Колыбель

Все согласно кивнули.

– Замечательно. Тогда приступаем. А теперь магесса Кельвирея покажет нам, чему ее научили. Дорогая, с тебя какой-нибудь фокус.

Кельвирея оглядела кабинет. Ее внимание привлек хрустальный шар, украшавший стол совета. Она просто пожелала, и шар покатился по кругу, останавливаясь возле каждого сидящего за столом, потом поднялся в воздух и вернулся в центр стола.

– Великолепно, – улыбнулся Архахаар, – очень тонкая работа. Я б так не смог.

– Ты черный, ты можешь все, – Кельвирея не поверила, что произнесла эти слова.

– Уровень другой. У меня бы весь стол летал по дому.

– Недоучка, – хихикнула Кельвирея и остальные поддержали ее дружеским хохотом.

Проводив гостей, девушка обернулась к Архахаару:

– Я целый день ничего не ела, но сейчас я не голодна.

– Эльфы не только излечивают, но и восполняют силы, думаю, до заката есть не захочешь.

– Тогда мы отправляемся в пустыню?

– В пустыне сейчас жарковато, дождемся, пока сядет солнце. Мне припоминается, что одна красивая девушка уверяла меня, что была лучшей воительницей сатрапии. Сдается мне, что это не совсем так.

– Хочешь проверить? – ехидно спросила Кельвирея.

– Ага, – подмигнул Архахаар.

В тренировочной они взяли деревянные мечи и медленно пошли по кругу, внимательно изучая друг друга.

– Ты назвал Тарлака женихом Эллениэль – произнесла Кельвирея, совершая резкий выпад.

– Было дело – ответил Архахаар, уходя от удара, – когда я знакомил Тара и Эль, Тар в своей манере заявил, что баба должна либо жить с родителями, либо быть замужем. Ну и предложил ей палицей промеж ушей и уй-юй-юй. Как же она гоняла его вокруг костра, – причмокнул Ар, стараясь выбить меч из рук девушки – все племя посмотреть собралось.

Издав легкий смешок, Кельвирея парировала удар:

– Эль очень красивая…

– Есть такое – произнес Архахаар, пытаясь нанести колющий удар.

Кельвирея сместилась, уворачиваясь, а Архахаар потерял равновесие, но сразу же совершил кувырок, пока девушка не успела ударить. Противники были достойны друг друга, оба великолепно владели оружием, их удары были точны и скупы. Они сходились и расходились. Кельвирея резко закрутилась, затем присела и провела подсечку. Не успевший отпрыгнуть Архахаар упал на спину и выронил меч. Кель обозначила удар, после чего отложила меч и протянула магу руку:

– Ты поддался! На этот прием не купится даже недоученный рекрут.

Архахаар взял ее руку, но остался лежать:

– Не забывай, я подлый колдун, а значит у меня в запасе много грязных приемчиков

– И каких же?

– Таких – выдохнул Ар, роняя на себя Кельвирею. Он провел рукой по ее щеке, убирая волосы, – таких, любимая.

– Любимый – прошептала Кельвирея, целуя губы Архахаара.

Когда они смогли оторваться друг от друга, Кельвирея спросила:

– А перед уй-юй-юй обязательно палицей промеж ушей?

– Не уверен, – ответил Архахаар, – надо попробовать.

– Вчера пластом лежал, силенок то хватит? – ехидно улыбнулась девушка.

– А вот сейчас и проверим!

Обед они пропустили.

На закате одетые по-походному и ужасно довольные Кельвирея и Архахаар стяли под маллорном. Архахаар давал последние наставления:

– Дорогу в пустыню открою я, ты поведешь обратно. Ориентируйся на маллорн. Духи пустыни очень гордые, к тому же редкие шовинисты.

– Шови– кто?

– Шовинисты. Женщин вообще не уважают, так что говорить буду скромный я. Ты главное не бойся.

– С тобой я не боюсь ничего! – ответила Кельвирея.

Дорога привела их в пустыню. Было довольно прохладно, а вокруг них, стояло двенадцать одинаковых камней.

– Ну и долго я буду ждать? – недовольно произнес Архахаар.

Из камней появились призрачные фигуры. Они были похожи на людские, но головы были змеиные, над головами колыхались хвосты скорпионов, а руки заканчивались клешнями. Кельвирея прижалась к Архахаару.

– Возрадуйтесь, смертные, ступившие на пески сердца пустыни – прошелестели голоса, – вам будет дарована великая милость.

