Колыбель

– Я все сделаю, вождь Таргрум.

– Баба должна молчать, когда говорят воины.

– Я воин, мой избранный признал меня воином перед семьей и племенем, ты сам назвал меня воином. Почему я должна молчать?

– Подловила ты меня, остроухая, – расхохотался дух, – пригляди там за моим непутевым.

– Непременно.

– И еще, пожри нормально, вон какая тощая, не позорь мужа перед другими вождями.

– По-моему делать уй-юй-юй с дочерью правящего эльфийского рода, которая к тому же командует самыми опасными убийцами в мире, это совсем не позор.

– Ну, тощая же! Скажут что Тарлак плохой охотник, мало жратвы приносит.

– Да ну тебя к гыкаку в зад!

– Молодец, дочка. Мы вас увидели, теперь мы уходим. Предки довольны вами, гыровы дети!

– Странный у тебя отец – произнесла Эллениэль, вернувшись в пещеру Тарлака.

– Отец был хорошим вождем, он не одобрял мое поведение, но все-таки любил меня. Ты ему понравилась. Теперь к твоим родичам?

– Кажется, мои родичи могут подождать до завтра, если соседняя пещера все еще свободна.

– Тень Владыки Эллениэль и вождь Тарлак – произнес Фонтирэль, распахивая двери тронного зала.

– Мы с супругой рады приветствовать тебя, вождь Тарлак – произнес Ловиэль, – прошу, чувствуй себя как дома. Как прошла встреча с правителями?

– Брат, сестра, Тарлак не может чувствовать себя как дома, Лес это и его дом.

– О чем ты говоришь, Эллениэль? – заинтересованно спросила Ониэль.

– Тарлак – мой избранный, мы муж и жена, а значит Лес и его дом.

– Ты не перестаешь удивлять нас, сестра, – произнес Владыка, – то ты собираешь отряд убийц, то заводишь дружбу с людьми и драконами…

– Это у вас семейное – ответила мужу Ониэль.

– Ну, что ж, добро пожаловать домой, брат Тарлак. На закате мы устроим праздник в честь вашего бракосочетания.

– Мы придем, – ответила Эллениэль.

– Эль, а почему он назвал меня братом, я твой муж, но ты же ему не сестра? – спросил Тарлак после окончания аудиенции.

– Члены рода зовут друг друга братьями и сестрами, так проще, чем внучатый племянник сестры моего прадеда или чего-нибудь такое.

– А что Ониэль говорила про семейное?

– Ловиэль должен был жениться на другой девушке, этого требовали интересы рода. Такова доля отпрысков правителей, ты можешь делить ложе с кем угодно, но не можешь выбрать себе супруга. Ловиэль же произнес брачную клятву со своей избранной.

– Вот ведь хитрый гыр!

– Тар, я прошу тебя, не ругайся на празднике и не изображай тупого тролля. Ради меня.

– Хорошо.

Тронный зал был переполнен. Эльфы недоумевали, почему их пригласил Владыка. То тут, то там образовывались и распадались группы перешептывающихся. Ловиэль с супругой переглянулись и обменялись лукавыми улыбками.

– Видящая Эллениэль Отолариннэ, младшая ветвь правящего рода, тень Владыки, хранительница Леса и вождь племени горных баранов Тарлак – провозгласил церемониймейстер, распахивая двери. При их появлении шепот стих, супруги прошли к трону Владыки в тишине, кивая гостям. В закрывающиеся двери бесшумно проскользнули две эльфийки из Ночных теней. На них никто не обратил внимания, лишь два телохранителя Владыки едва заметными кивками показали, что они их заметили. Надев платье, Эллениэль была вынуждена отказаться от привычного кинжала, ограничившись ножом на бедре.

– Уважаемые гости, дети Леса – начал Ловиэль, – я пригласил вас по не совсем обычному поводу. Все мы хорошо знаем Эллениэль, знаем и ценим то, что она делает для нашего народа. Благодаря ей эльфы могут безопасно покидать Лес, ее Ночные тени докладывают нам о том, что происходит в мире. Благодаря ей и ее друзьям, мы поддерживаем связь с другими разумными расами. Тебе слово, сестра.

