но Астарту хватило такта сделать вид, что он ничего не услышал.

– Соль, готово! – окликнул меня Илидел.

Парень был весь в мыле, рубашку хоть выжимай, на лице блестящая испарина, глаза немного сияют – нахлебался шальной магии.

– Да, капитан! – бодро отозвалась я, уверенным шагом направившись к боевой скважине.

Сделанная наспех, она, конечно, сильно отличалась от эксплуатационных скважин. Обсадную колонну заменила обсадная труба из жаропрочной, но тонкой стали, на поверхности наспех накинули пару каменных блоков, потрескавшихся от жара.

И тем не менее прокол был рабочий. Идеально-прямой, достаточно глубокий, длиной порядка двух километров. И именно по нему мне требовалось опустить заряд, не разорвав на полпути.

– Мы постарались подойти максимально близко, – вполголоса сказал мне Илидел, пока я демонстративно рассматривала отверстие в земле. – Но термозаклятия сходят с ума, так что я не знаю точно, какое осталось расстояние до цели.

– Угу.

– Ты… ты как?

Ты справишься?

– Все в порядке, – ровно ответила я.

Глубоко вдохнула и начала опускать снаряд. В принципе, ничего сложного в этом не было. Просто нужно было протащить огненный шар два километра под наклоном без какой-либо визуализации, практически на ощупь, и не зацепить стенки – чтобы не рвануло.

Ерунда, правда?

Была, конечно, у меня шальная мысль кинуть в боевую скважину крученый с разбега – и эффектно, и с огоньком. Но шанс попадания в цель в этом случае практически нулевой, потому что у меня не было навыков дальнего боя. А собранный мною заряд не что иное, как разрывной шар, только накаченный до отказа магией. Они обычно маленькие, как горошины, и швыряют их во врага не для урона, а для дезориентации.

Стоящий рядом Кеннет перманентно запускал в скважину измерительные искры, чтобы понять, насколько далеко я продвинулась. Расстояние мы определяли исходя из средней скорости и времени возвращения бирюзовых огоньков обратно.

Первый километр дался легко. А вот на втором я в полной мере ощутила присказку об увеличении тяжести чашки, которую держат на вытянутой руке. Мышцы ныли, вены на руках вздулись, я чувствовала, как от напряжения начало меняться зрение, потихоньку выпускались когти. Терять форму было категорически нельзя, иначе я заодно потеряю управление снарядом. На двух километрах я почти расслабилась, но скважина и не думала заканчиваться.

Побратец поймал мой вопросительный взгляд, отошел ненадолго и вернулся довольно мрачный.

– У них ошибка в расчетах. Перепроверяют, – тихо сказал Нэт.

– А можно как-то поточнее? – раздраженно спросила я.

– Неправильный контрольный замер.

– Демонову мать, – от чистого сердца выругалась я.

Неправильный контрольный замер – значит, что никто не знает, какова настоящая длина скважины. И есть шанс, довольно маленький, но он есть, что эти умники промазали мимо цели. Прошли близко, может, даже впритирку рядом, но мимо!

– Просят еще двадцать минут.

Пришлось признаться:

– За двадцать минут я перекинусь.

– Паршиво, – побратец взъерошил волосы пятерней. – На какой радиус хватит заряда?

– Не знаю даже. Я сейчас чуть посильнее, конечно. Тогда накрыло всю комнату.

– Лаборатория поперек метров двадцать. Предположим, ты подросла в два раза, – я скептично фыркнула, Нэт даже не обратил на это внимание, – значит, сорок. Будем исходить из гипотезы, что радиус поражения сорок метров.

– И? Этого достаточно или нет? – процедила я сквозь стиснутые от напряжения зубы.

– Не знаю. Сколько еще протянешь?

Я с шумом выдохнула.

– Минуты три, не больше.

Побратец сбросил искру в боевую скважину и посмотрел куда-то мне за спину.

– Ругаются. Спорят. Илидел сейчас лупе, наверное, лицо разобьет.

– Себе заодно пусть тоже. Идиоты.

Искра вернулась, Кеннет на мгновение прикрыл глаза, что-то считая.

– Отпускай.

– Прямо сейчас? Ты уверен? Какое расстояние?

– Отпускай, чтоб тебя! – рявкнул побратец.