– Подарки мы любим. Чем одарите? – в своей ехидной манере спросил Архахаар.

– Быстрой смертью.

– Негоже убивать посланцев крылатого народа.

– Нам нет до них дела, уходите и останетесь живы.

– Я принес слово народа.

– Нам нет до него дела. Уходите.

– Дозволено ли будет мне перед уходом объяснить моей женщине, что мы скажем главам гнезд.

– Дозволено.

– Сейчас лето и кочевники обитают на солончаках. Оазисы опустели. Войска Единой империи свободно пройдут через пустыню, не испытывая жажды и не особо страдая от жары и солнца. Они займут оазисы, и кочевникам некуда будет возвращаться. С ними придут те, кто называет себя служителями Единого. Они построят алтари, и могучие духи пустыни начнут слабеть. В конце концов, духи уснут, а вместо Пионтийских султанатов на картах будет новая сатрапия. Вот если бы гордые могучие духи выслушали бы слово, они бы узнали, что уже сейчас маги находят и уничтожают скрытые в песках алтари Единого. Они бы узнали, что вернись сейчас кочевники в оазисы, ни один последователь Единого не посмел бы топтать благословенные пески пустыни. Увы, увы, увы, столь могучим духам нет дел до слов.

– Ступайте, посланцы. Это будет короткое лето. Бури придут раньше срока.

– Пойдем, Кель, – произнес Архахаар. Девушка взмахнула рукой и открыла Дорогу.

Глава 14

Глубоко в недрах императорского дворца открылась дверь, и в залу вошло трое.

– Ваше императорское величество, ваше святейшество, серый брат – приветствовал вошедших главный стратег империи, – разведка поставляет мне крайне тревожные сведения. Нижайше прошу вас выслушать.

– Говори, – покровительственно кивнул император Единой империи Сарпий седьмой.

– Как известно, мы планировали через три седмицы быстрым броском трех коронных полков захватить оазисы Пионтийской пустыни. Оставив в оазисах один полк, два других ворвались бы в Антал, неся слово Единого и карая нечистивцев. К зиме под сенью Единого пребывали бы две новые сатрапии.

– Мы прекрасно знаем план, – прервал стратега Магистр инквизиции.

– Терпение, серый брат. Как я говорил, меня тревожат донесения разведки. Во-первых, в Улир прибыло большое количество магов, и они проводят учения совместно с улирцами. Отрабатывают связку удар-отступление, переброску войск и штурм укреплений. Во-вторых, Наместник расщедрился и увеличил количество наемников на границах. Горы на границе с Пионтийской пустыней теперь охраняет примерно половина сотни троллей, при поддержке магов и обычных наемников. Проходы через горы либо усиленно охраняются, либо приведены в негодность. Мало того, Наместник начал формирование собственной армии. Всем изъявившим желание вступить в армию наемникам предложены земли и титулы.

– Наместник пронюхал о том, кто устроил ту дворцовую резню? – спросил Верховный жрец.

– Это невозможно, брат, – ответил инквизитор, – выжившие участники переворота были убиты, затем мы умертвили их убийц.

– Предполагаю, – вмешался император, – что Наместник готовится принять княжеский венец. Княгиня-мать стара и лишена рассудка. С ее смертью княжеский род прервется, и Наместник станет основателем нового. А лично преданная армия – очень хорошее средство от попыток бастардов присвоить себе венец.

– Ваша мудрость не имеет границ, – поклонился стратег, – с вашего позволения я продолжу. На севере были замечены Ночные тени. Они не делают ничего, просто шныряют вдоль границы и вынюхивают. Обычно Тени незримы и неслышны. Похоже, они решили показать нам, что эльфийский лес не дремлет.

– Согласен, – произнес Сарпий, – продолжай.

– В пустыне портится погода. Кочевники покидают солончаки и возвращаются в оазисы.

– Кого интересуют действия этих неверных дикарей? – скривил губы инквизитор.

– Серый брат, весь план был основан на том, чтобы занять оазисы в то время, когда они безлюдны. Если кочевники вернутся в них до подхода наших сил, они будут оборонять оазисы.

– Коронные полки пройдут сквозь их ряды и обратят их в бегство.

– Истинны твои слова, серый брат, даже соберись вместе все кочевники пустыни, они не устоят перед одним коронным полком.

– Тогда не вижу проблемы.