– Благодарю, Владыка. Уважаемые гости, хочу сообщить вам, что я заключила брачный союз. Мой избранный, мой супруг сейчас стоит перед вами, вождь Тарлак племени горных баранов

– Да будет благословен ваш союз, вождь Тарлак, младшая ветвь правящего рода и Эллениэль, младшая ветвь правящего рода.

Тишину в тронном зале нарушало лишь дыхание. Пораженные эльфы молчали, но вскоре то тут, то там стали раздаваться шепотки и вскоре зал наполнился неразборчивым гулом. К трону протолкался уже знакомый Тарлаку эльф:

– Госпожа Эллениэль, господин Тарлак, от имени рода и от себя лично, я поздравляю вас с этим важным событием.

– Благодарим тебя – пробасил Тарлак.

Часть эльфов потянулась к трону с поздравлениями, а другая часть отошла к двери и продолжила переговариваться. Через какое-то время от них отделился один эльф, который вышел на середину зала:

– Мы считаем, что правящий род слишком много раз попирал устои нашего общества!

– Тар, не вмешивайся, сейчас оскорбили весь род, говорить будет Ловиэль, как глава рода – прошептала мужу Эллениэль.

– О чем ты говоришь, Антирэль? – спросил Владыка.

– О недостойном поведении членов рода. Ты, Ловиэль, не произнес брачной клятвы с дочерью моего брата, вместо этого ты сошелся с последней – буквально выплюнул последнее слово Антирэль, – мало того, ты принял в род тролля! Твоя сестра, Эллениэль, опозорила ваш род пьянством, и что же ей за это было? Ничего! Она попрала наши традиции и устои, взяв в свои руки оружие. И ей ничего за это не было. Мало того, она дала оружие другим дочерям Леса, и опять ничего. Она якшается с другими расами, а теперь привела тупого тролля и называет его мужем перед детьми Леса. Скольким мужчинам ты согревала постель, а, Эллениэль?

– Выбирай, гыкакова подстилка, как хочешь умереть! – проревел Тарлак – либо я переломаю тебе все кости либо подвешу на ветке на твоих гыровых кишках!

– Подожди, дорогой, – произнесла Эллениэль на редкость спокойным голосом, – ты все сказал, Антирэль?

– Да.

Эллениэль выхватила из-под платья нож, и метнула его, телохранители бросились вперед, извлекая мечи и закрывая своими телами Владыку и Ониэль, стоявшие вдоль стен Ночные тени обнажили кинжалы. Со стуком упало тело Антирэля. Нож Эллениэль вошел по самую рукоятку в его левый глаз.

– Доболтался, гыкаков отпрыск – сплюнул Тарлак.

– Кто еще желает обсудить личную жизнь членов правящего рода? – громко спросила Эллениэль.

Стоявшие возле двери эльфы неожиданно извлекли из-под одежд кинжалы, и пошли в сторону трона. Их безоружные сородичи подались в стороны, вжимаясь в стены.

– Измена! – пискнула Ониэль. Тени без церемоний оттеснили Эллениэль и Тарлака на возвышение за спины телохранителей. Внезапно, воздух возле трона содрогнулся, и возле трона возникли Архахаар с Кельвиреей. Архахаар бросился навстречу нападавшим, а Кельвирея бросила меч Эллениэль.

– Не вмешшшивайтесь – прошипела бывшая воительница, – это нашшше дело.

Эллениэль заметила по-змеиному вытянутые зрачки подруги, почерневшие кончики пальцев Архахаара. Но больше всего поразили эльфийку тени, отбрасываемые полукровками. У теней имелись крылья! Тень Архахаара распростерла крылья и все стоявшие перед ним эльфы, просто попадали безвольными куклами. Увидев, что опасность миновала, Эллениэль опустила меч, Ночные тени убрали кинжалы в ножны. Телохранители, немного поколебавшись, так же опустили оружие.

– А ты говорила, что поворчат столетие-другое – ухмыльнулся Архахаар, поворачиваясь спиной к вбегавшим в зал Ночным теням.