– Проблем две, серый брат. Покидая оазис, кочевники отравят воду, обрушат колодцы. Наши войска захватят мертвый оазис, а значит не найдут там ни тени, ни воды. Шаршуды способны целую седмицу обходиться без пищи и воды, способны бежать под палящим солнцем, чего нельзя сказать о наших лошадях. К тому же, пионтийцы уходят в оазисы лишь на зиму. Там они ждут, пока не прекратятся песчаные бури. Судя по тому, как быстро они снялись, бури начнутся уже очень скоро.

– А если мы ускорим план? – спросил император, – что если полки выступят еще до заката?

– Мы будем в оазисах первыми, ваше императорское величество, это бесспорно.

– Тогда надо действовать быстро!

– Единый в своей Книге книг предостерегает от поспешных решений, – вмешался Верховный жрец, – дозволь стратегу закончить свою речь.

– Да будет так, святейший – кивнул Сарпий.

– Пройдя пустыню, наши войска упрутся в горы. Предполагаю, что мы потеряем один из полков.

– Единый! Что за чушь несет этот вояка? – возмутился инквизитор.

– Уважаемый серый брат, наставления учат, что при штурме укреплений без предварительной осады необходим хотя бы десятикратный перевес нападающих. Горы же, в данной ситуации, являются естественными укреплениями.

– Пять десятков грязных животных, несколько колдунишек и неважно, сколько наемников, не видящих ничего кроме блеска золота, против четырех тысяч?

– Тролли огромны и сильны, к тому же горы для них родной дом. Они способны бежать по тропкам, доступным лишь горным козлам. Шкуру троллей трудно пробить стрелой, к тому же они очень живучи, достоверно описано, что тролль уходил на своих ногах с копьем между лопаток, а через какое-то время возвращался живой и здоровый. Опять-таки маги…

– Хорошо, но половина-то прорвется. Кто им помешает? Стражи порядка или наспех сколоченная армия?

– Наместник поступил очень мудро, привлекая в свою армию наемников.

– Не смеши меня, стратег! Наемники кроме золота ничего не видят.

– Золото имеет ценность лишь для живых, серый брат. Поэтому наемники очень не любят умирать. Предполагаю, что армия Антала распадется на множество небольших отрядов, которые будут потихоньку вырезать наших солдат из-за угла. Они будут уничтожать патрули, грабить обозы, но не выйдут в поле против нашего полка.

– Если столица падет, Антал будет наш.

– Увы, серый брат, к тому времени начнутся песчаные бури, и наш полк не сможет получить подкреплений. До следующего лета они будут вынуждены держаться самостоятельно, теряя людей в мелких стычках. Скорее всего, еще до первого снега, наших людей в Антале не останется.

– Твои слова огорчают меня, Заркон, – задумчиво произнес Сарпий.

– Ваше императорское величество, мой долг служить делу Единого, служить моему императору и моей империи. Мои уста должны нести вам лишь правду, дабы вы вели Единую империю к процветанию под сенью благодати Единого.

– Хорошо. Есть ли еще что-нибудь, достойное наших ушей.

– Да. Как доложили соглядатаи, недавно в ворота оплота магов вошли два архимага.

– Скорее всего, братья-колдуны куда-то отлучались, потом вернулись, какое нам дело, даст Единый и до них очищающий огонь доберется. Уж серые братья об этом позаботятся.

– Проблема в том, что братья никуда не отлучались. Они встретили вновь прибывших, преклонив колени.

– Инквизиция займется этим – ответил за императора Магистр.

– На следующий день два одетых в черные плащи мага появились на гномьем торжище в одном дне пути от Академии. Ушли вглубь горы, потом вернулись. У одного из них была стычка с главарем конокрадов. В итоге он парализовал конокрада и сдал гномам. Конокрад под пытками подробно описал, как не мог двигаться пока его спины не коснулась плеть гнома, но не смог описать колдунов, не знал их имен.

– Что с конокрадом?

– Кормит червей в ближайшем лесу.

– Паралич, – задумчиво произнес Верховный жрец, – что-то очень знакомое…

– Это стиль Архахаара, брат, – подсказал инквизитор, – появляется, всех парализует, гадит и исчезает. Но Архахаар не носит плаща мага и не поддерживает контактов с другими колдунами. По крайней мере, мы так думали. Два месяца его не было ни видно, ни слышно, с тех пор как он в деревушке Махелле выкрал ведьму, приговоренную к очищающему костру, и воительницу. Тогда свидетели видели, как воительница Кельвирея вонзила кинжал ему в бок. Мы с воителями перерыли всю сатрапию, но не смогли найти никаких следов. Они просто исчезли. Я молил Единого, чтобы Архахаар сдох, но, похоже, он выжил.

– Хорошо, – протянул император, – пусть колдунами займется Инквизиция, в конце концов, это их прямая обязанность бороться с отступниками и нечистивцами. Что ты предлагаешь делать с Анталом, Улиром и серверными землями?

– Ваше императорское величество! Я предлагаю отложить поход в Антал до следующего лета. Мы перебросим два полка на границу с Улиром, чтобы у них даже в мыслях не было попытаться устроить вылазку на наши земли. Третий полк займет границу с Накалией. Пусть остроухие видят, что это сфера наших интересов.

– Я согласен со стратегом, ваше императорское величество, – после непродолжительного раздумья произнес верховный инквизитор, – я прикажу увеличить количество инквизиторов в сопредельных с Накалией и Улиром сатрапиях.

– Я сожалею, что свет Единого не прольется в этом году на Пионтийские султанаты и Антал, но книга Единого учит нас, что терпение есть добродетель.

– Да будет так, – произнес император, – повелеваю поход на Антал отложить, полки должны скорым маршем прибыть на границу с Улиром и Накалией.

Глава 15

Архахаар заключил вышедшую с Дороги Кельвирею в объятья и покрыл ее лицо поцелуями:

– Мы их сделали, Кель! Ты их сделала! Мы вчистую обыграли имперцев! Пока тебя не было забегала Эль со свежей информацией. Три коронных полка снялись с границы с султанатами и отправились на усиление границ с Улиром и Накалией. Сатрапии кишат инквизиторами, а в пустыне свирепствует песчаная буря. Всю пустыню накрыло. Кочевники безвылазно сидят в оазисах и очень недовольны, приплод шаршудов будет маленький.

– То есть пока я просиживаю зад в Запретной библиотеке к моему жениху всякие девки шастают? – притворно надула губы Кельвирея.

– Разреши искупить вину.

– Уж искупишь, и не один раз. Я очень соскучилась! – и Кельвирея убежала в свою комнату.

– Я не пойму, как работает эта ваша демократия – произнесла Кельвирея, помешивая каф, – я могу понять, что ваши правители не особо долго сидят на троне, у троллей тоже вождь до первого проигранного поединка. Но все равно не особо понимаю.

– Люди, Кель, люди одинаковы, что на Граи, что на Земле. С одной стороны хотят быть как все, с другой – хотят выделяться. Хотят иметь власть, но не желают ответственности. Хотят богатства, но не желают зарабатывать. Вот на этом все и построено. Смотри, допустим, человек проголосовал за того, кто стал правителем. Он доволен, он считает, что он такой весь умный. А если проголосовал за проигравшего, то опять-таки доволен, он-то умный, а большинство нет.

– Понимаю. А что мешает правителю узурпировать власть и отменить выборы?

– За власть борется несколько групп влиятельных людей. У одних есть сила, например у военных и стражей, у других деньги, третьи представляют интересы других государств. И никто из них не желает эту власть отдавать. Допустим, власть захватили военные. Для них это очень просто, оружие у них на руках. Но солдат воюет, а не пашет, не строит и не производит. Армия требует денег и ресурсов. Но деньги и ресурсы у другой группы. К тому же усиление одной страны не понравится ее соседям. Короче, долго вояки не усидят. Так же и с другими группами. Вот и приходится им между собой договариваться.

– А правитель?

– Правитель это просто марионетка. Делает и говорит то, что ему скажут.

– То есть все эти выборы, это просто ширма?

– Не совсем так. Выборы усиливают ту или иную группу, придают законность их действиям. К тому же в большинстве государств практикуется разделение властей. Одни пишут законы, вторые их исполняют, третьи судят. Возможность влияния на другую ветвь власти имеется, но она ограничена.

– То есть все построено на системе сдержек и противовесов?

– Да.

– Тогда эта система не надежна.

– Сдержек и противовесов очень много. Нужно очень сильное воздействие, чтобы вывести систему из равновесия.

– Понимаю. Это как в Антале?

– Да, примерно так. Восемь лет назад в Антале была попытка дворцового переворота. Заговорщики почти добились успеха, княжеский род был перебит, не пощадили даже детей. Чудом выжила лишь престарелая мать князя, но она лишилась рассудка. Сейчас в Антале от ее имени правит наместник. Он бы давно надел княжеский венец, но княжеский род не прерван, хотя и обречен. Княгиня-мать слишком стара, чтобы рожать детей. В принципе, для магов и эльфов это не проблема, по необходимости они смогут организовать ее беременность, но тогда сразу станет понятно, что в дела Антала вмешиваются посторонние. Трон под таким наследником пошатнется. Как известно, у большинства правителей есть бастарды, некоторые из них знают о своих отцах и матерях. Эти бастарды сразу заявят свои права на престол.