– Обыскать и связать всех – прозвучал приказ тени Владыки.

– Отравленные клинки – произнес один из Ночных теней, демонстрируя сине-зеленые разводы на кинжале.

– Материал не перемешивать! – прикрикнул Архахаар, – вооруженных в одну кучу, безоружных в другую.

– Ну вот, не дали пару черепов проломить, – огорчился Тарлак.

– Почему здесь Ночные тени? Где стража? – ошарашенно спросила Ониэль.

– Подходы к тронному залу перекрыты парой очень недовольных архимагов с подчиненными, – ответила Кельвирея, – нам некогда было разбираться, кто участвует в заговоре, поэтому сюда не войдет ни один эльф, если он не относится к личной гвардии Эль. Звездные тропы в ближайшее время не откроются, мы грубовато пришли.

– Это разумно, – согласился Ловиэль.

– Всем приготовиться, снимаю паралич – произнес Архахаар, когда последний из лежащих на полу эльфов был связан. Зал огласился стонами и витиеватыми проклятьями, – сейчас мы немного почитаем. Кель, бери безоружных, остальные – мои.

Архахаар с Кельвиреей хватали первого попавшегося эльфа за голову и смотрели ему в глаза. Их жертвы кричали, бились в конвульсиях, на губах проступала пена.

– Что они делают? – спросила Ониэль

– Читают разумы, – ответила Эллениэль, – я и раньше видела, как Архахаар делал это, но тогда он спрашивал разрешения и погружал в сон. Очевидно, процедура не очень приятная, особенно в исполнении Кельвиреи.

– Ар, этот твой – крикнула Кельвирея, бросая мужу связанного эльфа, словно мешок.

Когда супруги закончили, все связанные эльфы были распределены между тремя группами.

– Приведи лекарей для этих, заодно пусть войдут Вас и Гас – приказала Кельвирея охранявшему двери эльфу, указав на самую большую группу.

– Значит, слушай свои глазки сюда, твое остроухое величество – начал Архахаар, присев на корточки возле тела Антирэля, – Фонтирэль, будь добр, захлопни рот, муха залетит. Я знаю что не положено сидеть на официальных приемах в присутствии Владыки, вот только сейчас не прием, а я немного следователь. Короче, вот эта падаль у них была за главного, что там взбрело в его мозги я сказать не могу, трупы не особо разговорчивы. Ну так вот, он собрал шайку единомышленников, недовольных правящим родом и изменениями в жизни детей Леса. По началу просто собирались и ворчали за рюмкой вина, но потом, когда вы открыто поддержали улирцев, они решили что настало их время. План был прост до безобразия, убрать тебя с супругой и Эллениэль. Антирэль бы сел на трон. Неожиданное приглашение во дворец их всполошило, они испугались, что заговор раскрыт, поэтому решили действовать. Они прекрасно знали, что вооружены будут лишь ваши телохранители, но на всякий случай смазали лезвия ядом.

– Я ничего не знала о заговоре – растерянно произнесла Эллениэль.

– Здесь нет твоей вины, Эль. Ночные тени это разведка, а не тайная стража, вы просто не смотрели внутрь леса.

– Но ты-то узнал.

– Случайно почувствовал гнев Антирэля и еще некоторых на зимней встрече. Я подумал, что им неприятно мое присутствие, но их гнев усилился, когда вошел Ловиэль. После того, как ты рассказала о недовольстве старейшин, мы с Кель решили немного прислушаться к вашим эмоциям. Уловив всплеск гнева и страха, мы вмешались.

– Почему ты разделил заговорщиков? – спросил Ловиэль.

– Те, возле стены, это конченая падаль, они шли добровольно и осознанно, а те, что ближе к центру это просто придурки. Кто-то польстился властью, кто-то не смог отказать родичу.

– Если воин не доволен вождем, он должен вызвать вождя в круг и биться с ним в присутствии других воинов племени один на один – проворчал Тарлак.

– Вас, Гас, убирайте своих магов – произнес Архахаар, – что-то уж больно громко за дверями кричат, того гляди шарахнут кого-нибудь чем-нибудь. Неплохо бы и вон тех убрать, я прямо слышу как их уши крутятся от любопытства.

Вошедшие воины увели невиновных. С ними ушли и лекари. По приказу Ловиэля в зал внесли стулья. Когда все расселись, Ловиэль взял слово:

– Наш закон требует суда над отступниками. Мы проведем суд прямо сейчас. Все слышали слова Архахаара, у меня нет оснований не доверять ему и не доверять магии крылатых. Обвинение выдвинуто и доказано. Кто-нибудь желает сказать слово в защиту или оправдание этих детей Леса? Раз нет, значит я Владыка Леса Ловиэль Отолариннэ, признаю их виновными. Что говорит закон Леса, Фонтирэль?

– Владыка, в наших законах не упоминается измена. Их можно обвинить лишь в тяжком оскорблении правящего рода. Они должны либо принести искупительный дар, либо принять посмертие.

– К гыкаку в зад такие законы – проревел Тарлак. Шерсть на его загривке до сих пор стояла дыбом, что указывало на сильное возбуждение – по нашим законам оскорбленный воин вызывает оскорбившего в круг на поединок.

– Благодарю, Тарлак – произнес Ловиэль, – поскольку наши законы не предусматривают измену, вы ответите только за тяжкое оскорбление. Правящий род отвергает ваши искупительные дары, вы вольны либо немедленно принять посмертие, либо выйти на поединок против одного из членов правящего рода. Честь рода будут защищать брат Тарлак и сестра Эллениэль младшей ветви.

– Даже обидно, – произнес Архахаар, провожая взглядом выносящих последнее тело воинов, – никому не хватило духа умереть стоя.

– А уж мне-то как обидно, – проворчал Тарлак.

– Что нам теперь делать? – спросил Ловиэль.

– Обычно пойманных заговорщиков допрашивают и пытают, пока они не выдадут всех участников заговора – произнес Вас, – но у нас только трупы.

– Я не видел других лиц в сознании заговорщиков, предполагаю, что заговор пресечен на корню – отмахнулся Архахаар.

– Хотелось бы обратить ваше внимание, что своими действиями тень Владыки преступила наш закон – произнес Фонтирэль, – закон требует от оскорбленного воззвать к совести оскорбителя и предложить принести искупительный дар.

– Ты хочешь сказать, что сестра Эллениэль совершила убийство? – спросил Ловиэль.

– Владыка, есть несколько древних прецедентов.

– Моя жена была в своем праве, – бухнул кулаком Тарлак, – она воин племени, я воин племени, твои телохранители и Ночные тени тоже воины. Традиции поединка соблюдены. То, что этот гыкаков выродок не успел достать оружие, это его проблемы.

– Мы применяем законы других разумных только в случае отсутствия законов и традиций Леса по данному вопросу – произнес Фонтирэль, – закон требует немедленного принятия посмертия после провозглашения решения суда.

– В начале, вам придется убить меня – проворчал Тарлак, сжимая кулаки.

– Эллениэль под защитой Цитадели и Академии – буркнул Гас.

– Если с ее головы хотя бы один волос упадет, драконы сожгут лес. У нас тоже есть законы, – ровным тоном произнес Архахаар, а Кельвирея молча положила руку на эфес меча.

– Я в затруднении – произнес Ловиэль, – если не судить сестру, то будут нарушены законы Леса, а если я признаю ее виновной в убийстве, то прольются реки крови.

– Головешки не кровоточат – ухмыльнулся Архахаар.

– Судите ее – высказалась Кельвирея, – тем самым вы исполните закон Леса, но оправдайте.