– Но ведь будет законнорожденный наследник…

– Магическое отродье, выкормыш ушастых?

– Ты прав. Тогда Наместник просто дождется смерти княгини?

– Правильно. Ей недолго осталось. Тело без разума долго не живет. После ее смерти Наместник наденет княжеский венец.

– А бастарды?

– Бастарды в этой игре уже не участвуют. Как известно, маги в первую очередь преданы Академии и Цитадели. Придворный маг Троан Тучегонитель весьма сильная фигура, имеющая влияние на Наместника. Через него Академия может воздействовать на Наместника. В данном случае, ему посоветовали собрать армию. Это решило две проблемы. Во-первых, имперцы призадумались, а во-вторых бастарды в пролете – против умелой армии они ничего сделать не смогут. Меч побеждает слово, если за ним не стоит пара лучников.

– Получается, Академия почти усадила на престол нужного человека.

– Правильно.

– А Академией руководит член совета…

– Правильно, продолжай.

– Значит это совет…

– Все правильно. Совет многие годы ведет незримую игру.

– Но ведь это неправильно…

– Ставки слишком высоки, чтобы пускать все на самотек. Мы стараемся работать тонко, подсказывая правильные решения. К сожалению, иногда приходится применять силу, но и тогда мы сдерживаемся. Военное вторжение часто можно заменить дворцовым переворотом. Просто в одну ночь во дворец приходит новый правитель, а старого с семьей отправляют в изгнание. Никакого насилия, просто где-то очень далеко появляется новое семейство. Само собой, за ними приглядывают, но не больше.

– И я тоже теперь вершу судьбы людей как какое-то божество?

– Да. Ты тоже в игре. Твой первый ход был просто великолепен. Я могу научить тебя одной игре, в которую играют на Земле. Она очень похожа на ту игру, в которую мы играем здесь.

– Играем на поцелуи? – подмигнула Кельвирея.

– Замучаешься целоваться, – улыбнулся Архахаар, – итак, шахматы. Это игровая доска, на ней 64 клетки, половина черных, половина белых. Один игрок играет за белых, второй за черных, ходят по очереди.

Глава 16

В темном углу таверны сидел воитель Единого. Мужчина был в отличной форме, но прожитые годы уже давали о себе знать. Виски посеребрила благородная седина, на лбу начали появляться первые глубокие морщины. Мужчина прихлебывал разбавленное вино, периодически оглядывая немногочисленных посетителей. На закате здесь будет не протолкнуться от посетителей, но пока лишь пара забулдыг пропивает свои деньги, да грузный трактирщик протирает за стойкой кружки.

– Да прибудет с вами благословение Единого, братья – произнес вошедший жрец.

Мужчина окинул жреца взглядом. Высок, под черной рясой заметно брюшко, густая ухоженная борода. Жрец взял кружку разбавленного вина и подошел к воителю.

– Благословение Единого, брат мой. Дозволь простому служителю Единого присесть за твой стол, дабы утолить жажду и дать отдых ногам.

– Прошу тебя, брат, присаживайся.

Жрец отпил из кружки, скривился и посмотрел в потолок:

– Единый заповедал разбавлять вино водой, дабы разум рабов его оставался чист. Трактирщик настолько рьян в этом богоугодном деле, что в его воде не осталось ни цвета, ни запаха от вина. Воистину, не способно оно замутнить разум рабов Единого, – затем, немного помолчав, добавил – теперь мы стали не интересны остальным. Зачем звал?

– Плохие новости, маг.

– Когда же они были хорошими? Рассказывай.

– Соглядатаи видели, как два архимага вошли в Академию.

– Братья часто отлучаются, вот, вернулись.

– До того, как ворота закрылись, они видели четыре черных плаща.

– Понятно. Хорошо работает разведка.

– На следующий день двух архимагов видели на торжище у гномов. Один из них парализовал конокрада. Этими двумя событиями очень заинтересовалась Инквизиция.

– С параличом перестарался…

– Так, вот, Архахаар, серые братья в раздумьях. С одной стороны они уверены, что ты одиночка, а с другой стороны на тебе был плащ мага. Согласись, ситуация сложная.