– Хорошо. Как глава правящего рода и Владыка Леса, я начинаю суд над дочерью младшей ветви правящего рода Эллениэль. Она обвиняется в убийстве главы рода Антирэля. Я нахожу, что будучи законной супругой вождя Тарлака, а значит правительницей племени горных баранов, она пользуется неприкосновенностью. Но вместе с тем, являясь дочерью Леса, она должна нести ответственность за деяния, совершенные на эльфийских землях. Будучи главой Ночных теней, вышеозначенная Эллениэль обязана защищать Лес и его детей. Так же я признаю, что попытка насильственного свержения правящего рода противоречит интересам Леса, находящегося в состоянии войны с Единой империей. Таким образом, я прихожу к выводу, что дочь младшей ветви правящего рода Эллениэль была вынуждена прервать жизненный путь главы рода Антирэля, исполняя свой долг по защите Леса. Суд Владыки признает вышеозначенную Эллениэль невиновной в убийстве. Обвинение снято.

– Благодарю, Владыка – выдохнула Эллениэль, – теперь позволь нам удалиться.

– Еще немного, сестра. Правящий род в долгу перед всеми вами.

– Какие к гыру долги между своими? – отмахнулся Архахаар.

– Ваше великодушие не знает границ.

– Я понимаю, что отвлекла вас от дел – произнесла Эллениэль, когда они покинули дворец Владыки, – но давайте посидим у нас дома, стресс снимем.

– Почему бы и нет – улыбнулась Кельвирея, – шахматы никуда не денутся.

– Конечно, шахматы, растрепанные вы мои – хихикнула эльфийка, – прямо от игровой доски отвлеклись.

– Мы не против, – заявили архимаги.

– Наверное, вы сейчас гадаете, как повлияют произошедшие события на наши планы – начала Эллениэль, разливая гномью отраву, – могу вас заверить, что никакого влияния не будет. Будут дополнены законы Леса, но Лес не откажется от принятых на себя обязательств.

– Хорошо – кивнул Архахаар.

– Хотела спросить насчет вас с Кель. Там, в тронном зале, вы не были похожи на людей, особенно ваши тени.

– Вот такая неполноценная у нас драконья сущность – пожал плечами Архахаар.

– Это было очень страшно – произнесла Эллениэль, выпивая бокал до дна.

– Да ладно, мы же свои! От одного твоего имени правители вздрагивают, а мы вот спокойно сидим за одним столом, культурно злоупотребляем.

– Я вот не пойму, что там этот ушастый выродок дохлого гыкака смердел насчет бабы Ловиэля и пьянства моей бабы? – почесал затылок Тарлак.

– Главы родов часто договариваются о династических браках своих потомков. По такому договору, Ловиэль был должен взять в жены племянницу Антирэля.

– То есть брак заключается по согласию глав родов, а чувства жениха и невесты игнорируются? – уточнила Кельвирея.

– Это так. С другой стороны, наши традиции предусматривают для состоящих в династическом браке некоторые послабления. Для них связь на стороне не является чем-то постыдным, не является ни личным оскорблением, ни оскорблением рода. Так и живут, днем вместе, ночью порознь. Дети, рожденные от такой связи на стороне, являются членами рода, но относятся к младшей ветви. Ловиэль пошел против воли родов, произнеся брачную клятву со своей избранной. Род Ониэль был очень древним, но так уж вышло, что она осталась единственным живым членом рода. Увы, у нас не очень жалуют последних, это отголосок тех времен, когда их считали носителями проклятья, сгубившего род. Даже разделить ложе с последним считается предосудительным, а Ловиэль взял ее в жены. Мало того, теперь она эльфийка правящего рода. Что же до меня, то было время когда я пила, пила очень сильно. Меня даже просили не появляться во дворце. Это было очень давно, и, пожалуйста, давайте не будем об этом.

– Эль, прости, если это прозвучит невежливо, но получается, ты – бастард? – спросил Вас.

– Бастард, незаконнорожденная, приблудная, внебрачная, у людей много слов, означающих детей, рожденных вне брака, можно использовать любое, для нас это не является оскорблением. Мы полноправные члены рода с одним единственным ограничением – младшая ветвь не наследует старшей. Если, например, по какой-либо причине старшая ветвь правящего рода прерывается, то правящим станет другой род, а младшая ветвь положит начало новому роду. Но если младшая ветвь отойдет раньше, чем прервется старшая, то она может стать правящим родом.

– Гыровы законы – высказал свое мнение Тарлак, – у нас все просто и понятно. Победил вождя в честном поединке – теперь ты вождь, родила твоя баба ребенка или ты взял ее вдовой с ребенком – все равно твой ребенок, уй-юй-юй по взаимному согласию, после уй-юй-юй – занимайте отдельную пещеру. А кто против согласия уй-юй-юй делает, того предки проклинают.

– Ладно, к чему головы морочить, давайте лучше еще по одной – предложила Кельвирея.

Глава 35

– Владыка Леса всегда мужчина? – спросила Кельвирея, покачивая бокал с отваром листьев маллорна.

– Насколько мне известно, да.

– Получается, если по какой-то причине старшая ветвь прервется, а Тарлак с Эллениэль к тому времени будут главами нового рода, то Тар может претендовать на престол?

– Чисто в теории, дорогая. Я бы советовал обсудить вопрос с Фонтирэлем, но он доложит Владыке как только дверь за тобой закроется, так что не бери в голову.

– Я так, из женского любопытства.

– Любопытство кошку сгубило.

– Кто такая кошка?

– Небольшой зверек, весьма распространенное на Земле домашнее животное.

– Если честно, я хотела бы поговорить о наших драконьих ипостасях. Когда я сошла с дороги, я почувствовала прилив сил, кроме того, мое зрение, я видела самые мельчайшие детали.

– Я тоже чувствовал прилив сил, пришлось серьезно сдерживаться, чтобы паралич не вышел за пределы тронного зала. Я подозреваю, что кровь драконов влияет на нас. Эль говорила, что у наших теней были крылья, я видел твои глаза, свои пальцы. Если честно, я сам толком не понимаю, мы не подростки, ты видела свою вторую ипостась, ты синяя, я черный, взрослые драконы не могут оборачиваться.

– До этого мы не изменялись.

– Я так думаю, что это какой-то инстинкт или закон защиты гнезда. Помнишь, драконы сказали, что члены совета это мое гнездо? Похоже Эль и Тару угрожала реальная опасность, вот наша кровь и отреагировала, причем в самый неподходящий момент.

– Если нам придется постоянно вмешиваться, мы точно не доиграем в шахматы – лукаво улыбнулась Кельвирея.

– А ты думала нам колдунам так хорошо живется?

– По-моему все вполне довольны жизнью. Ну сам подумай, мы вместе, Эль со своим избранным, у Васа с Ареей все очень серьезно, Гас с Валесией, похоже их текущее состояние дел тоже вполне устраивает.

– Ну да, если еще убрать Единого, вообще идиллия. Кстати, ты заметила, что Гас изменился после того, как сошелся с Валесией?

– Да, раньше он был более замкнутым, сейчас словно раскрылся.

– Как добрались, князь? – спросил Архахаар, обмениваясь рукопожатиями с Мардеком.

– Очень хорошо – ответил князь Антала, раскланиваясь с Кельвиреей и Валесией, – кочевники были весьма приветливы.

– В одном дне пути начинаются имперские земли. Река замерзла, лед толстый, но на том берегу есть несколько укреплений. Их мы берем на себя.

– Моим войскам хотя бы придется обнажить оружие?

– Чем дальше мы будем продвигаться вглубь империи, тем тяжелее будет применять магию, а мы с Кельвиреей не можем быть везде. Наше вмешательство может потребоваться на других фронтах, поэтому не удивляйтесь, если мы вас будем ненадолго покидать. Если у вас возникнут какие-либо вопросы, вы можете задать их госпоже Валесии, она будет вашим советником по имперским военным делам. До ближайшего схрона три дня пути.

– Как будем штурмовать укрепления?

– Штурма не будет, мы парализуем защитников, дальше тени откроют ворота. В остальном действуем по плану.

– Что делать с пленными?

– На ваше усмотрение, князь.

– Местное население?

– Нам удалось в какой-то мере настроить местных против солдат, но как они себя поведут, сказать не могу.

– Хорошо. Тогда мы переоденемся и выступим завтра перед рассветом.

– Я не пойму, вокруг зима, а анталийцы пришли в легкой одежде – спросила Валесия.