– Да уж. Сможешь подкинуть им информацию?

– Увы. Теперь это дело Инквизиции. Соглядатаи либо отозваны, либо мертвы, ни жрецам, ни воителям теперь ничего не известно. Инквизиция умеет хранить свои тайны.

– Глупо с их стороны разбрасываться ресурсами. Желаешь выйти из игры?

– Воины не бегут при первом признаке опасности. Воины встречают опасность достойно и сражаются с ней.

– Ты благородный воин, Натон.

– Я предатель.

– Кого же ты предал, Натон? Несуществующего бога?

– Я предаю свою страну даже просто сидя с тобой за одним столом.

– Твоя страна выбрала страшный путь, путь, ведущий в пропасть.

– Я знаю, но на душе от этого легче не становится.

– Натон, ты генерал воителей, третий в храме. Вместо того чтобы спокойно сидеть в тепле и сытости, в окружении богатства и лизоблюдов, ты нашел в себе силы бороться за свою страну, за людей. Ты – воин. Запомни это.

– Хорошо, я буду бороться до последнего вздоха.

– До твоего последнего вздоха еще очень и очень много времени, Натон.

– Ты ошибаешься, маг. Я решил, я убью императора!

– А смысл? Император это только человек. Убьешь его – придет другой, но этого тебе уже не застать.

– Пусть, зато моя дочь будет жить в безопасном мире.

– Ничего не изменится. Необходимо уничтожить то, что дает империи силу, что делает ее единой. Только тогда мы победим.

– Твои слова разумны, но мне все тяжелее ждать.

– Ты ждал одиннадцать лет, потерпи еще немного.

– Хорошо – вздохнул воитель, – моя дочь, ты видел ее?

– Конечно. Даже поговорил с ней. Теперь она студиозус Академии. Еще наивна, но не по годам умна, Дар сильный. Хочет стать целителем и помогать людям.

– Как и ее мать…

– Да. И благородная, как ее отец.

– Скажи, Архахаар, она по-прежнему ничего не помнит?

– Пока нет. Получит плащ и блок спадет, если что-то пойдет не так, то слово, снимающее блок знают еще трое кроме меня.

– Моя маленькая девочка…

– Ей уже шестнадцать

– Как быстро летит время.

– Время идет своим чередом, люди над ним не властны.

– Над тобой оно не властно. Каждый раз ты одеваешь разную одежду, приходишь с бородой либо без, но твои руки такие же, как и одиннадцать лет назад, голос ничуть не изменился.

– Ну, что ж. Благодарю тебя за информацию. Думаю, через четыре-пять зим ты выйдешь из игры и воссоединишься с дочерью.

– Я ждал одиннадцать лет, прожду еще пять.

– Хорошо. Если что-то пойдет не так, ты знаешь что делать. Просто ломай и уходи.

– Разреши еще один вопрос.

– Конечно. Спрашивай.

– Весной, почти четыре месяца назад в Махелле исчезла одна из воительниц. Ее звали Кельвирея…

– Ее и сейчас так зовут. Правда, титулов прибавилось. Называть их тебе я не буду, все-таки меньше знаешь – меньше болтаешь. Без обид.

– Тогда я спокоен.

– Раз уж пошла такая пьянка, зачем тебе Кельвирея?

– Она была лучшей в сатрапии. Я лично приглашал ее в столицу.

– С ней все в порядке. Скорее всего, вы еще встретитесь.

– Ты хороший человек, Архахаар.

– Нет, Натон, я просто неправильный колдун. Береги себя.

Когда Архахаар вышел за дверь, Натон потребовал неразбавленного вина, выпил и задумался. Он вспоминал те благословенные пять лет, когда в его загородном доме раздавался смех жены и дочери. Он вспомнил, как загнал лошадь, спеша туда, где погибали его близкие. Увы, он не успел, дом уже догорал, Найра была мертва, а его дочь Арея пропала. Несколько месяцев спустя, безутешного отца нашел Архахаар. Он показал ему любимую игрушку Ареи, деревянную лошадку, и рассказал, как Найра ценой собственной жизни смогла открыть портал и отправить девочку в безопасное место. В Академию. Архахаар пообещал, что с девочкой все будет хорошо и ничего не потребовал взамен. Архахаар приходил снова и снова, приносил рисунки Ареи, рассказывал о ее жизни. Через несколько встреч, Натон решился. Решился на предательство во имя Найры и Ареи.