– Они шли через пустыню, зимой песчаные бури не дают теплу покидать земли кочевников и не пускают холод в пустыню – ответил Архахаар.

– В любом случае, я бы не хотела там жить.

– Я тоже. Весьма неприятное местечко, днем очень жарко, а ночью сильно холодает, да и духи пустыни, весьма неприятные типы, понимают лишь язык силы.

– И еще, я не понимаю, почему я здесь с вами, а не с Васом, Гасом и Ареей.

– Тебе ответить честно или приятно?

– Давай уж честно, чешуйчатый!

– Нам не хотелось разделять вашу пару с Ареей, но ты студиозус, а Арее еще немного и она наденет черный плащ. Основные бои будут на севере и западе, здесь безопаснее, к тому же мы с Кель не можем постоянно опекать анталийцев. Вот и сейчас Кель у накалийцев допрашивает пленных. Нам нужен надежный человек, который знаком с имперской тактикой.

– Маги могут распознать ложь, даже я могу распознавать ложь, зачем нужны вы с Кельвиреей?

– Чтобы человек ответил, ему нужно задать правильный вопрос. Это не всегда возможно, особенно если твое время ограничено. К тому же некоторые молчат даже под пытками.

– Но если все же удастся разговорить?

– Можно уйти от вопроса. Например, ты спросишь меня, сколько войск у князя, а я тебе отвечу «много». Я не солгу, но точного количества ты знать не будешь.

– Зачем спрашивать у человека, прочитавшего книгу, когда можно открыть ее и прочитать самому?

– Что-то вроде того.

– Не думала, что вляпаюсь в такое дерьмо.

– Знания, власть и ответственность ходят вместе, Валесия.

– Какой-то ты неправильный, Архахаар, вроде ничего хорошего не сказал, а мне приятно. Это мудрость?

– Наверное.

Штурм укреплений прошел без сучка и без задоринки. Архахаар просто парализовал защитников, а Ночные тени открыли ворота. Анталийцам осталось лишь разоружить и связать пленников. Некоторые солдаты присягнули на верность Анталу и были освобождены, получив оружие и обмундирование. Двоих инквизиторов сожгли маги. Так же казнили одного жреца и пятерых воителей. Армия Антала ушла дальше, забрав все дрова и припасы. Все что нельзя было унести, было предано огню. Имперцы остались медленно умирать от голода и холода. Валесия понимала, что малочисленные анталийцы при всем желании не могли позволить себе возню с пленными, но ее все равно передергивало, когда она вспоминала обреченные лица имперцев. С небольшой деревушкой, попавшейся им на пути, обошлись намного мягче. Отряд всадников не встретил никакого сопротивления, поэтому они лишь разрушили алтарь Единого. Архахаар и Кельвирея то приходили, то уходили. Каждый вечер Ночные тени приносили сведения о передвижениях войск имперцев и тогда в штабной палатке собирался военный совет. По мнению Валесии, войска империи были в растерянности, один из полков выдвинулся им на встречу и был сметен наступавшими. Казавшаяся на марше единым организмом, армия Антала распалась на множество сплоченных отрядов, облепивших имперцев, словно рой рассерженных пчел. Вышедшие им наперерез два полка во время ночного налета потеряли свои обозы и были вынуждены отступать, даже не добравшись до противника. Деревни и небольшие города практически не оказывали сопротивления, обычно анталийцы ограничивались разрушением храмов и алтарей Единого и казнями храмовников. Тем не менее, потери росли. Каждый убитый воитель Единого забирал с собой двух-трех солдат. При штурме одного храма с засевшими в нем воителями и инквизитором, анталийцы потеряли два десятка. Подоспевшие на подмогу маги просто сожгли храм. Иногда же они встречали сопротивление в самых неожиданных местах. Жители одной деревни сопротивлялись столь яростно, что пришлось вмешаться Архахаару, обрушившему все дома. При разборе завалов выяснилось, что дети, женщины и старики приняли яд еще до подхода анталийцев, а мужчины решили дорого продать свои жизни.